Одним из основополагающих принципов современного международного уголовного права является принцип инди видуальной уголовной ответственности за совершение меж дународных преступлений. Данный принцип полностью при меним к определению субъектов уголовной ответственности за совершение актов агрессии, так как «лицо, которое совершило преступление, подпадающее под юрисдикцию Су да, несет индивидуальную ответственность и подлежит на казанию в соответствии с настоящим Статутом» (ч. 2 ст. 25 Римского Статута).

Тем не менее, в литературе имеются указания на не обходимость признания государства и юридических лиц субъектами преступления агрессии (равно, как и субъек тами других преступлений против мира и безопасности че ловечества) по международному уголовному праву.

Очевидно, что многие преступления против мира и безопасности человечества совершаются от лица государства (в том числе, например, развязывание и ведение аг рессивной войны).

Не смотря на различные точки зрения, нормы дейст вующего международного права не предусматривают ответ ственность государства по международному уголовному праву как таковому.

Так, например, ст. 5 Определения агрессии устанав ливает только «международную ответственность» государ ства за агрессивную войну против мира и безопасности человечества.

В 1983 г. Комиссия международного права, возобно вив рассмотрение темы проекта Кодекса преступлений про тив мира и безопасности человечества, попросила Гене ральную Ассамблею уточнить, входит ли государство в число субъектов права, которым может быть вменена меж дународная уголовная ответственность, «ввиду политиче ского характера этой проблемы». В 1984 г. Комиссия меж дународного права решила ограничить проект на нынешнем этапе уголовной ответственностью индивидов, что не пре пятствует последующему рассмотрению возможности приме нения к государствам понятия международной уголовной ответственности.

В проект Кодекса включена специальная статья 4 «Ответственность государств», которая устанавливает, что «ответственность отдельных лиц за преступления про тив мира и безопасности человечества, предусмотренная в настоящем Кодексе, никоим образом не влияет на ответст венность государств по международному праву» (ст. 3).

В уже существующих и действующих международных конвенциях, посвященных борьбе с международными престу плениями, проблема ответственности государств не ре шена, что справедливо рассматривается как их существен ный недостаток.

Вполне естественно, что такая ситуация в междуна родном праве вызывает серьезные разногласия и в док трине по поводу ответственности государств за междуна родные преступления, среди которых особое место зани мает преступление агрессии.

В доктрине существует довольно влиятельное направ ление, признающее уголовный характер такой ответствен ности. К примеру, иранский исследователь М. Фархад при знает за государством возможность предстать перед судом за совершение преступления агрессии. При этом в каче стве особенностей государства как субъекта международ ного уголовного процесса он называет долгое существова ние (намного превышающее, как правило, человеческую жизнь), более явный характер нарушения норм международ ного права и, следовательно, большую возможность дока зательства совершения международного преступления со стороны государства, более высокий уровень гарантий возмещения причиненного ущерба по сравнению с индиви дом, а также невозможность для государства укрыться от преследования в силу привязанности к определенной территории.

В качестве одного из возражений против концепции уголовной ответственности государств приводится тезис, что в случае ее признания «вся тяжесть правовых послед ствий ложится не на виновных, а на все население, за действия преступной клики должен отвечать народ».

Подобная концепция имеет скорее моральную, чем юридическую, ценность и преследует цель осудить со сто роны международного сообщества преступное поведение. Народ действительно претерпевает определенные и весьма значительные лишения, но «с юридической точки зрения обязательства, вытекающие из ответственности, налага ются только на государство».

Суммируя все вышесказанное, необходимо отметить, что идея уголовной ответственности государств за совер шение агрессии обуславливается практической ценности этой идеи - не оставить безнаказанным государство, обычно основной субъект международных преступлений: в качестве главной цели этой концепции можно считать обоснование специального режима ответственности госу дарств за международные преступления, стремление выде лить ее из общей теории ответственности государств за действия, нарушающие международное право.

Таким образом, государство может совершить престу пление агрессии в международном праве, но не может под вергаться ответственности по международному уголовному праву, неся международно-правовую ответственность. В данном случае мы имеем дело с несовпадением понятий «субъект преступления агрессии» и «субъект ответствен ности за агрессию».

Наконец, ст. 5 Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества прямо указывает на то, что государства несут ответственность только по между народному праву («Судебное преследование лица за пре ступление против мира и безопасности человечества не освобождает государство от ответственности по междуна родному праву за действие или бездействие, вменяемое этому государству».). Тем более, что «ни одно положение … касающееся индивидуальной уголовной ответственности, не влияет на ответственность государств по международ ному праву» (ч. 2 ст. 25 Римского Статута).

Таким образом, концепция уголовной ответственности государств за совершение преступления агрессии существует лишь в доктринальных разработках. Фактически реа лизуется политическая (не в смысле оснований, а в смыс ле процедуры принятия решений) ответственность го сударств за агрессию. Само появление политической от ветственности было вызвано в международном праве новой категорией правонарушений - международными преступлениями. Эта ответственность выходит за рамки традици онной обязанности возместить ущерб и предусматривает меры превентивного характера и меры наказания. По спра ведливому замечанию, «указанные меры носят репрессивный характер, но уголовными (на сегодняшний день) они не являются».

Практически таким же образом обстоит дело и с при знанием юридического лица субъектом преступления агрес сии по международному уголовному праву.

Более того, в Руководящих принципах в области пре дупреждения преступности и уголовного правосудия в кон тексте развития и нового экономического порядка (1985 г.) имеется следующее предписание: «Государства-члены должны рассматривать вопрос о предусмотренности уголов ной ответственности не только для лиц, действовавших от имени какого-либо учреждения, корпорации или предпри ятия … но и для самого учреждения, корпорации или пред приятия путем выработки соответствующих мер предупреждения их возможных преступных действий и наказания за них».

Итак, международный документ признает, что юриди ческое лицо может совершить преступление агрессии. Но как это лицо будет нести ответственность? Этот же доку мент требует установить ответственность для юридиче ского лица только в рамках национального закона - и при этом ничего не говорится о том, возможна ли ответствен ность по международному уголовному праву.

Понятно, что ответственность юридического лица вполне допустима по международному праву (например, ма териальная) - но об уголовной ответственности по между народному праву речь идти не может. По крайней мере, на текущий момент.

Ученые, ратующие за введение уголовной ответствен ности юридических лиц, подчеркивают что вред, причиняе мый деятельностью юридического лица, значительно превы шает вред, который может быть нанесен отдельным физиче ским лицом. Противники уголовной ответственности юри дических лиц прежде всего подчеркивают, что установ ление уголовной ответственности юридических лиц не со ответствует краеугольным принципам уголовного права - принципам личной и виновной ответственности. Уголовное право связывает ответственность со способностью лица, совершившего преступление, отдавать отчет в своих дей ствиях и руководить ими, каковой обладают лишь люди.

В принципе, в международном уголовном праве воз можно установление именно уголовной ответственности юридических лиц за совершение преступления агрессии - но, по справедливому замечанию В.В. Алешина, это «дело будущего».

Мы полагаем, что юридические лица должны быть при знаны официально и бесспорно субъектом уголовной ответ ственности за совершение агрессии по международному уголовному праву: таковое признание позволит более по следовательно и эффективно реализовывать задачи между народного уголовного права как в международной, так и в национальной юрисдикции.

Принцип индивидуальной (личной) ответственности означает, что лицо несет ответственность по международ ному уголовному праву в случае, если оно является ис полнителем или иным соучастником преступления, а также если оно покушается на преступление.

Принцип индивидуальной ответственности физических лиц позволяет также добиться более последовательной дифференциации и индивидуализации ответственности за совершение акта агрессии по международному уголовному праву в зависимости от своего фактического участия в совершении деяния, а также от степени завершенности по следнего.

В силу принципа индивидуальной ответственности лиц по международному уголовному праву, очевидно, что общим субъектом агрессии должен расцениваться любой человек, вне зависимости от каких-либо демографических, социальных, имущественных либо иных характеристик, совершивший это преступление и подлежащий ответственности по между народному уголовному праву.

В отличие от национальных уголовных законов, прак тически во всех источниках международного уголовного права отсутствуют какие-либо указания на признаки, ха рактеризующие субъекта преступления. в международных актах речь обычно идет о «лице», «всяком лице», «любом лице».

Не только в теории, но и в решениях международных трибуналов субъектами международных преступлений безус ловно признаются любые люди.

В литературе остается дискуссионным вопрос о том, как несут уголовную ответственность за совершение актов агрессии должностные лица и руководители государства.

Ряд авторов придерживается позиции, что указанные лица, будучи «воплощением государственной власти», под лежат ответственности не столько личной, сколько как государственные деятели - т.е. их осуждение отождеств ляется с «осуждением государства».

Представляется, что такая позиция противоречит принципу индивидуальной ответственности физических лиц за совершение преступлений по международному уголовному праву, в т.ч. и агрессии. Данные принцип, нашедший от ражение в решениях Нюрнбергского трибунала, получил дальнейшее закрепление как в статутах трибуналов ad hoc новейшего времени, так и в Римском Статуте.

Так, например, в одном из решений Международного трибунала по Руанде отмечалось, что «индивиды всех ран гов, вовлеченные в вооруженный конфликт как в качестве военного командования, так и не в этом качестве… могут подлежать ответственности».

Никто не ставит под сомнение то, что руководители государства, юридических лиц могут и должны нести от ветственность за совершенные ими преступления. Однако, последнее вовсе не означает автоматической уголовной ответственности государства за совершение агрессии, а является, скорее, одним из самых ярких примеров реали зации принципа индивидуальной уголовной ответственности в международном уголовном праве.

Принцип ne bis in idem - один из фундаментальных принципов, отражающий «справедливость» международного уголовного права и запрещающий повторное осуждение лица за совершение одного преступления по международному уголовному праву (в нашем случае - агрессии).

В наиболее завершенном виде этот принцип содержит ся в ст. 9 Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества и состоит из двух частей:

- Никто не может быть привлечен к ответственности и подвергнут наказанию за преступление, за совер шение которого лицо было осуждено или оправдано любым международным судом;

- Никто не может быть привлечен к ответственности и подвергнут наказанию за совершение преступление, за которое данное лицо было уже осуждено или оп равдано. Если национальный суд вынес обвинительный приговор, то требуется условие приведения его в исполнение.

Определяя этот принцип, Комиссия международного права ООН исходила из того факта, что одно преступление может порождать только одно последствие в виде наказа ния. В противном случае репрессия международного уго ловного права была бы ничем не ограничена.

Нельзя не согласиться с позицией А.В. Наумова о том, что уголовно-правовая справедливость, выражающаяся в возможности однократной ответственности за одно пре ступление, «аккумулирует» в себе другие важнейшие прин ципы - ведь все они характеризуют определенный аспект справедливости в уголовном праве, без которой нет спра ведливости права в целом. Таким образом, справедливость можно рассматривать и как обобщающий принцип, и как обобщающее начало уголовного права.

Думается, что такое положение вещей полностью ха рактерно и для международного уголовного права при ус тановлении ответственности за совершение агрессии.

Однако, имеются вполне определенные юридические последствия такого формулирования принципа справедливо сти.

Факт совершения преступления агрессии влечет обя занность лица подвергнуться репрессии - при этом как по международному уголовному, так и по национальному уго ловному праву (ведь в большинстве государств нормы меж дународного уголовного права имплементированы в нацио нальное законодательство). И в этом случае принцип «нельзя судить дважды за одно и то же» становится своеобразным регулятором возникновения, развития и реализа ции международного уголовного правоотношения.

Действительно, если к виновному в совершении аг рессии применена норма национального уголовного права, то в силу этого принципа он уже не может подвергаться репрессии по международному уголовному праву, как и на оборот.

Однако, в силу того, что данный принцип олицетво ряет собой справедливость, то международное уголовное право делает из него прямые исключения по причине «не справедливого» применения уголовного права (международ ного или национального).

Так, в статье 20 Римского Статута (ч. 3) имеется указание на возможность повторного проведения судебной процедуры в Международном Суде в отношении лица, если национальный (или иной) суд был явно несправедлив и:

а) разбирательство в нем «предназначалось для того, чтобы оградить лицо от ответственности за пре ступления, подпадающие под юрисдикцию Суда»;

б) процесс был иным образом проведен не независимо или небеспристрастно при отсутствии реальной цели «предать соответствующее лицо правосудию».

При этом наличие или отсутствие оснований для при менения этих исключительных положений находятся полно стью на усмотрении Международного Суда. Подобное поло жение юридически допустимо, так как основанием повтор ного предания суду (но уже международному) является факт неосуждения лица национальным судом за предположительно совершенное им преступление агрессии. Тем более, что основанием неосуждения может явиться «искусствен ная» квалификация преступления агрессии по международ ному уголовному праву как общеуголовного.

Итак, под «лицом» как субъектом агрессии по между народному уголовному праву надо понимать любого челове ка, который:

сам совершил преступное деяние;

использовал для совершения преступного деяния другого человека (например, при исполнении при каза).

Наконец, международному уголовному праву знаком специальный субъект преступления агрессии - то есть ли цо, обладающее дополнительными юридически значимыми признаками. При этом указание на эти признаки содержат ся в самой норме международного уголовного права.

Так, в соответствии с ч. 1 ст. 28 Римского Стату та, военный командир либо лицо, действующее в качестве военного командира, подлежит уголовной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда, со вершенные силами, находящимися под его эффективным ко мандованием и контролем либо, в зависимости от обстоя тельств, под его эффективной властью и контролем, в ре зультате неосуществления им контроля надлежащим образом над такими силами, когда:

i) такой военный командир или такое лицо либо зна ло, либо, в сложившихся на тот момент обстоятельствах, должно было знать, что эти силы совершали или намерева лись совершить такие преступления; и

ii) такой военный командир или такое лицо не при няло всех необходимых и разумных мер в рамках его пол номочий для предотвращения или пресечения их совершения либо для передачи данного вопроса в компетентные органы для расследования и уголовного преследования.

Более того, любой начальник (не обязательно воен ный командир или лицо, «эффективно действующее» в каче стве такового) подлежит уголовной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда, совер шенные подчиненными, находящимися под его эффективной властью и контролем, в результате неосуществления им контроля надлежащим образом над такими подчиненными, когда (ч. 2 ст. 28 Римского Статута):

i) начальник либо знал, либо сознательно проигно рировал информацию, которая явно указывала на то, что его подчиненные совершали или намеревались совершить такие преступления;

ii) совершенные подчиненными преступления затраги вали деятельность, подпадающую под эффективную ответст венность и контроль начальника; и

iii) начальник не принял всех необходимых и разум ных мер в рамках его полномочий для предотвращения или пресечения их совершения либо для передачи данного во проса в компетентные органы для расследования и уголов ного преследования.

Таким образом, принцип личной ответственности при совершении акта агрессии имеет несколько расширенное применение по сравнению, скажем, с национальным уголов ным законодательством - в этот принцип включается ответственность начальника за действия своих подчиненных в вышеописанных случаях.

Далее, в Проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества установлена самостоятельная ответственность лица, которое как «руководитель или ор ганизатор» совершает или отдает приказ о совершении не только акта агрессии, но и угрозы совершения такого ак та (ч. 1 ст. 16).

Наконец, одним из самых ярких проявлений принципа индивидуальной ответственности лиц за совершение агрес сии является непризнание иммунитета в качестве обстоя тельства, препятствующего уголовному преследованию.

В одном из «Четырнадцати принципов эффективного осуществления всеобщей юрисдикции» говорится, что на циональное законодательство должно обеспечивать наделе ние судебной системы юрисдикцией в отношении любого ли ца, подозреваемого или обвиняемого на основании между народного права в совершении тяжких преступлений, каков бы ни был официальный статус подозреваемого или обви няемого в момент совершения инкриминируемого ему пре ступления или когда-либо позже.

Более того, любой нормативный акт внутреннего пра ва, санкционирующий судебное преследование за тяжкие преступления, наказуемые на основании международного права, должен быть в равной мере применим ко всем ли цам, занимающим или ранее занимавшим любую официальную должность, будь то глава государства, руководитель или член правительства, член парламента либо другого выбор ного или исполнительного органа.

Статуты Нюрнбергского и Токийского Трибуналов, Статуты Трибуналов по бывшей Югославии и Руанде и Рим ский Статут Международного уголовного суда ясно под тверждают, что суды могут осуществлять юрисдикцию в от ношении лиц, подозреваемых или обвиненных в тяжких пре ступлениях на основании международного права, независи мо от официального положения или должности в момент со вершения преступления или позднее. Статут Нюрнбергского Трибунала предусматривает, что официальное положение лица, признанного виновным в преступлениях против мира и человечества или в военных преступлениях, не может считаться основанием для смягчения наказания.

Данное положение «Четырнадцати принципов…» нашли свое нормативное подтверждение в части 2 ст. 27 Римско го Статута, согласно которой «Иммунитеты или специаль ные процессуальные нормы, которые могут быть связаны с должностным положением лица, будь то согласно нацио нальному или международному праву, не должны препятст вовать осуществлению Судом его юрисдикции в отношении такого лица».

Принцип индивидуальной ответственности в междуна родном уголовном праве предполагает виновное отношение причинителя к содеянному.

В соответствии со ст. 30 Римского статута, уголов ной ответственности за совершение агрессии может, по общему правилу, подлежать лицо, «если по признакам, ха рактеризующим объективную сторону», оно совершено «намеренно и сознательно» - т.е. условием уголовной ответ ственности за совершенную агрессию преступление являет ся установление вины относительно деяния и (или) ре зультата (последствия).

Для установления субъективной стороны лица, «наме рение» совершения акта агрессии считается доказанным в тех случаях, когда:

лицо собирается совершить такое деяние;

лицо собирается причинить преступное последст вие или сознает, что оно наступит при обычном ходе со бытий.

Как видно и приведенных положений, субъективная сторона агрессии характеризуется описанным волевым от ношением виновного к деянию либо его последствию.

Другим обязательным признаком субъективной стороны агрессии является сознательность его совершения. Ч. 3 ст. 30 Римского Статута определяет термин «сознательно» как осознание того, что то или иное обстоятельство су ществует или что последствие наступит «при обычном ходе событий». При этом термины «знать» и «знание» толкуются соответствующим образом.

«Сознательное» отношение лица к факту совершения акта агрессии означает интеллектуальное содержание субъективной стороны.

Таким образом, международное уголовное право до пускает только умышленную вину в совершении агрессии - что однозначно следует из буквального понимания терми нов «намеренное» и «сознательное» совершение преступле ния.

1.3 Совершение агрессии во исполнение приказа

Представление о противоправности агрессивной войны было присуще международному праву со времени его зарождения. Но только по итогам I Мировой войны был принят ряд документов, в которых юридически запрещалась агрессивная война либо предлагалось такое запрещение.

Наиболее серьезное влияние на развитие концепции преступности агрессивной войны оказало создание и функционирование Нюрнбергского Международного военного трибунала. В его Уставе были сформулированы нормы о планировании, подготовке, развязывании или ведении агрессивной войны, а также об участии «в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий».

Агрессию как преступление против всеобщего мира по международному уголовному праву предложено определить как любое деяние, выраженное в прямом или косвенном вооруженном нарушении государственного суверенитета, территориальной целостности или политической независимости другого государства (группы государств) вопреки положениям Устава ООН, создающее de facto и (или) de jure состояние войны между государствами (группами государств), и влекущее индивидуальную ответственность виновных.

Международное уголовное право оказывает весьма существенную роль на определение во внутреннем законодательстве преступности деяний, считающихся проявлениями агрессии. Нормы российского уголовного права, определяющие преступление агрессии являются имплементированными из соответствующих положений международного уголовного права.

Российское уголовное законодательство, описывая преступность актов агрессии, употребляет термин «агрессивная война». Однако, нет сомнений в том, что термины «агрессия» и «агрессивная война» тождественны, что прямо следует из норм международного права. Следуя конституционному принципу приоритета норм международного права и положениям ч. 2 ст. 1 УК РФ, понимание «агрессивной войны» должно совпадать с пониманием «агрессии» («актов агрессии»), как последнее определено в международном уголовном праве.