Анализ общественных отношений, которые возникают в процессе изучения российской правовой системы

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Я считаю, что сегодня люди воспринимают право преимущественно как массу законодательных, административных и судебных правил, процедур и технических приемов, действующих в данной стране. Однако право - это не только система правил, это "организм", который растет и сознательно развивается людьми на протяжении жизни поколений. Правовая система обладает всеми чертами объективно возникающего, исторически закономерного общественного явления, существующего независимо от воли конкретных индивидов, которые, вступая в социальную жизнь, застают уже сложившиеся правовые формы, институты и должны считаться с ними, реализуя свои интересы. В то же время правовая система - продукт творчества людей; и в этом смысле она имеет все черты явлений, относящихся к миру "искусственных вещей, сознательных процессов, произвольных действий".

Адекватное отражение и закрепление в правовых формах господствующих общественных отношений - объективная закономерность социальной жизни. Если эта закономерность реализуется сознательно, правовая система способствует решению насущных социальных, экономических, идеологических задач; если же нет и этот процесс идет стихийно, она становится тормозом на пути общественного развития. В условиях формирования гражданского общества нет никаких объективных преград к тому, чтобы правовая система гибко улавливала все потребности общественного движения вперед, способствовала экономическому и социальному прогрессу.

Российская правовая система воплощает в принципах, институтах и нормах, во-первых, общие социально-исторические закономерности и противоречия, свойственные данному обществу; во-вторых, свои внутренние закономерности и противоречия как определенного социального феномена; в-третьих, закономерные связи первых со вторыми. Именно поэтому исследование периодизации российской правовой системы является как никогда актуальной.

Предметом исследования курсовой работы является российская правовая система.

Объектом исследования являются общественные отношения, которые возникают в процессе изучения российской правовой системы.

Цель исследования состоит в изучении нормативной базы и теоретических разработок относительно изучения российской правовой системы.

Задачи исследования:

- Выявление исторических аспектов формирования и развития правовой системы России;

- Характеристика становления российской правовой системы в XVII - XIX веках;

- Исследование формирования и развития современной российской правовой системы.

1. Исторический аспект формирования и развития правовой системы России

1.1 Особенности формирования правовой системы Древней Руси

В древнейший период истории России ("земский, или княжеский", "удельно-вечевой", время "Днепровской Руси"), когда частноправовые начала были еще слиты с государственными, закон не являлся преобладающей правовой формой. В сфере правовых отношений он играл второстепенную роль по сравнению с обычаем, который и являлся "тем юридическим базисом, на котором зиждется весь строй политических и общественных отношений Древней Руси". Именно обычное право становится основой для возникновения и формирования третьей правовой формы - судебного прецедента. Но по мере того, как русские князья вырабатывают собственные законодательные нормы, а не используют народные обычаи, основанием судебной практики все более становится княжеская воля, выраженная в форме закона, устава. Чем более князья изменяют, реформируют и даже отменяют нормы обычного права, тем более очевидным становится переход от обычая к законодательству. Четвертым, очень важным, источником формирующейся правовой системы являлся договор, который в древнее время выходил за пределы известных в современном гражданском быту договоров, не созидающих нового права, а только применяющих уже существующие нормы к известным лицам и отношениям. Напротив, древний договор в связи со слабостью законодательной власти и преобладающим образованием права путем обычая имел более широкую область действия: он устанавливал новое право "во всех тех случаях, которые не определены еще обычаем или относительно которых он не ясен или спорен". Ввиду такого творческого значения договора в древнее время, он становится главным средством перехода от обычного права к законодательству. Рассмотрим более подробно указанные источники древнерусского права.

Обычай (от слова "обыкнуть") есть правило, к которому все привыкли, которое изначально получает общеобязательное значение традиционным соблюдением его в данной общественной среде в силу "согласного убеждения действующих лиц в необходимости подчиниться" этой норме. Значит, по своему происхождению обычай безличен, возникает в результате деятельности не отдельных личностей (исключением является так называемый политический обычай, который создается князьями и их окружением), а всего народа в течение определенного периода его исторической жизни и является общеобязательной нормой, прежде всего потому, что признается таковой всем народом. Когда обычай принимается, санкционируется государственной властью, помимо качества внутренней обязательности (голос совести, осознанная необходимость, общественное мнение), он получает и качество внешней обязательности, за обычаем уже стоит принудительный авторитет власти. Нормы обычного права могут иметь различные формы выражения: устную (например, в юридических действиях: акты юридических сделок, судебные акты; символах, словесных формулах) или письменную (судебные приговоры, юридические сборники, например "Русская Правда"). Нормы обычного права имеют консервативный характер: охраняются традициями, изменяются в течение долгого времени, вместе с изменением жизненных потребностей народа, совершенствованием форм общественной и государственной жизни.

В IX - X вв. на Руси не существовало письменных сборников обычного права. Первая попытка русских выразить нормы своего права в объективной форме была предпринята в договорах Руси с Византией X в. Как уже указывалось, договор ("докончанье", "ряд", позднее "крестное целование") в древнейший период истории наравне с обычаем являлся преобладающей правовой формой, посредством которой часто происходил переход от обычного права к законодательству. Многие исследователи русского права выделяют несколько типов договоров, существовавших в этот период.

Договоры международные - с греками, немцами. Договоры русских князей между собой. Хотя первый сохранившийся договор между сыновьями Ивана Калиты был заключен в 1341 г., но можно предположить, что такие договоры существовали на Руси уже в X - XI вв. ввиду достаточной независимости князей друг от друга и содержали в основном нормы государственного права: о военной помощи, выдаче преступников, о мире князей, их служилых людях, о распределении "столов", порядке общего суда и т.п.

Именно данный тип договоров являлся источником такой особой правовой формы, как политический обычай, действующий в княжеско-боярской среде и формирующий институты центрального (княжеская "дума" с боярами, "снемы" или съезды княжеско-боярской знати) и местного управления (десятичная, дворцово-вотчинная системы), форму государственного устройства Древней Руси (очередной или "лествичный" порядок наследования, распределения уделов).

Договоры князей с народом (городами). Хотя сохранились только договоры с "вольным" Новгородом, но уже в самом раннем из них, договоре князя Ярослава Ярославича 1264 - 1265 гг., есть ссылка на обычай новгородцев вступать в договорные отношения с князьями, что позволяет предполагать существование и более ранних договоров князей, причем не только с Новгородом, но и с другими русскими городами. Вместе с княжескими договорами соглашения князей с городами создавали целый ряд правил, регулирующих внутренний строй государства. "Некоторые из элементов, образующих этот строй, только на почве договора создают временную устойчивость часто колеблющихся взаимоотношений. Так, постановления народного собрания являются по существу не чем иным, как договором единения между участниками собрания".

Самым значительным явлением внешнеполитической деятельности киевских князей в X веке были военные походы на Византию, которые в основном диктовались экономическим интересом поддержания торговых отношений. Известны походы Аскольда (860 или 865 г.), Олега (907 г.), Игоря (941 и 944 гг.), Святослава (971 г.), Ярослава (1043 г.), обычным результатом которых были торговые соглашения. Летопись сохранила четыре договора русских с греками: два договора Олега 907 и 911 гг., договор Игоря 945 г. и договор Святослава 971 г. Летописец полностью приводит тексты трех последних договоров, первый им только пересказан.

Вопрос о праве договоров Руси с Византией оценивается историками весьма различно: от полного отрицания права руссов в этих договорах (В. Сергеевич) до полного отрицания византийского права (Д. Самоквасов).

Большинство ученых придерживаются компромиссной точки зрения, определяя право договоров как право смешанное, славяно-византийское, сообразующее две различные правовые системы: обычное право руссов и более цивилизованное византийское законодательство, являющееся продолжением и развитием римского права.

Именно договоры с Византией X в., сообразующие отечественные нормы с иноземными, заимствующие византийское право, являются юридической формой, наиболее ярко представляющей начало законодательства на Руси, посредством которой совершался переход от обычного права к закону. "Спокойная племенная (патриархальная) жизнь славян могла долго обходиться тем неизменным запасом юридических норм, которые выработаны обычаями с незапамятных времен. Но с X века восточные славяне вовлечены были авантюристическими дружинами варягов в столкновение с отдельными странами - Византией и западноевропейским миром. Это возмутило прежний спокойный уровень обычного права двояким образом: усилило разнообразие в понимании юридических норм и принудило согласить свои отечественные нормы с чужеземными. Отсюда возникли первые приемы законодательства: договоры с иноземцами и рецепция чужих законов".

Основное содержание договоров составляют нормы торгового, международного частного, уголовного, наследственного права. Так, договоры князей Олега и Игоря определяют юридическое положение руссов в Византии, взаимные обязательства сторон, причем договор Игоря 945 г., заключенный после неудачного похода на греков, несколько видоизменяет, ограничивает права руссов, предоставленные им договорами 907 и 911 гг., заключенными после завоевания Византии великим князем Олегом. Русские обязывались входить в Константинополь одними воротами, без оружия, отрядами не более 50 человек, в сопровождении императорского чиновника, предъявив княжескую грамоту с обозначением числа кораблей, имен прибывших в Византию послов и купцов. Со своей стороны, греки обязывались предоставлять "корм" русским (послы получали посольские оклады, а купцы - "месячину", т.е. месячное содержание, по старшинству русских городов), право вести беспошлинную торговлю, продовольствие и судовые снасти на дорогу, когда русские покидали Византию. Помимо торговых, договоры регулируют международные отношения в других областях. Например, договор Олега 911 г. устанавливает обязательства руссов помогать греческим кораблям в случае кораблекрушения, нападения разбойников, а также содержит нормы о взаимном выкупе и возвращении в отечество рабов и пленников, выдаче преступников, о праве руссов свободно поступать на службу к греческому императору. Также в договоре Олега 911 г. есть постановление о наследовании руссов, находящихся на службе у византийского императора: возможно наследование по завещанию ("створит обряжение") и по закону - указываются родственники нисходящие ("свои") и боковые ("малые ближники"). Несколько статей договора Игоря 945 г. регулируют вопросы военной помощи грекам: русский князь обязывался не позволять "черным болгарам" нападать на византийский город Корсунь, отказываясь и сам от притязаний на херсонскую страну ("О Корсуньстей стране"). Причем он может требовать военную помощь от греков только при условии, если сам откажется от притязаний на черноморское побережье. Таким образом, договоры Руси с Византией можно назвать первыми международными договорами в русской истории. В области торгового, международного, наследственного права, естественно, можно говорить о преобладании византийской правовой системы.

Именно нормы, относящиеся к области уголовного права, более всего указывают на компромисс правовых систем и свидетельствуют о существовании у руссов правовых норм уже в X в., а именно свода норм обычного права - "закона Русского". Так, ответственность за убийство формулируется договорами Олега 911 г. и Игоря 945 г. следующим образом: убийца "да умрет". То есть преступник может быть предан по византийскому законодательству смертной казни или убит по обычаю кровной мести руссов. Кроме того, устанавливается ответственность за причинение телесных повреждений "ударом мечем" или другими предметами: "да вдаст литр 5 серебра по закону Русскому". Среди имущественных преступлений различаются кража (убийство вора в момент совершения преступления является ненаказуемым в случае оказания последним сопротивления), грабеж и разбой. Опять же, по договору Игоря, вор наказывается по "закону Гречьскому" или "закону Русскому".

Таким образом, развивая национальное право путем рецепции византийского законодательства, договоры Руси с Византией стали и первым опытом русских "выразить нормы своего права в объективной (письменной) форме и притом сделать их для себя обязательными по силе внешнего принуждения и клятвы". Помимо огромного влияния на развитие русского права, переход к более совершенным юридическим формам и понятиям, договоры сыграли и огромное культурное значение для Руси: они стали "главным средством, подготовившим принятие христианства Русью, и именно из Византии".

Помимо русско-византийских договоров, важным источником для изучения древнерусского права являются договоры западных русских земель, лежащих по великому водному пути "из варяг в греки" (Новгородской, Псковской, Смоленской, Полоцкой и Витебской), с европейскими городами - членами Ганзейского союза, Данией, Швецией. Поскольку иностранцы говорили на непонятном для русских языке, их стали называть "немыми", а всех европейцев - "немцами". Древнейшим из договоров с немцами является договор, заключенный Новгородом в период между 1189 и 1199 гг. (список его сохранился в виде приписки к договору Александра Невского 1257 - 1263 гг.). Важное значение для истории права играют также Новгородский договор 1270 г. и договор Смоленского князя Мстислава Давидовича 1229 - 1230 гг.

Основное содержание договоров составляют нормы международного права, регулирующие дипломатические, торговые отношения сторон. Главным отличием русско-немецких договоров от договоров с Византией является то, что они заключались государствами, стоящими примерно на одном уровне развития культуры и правосознания, и более полно отражали правовые воззрения русских XII - XIII вв. Право руссов преобладает в договорах, нормы уголовного и гражданского права сходны с нормами "Русской Правды".

В конце X в. на Руси произошло событие, определившее не только всю дальнейшую нашу историю, но и, в частности, совершившее совершенный переворот во всех сферах правовой жизни. Если договоры с Византией, являясь первоначальной формой рецепции византийского права, заимствовали только его отдельные нормы и институты, ограничиваясь в основном сферой торговых и дипломатических отношений, то "принятие христианства было тождественно принятию кодекса церковных канонов в той его полноте, какая была ему дана вселенскими Соборами". Причем сама мысль о необходимости регулировать общественную жизнь волею власти появилась вместе с христианством, внушалась Церковью. "Россия попечениям своего Духовенства обязана была успехами в просвещении всех состояний и в сохранении древнего общего Отечественного права, словом, в первом устройстве Гражданской образованности".

Русская церковь, являясь частью Православной восточной церкви (митрополией Константинопольской патриархии) и устраиваясь по образу и подобию последней, естественно и неизбежно перенимала от нее и действующий кодекс узаконений. Нет почти ни одного известного произведения канонической литературы на Востоке, перевода которого, в полном или сокращенном виде, не встречалось бы в памятниках древнерусской письменности.

Кодексы церковного права, принятые Русской православной церковью из Византии, включали законы собственно церковные (правила или каноны) и гражданские законы по церковным делам. Таких сборников церковно-гражданского законодательства - Номоканонов, оказавших огромное влияние не только на сферу церковного законодательства и управления, но и на наше государственное законодательство (как по церковным, так и по светским вопросам), судебную и административную практику, было два: Номоканон VI в. Иоанна Схоластика, патриарха Константинопольского, и Номоканон IX в. патриарха Фотия. Оба сборника появились на Руси в готовом славянском переводе уже в XI - XII вв. и получили название Кормчей книги (часто в сочинениях святых отцов первых веков Христианская церковь сравнивается с кораблем, который управляется Божественным писанием и правилами святых отцов как кормилом или кормчим). В XIII в., когда после татарского погрома русским митрополитом стал серб Кирилл II, на Руси появился третий греческий сборник: болгарским царем Иаковом Святиславом в 1262 г. был прислан список сербской Кормчей, переведенной с греческого сербским архиепископом Саввой. Митрополит Кирилл II предъявил эту Кормчую церковному Собору 1274 г. во Владимире и рекомендовал ее русским епископам к руководству как сборник более полный и ясный, дающий надлежащее понятие о церковных правилах. "Эту репутацию сохранил сербский Номоканон в практике русской Церкви во все последующее время до печатного издания Кормчей включительно".

Таким образом, под влиянием духовенства на Руси происходила рецепция византийского права: прежде всего, византийского церковного права и, конечно, светского права. На основании вселенских канонов и церковно-гражданских постановлений византийских императоров определялись многие стороны и отношения церковной и частной гражданской жизни. Но если церковные каноны безоговорочно принимались церковной и гражданской властью как правила, имеющие вселенское значение, строгую обязательность для всей Православной церкви, то более сложным является вопрос о степени обязательности для Русской церкви и русского великого князя византийского императорского законодательства. Естественно, что эта часть Номоканона, имеющая местное значение, обусловленная обстоятельствами греческой жизни, не могла иметь столь строгой обязательности на национальной русской почве, и рецепция светского византийского права имела ограниченный характер. "Византийские законы как по делам церковным, так и по другим применялись в практике Русской церкви и государства по мере надобности и возможности ввиду местных обстоятельств жизни, с согласия местного светского правительства". Например, "Русская Правда" - древнейший свод русского права, носит на себе заметные следы влияния византийских источников. Нормы этого сборника о преступлениях против телесной неприкосновенности, составленные под влиянием норм Эклоги - свода гражданского, семейного, частью уголовного, права VIII в., не сохраняют суровых наказаний этого византийского кодекса, но заменяют их вирами и продажами, которые были в обычае Русской земли. Система приспособления византийских законов к местным потребностям и условиям простиралась на Руси так далеко, что проникла даже в чисто церковную область, в сферу церковной юрисдикции. Согласно Церковному уставу Ярослава Мудрого, денежные пени за преступления практиковались у нас не только в светском, но и в церковном суде и, вне всякого сомнения, под влиянием местного обычного права.

1.2 Правовая система XVII - XIX веков

В развитии любой правовой системы особо выделяется этап генезиса, на котором и формируются ее основные черты, на котором совокупность правовых норм, действующих на территории государства, действительно приобретает системные черты и характеристики. Анализ генезиса правовой системы предполагает содержательный ответ на вопрос, что понимается под правовой системой, какие факторы обусловливают или инициируют начало ее становления и влияют на направление развития. Предлагается следующее ее определение: правовая система - это структурированная совокупность правовых норм, институтов и правоприменительных механизмов, существующих в данном конкретном государстве, достигших достаточно высокой степени развития, исторически обусловленных и соответствующих определенному уровню правосознания. Определить момент, когда становление правовой системы завершено, можно с помощью признаков, характерных для сформированной правовой системы. Как видится, система таких признаков будет выглядеть следующим образом: система права - наличие основных отраслей, четкие различия между ними; структурированность источников права; появление различных видов систематизации источников права; наличие национальной специфики в развитии права; создание системы национального юридического образования; достижение определенного уровня развития правосознания.

Формирование правовой системы начинается не раньше, чем появится единое для всей страны право, т.е. будет завершен процесс централизации, полностью преодолена раздробленность. В то же время завершение формирования правовой системы возможно только в условиях буржуазного государства. Право-привилегия, характерное для феодализма, не способно сформировать правовую систему. Но как считается, становление правовой системы возможно только в условиях капиталистической общественно-экономической формации. Важнейшим признаком правовой системы является наличие системы права, т.е. в первую очередь деление ее на отрасли права. Такое деление происходит только в условиях развития капитализма, при котором усложнение общественных отношений порождает соответствующее усложнение правового регулирования. Значительный рост числа нормативных актов порождает необходимость в их четкой систематизации. В процессе такой систематизации и происходит окончательное выделение отраслей права.

Становление правовой системы Российской империи, как предполагается, приходится на вторую половину XIX в. Отмена крепостного права в 1861 г., другие реформы Александра II создали возможность для развития капиталистических производственных отношений. В 1860 г. был создан Государственный банк Российской империи, в 1862 г. проведена реформа финансового контроля. Судебная реформа 1864 г. создала принципиально новую судебную систему, в основном независимую от административной власти. Земская и городская реформы способствовали приобщению населения к местному самоуправлению. Все это повлекло за собой активную модернизацию действующего законодательства. Об этом свидетельствует постоянное обновление и переиздание практически всех томов Свода законов Российской империи. Принятое в 1864 г. новое процессуальное законодательство было выделено в отдельный 16-й том Свода законов. В 1885 г. принята новая редакция Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, а в 1903 г. - Уголовное уложение. Был подготовлен, опубликован и широко обсуждался проект Гражданского уложения. Все это позволяет говорить о формировании и выделении в рассматриваемый период таких базовых отраслей права, как уголовное, гражданское, уголовно-процессуальное (Устав уголовного судопроизводства 1864 г.), гражданско-процессуальное (Устав гражданского судопроизводства 1864 г.). Таким образом, подтверждается вывод о становлении именно в этот период правовой системы Российской империи.

С точки зрения синергетики правовая система является системой сложного типа. Как известно, сложным системам присуща как разрушительная, так и созидательная тенденция развития. "И если механизм деструктивной тенденции развития заложен в стремлении системы к достижению равновесия, то самоорганизация предстает в качестве физической основы механизма созидания. Основное условие для проявления самоорганизации - поступающая извне энергия должна уверенно перекрывать протекающую в системе диссипацию энергии". Отсюда следует, что для своего долговременного успешного существования национальная правовая система должна являться системой открытого типа, взаимодействовать как с другими видами социальных систем, так и с правовыми системами других государств. Для развития правовая система должна получать мощный поток заимствований извне, без них она обречена на вырождение, которое будет сопровождаться преобладанием деструктивных, саморазрушающих тенденций. Таким образом, заимствования - благо для правовой системы, но не все, а только те, которые адаптированы к ней. Если заимствуется институт, который хорошо работает в иных условиях, но не адаптирован к условиям реципиента, не соответствует существующему историческому опыту, экономическим, политическим, правовым условиям, он не сможет эффективно функционировать и достаточно быстро выродится и разрушится.

Заимствования в правовой системе происходят в виде рецепции. Рецепция может приобретать различные формы. Представляется логичным говорить о трех формах рецепции, таких как рецепция смысла, рецепция содержания и рецепция формы.

Рецепция смысла - заимствуются сущность явления, его характерные черты, но при этом сохраняется свой специфический механизм правового регулирования.

Рецепция содержания - заимствуется содержание юридической деятельности, но со своей спецификой, применительно к своим условиям.

Рецепция формы - заимствуется форма явления, но наполняется новым содержанием и смыслом.

Рецепция смысла может быть рассмотрена на примере такого явления, как конституционализм. Основная идея конституционализма в период его возникновения - это идея ограничения единоличной верховной власти на основе принципа суверенитета народа с помощью механизма разделения властей. Конституционализм был заимствован российскими мыслителями на Западе. Но западный опыт ограничения монархии не соответствовал российским условиям и отечественному историческому опыту. Социум был не готов к восприятию конституционных идей. В результате российский конституционализм по своей сущности значительно отличался от западных образцов. Например, в конституционном проекте Новосильцева, который был составлен, по всей видимости, по поручению императора, основополагающий принцип всех буржуазных конституций - суверенитет власти народа - был заменен принципом суверенитета императорской власти! Рецепции формы и содержания вполне могут совмещаться. Так произошло, например, при создании в России института нотариата. 14 апреля 1866 г. император Александр II утвердил Временное положение о нотариальной части. При создании Положения за основу был взят иностранный опыт - опыт некоторых государств континентальной Европы, где нотариальное законодательство возникло ощутимо раньше по сравнению с Россией, прежде всего Австрии и Баварии. В итоге институт нотариата в том виде, в котором был создан, оказался практически полностью заимствованным, без учета отечественного опыта и российской специфики.

Наряду с этими тремя формами возможна и полная рецепция, когда заимствуется и форма, и смысл, и содержание. В качестве примера такой полной рецепции приведем вексельное законодательство России. Вексельное законодательство в нашей стране развивалось не совсем традиционно: как правило, в европейских государствах источником его служил первоначально только обычай, затем закон и обычай, затем только закон: сначала появились векселя, а затем уже регламентировавшие их оборот правовые нормы. В России же все было наоборот. Векселя возникли по воле законодателя, их распространение началось только после принятия государством соответствующих законоположений. Причем эти законоположения были полностью позаимствованы из европейского права. 16 мая 1729 г. (по старому стилю) был введен в действие Вексельный устав, изданный на русском и немецком языках. Цель его издания в самом документе определялась следующим образом: "Вексельный устав сочинен и выдан вновь ради того, что в Европейских областях вымышлено, вместо перевоза денег из города в город, а особо из одного владения в другое, деньги переводить через письма, названные векселями, которые от одного к другому даются или посылаются... и приемлются так, как наличные деньги". В итоге вексель возник в России только после принятия соответствующих правовых норм, причем полностью позаимствованных.

Активизация процесса рецепции происходит на этапе становления правовой системы, который связан с формированием целого ряда новых правовых институтов. Из этого следует, что усиление рецепторной составляющей может рассматриваться как косвенный признак начала активной стадии формирования правовой системы. В то же время рецепция может усиливаться и в кризисные моменты развития правовой системы, когда возникает объективная необходимость внешней ее подпитки для преодоления нарастающих деструктивных тенденций.

Одним из факторов, определяющих интенсивность процесса рецепции, является принадлежность государства к одному из двух основных типов цивилизации: традиционалистскому или техногенному. Академик РАН В.С. Степин полагает: "Динамизм техногенной цивилизации разительно контрастирует с консервативностью традиционных обществ, где виды деятельности, их средства и цели меняются очень медленно, иногда воспроизводясь на протяжении веков". Это проявляется и в праве, которое, являясь регулятором общественных отношений, развивается с той же скоростью, что и эти отношения. Постоянный поиск и применение новых технологий социального управления и социальных коммуникаций, характерных для техногенной цивилизации, делают ее основным источником рецепирования правовых норм для правовых систем традиционалистского типа.

Как известно, техногенная цивилизация родилась в Европейском регионе на основе мутаций традиционных культур - античного полиса и европейского христианского Средневековья. Грандиозный синтез их достижений в эпоху Реформации и Просвещения сформировал ядро системы ценностей техногенной цивилизации. Что касается России, то в ней не было ни реформации, ни просвещения, и она до Петра I оставалась традиционалистской культурой. Петр попытался принести на традиционалистскую почву ценности западной цивилизации, в том числе в правовой сфере (хрестоматийным стал пример с Артикулами воинскими, представлявшими собой дословный перевод соответствующих шведских норм), но его попытка имела лишь частичный успех.

По мнению В.С. Степина, для техногенной цивилизации характерно стремление подчинить мир власти человека, его преобразующей деятельности. Для традиционной цивилизации характерно стремление жить в гармонии с миром, приспособиться к нему. Поэтому в техногенной цивилизации человек создает и изменяет право как инструмент социальной модернизации, а в консервативной - стремится реже использовать право, которое не предотвращает конфликтов, а лишь решает их, не восстанавливая и не создавая гармонии. "Если в традиционных культурах личность определена, прежде всего, через ее включенность в строго определенные (и часто от рождения заданные) семейно-клановые, кастовые и сословные отношения, то в техногенной цивилизации утверждается в качестве ценностного приоритета идеал свободной индивидуальности, автономной личности, которая может включаться в различные социальные общности, обладая равными правами с другими. С этим пониманием связаны приоритеты индивидуальных прав и свобод человека, которых не знали традиционные культуры".

Находясь на окраине европейской цивилизации, Россия не испытала такого сильного, как Западная Европа, влияния римского права. В этих условиях развитие права определялось прежде всего характером и уровнем культурного развития. Российская же культура по своему происхождению является православно-византийской и, как следствие, этикоцентричной. В результате сформировалась такая важнейшая черта правового развития, совпадавшая с одной из черт национального характера, как доминирование этических начал над правовыми. Жить честно совсем не означало для русского человека жить по закону. Во многом правовой нигилизм определялся правовым, а точнее, бесправным положением крестьянства, составлявшего подавляющее большинство населения страны. По выражению А.И. Герцена, несправедливость одной половины законов приучила крестьян ненавидеть и другую их половину. Еще одним важным обстоятельством стал сложившийся в результате особенностей исторического развития и долгое время сохранявшийся коллективизм и общинный строй жизни, способствовавший доминированию коллективного права над правом личности. Как отмечает В.Н. Синюков, самобытность русской государственности наряду с особыми условиями экономического прогресса привели к формированию особого типа социального статуса личности. В этих условиях, учитывая преимущественно традиционалистский характер российской государственности. Большинство заимствований в правовой области имели отношение не к частному, а к публичному праву, были ориентированы на привнесение в отечественную правовую культуру механизмов, связанных с государственным регулированием, а не со сферой интересов личности.

В процессе рецепции происходит неизбежное столкновение новых, заимствованных норм и механизмов с существующей правовой традицией. Традиции - это сложившиеся с годами принципы построения какой-либо социальной системы, в том числе и системы права, отражающие не только специфику развития правовых систем в мировом масштабе, но и национальные особенности системы права каждого конкретного государства. В условиях отнесения российской цивилизации к числу преимущественно традиционалистских, тем более в период генезиса правовой системы, следует более внимательно отнестись к отечественным правовым традициям.

В целом в процессе развития права неизбежно возникают противоречия между нормами новыми и старыми. В процессе рецепции к ним добавляется еще одна группа противоречий - между правом самобытным и заимствованным. На это указывал еще Н.М. Коркунов, который писал, что "право каждого конкретного народа состоит из целого ряда исторических наслоений. К этому присоединяются обыкновенно еще и заимствования из чужого права, и таким путем к противоположению старых и новых принципов присоединяется еще противоположение самобытных и заимствованных". Сохранить все лучшее, что накоплено в нашей правовой системе, заимствовать все лучшее, что создано в зарубежном праве, при этом, не отвергая устоявшиеся и проверенные временем ценности, осторожно подходя как к выбору элементов для заимствования, так и к срокам их постепенной адаптации к российским условиям, - это путь перспективный и плодотворный.

2. Формирование и развитие современной правовой системы России

2.1 Различные подходы к определению правовой системы в России

Понятие "правовая система" используется в современной юриспруденции в трех основных смысловых значениях: во-первых, как правовая семья (англосаксонская, романо-германская и др.); во-вторых, как комплекс социально-юридических компонентов, включающих в себя помимо собственно нормативно-правовой сферы особенности правотворчества, правоприменения и толкования и идеологическую сферу; и в-третьих, как иерархически выстроенная система источников права (федеральные и региональные законы и подзаконные акты: дробность классификации может различаться).

Система современного российского права может быть представлена совокупностью трех типов отраслей права: частного, публичного и социального, где публичное право должно быть представлено как совокупность взаимосвязанных структурных элементов системы права. Выражающих государственные интересы и регулирующих отношения государства, его органов с гражданами и общественными объединениями с помощью публично-правового метода. Частное право следует рассматривать как совокупность взаимосвязанных структурных элементов права, регулирующих при помощи частноправового метода имущественные и неимущественные частные отношения. К социальному же праву следует относить отрасли социальной направленности (трудовое право, право социального обеспечения, медицинское право, права человека как отрасль права и т.д.), а также институты и нормы права, заключенные в других (несоциальных) отраслях права, регулирующие социальные отношения, имеющие частно-публичный характер.

Разграничение типов публичного, частного и социального права следует проводить на основании материального критерия - интереса и формального критерия - метода правового регулирования, так как именно интерес, в совокупности с методом правового регулирования, позволяет разграничить отрасли права, наиболее полно отразив своеобразие характеристик, позволяющих представить их в виде однородных, качественно обособленных типов отраслей права.

Не вызывает возражений утверждение исследователей о том, что современная Россия вступила в новое тысячелетие, переживая сложный процесс коренных преобразований, которые начались в конце 80-х гг. XX в. во всех сферах жизни общества: экономической, политической, социальной, идеологической, правовой. Соответственно, произошедшие вслед за ними фундаментальные сдвиги в общественном сознании и в функционировании правовых институтов выявили недостаточную методологическую разработанность стратегии правового реформирования современного общества, а, следовательно, и стратегии построения правовой государственности.

Считается необходимым обратить внимание на то обстоятельство, что российскую правовую систему традиционно "отождествляют" с романо-германской. Среди признаков, сближающих ее с последней, в научной литературе выделяется также и такой, как доктринальный характер права.

Рассматривая доктрину в широком смысле не только как систему идей и взглядов, формирующих целостное представление о предмете и явлении, но и как научные труды юристов-теоретиков и практиков. Посвященные рассмотрению той или иной социально значимой юридической проблеме, различные мнения экспертов, комментарии законодательных актов, многие авторы исходят из того, что как в российском правотворчестве и правоприменении, так и в аналогичных процессах большинства западных стран доктрина выступает одним из неформальных источников права и играет важную роль в правогенезе.

Что же касается приоритета закона перед судебным прецедентом, то если в романо-германской правовой семье прецедент как источник права (вторичный, а не первичный, реальный фактический, а не формальный) постоянно признавался и признается. И в этом случае можно и нужно говорить о приоритете закона перед прецедентом - продуктом судейского правотворчества, осуществляемого не иначе как в рамках закона, то в России данная проблема пока окончательно не урегулирована. В отечественном правоведении и юриспруденции ведутся дискуссии и сохраняется неопределенность в отношении самого факта существования прецедента как источника права в правовой системе России, а следовательно, и его взаимосвязи с другими источниками права, и в первую очередь с законом. В том случае, если восторжествует мнение, согласно которому судебный прецедент не чужд российской правовой системе как источник права, и ему будет найдено достойное место среди них, тогда можно и нужно будет проводить компаративный анализ российского и романо-германского права по данной позиции.

В целом полагается, что наиболее детальное исследование научных аспектов теории судебного прецедента осуществлено М.Н. Марченко. Он справедливо отмечает, что, несмотря на то что в последние десятилетия в зарубежной и, отчасти, отечественной литературе, посвященной проблемам глобализации, а также взаимосвязи и взаимодействия различных правовых семей и систем, повышенное внимание уделяется их "нарастающей" общности, их дальнейшему сближению (конвергенции) и даже формированию на их основе единой "глобальной юриспруденции", единого "глобального сообщества судов" и единой "космополитической концепции юрисдикции", особый интерес исследователей вызывает не столько их единообразие, сколько их различия.

2.2 Особенности современной правовой системы России

В ходе настоящего исследования установлено, что в настоящее время российская правовая система по-прежнему сохраняет свою специфичность, базируясь в большей степени на своих собственных оригинальных основаниях, чем на общих с романо-германским правом признаках. По мнению некоторых зарубежных исследователей, она является "скорее, прерогативной, нежели нормативной" системой, что в ней зачастую действуют, скорее, "понятия", нежели "нормы права". В правовой системе России право по-прежнему выступает как средство в руках государства. Но если раньше оно использовалось для строительства коммунизма, то теперь - для создания нового экономического порядка в стране. Частное право в российской правовой системе пока не нашло оптимального соотношения с публичным правом; отсутствует четко выделенная из отрасли гражданского права система норм, формирующих коммерческое право. Как и прежде, российское право в значительной степени зависит от политики ("политической целесообразности") и экономики ("экономической целесообразности").

Российское право, как полагают многие исследователи, исторически, географически и отчасти даже духовно стоит ближе к романо-германскому праву, нежели к другим правовым семьям и системам права. Более того, по мере своего развития, как об этом свидетельствуют довольно многочисленные факты, в основном в виде новых законодательных актов, российское право еще больше с ним сближается и тем самым обогащается. Но это не дает повод, по мнению ученых, во всяком случае, в настоящее время, для "растворения российского права в романо-германском праве". Российская правовая система, наиболее мощная и влиятельная из всех прежних социалистических правовых систем, находится, по их мнению, в настоящее время в переходном состоянии, открыта для обмена идеями, опытом и взаимодействия с любой правовой системой мира. Об этом свидетельствует бурное развитие всего массива российского законодательства. Нет никакой необходимости пытаться упреждать события и искусственно интегрировать российское национальное право в "межнациональное", европейское право или любую иную правовую семью.

Российская Федерация в этом отношении не является исключением. Как отмечают отечественные исследователи, "традиционно высокая роль государства в экономике, характерная практически на всем протяжении существования российской государственности, в правовой психологии большей части населения находила отражение в невосприятии институтов частной собственности в традиционных для западноевропейской культуры формах, правовом нигилизме, выражающемся в безразличном, недоверчивом или пренебрежительном отношении к праву и государству". Все это нельзя не учитывать при реализации в России международных правовых норм.

Здесь будет уместным отметить, что до 1990-х гг. XX века в отечественной правовой науке господствовала идеология позитивистского понимания права как совокупности общеобязательных правил поведения, установленных и охраняемых государством, подчеркивалась первичность государства по отношению к основным правам человека. Следствием процессов демократизации общества явился, в том числе, переход от идеологии позитивизма в правопонимании к естественно-правовому пониманию права в качестве системы нормативных установок, опирающихся на идеи справедливости и свободы человека. Однако, как считают многие исследователи, незавершенность ключевых социальных и экономических реформ вызвала глубокое социально-экономическое расслоение в обществе. Следствием этого явились "замедление процессов формирования в России среднего класса, рост преступности и коррупция. В настоящее время значительная часть населения не чувствует себя способной влиять на устройство и функционирование власти в государстве, граждане не осознают ответственности за самостоятельную реализацию своих прав и свобод. Особо выделяется тот факт, что в обществе отсутствует полноценное общение власти и народа, а, следовательно, не достигнуто согласие с конституционными принципами в широких слоях общественности". Соответственно, они полагают, что российское государство должно иметь и активно пропагандировать свою идеологию, поскольку именно она способна задать направленность дальнейшему развитию и совершенствованию правовых процессов в России. Необходимо также, по их мнению, ориентировать правовую политику государства на преодоление массового правового нигилизма, деморализации и дегуманизации общества, а значит, необходимо развивать ту идеологическую программу, которая закреплена в Конституции России. Исследователи оправданно обращают внимание на то обстоятельство, что в ст. 1 Конституции Российской Федерации наше государство провозглашается демократическим федеративным правовым, закрепляется естественно-правовая концепция прав человека, выраженная в п. 2 ст. 17: "Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат ему от рождения". В п. 1 ст. 17 Конституции отмечается, что в России признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепринятым нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией. На социальный характер российского государства, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, указано в ст. 7 Конституции. Это дает основания ученым утверждать: опираясь на идеологическую программу, в сжатом виде изложенную в Конституции России, нужно развивать и совершенствовать концептуальные идеи о праве в целях активной пропаганды государством правовой идеологии, содержащей нравственный потенциал, подразумевающей приоритет прав и свобод личности, разделение властей, политический плюрализм, высокую роль суда.

Таким образом, как отмечают исследователи, развитие и модернизация правовой системы вызвана наличием тех изменений, которые объективно созрели внутри Российского государства. Сейчас общественные отношения характеризуются значительным усложнением и сопровождаются активным использованием права для решения возникающих проблем. Однако право, в силу своего консерватизма, как считает, в частности, М.М. Файнберг, не успевает эффективно регулировать стремительно развивающиеся общественные отношения. Необходимо, таким образом, признать, что уровень правового регулирования не всегда соответствует уровню реальных отношений, складывающихся в правовой жизни.

Предполагается возможным разделить эту позицию, ибо разграничение права и закона, в целом всегда характерное для юридической науки, приобретает совершенно особое значение на современном историческом этапе. Видится необходимым подчеркнуть то обстоятельство, что в России вопрос о соотношении права и закона актуализируется под влиянием практики Конституционного Суда, который, как думается, явно претендует на полномочия нормотворческого органа.

На основании изложенного, можно сделать вывод о том, что процессы универсализации правовых систем, безусловно, не обошли стороной Российскую Федерацию. Однако их анализ не позволяет констатировать отсутствие ее специфических черт и особенностей при наличии, однако, доминирующего интеграционного фактора - усиления роли и значения судебного прецедента в правовом регулировании общественных отношений.

Заключение

конституционализм правовой прецедент древнерусский

В ходе исследования были сделаны следующие выводы:

Российская правовая система, имеющая многовековую историю со своими традициями, была объектом изучения многих ученых, в том числе со стороны юристов и философов. На результаты исследования влияло множество факторов, в числе которых слабое развитие традиции либерализма: наиболее крупные мыслители, в числе которых В.С. Соловьев, Б.Н. Чичерин, И.А. Ильин, Н.А. Бердяев и др., придерживались несколько иных взглядов. Их больше интересовали отдельные государственно-правовые явления (российская цивилизация, государство и т.п.), чем правовая система в целом. Объектом пристального изучения было правосознание (П.И. Новгородцев, И.А. Ильин и др.). В советский период в основном говорили о социалистическом типе права. Об этом также писали западные крупнейшие компаративисты. Даже вопрос о правовой системе вообще начал обсуждаться в научной литературе лишь в конце 80-х годов прошлого века. Интерес к российской правовой системе заметно усилился после распада Советского Союза и проведения правовой реформы, связанной с принятием новых правовых актов, основанных на общечеловеческих ценностях. Определенное значение имеет и то, что правовая система является широким понятием, охватывающим все правовые средства, в том числе правотворчество, систему права, правосознание, механизм правового регулирования и т.п. Раскрытие особенностей как правовой системы в целом, так и ее отдельных элементов имеет как теоретическое, так и практическое значение.

Вопрос об особенностях российской правовой системы относится к числу дискуссионных. Немногие авторы указывают на особенности, характерные всей правовой системе, в частности А.Х. Саидов, В.Н. Синюков, А.П. Семитько, М.Н. Марченко и др. По мнению А.П. Семитько, российская правовая система, которая относится к романо-германской правовой семье, характеризуется следующими особенностями: 1. Высокая, приоритетная защита общих интересов, общего дела, дух соборности в ущерб личным притязаниям индивида, его правам и интересам; 2. Слабость личностного правового начала в культуре вообще; 3. Широкое распространение неправовых регуляторов в обществе (моральных, морально-религиозных, корпоративных и т.д.); Отрицательное отношение православной религии к фундаментальным устоям правового общества и к праву, к правовой культуре; 5. Высокая степень "присутствия" государственности в общественной жизни, государственной идеологии, огосударствление многих сторон общественной жизни, подчиненность права государству.

Допетровская правовая система страны развивалась в условиях господства натурального хозяйства и крепостничества крайне медленно и представляла собой совокупность обычаев различных территорий, государственного законодательства и крайне незначительной судебной практики. Учитывая же тот факт, что самостоятельное бытие права (правовой системы) возможно только при наличии независимого суда и высокого уровня правосознания свободного населения (основанного на стабильности отношений собственности и их юридических гарантий), придется признать слабость отечественной правовой традиции. Автор это связывает с отсутствием в стране в XV - XVII вв. профессионального сословия юристов, четко осознающих свои цели и интересы и умеющих их отстаивать. Новая же эпоха заменила патриархальные воззрения теорией общественного договора и полицейского государства, и, начиная с XVIII в. и до наших дней "мелочная регламентация жизни личности и хозяйствующих субъектов стала особенностью российского права". Существенное значение имел и тот факт, что правосознание большинства населения осталось на дорационалистическом уровне. Выражалось это, кроме всего прочего, в отсутствии идеи собственности как одной из основ стабильности общества. Среди этих утверждений, как предполагается, много правильных. Однако некоторые вызывают определенные возражения. К ним, в частности, относится некорректное применение термина "мононормы", который чаще всего используется для обозначения норм, характерных для первобытного общества. Также следовало бы раскрыть понятие "дорационалистическое правосознание", которое не является общепринятым. Проанализированный материал показывает, что вопрос об особенностях относится к числу спорных и требующих дальнейших исследований.