Анализ гл.32 ГК РФ свидетельствует о том, что собственно под договором дарения (договором дарения в тесном смысле) законодатель разумеет договор дарения, заключаемый (совершаемый) путем передачи имущества одаряемому. Нам уже приходилось отмечать, что такой договор дарения не является реальным договором, поскольку не порождает обязательственно-правовых отношений, а служит основанием для возникновения права собственности у одаряемого, поэтому его правильнее относить к особой категории вещных договоров. По этой же причине такой договор дарения, в отличие от иных гражданско-правовых договоров, не обладает качествами обязательственного правоотношения ("договор-правоотношение") и формы его существования ("договор-документ"). Поэтому законодательное регулирование данного договора ограничивается его регламентацией в качестве сделки, служащей основанием перехода права собственности на соответствующее имущество к одаряемому.

В то же время ГК РФ (гл.32) содержит ряд специальных правил, предназначенных для регулирования договора обещания дарения и договора пожертвования. Выделение данных видов договора дарения не является результатом строгой научной классификации на основе какого-либо единого критерия, а скорее объясняется наличием применительно к каждому из них определенного набора квалифицирующих признаков, отражающих особенности данных видов договоров дарения, которые требуют специального регулирования.

Договору обещания дарения присущи следующие характерные признаки. Во-первых, такой договор носит консенсуальный характер и порождает обязательство дарителя передать одаряемому вещь в собственность или имущественное право либо освободить одаряемого от обязательства. Данное обязательство является односторонним, обязанностям дарителя корреспондируют соответствующие права (требования) одаряемого. Иными словами, в лице договора обещания дарения мы имеем самостоятельный тип гражданско-правового договорного обязательства.

Во-вторых, договор обещания дарения под страхом его недействительности должен иметь обязательную письменную форму (п.2 ст.574 ГК РФ).

В-третьих, договор обещания дарения должен содержать ясно выраженное намерение дарителя совершить в будущем безвозмездную передачу одаряемому вещи или права либо освободить его от имущественной обязанности (п.2 ст.572 ГК РФ).

В-четвертых, текст договора обещания дарения должен включать в себя условия о конкретном лице, являющемся одаряемым, и о конкретном предмете дарения в виде вещи, права или освобождения одаряемого от обязанности. Обещание дарителя подарить все свое имущество или часть всего своего имущества без указания на конкретный предмет дарения признается ничтожным (п.2 ст.572 ГК РФ).

Таким образом, к существенным условиям договора обещания дарения (в силу того, что они названы в законе) следует отнести: условие о ясно выраженном намерении дарителя совершить безвозмездную передачу одаряемому вещи, права или освободить его от обязательства; условие о конкретном лице - одаряемом; указание на конкретный предмет дарения Птушкина О.А. Виды договора дарения по действующему российскому законодательству // Нотариус. - 2003.

Договор пожертвования является институтом, который не регулировался ГК 1964 г. Действующий ГК РФ относит пожертвования к видам дарения, считая их отличительным признаком назначение дара, каковым является общеполезная цель. Общая польза предполагает неопределенное число лиц, которые могут пользоваться даром. В то же время круг субъектов, в пользу которых по закону осуществляется пожертвование, более узкий, чем круг одаряемых в договоре дарения. Целью пожертвования могут быть как цели, полезные для общества в целом, так и цели, достижение которых представляет пользу для более узкого круга лиц - лиц определенной профессии, определенного возраста, жителей определенной местности, членов определенных организаций, и т.п. Конечно, пожертвование осуществляется только передачей материального объекта или имущественного права.

В соответствии с п.1 ст.582 ГК РФ необходимым признаком пожертвования, как и всякого договора дарения, является безвозмездность передачи имущества. Если этот институт используется в корыстных целях, к нему нужно применять положения о мнимой сделке или о сделке, которую стороны действительно имели в виду (ст.170 ГК РФ).

В качестве примера можно привести "Систему взаимных добровольных пожертвований", созданную В. Мавроди, - "МММ". Гражданам предлагалось делать пожертвования на обустройство России и повышение благосостояния ее граждан с условием встречного полного возвращения участникам средств и получения прибыли, что свидетельствует о заключении возмездного договора. Такие взносы нельзя считать пожертвованием, тем более что их цель сформулирована весьма неопределенно. Договор является притворной сделкой и должен в соответствии со ст.170 ГК РФ квалифицироваться как банковская операция, которая действительна только при наличии лицензии ЦБР. Поэтому указанный договор нужно определять не на основании ст.582 ГК РФ, а в зависимости от того, имеется ли лицензия на заключение таких сделок Егорова О.А. Договорное право: учебное пособие / О.А. Егорова, Ю.Ф. Беспалов, П.А. Якушев. - ЮНИТИ-ДАТА: Закон и право, 2009. - 551 с. .

Выделение средств из государственного или местного бюджета, в том числе для общеполезных целей, не является пожертвованием, так как в этом случае нет дарения: средства используются по прямому назначению.

Предметом пожертвования может быть всякое имущество, которым лицо вправе распорядиться. Чаще всего это - денежные средства, хотя могут быть и вещи (например, для лиц, потерпевших от стихийного бедствия). Предметом пожертвования может быть и обещание передачи вещи.

Пункт 2 ст.582 ГК РФ устанавливает, что на принятие пожертвования не требуется чьего-либо согласия. По-видимому, законодатель имеет в виду согласие не лиц, в пользу которых совершается пожертвование, а отсутствие необходимости получить согласие или разрешение органов государственного управления. Однако на этом основании было бы неправильно считать пожертвование односторонней сделкой. Ведь передача имущества является ответом на предложение делать пожертвования, и договор возникает при передаче имущества. Согласие сторон выражается и в факте принятия пожертвования, так как возможен отказ от принятия дара.

Имущество должно использоваться по объявленному назначению, а если оно не указано, - в каких-либо общеполезных целях. В противном случае пожертвование может быть отменено. Следовательно, права одаряемого ограниченны. Пользование и распоряжение имуществом должны строго соответствовать цели пожертвования. Если ввиду изменившихся обстоятельств это становится невозможным, требуется согласие жертвователей или решение суда на использование имущества для другой общеполезной цели. Последнее правило не относится к случаям, когда предложение обращено к неопределенному кругу лиц и в собранных средствах нельзя выделить имущество конкретных жертвователей.

К пожертвованию не применяются многие положения договора дарения. Оно не подлежит отмене, к нему не применяется правопреемство, предметом пожертвования не может быть освобождение от обязанности.

Недопустим отказ от передачи пожертвования.

Согласно п.1 ст.572 ГК РФ одним из видов дарения является безвозмездное освобождение одаряемого дарителем от имущественной обязанности перед собой. Нетрудно видеть, что по своей конструкции этот вид дарения имеет значительное внешнее сходство с прощением долга, определяемым в ст.415 ГК РФ как освобождение кредитором должника от лежащих на последнем обязанностей.

Дарение является двусторонней сделкой, этим признаком дарение отличается от прощения долга, которое в соответствии со ст.415 ГК РФ относится к односторонним сделкам.

Самостоятельное и весьма важное с точки зрения правоприменительной практики значение имеет и вопрос о распространении на прощение долга тех ограничений и запретов, которые применяются в отношении договора дарения. Сегодня в отношениях между коммерческими организациями нередко практикуется прощение долга, в особенности частичное. Если бы во всех случаях прощение долга являлось одновременно и договором дарения, такие сделки следовало бы считать недействительными (ничтожными), а это, в свою очередь, повлекло бы негативные последствия (в частности, с точки зрения налогового законодательства). Например, ст.575 ГК РФ запрещает дарение в отношениях между коммерческими организациям, вследствие чего неучет кредитором прощенных им долгов в составе своего баланса расценивался бы как занижение налогооблагаемой базы для целей исчисления налога из имущество, что влекло бы угрозу применения налоговых санкций.

Рассмотрение поставленных вопросов начнем с числа сторон, волеизъявление которых необходимо для прощения долга.

Представляется, что есть основания считать прощение долга двусторонней сделкой. Заметим, что двусторонней абстрактной сделкой считается и прощение долга, предусмотренное, например, в 397 Германского Гражданского Уложения (далее - ГГУ). При этом, однако, данный параграф прямо устанавливает, что прощение долга совершается по соглашению между кредитором и должником, в то время как в ст.415 ГК РФ соглашение сторон прямо не указано в качестве основания прощения долга, что и обусловливает отмеченные выше различия в толковании этой нормы.

Достаточно определенное решение поставленного вопроса в российском гражданском праве становится возможным в результате применения правила п.2 ст.154 ГК РФ, где дается определение односторонней сделки. Таковой считается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны. Таким образом, чтобы одностороннее волеизъявление лица могло быть признано в качестве односторонней сделки, т.е. оказалось действием, способным порождать правовой результат, необходимо наличие специального указания об этом в законе, ином правовом акте или соглашении сторон. В качестве примеров указаний такого рода в законе можно привести выдачу доверенности (ст.185 ГК РФ), составление завещания (ст.534 ГК РСФСР 1964 года) и т.д. В то же время в отношении договора дарения ни п.3 ст.154 ГК РФ, ни п.1 ст.420 ГК РФ подобного указания не содержат Эрделевский А. Указ. соч. - С. 17. .

Изложенное позволяет сделать вывод, что если норма закона, посвященная конкретному юридическому действию, совершение которого влечет возникновение, изменение или прекращение гражданских прав или обязанностей более чем у одного лица, не дает оснований достаточно определенно квалифицировать это действие в качестве односторонней сделки (именно такого рода ситуация возникая с прощением долга, в результате чего у кредитора прекращается право требования, а у должника - корреспондирующая этому требованию обязанность), то такое действие следует считать дву - или многосторонней сделкой. Поэтому прощение долга должно квалифицироваться как двусторонняя сделка, в связи с чем для ее совершения необходимо достижение соглашения между кредитором и должником.

Перейдем к анализу следующего вопроса - всегда ли прощение долга является одним из видов дарения и в связи с этим подвержено ограничениям, установленным в отношении дарения в ст. ст.575, 576 ГК РФ. Прежде всего рассмотрим более подробно некоторые из этих ограничений.

Претерпели изменения в сторону сближения с германскими и многие уже существовавшие российские гражданско-правовые институты с точки зрения их содержания, как это, например, произошло с договором дарения (ст. ст.572-582 ГК 516, 534 ГГУ). Теперь российский договор дарения может быть не только реальным, но и консенсуальным, его предметом может быть передача не только вещи, но и права, а также освобождение от обязанности (ст.572 ГК РФ) Шевцов С.Г. Указ. соч. - С. 70. .

Эти нововведения можно только приветствовать, поскольку они направлены на сближение российской правовой системы с наиболее развитыми иностранными. Конечно, российский законодатель не копировал механически нормы иностранного права. Поэтому при сравнительном исследовании российского ГК и Германского Гражданского Уложения можно говорить лишь об увеличении сходства между ними, но не о полном совпадении. Отсутствие такого совпадения - вполне естественное явление. И все же в некоторых случаях совпадение было бы желательно. Это в полной мере относится к ст.575 ГК РФ, аналогов которой в ГГУ не наблюдается и которая с полным правом может быть отнесена к результатам свободного от воздействия цивилизованных иностранных веяний творчества российского законодателя.

Обратимся к вопросу о том, всегда ли прощение долга одновременно представляет собой и дарение. Первое, что следует отметить - в ст.415 ГК РФ, в отличие от ст.572 ГК РФ, нет указания на безвозмездный характер прощения долга. И действительно, освобождение кредитором должника от обязанности вовсе не всегда оказывается безвозмездным в точном смысле п.2 ст.423 ГК РФ.

Например, должник обязан уплатить кредитору наличными 1000 руб., срок исполнения этой обязанности уже наступил, но должник не имеет в своем распоряжении этой суммы. Он информирует кредитора, что имеет возможность немедленно взять взаймы под проценты у третьего лица 500 руб. и отдать их кредитору наличными, если тот простит ему остальную часть долга. Кредитор оказывается перед выбором, что предпочесть - синицу в руках в виде реальных 500 руб. или 1000-рублевого журавля в небе, которого он, возможно, поймает через несколько месяцев судебной тяжбы, если должник к тому времени не окажется неплатежеспособным, что весьма часто случается в современных российских реалиях. Вполне вероятно, что кредитор предпочтет первое и между сторонами будет заключено соглашение, по которому должник передаст кредитору наличными 500 руб., т.е. частично исполнит свою уже существующую обязанность, а кредитор освободит должника от обязанности уплаты оставшейся задолженности в размере 500 руб. (простит эту часть долга).

Это будет именно соглашение о прощении долга (ст.415 ГК РФ), а не новация (ст.414 ГК РФ), так как здесь не произойдет замены первоначального обязательства новым с другим предметом или способом исполнения. Предметом обязательства останется передача денежных средств по прежнему долговому обязательству, хотя и в меньшем размере; способ исполнения также не изменится, так как деньги передаются в наличной форме после наступления срока их уплаты. Таким образом, в приведенном примере имеет место правомерное прощение долга, которое обусловлено встречным имущественным предоставлением, а в силу этого не является безвозмездным и не может быть отнесено к дарению.

Можно привести другой пример. В силу заключенного договора купли-продажи продавец должен передать покупателю предварительно оплаченный товар, который покупатель в дальнейшем предполагал реализовать в другом городе, где находится единственный потенциальный потребитель этого товара. Однако к моменту передачи товара существенно возросла стоимость перевозки. Покупателю стало экономически выгоднее лишиться как средств, затраченных на оплату товара, так и самого товара, чем доставлять его к запланированному месту реализации, поскольку с учетом покупательной способности потенциального приобретателя убытки во втором случае будут большими, чем в первом.

По договору купли-продажи покупатель обязан принять товар от продавца, в данном случае - вывезти его со складов продавца, что также сопряжено с расходами, даже если после вывоза покупатель попросту выбросит его (ст.226 ГК РФ). Покупателю целесообразно вообще освободить продавца от обязанности передать товар, рассчитывая, что в этом случае и продавец не будет требовать от покупателя товара его принятия, а воспользуется сложившейся ситуацией для того, чтобы впоследствии реализовать тот же товар в существующем или переработанном виде. Если же покупатель не простит продавцу долг (обязанность передачи товара), у последнего не будет стимула отказаться от права требовать от покупателя принятия товара.

Понятно, что при таких обстоятельствах прощение долга, хотя внешне и безвозмездное, вряд ли можно считать дарением, так как действительная воля покупателя направлена не на безвозмездное освобождение продавца от обязанности передать товар, а на полное прекращение обязательственного отношения, участие в котором стало для покупателя убыточным. Происходящее в результате безвозмездного освобождения продавца от обязанности сохранения его имущества при этом может быть для покупателя безразличным, как, например, безразлично для собственника, отказавшегося от вещи, приобретет ли кто-либо право собственности на эту вещь впоследствии.

Изложенное не означает подмену правовой цели дарения ее мотивом, который не влияет на квалификацию сделки и ее действительность. В общем случае действия дарителя не обязательно должны быть основаны на чистом альтруизме. Так, если даритель передает одаряемому ценную вещь в расчете на последующее составление последним завещания в пользу дарителя, это не препятствует квалификации сделки как дарения. Получение наследства будет ожидаемым только с моральной, но не с правовой точки зрения. Поэтому передача имущества в этом случае будет в полном смысле безвозмездной.

Передачу вещи или права нельзя считать безвозмездной, если само действие одаряемого (принятие дара) представляет для дарителя имущественный интерес. Поясним это на примере. В западноевропейских государствах в силу муниципального законодательства выбрасывание имущества сопряжено с определенными хлопотами и затратами. Поэтому в газетах часто публикуются объявления с предложением дарения (холодильника, стиральной машины, мебели и т.п.), обычно на условиях самовывоза подаренного имущества одаряемым. Обычно правовая цель дарителя при этом вовсе не направлена на передачу имущества в собственность одаряемому, хотя такое последствие, конечно, наступает. По существу дарителю нужна услуга, которая состоит в освобождении его от вещи, не представляющей для него существенной ценности и ставшей по разным причинам обременительной. При таких обстоятельствах принятие дара путем его вывоза нет оснований не считать встречным имущественным предоставлением со стороны одаряемого. Подобная ситуация возможна и в отношениях между коммерческими организациями.

Итак, проведенный анализ приводит к следующему выводу: прощение долга вовсе не обязательно является разновидностью дарения; дарение же в виде освобождения одаряемого от обязанности по отношению к дарителю всегда является одновременно и прощением долга. Поэтому последнее подвержено ограничениям, установленным для договора дарения, только тогда и постольку, когда и поскольку оно представляет собой дарение, а таковым оно может и не являться.

В случае спора о действительном характере прощения долга вопрос должен решаться в каждом конкретном случае с учетом всех обстоятельств дела, позволяющих выяснить, на достижение каких правовых последствий была направлена воля кредитора. Если она была направлена на сохранение имущественной массы должника путем безвозмездного освобождения его от имущественной обязанности, то в этом случае прощение долга является дарением; при отсутствии этих условий прощение долга не может быть признано дарением и в силу этого не подвержено ограничениям, установленным в ст. ст.575, 576 ГК РФ.

Глава II. Общая характеристика договора дарения

2.1 Элементы договора дарения