Политико-правовая сфера

Политический режим - это конкретное воплощение в жизнь системы конституционных порядков через устойчивую совокупность приемов и методов осуществления политической власти. В более частном смысле различают режимы государственного правления - либеральный, диктаторский, жесткий (фашистского толка) и др. И, наконец, с точки зрения форм правления выделяют режимы парламентского типа, президентского правления, монархические, республиканские, чрезвычайного правления.

Наиболее принятой классификацией режимов является разделение их на демократические, авторитарные и тоталитарные. Следуя отчасти традиции, а отчасти учебным целям настоящей работы, мы также будем строить свое изложение, преимущественно исходя из этой классификации. В то же время считаем важным подчеркнуть, что типологизация во-первых, недостаточно развитое в общей теории режимов направление, а во-вторых, классификации режимов отнюдь не во всех случаях могут быть сведены к дихотомии «демократия-авторитаризм». В силу различных причин эта дихотомия нередко несет с собой, помимо научной, значительную идеологическую нагрузку и непременно нуждается в уточнении и адаптации к целям конкретно проводимого исследования.

Возьмем, например, режим, возникший с падением коммунизма в России. Очевидно, что этот режим недостаточно рассматривать в терминах авторитаризма и демократии (хотя делать это совершенно необходимо), даже используя для уточнения термины «посттоталитарный», «поставторитарный» или «полудемократический». Реальная действительность оказывается богаче схем, тем более, что в данном случае мы имеем дело лишь с одной из таких схем. В целях большей наглядности попробуем приложить к российской реальности не одну, а несколько имеющихся в политической науке классификаций.

Классификация первая: «охлократия - олигархия - тирания».

Классификация вторая: «либеральный - умеренный - репрессивный режимы».

Классификация третья: «демократический - авторитарный - тоталитарный режимы». Из этих классификаций применительно к советскому режиму чаще других использовалась третья. Однако, как мы уже сказали, в постсоветских условиях ее аналитический потенциал весьма ограничен.

Кратко напомним, какие критерии были положены в основание данных классификаций, и рассмотрим советский режим в динамике и с трех различающихся точек зрения. Используя первую из перечисленных классификаций, древнегреческие мыслители пытались, главным образом, ответить на вопрос о том, кому принадлежит государственная (а точнее, полисная) власть и от чьего имени осуществляется управление. Вторая классификация, была предназначена для описания методов, используемых режимом в поддержании своего господства. Наконец, демократические и авторитарные режимы, строго говоря, различаются между собой тем, каков механизм осуществления власти. Авторитарные режимы предполагают наличие более или менее жестко централизованной системы власти и контроля, отличающуюся слабостью обратных связей между управляющими и управляемыми, в то время как демократия есть система, созданная «снизу», на основе четкого взаимообмена и регулярной смены лиц, осуществляющих управление обществом. Демократический режим не способен контролировать любую из общественных сфер (экономическую, политическую, социальную) иначе, как на основе закона, это - правление закона, формальной процедуры.

В последнем десятилетии XX в. мир вновь захвачен демократическими переменами. Вслед за странами Южной Европы и Латинской Америки влияние демократизации распространилось еще на два региона - Восточную Европу и бывший Советский Союз. Новая волна демократизации эхом отозвалась и в странах Восточной Азии, и Тропической Африки. Практически везде процессам освобождения от власти различного рода авторитарных режимов сопутствует укрепление влияния демократических лозунгов. Даже в тех странах, где процесс этот по разным причинам замедлился или еще не был начат, большинство политических сил выступает под лозунгами демократии. «Удивительно, - пишет по этому поводу Ф. Шмиттер, - как мало современных партий и движений открыто защищают недемократические способы правления».

Современная демократия включает в себя не только выборность правителей, но и гарантии политической оппозиции на соучастие в управлении обществом или открытую критику правительственного курса. Либерализм современной демократии институциализирован и закреплен законодательно.

Универсальные характеристики демократий

Либерализм современной демократии может быть пояснен с помощью выявления универсальных характеристик демократического устройства, каждая из которых иллюстрирует свободу возникновения и волеизъявления оппозиции. А. Пшеворский выделил шесть таких характеристик:

1. Существование и организация конфликтующих интересов, означающие, в частности, что: а) для защиты своих интересов могут формироваться самые различные группы; б) эти группы имеют гарантированный доступ к политическим институтам; в) соблюдавшие правила, но потерпевшие поражение участники игры не лишаются права на ее продолжение.

2. Развитие и разрешение конфликтов осуществляется в согласии с правилами, которые определены заранее, являются ясными и доступными для всех участников. В этих правилах определяются: а) особенности допуска к процедуре политического участия; б) возможные направления деятельности, совокупность которых представляет собой признаваемые стратегии поведения; в) критерий, позволяющий ограничить сферу действия конфликта, В условиях демократии, подчеркивает Пшеворский вслед за Л. Козером, конфликты скорее ограничиваются, чем разрешаются.

3. Некоторые направления действий исключены в качестве возможных стратегий, как например, постоянное обращение к использованию физической силы. Использование силы регулируется правилами, специально предусматривающими те случаи, в которых это может допускаться. Тем не менее физическая сила все же может быть использована, поэтому демократии могут испытывать чувство страха перед лицом возможности приобретения этой силой статуса независимости.

4. Как и любая иная система, демократия стремится к стабилизации отношений, возникающих между действиями различных групп и результатами этих действий. Итогом этого стремления оказывается переплетение защищаемых различными факторами стратегий. Но специфика демократии заключается в том, что здесь каждая группа обладает возможностью самостоятельного выбора стратегии, каждая из которых имеет индивидуальные и вполне осязаемые последствия.

5. Поскольку каждый индивидуальный и коллективный участник имеет право выбора стратегий, ведущих к различающимся последствиям, результаты конфликта в условиях демократии до известной степени разнонаправлены. Нельзя сказать заранее, какой будет позиция участников в различных типах социальных отношений, включая и производственные. В условиях демократии капиталисты далеко не всегда одерживают победу в конфликтах; им приходится вести постоянную борьбу для защиты собственных интересов. Одержать победу раз и навсегда оказывается невозможным. Даже занимаемое в политической системе положение не является гарантией преуспевания в будущем. Такое положение может обеспечить определенные преимущества в электоральной конкуренции, но не является достаточным, чтобы обеспечить перевыборы в будущем.

6. Результаты демократических конфликтов не просто разнонаправлены. Они непредсказуемы, поскольку демократия предоставляет возможность реализации интересов каждой политической группе. Исходя из распределения экономических, идеологических и иных ресурсов, демократическое устройство определяет, у каких из этих интересов существуют наибольшие шансы быть удовлетворенными, у каких - средние, а какие - удовлетворить будет почти невозможно.

Назначение демократических институтов состоит в том, чтобы уберечь демократию от эволюции в диктатуру, гарантируя права меньшинств. Исходя из этого, наряду со всеобщим, равным и тайным избирательным правом принято выделять и целый ряд иных демократических институтов. Среди них традиционно принято обращать внимание на следующие:

1) наличие конституции, закрепляющей приоритет прав личности над государством и обеспечивающей одобренный гражданами механизм разрешения споров между личностью и государством;

2) реально существующее и функционально работоспособное разделение властей по вертикали (законодательная, исполнительная, судебная) и по горизонтали (власть центра и регионов);

3) свобода выражения политических суждений и согласующееся с этим наличие разнообразных источников информации;

4) свобода артикуляции политических интересов и согласующееся с этим наличие развитой многопартийной системы.

Таковы основные институты демократии, конституирование и консолидация этих институтов составляет существо перехода к стабильной демократической системе.

Среди условий стабильности демократии правомерно выделить внутренние (экономические и социокультурные факторы, фактор лидерства) и внешние. К внешним условиям демократической стабильности вполне правомерно отнести наличие такого окружения, которое исключало бы или сводило к минимуму возможности вмешательства в целях разрушения существующей политической системы.

Угрозы демократии и их источники

Отсутствие благоприятного внешнего окружения, компетентного лидерства, слабость экономических и социокультурных предпосылок демократии вносит свой вклад в дестабилизацию ее институционального устройства и возможное последующее перерождение или взрыв. Например, внешнее вмешательство может способствовать существенному укреплению оппозиции. Демократия, понимаемая как свобода формулировать и отстаивать политические альтернативы, представляет собой верховенство закона, законодательно закрепленное равенство возможностей, предоставляемое всем имеющимся и обладающим политическими амбициями группам. В том случае, если стратегия совмещения свободы использовать имеющиеся для приобретения политического капитала ресурсы и равенства возможностей для участия в конкурентной борьбе оказывается неудовлетворительной, могут возникнуть следующие неблагоприятные для стабильной демократии результаты. Во-первых, демократия может прекратиться в защитницу интересов политического меньшинства, не уделяя достаточного внимания большинству. Фактически это означает возникновение гибрида авторитаризма и демократии, в результате которого либерализация не сопровождается процессами демократизации или существенно отстает от них, подключая к политическому процессу массовые социальные слои с ущербным для стабильности демократии запозданием. Во-вторых, режим может выступать защитником скорее массовых, чем элитных социальных групп и обращаться за прямой поддержкой своих действий к народу. Наконец, третий и весьма вероятный результат описанной дилеммы - поляризация и сегментация политических групп, Ресурсы могут быть распределены относительно равномерно среди основных участников политического процесса, однако именно это, наряду с неуважением к демократическим процедурам, может вести к возникновению иммобилизма системы. Иммобилизм, или сегментированное политическое устройство означает возникновение, по формулировке Р. Даля, системы взаимного вето, когда главные сегменты общества обладают де-юре или де-факто правом вето на правительственную политику. Такой иммобилизм может вести к постепенной, через поражения и откаты, консолидации демократической системы. Однако он также чреват, как показали события в Ливане, развязыванием длительной и кровопролитной гражданской войны.

Сегодня 118 из 193 стран мира являются демократическими, охватывая большинство населения Земли (54,8%, если быть точным), значительный рост по сравнению даже с прошлым десятилетием. В эту победную пору можно было ожидать, что западные политики и интеллектуалы пойдут дальше. Э.М. Форстера и прокричат демократии троекратное «ура!». Вместо этого растет обеспокоенность в связи со стремительным распространением много партийных выборов по всей Центральной и Юго-Восточной Европе, Азии, Африке и Латинской Америке, возможно, из-за того, что происходит после этих выборов. Популярные лидеры, аргентинского Карлоса Менема, не обращают внимания на собственные парламенты и правят при помощи президентских указов, разрушая сложившуюся конституционную практику. Иранский парламент - избираемый более свободно, чем в большинстве стран Ближнего Востока - устанавливает жесткие ограничения на свободу слова, собраний и даже одежды, сокращая и без того скромный объем свободы в стране. Избранное правительство Эфиопии направляет свои службы безопасности на журналистов и политических противников, постоянно нарушая права человека, в том числе право на жизнь.

Разумеется, существует целый спектр нелиберальных демократий, начиная со стран с умеренными нарушениями, до почти что тираний. В большинстве этих стран выборы редко бывают столь же свободными и честными, как сегодня на Западе, но они отражают действительное участие народа в политике и поддержку, оказываемую избранным. И такие случаи не единичны и отнюдь не нетипичны. «Фридом Хаус» в своем отчете 1996-1997 годов - «Свобода в мире» - политическим и гражданским свободам, которые приблизительно соответствуют демократии и конституционному либерализму, отведены специальные разделы. В половине стран, занимающих промежуточное положение между очевидной диктатурой и консолидированной демократией, положение с политическими свободами лучше, чем со свободами гражданскими. Иными словами, сегодня в мире половина «демократизирующихся» стран - это нелиберальные демократии.

Число нелиберальных демократий растет. Семь лет тому назад лишь 22% демократизированных стран можно было отнести к этой категории; пять лет тому назад этот показатель вырос до 35%. И к настоящему времени немногие нелиберальные демократии дозрели до состояния либеральных демократий; во всяком случае, они развиваются в направлении еще большего нелиберализма. Складывается впечатление, что многие страны, вовсе не пребывая на промежуточном или переходном этапе развития, со временем превратились в форму правления, сочетающую значительную степень демократии со значительной же степенью нелиберализма. Точно так же, как различные на роды во всем мире смогли приспособиться к различным формам капитализма, они смогли принять и поддерживать различные формы демократии. Западная либеральная демократия может оказаться не последним пунктом на пути демократии, а всего лишь одним из множества возможных выходов. Со времен Геродота демократия означала прежде всего правление народа. Такое представление о демократии как о процессе отбора правительств, озвученное учеными от Алексиса де Токвиля до Йозефа Шумпетера и Роберта Даля, теперь широко используется социологами. В «Третьей волне» Сэмюель П. Хантингтон объясняет почему: «Выборы, открытые, свободные и честные, - суть демократии, ее неизбежное sinequa non. Правительства, создаваемые в результате выборов, могут быть и интересами и быть неспособными проводить политику, которой требует общественное благо. Подобные качества делают такие правительства нежелательными, но не делают их недемократическими. Демократия - одна из общественных ценностей, но не единственная, и понять отношение демократии к другим общественным ценностям и наоборот можно лишь в том случае, если демократия будет четко выделена из других характеристик политических систем».

Такое определение также согласуется с общепринятым пониманием этого термина. Если в стране проводятся состязательные многопартийные выборы, мы называем ее демократической. Когда участие общества в политике возрастает, например, благодаря предоставлению избирательных прав женщинам, она считается более демократической. Конечно, выборы должны быть открытыми и честными, и для этого требуется обеспечение свободы слова и собраний. Но если выйти за рамки этого минималистского определения и называть страну демократической, только тогда, когда она обеспечивает соблюдение всего перечня социальных, политических, экономических и религиозных прав, то слово «демократия» перестает быть описательной категорией и превращается в знак отличия. В конце концов, экономическая система Швеции, как утверждают многие, урезает индивидуальные права собственности, Франция до недавнего времени обладала государственной монополией над телевидением, а в Англии имеется государственная религия. Но все они определенно и вне всяких сомнений являются демократиями. Тезис о том, что иметь демократию значит, субъективно, иметь «хорошее правительство», бесполезен в аналитическом отношении.

С другой стороны, конституционный либерализм связан не с процедурами отбора правительства, а скорее с целями правительства. Он опирается на глубоко укоренившуюся в западной истории традицию, которая направлена на защиту независимости и достоинства личности от принуждения не зависимо от его источника - государства, церкви или общества. В этом термине объединяются две тесно связанные идеи: либеральная, потому что восходит по своему философскому происхождению к грекам и придает особое значение свободе личности, и конституционная, потому что она опирается на традицию правления закона, берущую начало у римлян.

Очень часто авторитарные режимы определяют, как правление силой, поэтому в своем чистом виде авторитаризм почти всегда может быть отождествлен с использованием инструментов принуждения и насилия. В реальной действительности такие режимы сплошь и рядом стремятся использовать дополнительные средства стабилизации, опираясь, по возможности, на традицию и харизму лидера. Более того, исторический опыт убеждает в том, что ценности традиций, религиозных и культурно-региональных оказываются в условиях авторитаризма достаточно сильны. Испания при Франко, Португалия при Салазаре, Аргентина при Пероне могут служить убедительным тому подтверждением. По сравнению с тоталитарным правлением, авторитаризм не свободен в отправлении своей власти. В обществе сохраняются институты, которые представляют для режима реальную угрозу: семья, род, церковь, социальный класс, городская и деревенская культура, социальные движения и ассоциации. Иными словами, в обществе сохраняется довольно мощный потенциал для формирования и деятельности оппозиционных политических групп.

Различия и сходства авторитарных, тоталитарных и демократических режимов

Все авторитарные режимы отличает:

стремление исключить политическую оппозицию (если таковая существует) из процесса артикуляции политических позиций и принятия решений;

стремление использовать силу в разрешении конфликтных ситуаций и отсутствие демократических механизмов контроля за осуществлением власти;

стремление поставить под свой контроль все потенциально оппозиционные общественные институты - семью, традиции, группы интересов, средства массовой информации и коммуникации и пр.;

относительно слабая укорененность власти в обществе и вытекающие отсюда желание и, одновременно, неспособность режима подчинить общество всеобъемлющему контролю;

перманентные, но чаще всего не слишком результативные поиски режимом новых источников власти (традиции и харизма лидера) и новой, способной сплотить элиту и общество идеологии;

относительная закрытость правящей элиты, которая сочетается с наличием внутри нее разногласий и борющихся за власть группировок.

Тоталитарные режимы. Понятие «тоталитарный режим» используется для характеристики режима политической жизни, при котором политическая власть стремится установить полный, тотальный контроль над жизнью общества. Термин «тоталитаризм» происходит от латинского слова «totalis» (весь, целый, полный). Он был введен в политический оборот идеологом итальянского фашизма Дж. Джентиле в начале XX века.

Р. Арон выделяет пять основных признаков тоталитаризма, которые в обобщенном виде сводятся к следующим: 1) монополия одной партии на политическую деятельность; 2) монопольная партия имеет на вооружении идеологию, которой она придает статус единственного авторитета, официальной государственной истины; 3) монополия государства на силовое принуждение и на средства убеждения (средства массовой информации); 4) всеобщее огосударствление всех видов экономической и профессиональной деятельности; 5) любое прегрешение в хозяйственной или профессиональной сфере носит идеологический характер, вследствие чего - террор, одновременно политический и идеологический.

Таким образом, первое, что следует отметить - тоталитаризм отличается от других форм политического устройства масштабом централизации, унификации и односторонней регламентации. Другим ключом к пониманию его природы может служить изучение происхождения тоталитаризма. В отличие от авторитаризма и демократии, тоталитаризм появляется на свет не в результате выборов (демократия) или политического кризиса и следующего за ним переворота (авторитаризм), а в результате всеохватывающего социального, экономического и политического кризиса.

При всем разнообразии тоталитарных режимов для них, как правило, характерны следующие общие черты, неоднократно суммированные в различных работах.

1. Наличие развернутой идеологической доктрины, которая охватывает все жизненно важные стороны человеческого бытия, которая стремится ответить на все потенциально возникающие у членов общества вопросы и которой предположительно придерживаются все, живущие л данном обществе. Эта идеология ориентирует общество на некое конечное совершенное состояние («коммунизм», «расово чистое» общество, «исламское государство»). Иначе говоря, она содержит в себе хилиастический призыв, основанный на категорическом неприятии существующего общества и стремлении завоевать мир ради построения нового общества. «Образ врага» всегда выступает важнейшим компонентом тоталитарной идеологии, позволяющим режиму сплотить общество перед угрозой как со стороны вредителей и диверсантов внутри общества, так и со стороны враждебного внешнего окружения.

2. Единственная массовая партия, как правило, возглавляемая одним человеком, лидером харизматического склада и вбирающая в себя относительно небольшую часть населения (до 10%); партия, чье ядро страстно и непоколебимо предано идеологии и готово всемерно способствовать ее широкому распространению; партия, которая организована по иерархическому, олигархическому принципу и, как правило, либо стоит над бюрократической государственной организацией, либо полностью слита с нею.

3. Система террористического полицейского контроля, поддерживающего партию, и одновременно осуществляющего надзор над ней самой в интересах ее вождей. Такая система может быть направлена не только против «врагов» режима, но и против произвольно выбираемых классов населения, причем террор тайной полиции систематически использует современную науку, в особенности, психологию.

4. Технологически обусловленный и почти всеобъемлющий контроль партии и се преданных кадров над всеми средствами массовой коммуникации и информации - прессой, радио, кино.

5. Аналогичный, технологически обусловленный и почти полный контроль над всеми вооруженными силами.

6. Централизованный контроль над всей экономикой и руководство ею посредством бюрократической координации се ранее независимых составных частей; этот контроль, как правило, распространяется также на большинство других общественных организаций и групп.

Литература

1. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации: Учеб. пособие. М., 1996.

2. Алексеев П.В. Социальная философия. М/, 2003.

3. Барулин B.C. Социальная философия: Учебник. М., 1999.

4. Бляхер Л.Е. Виртуальные состояния социума, или шансы и риски открытого общества в России. М., 1997.

5. Голубинцев В.О., Данцев А.А., Любченко B.C. Философия для технических вузов. Ростов-на-Дону, 2001.

6. Дьюи Дж. Общество и его проблемы. М., 2002.

7. Ивлиев В.А. Практикум по философии. Таганрог, 2003.

8. Ильин В.В. Философия: Учеб. для студ. вузов. М., 1999.

9. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию. Учебное пособие для гуманитарных вузов. М., 1994.

10. Кохановский В.П. Философия: конспект лекций. Ростов-на-Дону, 2002.

11. Кучевский В.Б. Социальная философия: общество и сферы его жизнедеятельности. М., 2003.

12. Момджян К.Х. Социум. Общество. История. М., 1994.

13. Основы современной философии: Учебник для вузов. 4-е изд., доп. СПб., 2002.

14. Очерки социальной философии. Учебное пособие для вузов/В.Д. Зотов, В.Н. Шевченко, К.Х. Делокаров и др. М., 1994.

15. Очерки социальной философии: Учеб. пособие для вузов/Зотов В.Д. и др. М., 1994.

16. Поликарпов B.C. Введению в философию. Ростов-на-Дону - Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2003.

17. Поликарпов B.C. Философия безопасности (эссе). Таганрог; Ростов-на-Дону, 2001.

18. Поликарпов B.C. Философия информационной эпохи. Ростов-на-Дону - Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2005.

19. Поликарпов B.C. Философия управления. Ростов-на-Дону, Таганрог, 2001.

20. Социальная философия. Учеб. пособ. Для студ. вузов /Под ред. Лавриненко В.В. М., 2000.

21. Социальная философия: Хрестоматия в 2-х ч. Ч. 1,2./Сост. Арефьева Г.С. и др. М.,1994.

22. Спиркин А.Г. Философия: Учеб. пособие для студ. вузов. М., 2002.

23. Философия в современной культуре: новые перспективы (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 2004. №4.

24. Философский словарь / Под ред. Фролова И.Т. М., 1991.

25. Человек. Культура. Общество /Резванов С.В., Драч Г.В. и др. Ростов-на-Дону, 1993.

Дополнительная литература

1. Бельков В.В. Куда идет эволюция человечества? // Человек. 2003. №2.

2. Бестужев-Лада И.В.. Диалог между религиями: Возможен ли? Нужен ли? // Вопросы философии. 2002. №4.

3. Волков Ю.Г., Поликарпов B.C. Человек. Энциклопедический словарь.М., 1999, 2000.

4. Глобальное сообщество: картография постсовременного миpa=Global society: Cartography of the Post-Modern World/Рук. Проекта, сост. и отв. ред. А.И. Неклесса. М.,2002.

5. Дедюлина М.А. Эстетика. Учебно-методический комплекс. Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2004.

6. Дедюлина М.А. Этика. Учебно-методическое пособие. Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2005.

7. Информационное общество. СПб. - М., 2004.

8. Как мы думали в 2004: Россия на перепутье. М., 2005.

9. Кармин А.С. Культура социальных отношений. СПб., 2000.

10. Киселев Г.С. Шанс на свободу (о перспективах открытого общества) // Вопросы философии. 2004. №9.

11. Ленк X. Размышления о современной технике / Пер. с нем под ред. B.C. Степина. М., 1996.

12. Мамут Л.С. Гражданское общество и государство: проблема соотношения // Общественные науки и современность. 2004. №5.

13. Минюшев Ф.И. Социальная антропология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. М., 2004.

14. Модернизация и глобализация: образы России в XXI веке. М., 2002.

15. Моисеев Н. Информационное общество как этап новейшей истории // Свободная мысль. 1996. №1.

16. Назаретян А.П. Антропогенные кризисы: гипотеза техно-гуманитарного баланса // Вестник РАН, 2004, том 74, №4.

17. Нерсесянц B.C. Философия права. М., 2001.

18. Носов Н.А. Виртуальная реальность // Вопросы философии. 1999. №10.

19. Оленьев В.В., Федотов А.П. Глобалистика на пороге XXI века // Вопросы философии. 2003. №4.

20. Ороев Н.А., Папченко Е.В. Методическое пособие для подготовки к семинарским занятиям по курсу «Культурология». Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2004.

21. Основы этических знаний / отв. ред. М.И. Росенко. СПб., 2002.

22. Поликарпов B.C. Горизонты третьего передела мира. СПб., 1997.

23. Поликарпов B.C. История науки и техники. М., 1998.

24. Поликарпов B.C. Контуры будущего цивилизаций. СПб. - Ростов-на-Дону - Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2000.

25. Поликарпов B.C. Лекции по культурологии. М., 1997.

26. Поликарпов B.C., Волков Ю.Г., Поликарпова В.А. Современная культура и генная инженерия. Ростов-на-Дону, 1991

27. Поликарпов B.C., Поликарпова В.А. Феномен человека на пороге XXI в. Ростов-на-Дону, 1996.

28. Поликарпов B.C., Поликарпова В.А. Этика и технология в начале ХХI века (философские эссе). Ростов-на-Дону - Таганрог, 2003.

29. Поляков А.Н. К проблеме общественных формаций // Вопросы философии. 2003. №6.

30. Поппер К.Р. Предположения и опровержения: Рост научного знания. М., 2004.

31. Рогожина Н. В поисках ответов на экологический вызов // Мировая экономика и международные отношения. 1999. №9.

32. Розин В.М. Философия техники. М., 2001.

33. Роузфилд С. Сравнительная экономика стран мира: Культура, богатство и власть в XXI веке. М., 2004.

34. Степанов О.А. Право, государство и безопасность личности в условиях развития информационно-электронной среды // Государство и право, 2004. №11.

35. Титаренко И.Н. Эстетика. Учебное пособие. Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2006.

36. Традиция и русская цивилизация/Д. Володихин, С. Алексеев, К. Бенедиктов, Н. Иртенина. М., 2006.

37. Урсул А.Д. Информатизация общества и безопасность развития цивилизации // Социально-политические науки. 1990, №10.

38. Фомин Б., Житницкий Е. Глобальное изменение климата и экономика: современное состояние проблемы // Мировая экономика и международные отношения. 1999. №6.

39. Фромм Э. Бегство от свободы. Человек для себя. М., 2004.

40. Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее: Последствия биотехнологической революции. М., 2004.

41. Хвостова К.В. Развитие правовых понятий в эпоху Средних веков (методологический и конкретно-исторический аспекты проблемы) // Вопросы философии. 2004. №1.

42. Шипелик О.В. Методические указания к выполнению контрольных и самостоятельных работ по курсу «Философия». Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2004.

43. Шипелик О.В., Богданов В.В., Дедюлина М.А., Папченко Е.В., Тимошенко Т.В. Методические указания к семинарским занятиям по курсу «Философия». Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2004.

44. Электронная библиотека по философии, созданная на кафедре истории и философии Богдановым ВВ. (HTTP: //FILOSOF.HISTORIC.RU).

45. Этнос и политика: Хрестоматия / Авт.-сост. А.А. Празаускас. М., 2000.

46. Юдин Б.Г. О человеке, природе и его будущем // Вопросы философии. 2004. №2.

Размещено на Allbest.ru