Истории политических и правовых учений

1 Петражицкого упрекали в том, что он предложил определение право вой психики, а не самого права.

II. Право официальное и право неофициальное.

Право официальное -- это право, которое действует при поддержке государства. Право официальное включает в себя право позитивное, прежде всего законодательное пра во, хотя исторически статус официального права помимо законодательного имели: каноническое право, обычное право, экспертное право («ответы» римских юристов) и др.

Право официальное включает в себя также право инту итивное -- аксиомы интуитивного права, которые пользу ются поддержкой государства: «В разных частях русского законодательства встречаются прямые указания на спра-ведливость, добрую совесть, как на масштабы для решения разных правовых вопросов»

Право неофициальное -- право, которое не имеет поддерж ки государства. Это право предполагает существование со циальных конфликтов и неофициальные способы их разре шения. К неофициальному праву относится право детское, семейное, племенное, крестьянское, городское, право ме щанства, партийное право, право преступных групп и др.

Психологическая теория права Петражицкого оказала значительное влияние на правовые взгляды Г.Д. Гурвича, П.А. Сорокина, А.Ф. Керенского, М.А. Рейснера и др. В 20-е гг. XX в. правовед марксистского толка М.А. Рейснер писал, что в гражданском праве Советской России выраже ны буржуазные эмоции, в земельном кодексе -- эмоции крестьян, а в конституции -- пролетарские эмоции. Свою актуальность психологическая теория права Петражицкого не потеряла и в настоящее время.

40. Политико-правовая доктрина большевизма

70-х гг. прошлого столетия в России начали распространяться идеи К. Маркса. Их укоренение на российской почве связано прежде всего с деятельностью Г.В. Плеханова и руководимой им группы «Освобождение труда» (основана в 1883 г.). Картина складывавшихся тогда социально-экономических отношений достаточно наглядно показывала, что Россия бесповоротно становится на путь капиталистического развития со всеми вытекающими отсюда последствиями. Приверженцы марксизма в России главные свои усилия сосредоточили преимущественно на том, чтобы осмыслить этот факт, поворотный для дальнейших судеб страны. Их цель заключалась в том, чтобы с историко-материали-стических позиций выявить состояние пореформенного российского общества, перспективы его эволюции. Они хотели вооружить нарождавшийся в те времена российский пролетариат пониманием того, что он собой в действительности представляет, каковы его место и роль в общественно-политической жизни, к чему он должен стремиться, каков его социальный идеал, какую тактику и стратегию надлежит ему использовать в борьбе против господствующих классов, против существующего государственного строя. Русских марксистов сплачивали также единые задачи, которые они в 80-90-е гг. XIX в. пытались решать: приспособление идей марксизма к конкретным условиям России, пропаганда и распространение этих идей. Объединяла работа по собиранию пролетариев, других радикально настроенных людей под знамена Марксова социализма, работа по развитию революционного движения и приданию ему организованного характера. В 1898 г. I Съезд Российской социал-демократической рабочей партии официально провозгласил создание общероссийской марксистской партии. А всего пять лет спустя, в 1903 г., на II Съезде РСДРП в русской социал-демократии, продолжавшей в целом стоять на платформе марксизма, произошел раскол. Образовалось два различных и впоследствии далеко разошедшихся течения. Одно - большевистское. Его возглавил В.И. Ленин. Другое - меньшевистское. «Большевизм, - по признанию В.И. Ленина, - существует как течение политической мысли и как политическая партия с 1903 года». Наиболее значительными и типичными выразителями идеологии большевизма были В.И. Ленин, Н.И. Бухарин, И.В. Сталин. Особенности идеологии меньшевизма рельефно запечатлены в трудах Г.В. Плеханова, Л. Мартова и ряда иных меньшевистских деятелей. Истории было угодно распорядиться таким образом, что и в дореволюционное время, и в послереволюционный период теоретики большевизма в сфере политических и юридических идей выступали активнее, нежели меньшевики. Русский марксизм в том, что касалось власти, государства, говорил в весьма заметной степени с большевистскими интонациями.

В свое время большевизм, ленинизм определяли как «марксизм XX в.». Такое определение вполне справедливо, по крайней мере, в отношении трактовки В.И. Лениным - создателем большевизма - и его сторонниками коренных марксо-энгельсовских положений о власти и государстве. Положения известные: классовая природа государства, государство как официальная политико-организационная форма диктатуры господствующего класса, ущербность буржуазной демократии, слом буржуазного государства в ходе пролетарской (социалистической) революции, диктатура пролетариата, отмирание государства и т. п.

Большевистские идеологи (Ленин и др.) вдохновлялись этими положениями и оставались в их смысловом пространстве. Даже тогда, когда расширяли и обновляли традиционный (для классического марксизма) их ряд. Типичный тому пример - ленинская концепция места и роли коммунистической партии в общей системе диктатуры пролетариата. Надо отдать должное большевистской мысли. Она была раскованной, быстро реагировала на складывающуюся политическую конъюнктуру, видоизменялась, эволюционировала.

41. Евразийская политико-правовая концепция

Евразийское государство - союз государств восточно-европейской православной цивилизации во главе с государствообразующим русским народом и русской государственностью в виде концепции и доктрины русского государства как ядра.

Русское государство - политическая организация русского народа, освященная православием как богоданной религией, образованная в русском Доме как священной земле русского народа - России, являющееся частью русской цивилизации и ее политической составляющей, обусловленное просторами Евразии в организации власти.

1. ЕВРАЗИЙСКОЕ УЧЕНИЕ.

Евразийское политико-правовое учение.

Евразийское политико-правовое учение - политико-правовое учение, представляющее собой мировоззрение, формирующееся в современный период, на основе развития российской национальной общественной мысли, вытекающее из понимания Евразии как третьей европейской цивилизации, устремленной к своему этапу развития как информационному обществу высоких технологий, обращенной на Восток, заявляющее о себе как одна из программ развития России, принадлежащей к православной цивилизации.

В России в современный период возможны два типа политического сознания: национальное рациональное политическое сознание западноевропейского типа и эсхатологическое религиозное политическое сознание имперского типа. В первом случае, Россия - типичная европейская страна, во втором - лидер Востока Европы. В первом случае - традиционный набор европейских политических институтов, во втором - самобытная государственность. Россия всегда была возможна как религиозное государство, сначала это было православие, затем большевизм - русский коммунизм и наконец, возможно, станет евразийство. Как ни парадоксально, сначала утверждение (православие), затем отрицание (коммунизм) и, наконец, синтез в евразийстве. Евразийство выступает как национально-культурный проект самосознания и развития страны, как концепция культурно-исторического лидерства России.

Евразийские идеи в различных вариантах за это время появлялись, угасали и снова возрождались несколько раз. Это было в 70-х годах позапрошлого века (Н.Я. Данилевский и др.), затем в 20-30-х годах ХХ века (евразийцы из русской эмиграции) и, наконец, сегодня на рубеже нового тысячелетия. Все эти три периода имеют общие черты. Первый период - это переломное время после крестьянской реформы 1861 года, время постановки кардинальных проблем об оптимальных путях развития, о сущности нации, специфике ее культуры, о целях реформирования общества. Тогда в условиях быстрой капитализации России, сопровождавшейся крушением вековых устоев, ломкой старого, низвержением авторитетов, русская интеллигенция пыталась найти прочную и жизнеспособную основу, опираясь на которую Россия могла бы уверенно идти в будущее и знать, каким должен быть образ этого будущего. Второй период - 20-е годы ХХ столетия - время революции, великого перелома, крушения старого мира. Главным смыслом и содержанием работ евразийцев (русских эмигрантов) был тогда поиск «идеи-правительницы», «путеводной нити», которая смогла бы привести Россию к процветанию. Третий период - последнее десятилетие ХХ века. Для него характерно: разрушение единого государства - СССР, крах коммунизма, слом социальной системы, крушение прежних ценностей, идеалов, рост националистических, сепаратистских устремлений в бывших союзных республиках, в российских регионах и огромная социальная цена, заплаченная всеми народами бывшего Союза за очередную трансформацию общества. И в этот период поиск «путеводной нити», ведущей народы единой в прошлом страны к достойному будущему, - главная цель современного евразийства. Современное евразийство можно обозначить как неклассическое, но вряд ли как неоевразийство, так как общими остаются векторы развития, но не конкретные идеи.

Итак, евразийство как политико-правовое учение возрождается в критические, переломные эпохи, и в каждый такой приход к его неизменной основе добавляются новые черты. Евразийство 20-х и 30-х годов существенно различается. Это всегда были споры, всегда известная доля разномыслия. Из всего этого разномыслия современному исследователю необходимо выбрать и переосмыслить все самое ценное и применимое ко дню сегодняшнему. В целом же классическое евразийство - это наше огромное интеллектуальное богатство, которое еще предстоит освоить. Как и любая другая мощная идея - евразийская - может быть использована и в качестве созидательной силы, и в качестве разрушительной, в зависимости от того, в чьих руках она находится и в каких целях используется.

Евразийство можно считать социальным неоконсерватизмом, понимая под ним правое течение современной российской национальной мысли социально-исторического характера, несмотря на все стремление советского общества бороться с ним. Постепенно Россия трансформируется, порождая новые явления духа. В ряду этого течения стоят Леонтьев, Данилевский, Гумилев. Надеется быть и автор. Евразийство является уникальным феноменом отечественной мысли, чисто российским явлением.

Евразийство как сверхпроект развития.

Представляется, что именно евразийство способно выступить сверхпроектом развития, сверхзадачей всех усилий общества, интегральной национальной идеей, это подлинно национальный проект русских и союзных ему народов Евразии. Россия выступает духовным хранителем и лидером Евразии от посягательств, в первую очередь, враждебных экстремистских и тоталитарных идеологий. Только единая интегральная идеология способна сотворить Россию как страну, а не как место на карте.

Евразийство это есть российский ответ на вызов западного мира. Мы хотим видеть себя в сообществе равных, а не в качестве территории для сырьевого экспорта и идеологического импорта. Пока российская государственная власть предпочитает не связывать себя обязательствами перед российским обществом, правя при помощи элементов этой идеологии. Но логика исторического развития неумолима и даже президенту придется подчиниться правилам этой системы, которую он всеми силами и строит. Такова логика.

В России приближается время Ренессанса национальной мысли и евразийство один из признаков этого. Россия должна встать с колен и стать подлинной евразийской державой. Русские должны выдвинуть свой глобальный конкурентоспособный национальный проект и без этого нас не будут уважать, а будут только бояться или ненавидеть как врага.

Евразийство как политический проект православия.

Помимо этого евразийство можно обозначить как политический проект православия, вселенскую идея российского космоса, хранителя идеи святой веры. Евразия сохранила и донесла до наших дней свет православия, одиноко сия в тяжелые годы, оставаясь одна. Именно проект православия в политической сфере, способный интегрировать и примирить церковь и государство на условиях выражения воли земли на христианских началах, учитывая мнения церкви, но не отдавая ей политическую власть.

Евразийство также является православной стратегией глобализационного лидерства Евразии в мире, наших культурно-историческим самобытным ответом, возвращением к себе перед другими мировыми цивилизациями. Евразия, ядром которой является Россия, способна и должна стать одним из мировых центров политического и культурного лидерства.

Евразийство как новое национально-религиозное миросознание.

Элементы системы российского национального миросознания:

- Русская идея - идея пути познания к Абсолюту,

- Месторазвитие - Евразия как геополитическая система,

- Жизненный мир - способ восприятия духовной жизни,

- Православие - способ культурного бытия в мире,

- Евразийский космос - система мировоззрения,

- Национальный дух - духовная составляющая пути,

- Русский народ - одна из евразийских наций,

- Евразийство - политическое движение за национальное возрожедние,

- Евразийская парадигма - основополагающие аксиоматические ценности национальной веры, ядро которых русская идея,

- Национальная мечта - Святая Русь, где каждый «живет по чести и совести»,

- Историческое понимание - непрерывная традиция продолжения государственности,

- Взаимодействие с другими цивилизациями.

Столкновение концепций.

В современный период в России происходит столкновение полярных концепций общественного развития. С одной стороны это идея социальной либеральной демократии, а с другой - идея социального корпоративного государства.

Переболев ультралиберализмом, страна стихийно и интеллигенция ищут пути развития социальной либеральной демократии, к ценностям которой относятся классические демократические ценности с учетом социальных обязательств государства. Социальная демократия является привлекательным политическим идеалом и именно этот проект вызревает в обществе и он способен бросить вызов существующему политическому режиму.

Социальное корпоративное государство подразумевает централизованную государственность, иерархические социальные группы, собственность корпораций, единую политическую элиту, консолидированную в партии.

Именно евразийство позволяет преодолеть полную европеизированность социальной демократии, стирающей самобытность, и отсталость страны в идее социального корпоративного государства.

Характеристики России.

Характеристики России можно выразить так:

* Православная цивилизация, в основе цивилизации лежит духовно-религиозный фактор способа развития

* Евразийский культурно-исторический мир, культурно-историческая система как реальность,

* Российское государство, российское государство выступает ядром православной цивилизации и евразийского мира

* Славянская семья народов,

* Евразийская экономика.

Православная цивилизация.

Фундамент особого континентального мира составляет цивилизация, ядром цивилизации является христианократия. Православная цивилизация - культурные устои, покоящиеся на связанной материи государства и веры, вытекающей из Священного Писания. Христианократия - нравственность общественной власти, основанная на стремлении богочеловека жить по заветам Христа. Духовность порождает исключительный по силе цивилизационный порыв, но одновременно при обрушении ядра происходит и страшный катаклизм. Православная цивилизация, стержнем которой является христианократия русского народа, является равной в ряду других цивилизаций.

Евразийский мир.

Евразийский культурно-исторический мир - политическая историческая традиция, вырастающая из географической среды, имеющая своим началом православие, направленная на познание Бога и творящая из противоречия свободы духа всечеловечества и материальной необходимости своего бытия. Концепция евразийского мира предполагает:

1. Понятие мир означает целостный духовный мир евразийского человека, проявляющийся в его системном гуманистическом отношении к другим и другому.

2. Данный мир возможен только в определенной географической среде, которая не детерминирует, но является необходимым условием существования данного мира.

3. Евразийский мир это прежде всего традиция, может быть, в чем-то прерванная, но глубинные основы остались нетронутыми не в смысле модернизации, а в смысле ценностей бытия человечества.

4. В мире упор делается прежде всего на культурный аспект бытия в его исторической непрерывности.

2. ЕВРАЗИЙСКИЙ МИР.

Русская идея.

Русская идея - национальная идея миробытия, выражающаяся в мироощущении русского человека, исходя из православия как вселенской религии, евразийского мира как месторазвития русских, Святой Руси как священной земли русского народа, направленная на пребывание в Господе, житии по заветам Христа и построении России как современного общества русского и союзных ему народов - федератов.

Формы русской идеи:

1. Духовная идея (форма) - евразийство как синтетическая идеология развития России как части Евразии.

2. Политическая идея (форма) - верховная власть харизматического лидера союза военных, бюрократии, партии и церкви, вытекающая из идеологии и опирающаяся на выборное народное представительство.

3. Национальная идея (форма) - имперский федеративный союз народов России.

Черты русской идеи:

1. Солидаризм классов - определяющим моментом тут является социальное сотрудничество классов во имя будущего российского государства и его народа.

2. Симфония церковного и светского начал - взаимовлияние и взаимодополнительность духовно-религиозного и материально-государственного элементов развития общества.

3. Миссия просвещения государства - общество берет на себя задачу «воспитания» государства для контроля государственных структур в процессе движения вперед.

4. Гармония человека с Божественным миром - при бытии человека в мире главным является его внутреннее согласие с божественным законом.

5. Суверенитет Бога - человек лишь звено в цепи творений бога, хотя и высшее, поэтому его свершения, хотя и потрясают Бога и самого себя, но является только ступенькой.

6. Богоданность власти и ее чистый и священный характер - власть дана Богом для общественного развития человека и его коллективистского характера, но ее нужность никогда не подвергается сомнению и конкретные формы варьируются.

Источники общественного развития.

Если западная культура выступила продуктом греческой духовности личной свободы человека, римской гражданской политической культуры государства, христианской социальной духовности труда и созидательной этики, то евразийская культура имела в своем начале византизм как православную государственность и православие как христианский восточный проект. В Западной Европе было сосуществование светского и религиозного, пока не победил окончательно светский вариант развития, а религиозное стало личной свободой. В России религиозное выступило цивилизационной основой, а государство организацией цивилизации.

Этническая система.

В отношении к решению национального, в первую очередь русского, вопроса теорию евразийства можно свести к следующим основным положениям: этносы - это природные явления, возникающие в следствии пассионарного толчка, и для обеспечения своей жизнедеятельности создающие необходимые социальные институты, в том числе и государства. Естественными границами жизнеспособного государства в Евразии являются границы Евразии. Объединение Евразии всегда было следствием выхода на историческую арену нового этноса, имеющего достаточно пассионарности, чтобы создать оптимальную для данных геополитических условий государственность. Периоды же дезинтеграции обуславливались распадом государствообразующего этноса, утратой им жизненных сил. Возникновение и многовековое существование российской державы - результат исторического творчества русского народа, создавшего такое государство, без которого в Евразии он не смог бы жить и развиваться. Создание русским этносом из Московского княжества российской державы можно объяснить двумя основными причинами. Во-первых, высокой пассионарностью русского народа, которая позволила ему освоить необходимое жизненное пространство и навязать свою волю другим народам Евразии. Во-вторых, особенностью стереотипа поведения русских в области межнациональных отношений, в силу которой присоединенные народы не превращались в людей второго сорта, а вовлекались на равных правах в процесс государственного строительства. Поэтому справедливой будет формула: Российское государство - результат исторического творчества русского этноса в сотрудничестве с другими народами Евразии.

Вхождение в состав единого государства отвечало объективным интересам всех евразийских народов. В геополитических условиях Евразии только единая государственность дает возможность самобытного развития каждому этносу. Этническое многообразие России - не ее ахиллесова пята, а один из источников силы и могущества: сложные системы жизнеспособнее простых. При оптимальных формах контакта все народы взаимодополняли и взаимообогащали друг друга, но этнического слияния не происходило. На территории Евразии в границах СССР проживают этносы, принадлежащие к семи различным суперэтносам. Объединение двух и более суперэтносов в один невозможно. Поэтому стремление искусственно создать евразийский суперэтнос (советский народ, нацию россиян) следует рассматривать как попытку воплощения в жизнь очередной утопии, которая приведет только к крови и разрушениям. Первопричина кризиса России в XX в. в кризисе русского этноса, вызванного фазой надлома, искусственным разрушением оптимальных форм этнического контакта (химеры), и столкновением с антисистемой. Ни один из этносов Евразии, кроме русского, ни по уровню пассионарности, ни по стереотипам поведения взять на себя государствообразующую функцию не в состоянии.

Евразийская парадигма.

Евразийской парадигмой является система национальных религиозных ценностей веры, они воспринимаются народом как аксиоматические, данные от предков и Бога и не подлежат обсуждению как высшие духовные ценности, поднимающие народ на высоту величия в мире, составляющие его нравственную свободу.

Современную евразийскую парадигму можно свести к нескольким взаимосвязанным тезисам:

1. Оценка исторического процесса как мультилинейного, отрицание возможности существования единой для всего мира линии социально-исторического развития, единой унифицированной общечеловеческой цивилизации и единой культуры;

2. Восприятие Евразии как особой географической, социально-исторической и социально-культурной целостности, как уникальной Евразийской цивилизации;

3. Подтверждение объективной предрасположенности евразийских народов к различным формам интеграции;

4. Признание единственно перспективным для Евразии самостоятельного, неподражательного развития, опирающегося на национально-культурные традиции, ценности и опыт многовекового взаимодействия евразийских народов, дополненные технической и технологической модернизацией без вестернизации;

5. Синтез национальной идентичности каждого отдельного народа Евразии с общеевразийской идентичностью.

Элементы евразийской парадигмы:

* Национальная - одна политическая судьба, неразрывно связывающая каждого человека с истиной и нацией.

* Региональная - традиционные структуры власти, поддерживающие в конечном итоге и федеральный центр, а на своем уровне наиболее оптимально решающие задачи взаимодействия субэтноса с нацией.

* Социальная - социальное благополучие и удовлетворение запросов означающее, что во имя свершений государства не должны забываться и прозаические потребности отдельного человека, гражданина, только при социальном благополучии возможно свободное духовное развитие личности.

* Религиозная - свой путь к Богу, данная истина отражает наиболее сущностные черты бытия нации.

Евразия как цивилизация.

Евразия - это особая самостоятельная цивилизация, которая может породить из себя все необходимые для развития институты и формы жизни. В своих истоках это безгранично совершенный мир, который по количеству и качеству возможностей не уступает никакой другой цивилизации. Все, что нам нужно, мы можем получить из нее самой, если только приложим усилия.

Самобытность - это главный ресурс развития, а не принцип стагнации. Самобытность нужно рассматривать как ключ к максимально быстрому и гармоничному развитию Евразии, отказ от самобытности - как причину всех срывов и катастроф нашей истории. Истинная Евразия, Евразия в расцвете своих сил и возможностей, это еще неведомая страна.

В основе самобытности лежит свобода. Без самостоятельности, самодеятельности, самоорганизации, самобытное развитие невозможно.

Историческим ориентиром для этой свободы является опыт старой, соборной Евразии, эпохи расцвета самобытности, и то, что уцелело от этого опыта позже.

Правовые рамки этой свободы задают принципы справедливости и соборности, традиционные для российской цивилизации. Соборность - это форма единения духовно свободных личностей, каждая из которых имеет собственный путь. Справедливость - основа, на которой эти свободные личности могут выстроить стабильные отношения. Культ справедливости, как гарантия каждому его прав, и соборность, как сознательная направленность общественных сил на консенсус, являются в Евразии фундаментом национального здоровья.

Нравственная опора этой свободы - духовная суверенность. Это решимость следовать подлинному в себе и отметать все, что пытается сбить с этого пути. Это отказ от посредников при общении со своим Богом, - отказ, который обязательно приводит человека к своей земле и своей культуре.

Категории Евразийского мира.

Категории (элементы аксиологической системы) Евразийского мира:

* Честь рода.

* Авторитет.

* Органическое единство.

* Соборность.

* Вечевое начало.

* Византизм.

* Традиция.

* Историчность.

* Славяно-тюркско-кавказский союз.

* Руководящий федерализм.

* Евразийская правовая семья.

* Евразийская школа права.

* Симфония духовности и мирского.

* Национальная мечта - святой град Китеж.

* Солидаризм социальных групп.

* Производящее общество высоких технологий.

Честь рода.

Честь рода означает высокую личную ответственность за каждый поступок. Высшее достоинство чести в служении Отечеству. Высшим почетом является ратная служба и чиновничество как самые нужные и ответственные службы в обществе. Честь рода является воплощением долга русского человека перед Родиной. Честь предполагает союзничество русских людей во всем мире.

Честь рода воспитывается с младых лет. Только честь позволяет русскому государству развиваться несмотря ни на что. Необходимо восстановить честь офицерства и ученых. Честь рода невозможно уронить, а позор неизгладим и ложится на остальных членов рода. Честь может быть только у настоящего гражданина своей страны.

Авторитет.

Авторитет ведет к иерархии мудрости. Решающее слово принадлежит старикам как отдавшим жизнь служению Родине и обладающим наибольшей мудростью в силу жизненного опыта. Самые горячие головы молодости остудит верное слово старика. Старшее поколение должно быть окружено всемерное заботой общества и особенно старики, положившие жизнь за Отечество, то есть ветераны Великой Отечественной войны.

Авторитет предполагает незыблимые истины в обществе, решающее слово в которых принадлежит мудрым. Аксиологические истины не могут опровергаться или подвергаться сомнению, иначе рухнет страна. Необходимо единство мнений, достигаемой высокой нравственной культурой, Ане принуждением. Авторитет позволяет обществу развиваться и накапливать знания и опыт, он поддерживает историческую память народа как живую связь поколений.

Органическое единство.

Органическое единство есть целостность функционирования и развития цивилизации, вытекающая из гармоничного ее мироустройства и опыта научения к внешним факторам. Органическое единство есть преодоление механистического разделения общественных функций госорганов и социально-экономических противоречий социальных групп.

Органическое единство возможно только в гармоничном обществе, каковым является несмотря на все противоречия Евразия и как ее ядро - Россия. В конечно счете Евразия всегда вырабатывала свои самобытные формы партнерства социальных групп во имя достижения сверхцели развития, но иногда безопасность ущемляла права личности.

Соборность.

Соборность есть взаимодополняющее взаимодействие общества и государства в русской мысли. Это понятие юридически обосновано на рубеже 19-20 веков российскими представителями политической и религиозной мысли, хотя появилось еще в глубокой древности. Соборность предполагает отлаженный механизм взаимодополнительности общества и государства и их четкий взаимный контроль через упорядоченные права и обязанности.

Соборность есть уникальный опыт России и она является одним из мировых критериев оценки деятельности государства, глубоко оригинальным явлением русской мысли. Соборность именно взаимодействие общества и государства во имя общего блага народов Евразии. Соборность означает нерасторжимую связи высокой ответственности общества и государства друг перед другом.

Вечевое начало.

Вечевое начало означает, что вся власть покоится на народном волеизъявлении. Высший суверенитет у Бога, но он вручил его людям для того, чтобы они жили по законам божеским и отвечали за свои поступки в Судный день. Вечевое начало оказалось неистребимым никаким тоталитарными структурами в русской истории. Чем больше вечевое начало развивается в государстве в гармонии с верховной власть государства, тем больше блага для государства.

Вечевое начала всегда было сильно в русском государстве. Именно вечевое начало подпирало государство, придавая ему опору в обществе. Имперское государственное начало не всегда гармонично развивало вечевое начало, боясь его усиления в ущерб целям развития. Вечевое начало позволяет Евразии развиваться как единому организму народа. Вечевое начало есть фундамент государства снизу, в то время как единая верховная власть сверху.

Византизм.

Византизм выступает традицией православного общества. Византизм в государственности - государство предоставляет блага за высокую честь служения обществу государственных служащих и политической элиты. Византизм в культуре - преемственность типа искусства. Византизм в обществе - традиция защиты государством как православного щита общества от угроз.

Византизм как самодостаточное целое означает веру в Церковь, государство, идею, избранные, яркие, творческие личности, но отсутствие веры в народ, человеческую стихию. Такой византизм в дореволюционном русском государстве означает самодержавие, в религии - христианство с определенными чертами, отличающими его от западных церквей, он отвергает надежду на всеобщее благоденствие народов, есть культурное разнообразие избранных аристократов духа.

Традиция.

Традиция во всеобъемлющем смысле бытия народа есть преемственность генетической памяти поколений и исторического опыта, что вызывает естественность преобразований во всех сферах жизни общества. Разрыв традиции ведет к чудовищным потерям общества и самым резким отрицательным изменениям. Возможно, что блага революции очень велики, но ее цена очень высока.

Типы традиции:

1. Частичная - принимается определенная сторона традиции.

2. Глубинная - ядро ценностей остается неизменным в новых условиях.

3. Всеобъемлющая - традиция пронизывает все сферы жизни общества, где главный принцип - эволюционность.

4. Весохватывающая - традиция как самоценность, данное общество неспособно к изменениям.

Историчность.

Определяющий принцип традиции преемственность исторического опыта, историчность. Историчность есть практика предшествующих поколений, которая позволяет выработать оптимальный путь собственного развития. Историчность позволяет не совершить самых тяжелых ошибок в государственности и цивилизационном выборе. Она выступает как бы предохранителем от сиюминутных выгод в ущерб часто непоправимый, национальным интересам.

Историчность означает элементарное наличие исторической памяти народа, который помнит своих друзей и врагов. Историческая память создает основу для мышления и бытия народа, его национальной психологии. Это один из главных признаков духовного здоровья нации.

Естественность.

Естественность ведет к целенаправленному самобытному развитию страны. Авторитет традиции в традиционализме позволяет противостоять умозрительным спекулятивным универсалистским концепциям разума. Естественность позволяет опираться на жизненный опыт поколений и хранить такие понятия как семья, государство, частная собственность. Для традиционалиста самым существенным является понятие истории как живой неразрывной цепи поколений, вырастающей из прошлого уникального для данного страны развития.

Естественность или говоря прямо самобытность связи поколений делает резкий сдвиг в эпоху революции, когда происходит разрыв естественности и со всем прошлым и это часто ведет к гибели всей прежней культуры. Естественность крайне важна при проведении реформы при переустройстве общества и государства.

Славяно-тюркско-кавказский союз.

Славяно-тюрско-кавказский союз позволит России обрести себя. Союз этот парадоксален. Но только в содружестве с народами-союзниками можно выжить. Кавказ выступает тараном России в исламском мире, а тюрки прикрывают юг и скрепляют центральную часть тела России. Союз этот жизненно необходим и диктуется он логикой исторического развития.

Федерализм.

Руководящий федерализм правильнее возможно было бы называть имперским регионализмом. Россия есть федеративный союз народов-федератов, но разделение союза в государстве гибельно. Возможно, было бы лучше только территориальное деление государства с самым широким развитием всех институтов самоуправления народов на общественных началах. Имперский регионализм позволил бы учесть все особенности развития страны, и все были бы в равном положении.

Возможно, имперский регионализм более предпочтителен для России для преодоления сепаратизма и очагов нестабильности. Кроме того он более эффективен в долгосрочной перспективе для государственного управления.

Евразийская правовая семья.

Евразийская правовая семья является самостоятельной правовой семьей Евразии как особого континентального мира, что и находит своей выражение в праве. Евразийская правовая семья построена на сложных началах синтеза и единства многообразия.

Черты евразийской правовой семьи:

1. Чувственно-эмоциональный характер правового регулирования общественных отношения.

2. Соборность принятия правовых норм, что подразумевает единство воли государственных властей.

3. Переплетенность, разнесенность многих правовых норм по разным отраслям права.

4. Евразийский мир как бы обнимает человек полностью, а право формализует наиболее важные общественные отношения.

5. Взаимодополнительность правовых норм, когда они сходясь по ключевой точке взаимодействия, регулируют веером общественные отношения.

6. Мягкий характер правового регулирования, проявляющийся в правовой помощи закона.

7. Целостность, системность правовой системы как правового мира, элемента евразийской идеи, их неразрывное единство, одно без другого немыслимо.

Евразийская школа права.

Евразийская школа права:

1. Право есть свободное чувство выбора в божественном законе, познаваемое во взаимодействии, гармоничном или конфликтном, с другими социальными участниками.

2. Право как высшая ступень развития регулирования общественной жизни наиболее ярко проявляется себя в момент трагических кризисов, которые лавинообразно порождают новые нормы.

3. В основе права лежат аксиоматические категориальные формы, дающие возможность познавать, но сами они не познаваемые в данный исторический момент времени. Они даны Абсолютом для познания полноты мира и познаваемы как существующие вне зависимости от времени.

4. Право существует до превращения в законы и может отличаться от них, но для государства желательно их совмещение, так как возможна смена самого политического режима из-за их расхождения.

5. Закон - познанное чувство государственной необходимости регулирования общественных отношений.

6. Право рождается спонтанно, но вытекает из аксиом по божественным законам и превращается в систему в ходе социального опыта, чем он больше, тем больше право реалистично.

7. Высшим критерием оценки деятельности государства будет юридическая мораль, основанная на праве.

8. Общественные союзы стремятся к гармонии общества как системы и поэтому их высшая цель - соответствие законов праву.

9. Право возможно лишь в свободном обществе, где государство только помогает человеку реализовывать свою социальную родовую гармоничную сущность.

10. Право достигает высшей точки напряженности в конфликте социальной природы человека с его божественной сущностью, что ведет к отрицанию права как такового.

42. Советская политико-правовая идеология

История юридической мысли советского периода -- это ис тория борьбы против государственности и права в их некомму-нистическом смысле и значении, против «юридического миро воззрения» как буржуазного мировоззрения, история замены правовой идеологии идеологией пролетарской, коммунистиче ской, марксистско-ленинской, история интерпретации учреж дений и установлений тоталитарной диктатуры как «принципи ально нового» государства и права, необходимых для движения к коммунизму и вместе с тем «отмирающих» по мере такого продвижения к коммунистическому будущему. После революции в процессе многочисленных дискуссий о судьбах права в новых социально-исторических и политических условиях постепенно в общем русле марксистского подхода к праву стали складываться различные направления и концепции понимания и трактовки права и государства. Право как орудие диктатуры пролетариата. Концепцию ново го, революционного, пролетарского права как средства осущест вления диктатуры пролетариата активно развивал и внедрял в практику советской юстиции Дмитрий Иванович Курский (1874-1932), нарком юстиции в 1918--1928 гг. Право в условиях диктатуры пролетариата -- это, согласно Курскому, выражение интересов пролетариата. Здесь, по его признанию, нет места для «норм вроде Habeas Corpus», для признания и защиты прав и свобод индивида. Курский восхвалял деятельность «революционных народных судов» как нового источника особо выделяя то обстоятельство, что «в своей основной деятельности -- уго-ловной репрессии -- народный суд абсолютно свободен и руко водствуется прежде всего своим правосознанием». Новое, революционное право, по Курскому, это «пролетар ское коммунистическое право». Советская власть, пояснял он, разрушила «все три основы института буржуазного права: ста-рое государство, крепостную семью и частную собственность... Старое государство заменили Советами; на смену крепостной и кабальной семье приходит семья свободная и насаждается об-щественное воспитание детей; частная собственность заменена собственностью пролетарского государства на все орудия про изводства». Реализация этих положений в действительности предстала в виде «военного коммунизма», который, даже по оценке Кур ского, был «по преимуществу системой принудительных норм». Частичное и временное отступление к нэповскому (буржуаз ному) праву Курский (со ссылкой на новое законодательство и кодификацию в начале 20-х гг.) трактовал как утверждение но вого, пролетарского права и правопорядка. «Государственный строй РСФСР, -- писал он в 1922 г., -- в более отчетливой, чем в ряде западноевропейских стран форме, несмотря на незакон-ченную еще полностью борьбу Советской власти с ее врагами, по существу становится правовым». Подобная попытка выдать диктатуру пролетариата, хотя бы и законодательно обрамленную, за «правовой строй» была со вершенно несостоятельной. В данной связи весьма характерно, что и сам Курский говорил о «внедрении правового порядка, совершенно своеобразного в рабоче-крестьянском государст ве». Это «своеобразие» он, подобно другим советским идеоло гам, понимал как ограничение и подчинение допускаемых прав интересам диктатуры пролетариата. Нэповское право не гаран тировало даже допущенных имущественных прав граждан (не говоря уже об их личных и политических правах и т. д.) при их столкновении с интересами власти. Это признавал и Кур ский: «Наше обязательственное право, его основная особен ность и будет состоять, по мнению Наркомюста, в том, что здесь интересы государства должны превалировать над интере сами ограждения личных прав отдельных граждан». Да и в це лом допущенные гражданско-правовые отношения осуществля лись в жестких рамках уголовных норм. В этой связи Курский отмечал, что в борьбе против свободы гражданского оборота «приходится уголовными нормами регулировать отношения там, где они в буржуазно-развитом праве регулируются в по рядке гражданском». Эти и другие сходные положения о праве как орудии дикта туры пролетариата были характерны не только для Курского, но и для представителей других направлений советской теории права и государства. Право -- порядок общественных отношений. Заметную роль в процессе зарождения и становления советской теории права сыграл Петр Иванович Стучка (1865--1932). По его собственной оценке, «решающее значение» для всего его подхода к праву имела статья Ф. Энгельса и К. Каутского «Юридический со циализм». Содержащаяся в этой статье трактовка юридического мировоззрения как классического мировоззрения буржуазии, отмечал Стучка, стала одним из основных доводов «для необхо димости нашего нового правопонимания». Основными началами такого нового, революционно-марк систского правопонимания Стучка считал: 1) классовый харак тер всякого права; 2) революционно-диалектический метод (вместо формальной юридической логики); 3) материальные общественные отношения как базис для объяснения и понима ния правовой надстройки (вместо объяснения правовых отно шений из закона или правовых идей). Признавая при этом «не обходимость и факт особого советского права», Стучка усмат ривал эту особенность в том, что «советское право» есть «пролетарское право». Представления о классовом характере права нашли свое от ражение в общем определении права, данном в официальном акте НКЮ РСФСР (декабрь 1919 г.) «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР». Позднее Стучка писал об этом: «Когда перед нами, в коллегии Наркомюста... предстала необхо димость формулировать свое, так сказать, «советское понима- ние права», мы остановились на следующей формуле: «Право -- это система (или порядок) общественных отношений, соответ ствующая интересам господствующего класса и охраняемая ор-ганизованной силой его (т. е. этого класса)». Критикуя советский Гражданский кодекс периода нэпа за его буржуазность, Стучка писал: «Наш кодекс, наоборот, дол жен ясно и открыто показать, что и гражданский кодекс в це лом подчинен социалистической плановости рабочего класса». Эта идея вытеснения права (как буржуазного явления) планом (как социалистическим средством) имела широкое распростра нение и, по сути дела, отражала внутреннюю, принципиальную несовместимость права и социализма. В классово-социологическом подходе Стучки понятия «сис тема», «порядок», «форма» лишены какой-либо юридической специфики и собственно правовой нагрузки. Отсюда и прису щие его позиции сближения и даже отождествления права с са мими общественными, производственными, экономическими отношениями. Меновая концепция права. Для большинства советских марк систских авторов послереволюционного времени, как и для Стучки, классовый подход к праву означал признание наличия так называемого пролетарского права. По-другому классовый подход к праву был реализован в трудах Евгения Брониславовича Пашуканиса (1891 -- 1937), и пре жде всего в его книге «Общая теория права и марксизм. Опыт критики основных юридических понятий» (1924). В этой и дру-гих работах он ориентировался по преимуществу на представ ления о праве, имеющиеся в «Капитале» и «Критике Готской программы» Маркса, «Анти-Дюринге» Энгельса, «Государстве и революции» Ленина. Для Пашуканиса, как и для Маркса, Энгельса и Ленина, буржуазное право -- это исторически наи более развитый, последний тип права, после которого невозмо жен какой-либо новый тип права, какое-то новое, послебуржу- азное право. С этих позиций он отвергал возможность «проле тарского права». Поскольку Пашуканис был свободен от иллюзий о возмож ности «пролетарского права» и действительным правом для не го было лишь буржуазное право, которое необходимо преодо леть, его критика права, его антиправовая позиция, его уста новки на коммунистическое отрицание права как остаточного буржуазного феномена носили (в общем русле послереволюци- онного марксизма-ленинизма) теоретически более осмыслен ный и последовательный характер, чем у многих других марк систских авторов, и прежде всего сторонников концепции так называемого пролетарского права. Его правовой нигилизм был теоретическим следствием разделяемых им идей и положений марксистского учения о переходе от капитализма к коммуниз му. Применительно к новым, послереволюционным условиям Пашуканис, по существу, лишь повторял, обосновывал и раз вивал то, что до революции было уже сказано Марксом, Эн гельсом и Лениным. В силу негативного отношения к праву теория права для Па- шуканиса -- это марксистская критика основных юридических понятий как мистификаций буржуазной идеологии. Тем самым в теории права Пашуканис стремился повторить критический подход, примененный Марксом в экономической теории. От ношение товаровладельцев, писал он, это то «социальное отно шение sui generis, неизбежным отражением которого является форма права». Сближая форму права и форму товара, Пашука- нис генетически выводил право из меновых отношений товаро владельцев. В этой связи его теория права в литературе получи ла название меновой. Пашуканис различал право как объективное социальное явление (правовое отношение) и право как совокупность норм. «Юридическое отношение, -- подчеркивал он, -- это первичная клеточка правовой ткани, и только в ней право со вершает свое реальное движение. Право как совокупность норм наряду с этим есть не более как безжизненная абстрак ция». Право не исчерпывается нормой или правилом. «Норма как таковая, т. е. логическое содержание, или прямо выводит ся из существующих уже отношений, или, если она издана как государственный закон, представляет собой только сим птом, по которому можно «судить с некоторой долей вероят ности о возникновении в ближайшем будущем соответствую щих отношений». По характеристике Пашуканиса, всякое юридическое отно шение есть отношение между субъектами. «Субъект -- это атом юридической теории, простейший, неразложимый далее эле мент». Если генезис правовой формы, согласно Пашуканису, начи нается в отношениях обмена, то наиболее полная реализация ее представлена в суде и судебном процессе. Развитие в обществе товарно-денежных отношений создает необходимые условия для утверждения правовой формы как в частных, так и в пуб личных отношениях. Но все это, по Пашуканису, имело и имеет место до и вне социализма. В данной связи сторонники концепции нового (пролетарского, советского и т. д.) права, критикуя позицию Пашуканиса, отмечали, что применяемые им абстрактные ха рактеристики права вообще относятся лишь к буржуазному праву, но не к «пролетарскому праву», для которого нужны другие обобщающие понятия. Подобные требования со сторо ны марксистских авторов Пашуканис считал недоразумением. «Требуя для пролетарского права своих новых обобщающих по нятий, -- отвечал он своим критикам, -- это направление явля ется как будто революционным. Однако оно на деле проклами рует бессмертие формы права, ибо оно стремится вырвать эту форму из тех определенных исторических условий, которые обеспечили ей полный расцвет, и объявить ее способной к по стоянному обновлению.

Отмирание категорий (именно катего рий, а не тех или иных предписаний) буржуазного права от нюдь не означает замены их новыми категориями пролетарско го права, так же как отмирание категорий стоимости, капитала, прибыли и т. д. при переходе к развернутому социализму не бу дет означать появление новых пролетарских категорий стоимо сти, капитала, ренты и т. д.». Но постепенно Пашуканис делал шаги в сторону признания нового послереволюционного и послебуржуазного «советского права» с «особой, специфической природой». Вместе с тем это «советское право» он -- для сохранения хотя бы внешней, сло весной видимости своей концептуальной последовательно сти -- не называл «пролетарским правом». Отсутствие подлин ного права и государства при диктатуре пролетариата Пашука- нис (как и другие марксистские авторы), по существу, пытался изобразить как наличие нового, «неподлинного», советского права и государства, обреченных на «отмирание». Весь этот идеологический туман с мнимым «отмиранием» отсутствующих феноменов постоянно витал над всем марксист ским подходом к судьбам права и государства после пролетар ской революции и определял тот неизменный горизонт совет ского правоведения и государствоведения, под сводами которо го все зависело от изменчивой политической конъюнктуры.? В этой системе координат логически последовательная тео рия просто невозможна, и пример Пашуканиса в этом плане весьма показателен. Психологическая концепция классового права. Представления о классовом праве, включая и классовое пролетарское право, с позиций психологической теории права развивал Михаил Анд реевич Рейснер (1868--1928). Еще до революции он начал, а за тем продолжал классовую интерпретацию и переработку ряда идей таких представителей психологической школы права, как Л. Кнапп и Л. И. Петражицкий. Свою заслугу в области марксистского правоведения Рейс- нер видел в том, что учение Петражицкого об интуитивном праве он поставил «на марксистское основание», в результате чего «получилось не интуитивное право вообще, которое могло там и здесь давать индивидуальные формы, приспособленные к известным общественным условиям, а самое настоящее классо вое право, которое в виде права интуитивного вырабатывалось вне каких бы то ни было официальных рамок в рядах угнетенной и эксплуатируемоймассы». Марксистские представления о классовости права Рейснер толковал в том смысле, что каждый общественный класс -- не только класс господствующий, но и угнетенные классы -- в со ответствии с положением данного класса в обществе и его пси хикой творит-свое реально существующее и действующее ин туитивное классовое право. Уже при капитализме, по Рейснеру, имеется не только буржуазное право, но также пролетарское право и крестьянское право. Так что не «все право» запятнано «эксплуататорской целью». В целом, согласно Рейснеру, «право, как идеологическая форма, построенная при помощи борьбы за равенство и свя занную с ним справедливость, заключает в себе два основных момента, -- а именно, во-первых, волевую сторону или одно стороннее «субъективное право» и, во-вторых, нахождение об щей правовой почвы и создание при помощи соглашения дву стороннего «объективного права». Лишь там возможна право вая борьба, где имеется возможность нахождения такой почвы». Развивая такой подход к праву в работе «Право. Наше пра во. Чужое право. Общее право» (1925), Рейснер характеризовал так называемое общее право (общий правопорядок) -- как при капитализме, так и после победы пролетарской революции -- как компромисс и объединение наличных в данном обществе субъективных классовых прав. «Ибо, -- поясняет он, -- одина ково и буржуазное государство, и наше Советское точно так же включает в свой общий правопорядок и право пролетарское, крестьянское, и буржуазное. Одного только, пожалуй, «права» у нас нет -- это права землевладельческого в смысле частного землевладения, хотя зато мы имеем грандиозного помещика в лице самих Советов, владеющих порядочным количеством име ний в виде советских хозяйств». Разница, однако, в том, что при капитализме господствующее положение в общем правопо рядке занимает право буржуазии, а в советском правопоряд ке -- пролетарское право. Именно в условиях военного коммунизма так называемое социалистическое право рабочего класса, по оценке Рейснера, «делает попытку своего наиболее яркого воплощения». При нэпе же, с сожалением отмечал Рейснер, пришлось «усилить примесь буржуазного права и буржуазной государственности, которые и без того естественно входили в состав социалистиче ского правопорядка». Вся история права -- это, по Рейснеру, «история его угаса ния». При коммунизме оно угаснет навсегда. При всем своеобразии рейснеровской классово-психологи ческой концепции права она в основных и главных своих чер тах и подходах остается в общих рамках марксистского отноше ния к праву. Его классовое перетолкование интуитивного права фактиче ски отвергает основание и суть психологического правопонима- ния вообще -- индивида с его правовой психикой, правовыми притязаниями, эмоциями и т. д. И на примере рейснеровской концепции классовости права хорошо видно, как классовость убивает право. Право как форма общественного сознания. Такой подход к праву в 20-х гг. развивал Исаак Петрович Разумовский (1893--?). При этом он отмечал, что «вопросы права и связи его с эконо-мической структурой общества, послужившие, как известно, в свое время отправным пунктом для всех дальнейших теорети ческих построений Маркса, это -- основные вопросы марксист ской социологии, это лучший пробный камень для проверки и подтверждения основных предпосылок марксистской диалекти ческой методологии».? Как идеологическое опосредование (идеологическая форма) классовых материальных (экономических) отношений право, по Разумовскому, это форма общественного сознания. Он дает следующее общее определение права как идеологического спо соба и порядка опосредования материальных отношений в классовом обществе: «Порядок общественных отношений, в конечном счете отношений между классами, поскольку он ото бражается в общественном сознании, исторически неизбежно абстрагируется, отдифференцировывается для этого сознания от своих материальных условий и, объективируясь для него, получает дальнейшее сложное идеологическое развитие в сис темах «норм». Бросается в глаза отсутствие в этом определении права ка кого-либо признака, специфичного именно для права. Отмирание «буржуазного права», по Разумовскому, означает «смерть права как идеологии» и переход в коммунистическом обществе «к сознательно регулируемой и сознающей характер своей связи с материальными условиями производства системе общественного поведения». В целом трактовка Разумовским права как идеологического явления была ориентирована на нэповский вариант пролетар ского использования буржуазного права. Вместе с тем очевидна несостоятельность его интерпретации нэповского права в духе положений Маркса и Ленина о буржуазном «равном праве» при социализме. Эти разные вещи оказались у него отождествлен ными в силу их одинаковой «идеологизированности» как форм общественного сознания. Борьба на «правовом фронте». Конец 20-х и первая половина 30-х гг. (вплоть до совещания 1938 г. по вопросам науки совет ского государства и права) отмечены обострением борьбы раз личных направлений правопонимания в советской юридиче-ской науке. Под воздействием партийно-политических решений и уста новок конца 20-х -- начала 30-х гг. о нэпе, коллективизации, темпах индустриализации, борьбе против различных «уклонов» и т. д. представители разных направлений вносили существен ные изменения и коррективы в свои подходы к проблемам пра ва и государства. Прямая ориентировка на дальнейшую политизацию юриди ческой науки (в духе тогдашней политической практики и «курса партии» на борьбу против правых и левых, против троц- кистов и бухаринцев, против «оппортунизма» и буржуазной идеологии) содержалась уже в установочном докладе Л. М. Ка гановича в Институте советского строительства и права Комму-нистической академии (4 ноября 1929 г.). Не только буржуазные юристы, но и часть коммунистов-го- сударствоведов, по оценке Кагановича, оказались «в плену у старой буржуазной юридической методологии». В качестве примера применения «буржуазно-юридического метода» он на звал работу А. Малицкого «Советская конституция» (1924), где его внимание привлекли следующие положения: подчинен ность всех органов государственной власти велению закона, т. е. праву, носит название «правового режима», а само государ ство, проводящее правовой режим, называется «правовым госу-дарством»; «советская республика есть государство правовое, осуществляющее свою деятельность в условиях правового ре жима». Эти утверждения Малицкого, разумеется, явно расходились с реалиями диктатуры пролетариата даже в условиях временно го и ограниченного допущения ряда норм буржуазного права при нэпе. Но Кагановича, разумеется, интересовало не соответ ствие тех или иных концепций реалиям, а однозначная ориен тация всех на апологию диктатуры пролетариата, не ограничен ной никакими (в том числе, конечно, и своими, советскими) законами. При этом Каганович весьма откровенно констатиро вал подлинное место и значение «законов» в условиях проле тарской диктатуры: «Конечно, все это не исключает закона. У нас есть законы. Наши законы определяют функции и круг деятельности отдельных органов государственной власти. Но наши законы определяются революционной целесообразно стью в каждый данный момент». Выступление Кагановича послужило сигналом к развертыва нию на «правовом фронте» широкой кампании большевист ской «критики и самокритики». В этих условиях обострилась борьба и между двумя основными позициями в советском пра воведении того времени -- позициями Пашуканиса и Стучки. В поисках ответа на усиливавшиеся к концу 20-х гг. обвине ния в адрес его теории Пашуканис в духе тогдашней «самокри тики» не только признал ряд недостатков своей позиции, но и, по существу, начал отход от своей концепции в сторону отож дествления права и политики, толкования права как одной из форм политики или даже как «части политики». Стучка, в свою очередь, призывал к выработке «генеральной линии» на правовом фронте. В порядке «самокритики» Стучка отмечал, что он находился «под влиянием буржуазной социоло гической школы права» в период работы над книгой «Револю ционная роль права и государства» и при разработке определе ния права в г. Общетеоретические споры о правопонимании по-своему преломлялись и развивались в отраслевых юридических науках. На I Всесоюзном съезде марксистов-государственников и правовиков (1931 г.) была предпринята попытка формирования некой единой «правильной» позиции и линии (по аналогии с «генеральной линией» в политике) в вопросах правопонима- ния.

...