В случае прямого умысла обороняющийся:

а) осознает общественную опасность совершаемых действий, а именно, что предпринятые для обороны меры более чем достаточны для пресечения посягательства;

б) предвидит неизбежность или реальную возможность причинения напрасно смерти или тяжкого вреда здоровью посягающего (интеллектуальный элемент);

в) желает наступления этих последствий (волевой элемент умысла).

При косвенном (эвентуальном) умысле виновный:

а) осознает общественную опасность совершаемых действий, а именно, что предпринятые для обороны действия более чем достаточны для пресечения посягательства;

б) предвидит реальную возможность напрасного причинения смерти или тяжкого вреда здоровью посягающего (интеллектуальный элемент);

в) руководствуясь мотивом пресечения посягательства, не желает причинить смерть или тяжкий вред здоровью посягающего, сознательно допуская наступление указанных последствий, либо безразлично к ним относится (волевой элемент умысла).

Анализ субъективной стороны превышения пределов необходимой обороны требует затронуть еще одну важную проблему. Преступления, совершенные в состоянии аффекта (ст. ст. 107, 113 УК РФ), имеют ряд общих признаков с преступлениями, совершенными при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ). Общими для них являются объект преступления, действие, выражающееся в насилии, вина, субъект преступления. Сходной является и обстановка совершения преступления, а точнее, его повод, которым в обоих случаях выступает насилие, оскорбление и другие противоправные деяния. Наличие большого числа сходных признаков этих преступлений на практике ведет иногда к их смешению. Как разграничить эти преступления?

Для преступлений, предусмотренных ст. ст. 107, 113 УК РФ, обязательным признаком состава, относящимся к их субъективной стороне, является аффект. Психология различает несколько видов проявления аффекта: радость, печаль, отчаяние, гнев, ненависть, страх, ужас. Для названного преступления характерны гнев, ненависть и отчаяние. Они вызываются индивидуально - неприятными поводами и являются агрессивной реакцией на них.

Судебная практика твердо исходит из того, что если обороняющийся превысил пределы необходимой обороны, находясь при этом в состоянии сильного душевного волнения, вызванного фактом нападения, то он подлежит ответственности по ч.1 ст.108 УК, а не по ст.107 УК Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учеб. / под ред. А. И. Рарога. М. : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. С. 307.. П. 11 Постановления Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года говорит о том, что если обороняющийся превысил пределы необходимой обороны в состоянии аффекта, действия виновного надлежит квалифицировать как эксцесс обороны. Обоснованность позиции Верховного Суда СССР заключается в том, что преступления, совершенные при эксцессе обороны, признаются законодателем менее общественно опасными, чем в состоянии аффекта, о чем свидетельствует сравнение санкций ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 и ч. 1 ст. 107, ст. 113 УК соответственно.

И. пыталась спастись от домогательств водителя-частника Б., который, взявшись подвезти пассажирку, напал на нее, свернув в темный переулок и заблокировав двери авто. И. смогла выбраться из заблокированной машины только после того, как ударила насильника ножом в ногу, но попала в бедренную артерию. «Скорую» и милицию И. вызвала сама, однако Б. скончался от потери крови.

Прокурор районной прокуратуры утверждал, что И. надо признать виновной в убийстве в состоянии аффекта. Суд согласился с прокурором и назвал действия И. убийством, совершенным «в состоянии аффекта в результате насильственных действий и аморального поведения потерпевшего». Женщине дали два года условно. Городская прокуратура внесла в судебную коллегию по уголовным делам горсуда кассационное представление на приговор районного суда. Она просила городской суд отменить приговор и признать И. действовавшей в состоянии необходимой обороны. Что и было сделано Козлова Н. Приговор самообороне // Российская газета. 08.06.2005.

Таким образом, аффект -- сложная психологическая категория. Поэтому глубокое и аргументированное заключение о наличии или отсутствии физиологического аффекта у конкретного лица могут дать только специалисты -- психиатры и психологи. Представляется целесообразным по каждому делу о совершении преступлений в состоянии аффекта и при эксцессе обороны проводить комплексную психолого-психиатрическую экспертизу. Психологическая часть экспертизы на основании психического статуса подсудимого или обвиняемого (темперамента, характера), наличия обстоятельств, влияющих на возникновение сильной эмоции, данных о внешнем их облике и поведении и результатов биохимического исследования вещественных доказательств дает заключение о том, переживал ли исследуемый аффект, какой именно и какой степени. При этом следует иметь в виду, что аффекты страха и ужаса являются оборонительными реакциями и действия, совершенные под их влиянием, подпадают под признаки ст. 37 УК.

При квалификации преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 108 и ч.1 ст. 114 УК РФ следует грамотно отграничивать их от непреступного деяния в виде необходимой обороны и от ст.ст. 105-107, 111, 113 УК РФ. От правомерного поведения их отделяет всего один, и притом трудно устанавливаемый признак: имело ли в реальной действительности место, как с объективной, так и субъективной стороны, превышение обороняющимся пределов необходимости.

В апреле 2003 года Х. нашел гранату, присвоил ее, то есть незаконно приобрел, и незаконно хранил боеприпас среди личных вещей. 13 июня 2003 года в процессе распития спиртного между Х. и потерпевшим Э. произошла ссора, инициатором которой был Э. Не желая конфликтовать, Х. решил незаметно уйти от него и вышел за двор дома. Э. пошел следом за ним, и между ними произошла драка, в ходе которой они обменялись ударами. После этого Х. ушел, а Э. и Т. на велосипедах стали догонять уходившего Х. Увидев догонявших его лиц, Х. выдернув чеку имевшейся у него гранаты, бросил ее с расстояния пяти метров в приближавшихся к нему Э. и Т. Несмотря на то, что действия виновного и являлись умышленными, их нельзя рассматривать как покушение на убийство. Целью осужденного являлось предотвращение наступления опасных последствий для жизни и здоровья, хотя пределы необходимой обороны и были превышены Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 22.02.2006 № 936п05 // СПС «Консультант Плюс - высшая школа», 2006..

Таким образом, проводя разграничение между преступными деяниями, предусматривающими ответственность по разным статьям Особенной части УК РФ следует иметь в виду, что при эксцессе обороны, равно как и при необходимой обороне, вред, причиняемый посягающему, не представляет самоцели для обороняющегося. Он причиняется вынужденно, так как является средством (но не целью), препятствующим совершению общественно опасного деяния, средством защиты от нарушения тех правоохраняемых интересов, которые выступают в качестве объекта оборонительных действий. Вместе с тем превышение -- это следствие нарушения определенных условий, несоблюдение которых хотя и не превращает содеянное в обычное преступление против личности, однако лишает его признака общественной полезности, что позволяет рассматривать деяние как эксцесс обороны.

Рассматривая стадии совершения преступлений при превышении пределов необходимой обороны, следует отметить, что закон и теория уголовного права различают три стадии, через которые проходит в своем развитии умышленное преступление: приготовление, покушение и оконченное преступление.

Приготовлением к преступлению с объективной стороны, согласно ч. 1 ст. 30 УК, признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления. С субъективной стороны приготовление к преступлению характеризуется только прямым умыслом.

Необходимо отметить, что преступления при эксцессе обороны совершаются под влиянием общественно опасного посягательства или реальной угрозы такого посягательства со стороны потерпевшего. До начала посягательства виновный не замышляет совершение преступления и уж тем более не готовится к нему. Стало быть, эти преступления совершаются по внезапно возникшему побуждению, вызванному посягательством, что исключает приготовление к ним. Таким образом, умысел в данном случае будет внезапно возникшим. Поэтому невозможно представить себе такой случай, когда лицо, совершившее преступление при эксцессе обороны, заранее могло бы приготовиться к этому. Отсутствуют подобные примеры и в судебной практике.

Правда, ситуация может измениться, если применение технических средств, срабатывающих в отсутствие владельца (вышеуказанные примеры по охране огородов), будет признано необходимой обороной. В таком случае можно будет говорить о приготовлении к превышению пределов необходимой обороны. Но согласно ч. 2 ст. 30 УК, уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям. Как известно, перечисленные законодателем преступления, совершенные при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК), к указанным категориям не относятся. Действующий УК декриминализировал приготовительные действия к преступлениям небольшой и средней тяжести. Таким образом, приготовление к преступлениям при эксцессе обороны не признается уголовно наказуемым деянием. Следовательно, ни теоретически, ни практически невозможно приготовление к преступлениям, совершенным при превышении пределов необходимой обороны.

Покушение на совершение преступления представляет собой целенаправленную деятельность лица и может быть совершено только с прямым конкретизированным умыслом. Применительно к преступлениям, совершенным при эксцессе обороны, это означает, что обороняющийся:

а) осознает, что его действия являются общественно опасными, явно не соответствуют характеру и степени общественной опасности посягательства, и непосредственно направлены на причинение ненужного вреда посягающему;

б) предвидит возможность или неизбежность причинения последствий соответственно в виде смерти либо тяжкого вреда здоровью посягающего (интеллектуальный элемент умысла);

в) желает наступления указанных последствий (волевой элемент), однако преступные последствия не наступают, преступление не доведено до конца по не зависящим от обороняющегося обстоятельствам (например, ввиду активного сопротивления посягающего, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.)

Внутренняя согласованность действий отдельных лиц является необходимым признаком соучастия, так как в этом случае совместность не заключается в простом объединении людей в пространстве и времени даже при единой цели, а требует строго согласованного выполнения взаимосвязанных действий. Причем согласованность должна быть внутренней, психической, ибо внешняя форма сама по себе еще не свидетельствует о соучастии.

Анализируя проблему соучастия, на наш взгляд, можно считать допустимым проведение аналогий между ст.ст. 105 и 108, 111 и 114 УК РФ. В случае убийства и причинения тяжкого вреда здоровью возможность соучастия не вызывает никакого сомнения. А от ст.ст. 108 и 114 они отличаются лишь одним обстоятельством - совершением преступления в состоянии необходимой обороны. Такая позиция кажется достаточно надуманной, однако судебная практика подтверждает возможность соучастия в совершении преступлений при превышении пределов необходимой обороны.

К субъективным признакам соучастия при превышении пределов необходимой обороны следует отнести:

а) умышленный характер совместной деятельности соучастников преступления, который, в свою очередь, характеризуется взаимной осведомленностью соучастников о характере совершаемых ими действий (бездействия) (интеллектуальный момент умысла) и их согласованностью (волевой момент умысла);

б) умышленный характер совершаемого участниками преступления при эксцессе обороны.

Объективно совместная деятельность двух или более лиц, совершивших неосторожное преступление, исключает юридическую оценку поведения виновных по правилам соучастия. Это означает, что субъективная сторона соучастия в преступлении предполагает только умышленную вину. Причем умысел на присоединение лица к преступным действиям других лиц может быть только прямым, а по отношению к преступным последствиям -- как прямым, так и косвенным.

Следует подчеркнуть, что невозможна организация преступления при эксцессе обороны и руководство им, поскольку в таких случаях предварительный сговор обязателен, а у соучастников в совершении преступлений при превышении пределов необходимой обороны предварительный сговор отсутствует.

Глава 3. Проблемы совершенствования института необходимой обороны

Эффективность использования права на необходимую оборону во многом зависит от гарантированности его государством, отсутствия опасности быть привлеченным к уголовной ответственности для лица, защищающего личные и общественные интересы. Следует иметь в виду, что в следственной и судебной практике при применении законодательства, регламентирующего институт необходимой обороны (ст. 37 УК РФ), все еще имеют место серьезные недостатки и ошибки, которые приводят порой к необоснованному осуждению граждан. Правоприменительная практика по делам о необходимой обороне и превышении ее пределов непоследовательна и противоречива. В ней господствует обвинительный уклон, о чем, в частности, свидетельствует то обстоятельство, что фиксируемое судебной статистикой количество эксцессов обороны значительно превышает число случаев правомерной необходимой обороны).

Ситуацию осложняет и несовершенство норм действующего уголовного законодательства, регламентирующих право граждан на необходимую оборону от общественно опасных посягательств. За последнее десятилетие оно менялось несколько раз, что не способствовало стабильности правоприменительной практики, да и сами вносимые изменения и дополнения в ст. 37 УК РФ, как будет показано ниже, были далеко не бесспорны. К тому же законодательной трактовке необходимой обороны свойственно большое число оценочных признаков, юридическое значение которых зависит от усмотрения правоприменителя и многие из которых трактуются весьма неоднозначно.

Состояние необходимой обороны оправдывает причинение вреда посягающему лишь в том случае, когда защитительные действия не выходят за пределы необходимости. Превышение этих пределов (эксцесс обороны) представляет собой общественно опасное деяние.

Необходимая оборона практически всегда носит вынужденный характер. Вытекаемое из требования закона условие относительной соразмерности (разумеется, неравенства и непропорциональности) средств и интенсивности посягательства и защиты подразумевает, что оборона не должна превышать пределов необходимости. У обороняющейся стороны существует определенный предел, при выходе за который его действия уже будут носить противоправный характер. Относительное соответствие действий обороняющегося характеру и степени общественной опасности посягательства и является этим пределом, именуемым в специальной литературе интенсивным пределом допустимости обороны).

Термин «предел» трактуется как «граница чего-нибудь; то, что отграничивает собою что-нибудь; последняя крайняя грань чего-нибудь». «За пределами» означает вне чего-нибудь, вне границ, вне допустимого, возможного. Норма о необходимой обороне не только определяет активное противодействие общественно опасному посягательству, но и требует от обороняющегося не выходить за ее пределы.

Статья 37 УК РФ формулирует превышение пределов необходимой обороны как «умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства» (до недавнего времени в концовке этого определения содержалось более точное указание «степени общественной опасности посягательства»).

Следует согласиться с мнением К.И. Попова, что данная законодательная дефиниция является не вполне точной. Дело в том, что необходимая оборона определена в законе (ч. 1 ст. 37 УК) не как действия, а как причинение вреда посягающему. Эксцесс же обороны определен в ч. 2 ст. 37 УК как «умышленные действия». Однако никакие действия сами по себе, если они не причинили посягающему вреда, превышением пределов необходимой обороны признаваться не могут. Правильнее говорить об умышленном причинении вреда, явно не соответствующего характеру и опасности посягательства.

Мы далеки от положительной оценки тех изменений, которые внесены в ст. 37 УК РФ Федеральным законом от 14 марта 2002 г., поскольку акцент в них сделан только на случаи, когда «посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия». В таких случаях причинение любого вреда нападающему является теперь правомерным. Законодатель, таким образом, вернулся к тексту ст. 13 УК РСФСР в редакции Федерального закона от 1 июля 1994 г.

Поступив так, законодатель в значительной степени ослабил защиту таких важных для человека и общества благ, как безопасность здоровья, личная свобода, половая свобода и неприкосновенность, собственность (особенно при насильственных на нее посягательствах), общественный порядок и спокойствие (злостное хулиганство с применением оружия или других предметов, используемых в качестве оружия), неприкосновенность жилища, особенно при посягательствах, связанных с насильственным в него проникновением, общественная безопасность и пр. В подобных случаях акцент в правоприменительной деятельности логически переносится на превышение пределов обороны Меркурьев В.В. Состав необходимой обороны. СПб., 2004. С. 48.

УК РФ Федеральным законом от 14 марта 2002 г., поскольку акцент в них сделан только на случаи, когда «посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия». В таких случаях причинение любого вреда нападающему является теперь правомерным. Законодатель, таким образом, вернулся к тексту ст. 13 УК РСФСР в редакции Федерального закона от 1 июля 1994 г.

Хуже обстоит дело с адресатом нормы (субъектом обороны), который «фактически поставлен в ситуацию, при которой он должен не только дождаться посягательства, но и определить его направленность и выяснить характер применяемого или угрожающего насилия, т.е. решить вопросы, вызывающие трудности даже у специалистов». В возникшей экстремальной ситуации у защищающегося, конечно, нет времени на объективную оценку характера и степени опасности посягательства. Цена же ошибки здесь слишком велика - это теперь уже конфликт с уголовным законом. Впрочем, то же самое придется констатировать и при более последовательном переходе законодателя к перечневой системе защищаемых благ.

Другой аргумент против данной законодательной новеллы состоит в следующем. Известно, что профессиональный уровень правоприменителей, особенно сотрудников следственных подразделений, мягко говоря, в целом далек от совершенства. Он в силу объективных причин постоянно снижается. И указания закона в этой профессиональной среде воспринимаются однозначно: если посягательство угрожает жизни обороняющегося, то можно причинять посягающему любой вред вплоть до смерти; в других случаях, как правило, усматривается превышение пределов необходимой обороны, а то и обычное преступление против личности. Чего уж тут мудрствовать лукаво?! Такова логика правоприменительной практики, как бы этого, может быть, не желали субъективно «творцы» Федерального закона от 14 марта 2002 г.

Приведем показательный пример.

Поздно вечером (дело было в декабре 2003 г. 28-летняя Александра Иванникова возвращалась домой, где ее ждали муж и грудной ребенок. Она остановила таксиста-частника. За рулем «Жигулей» десятой модели сидел 23-летний Сергей Багдасарян.

Как только Александра села в машину, Багдасарян заблокировал двери, отвез пассажирку в темный переулок, где потребовал от нее орального секса. Уговоры на насильника не подействовали, он спустил брюки и трусы, схватив Александру за голову, попытался принудить ее к сексу силой. В короткой схватке побеждал молодой здоровый мужчина. В отчаянии женщина дотянулась до сумочки, выхватила оттуда небольшой кухонный нож, который носила при себе, опасаясь нападений, и ударила им таксиста в бедро, после чего выбралась из машины. Била наугад - лишь бы он ее отпустил. К несчастью для Багдасаряна удар пришелся в бедренную артерию, хлынула кровь, а поскольку он находился в состоянии опьянения, то не смог наложить себе жгут. От острой потери крови Багдасарян скончался еще до прибытия скорой помощи.

Дело Александры Иванниковой прошло несколько судебных инстанций. Ее доводы, что она действовала в пределах необходимой обороны и не превысила ее пределов, правоприменители долгое время считали неубедительными. Следствие по этому делу длилось восемнадцать месяцев вместо двух положенных по закону. Вначале ей было предъявлено обвинение по ч. 4 ст. 111 УК РФ. Позже оно было переквалифицировано по ч. 1 ст. 107 УК. В июне 2005 г. Люблинский суд г. Москвы признал Иванникову виновной в аффектированном убийстве и приговорил ее к двум годам лишения свободы условно.

Дело Иванниковой получило большой общественный резонанс. Только благодаря вмешательству правозащитников и юридической общественности приговор по делу в порядке надзора был отменен и Иванникова оправдана за отсутствием в ее действиях состава преступления .

Если оборона осуществляется от посягательства, сопряженного с применением насилия, опасного для жизни, или с угрозой применения такого насилия, то допустимо причинение любого вреда нападающему, в этом случае пределы необходимой обороны не могут быть превышены. Это значит, что вопрос о превышении пределов необходимой обороны может возникнуть только тогда, когда посягательство не было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Принципиально эта новелла ничего не меняет, поскольку и ранее характер посягательства непосредственно учитывался при решении вопроса о превышении пределов необходимой обороны. Вместе с тем, на мой взгляд, такое законодательное уточнение делает более четкой норму о необходимой обороне.

Законодатель внес в ст. 37 УК полезное уточнение. Но он не вполне последователен. Ему следовало бы официально определить, какое насилие или угроза его применения являются опасными для жизни. Таким ориентиром может быть примечание к ст. 37 УК, в котором целесообразно указать: «Под насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо угрозой применения такого насилия следует понимать насилие, которое может быть сопряжено с причинением смерти или тяжкого вреда здоровью».

Еще одна проблема, связанная с необходимой обороной, долгое время не находит законодательного разрешения. В последнее время гражданам все чаще и чаще приходится защищать свое священное право частной собственности при помощи различных средств и приспособлений. В СМИ Оренбургской области неоднократно сообщалось о том, что владельцы дачных участков используют различные способы защиты своего имущества. В одном случае гражданин, с целью проучить воров, опрыскивал выращиваемые на своей даче овощи раствором, в который подмешивал слабительные лекарственные средства. В другом случае владелец оставил в дачном домике алкогольный напиток с содержащимися в нем ядовитыми веществами, от употребления которого умер злоумышленник. Можно привести еще один пример, когда гражданин, с дачного участка которого постоянно совершались кражи, установил на своем участке капкан, в этот капкан и угодил вор. И в теории уголовного права, и в судебной практике единообразный подход к оценке подобных ситуаций не выработан. Среди некоторых криминалистов бытует мнение, что такие случаи не вписываются в рамки необходимой обороны, поскольку отсутствуют признаки наличности посягательства. Однако, на мой взгляд, эти доводы несостоятельны. Хотя рассматриваемые средства и приспособления и используются в момент, когда посягательство отсутствует, однако они приводятся в действие именно в момент нападения.

Приведем характерный пример. Водитель, занимающийся частным извозом и наслышанный о том, что такая деятельность зачастую связана с опасностью нападения, возил под сиденьем своего автомобиля кухонный нож. Однажды, когда он подвозил двух граждан, один из них накинул ему удавку на шею и стал душить, в этот момент водитель успел схватить нож и нанес преступнику смертельное ранение. Хотя нож и был приготовлен заранее, когда посягательство еще не совершалось, тем не менее налицо правомерное причинение вреда в состоянии необходимой обороны. Отличие заключается лишь в том, что здесь непосредственно обороняющийся использует нож, а в приведенных ранее примерах средства и приспособления срабатывают в его отсутствие.

Даже в тех случаях, когда от применения подобных средств и приспособлений страдают посторонние граждане, привлечение к уголовной ответственности нельзя признать обоснованным, поскольку превышение пределов необходимой обороны невозможно при наличии неосторожной формы вины. На мой взгляд, в подобных ситуациях не имеет никакого значения факт, что посягательство было направлено против собственности, а не жизни обороняющегося.

Конечно же, при этом необходимо учитывать, что во всех приведенных мною примерах пострадать от используемых приспособлений могли только лица, проникшие на территорию, входить на которую они не имели права. Поэтому, если обратиться к ситуации, часто приводимой в учебной литературе, когда с целью охраны дома хозяин протягивает оголенный электрический провод вдоль забора, а шедший мимо гражданин случайно прикасается к нему и умирает от поражения электрическим током, то в этом случае привлечение к уголовной ответственности будет правомерным, поскольку подобные действия способны причинить вред любому лицу.

Существенное значение имел отказ от указания в законе на то, что действия, совершаемые при необходимой обороне, могут содержать признаки преступления. Подобные акты законодатель считал общественно полезными действиями («Правомерной является защита личности...» К сожалению, действующий Уголовный кодекс содержит норму, во многом сходную по содержанию со ст. 13 УК РСФСР 1960 г. в старой редакции («Не является преступлением причинение вреда посягающему...»). Внимание правоприменителя закон акцентирует на том, что формально акт обороны совпадает с преступлением, хотя таковым не признается.

Психологически такая формулировка явно проигрывает: она адресована не тому, кто совершает общественно опасное посягательство, а лицу, которому предстоит защищаться, - от обороняющегося требуют быть более аккуратным, поскольку акт обороны по формальным признакам схож с преступлением. Представляется, что норма о необходимой обороне и особенно о превышении ее пределов для законопослушных лиц должна служить защитой, для склонных к правонарушениям - предостережением.

На основании изложенного в порядке de lege ferenda вносится предложение изменить формулировку названия гл. 8 УК РФ «Обстоятельства, исключающие преступность деяния» и изложить его в следующей редакции: «Обстоятельства правомерного причинения вреда», что, на наш взгляд, наиболее точно отражает социальную и правовую сущность данного уголовно-правового института.

Рассматривая проблемы совершенствования уголовно-правовой регламентации нормативного материала гл. 8 УК РФ, следует особо отметить положение о том, что при известном стремлении отражать в уголовно-правовых запретах наиболее типичные признаки того или иного общественно опасного деяния такой подход неприемлем при формулировании уголовно-правовых норм, дозволяющих причинять вред охраняемым уголовным законом интересам для достижения социально полезного результата.

Учитывая ситуацию двойного риска для лица, реализующего право на основании большинства норм главы об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, связанного с отражением угрозы причинения вреда правоохраняемым интересам и с возможной неадекватной правовой оценкой устранения (предотвращения) такой угрозы, законодатель должен путем максимальной формализации (конкретизации) описываемых в таких нормах ситуаций ограничивать пределы усмотрения правоприменителя, оценивающего их с точки зрения правомерности. Недопустимо положение, при котором применение норм гл. 8 УК РФ повсеместно сопровождается требованиями (условиями), нормативно не закрепленными, а известными лишь судебной практике и специалистам в области уголовного права.

Заключение

Неправильное понимание и применение законодательства о необходимой обороне, приводящее к судебным ошибкам, ограничивает право граждан на законную защиту и содействует созданию обстановки безнаказанности хулиганов, грабителей и иных антиобщественных элементов, что вызывает справедливое недовольство граждан и затрудняет борьбу с преступностью. С увеличением числа опасных преступлений возрастает и роль института необходимой обороны. Правильное применение соответствующего законодательства способно положительно повлиять на состояние дел в борьбе с преступностью и повысить авторитет государства в глазах граждан.

Основанием необходимой обороны может быть не всякое общественно-опасное посягательство, а лишь такое, которое в данной конкретной обстановке представляет собой угрозу жизни и здоровью, свободе, чести, и достоинству личности, собственности, общественной и государственной безопасности, основам конституционного строя и порядку управления. Основанием необходимой обороны может быть как преступное, так и непреступное деяние, причиняющее вред или угрожающее жизни, здоровью, собственности, чести и достоинству граждан. Законодателю следует внести изменение в уголовный закон, добавив в число обстоятельств, исключающих преступность деяния новый институт: «Принуждение к действию для выполнения правовой обязанности». Также необходимо дополнить статью о необходимой обороне указанием на то, что «правила о необходимой обороне распространяются на случай применения технических устройств для защиты правоохраняемых интересов от преступных посягательств при условии, если эти устройства не создавали опасность для лиц, не совершающих общественно опасного посягательства

Необходимая оборона правомерна не только при защите собственных интересов, но и интересов других лиц, общества и государства. Так как необходимая оборона является общественно полезным обстоятельством, то причинение нападающему последствий необходимо рассматривать не как вред, а как вынужденный результат отражения его общественно опасного посягательства, поэтому нападавший не должен признаваться потерпевшим и всегда должен обсуждаться вопрос о возможности привлечения его к уголовной ответственности за совершенное преступление.

Рассматривая случаи необходимой обороны, а также возможность превышения ее пределов, необходимо дать нападению полную уголовно-правовую квалификацию, которая должна являться основой оценки ответных действий обороняющегося. При обсуждении вопроса о наличии или отсутствии превышения пределов необходимой обороны судебно-следственные органы должны оценивать все полученные обстоятельства дела в совокупности и исходить из того, что:

а) наступившее последствие обороны само по себе не может служить основанием признания превышения, оно должно оценивается в совокупности с имевшим место общественной опасным нападением;

б) причиненные обороной последствия не должны оцениваться по общей шкале ценностей, так как они причиняются нападавшему преступнику при совершении им общественно опасного посягательства;

в) при наличии угрозы жизни, причинения вреда здоровью возможно причинение нападающему любых последствий;

г) уголовно наказуемым должно признаваться лишь явное несоответствие защиты нападению, т.е. не всякое, а явное превышение обороны; использование обороняющимся для защиты от нападения оружия, иных предметов даже против невооруженных преступников само по себе не должно рассматриваться как уголовно наказуемое превышение пределов обороны; последнее может иметь место лишь при наличии явного несоответствия обороны опасности посягательства. При оценке защиты от посягательства следует помнить, что нападающий, имеет значительные преимущества перед обороняющимся, которое выражается во внезапности нападения, в возможности заранее выбрать место, время, способ, орудия и жертву посягательства, поэтому обороняющийся вынужден прибегать к таким способам и средствам по отражению нападения, которые способны приуменьшить указанные преимущества нападения и обеспечить успех обороны.;

д) так как причинение последствий по неосторожности не влечет уголовной ответственности, следует всегда выяснять субъективную сторону деяния оборонявшегося, помня, что ответственность по ст.108, 114 УК наступает при наличии умысла на причинение тяжких последствий без всякой на то необходимости;

е) если лицо добросовестно заблуждалось, полагая, что отражает общественно-опасное посягательство, то оно не подлежит уголовной ответственности согласно правилам о невиновном причинении вреда

необходимая оборона преступление уголовный

Список использованной литературы.

Нормативные правовые акты и другие официальные материалы.

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. -- 2009. -- № 4. -- Ст. 445.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 01.03.2012) // Собрание законодательства РФ. -- 1996. -- № 25. -- Ст. 2954.

3. Федеральный закон от 07.02.2011 № 3-ФЗ (ред. от 06.12.2011) «О полиции» // Собрание законодательства РФ. -- 2011. -- № 7. -- Ст. 900.

4. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 22.02.2006 № 936п05 // СПС «Консультант Плюс - высшая школа».

Теоретические источники.

5. Алексеев, И. Применение условного осуждения при превышении пределов необходимой обороны / И. Алексеев // Уголовное право. -- 2005. -- № 1.

6. Артемьев И.Ю. Защищайся, как можешь // Право и безопасность. 2002. № 2-3.

7. Артеменко, Н.В. Проблемы уголовно-правовой оценки деятельности посредника, провокатора и инициатора преступления в уголовном праве РФ / Н.В. Артеменко, А.М. Минькова // Журнал российского права. -- 2009. -- N 11.

8. Арутюнов, А. Провокация преступления / А. Арутюнов // Российский следователь. -- 2002. -- № 8.

9. Атабаева Т.Ш. Необходимая оборона: теория, законодательство, практика применения. Барнаул: Алтайский государственный университет, 2003.

10. Берлин Е.М. Реализация права на необходимую оборону // Гражданин и право. 2002. № 9-10.

11. Блинников В.А. Обстоятельство, исключающее преступность деяния, в уголовном праве России. Ставрополь, 2001

12. Быстров, С.А. Ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью при необходимой обороне / С.А. Быстров // Российский следователь. -- 2007. -- № 3.

13. Ветров, Н.И. Уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов / Н.И. Ветров. -- М.: Норма, 2009.

14. Галиакбаров Р.Р. Обстоятельства, исключающие преступность деяния // Уголовное право России. Часть Общая: Учебник для вузов /ОТВ. Ред. проф. Л.Л. Кругликов. М., 2000.

15. Гаршин В.Г., Высоцкая Л.Н. Необходимая оборона // Российская юстиция. 2006. №3.

16. Даровских Д.А. Некоторые теоретические аспекты определения превышения пределов необходимой обороны / Д.А. Даровских // Российский следователь. -- 2010. -- № 3.

17. Додонов, В.Н. Необходимая оборона (сравнительный анализ современных уголовных законодательств) / В.Н. Додонов, О.С. Капинус // Право и политика. -- 2005. -- № 3.

18. Есаков, Г.А. Настольная книга судьи по уголовным делам / Г.А. Есаков, А.И. Рарог, А.И. Чучаев / Отв. ред. А.И. Рарог. -- М.: Проспект, 2009.

19. Завидов Б.Д. Правовые новации необходимой обороны (комментарий к ст. 37 УК РФ) // СПС КонсультантПлюс. 2002.

20. Кабурнеев, Э.В. О некоторых проблемах квалификации фактов причинения смерти при превышении пределов необходимой обороны / Э.В. Кабурнеев // Российский следователь. -- 2010. -- № 1.

21. Каримов, Т.У. Круг объектов необходимой обороны и дифференциация критериев определения ее пределов (постановка проблемы) / Т.У. Каримов // Российский юридический журнал. -- 2010. -- № 6.

22. Кугушева, С.В. Провокация преступления: проблемы уголовно-правовой квалификации / С.В. Кугушева // Российский следователь. -- 2005. -- N 10.

23. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. В.М. Лебедев. -- М.: Юрайт-Издат, 2012.

24. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова -- М.: Юрайт-Издат, 2012.

25. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Г.А. Есакова. -- М.: Проспект, 2010.

26. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.И. Чучаева. -- М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2010.

27. Кудрявцева, Е.П. и др. Судебная практика по уголовным делам / Под ред. В. М. Лебедева. -- 3-е изд., перераб. и доп. -- М.: Юридические программы, 2009.

28. Меркурьев В.В. Состав необходимой обороны. СПб., 2004.

29. Побегайло, Э. О пределах необходимой обороны / Э. Побегайло // Уголовное право. -- 2008. -- № 2.

30. Попов К.И. Актуальные вопросы ответственности за превышение пределов необходимой обороны. М.: Издательство ОПТИМ, 2005.

31. Сверчков В.В. Уголовное право. Общая часть: Краткий курс лекций. М:, Юрайт-М, 2005

32. Тараканов, И.А. Некоторые особенности установления признаков необходимой обороны в стадии возбуждения уголовного дела / И.А. Тараканов // Российский следователь. -- 2010. -- № 8.

33. Тасаков С. Нравственные начала уголовного закона о необходимой обороне // Уголовное право. 2006. № 5.

34. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева - М.: КОНТРАКТ, 2012.

35. Уголовное право России. Часть общая: Учебник для вузов / Под ред. Л.Л. Кругликова -- М.: Волтерс Клувер, 2010.

36. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога -- М.: Юристъ, 2010.

37. Фаргиев, И. Состояние аффекта и превышение пределов необходимой обороны: вопросы разграничения составов / И. Фаргиев // Российская юстиция. 2008. -- № 1.

38. Фомин М.А. Проблемы совершенствования института необходимой обороны в уголовном праве России. М., 2000.

39. Цветков, Ю.А. Необходимая оборона по российскому уголовному праву / Ю.А. Цветков. -- М.: Статут, 2002.

Размещено на Allbest.ru