Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации

Значит, надо заменить словосочетание "непосредственно совершившее преступление".

Первой разновидностью исполнителя автор предлагает признавать лицо, непосредственно совершившее действия (бездействие), предусмотренные статьей Особенной части Уголовного кодекса. Соответственно, соисполнителями должны быть признаны лица, непосредственно и совместно участвовавшие в совершении указанных действий (бездействия).

С учетом изложенного, предлагается следующая редакция ч. 3 ст. 33 УК РФ: " Исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее действия (бездействие), предусмотренные статьей Особенной части настоящего Кодекса либо непосредственно участвовавшее в их совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, выполнившее указанные действия (бездействие) посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом".

С вопросом о квалификации действий исполнителя тесно связан вопрос об эксцессе исполнителя преступления, когда действия последнего не охватываются умыслом других соучастников.

Эксцессом исполнителя преступления могут быть названы следующие случаи.

1) когда исполнитель совершает преступление, которое вообще не охватывалось умыслом соучастников. Например, умысел соучастников был направлен на совершение кражи, а исполнитель совершил изнасилование. В этом случае ответственность соучастников за совершенное исполнителем изнасилование (эксцесс) устраняется. Однако организатор, подстрекатель и пособник должны привлекаться к ответственности по правилам о стадиях совершения преступления - за приготовление к преступлению (если это наказуемо по закону - ч. 2, 3 ст. 158 УК РФ). Исполнитель будет нести ответственность только за изнасилование, ответственность за приготовление к краже устраняется в связи с добровольным отказом от преступления;

2) когда исполнитель выходит за пределы умысла соучастников и совершает более тяжкое однородное преступление, нежели было задумано соучастниками. Например, умысел соучастников был направлен на совершение кражи, а исполнитель совершил разбойное нападение. В этом случае исполнитель отвечает за разбойное нападение (эксцесс), а остальные соучастники за него уголовной ответственности не подлежат. Это не означает, что они вообще не привлекаются к уголовной ответственности. Соучастники в данном случае должны привлекаться к ответственности по правилам о стадиях совершения преступления - за приготовление к преступлению (если это наказуемо по закону - ч. 2, 3 ст. 158 УК РФ);

3) когда выполненное исполнителем преступление представляет менее тяжкое однородное преступление, чем то, что было задумано соучастниками. Например, соучастники договорились совершить грабеж, а исполнитель нашел возможным обойтись без открытого похищения имущества и совершил кражу. В этом случае умыслом соучастников совершение исполнителем кражи (эксцесс) не охватывалось. Следовательно, за кражу другие соучастники уголовной ответственности не подлежат. Представляется, что в этих случаях исполнитель должен нести ответственность только за совершение кражи, поскольку в отношении грабежа имеет место добровольный отказ. Остальные соучастники несут ответственность за приготовление к грабежу (если это наказуемо по закону - ч. 2, 3 ст. 161 УК РФ). Это связано с тем, что приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления (ч. 1 ст. 30 УК РФ) признается приготовлением к преступлению, а не рассматривается как простое обнаружение умысла;

4) когда исполнитель, наряду с задуманным преступлением, совершает иное, не охватываемое умыслом соучастников преступление.

Остальные соучастники должны нести ответственность лишь за то преступление, которое охватывалось их умыслом;

5) когда исполнитель вместо задуманного преступления совершает это же преступление, но при квалифицирующих обстоятельствах.

Остальные соучастники несут ответственность за преступление, которое охватывалось их умыслом, без квалифицирующих обстоятельств;

6) когда деятельность исполнителя, соответствующая умыслу соучастников, влечет за собой неосторожные последствия.

По мнению автора, неосторожное причинение преступного результата находится за пределами соучастия, поскольку не охватывается умыслом других соучастников. Следовательно, имеет место эксцесс исполнителя, который и должен нести ответственность за наступившие по неосторожности последствия. Остальные соучастники должны нести ответственность лишь за те последствия, которые охватывались их умыслом.

Эксцесс исполнителя возможен при совершении преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой. Эксцесс исполнителя возможен и со стороны участника преступного сообщества. При этом ситуация, когда руководитель преступного сообщества определяет участника преступного сообщества на совершение преступления и предоставляет ему свободу выбора средств для достижения цели, не должна расцениваться как эксцесс исполнителя. Преступление в этом случае вменяется в вину и руководителю, и участнику преступного сообщества.

УК РФ 1996 года, в отличие от прежнего, дает примерный перечень способов подстрекательства, что, безусловно, следует оценить положительно.

Проведенное диссертантом исследование пятисот уголовных дел о преступлениях, совершенных в соучастии, показало, что весьма часто (больше половины случаев) другое лицо склоняется к совершению преступления путем предложения, убеждения, просьбы. Мы установили, что при подстрекательстве склонение других лиц к совершению преступления путем уговора составило 22 % случаев, подкупа - 6 %, угрозы - 11 %, предложения - 28 %, убеждения - 19 %, просьбы - 11 %, другими способами - 3 %.

Таким образом, из указанных конкретно в ч. 4 ст. 33 УК РФ способов (уговор, подкуп, угроза) подстрекательства, склонение к совершению преступления произошло лишь в 39 % случаев. Значит, эти способы склонения к совершению преступления не так уж и распространены, в то же время часто используются другие способы (предложение, убеждение, просьба), не указанные в законе. Представляется, это связано с тем, что все они охватываются общим понятием "уговор". В этой связи понятно, что список способов подстрекательства не может быть закрытым и должен содержать словосочетание "или другим способом", поскольку невозможно ограничить их разнообразие.

В УК РФ с 24 июля 2002 года появилась новая статья 205, которая предусматривает ответственность за вовлечение лица в совершение преступлений террористического характера или склонение лица к участию в деятельности террористической организации, вооружение либо обучение лица в целях совершения указанных преступлений, а равно финансирование акта терроризма либо террористической организации. Редакция указанной статьи автору представляется неудачной. Вовлечение лица в совершение преступления или склонение к участию в деятельности террористической организации является подстрекательством, но способы такого подстрекательства в статье не указаны (можно согласиться с тем, что в этом нет необходимости), в то же время в статье указываются способы содействия совершению преступлений террористического характера (вооружение либо обучение лица в целях совершения указанных преступлений, а равно финансирование акта терроризма либо террористической организации). Однако содействие означает пособничество, а указанные в статье способы названного содействия невозможно отнести к пособничеству - скорее это организация и руководство преступлениями. В этой связи даже название статьи "Вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению" нельзя признать правильным. Но главное даже не в этом. Введение статьи 205 УК РФ вообще представляется излишним и уж никак (как это не парадоксально!) не отвечает целям борьбы с терроризмом, поскольку создает условия для необоснованного смягчения ответственности террористов. До появления данной статьи действия подстрекателей, пособников (или организаторов?!) совершения, например, терроризма (ст. 205 УК РФ) подлежали квалификации по ч. 2 (квалифицирующий признак - группа лиц по предварительному сговору) или ч. 3 (квалифицирующий признак - организованная группа) ст. 205 УК РФ и наказывались соответственно лишением свободы на срок от 10 до 20 лет или на срок от 15 до 20 лет. С введением ст. 205 УК РФ (специальная норма) действия указанных лиц подлежат квалификации по этой статье, а не по ст. 205 УК РФ (общая норма), поскольку, в соответствии с ч. 3 ст. 17 УК РФ, уголовная ответственность наступает по специальной норме. Между тем ч. 1 ст. 205 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 4 до 8 лет. Разница в пользу террористов ощутимая! Если же действия указанных лиц будут квалифицироваться по совокупности преступлений (ст. 205 и ст. 205 УК РФ), то незаконность (вопреки ч. 3 ст. 17 УК РФ) такой квалификации, по мнению диссертанта, очевидна. Терроризм (ст. 205 УК РФ) может быть совершен в соучастии. Действия каждого соучастника будут при этом квалифицироваться со ссылкой на ст. 33 УК РФ. В чем же тогда смысл ст. 205 УК РФ, в которой описываются определенные действия соучастников при совершении терроризма? Ведь фактически ст. 205 УК РФ дублирует положения ст. 33 УК РФ применительно к преступлениям террористического характера. Отличие состоит в том, что ст. 205 УК РФ предусматривает наказание. В результате (при условии квалификации по совокупности ст. 205 и 205 УК РФ) указанные лица будут дважды нести уголовную ответственность за одно и то же преступление. Появление в Особенной части УК РФ статей, диспозиции которых фактически дублируют положения ст. 33 УК РФ применительно к определенным преступлениям, делает бессмысленным существование института соучастия. В этой связи диссертант предлагает ст. 205 из Уголовного кодекса РФ исключить.

Анализ действующего уголовного законодательства позволил автору сделать выводы о том, что подстрекательство отсутствует, когда действия склоняемого лица не являются преступлением (необходимая оборона, крайняя необходимость и т. д.).

Несмотря на сложившееся понимание пособничества, диссертант предлагает вывести так называемое пособничество после факта совершения преступления за рамки соучастия. Это следует, прежде всего, из самого определения соучастия. Соучастники совместно совершают преступление, поэтому всякая деятельность после совершения преступления (в том числе, так называемое пособничество после факта совершения преступления) не может признаваться соучастием. Действия лица, заранее обещавшего скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лица, заранее обещавшего приобрести или сбыть такие предметы, не находятся в причинной связи с наступившим результатом, потому что преступный результат наступил до и независимо от указанных действий. Существующее в литературе объяснение, что в причинной связи с совершением преступления находятся не сами заранее обещанные действия по приобретению или сбыту имущества, добытого преступным путем, а заранее данное обещание совершить такие действия, не спасает положения. Данное объяснение базируется на теории "информационной причинности", согласно которой взаимодействие причины и следствия характеризуется не только как передача вещества и энергии, но и как передача информации от одного предмета к другому. Однако понятно, что передача информации не может вызвать изменения во внешнем мире. Следовательно, оно не может быть принято. Таким образом, так называемое пособничество после факта совершения преступления не является соучастием в преступлении и должно существовать в качестве отдельного преступления в статье "Заранее обещанное укрывательство преступлений".

На основании изложенного автором предлагается следующая редакция ч. 5 ст. 33 УК РФ: "Пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий".

В третьей главе "Формы соучастия в преступлении" исследуются группа лиц и группа лиц по предварительному сговору, рассматриваются вопросы квалификации действий соучастников при совершении преступлений в указанных формах соучастия в преступлении, исследуются организованная группа и преступное сообщество, рассматриваются вопросы совершенствования действующего законодательства, относящегося к указанным формам соучастия в преступлении.

Распределение ролей в группе лиц без предварительного сговора вполне возможно (в диссертации по этому поводу приводятся примеры). При этом исключено, конечно, в такой группе существование подстрекателя, поскольку склонить другое лицо к совершению преступления можно только до его начала.

В этой связи автор предлагает следующую редакцию ч. 1 ст. 35 УК РФ: "Группой лиц признаются два или более лица, совместно участвовавшие в совершении преступления без предварительного сговора".

Анализ судебной практики Верховного Суда РФ показал, что квалифицирующий признак - совершение преступления по предварительному сговору группой лиц - вменяется всем соучастникам (в том числе, организаторам, подстрекателям и пособникам) только в тех случаях, когда объективную сторону состава преступления выполняли соисполнители, а не один исполнитель. Если же объективную сторону состава преступления выполнял единолично исполнитель, то действия такого исполнителя и других соучастников не квалифицируются как совершенные по предварительному сговору группой лиц. Такая позиция представляется автору спорной, поскольку непонятно, какая форма соучастия, из предусмотренных ст. 35 УК РФ, имеет место. Квалификация действий организатора, подстрекателя или пособника не может ставиться в зависимость от того, сколько исполнителей участвует в совершении преступления. Наличие двух или более исполнителей (и об этом прямо сказано в ч. 1 ст. 35 УК РФ) обязательно только для группы лиц без предварительного сговора и не обязательно для группы лиц по предварительному сговору. В этой связи диссертант предлагает вменять квалифицирующий признак - совершение преступления по предварительному сговору группой лиц - каждому соучастнику, в том числе и не выполнявшему объективной стороны состава преступления, независимо от числа исполнителей.

Диссертант также считает, что действия специального субъекта, совершившего преступление по предварительному сговору с частным лицом, необходимо квалифицировать как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

Группа лиц по предварительному сговору может совершить не одно, а несколько преступлений (судебной практике такие дела известны). Следовательно, в закон должны быть внесены соответствующие изменения. Предлагается изложить ч. 2 ст. 35 УК РФ в следуюшей редакции: "Группой лиц по предварительному сговору признаются два или более лица, заранее договорившиеся о совместном совершении одного или нескольких преступлений".

Представляется, что организованная группа может совершить только одно преступление (для чего она, собственно, и образуется), а затем прекратить свое существование, поскольку известная цель будет достигнута. Причем это вытекает из ч. 3 ст. 35 УК РФ, поэтому вряд ли можно согласиться с предложением ряда авторов (Р.Р. Галиакбаров, В.М. Быков, Н.П. Водько) свести устойчивость к количеству совершенных преступлений. Более того, группа может совершить три и более преступлений, но так и не приобрести признаков организованной (в диссертации приводится конкретный пример из судебной практики).

Как уже отмечалось, устойчивость отображает один из уровней сплоченности. Организованным группам присущ уровень сплоченности, который законодатель, по мнению диссертанта, посчитал необходимым обозначить как устойчивость.

Устойчивость означает, что организованная группа образуется не случайно. Мы связываем устойчивость прежде всего с деятельностью организатора. Организатор такой группы заранее объединяет соучастников (это отнюдь не простая договоренность) с целью совершения одного или нескольких преступлений по разработанным планам и обеспечивает деятельность группы в целом. В результате организованная группа имеет стабильный состав с распределением ролей и жесткой дисциплиной, что свидетельствует о ее устойчивости.

Из этого вытекает следующая редакция п. 3 ст. 35 УК РФ: "Организованной группой признается устойчивая группа лиц, заранее объединенная организатором такой группы для совместного совершения одного или нескольких преступлений". Как видно из определения, мы, считаем обязательным, подчеркнуть совместность совершения организованной группой одного или нескольких преступлений.

Представляется противоречивой позиция Верховного Суда РФ (в этой связи, в частности, подвергается критике известное постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года "О судебной практике по делам об убийстве"), предлагающая считать всех участников организованной группы соисполнителями. Соисполнительство в организованной группе (признание всех членов организованной группы соисполнителями независимо от выполняемой роли), по мнению диссертанта, исключено. В работе указывается на сложившуюся парадоксальную ситуацию. Группа лиц без предварительного сговора состоит только из соисполнителей. Группа лиц по предварительному сговору включает в себя, как минимум, двух соисполнителей, причем только при их наличии признаются возможными организатор, подстрекатель, пособник. Если же имеется только один исполнитель, то указанные соучастники группу лиц по предварительному сговору с последним не образуют. Участников организованной группы предлагается считать только соисполнителями. Возникает вопрос, есть ли тогда вообще смысл в существовании остальных соучастников? Положения ст. 33 УК РФ должны распространяться и на участников организованной группы, что позволит снять многие вопросы, возникающие в судебной практике. Конкретные примеры по этому поводу приводятся в диссертации.

Первым признаком преступной организации следует признать наличие аппарата управления. Оформившееся преступное сообщество характеризуется уже наличием в нем специализированного "персонала", прошедшего соответствующую подготовку и выполняющего функцию управления.

Далее, преступная организация может быть признана таковой только при наличии сплоченности. Причем это сплоченность в полном смысле слова, самый высокий ее уровень, поскольку любая группа, по определению, сплочена. В группе лиц, группе лиц по предварительному сговору уровень сплоченности низок, в организованной группе он достигает уровня устойчивости. Следующий уровень сплоченности свидетельствует, что это уже не организованная группа, а преступная организация. Таким образом, мы допускаем, что организованная группа может перерасти в преступную организацию с появлением аппарата управления и признаков сплоченности. Возможно и создание преступной организации, что называется с нуля.

Сплоченность, таким образом, является вторым признаком преступной организации.

Поскольку аппарат управления и сплоченность являются признаками любой организации, то достаточно, на наш взгляд, подчеркнуть в определении, что преступное сообщество представляет собой организацию, а цель создания организации - для совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений - делает излишним указание на то, что организация является преступной. В результате можно получить короткое и точное определение преступного сообщества. С учетом изложенного предлагается следующая редакция ч. 4 ст. 35 УК РФ: "Преступным сообществом признается организация, созданная для совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений". Как видно из предлагаемого определения нами не исключается цель создания преступного сообщества для совместного совершения даже одного тяжкого или особо тяжкого преступления.

В четвертой главе "Криминологические и социально-психологические аспекты соучастия в преступлении" исследуются особенности личности соучастников преступления, социально-психологические аспекты соучастия в преступлении, современные тенденции групповой и организованной преступности.

Диссертантом было изучено пятьсот рассмотренных судами уголовных дел о преступлениях, совершенных в соучастии. Все преступления совершены в 1997-2005 годах. Общее число привлеченных к уголовной ответственности соучастников составило 1382 человека. Результаты проведенного анализа на основе данных социально-демографической, нравственно-психологической и уголовно-правовой характеристик позволили выделить характерологические особенности личности соучастников преступления.

Системный подход к проблеме соучастия привел диссертанта к необходимости исследовать психологию соучастия.

Для того чтобы понять психологию группового преступного поведения необходимо прежде установить, что представляет собой группа с точки зрения социальной психологии и выявить общие закономерности групповой деятельности. Как известно, близость ценностей, установок, позиций является основой тяготения одного человека к другому. Отсюда можно сделать вывод, что психологическое единство - это близость ценностей, установок, позиций. Чем ближе чужое мнение к собственному, тем симпатичнее высказавший его человек. По аналогии человек должен в большей степени тяготеть к группе, ценности которой он разделяет, и где его собственные взгляды находят сочувствие и поддержку.

Система не может быть исследована только на основании знаний о входящих в нее индивидах. Более того, даже анализ этих знаний возможен лишь в контексте совместной деятельности. Совместная деятельность, следовательно, должна рассматриваться как главный системообразующий признак группы. В этой связи автору представляется справедливым понимание группы как совокупного субъекта совместной деятельности, поскольку только групповой субъект воплощает особые интегративные свойства, возникающие на основе совместной деятельности.

Групповые потребности, интересы и цели, удовлетворяемые совместной деятельностью группы, можно рассматривать как ее собственные признаки, формирующие целостность и субъектность. Индивидуальные потребности, интересы и цели трансформируются в групповые потребности, интересы и цели, поскольку удовлетворяются совместной деятельностью легче, быстрее, с меньшим напряжением сил. В результате общая цель становится основой индивидуальной мотивации участия в совместной деятельности, стержнем психологического единства.

По мнению диссертанта, психология группы лиц, состоящей из двух и более исполнителей без предварительного сговора, может быть охарактеризована следующим образом. Психологические связи между членами такой группы выражены слабо. Это обусловлено тем, что члены группы не знают психологического состояния партнеров и детерминант их действий. Деятельность членов группы носит слабо координируемый характер, согласование действий осуществляется стихийно. Преступление совершается без предварительного сговора. Сплоченность в такой группе поддерживается исключительно во время совершения преступления, поэтому имеет очень низкий уровень и совершенно справедливо не учитывается законодателем. Тем не менее, деятельность такой группы характеризуется как совместная, а сама группа может рассматриваться как совокупный (общий) субъект совместной деятельности.

Психология группы лиц по предварительному сговору характеризуется следующими особенностями. Поскольку члены такой группы предварительно договариваются совместно совершить преступление, то деятельность каждого из них в целом мотивирована поиском оптимального способа взаимодействия с другими членами группы. При принятии группового решения эмоций, как правило, бывает больше, чем в индивидуальном случае, но эти эмоции отражают волю группы в целом, уравновешены оценками ситуации и конечного результата. Групповой разум является гарантией против случайностей, поэтому решения группы менее субъективны, более точны и дальновидны. В таких группах уже существует, хотя и не сложилась до конца, психологическая структура, поэтому они отличаются как произвольной, так и целенаправленной активностью ее членов. Согласование функций вызывает определенные трудности и носит, как правило, стихийный характер. Это связано с тем, что в группе пока еще нет признанного всеми лидера и жесткой системы подчинения, хотя кто-то из членов группы уже может выделяться своей активностью. Члены группы строят отношения на личных симпатиях, эмоциональной близости.

В целом группа лиц по предварительному сговору характеризуется более высоким (по сравнению с группой лиц без предварительного сговора) уровнем координации совместной деятельности, а групповой (общий) субъект имеет выраженные признаки интеграции.

Организованная преступная деятельность - это высший уровень состояния группового субъекта деятельности, который характеризуется активной, сознательной организацией групповой психологии. Это уровень волевой регуляции деятельности членов группы, при котором достигается оптимальное сочетание целевых функций всей группы и каждого ее члена. Члены организованных групп, преступных сообществ объединены общими ценностями, целями и задачами деятельности, значимыми для группы (сообщества) в целом и для каждого ее члена в отдельности, поэтому отношения между ними опосредуются ценным для группы и личностно значимым содержанием совместной деятельности. В этой связи организованные группы и преступные сообщества выступают совокупным субъектом целостных психологических феноменов.

Для организованных групп и преступных сообществ почти исключен разброс результатов деятельности (например, эксцесс исполнителя), поскольку они предполагают формирование органов управления и, соответственно, очень высокую долю координации действий своих членов.

Организованные группы и преступные сообщества отличаются антипатией и враждебностью к другим преступным формированиям. Это связано с тем, что по ходу деятельности они сталкиваются с разного рода трудностями и проблемами. Они порождают напряженность и противоречия внутри группы (сообщества), которые, накапливаясь, могут вызвать агрессивность отдельных членов группы. Полного "выхода" внутри группы (сообщества) агрессивность иметь не может, так как это чревато распадом преступного формирования. В результате появляется жертва - чужая группа, на которую и "выплескивается" агрессивность. С другой стороны, межгрупповые конфликты служат внутригрупповой сплоченности, мобилизуют защитные механизмы группы (сообщества), которая сплачивает ряды, готовясь отразить опасность.

Помимо указанных общих признаков организованным группам и преступным сообществам присущи и некоторые "cтатусные" особенности.

Организованной группе присущ уровень сплоченности, который законодатель посчитал необходимым обозначить как устойчивость. Это выражается в том, что организованная группа сплочена в течение длительного времени, обеспечивая членам группы преимущества от объединения большие, чем можно получить вовне. Во всяком случае, для отдельного индивида в организованной группе превосходство выигрышей над проигрышами значительно большее, чем в группе по предварительному сговору. Изложенное позволяет заключить, что организованная группа характеризуется высоким уровнем совместной деятельности и выступает как единый (общий) субъект преступной деятельности.

Наконец, самый высокий уровень сплоченности поддерживается в преступном сообществе. Именно поэтому законодатель указал признак сплоченности в качестве основного для его характеристики. В преступном сообществе субъективная ценность получаемых членом сообщества выигрышей превосходит субъективную значимость затрачиваемых усилий. Дополнительные преимущества в виде "престижности" от пребывания в преступном сообществе, усиления собственной значимости также имеют большое значение. Можно сказать, что у членов преступного сообщества полностью меняется психика. Возникает феномен причастности, когда человек ощущает себя частью целого и его сознание сливается с сознанием сообщества.

Групповая преступность - весьма распространенное явление. Из года в год группой (в четырех, предусмотренных ст. 35 УК РФ, формах) совершается значительная часть всех преступлений. Самая опасная ее разновидность - организованная преступность за последние годы вышла на качественно иной уровень, приняла на себя выполнение ряда государственных функций: обеспечение безопасности (так называемые крыши), обеспечение исполнения долговых обязательств ("исполнительное производство"), "арбитраж" и т. п. Обнаруженные тенденции свидетельствуют, что организованная преступность (впрочем, как и вся преступность в целом) имеет социально-экономическую природу. Всплески групповой и организованной преступности в 1999 -2000 годах могут быть объяснены сложившейся в стране обстановкой после системного кризиса 1998 года.

В заключении подводятся основные итоги исследования, формулируются выводы, имеющие, по мнению автора, научное и практическое значение, и конкретные предложения по совершенствованию уголовного законодательства и правоприменительной практики.

1. Проблемы соучастия в преступлении по уголовному праву Российской Федерации: Монография. - М.: ВНИИ МВД РФ, 2005. - 17,3 п.л.

2. Институт соучастия: системный подход и проблемы квалификации: Монография. - М.: ВНИИ МВД РФ, 2002. - 14,5 п. л.

3. Системный подход к общей теории соучастия в совершении преступлений: Монография. - М.: Юриспруденция, 2002. - 8,0 п. л.

4. Комментарий к главе 7 "Соучастие в преступлении" // Комментарий к УК РФ. - М., 2002. -1,0 п. л. (в соавторстве).

5. Комментарий к главе 7 "Соучастие в преступлении" // Комментарий к УК РФ. - М., 2003. -1,0 п. л. (в соавторстве).

6. Комментарий к главе 7 "Соучастие в преступлении" // Постатейный научно-практический комментарий к УК РФ. - М., 2004. -1,0 п. л.

7. Теоретические проблемы института соучастия в преступлении: Учебное пособие.- М.: ВНИИ МВД РФ, 2001.- 3,75 п. л. (в соавторстве).

8. Проблемы применения и совершенствования законодательства о соучастии в преступлении: Учебное пособие.- М.: ВНИИ МВД РФ, 2001.- 3,4 п. л. (в соавторстве).

9. Системная теория соучастия // Адвокат. 2000. № 12.- 0,7 п. л.

10. Проблемы обоснования причинной связи в соучастии // Адвокатская практика. 2001. № 1.- 0,4 п. л.

11. Уголовно-правовая характеристика преступного сообщества // Адвокат. 2001. № 2.- 0,7 п. л.

12. Проблемы ответственности соучастников преступления // Уголовное право. 2001. № 3.- 0,5 п. л.

13. Организованная группа: понятие, проблемы квалификации и ответственности // Право и политика. 2001. № 8.- 0,7 п. л.

14. Ошибки при квалификации содеянного группой лиц по предварительному сговору // Российская юстиция. 2001. № 9.- 0,5 п. л.

15. Системный подход к общей теории соучастия в преступлении // Право и политика. 2001. № 10.- 0,7 п. л.

16. Теоретические и практические аспекты применения института соучастия в российском уголовном законодательстве // Вестник Академии предпринимательства при Правительстве г. Москвы. 2002. № 1. - 0,2 п. л.

17. Эксцесс исполнителя и вопросы ответственности соучастников преступления // Преступное поведение (новые исследования): Сборник научных трудов. - М.: ВНИИ МВД РФ, 2002. - 0,5 п. л.

18. Объективная сторона преступления, совершенного в соучастии // Уголовное право. 2002. № 2. - 0,5 п. л.

19. Вопросы посредственного исполнительства при соучастии в преступлении // Адвокатская практика. 2002. № 2.- 0,5 п. л.

20. Группа лиц и группа лиц по предварительному сговору // Право и политика. 2002. № 2. - 1,0 п. л.

21. Об ответственности пособника преступления (на примере конкретного уголовного дела) // Адвокат. 2002. № 3. - 0,5 п. л.

22. Уточнить понятие посредственного исполнителя // Российская юстиция. 2002. № 3. - 0,2 п. л.

23. Организованная группа, преступное сообщество и легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем // Юридический мир. 2002. № 4. - 0,6 п. л.

24. Группа лиц по предварительному сговору или организованная группа (на примере конкретного уголовного дела) // Адвокат. 2002. № 4. - 0,3 п. л.

25. Организатор преступления // Право и политика. 2002. № 4. - 0,7 п. л.

26. Соучастие создает особые основания уголовной ответственности // Адвокатская практика. 2002. № 5.- 0,7 п. л.

27. Институт соучастия: исторический экскурс // Российский следователь. 2002. № 5. - 0,8 п. л.

28. Сбыт или соучастие в приобретении наркотических средств (на примере конкретного уголовного дела) // Адвокат. 2002. № 5. - 0,5 п. л.

29. Исполнитель преступления // Современное право. 2002. № 6. - 0,8 п. л.

30. Субъективная сторона преступления, совершенного в соучастии // Сборник ИГ "Юрист". - М., 2002. - 0,7 п. л.

31. Совершение преступления преступным сообществом должно стать квалифицирующим признаком // Российская юстиция. 2002. № 8. - 0,2 п. л.

32. Провокация преступления // Российский следователь. 2002. № 8. - 0,4 п. л.

33. Объект преступления, совершенного в соучастии // Юридический мир. 2002. № 9. - 0,3 п. л.

34. Организованные группы и преступные сообщества: вопросы квалификации // Законодательство и экономика. 2002. № 9. - 0,5 п. л.

35. Незаконный сбыт наркотических средств организованными группами и преступными сообществами // Закон и право. 2002. № 9. - 0,6 п. л.

36. Субъект преступления, совершенного в соучастии // Современное право. 2002. № 10. - 0,4 п. л.

37. Пособник преступления // Закон и право. 2002. № 11. - 0,6 п. л.

38. Подстрекатель преступления // Государство и право. 2002. № 11.- 0,8 п. л.

39. Квалификация сбыта наркотических средств преступными сообществами // Законность. 2002. № 11. - 0,3 п. л.

40. Психология соучастия // Юридический мир. 2003. № 3. -1,3 п. л.

41. Эксцесс исполнителя // Уголовное право. 2003. № 1. - 0,6 п. л.

Размещено на Allbest.ru