Плюсы и минусы реформы уголовного наказания

Размещено на http://www.allbest.ru/

Плюсы и минусы реформы уголовного наказания

Реформирование любой сферы государственно-правовой деятельности имеет своим следствием ошибки и просчеты, избежать которых полностью, разумеется, невозможно. Даже в случае принятия законопроекта, отличающегося высоким качественным уровнем, условия широкого доктринального плюрализма не позволят дать его всеобщую положительную оценку.

Однако изложенные ранее оговорки не имеют никакого отношения к ситуации, сложившейся в процессе последней реформы уголовного и смежного с ним законодательства[1]. Беспрецедентный, по сути, научный нигилизм, продемонстрированный при разработке, рассмотрении и принятии соответствующих законодательных актов, вылился в массу изъянов и погрешностей Уголовного кодекса Российской Федерации.

Именно они вот уже четыре месяца являются центральной темой обсуждения в среде научной общественности. Мы не будем составлять исключение и продолжим линию оценки нормативно-правовых новелл, остановившись на некоторых достоинствах и недостатках реформы уголовного наказания.

Переходя непосредственно к теме работы, считаем, что к числу несомненно позитивных моментов преобразования института наказания, можно отнести:

1. Определение периода, в течение которого суд может предоставить рассрочку выплаты штрафа (ч. 3 ст. 46 УК РФ). Оно наглядно демонстрирует реальную, практическую значимость учета имущественного положения осужденного и его семьи.

2. Положение о замене штрафа, от уплаты которого лицо злостно уклоняется, другими видами наказаний в рамках санкции соответствующей статьи Особенной части (ч. 5 ст. 46 УК РФ). Представляется, что оно существенно уменьшит количество случаев, когда реализовать подобную замену будет невозможно, хотя и не исключит их полностью. Объяснение последнего тезиса очевидно: в санкциях статей Особенной части УК штраф часто сочетается с неприменяемыми в настоящее время обязательными работами и арестом, а также с исправительными работами, изменение субъектного состава которых (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г.) ограничивает их практическое применение.

3. Уточнения, произведенные в круге лиц, которым не могут быть назначены обязательные и исправительные работы, путем исключения из него инвалидов второй группы и снижения возраста ребенка осужденной с четырнадцати до трех лет (ч. 4 ст. 49 и ч. 5 ст. 50 УК РФ). Думаем, что с учетом норм трудового законодательства данный шаг является вполне оправданным и способен повысить эффективность уголовного наказания.

Достоинств реформы наказания, разумеется, могло быть и больше - при условии комплексного, всестороннего, а главное - научно обоснованного подхода к ее осуществлению. Отсутствие последнего свело на «нет» ряд явно позитивных моментов, касающихся института наказания. Так, например, значимость дифференцированного определения размеров штрафа в зависимости от категории совершенного лицом преступления (ч. 2 ст. 46 УК РФ) нивелирована тем, что штраф в пределах от пятисот тысяч до одного миллиона рублей либо в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период свыше трех лет используется в действующем Уголовном кодексе лишь в качестве дополнительного вида наказания. Подобный подход, во-первых, неоправданно снижает репрессивный потенциал штрафа как основного вида наказания (которого и без того не достает в условиях современного состояния системы наказаний), а во-вторых, не обеспечивает в достаточной мере реализацию принципа справедливости, так как лишь в единственном случае штраф подлежит обязательному, а не факультативному назначению в дополнение к лишению свободы (ч. 2 ст. 162 УК)[2].

Что касается недостатков реформы уголовного наказания, то они и весомее, и обширнее положительных ее сторон[3]. В их числе, с нашей точки зрения, можно назвать:

1. Изменение субъектного состава исправительных работ (ч. 1 ст. 50 УК РФ), приближающее данный вид наказания к обязательным работам и ослабляющее (за счет ограничения случаев его практического применения) действующую систему наказаний.

2. Сокращение минимального срока лишения свободы до двух месяцев (ч. 2 ст. 56 УК РФ). Указанное нововведение сводит до минимума самостоятельное значение ареста и порождает упреки в логике построения санкций статей Особенной части. Так, например, по ч. 1 ст. 124 УК осужденному может быть назначено наказание в виде 4 месяцев ареста, а по ч. 2 этой же статьи - 2 месяца лишения свободы. Сравнение режимов арестных домов и колоний-поселений не требует дополнительной аргументации вывода о том, что наличие в действиях виновного основного состава преступления влечет возможность назначения более строгого наказания, чем при совершении деяния с квалифицирующими признаками. И таких примеров в уголовном законодательстве масса.

3. Возможность возложения обязанности по исполнению наказания в виде штрафа на родителей или иных законных представителей несовершеннолетнего осужденного (ч. 2 ст. 88 УК РФ). Данное положение противоречит, на наш взгляд, принципу личной уголовной ответственности, выступающей обязательным условием достижения целей наказания.

4. Оставление без внимания тех негативных моментов, которые неоднократно отмечались в уголовно-правовой науке (например, отсутствие в числе наказаний, от отбывания которых может быть освобожден осужденный военнослужащий в случае возникновения заболевания, делающего его негодным к военной службе, ограничения по военной службе (ч. 3 ст. 81 УК РФ), восполнение перечня исправительных учреждений, предназначенных для отбывания лишения свободы (ч. 1 ст. 56 УК РФ) и др.).

Отдельно следует выразить негативное отношение к реформе пожизненного лишения свободы, которая, согласно одному из законопроектов[4], предполагает установление самостоятельного значения данного вида наказания и возможность его применения не только за особо тяжкие преступления против жизни, но и за преступления против общественной безопасности. На наш взгляд, переход к самостоятельности пожизненного лишения свободы, сопряженный с исключением его альтернативности смертной казни, - ничто иное, как завуалированный шаг на пути планомерного отказа от исключительной меры наказания. Согласиться же с этим, в российских условиях развития гражданского общества и правового государства, вряд ли возможно. Что касается расширения сферы применения пожизненного лишения свободы, то оно ни социально, ни, главное, юридически не обоснованно. Общеизвестно, что последствия в виде гибели людей, наступающие в случае совершения преступлений против общественной безопасности (при условии умышленного к ним отношения), требуют дополнительной квалификации по ст. 105 УК, санкция которой содержит указание на пожизненное лишение свободы. Отсутствие же таковых последствий не образует той общественной опасности, которая требует назначения данного вида уголовного наказания.

Помимо отмеченных выше содержательных негативных моментов в Уголовном кодексе имеются и так называемые технические недостатки:

1. Сомнительно, например (с учетом исключения конфискации имущества), упоминание во множественном числе видов наказаний, которые могут быть назначены только в качестве дополнительных (ч. 3 ст. 45 УК РФ). Таковым, согласно положениям действующего УК, является лишь один вид наказания - лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград. Вряд ли в качестве аргумента, поддерживающего законодателя, может быть принято мнение о том, что в п. «в» ст. 44 и ст. 48 УК РФ подразумеваются пять самостоятельных видов наказания. На наш взгляд, исходя из содержания Уголовного кодекса, речь можно вести лишь о подвидах рассматриваемого вида уголовного наказания.

2. Включение лишения свободы в число видов наказаний, которыми могут быть заменены обязательные работы в случае злостного уклонения от их отбывания (ч. 3 ст. 49 УК РФ), не повлекло за собой, казалось бы, автоматического решения вопроса о расчетах, применяемых при определении срока лишения свободы (по аналогии с тем, как это делается при определении сроков ограничения свободы и ареста).

3. Исключение инвалидов второй группы из круга лиц, которым не может быть назначено наказание в виде обязательных работ (ч. 4 ст. 49 УК РФ), не согласуется с ч. 3 ст. 26 УИК РФ, гласящей об освобождении от дальнейшего отбывания обязательных работ в случае признания осужденного инвалидом первой или второй группы. Гораздо более правильным, с учетом положений ч. 3 ст. 49 и ч. 2 ст. 81 УК РФ, будет указание в уголовно-исполнительном законодательстве на возникновение тяжелой болезни, препятствующей дальнейшему отбыванию наказания.

4. Внесение в ст. 25 УИК РФ изменений, связанных с указанием на «предприятия, подведомственные органам местного самоуправления» вместо «объектов, определяемых органом местного самоуправления», предполагает приведение в соответствие с ней ч. 1 ст. 49 УК РФ, редакция которой была подвергнута модификации, но, как ни странно, в части введения в норму понятия «объектов», на которых отбываются обязательные работы и которые определяются органом местного самоуправления.

5. Терминологически дефектной является норма, определяющая в качестве учреждения, с которым согласовываются места отбывания исправительных работ, «орган, исполняющий наказание в виде исправительных работ» (ч. 1 ст. 50 УК РФ), - вместо традиционных для уголовного и уголовно-исполнительного законодательства уголовно-исполнительных инспекций.

6. Вряд ли логично сохранение шестимесячного срока лишения свободы, который минимально необходимо отбыть осужденному для его представления к условно-досрочному освобождению (ч. 4 ст. 79 УК РФ).

7. Введение новых правил назначения лишения свободы несовершеннолетним осужденным, которые связаны с двукратным сокращением его низшего предела при совершении тяжкого или особо тяжкого преступления (ч. ч. 6 и 61 ст. 88 УК РФ), требует устранения и уточнения ряда моментов, противоречащих принципу справедливости.

Так, по нашему мнению, необходимо снять низший предел лишения свободы в санкциях статей об ответственности за все преступления небольшой и средней тяжести (законодатель в целом отказался от подобных пределов, они сохранились только в ч. 2 ст. 176 и ч. 1 ст. 223 УК РФ). В противном случае возможна ситуация, при которой несовершеннолетний, совершивший, например, незаконное изготовление огнестрельного оружия в составе группы лиц (тяжкое преступление, ч. 2 ст. 223 УК), будет находиться в более благоприятном положении по сравнению с несовершеннолетним, совершившим указанное преступление единолично (преступление средней тяжести, ч. 1 ст. 223 УК). В первом случае низший предел лишения свободы подлежит сокращению наполовину, и его окончательный срок может составить 1 год, во втором случае сокращать низший предел нельзя, а соответственно минимальный срок лишения свободы будет равен двум годам.

Помимо этого, на законодательном уровне следует уточнить невозможность двукратного сокращения минимального срока лишения свободы, установленного Общей частью УК РФ, в случае отсутствия низшего предела данного вида наказания в санкциях статей Особенной части об ответственности за тяжкие преступления. Этот вывод не является, на наш взгляд, столь очевидным, как его пытаются представить некоторые научные деятели[5]. С одной стороны, мы действительно должны исходить из положений ч. 61 ст. 88 УК, которая упоминает о низшем пределе наказания, предусмотренном статьей Особенной части Уголовного кодекса: следовательно, его отсутствие исключает необходимость применения указанного правила. С другой стороны, логическое толкование уголовного закона дает основания полагать, что нижняя граница лишения свободы в случае ее неопределенности на уровне санкции конкретной уголовно-правовой нормы все же не отсутствует, а презюмируется. Поэтому можно сделать вывод, что и двухмесячный срок лишения свободы подлежит сокращению[6]. Во избежание двусмысленных ситуаций следует установить прямой запрет на совершение подобного рода действий.

уголовный кодекс недостаток пожизненный

Размещено на Allbest.ru