Право в странах Западной Европы

При рассмотрении дел крестьян в сеньориальных судах наряду с традиционными доказательствами еще в XI в. стали применяться пытки, и процесс утрачивал свой былой состязательный характер. К этому времени розыскная (инквизиционная) форма процесса, называвшаяся еще римско-католической, утверждается в церковных судах, а с XIII в. постепенно вводится в судах короля и крупных феодалов. Вплоть до XV в. розыскной и обвинительный процессы существовали как бы параллельно, но последний постепенно начал выходить из употребления в связи с отменой важных традиционных видов доказательств ("божьего суда") - ордалий и судебного поединка.

Окончательное закрепление розыскного процесса происходит с утверждением абсолютизма путем издания серии королевских актов: ордонанса 1498 года, эдикта 1539 года и Большого уголовного ордонанса 1670 года. Правда, первоначально он именовался экстраординарным процессом, но именно он применялся в большинстве важных уголовных дел. Именно в этот период получила распространение практика, когда для тюремного заключения человека требовалось только вписать его имя в пустой бланк королевского приказа на арест (lettres de cachet).

Первой стадией розыскного процесса было дознание, т.е. сбор предварительной и тайной информации о преступлении и преступнике. Судебное дело возбуждалось на основании обвинения королевского прокурора, а также доносов и жалоб, содержание которых оставалось неизвестным для обвиняемого. Затем судебный следователь собирал письменные доказательства, допрашивал свидетелей и обвиняемого, проводил очные ставки. При розыскном процессе подразумевалась виновность обвиняемого, поэтому показаний одного свидетеля было достаточно для применения пытки. Цель ее состояла в том, чтобы вырвать признание обвиняемого, которое рассматривалось как "царица доказательств".

Само судебное рассмотрение дела проходило в закрытом заседании, причем решающее значение придавалось материалам, собранным в ходе следствия. Полноценным доказательством вины обвиняемого были, кроме собственного признания, показания двух "заслуживающих доверия" свидетелей, письма самого обвиняемого, протоколы, составленные на месте преступления, и т.д. Хотя ордонанс 1670 года предусмотрел деление доказательств на оправдательные и обвинительные, суд основное внимание уделял именно последним. В случае отсутствия достаточных обвинительных доказательств судья мог распорядиться о повторном проведении пытки.

До XIII в. судебные приговоры считались окончательными и не подлежали обжалованию. Лицо, недовольное решением судей, могло вызвать их на судебный поединок и последовательно драться с каждым из них. Обжалование в суд вышестоящего сюзерена было возможно только в случае "ошибки в праве".

С XIII в. постепенно признается право обжаловать любое дело из сеньориального суда в королевский суд. В свою очередь в королевских судах допускалось обращение с апелляцией в более высокую инстанцию. Высшим апелляционным судом по гражданским и уголовным делам со временем становится Парижский парламент. Наличие большого числа апелляционных инстанций, особенно в предреволюционный период, делало судебные процессы затяжными и дорогостоящими.

3. Право средневековой Германии

Источники и система: В период с V по XI в. архаическое "народное" право восточных франков имело племенной характер, и в его основе лежали такие принципы, как святость обычая, коллективная "совесть" и ответственность сородичей, кровная месть (с постепенным вытеснением ее композицией - денежными возмещениями), коллективное правосудие с применением "божьего суда" (ордалии), соприсяжничества и иных символических обрядов.

Становление королевской власти, а затем ее устойчивое ослабление обусловили правовой партикуляризм в течение всего периода германского средневековья. С формальной точки зрения в Германии начиная с XII-XIII вв. не существовало "общегерманского права", если не считать императорского законодательства по отдельным вопросам, а было право различных территориальных образований, включая право городов.

Кроме того, германская средневековая правовая система отличалась отчетливым обособлением комплекса правовых норм, касающихся высшего феодального сословия, так называемого ленного права. Если в Англии и в определенной мере во Франции с XIII в. нормы права, регулирующие вассально-ленные отношения, действовали в тесной взаимосвязи с другими нормами феодальной правовой системы, то в Германии традиционным стало деление права на земское (право земли, территории - Landrecht) и ленное (Lehn-recht). Ленное, земское, городское, каноническое право в Германии регулировало одни и те же отношения (поземельные, имущественные, брачно-семейные, наследственные) по-разному, в зависимости от сословной принадлежности субъекта права и местности, территории, право которой на него распространялось. Чаще всего определить его "собственное" право мог только суд.

Средневековое право вообще, и германское право в частности, демонстрирует особую приверженность к судебным процедурам, в ходе которых человек мог "искать свое право".

Тем не менее, нельзя отрицать тот факт, что в Германии были выработаны некоторые общие правовые принципы и институты, которые, будучи добровольно признанными различными политическими единицами, составили основу "общего права" Германии. Такие принципы формировались как на базе универсальных норм обычного права германцев, так и на законотворческой деятельности германских императоров в XII - первой трети XIII в., которая затем фактически прекратилась и активизировалась только в XVI в. Так называемые "статуты мира", периодически издаваемые императором и рейхстагом в XII-XIII вв., содержали общие нормы, относящиеся к охране собственности и жизни и угрожавшие похитителям, поджигателям, убийцам и другим "нарушителям мира" различными наказаниями. В период с 1103 по 1235 г. таких "статутов мира" было издано около 20. Среди них наиболее известным был Майнцский статут 1235 года, который неоднократно подтверждался впоследствии. Он провозглашал некоторые общие принципы "установленного права" для жителей всей Германии, включая принцип обязательного судебного разбирательства в целях "защиты тела и имущества" вместо мщения и самосуда.

Важную роль в развитии германского права сыграли местные систематизации норм обычного права, включавшие в себя также положения имперского законодательства и судебную практику ("Саксонское зерцало", "Швабское зерцало", "Франконское зерцало" и т.п.). Действие норм и принципов этих сборников выходило далеко за пределы мест, где они были изданы, и способствовало определенной унификации права.

"Саксонское зерцало", написанное в 1220-е годы шеффеном Эйке фон Репков, объединило наиболее распространенные нормы обычного права и судебной практики северо-восточной Германии. Трактат был разделен на две части: первая была посвящена земскому праву, другая - ленному праву. "Право земли" содержало нормы как обычного права, так и императорского законодательства, которые применялись в земских судах в отношении "неблагородных" свободных. Ленное право регулировало узкий круг вассально-ленных отношений между "благородными" свободными. В работе практически не содержалось ссылок на римское, городское или торговое право и имелись редкие упоминания норм канонического права и права других земель.

"Саксонское зерцало" получило признание во многих германских землях и городах, где на него нередко продолжали ссылаться вплоть до 1900 года.

Высокая степень единообразия сложилась в германском городском праве. Здесь право нескольких ведущих городов широко заимствовалось другими. Например, законы Магдебурга действовали в более чем 80 городах, Франкфурта - в 49, Любека - в 43, Мюнхена - в 13, поскольку нормы права "материнского" города или решения его судов направлялись в суды дочерних городов по их просьбе. Так, в Германии образовались две основных "семьи" городского права - любекского и магдебургского. Любекское право распространилось в городах Северного и Балтийского региона, в том числе в Новгороде и Таллинне, и являлось определяющим в рамках ганцейского союза. Магдебургское городское право действовало на обширной территории восточных земель, включавших Восточную Саксонию, Бранденбург, отдельные области Польши.

Наибольшую известность получили нормы магдебургского права, посланные в Бреслау в 1261 году (64 статьи) и в Герлиц в 1304 году (140 статей). В XIV в. систематизированное магдебургско-бреслауское право было издано в пяти книгах, содержащих около пятисот статей. Первая книга была посвящена городским судьям, порядку их введения в должность, их компетенции, правам и обязанностям. Вторая книга охватывала вопросы судопроизводства, третья относилась к различным искам, четвертая была посвящена семейному и наследственному праву, пятая (незавершенная) - различным решениям, не рассматривавшимся в других книгах.

В рамках городского права постепенно выделяется еще более универсальная система - торговое право, или "право купцов", которое с самого начала приобрело национальный характер. Значительное количество норм торгового права содержалось в статутах городского права XIII в. г. Любека, Брюгге, других германских городов - участников Ганзы. Широкий авторитет во всех странах Балтии приобрели законы Висби (около 1350 года) - порта на острове Готланд в Балтийском море, в которых регулировались вопросы морской перевозки и морской торговли. В этом портовом городе свои ассоциации имели германские, шведские, латышские, новгородские купцы, но наибольшее влияние на развитие права Висби оказали городские статуты Гамбурга и Любека.

Значительное развитие торговое право получило в североитальянских землях Германской империи, где образовались городские коммуны, объединенные в так называемую Ломбардскую лигу (Верона, Венеция, Бергамо, Милан, Парма, Болонья и др.). Здесь впервые была проведена систематизация торговых обычаев ("Книга обычаев" Милана 1216 года), осуществлялась запись решений торговых судов различных видов (морских, ярмарочных и т.п.).

Важным источником германского торгового права стали и международные договоры с другими городами, их союзами и даже иностранными монархами для предоставления режима "наибольшего благоприятствования" в торговле. Известен, например, подобный договор между г. Кельном и английским королем Генрихом II, в котором король обещал купцам Кельна аналогичное отношение (т.е. предоставлял им "национальный режим").

В XIV-XVI вв. установлению определенного правового единства в Германии стали способствовать рецепции римского права. В конце XV в. Дигесты Юстиниана, обработанные с учетом потребностей времени, были признаны руководящим источником права для учрежденного в 1495 году Высшего имперского суда. В XVI в. римское пандектное право получает авторитет имперского закона и продолжает действовать в качестве "общего права" Германии вплоть до принятия Германского гражданского уложения 1900 года.

Важный вклад в создание общегерманских принципов уголовного права был внесен в 1532 году изданием уголовного и уголовно-процессуального уложения Карла V ("Каролины"). Изданная как общеимперский закон, "Каролина" провозглашала верховенство имперского права над правом отдельных земель, отмену "неразумных и дурных" обычаев в уголовном судопроизводстве в "местах и краях". Вместе с тем она допускала сохранение для курфюрстов, князей и сословий их "исконных и справедливых обычаев". Однако поскольку уложение вполне соответствовало как политическим интересам княжеской верхушки, так и современным требованиям уголовного права и процесса, оно было общепризнано в качестве источника права во всех землях. На основе "Каролины" образовалось общее немецкое уголовное право.

Несмотря на указанный процесс унификации германского права, нормы "общего германского права" имели в основном рекомендательный характер и зависели от степени их "признания" в германской земле. Правовые системы складывались преимущественно по отдельным территориям-государствам Германии.

С XIII в. в землях Германии активно развивается княжеское законодательство, ограничивающее использование обычая и содержащее новые нормы уголовного, наследственного и торгового права, распространяющиеся на всех свободных подданных. Завершение процесса оформления собственных правовых систем в княжествах связано с кодификацией местного права в XVII-XVIII вв., в эпоху утверждения "княжеского абсолютизма". Так, в середине XVIII в. издаются уголовное уложение и Гражданский кодекс в Баварии, в 1768 году в Австрии издается уголовное уложение "Терезиана", а в 1787 году там же - новое уголовное уложение.

Особенно широкую известность получило Прусское земское уложение, изданное в 1784 году. Его источниками послужили "Саксонское зерцало", римское право, Любекское и Магдебургское право, практика берлинского верховного суда. Прусское земское уложение состояло из двух частей. Первая была посвящена гражданскому праву. Во второй части содержались главным образом нормы государственного и уголовного права, а также нормы о положении сословий, о школах и церкви. Как дань "просвященному абсолютизму" кодекс содержал некоторые элементы современной ему трактовки собственности и "естественных прав" человека. Однако в прусском праве на деле доминировали иные принципы, такие, как неограниченная власть прусского короля, мелочная регламентация всех сторон общественной и частной жизни, бесправие крепостных и привилегированное положение дворянства. Кодекс отличался обилием морализирующих положений, неопределенностью юридических формулировок и устаревшими мерами наказания типа палочных ударов.

Общеимперское законодательство: Как отмечалось, постановления центральных органов империи в XII-XIII вв. имели своей основной функцией поддержание "земского мира". Соответственно общеимперское право традиционно содержало в основном уголовно-правовые нормы.

Первоначально механизм поддержания мира заключался в том, чтобы связать бессрочным обязательством (присягой) не совершать насилия в его любой форме всех подданных империи. В позднейших статутах нормы об охране жизни и собственности приобрели императивный, независимый от присяги характер и стали охватывать достаточно широкий спектр отношений. Так, в Майнцском статуте нарушениями мира признавались и подлежали наказанию неподчинение церковной юрисдикции, незаконное взимание дорожных и других пошлин и сборов за охрану и сопровождение, воспрепятствование свободному и безопасному передвижению германцев и иностранцев, незаконное заявление претензий, ущемляющих различные права граждан (о патронате и т.п.). Подлежали наказанию и "классические" преступления, среди которых особо отмечались фальшивомонетничество, захват заложников, убийство (особенно отцеубийство), государственная измена.

Статуты мира требовали, чтобы потерпевшие не вершили самосуда, а обращались в суд для разрешения дел "по справедливости согласно разумным обычаям земель". Нарушение этого принципа как со стороны потерпевших, так и со стороны судей наказывалось как минимум штрафом, ибо "где кончается власть права, господствует жестокий произвол". Незаконное мщение без обращения в суд, нарушение перемирия, заключенного перед судом, захват имущества в обеспечение долга без разрешения судъи могли привести к объявлению виновного "вне закона". Вместе с тем самосуд (с соблюдением определенных правил) считался законным, если стороны не были удовлетворены судебным решением.

Особое внимание уделялось в статутах принципам организации и деятельности судов. Провозглашалась необходимость замещения должности судьи только достойными людьми, утверждался принцип суда равных, с участием высших по положению или равных свидетелей. Юстициарий, возглавляющий судопроизводство в отсутствие императора, должен был соответствовать по личным качествам своей должности, быть из свободного сословия и оставаться в должности "при хорошем поведении" не менее года. Судебное заседание следовало проводить каждый день, кроме воскресений и праздников, в отношении "прав и собственности" подданных, за исключением князей и других "высоких особ". Наиболее важные дела оставлялись на разрешение императора. При юстициарии предусматривалась должность специального нотариуса из мирян, который ведал бы приемом и хранением заявлений и жалоб, ведением протоколов и записями решений в императорском суде. Особенно рекомендовалось записывать спорные дела с указанием местности, согласно обычаям которой было вынесено решение.

Таким образом, была сделана попытка создать подобие постоянной канцелярии для хранения, систематизации и изучения судебных решений и обычаев земель, что позволило бы решать дела на основе "общего" германского права.

Принципы наказания определялись характером преступления и преступника. Учитывались "дерзость" преступления, а также рецидив. За имущественные правонарушения полагалось в основном возмещение ущерба. Соучастники наказывались аналогично преступнику.

Особо оговаривалась опала - объявление "вне закона" человека императором, что означало лишение чести и всех прав. Сознательно укрывающие объявленного "вне закона" подлежали равному с ним наказанию, включая города, которым грозило уголовное преследование и разрушение стен.

Статуты мира были частью императорского права, предназначенного для собственно германских территорий империи. Для Италии же издавались гораздо более обширные и разработанные своды законов, которые могли опираться на централизованные учреждения нормандского сицилийского королевства.

Традиция императорского законодательства о предупреждении и наказании различных правонарушений была возобновлена в XVI в. изданием "Каролины", содержащей некоторые общие принципы уголовного права, а также значительный перечень преступлений и наказаний. Являясь практическим руководством по судопроизводству для шеффенов, этот закон не содержал четкой системы и последовательного разграничения норм уголовного и уголовно-процессуального права.

К общим понятиям уголовного права, известным "Каролине", можно отнести умысел и неосторожность, обстоятельства, исключающие, смягчающие и отягчающие ответственность, покушение, соучастие. Эти понятия, однако, не всегда были достаточно четко сформулированы и излагались применительно к отдельным видам преступлений и наказаний.

Ответственность за совершение преступления, по "Каролине", наступала, как правило, при наличии вины - умысла или неосторожности. Однако феодальное уголовное право Германии нередко устанавливало ответственность и без вины, за вину другого лица ("объективное вменение"). Кроме того, применявшиеся методы установления виновности часто влекли за собой осуждение невиновного человека.

Обстоятельства, исключающие наказание, подробно излагаются в "Каролине" на примере убийства. Так, ответственность за убийство не наступала в случае необходимой обороны, при "защите жизни, тела и имущества третьего лица", задержании преступника по долгу службы и в некоторых других случаях. Убийство в состоянии необходимой обороны считалось правомерным, если убит был нападавший со смертельным оружием и если подвергшийся нападению не мог уклониться от него. Ссылка на необходимую оборону исключалась при законном нападении (для задержания преступника) и при убийстве, совершенном после прекращения нападения, в ходе преследования нападавшего. Судебник предписывал проводить тщательное разбирательство каждого конкретного случая необходимой обороны, поскольку правомерность ее должен был доказывать сам убийца, а неправомерность влекла за собой наказание.

"Каролина" предусматривает и некоторые смягчающие обстоятельства. К ним относились отсутствие умысла ("неловкость, легкомыслие и непредусмотрительность"), совершение преступления "в запальчивости и гневе". Смягчающими обстоятельствами при краже считались малолетний возраст преступника (до 14 лет) и "прямая голодная нужда". Гораздо более многочисленными являются отягчающие вину обстоятельства: публичный, дерзкий, "злонамеренный" и кощунственный характер преступления, повторность, крупный размер ущерба, "дурная слава" преступника, совершение преступления группой лиц, против собственного господина и т.п.

В судебнике различаются отдельные стадии совершения преступления, выделяется покушение на преступление, которое рассматривается как умышленное деяние, не удавшееся вопреки воле преступника. Покушение наказывалось обычно так же, как оконченное преступление. При рассмотрении соучастия уложение чаще всего упоминает пособничество. Законоведы того времени различали три вида пособничества: помощь до совершения преступления; на месте преступления (совиновничества); после его совершения. В последнем случае от "корыстного сообщничества" отличалось "укрывательство из сострадания", влекущее более мягкое наказание.

"Каролина" не классифицировала составы преступления, а лишь перечисляла их, располагая в более или менее однородные группы. Прежде всего указывались преступления против религии - богохульство, кощунство, колдовство, нарушение клятвы, а также преступления, несовместимые с христианской моралью, - распространение клеветнических пасквилей, подделка монеты, документов, мер и весов, объектов торговли. К ним примыкали преступления против нравственности: прелюбодеяние, двоебрачие, кровосмесительство, сводничество, изнасилование, похищение женщин и девушек.

К государственным преступлениям относились измена, бунт против властей, различные виды нарушений "земского мира" - вражда и месть, разбой, поджог, злостное бродяжничество. Косвенно упоминалось оскорбление императорского величества.

В группе преступлений против личности выделялись различные виды убийства, а также самоубийство преступника, в результате которого наследники могли лишаться права наследования. Преступления против собственности включали многочисленные виды кражи, недобросовестное распоряжение доверенным имуществом. Специально оговаривались кража в церкви, а также такие виды кражи, которые были характерны для малоимущих слоев населения (плодов и урожая, рыбы, леса). Наконец, упоминались некоторые преступления против правосудия - лжесвидетельство, незаконное освобождение заключенного охранником, неправомерный допрос под пыткой.

Хотя в преамбуле "Каролины" имелось утверждение о равном правосудии для "бедных и богатых", во многих статьях подчеркивалась необходимость при назначении наказания учитывать сословную принадлежность преступника и потерпевшего лица. Так, при определении наказания за кражу судье следовало учитывать стоимость украденного и другие обстоятельства, но "в еще большей степени должно учитывать звание и положение лица, которое совершило кражу" (ст. 160). В ст. 158 было предусмотрено, что знатное лицо могло быть подвергнуто за кражу не уголовному, а "гражданско-правовому наказанию". Нарушение "земского мира", которое строго каралось при прочих равных условиях, считалось вполне законным для лиц, получивших дозволение императора отомстить за нанесенную обиду или враждующих с недругами своего господина. В ином положении находились лица незнатного происхождения, малоимущие. Правда, совершение незначительной кражи плодов днем и "по прямой голодной нужде" также могло повлечь только имущественную ответственность. Однако неимущему было гораздо труднее возместить ущерб. Кроме того, в иных случаях за кражу урожая, рыбы, леса, особенно в ночное время, полагались телесные или иные наказания по усмотрению судей и по местным обычаям. Особенно сурово и незамедлительно предписывалось карать подозрительных нищих и бродяг как "опасных для страны насильников" (ст. 39, 128).

Широта судейского усмотрения в "Каролине" была ограничена лишь формально указанием на верховенство императорского права при определении высшего предела наказания. Судьи могли по своему усмотрению назначать одно или несколько рекомендованных наказаний, применять местные обычаи, а в затруднительных случаях прибегать к разъяснениям законоведов.

Вся система наказаний определялась основной целью карательной политики - устрашением. В "Каролине" содержатся следующие основные виды наказания: смертная казнь, членовредительские наказания (урезание языка, ушей и т.п.); телесные наказания (сечение розгами); позорящие наказания (лишение прав, выставление у позорного столба в железном ошейнике, клеймение); изгнание; тюремное заключение; возмещение вреда и штраф. Смертная казнь была прямо предписана или могла быть применена за подавляющее большинство преступлений, причем в квалифицированной форме (сожжение, четвертование, колесование, повешение, утопление и погребение заживо - для женщин). Телесные и членовредительские наказания могли назначаться за обман и кражу. Тюремное заключение, изгнание и позорящие наказания чаще применялись как дополнительные, к которым относились также конфискация имущества, терзание раскаленными клещами перед казнью и волочение к месту казни. Вместе с тем "злонамеренных" и "способных на дальнейшие преступные действия" лиц предписывалось заключать в тюрьму на неопределенный срок.

"Каролина" ознаменовала утверждение нового вида уголовного процесса. В период раннего феодализма в Германии применялся обвинительный (состязательный) процесс. Не было разделения гражданского и уголовного видов процесса.

В XIII-XIV вв. частноправовой принцип преследования начинает дополняться обвинением и наказанием от имени публичной власти. Изменяется система доказательств. В конце XIII в. был законодательно упразднен судебный поединок. Однако окончательное утверждение нового, следственно-розыскного (инквизиционного) уголовного процесса происходит в Германии в связи с рецепцией римского права.

"Каролина" сохранила некоторые черты обвинительного процесса. Потерпевший или другой истец мог предъявить уголовный иск, а обвиняемый - оспорить и доказать его несостоятельность. Сторонам давалось право представлять документы и свидетельские показания, пользоваться услугами юристов. Если обвинение не подтверждалось, истец должен был "возместить ущерб, бесчестье и оплатить судебные издержки" (ст. 13). Однако эти права сторон были связаны многими формальными ограничениями, а обвиняемый находился в более ущемленном положении. Основная форма рассмотрения уголовных дел в "Каролине" - инквизиционный процесс. Обвинение предъявлялось судьей от лица государства "по долгу службы". Следствие велось по инициативе суда и не было ограничено сроками. Широко применялись средства физического воздействия на подозреваемого. Непосредственность, гласность судопроизводства сменились тайным и преимущественно письменным рассмотрением дела.

Основными стадиями инквизиционного процесса были дознание, общее расследование и специальное расследование. Задачей дознания было установление факта совершения преступления и подозреваемого в нем лица. Для этого судья занимался сбором предварительной тайной информации о преступлении и преступнике. Если суд получал данные о том, что кто-либо "опорочен общей молвой или иными заслуживающими доверия доказательствами, подозрениями и уликами", тот заключался под стражу. Общее расследование сводилось к предварительному краткому допросу арестованного об обстоятельствах дела, в целях уточнения некоторых данных о преступлении. При этом действовал принцип "презумпции виновности" подозреваемого. Наконец, происходило специальное расследование - подробный допрос обвиняемого и свидетелей, сбор доказательств для окончательного изобличения и осуждения преступника и его сообщников. право европа зерцало уложение

Специальное расследование являлось определяющей стадией инквизиционного процесса, которая заканчивалась вынесением приговора. Это расследование основывалось на теории формальных доказательств. Они были подробно и однозначно регламентированы законом. Для каждого преступления перечислялись виды "полных и доброкачественных доказательств, улик и подозрений". Вместе с тем по общему правилу все доказательства, улики и подозрения не могли повлечь за собой окончательного осуждения. Оно могло быть вынесено только на основании собственного признания или свидетельства обвиняемого (ст. 22). Поскольку такое признание далеко не всегда могло быть получено добровольно, инквизиционный процесс делал основной упор на допрос под пыткой. Таким образом, целью всего сбора доказательств фактически становилось отыскание поводов для применения пытки.

Формально применение пытки было связано с рядом условий. Так, пытка не должна была применяться, пока не будут найдены достаточные доказательства и "подозрения" в совершении тем или иным лицом преступления. Достаточными доказательствами для допроса под пыткой являлись показания двух "добрых" свидетелей. Если имелся только один свидетель, это считалось полудоказательством и "подозрением". Только несколько "подозрений" по усмотрению судьи могли повлечь применение пытки. Характерно, что среди "подозрений" указывались также "легкомыслие и дурная слава" человека, его "способность" совершить преступление (ст. 25). Признание под пыткой считалось действительным также при наличии определенных условий. Таким являлось признание, полученное и записанное не во время пытки, а после ее окончания, повторенное не менее чем через день вне камеры пыток и соответствующее другим данным по делу. "Каролина" требовала соблюдения всех условий допроса под пыткой, провозглашая, что за неправомерный допрос судьи должны нести наказание и возмещать ущерб.

Все эти ограничения, однако, не являлись существенными. Во-первых, пытку предписывалось применять сразу же при установлении факта преступления, караемого смертной казнью. Более того, даже самого слабого подозрения в измене было достаточно для допроса под пыткой (ст. 42). Во-вторых, если обвиняемый после первого признания отрицал сказанное или оно не подтверждалось другими сведениями, судья мог возобновить допрос под пыткой. В результате "неправомерность" применения пытки судьей была практически недоказуема. При этом в "Каролине" указывалось, что, если обвинение не подтверждается, судья и истец не подвергаются взысканию за применение пытки, ибо "надлежит избегать не только совершения преступления, но и самой видимости зла, создающей дурную славу или вызывающей подозрения в преступлении" (ст. 61).

"Каролина" не регламентировала порядок и приемы самой пытки. Она указывала только, что допрос под пыткой производится в присутствии судьи, двух судебных заседателей и судебного писца. Указания о конкретных приемах пытки содержались в трактатах законоведов. Известно, что в Германии XVI в. применялось более полусотни видов пытки.

Процесс завершался судебным заседанием, которое в принципе не являлось его самостоятельной стадией. Поскольку суд сам производил расследование, собирал и обвинительные, и оправдательные доказательства, окончательный приговор определялся уже в ходе следствия. Судья и судебные заседатели перед специально назначенным "судным днем" рассматривали протоколы следствия и составляли по определенной форме приговор. Таким образом, "судный день" сводился в основном к оглашению приговора и приведению его в исполнение. Оглашение приговора происходило в публично-устрашающей обстановке - сопровождалось колокольным звоном и пр. Приговоры были обвинительные, с оставлением в подозрении и оправдательные.

Земское право: С XIII в. в княжествах активно развивается "земское право" - общие для всего свободного населения нормы, по которым оно судилось в судах административных подразделений княжеств (судах "графской юрисдикции"). Его источниками было в основном правотворчество княжеских "государственных" органов - местные постановления о земском мире XII-XIII вв., а также решения графских судов. Именно в земском праве получили развитие нормы гражданского, семейного и других "непубличных" отраслей права.

В "Зерцалах" XIII в. земское право нашло достаточно подробное освещение, ему посвящены специальные разделы. Так, в первой части "Саксонского зерцала", посвященной земскому праву, затрагиваются вопросы "конституции империи", правового статуса сословий, родства, семейных и наследственных правоотношений, уголовного права и процесса.

"Конституционными" принципами организации империи, исходя из "Саксонского зерцала", можно считать верховенство права и доктрину "двух мечей". Верховенство права является следствием его божественного происхождения ("Бог сам есть право"), из чего выводится провозглашенный автором принцип сопротивления всякой незаконной и несправедливой власти. Согласно доктрине "двух мечей", провозглашенной церковными идеологами в XII в., духовный "меч" (власть) предназначен папе, а светский - императору. Духовная и светская власть помогают и поддерживают друг друга, и кто "противится папе", должен быть принужден к послушанию с помощью светского суда.

Императору принадлежал "первый щит" в феодальной лестнице. Он имел, по мнению автора "Зерцала", регалии на недра, право высшей юрисдикции "повсеместно". В любом месте его пребывания он имел право суда, чеканки монеты, взимания пошлин. Однако поскольку император не мог "быть повсеместно и судить все преступления во всякое время", он передавал князьям графские судебные полномочия.

Император должен был избираться князьями. После посвящения местными епископами он получал королевскую власть и титул, после посвящения папой - императорские регалии. Император не мог быть отлучен от церкви, за исключением трех случаев: "сомнений" в истинной вере, оставления законной жены и разрушения храма.

Правовой статус человека определялся его сословной принадлежностью. "Никто не может обрести иного права, кроме свойственного по рождению", - записано в "Саксонском зерцале". Вместе с тем автор осуждает крепостное право, его "ум не может понять того, что кто-нибудь должен быть в собственности другого". Крепостное состояние, по его мнению, выводится из несправедливого и неправедного обычая, который теперь возвели в право.

Значительное место в земском праве занимали вопросы семейных и наследственных правоотношений. Германское право следовало традиции, устанавливающей приниженное положение женщины в семье и при наследовании имущества. При неравных браках определяющим являлось состояние мужа, а дети наследовали состояние того из родителей, у кого был более низкий статус. "Саксонское зерцало" подтверждает принцип общности имущества мужа и жены, поступавшего в полное распоряжение мужа. Без его разрешения, как законного опекуна жены, она не могла управлять никаким имуществом. Вместе с тем в семейном имуществе выделялись определенные части, которые учитывались и наследовались отдельно. К ним относились предметы личного пользования женщины, домашняя утварь и украшения ("женская доля"), имущество для пожизненного содержания жены в случае развода или смерти мужа, приданое жены, а также свадебный подарок мужа ("утренний дар"). В случае развода (разлучения) жена могла пожизненно пользоваться предоставленной ей мужем собственностью, "женской долей" и приданым. В случае же смерти мужа женщина сохраняла виттум, "утренний дар", "женскую долю" и пожизненное содержание, причем "женская доля" наследовалась, только по женской линии. Дети приобретали права на имущество только с согласия отца или после выделения из семьи.

Принципы наследования были подчинены задаче сохранения земли в руках мужчины и также носили сословный характер. Для получения наследства получатель должен был иметь равный (или более высокий) статус с наследодателем. Если по ленному праву лен переходил только к одному сыну, то по земскому праву наследство получали в равных долях все сыновья или другие родственники. К наследованию призывались кровные родственники до седьмой степени родства, причем братьям отдавалось предпочтение перед сестрами. Кроме основных наследников существовали "дольщики", получавшие свою долю определенного имущества в первую очередь (вдова, ближайший родственник, получавший военное снаряжение).

Средневековое германское земское право считало действительным только наследование по закону. Однако усиление влияния на брачно-семейные отношения канонического права привело к установлению замаскированной формы завещания в виде дарения. Кроме того, при разделе имущества в пользу церкви стала выделяться "доля умершего". Институт наследования по завещанию с сохранением обязательной доли законных наследников появился в германском праве в связи с рецепцией римского права.

"Саксонское зерцало" упоминает многочисленные сделки -- купли-продажи, ссуды, личного найма, хранения и т.д., но в целом договорные обязательства при отсутствии развитого обмена были разработаны довольно слабо. Сделки с передачей имущества обычно заключались в суде, чтобы суд удостоверил сам факт их совершения. Более подробно регламентировались обязательства из причинения вреда, призванные охранять в основном земельную собственность от потрав, порчи посевов, нарушений межи и т.п. За причинение вреда предписывалось возмещение ущерба и уплата штрафа судье.

Развитие товарно-денежных отношений вело и к постепенному становлению новых гражданско-правовых норм, институтов, использованию норм рецепированного римского права. Появляется новая форма передачи земельных участков в собственность "с обременением". В результате такой продажи земельного участка покупатель и возможные последующие приобретатели обязаны были выплачивать первоначальному собственнику часть доходов с участка. Сделка купли-продажи движимых вещей начинает предусматривать защиту прав добросовестного приобретателя. При этом, по сравнению с римским правом, права собственника вещи были более ограниченны. Собственник, доверивший свою вещь человеку, продавшему ее третьему лицу, лишался права на иск к покупателю. Он мог истребовать только украденную у него вещь. Этот принцип германского права выражался формулой "рука должна предостерегать руку".

Земское право восприняло из статутов мира составы наиболее тяжких преступлений, которые в основном не были систематизированы и наказывались при наличии умысла и "дерзости" в основном смертной казнью в квалифицированной форме. Преступления, совершенные по неосторожности, не могли наказываться смертной казнью и телесными наказаниями, требовалась уплата вергельда.

Со временем в отдельных германских землях происходит дальнейшее увеличение видов правонарушений, подлежащих уголовному наказанию. Отчасти это связано со все более четким разделением гражданских правонарушений и преступлений. Введено было новое деление на "честные" и "бесчестные" преступления. Например, обычное убийство или тяжкие телесные повреждения были преступлениями "честными", а кража, измена, мошенничество - "бесчестными". Соответственно виновные в "бесчестных" преступлениях, отягощенных грехом обмана, наказывались более мучительной смертью; "честные" преступники могли отделаться возмещением ущерба или ссылкой.

С XVI в. уголовное право в различных княжествах Германии, как и юридическая доктрина в целом, основывалось на принципах "Каролины". Его дальнейшее развитие во многом было связано с эволюцией взглядов на наказание, которое стало рассматриваться как средство исправления преступника, в том числе с помощью принудительного труда. В связи с этим возрастает применение таких наказаний, как принудительные работы, позорящие наказания и заключение в исправительные дома.

В период раннефеодальной монархии в Германии устанавливается так называемое "кулачное право", санкционирующее право на самозащиту потерпевшего, если этого не мог сделать суд. А фактически - произвол права "сильного".

Земское право эпохи "Саксонского зерцала" предусматривало состязательный процесс по гражданским и уголовным делам. Каждый "мог подать иск о том, что его задевает", и вызвать на суд ответчика. Обычно истец и ответчик участвовали в процессе через представителя ("говорителя"), который произносил процессуальные формулы, ибо оговорка влекла за собой проигрыш дела. Для неявки в суд были только четыре законные причины: арест, болезнь, имперская служба и крестовый поход.

Основными доказательствами в суде были свидетельские показания и присяга. По уголовным делам допускался также "божий суд" в виде судебного поединка, если шеффены дадут на него согласие. Назначение судебного поединка ограничивалось принципом сословного равенства, а также процессуальными правилами, которые подробно изложены в "Саксонском зерцале". В зависимости от результата поединка побежденный ответчик подлежал обычному суду как виновный в преступлении, а победивший ответчик освобождался от обвинения, уплаты штрафа и возмещения истцу и суду. В случае троекратного невыхода "в поле" ответчик признавался проигравшим дело и подлежал суду. "Саксонское зерцало" уделяло большое внимание доказательственной стороне процесса и настаивало на надлежащем изобличении обвиняемого, без чего запрещалось выносить решение о наказании.

В земском праве существовал любопытный институт "оспаривания решения". Оспаривание решения должно было происходить стоя, лицом равного с заседателями сословия. Оспаривающий просил предоставить "скамью" для предложения другого решения, которое показалось бы сторонам более справедливым. Однако если оспоривший решение не "добивался удовлетворения своих требований, он должен был уплатить возмещение тому, чье решение он оспорил, а также штраф и судебные издержки.

Замена в XV-XVI вв. состязательного процесса инквизиционным привела к установлению абсолютно новых форм и правил, уже отмеченных ранее на примере "Каролины". Тем не менее со второй половины XVIII в. применение пытки в судах стало ограничиваться. В "Терезиане" в 1768 году указывались орудия пытки, которые можно применять только с разрешения высшего уголовного суда по преступлениям, влекущим смертную казнь, при отсутствии признания и других доказательств. От пытки освобождались больные, инвалиды, старики и малолетние, а также лица высших сословий, если совершенные ими преступления не носили наиболее тяжкого характера. Пытка была окончательно отменена в Пруссии в 1764 году, в Австрии - в конце XVIII в., а в ряде мелких германских княжеств - в 20-х гг. XIX в.

Как известно, сословие духовенства руководствовалось своими нормами права - правом каноническим, которое распространялось также на семейные и наследственные правоотношения всех сословных групп. По "Саксонскому зерцалу" каждый христианин должен был трижды в году участвовать в церковном суде и столько же - в светском. Последовательное разграничение в "Зерцале" компетенции церковных и светских судов, преобладающее значение, которое отводилось нормам светского права в области семьи и наследования, вызвало осуждение ряда статей памятника канонической церковью. Тем не менее, несмотря на сосредоточение в руках многих представителей германской знати и светской, и церковной юрисдикции в своих княжествах, каноническое право имело в Германии достаточно узкую сферу применения и не повлияло существенно на развитие земского права.

Ленное право: Поземельные отношения в период средневековья строились в Германии на тех же принципах "феодальных держаний", что и в других западных странах. Однако в ленном праве Германии имелись определенные особенности.

Прежде всего следует отметить отсутствие у монарха свободы в распоряжении имперскими ленами. Принцип "обязательного пожалования" наиболее почетных имперских ленов князьям лишал императора права присваивать высвободившиеся лены и присоединять их к своему домену. Существовала также специальная разновидность ленов, связанная с правом суда над населением определенного округа. Передача императором "судебного лена", который не мог дробиться, давала ленникам, князьям и графам, право судить приказом ("банном") короля. К особенностям германского ленного права можно отнести и закрепление в нем самостоятельного права "ожидания" лена. Один человек получал право владеть леном, а другой (или несколько других) могли получить от господина право претендовать на этот лен в случае смерти законного владельца и при отсутствии законного наследника. Наконец, в Германии дольше действовало правило, запрещающее вассалу отчуждать полученный лен. Продажа лена, передача его в залог допускались только с согласия господина.

Большую роль в германском ленном праве играл институт владения. "Право на владение" являлось особым правом. Оно отличалось от фактического держания и защищалось особыми исками, аналогично сезине в Англии и Франции. Это право обычно приобреталось в результате символического обряда ввода во владение (инвеституры), но иногда могло возникнуть и по давности фактического владения леном (один год и один день без возражения господина).

Обязательства в ленном праве в основном определялись феодальным обычаем, который регулировал отношения вассалитета и был достаточно универсален для всей Европы. Ленник, принесший господину присягу на верность, являлся "обязанным" господину как "его" человек. Военная служба, о которой господин в присутствии двух свидетелей объявлял за шесть недель до похода, должна была осуществляться в пределах "германской земли". Кроме того, ленник должен был принимать участие в заседании суда своего сеньора. В свою очередь, сеньор не должен был отвергать принятие вассальной зависимости и лишать ленника своего владения, ибо, согласно "Саксонскому зерцалу", "никто не может быть лишен владения, если только оно не будет у него отнято по суду". Если же господин отнимал у вассала имение или необоснованно и несправедливо отказывал в наделении леном, то ленник мог жаловаться высшему сеньору, который должен был потребовать у нижестоящего сеньора оказать надлежащее правосудие под угрозой перехода имения и вассалитета в руки вышестоящего сеньора.

Городское право: Средневековое право наделяло город статусом "корпорации" - совокупности граждан как единого целого, с правами юридического лица. В сборниках городского права Германии подчеркивается его авторитетное королевское происхождение, ибо король "дал купцам право, которое он сам постоянно имел при своем дворе". Символами города в связи с этим стал крест на рыночной площади и висящая королевская перчатка, "чтобы видно было, что в этом месте действует королевский мир и воля короля".

Первоначально основываясь на принципах и институтах земского и ленного права, особенно в сфере брачно-семейных и наследственных отношений, германское городское право в процессе усиления самостоятельности германских городов все больше насыщалось собственными принципами и нормами. Особое внимание стало уделяться регулированию ярмарок и торгов, вопросам распоряжения собственностью и взыскания долгов. В германских городах довольно рано были приняты ярмарочные и вексельные уставы, детальную регламентацию получили договоры купли-продажи, в том числе в кредит, договоры залога и ссуды, поручения и комиссии. В постепенно выделяющемся из городского права торговом праве получили свое дальнейшее развитие институты векселя и торгового товарищества.

В распоряжении собственностью, купленной за собственные средства, горожанин был полностью свободен, он мог свободно завещать имущество на сумму свыше трех шиллингов при одном условии - "пребывания в здравом состоянии".

Германское средневековое право, в том числе и городское, отличалось особой суровостью в отношении должников. Если ответчик не мог отдать долг через суд и заплатить штраф судье, следовала конфискация имущества или арест до тех пор, пока не находился желающий заплатить долг за ответчика. Кроме того, кредитор мог использовать свои методы воздействия, например, держать должника в кандалах на скудной пище; при этом оговаривалось, что должника "нельзя мучить". Германское городское право содержало и другой оригинальный принцип, отличающий его по вопросу долговых обязательств от ленного и канонического права: сын освобождался от уплаты долга умершего отца, если его "не поставили в известность об этом долге, как требуется по закону".

Городское уголовное право, охраняя "городской мир", устанавливало достаточно простой перечень наказаний, без квалифицированных и мучительных разновидностей. За убийство или ранение со смертельным исходом, изнасилование, нападение на дом виновный наказывался отсечением головы, за иные ранения - отсечением руки. Обычная кража без отягчающих обстоятельств, а также нарушение правил торговли наказывались позорящим наказанием (острижением и бичеванием). Кроме того, проступки в сфере торговли сопровождались лишением права заниматься торговой деятельностью без особого разрешения ратманов. За остальные преступления, характерные для городской жизни, - захват движимого имущества, нарушение владения, оскорбление шеффена, нарушение поручительства - назначался штраф. И только особо "бесчестное" посягательство на чужую собственность - ночная кража, кража у спящего человека, когда вор был застигнут с поличным, могло быть наказано повешением и разрушением дома преступника.

Особой тщательностью отличалась в германском городском праве разработка вопросов организации судопроизводства, доказывания и правил процесса.

Городской суд возглавляли бургграф, назначаемый сеньором города, и его заместитель (шультгейс), которые судили приказом короля или князя. Бургграф лично должен был рассматривать дела три раза в году, а в его отсутствие это делал шультгейс. Кроме того, в юрисдикцию бургграфа входили все дела о насилии, преследовании, нападении на дом, если виновного застигали на месте преступления, а также все дела, которые возникали "за 14 ночей" до официальных судебных дел бургграфа. Кроме назначенных судебных чиновников выбирались две категории судей - городские шеффены (пожизненно) и ратманы - советники (на один год). Ратманы в основном созывались "по совету мудрейших" для разбора дел о нарушении правил городской торговли. Основная масса дел, таким образом, рассматривалась коллегией городских шеффенов, которая имела общую юрисдикцию в отношении горожан и иностранцев. При этом подчеркивалась исключительная подсудность горожан городскому суду - они не могли обращаться в суд за пределами города.

За срыв заседания суда, неявку в суд судьи любого уровня, начиная с ратманов и кончая шультгейсом, подлежали штрафу, как и стороны, участвующие в деле. Устанавливалось только три законных причины для неявки в городской суд: болезнь, плен и служба государству за пределами страны.

Городское процессуальное право делало особый акцент на гарантиях прав обвиняемого: краткосрочности разбирательства, объективности доказательств, недопущении самосуда. Ответчик или обвиняемый имели право на скорый суд: бургграфа или шультгейса, если не заседала коллегия шеффенов или ратманов, шеффенов, если отсутствовал бургграф или шультгейс, или любого избранного горожанами на месте судьи, если отсутствовали иные судьи. Дело между горожанином и чужеземцем должно было рассматриваться безотлагательно с вынесением решения в тот же день.