Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

До настоящего времени тема изучения древнерусского вече не потеряла своей актуальности, даже не смотря на то, что данной теме посвящены многие тома исследований.

В ходе написания настоящего исследования автором были использованы труды таких видных отечественных исследователей как Б.Д. Греков, Е.Ю. Дудукин, В.Ю. Ключевский, А.Е. Пресняков, С.М. Соловьев, И.Я. Фроянов и др. Анализ их работ позволяет говорить о наличии дискуссии относительно данной проблематики, а также о том, что вопрос о древнерусском вече от своего окончательного разрешения еще весьма далек. Мало того, предпринимаются попытки на данную проблему взглянуть с совершенно новых точек зрения. В статье «Эволюция форм легитимации государственной власти в Древней и Средневековой Руси: Легитимная формула» был поднят вопрос о так называемой вечевой легитимности. Именно поэтому тема заявленного исследования не потеряла своей актуальности.

Объектом настоящего исследования является собрание древнерусских земель - вече.

Предметом исследования выступают исторические данные относительно института древнерусского вече.

Целью настоящего исследования является всестороннее изучение института древнерусского вече.

Задачи настоящего исследования предопределены поставленной целью и заключаются в:

- рассмотрении общей характеристике древнерусского вече, его географии, происхождения, в изучении социального состава;

- в изучении и анализе основных позиций историков по этим вопросам.

1. Общая характеристика древнерусского института вече

1.1 Происхождение вече

Анализ литературы позволяет автору сделать вывод о том, что абсолютное большинство исследователей данной темы сходятся во мнении, относительно того, что история вече своими корнями уходит в глубокую древность. Здесь историки опираются на Прокопия Кесарийского, как на свидетельство: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и потому у них счастье и несчастье в жизни считается общим делом»; так и на различные русские источники, примером которых может служить Лаврентьевская летопись: «В лето 6684 (1176 г.) Новгородци во изначала, и смоляне, и кыяне, и полочане, и вся власти, Якож на думу; на вече сходятся; на что же старейшин сдумають, на том же пригороди стануть». По мнению В.И. Сергеевича, который также опирался на текст все той же Лаврентьевской летописи: «по мнению начального летописца и позднейшего, жившего в конце XII века, вече было всегда». И продолжал, ссылаясь на легендарные известия начальной русской летописи (о хазарской дани, о переговорах древлян с Ольгой, о белгородском киселе и др.): «Вече как явление обычного права существует с незапамятных времен... Событием первостепенной важности, проложившим путь к новому порядку вещей, является татарское завоевание... Нашествие татар впервые познакомило русские княжения с властью, которой надо подчиняться безусловно. Почва для развития вечевой деятельности была уничтожена сразу».

Таким образом, анализ летописей позволяет понять, что смысл понятие «вече» могло расцениваться в разных источниках довольно различно. Интересным представляется наблюдение, сделанное А.Е. Пресняковым о том, что вечем называли всякое сборище, а поскольку вечем западнорусские источники позднее называют копу. Под ней понималось собрание для судебного дела жителей деревень. Надо полагать, что под вече в славянских племенах понималось собрание верви. Стоит признать, что термин «вече» не совсем справедливо закрепился только за собранием жителей главного города земли, поскольку на самом деле для «вече» характерно более широкое распространение.

Не вызывает сомнения, о чем говорят и многие историки, то, что вече непрерывно существовало на Руси, во многих землях, вплоть до монголо-татарского нашествия (кроме Пскова и Новгорода. Здесь вече функционировало до момента присоединения этих земель к Москве). Дело в том, что Б.Д. Грековым указывается, что в Киевском государстве, как таковом, в период X-XII вв., вече не функционировало.

Уже во время феодальной раздробленность рассвет вечевой деятельности начинает падать. Только в конце периода Киевского государства можно наблюдать в некоторых городах вечевые собрания. Вечевые собрания являются характерным свидетельством о росте городов, которые в тот период готовы были выйти из под власти киевского великого князя. По вопросу о вече литературе далеко не всегда различаются два периода в истории Руси: период Киевского государства, когда вече молчит, и период феодальной раздробленности, когда оно говорит, и даже достаточно громко.

Безусловно, что с переменами, которые происходили в социальной структуре восточнославянского общества, менялась также сущность самого учреждения коллективной власти.

Вече первобытного строя серьезно отличалось от «волостного» вече II-ой половины XI-XII вв. Вместе с тем, говорить о полном исчезновении вече было бы не совсем правильным. Данная точка зрения вызывает достаточно серьезные сомнения, поскольку такое утверждение не только не логично, но и фактическими материалами попросту не подтверждается. Упоминания о вече, присутствующие в летописях, приходятся именно на тот период, который обозначен Б.Д. Громовым.

Рассмотрение различных летописных документов позволяет констатировать, что круг вопросов, решаемых вече, был достаточно широк. Это были, прежде всего, вопросы войны и мира, судьбы княжеской администрации и самого княжеского стола. Вече, кроме того, рассматривало и проблемы, которые были связаны с денежными сборами горожан, распоряжением земельными ресурсами и городскими финансами. Так, о распоряжении земельными ресурсами, в частности говорит новгородская грамота, датированная серединой XII в.: «Се яз князь великий Изеслав Мстиславич по благословению епискупа Ниффонта испрошал семь у Новагорода святому Пантелемону землю село Витославиццы и смерды и поля Ушково и до прости».

В соответствии с мнением И.Я. Фроянова, пожалование монастырю Изяслав мог «испросить» только на вече. Тот круг вопросов, которые решались на вече, практически совпадал со сферой проблем, обсуждаемых князем со своей дружиной. Таким образом, они в совокупности (вече, князь и дружина), как впрочем и раздельно в сочетании, могли решать одни и те же задачи. Несомненно, что рано или поздно, при этом, возникали конфликты.

Как показывают источники, и приведенные автором примеры, далеко не всегда князь мог действовать по своему усмотрению. Достаточно часто князю приходилось сталкиваться как со своим ближайшим окружением, так и с горожанами (причем независимо от того, сколько широкие городские слои, в данном случае, имеются в виду).

Так, И.Я. Фроянов пишет, что относящиеся к XI в. летописные данные вече рисуют не иначе как верховный демократический орган власти, который развивался наряду с властью княжеской. Вече ведало вопросами войны и мира, назначения князей, санкционировало сборы средств на военные нужды. Еще более отчетливо столь важная компетенция вечевых собраний выступает на фоне источников, которыми освещались события XII в. Вече в исторических источниках выступает в качестве распорядителя государственных финансов и земельных фондов. Вече, кроме того, распоряжалось смердами, держало под контролем заключение международных договоров.

Так, в преамбуле соглашения Новгорода с Готским берегом и немецкими городами значится: «се яз князь Ярослав Володимеричь, сгадав с посадникомь с Мирошкою, и с тысяцкым Яковомь, и с всеми новгородъци, потвердихом мира старого с послом Арбудомь, и со всеми немецкыми сыны, и с гты, и с всемь латиньским языком». Дамается, что Ярослав со «всеми новгородци» общался далеко не в приватной беседе, которая проводилась за чашкой кофе, а на вече. Здесь, такая фраза как «вси новгородци» является достаточно красноречивой, поскольку она с предельной ясностью определяет участников сходки. Не остается ни какого сомнения, что в тексте речь идет о массовом собрании горожан. Достаточно вероятно, что на таком собрании присутствовали также и делегаты от новгородских пригородов и сельской округи.

Не лишения оснований также и наблюдения А.Е. Преснякова, который утверждает, что ели историки права правы, относительно того, что вече, а далеко не князь, должно признаваться в древнерусской политии-волости носителем верховной власти, то элементарные нити древнерусской волостной администрации, с другой стороны, сходились в руках князя, а далеко не вече или каких-то его органов. Именно в этом проявляется оригинальная черта древнерусской государственности. Исходя из этого А.Е. Пресняков считает, что видна не только зависимость князя от вече, но и малая дееспособность самого вече без князя. Он говорит о том, что известные проявления силы и значения вече всецело носят характер его выступлений в чрезвычайных случаях. Своими требованиями и протестами вече властно вмешивается в княжное управление, однако в свои руки власть не берет.

Еще одним, не менее интересным вопросом, является вечевая легитимность, поднятый, в статье «Эволюция форм легитимности власти в Древней и Средневековой Руси: Легитимная формула», К.А. Соловьевым. В случае с выделением княжеской легитимностью в рамках договорной системы возникает вопрос: о какой мере легитимности стоит говорить?

Обратившись к Повести временных лет, а точнее, к сохранившимся в данном памятнике описания вече, можно отметить, что в качестве основной особенности вечевой легитимности являлось то, что решение, принятое на вече, должно было быть исполнено немедленно, поскольку, в противном случае оно теряло свою силу.

Сохранившиеся данные позволяют рассмотреть два самые подробных описания вече. Как считают исследователи, одно из них является историческим (Киевское - 1068 г.), а второе - (Белгородское 997 г.) в большой степени легендарным. Так, на вече в Киеве было решено послать послов к князю Изяславу Ярославичу с требованием: «... дай, княже, оружье и кони, и еще бьемся с ними». Стоит отметить, что речь идет о борьбе с половцами. При этом, стоит отметить, что данное решение было единственным (по крайней мере, известным в настоящее время), которое было принято на вече. Все остальные решения принимались уже «идоша с веча». Как таковое, вече закончилось, перейдя в стадию непосредственных действий. При том по каждому из них решения принимались уже по ходу разворачивавшихся событий. В таком случае, легитимность вече расслаивается на: первичную и вторичную. Наиболее часто встречающейся является первичная - послать послов к князю, т.е. начать диалог между князем и городской общиной. Вторичная заключалась в даче санкции на непосредственное народное действие, которая, в конечном счете, приводила, не только к замене одного князя другим, но и к временному устранению власти как таковой.

Белгородское вече также характеризуется аналогичным расслоением, однако, в несколько иной форме. Первым следствием вечевого собрание было послать послов к печенегам и заявить о сдаче города, другими словами, начать тот же диалог, но уже с противником. Вторым является немедленная отмена принятого решения всенародного действия, другими словами, нарушение существующей системы властных отношений.

Таким образом, вече являлось легитимным органом управления в только в момент исполнения его решения и только до тех пор, пока голос несогласных этим решением не был слышан. На взгляд автора, именно поэтому вряд ли стоит говорить о вечевом характере власти в древнерусских городах до XII в. Именно в это время в Новгороде происходят структурные изменения во властных и вечевых органах власти, которые были преобразованы из кризисных в постоянные.

Не меньший интерес также представляет проблема относительно географического распространения в русских землях вечевых порядков. С уверенностью можно говорить о том, что большинство из примеров, приведенных в литературных источниках относятся к Новгородскому вече. В то же время, при рассмотрении данного вопроса, М.Б. Свердлов, в качестве примеров приводит вечевые решения Белгорода (997 г.), Новгорода (1015 г.), Киева (1068-1069 гг.), Владимира Волынского (1097 г.).

Притом, стоит отметить, что все упоминания относятся только к периоду конца X - середины XI вв. Что касается относительно более позднего времени, то приходится более тщательнее учитывать конкретное содержание этого термина в различных источниках разных регионах Восточной Европы. Так, на себя, в частности, обращает внимание то, что вече, как таковое, не упоминается в законодательных памятниках и актовых источниках датированных XI-XII вв.

Как отмечает М.Б. Свердлов, само слово «вече» не употребляется в XII в. не только в новгородском, но и в северо-восточном летописании. Упоминания подобного рода появляются лишь с XIII в. Так, сообщения о вече помещены в Лаврентьевской летописи, датированные 1209 и 1228 гг., заимствованные в процессе составления великокняжеских сводов из новгородского летописания. Упоминание о вече связано и с восстанием против татар, датированное 1262 и 1289 гг. Именно это позволяет говорить о полном отсутствии сведений о вече на северо-востоке России как органе самоуправления.

В составе Ипатьевской летописи, из девяти сообщений о вече в Киевском своде Рюрика Ростиславича, датированного XII в., четыре относится к Новгороду. На вече указывают и дошедшие до нашего времени известия, датированные 1140 и 1167 гг., которые связаны с выступлением новгородцев против князей.

1.2 Социальный состав вече

Демократия, а точнее изучение ее проблемы, подразумевает, прежде всего, изучение социального состава тех, кто в демократическом управлении общества имеет возможность участвовать. Поскольку демократия, в историческом контексте, является весьма растяжимым понятием.

В самом общем виде, демократия подразумевает власть народа, а, потому, именно демократия зависит от того, что подразумевается под народом. Подразумевая право голоса, древнегреческая демократия подразумевала право голоса граждан-мужчин, при этом, они должны были относиться к категории свободных. Что касается европейской демократии, то она, еще в начале XX в. права голоса женщинам не давала и достаточно долго существовала преодолевая постепенно ограничения дискриминации по нравственным и социальным критериям. В связи с этим, возникает закономерный вопрос о социальном составе древнерусского вече.

Так, если о времени возникновения и периодах функционирования вече является вопросом более или менее ясным, то ситуация с социальным составом этого собрания обстоит куда более сложнее. У исследователей данный вопрос вызывает наибольшие разногласия. Так, С. Юшков, настаивал, что в Киевской Руси вече являлось массовым собранием членов руководящей категории города и земли по важным вопросам, и созывавшееся в тех случаях, когда феодальная верхушка распадалась на определенные группировки. Изучавший древний Киев П. Толочко полагал, что институт вече никогда не являлся органом народовластия, как, впрочем, и не предусматривал в государственном управлении широкого участия демократических низов. К названным точкам зрения присоединяется и лучший знаток древнего Новгорода В.Л. Янин.

Он считает, что общегородское вече Новгорода является искусственным образованием, которое возникло на основе кончанского правительства. Так, исторические данные свидетельствуют о том, что в ранний период существования Вече участие принимали 300-400 владельцев городских усадеб. В тот период вече объединяло только крупнейших феодалов и не являлось народным собранием, поскольку было собранием стоящего у власти класса. В дальнейшем, после образования пяти концов число вечников возрастает до 500. К аналогичной точке зрения близок и И.Х. Алешковский, который, впрочем, полагал, новгородское вече с XIII в. стало пополняться небольшой группой наиболее богатых, по тем временам, купцов.

Вместе с тем, думается, что к истине, были наиболее близки историки, которые придерживаются той точки зрения, в соответствии с которой, вече является институтом народовластия. И в данном плане, наиболее ярким представителем такой точки зрения является И.Я. Фроянов.

Он считает, что состав вечевых собраний социально был неоднороден. И.Я. Фроянов говорит, что здесь встречаются не только «низы» общества (по терминологии рассматриваемого времени - «люди»), которые составляли основную массу участников вечевых собраний, а также и «лучших мужей», под которыми понималась знать. Обращает на себя внимание также и демократический характер свойственный вечевым совещаниям в Киевской Руси.

Вече представляло собой народное собрание, которое в механизме древнерусского общества являлось составной частью. Подобно тому, как в эпоху родоплеменного строя народные собрания не обходились без племенной знати, так и в Киевской Руси участниками таких собраний являлись высшие лица: князья, бояре, церковные иерархи, богатые купцы. В то же время руководить и господствовать являются разными категориями и это совсем не одно и то же. Автор считает, что древнерусская знать того времени необходимыми средствами для подчинения вече не обладала. Она также была не в силах саботировать его решения.

В качестве еще одного примера вечевой деятельности в интересах общины можно назвать также и призвание на киевский княжеский стол Владимира Мономаха, в 1113 г. На вече, после смерти Святополка II, князем был избран Мономах, а к самому Мономаху была направлена делегация с приглашением занять княжеский стол.

Сам Мономах, вокняжевшись в Киеве, провел реформы, которые отвечали, прежде всего, интересам городских низов. Им было покончено с произволом ростовщиков, были отменены давние долги и самочинные проценты и т.п. Тот факт, что предпринимаемые Мономахом меры шли наперекор интересов верхушки, по мнению автора, служит доказательством того, что Мономах на княжеский стол был призван именно «низами» общества.

Также И.Я. Фрояновым обращается внимание на то, что участие в вече принимать могли как городские жители, так и жители сельских местностей. В пользу данного мнения любопытным аргументам является текст Лаврентьевской летописи, где внимание на себя обращает выражение «и вся власти якож на думу, на веча сходятся». И.Я. Фроянов считает, что здесь речь идет о представителях «всей волости».

Вместе с тем, стоит отметить, что И.Я. Фроянов, прежде всего, ссылается на мнение Н.А. Рожкова относительно того, что в вечевых собраниях участие могли принимать также и сельские жители. Вместе с тем, при более детальном рассмотрении оказывается, что Рожков речь ведет не столько о реальном участии свободных селян, сколько о потенциальной возможности такого участия, чаще всего, нереализуемой возможности. Как говорит Рожков, само крестьянское население было мало заинтересовано в сохранении вече, поскольку это в большей части лишало фактической возможности их посещения вечевых сходок. Из этого следует, что вече, в любом случае, стоит признать городским институтом власти.

Вечевые собрания в обыденном представлении предстают, не иначе как, своеобразные митинги, на которых решение определенного вопроса определяется с помощью и силой крика лиц, в нем участвующих. Вместе с тем, как показывают источники, на самом деле вече, имело достаточно четкую организованную систему. И здесь, в качестве примера, стоит привести слова И.Я. Фроянова, относительно вечевого собрания у св. Софии, датированное 1147 г., которое упоминается в Лаврентьевской летописи. Он говорит, что на вече перед нами предстает отнюдь не хаотическая толпа, которая кричит на разный лад, а, в буквальном смысле совещание, упорядоченное определенными правилами, выработанных вечевой практикой. Киевляне, сошедшие к св. Софии, рассаживались и степенно ожидали начало вече. Руководство заседанием осуществляли князь, митрополит и тысяцкий. Как по этикету, послы по очереди приветствовали митрополита, тысяцкого и «киян». Уже после этого киевляне им говорили: «Молвита, с чим князь прислал». Данные особенности позволяют говорить о том, что в XII в. на Руси были более или менее сложившиеся приемы по ведению вече. По мнению М.Н. Тихомирова вполне вероятным в ту пору было уже существование протокольных записей вечевых решений.

Стоит обратить внимание на такую довольно любопытную деталь, которая касается того, что на вече ее участники сидели. В связи с этим, авторы что на «вечевой» площади, где проходило вече, должны были размещаться скамьи. В.Л. Яниным был проведен своеобразный следственный эксперимент на территории Великого Новгорода, после установления места, где проходили вечевые собрания. На вечевую площадь были установлены скамьи, на которые пригласили сесть статистов. Результаты эксперимента показали, что на площади, в современных условиях могло разместиться не более 300-400 человек. Данный эксперимент косвенно подтверждает утверждение Кильбугрера о том, что Новгородом управляли 300 «золотых поясов».

В.Л. Янин, приходит к мнению, что в Новгороде 300 боярским семьям того времени могли принадлежать практически все крупные усадьбы, которые размещались в черте города. При этом, стоит отметить, что расчет усадьбы велся из размера в 2000 кв.м.

В то же время, были и противники такой точки зрения (В.Ф. Андреев), полагающий, что средняя плотность усадеб Новгорода того времени была меньше примерно в 4 раза и составляла ок.500-600 кв.м. Исходя из этого, по его мнению, число граждан, присутствующих на вече, должно было резко увеличиться. Вместе с тем, более основательной на сегодняшний день является точка зрения В.Л. Янина.

2. Вече в Древнем Новгороде

вече феодальный боярство

Компромисс знати и народа, боярства и черни являлся основой системы новгородского управления. Вече явилось зримым символом и, в то же время, основным властным институтом такого компромисса. Двойственность его природы не позволяет дать ясного и четко сформулированного определения веча. Это был и орган государственной власти, и народное собрание, и политический институт, являвшийся обладателем почти высшей власти. Кроме того, оно являлось таким местом, где фактически получило узаконение высшей формы анархии - потасовка, и выразитель интересов аристократии (боярства) как подлинного руководства города на Волхове, и инструмент подлинного народовластия.

Неоднозначность вече, его организации и деятельности, в современных условиях вызвала к жизни множество споров среди исследователей. Именно благодаря этому, сегодня мы можем утверждать, что о вече мы практически не знаем ничего определенного.

В Великом Новгороде высшими органами государственной власти были вече и Совет господ. Новгородское вече, по своему происхождению, было городским собранием. Оно было похоже на другие вече, существовавшие в XII в. в других городах Руси. В то же время вече не было органом носящим характер постоянно действующего. Вече носило не периодический характер, а созывалось только в случае, когда в нем действительно была необходимость. Как свидетельствуют исторические данные, это случалось во время призыва князей, восстаний и войн.

Инициатива по созыву вече исходила от князя, посадника или тысяцкого. Вече собиралось на Торговой стороне города, на Ярославовом дворе. Вече собиралось также и по воле народа.

Новгородское вече состояло как из жителей Новгорода, так и его пригородов. В среде новгородских граждан ограничений для участия не было, а потому всякий свободный и самостоятельный человек мог идти на вече. Сигналом для сбора на вече являлся звон вечевого колокола.

Вече фактически состояло из тех, кто мог на него прийти. В основном это были жители Новгорода, поскольку заранее, о созыве веча не сообщалось. В то же время, на вече иногда присутствовали делегаты из крупных пригородов - Пскова, Ладоги и др. В то же время, жители пригородов чаще всего приезжали на вече с жалобой на какое-то решение новгородцев. Так, напр., жители Корелы и Орехова в 1384 г. в Новгород послали своих делегатов с жалобой на литовского князя Патрикия, который у них был посажен новгородцами.

На обсуждение вече вопросы предлагались ему князем, посадником или тысяцким. Вече было наделено правом законодательной инициативы. Кроме того, на нем решались вопросы внешней политики, внутреннего устройства. Также вече было наделено правом суда по преступлениям, носящим важнейший характер. Наделено вече было и правом принятия законов, приглашения и изгнания князя, выборов и снятия с должности посадника и тысяцкого, суда над ними. Вече принимало решения по вопросам войны и мира. Им проводилась раздача волостей на кормление князьям.

Государственное управление Новгородом осуществлялось через систему вечевых органов. Непосредственно в столице действовало вече общегородское. В отдельных частях города (стороны, улицы, концы) также создавались свои вечевые собрания. Вече, пусть и формально, было высшим органом власти. Оно решало важнейшие вопросы с сфере экономики, политики, в административной, военной и судебной областях. К собраниях вече подготавливалась повестка дня, а также кандидатуры избираемых должностных лиц. Избирало вече и князя.

Повестка дня подготавливалась для каждого собрания, как впрочем, подбирались и кандидатуры избираемых должностных лиц. На вече решения принимались единогласным голосованием. При вече имелись канцелярия и архив. Вечевыми дьяками осуществлялось делопроизводство.

В качестве организационного и подготовительного органа являлся боярский совет («Оспода»), функциями которого являлись - подготовка законопроектов, вечевых решений, созыв веча, контрольная деятельность. «Освода» в свой состав включала наиболее влиятельных лиц - представителей городской администрации и знатных бояр и работала под председательством архиепископа.

Городское вече, с формально-юридической позиции являлось высшим органом власти. Городскому вече принадлежали высшие права в сфере издания законов, вопросах войны и мира, заключений международных договоров. Кроме того, вече утверждало князей и выбирало должностных лиц, устанавливало налоги и т.д. Участие в вечевых собраниях принимали взрослые свободные мужчины.

Вместе с тем, справедливо будет отметить что, в деятельности данных органов достаточно много неясного. Так, считается, что вече, якобы, собиралось по звону колокола на Ярославском дворище. В то же время, проведенные раскопки показали, что на указанном дворище поместиться могло всего несколько сот человек, а не все жители Новгорода, как это считалось. Можно предположить, что на Ярославском дворище собиралась определенная элитарная часть жителей, которую трудно разделить с остальной массой свободных участников вече.

По мнению В.О. Ключевского, в работе вечевого собрания было достаточно много анархии, шума, крика, и даже усобиц.

По всей видимости, не существовало четких способов голосования. Но, тем не менее, выступления, все же проходили со специального места, именуемого степеня (трибуна). Руководил вече степенный посадник. Здесь, также велось делопроизводство и имелся архив документов. В то же время, стоит отметить, что зачастую, решения вечевых собраний «подготавливались» городской администрацией и были далеки от выражения интересов граждан.

Как показывают современные исследования, вечевая площадь была относительно невелика, и не превышала 1500 кв.м. Да, и, как утверждают большинство историков, участники вече, вероятно, не стояли, а сидели на специально установленных на площади скамьях. Такая ситуация позволяет говорить о том, что на площади могли разместиться от 400 до 500 человек. Данная цифра близка к той, что сообщается в немецких источниках, датированных XIV в., где указывается, что высший орган новгородского управления назывался «300 золотых поясов».

Поскольку вече собиралось не постоянно, а только в тех случаях, когда его созывали, то необходим был постоянный орган власти, который занимался бы управлением Новгородской республикой. В качестве такого органа власти стал Совет господ. Совет господ состоял из старых и степенных посадников, тысяцких, сотских и архиепископа. Для Совета был свойственен аристократический характер, а в XV в. число его членов доходило до 50 человек. Данный орган получил развитие из древнего института власти - боярской думы с участием городских старейшин.

Как свидетельствуют исторические данные в XII в. на совет князем приглашались городские сотские и старосты. Князь и его бояре, по мере того, как они теряли с местным новгородским обществом органические связи, был постепенно вытеснен из совета. В результате, его заменил архиепископ - местный владыка, который стал постоянным председателем Совета.

Причиной быстрого разрастания Совета господ стали достаточно частые смены чиновников Новгорода. Кроме председателя Совета, все остальные его члены назывались боярами.

Советом господ подготавливались и вносились на вече законодательные вопросы, представлялись готовые законопроекты. В то же время, Совет, в принятии законов собственного голоса не имел. Советом осуществлялось общее наблюдение как за работой государственного аппарата, так и должностными лицами республики, осуществлялся контроль за деятельностью исполнительной власти.

Заключение

Итак, изложенный выше материал позволяет сделать ряд выводов относительно заявленной темы исследования.

Своими корнями история вече уходит в глубокую древность. В то же время, смысл слова «вече» в разных источниках расценивается достаточно различно. Не вызывает сомнения тот факт, что вече существовало вплоть до монголо-татарского нашествия, за исключением Новгорода и Пскова, где Вече действовало до присоединения этих земель к Москве. На X-XII вв., по мнению Б.Д. Грекова, приходится молчание о вече.

Вече первобытного строя серьезно отличалось от «волостного» вече II-ой половины XI-XII вв. Вместе с тем, говорить о полном исчезновении вече было бы не совсем правильным. С происходившими переменами в социальной сфере восточнославянского общества, также менялась и сущность самого учреждения коллективной власти. Ранее, племенное вече периода первобытного строя серьезно отличалось от вече волостного периода II-ой половины XI-XII вв. Вместе с тем, у исследователей проблема социального состава вече на разных этапах развития данного института вызывает наибольшие разногласия. Круг решаемых вече вопросов был достаточно широк. Прежде всего, это были вопросы войны и мира, судьбы княжеского стола и княжеской администрации. На вече, кроме того, рассматривались проблемы, которые связаны с денежными сборами среди горожан, а также распоряжением городскими финансами и земельными ресурсами. По своему усмотрению князь мог действовать далеко не всегда. Достаточно часто князю приходилось сталкиваться как со своим ближайшим окружением, так и с горожанами.

Вече представляло собой народное собрание, которое в механизме древнерусского общества являлось составной частью. Подобно тому, как в эпоху родоплеменного строя народные собрания не обходились без племенной знати, так и в Киевской Руси участниками таких собраний являлись высшие лица: князья, бояре, церковные иерархи, богатые купцы.

Городское вече, с формально-юридической позиции являлось высшим органом власти. Поскольку вече собиралось не постоянно, а только в тех случаях, когда его созывали, то необходим был постоянный орган власти, который занимался бы управлением Новгородской республикой. В качестве такого органа власти стал Совет господ. Совет господ состоял из старых и степенных посадников, тысяцких, сотских и архиепископа.

Новгородское вече является самым ярким хрестоматийным примером. Фактически вече состояло из тех, кто мог прийти на него, т.е. это были, в основном, жители Новгорода, поскольку, как предполагается, о созыве веча заранее не сообщалось. В то же время, на вече могли присутствовать и делегаты от пригородов Новгорода - Пскова, Ладога и др. В Новгороде, государственное управление осуществлялось через систему вечевых органов. В столице управление осуществляло общегородское вече. Вечевые собрания созывались и в отдельных частях города (стороны, улицы). Формально, положение вече можно считать как высший орган власти, причем, каждое на своем уровне. Оно решало важнейшие вопросы с сфере экономики, политики, в административной, военной и судебной областях. К собраниях вече подготавливалась повестка дня, а также кандидатуры избираемых должностных лиц. Избирало вече и князя.

Основой системы новгородского управления являлся компромисс народа и знати, боярства и черни. Вече являлось зримым символом и основным властным компромиссом этого компромисса.

Литература

1. Владимирский-Буданов М.В. Обзор истории русского права. Ростов-на-Дону, 1995. С. 170-190.

2. Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953. С. 120-135.

3. Дмитриев Ю.А., Дудкин Е.Ю. Законодательные органы России от Новгородского веча до Федерального Собрания. М., 1995. С. 25-59.

4. Епифанов П.П. О древнерусском вече // Вестник МГУ. Серия 9. История.1963. № 3. С. 78-90.

5. Ключевский В.О. Собрание сочинений. В 9 т. М., 1987. С.57-70.

6. Конюхов К.Самоуправление Древней Руси // Диалог. 1998. №6. С. 49-53.

7. Мартышин О.В. Вольный Новгород. Общественно-политический строй и право феодальной республики. М., 1992. С. 100-105.

Размещено на Allbest.ru