Виктимология как криминологическая проблема

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Понятие и развитие виктимологии в науке «Криминология»

В настоящее время наблюдается усиление виктимологической составляющей криминологической науки, что свидетельствует о гуманизации криминологии и о возрастающем стремлении учесть интересы всех сторон преступного взаимодействия.

Виктимология в буквальном смысле означает «учение о жертве» (от лат. mktima - жертва и греч. logos - учение). Эта наука возникла как реализация идеи изучения жертв преступлений и изначально развивалась как направление в криминологии. Однако со временем представления о ней претерпели изменения, определились различные позиции относительно предмета виктимологии и ее научного статуса. Эти позиции сводятся к следующему:

1 Виктимология - это отрасль криминологии, или частная криминологическая теория, и, следовательно, развивается в ее рамках.

2. Виктимология - это вспомогательная для уголовного права, уголовного процесса, криминалистики междисциплинарная наука о жертве преступления. Она существует и функционирует параллельно с криминологией.

3. Виктимология - это общая теория, учение о жертве, имеющее предметом исследования жертву любого происхождения, как криминального, так и не связанного с преступлениями.

Виктимология, таким образом, самостоятельная наука, принадлежность которой к юридическим можно признать лишь отчасти. Ее следует рассматривать как направление в криминологии, но это не значит, что иные подходы к ней не имеют права на существование. Кратко охарактеризуем их.

Одно из направлений развития виктимологии - это ее развитие в самостоятельную науку, синтезирующую знания о жертвах любого происхождения.

По мере накопления материала и результата его теоретического осмысления виктимология может преобразоваться в комплексную науку, включающую в себя:

- криминальную виктимологию;

- травмальную виктимологию (изучающую жертв некриминального травматизма);

- виктимологию быта и досуга (широкий спектр проблем безопасности при использовании бытовой техники, безопасности на воде, транспортной безопасности, зависящей и от потенциальных жертв, и др.);

- психиатрическую виктимологию (проблемы жертв с отклонениями в психике);

- виктимологию катастроф, экологических и стихийных бедствий;

- виктимологию технической безопасности (изучающую последствия виктимного поведения, связанного с нарушением правил безопасности труда, пожарной безопасности и др.);

- программы и меры обеспечения безопасности жертв, организацию системы виктимологической профилактики.

Перечень возможных компонентов виктимологии нельзя считать закрытым, со временем он может расширяться.

Пока что в России сторонники виктимологии в широком смысле ограничиваются ее провозглашением, признавая, что сегодня это в большей мере только научная позиция.

Представители двух других позиций, независимо от того, рассматривают ли они виктимологию как междисциплинарную отрасль научного знания или направление в криминологии, определяют ее как науку, предмет которой (в самом общем приближении) ограничен только жертвами преступлений и всем, что с ними связано.

По существу, и в том и в другом варианте - это криминальная (криминологическая) виктимология, которая в отличие от виктимологии в широком смысле не только реально существует, но и активно развивается в системе наук (научных направлений, дисциплин) криминального характера Такова логика приращения научного знания: сама идея виктимологии, ее концептуальная основа имели источники, изначально сформировавшиеся на криминальной фактологии.

Виктимология возникла как научно-прикладное направление в рамках криминологии совершенно закономерно, так как объективные потребности социальной практики потребовали ответа на вопрос: почему, в силу каких причин те или иные лица и социальные группы становятся жертвами чаще, чем иные, оказывающиеся в аналогичных ситуациях? Но ответить на этот вопрос можно было, только опираясь на определенные обобщения, анализ причин, условий ситуативного плана, индикаторов повышенной уязвимости - как индивидуальной, так и групповой. Иными словами, потребовалась теория социологического характера, наиболее близкая к теории причин преступности, и в особенности причин конкретного преступления.

Наряду с общеприменимым в криминологии термином «жертва» криминальная виктимология оперирует обозначающим непосредственную жертву преступления термином «потерпевший» независимо от того, признается ли лицо, пострадавшее от преступления, потерпевшим или нет. Жертвы, поведение которых столь негативно, что исключает возможность их процессуального признания потерпевшими, для виктимологии представляют особый интерес, так как вносят в механизм преступления, как правило, наиболее весомый вклад.

Виктимологию, таким образом, интересует не формально-логическое понятие потерпевшего, а его истинная роль.

Соответственно предметом изучения виктимологии являются лица, которым преступлением причинен физический, моральный или материальный вред, в том числе и преступники; их поведение, находившееся в той или иной связи с совершенным преступлением (включая и поведение после него); отношения, которые связывали преступника и жертву до момента совершения преступления; ситуации, в которых произошло причинение вреда.

Таким образом, виктимология изучает:

- морально-психологические и социальные характеристики жертв преступлений (потерпевших от преступлений), чтобы ответить на вопрос, почему, в силу каких эмоциональных, волевых, моральных качеств, какой социально обусловленной направленности человек оказался потерпевшим;

- отношения, связывающие преступника и жертву (потерпевшего), чтобы ответить на вопрос, в какой мере эти отношения значимы для создания предпосылок преступления, как они влияют на завязку преступления, мотивы действий преступника;

- ситуации, которые предшествуют преступлению, а также ситуации непосредственно преступления, чтобы ответить на вопрос, как в этих ситуациях во взаимодействии с поведением преступника криминологически значимо проявляется поведение (действие или бездействие) жертвы (потерпевшего);

- посткриминальное поведение жертвы (потерпевшего), чтобы ответить на вопрос, что он предпринимает для восстановления своего права, прибегает ли к защите правоохранительных органов, суда, препятствует или способствует им в установлении истины;

- систему мероприятий профилактического характера, в которых учитываются и используются защитные возможности как потенциальных жертв, так и реальных потерпевших;

- пути, возможности, способы возмещения причиненного преступлением вреда, и в первую очередь физической реабилитации жертвы (потерпевшего).

Виктимология, следовательно, не может ограничиваться изучением потерпевшего от преступления (жертвы) на психологическом уровне, как отдельно взятого индивидуума.

В ее предмет входит и массовая уязвимость, уязвимость отдельных социальных, профессиональных и других групп.

Криминальная виктимология активно развивается. Она осваивает значительную по объему информацию о жертвах и ситуациях различных преступлений. По мере того как их изучение «выводит» на конкретную личностную и ситуативную виктимологическую специфику, в ее составе формируются новые направления. Некоторые из них еще только появились, другие уже могут быть отнесены к частным виктимологическим теориям. В современной криминальной виктимологии представлены:

- виктимология насильственной преступности (в ее рамках - виктимология преступлений, посягающих на половую неприкосновенность);

- виктимология воинских преступлений;

- виктимология терроризма, захвата заложников, похищения людей;

- виктимология корыстной преступности; виктимология корыстно-насильственной преступности;

- виктимология экономической преступности (в ее рамках - виктимология преступлений, совершаемых в области кредитно-банковской сферы);

- пенитенциарная виктимология, виктимология преступности несовершеннолетних (ювенальная виктимология);

- виктимология преступлений против правосудия;

- виктимология преступлений, совершаемых по неосторожности, и др.

На мой взгляд, на современном этапе виктимология именно криминальная (криминологическая) виктимология - это новое научное направление, развивающееся в рамках криминологии.

Виктимология изучает определенную (связанную с жертвой) часть явлений, имеющих место в сфере причин преступности и условий, способствующих совершению преступлений.

Началом развития виктимологии как науки принято считать конец XIX-начало XX в. когда тема жертвы стала появляться не только в сочинениях литераторов, но и юристов, психологов и, конечно, криминологов.

Первыми проблемы виктимологической темы затронули Ф.Т. Джас и А. Фейербах - авторы исследования «Убийство и его мотивы». Оба автора наряду с криминальной проблематикой обращаются и к жертве, являющейся с моральной точки зрения частично (наряду с преступником) ответственной за убийство! Описывая случай отцеубийства, Фейербах так говорит о жертве этого преступления: «Он сам был причиной всего, что с ним произошло, и ему принадлежит большая часть тяжелой моральной ответственности за собственное убийство».

Среди практиков, обративших внимание на важность учения о жертве преступления, канадский криминолог А. Фаттах называет американца А.В. Аллена, даже отводит ему роль основоположника виктимологии. В мае 1926 г. Аллен выступил с докладом, в котором отметил: «Когда совершается преступление, мы хватаем виновного и направляем к нему психиатра, «чтобы тот его обследовал. Мне думается, что аналогичное обследование стоило бы проводить и в отношении некоторых жертв. Это дало бы большую пользу и для практики и для науки».

Установить, кто является единственным основоположником виктимологии в ее современном понимании, довольно трудно, так как проблемы изучения жертвы преступления становились предметом исследования многих авторов.

Создание виктимологии в современном ее понимании связывается с именами Ганса фон Гентига (1888-1974) и Бенджамина Мендельсона (1900-1998). Время рождения виктимологии, очевидно, следует соотнести с 1941 и 1947-1948 гг., когда были опубликованы разработанные ими ее основополагающие положения.

В 1941 г. появилась статья немецкого криминолога, эмигрировавшего в США, Ганса фон Гентига «Замечания по интеракции между преступником и жертвой», в которой он впервые противопоставил таким составляющим преступления, как «жертва» и «преступник», которые до этого рассматривались как механические, статичные понятия, динамическую концепцию преступности и преступного, доведения, согласно которой жертва преступления не должна рассматриваться лишь как пассивный объект, ибо она - активный субъект процесса криминализации. Он показал, что, исследуя с происхождение ситуаций по значительному количеству уголовных дел, можно найти жертву, которая либо поддается, либо содействует, либо провоцирует, т.е. является одним из причинных факторов.

В 1948 г. Гентиг опубликовал монографию «Преступник и его жертва. Исследование по социобиологии преступности», в которой он сформулировал и развил принципиальные для виктимологии положения.

Гентиг выделяет три категории понятий, составляющих предмет виктимологии: а) посягатель-жертва, б) латентная жертва, в) отношения между посягателем (причинителем вреда) и жертвой.

Преступника и потерпевшего он рассматривает как субъектов взаимодополняющего партнерства. В ряде случаев жертва формирует, воспитывает преступника и завершает его становление; она молчаливо соглашается стать жертвой, кооперируется с преступником и провоцирует его.

В 1975 г. Б. Мендельсон опубликовал монографию «Общая виктимология», в которой развил свою концепцию виктимологии, связав ее с созданием «клинической» или «практической» виктимологии, в орбиту которой должны быть включены не только жертвы преступлений, но и жертвы природных катаклизмов, геноцида, этнических конфликтов и войн.

Анализ воззрений основоположников виктимологии показывает, что они далеко не всегда последовательны в своих рассуждениях, некоторые позиции ими необоснованно абсолютизируются; очевидно, особенно в подходе к жертве, влияние биопсихологической концепции причин преступности. Вместе с тем позитивное содержание их работ, влияние на зарождение и становление виктимологии неоспоримо. Они инициировали интерес к виктимологической проблематике, дали импульс исследованиям в этом направлении.

Некоторые идеи и положения Г. Гентига получили свое дальнейшее развитие на психологическом уровне в работах швейцарского ученого Генри Элленбергера. Он более детально анализирует понятие «преступник-жертва», разные случаи, когда субъект может стать в зависимости от ситуации преступником или жертвой, последовательно - преступником, потом жертвой (и наоборот), одновременно - преступником и жертвой. Значительное место отводится так называемой прирожденной жертве и патологическим состояниям, порождающим виктимологические ситуации.

«Элленбергер поднимает вопрос о социальной изоляции как наиболее действенном факторе виктимизации, поскольку она развивает у изолированного человека «обман зрения» в отношениях с другими людьми и ведет к непродуманным действиям. Убийцы-рецидивисты ищут свои жертвы предпочтительно среди социально изолированных людей, потому что затраты усилий на них минимальны, как и связанная с этим опасность быть задержанными».

Идею создания науки виктимологии поддержал американский социолог Ф. Вертхам. В книге «Картина насилия» он писал: «Жертва убийства - забытый человек. За сенсационным обсуждением аномальной психологии убийцы мы забываем отметить отсутствие защиты со стороны жертвы. Нельзя понять психологию убийцы, не понимая социологии жертвы. Нам необходима наука виктимология». В другой работе - «Клеймо для Каина» - он обращает внимание на такой разгул насилия, который делает его уже привычным, как бы естественным в сознании общества.

В 1956 г. немецкий криминолог Г. Шульц ввел понятие преступления на почве личных отношений между преступником и жертвой.

Защитивший докторскую диссертацию «Основные проблемы виктимологии» (ФРГ, 1965) Ф.Р. Пааш, разделяя основные идеи Мендельсона, тем не менее считает виктимологию разделом криминологии. Предложенная им классификация жертв включает: жертв преступников; жертв собственных поступков; преступников, которые становятся жертвами; жертв, которые становятся преступниками.

Швейцарский ученый р. Гассер в книге «Виктимология. Критические размышления об одном новом криминологическом понятии» подробно излагает историю развития виктимологии, формулирует некоторые теоретические положения, исследует жертву на социологическом уровне (одинокая жертва, беженец, иностранный рабочий, жертва с особым семейно-брачным статусом, жертва большого скопления народа и др.). На психологическом уровне выделяются пассивная, неосознанно активная, осознанно активная, осознанно и неосознанно правонарушающая жертва. На биологическом уровне рассматриваются физио- и психопатологические черты жертв, жертвы с дурной наследственностью и «жертвы-рецидивисты».

Заметное место в виктимологических исследованиях в западных странах занимают работы Шнайдера («Виктимология», «Жертва преступник - партнеры в преступлении»), В. X, Нагеля («О месте виктимологии в криминологии», «Начало виктимологии»), С. Шафера («Жертва и ее преступник»), К, Миядзавы («Основные проблемы виктимологии») и др.

Виктимологические исследования проводились и проводятся также в Бельгии, Голландии, Швеции, Финляндии, Японии.

В Болгарии, Чехословакии, Польше, Венгрии виктимология также получила определенное развитие, и результаты виктимологических исследований нашли отражение в ряде интересных публикаций. К ним следует отнести труды болгарских ученых К. Кочева и Б, Станкова

С 1973 г. проводятся международные конгрессы, конференции, симпозиумы по виктимологии: 1973 г. (Иерусалим, Израиль); 1975 г. (Белладжо, Италия); 1976 г. (Бостон, США); 1979 г. (Мюнстер, ФРГ); 1980 г. (Вашингтон, США); 1982 г. (Токио, Япония); 1989 г. (Загреб, бывшая Югославия).

В 1979 г. в Мюнстере в период работы III симпозиума было образовано под эгидой ООН Всемирное виктимологическое общество.

В Советском Союзе история виктимологии как самостоятельного научного направления открывается публикацией в 1966 г. проблемной статьи «Об изучении личности и поведения потерпевшего (Нужна ли советская виктимология?)», автор которой доцент Таджикского государственного университета Л.В. Франк в дальнейшем на протяжении многих лет плодотворно работал в этом направлении.

Перу Л.В. Франка принадлежат монографии: «Виктимология и виктимность» - (1972); «Потерпевшие от преступления и проблемы советской виктимологии» (1977); статьи: «Виктимология как вспомогательная дисциплина криминологии и криминалистики» (1966); «Потерпевший от преступлений, совершаемых рецидивистами» (1968); «Несовершеннолетние как потерпевшие и правонарушители» (1968) и десятки других публикаций. Заслуги Л.В. Франка перед виктимологией неоспоримы: он первым сосредоточился на проблеме жертвы, первом выдвинул идею формирования виктимологии в качестве самостоятельной научной дисциплины, разработал ряд виктимологических терминов и приятии и ввел их в научный оборот.

виктимология уголовный преступление осужденный

2. Характерные черты осужденных, подверженных виктимизации

Термин «виктимность» введен в научный оборот Л.В. Франком, однако относительно понятия «виктимность» практически с «рождением» термина появились различные точки зрения. В основном расхождения касаются:

а) структурных элементов виктимности;

б) ее оценки как состояния и объективного свойства лица;

в) момента возникновения потенциальной виктимности;,

г) соотношения и зависимости потенциальной и реализованной виктимности.

Виктимным поведением называется такое поведение человека, которое может в результате совершаемых действий спровоцировать преступление.

В криминологии принято выделять три вида виктимного поведения:

- неосторожное,

- рискованное

- или объективно опасное для потерпевшего.

В литературе часто используется термин «виктимное поведение», что, строго говоря, означает «поведение жертвы». Однако это понятие обычно используется для обозначения неосторожного, асоциального, аморального, провоцирующего и т.д. поведения. Виктимной нередко именуют и саму личность, имея в виду, что в силу своих психологических и социальных характеристик она может стать жертвой преступления.

В широком смысле виктимология охватывает не только право и криминологию, но и ряд других наук, в том числе психологию и психиатрию. Это социально-психологическая область знания, изучающая различные категории людей - жертв неблагоприятных условий социализации. Предметом социально-психической виктимологии является изучение детей и взрослых, оказавшихся в сложных жизненных ситуациях и требующих специальной социальной и психологической помощи. Таким образом, виктимология - это развивающееся комплексное учение о лицах, находящихся в кризисном состоянии (жертвах преступлений, стихийных бедствий, катастроф, различных форм насилия, аддитивного поведения и т.д.), и мерах помощи таким жертвам.

К базовым понятиям относятся виктимность и виктимизация. Виктимность или виктимогенность - приобретенные человеком физические, психические и социальные черты и признаки, которые могут сделать его предрасположенным к превращению в жертву (преступления, несчастного случая, деструктивного культа и т.д.). Виктимизация - процесс приобретения виктимности.

В логике социальной психологии такое личностное свойство, как виктимность, достаточно жестко коррелирует с неадекватно заниженной самооценкой, с неспособностью, а порой и нежеланием отстаивать собственную позицию и брать на себя ответственность за принятие решения в проблемных ситуациях, с избыточной готовностью принимать позицию другого как несомненно верную, с неадекватной, а иногда патологической тягой к подчинению, с неоправданным чувством вины и т.п. Одним из наиболее известных и ярких примеров проявления личностной виктимности является так называемый «стокгольмский синдром», который выражается в том, что жертвы на определенном этапе эмоционально начинают переходить на сторону тех, кто заставил их страдать, начинают сочувствовать им, выступать на их стороне, иногда даже против своих спасителей (например, в ситуации захвата заложников и попыток их освободить).

Личностная виктимность достаточно часто актуализируется в форме откровенно провокационного (виктимного) поведения потенциальных жертв, при этом часто ни в коей мере не осознающих того факта, что их поведенческая активность, по существу, практически впрямую подталкивает партнера или партнеров по взаимодействию к насилию. Подобное поведение особенно в экстремальных или попросту неординарных ситуациях является стимулом агрессии прежде всего со стороны авторитарных личностей.

По мнению Д.В. Ольшанского, виктимология сосредоточена почти исключительно на жертвах бытового насилия - прежде всего, сексуального. Однако это - лишь частная сторона вопроса. Масштабные виктимологические исследования еще впереди. Ясно, что частые террористические акты последних лет активизируют такие исследования, однако они упираются в некоторые объективные трудности. Изучение психологии жертв террора обычно представляет собой сложную задачу. Во-первых, мало кто из жертв остается живым и психически сохранным. Во-вторых, оставшиеся в живых не хотят вспоминать о происшедшем и тем более говорить об этом. Показательные цифры: из более трех тысяч свидетелей и потерпевших в результате террористической акции чеченских боевиков во главе с С. Радуевым против жителей дагестанского г. Кизляр (захват больницы, заложников и т.д.) приехали на судебный процесс над С. Радуевым всего лишь около шестидесяти, а согласились выступить в суде еще меньше людей. К тому же понятно, что их допросы преследовали юридические, а не психологические цели.

Рассмотрим индивидуальную виктимность с позиций ее объективного содержания, что позволит предложить собственное понимание этого феномена и его определение.

Л.В. Франк первоначально определил индивидуальную виктимность «как реализованную преступным актом «предрасположенность», вернее, способность стать при определенных обстоятельствах жертвой преступления или, другими словами, неспособность избежать опасности там, где она объективно была предотвратима». Как видно из этого определения, Л. В, Франк рассматривал индивидуальную виктимность как реализованную преступным актом личностную предрасположенность, способность. Учитывая высказанные по этому поводу критические замечания, он изменил свою позицию, признав, что индивидуальная виктимность - это не только реализованная, но и потенциальная способность «тех или иных лиц стать потерпевшими или, иными словами, неспособность избежать преступного посягательства там, где объективно это было возможно». При этом имеется в виду не усредненная, а повышенная способность стать жертвой «в силу ряда субъективных и объективных обстоятельств».

Следовательно, по Франку, индивидуальная виктимность - это потенциальная, а равно и реализованная повышенная способность стать жертвой преступного посягательства при условии, что объективно этого можно было бы избежать.

В.И. Полубинский, критикуя определение Л.В. Франка, приходит к выводу, «что при определении виктимности конкретного человека речь должна идти не обо всякой его повышенной способности становиться жертвой преступления, а лишь о такой, которая непосредственно связана с какими-либо особенностями личности и поведения самого пострадавшего или с его специфическими взаимоотношениями с причинителем вреда».

В.И. Полубинский определяет индивидуальную виктимность как «..свойство данного человека, обусловленное его социальными, психологическими или биофизическими качествами (либо их совокупностью), способствующее в определенной жизненной ситуации формированию условий, при которых возникает возможность причинения ему вреда противоправными действиями».

Иначе говоря, виктимность конкретного индивида представляет собой потенциальную способность его оказаться в роли жертвы преступления в результате отрицательного взаимодействия его личностных качеств с внешними факторами. Преступлением лишь реализуется такое свойство, объективируется данная способность.

В.И. Полубинский, хотя и критикует Л.В. Франка, практически занимает аналогичные позиции, признавая, что виктимность «это потенциальная способность, повышенная по отношению к некоему среднему уровню. Однако, и это существенно, В.И. Полубинский связывает виктимность исключительно с субъективными качествами индивида. Внешним факторам он отводит роль реализаторов потенций виктимности.

И Л.В. Франк, и В.И. Полубинский полагают, что потерпевшим от преступления может стать индивид, вообще не обладающий какой-либо потенциальной виктимностью. Иначе говоря, виктимизация не связывается с реализацией виктимности за исключением случаев повышенной способности оказаться в роли жертвы.

Следует отнестись критически к соображениям по поводу этих определений, тем более что они не полностью совпадают.

Начнем с того, что определенное поведение, социальная роль, статус, если они создают «предрасположенность» к тому, что лицо при определенных обстоятельствах может стать жертвой преступления, выражают специфическое свойство этого лица, связанное с его личностными качествами. Это свойство - одно из составляющих качества индивидуальной виктимности, представляющей не что иное, как состояние уязвимости, зависящее не только от субъективных, но и объективных факторов.

Индивидуальная виктимность, следовательно, складывается из личностного и ситуационного компонентов, причем качественная характеристика первого находится в системной зависимости от второго.

Личностный компонент индивидуальной виктимности - это способность стать жертвой в силу определенных, присущих индивиду субъективных качеств. Условно говоря, это - виктимная годность определенного лица.

Повышенная степень уязвимости за счет личностного компонента виктимности вытекает из наличия соответствующих виктимных предрасположений, т.е. социальных, психологических, биофизических качеств, повышающих степень уязвимости индивида и проявляющихся в большей мере активно.

Без виктимной способности (годности) нет виктимности как таковой. Виктимная предрасположенность, делающая индивида, в принципе, легкой добычей, например, вора-карманника, сведется на нет, если у этого индивида нет кармана и кошелька. Этот человек в данных конкретных условиях не способен стать жертвой кражи.

В рассматриваемом плане индивидуальная виктимность, следовательно, - это не способность, а повышенная индивидуальная виктимность - сочетание способности и предрасположенности стать жертвой, причем способность в большей или меньшей степени усиливается наличием предрасположений. Исходя из этого, мы полагаем, что позиция, из которой следует возможность для конкретного лица оказаться жертвой преступления, т.е. приобрести реальную, реализованную виктимность, не будучи потенциально виктимным, принципиально неверна. Каким бы, на первый взгляд, «невиктимным» ни казался человек, как бы идеально он себя ни вел, стать жертвой лишь за счет внешних обстоятельств он не может. Необходима еще сумма личностных качеств, определяющих способность стать жертвой, понести ущерб. Связь между личностными компонентами виктимности двусторонняя. Если виктимная способность может реализоваться (а при рядовой, обычной виктимности так и происходит) практически при отсутствии виктимных предрасположений, то противоположный вариант реализации невозможен.

По логике понятий, предложенных Л.В. Франком и В.И. Полубинским, индивидуальная виктимность, «…как повышенная способность человека в силу социальной роли или ряда духовных и физических качеств при определенных обстоятельствах становиться потерпевшим», приобретается им от какого-то конкретного уровня. И это действительно так. Суть лишь в том, что этот уровень - не отсутствие виктимности, а та самая «нормальная», «средняя» потенциальная индивидуальная виктимность, та способность стать жертвой, которую указанные авторы не заметили.

Любой индивидуум потенциально виктимен, поскольку он, находясь в определенной жизненной обстановке, включаясь в сплетение разноплановых социальных отношений, может оказаться жертвой преступления. Он не приобретает виктимность. Наоборот: просто не может быть потенциально невиктимным. Но это, разумеется, вовсе не означает, что ему «суждено стать жертвой с неизбежностью и предопределенностью».

Виктимные предрасположения, виктимная способность - специфические личностные качества - относительны. Они существуют объективно только как системные элементы. Если конкретная ситуация их реализации есть лишь частный случай на уровне единичного факта, то качествами виктимной потенции их делает состояние общества, еще не изжившего преступность. В этом смысле индивидуальная виктимность есть состояние уязвимости лица, связанное с состоянием общества и заключающееся в возможности реализации (или нереализации) качеств, ему присущих, в ходе совершения в отношении него преступления. Субъективные качества виктимности объективируются как элементы системы «человек - среда».

Очевидно, нельзя ставить свойство виктимности в зависимость от того, могла ли жертва объективно предотвратить грозившую ей опасность (как это делает Л.В. Франк). Ведь тогда надо признать, что грудной ребенок невиктимен, так как его объективная возможность противодействовать преступнику равна нулю. Вместе с тем признание виктимности не только состоянием, но и свойством человека ни в коей мере не относится к концепции латентной, врожденной жертвы, так как объективно виктимность не связана с какой-либо фатальностью, неизбежной предопределенностью причинения вреда. В конечном счете виктимность - явление социальное.

Таким образом, индивидуальная виктимность - это обусловленное наличием преступности состояние уязвимости отдельного лица, выражающееся в объективно присущей человеку (но не фатальной) способности стать жертвой преступления. Реализованная преступным актом или оставшаяся в потенции, эта уязвимость зависит от субъективных и объективных предрасположений и в конечном счете выступает как неспособность противостоять преступнику, определяемая совокупностью факторов, делающих ее объективной (не зависящей от жертвы) или оставляющих ее на уровне субъективного «нежелания или неумения».

Виктимность характеризуется и таким качественным параметром, как универсальность, т.е. возможность реализации в ситуациях более или менее широкого круга преступлений. В этом плане виктимность проявляется как общая и специальная (или избирательная) характеристики человека. Эти характеристики не выражают степени уязвимости человека (повышенная, средняя, пониженная виктимность). Они лишь представляют максимально полный для данного человека «набор» общих и специальных виктимных потенций, каждая из которых может проявляться в различной (от минимальной до самой высокой) степени.

Выявление применительно к каждому объекту виктимологической профилактики его общей и специальной виктимности имеет большое значение, так как позволяет определить направления профилактического воздействия (исходя из количественной характеристики, набора виктимных предрасположений) и необходимую его интенсивность (учитывая выраженность этих предрасположений, т.е. виктимных потенций). Это тем более важно, так как нередко человек характеризуется противоположными параметрами виктимной потенции: например, может легко защититься от нападения, но совершенно не способен разобраться в уловках мошенника, или наоборот. Вместе с тем виктимность как состояние уязвимости относительна, так как всегда реализуется в ситуации, оказавшейся для этого достаточной. Одинаковые личностные качества, аналогичное поведение могут привести к различным последствиям в зависимости от конкретной ситуации.

Исходя из характера и степени выраженности личностных качеств, определяющих индивидуальную виктимную предрасположенность, можно выделить несколько типов жертв:

1. Универсальный (универсально-виктимный) тип.

К этому типу относятся лица, обладающие явно выраженными личностными чертами, определяющими их высокую потенциальную уязвимость в отношении различных видов преступлений. Это обладатели виктимных предрасположений, реализация которых возможна в ситуациях различных преступлений. Жертвы этого типа могут характеризоваться как типичной для них активностью виктимного поведения, так и пассивностью.

2. Избирательный (избирательно-виктимный) тип.

К этому типу относятся лица, обладающие высокой уязвимостью в отношении определенных видов преступлений. Виктимная предрасположенность может обусловливаться типичными формами поведения в сочетании с характером конфликтных ситуаций. Например, бытовая агрессивность имеет следствием причинение вреда жизни или здоровью, коммерческая деятельность связана с причинением имущественного вреда и др.

3. Ситуативный (ситуативно-виктимный) тип.

Потерпевшие этого типа обладают средней потенциальной виктимностью и оказываются жертвами преимущественно в результате стечения ситуативных факторов, опасность которых оказалась для них непреодолимой.

4. Случайный (случайно-виктимный) тип.

Жертвы этого типа оказываются таковыми в результате случайного стечения обстоятельств (например, в ДТП).

5. Профессиональный (профессионально-виктимный) тип.

Виктимность жертв этого типа связана с их профессиональной занятостью.

Надо, однако, учитывать, что у жертв всех типов есть общая, базовая, «незаметная» потенциальная виктимность, от которой, собственно, и идет отсчет всех количественных и качественных параметров индивидуальной виктимности.

3. Причины негативного поведения

Борьба с пенитенциарной преступностью всегда была в центре внимания правоохранительных органов, однако до сих пор меры по ее предупреждению в большинстве случаев носят односторонний характер, не учитывая роли жертвы в механизме преступного поведения (при этом согласно результатам исследования в более чем 50% случаев виктимизации поведение жертвы было провоцирующим), и нацелены главным образом на осужденных, от которых можно ожидать совершения преступлений. Обозначенная проблема диктует необходимость использования потенциала виктимологического направления борьбы с преступностью, а его эффективность зависит прежде всего от того, насколько полно установлены факторы, детерминирующие пенитенциарную виктимизацию осужденных.

Детерминация виктимизации - это не просто набор отдельных друг от друга факторов разного социального уровня и разной степени общности, а система взаимодействующих факторов, и наша задача - выяснить основные элементы, найти проявления принципа взаимодействия в конкретных условиях. В основе существования пенитенциарной виктимизации осужденных лежит ряд факторов как общесоциального, экономического, так и организационно-правового характера, поэтому при исследовании важно использовать многофакторный подход, основанный на учете и анализе всего многообразия социальных факторов, оказывающих воздействие на виктимизацию осужденных.

Одни авторы предлагают проводить различие между содержанием и соотношением таких понятий, как «виктимогенные» и «виктимологические факторы», другие - между содержанием и соотношением таких категорий, как «факторы» и «условия виктимизации».

Применительно к пенитенциарной виктимизации осужденных как специфическому пенитенциарному процессу вполне возможно без ущерба для содержания криминологического анализа использовать категорию «факторы виктимизации», под которыми мы понимаем объективные и субъективные явления и процессы пенитенциарного свойства, которые в сочетании друг с другом приводят или создают угрозу наступления криминальной виктимизации.

Значение факторов, обусловливающих уровень пенитенциарной виктимизации осужденных, различно. Следует отметить, что «поиск факторов не может быть произвольным». Он должен вестись с учетом определенных требований, исполнение которых позволит убедиться в обоснованности их выбора, поэтому факторы виктимизации обычно рассматривают в рамках определенных классификаций.

Характеризуя существующие в науке точки зрения классификации факторов криминальной виктимизации, следует отметить, что их принято разграничивать на факторы:

- действующие на общем и индивидуально-групповом уровнях общественных отношений;

- экономические,

- организационно-управленческие,

- правовые,

- идеологические,

- психологические и культурно-воспитательные детерминанты криминальной виктимизации;

- социальные и психологические,

- внутренние и внешние.

Кроме того, факторы виктимизации, как и любого другого социального явления, можно классифицировать на: основные и производные; общие и специальные; экономические, демографические, социально-культурные, социально-психологические, организационно-правовые и т.д.

Как видим, существует множество групп факторов, и чисто механическое перечисление тех из них, которые характерны для условий лишения свободы, не привнесет что-либо в научное их осмысление. Необходимы система ранжирования и классификации этих факторов, специальные методики и показатели их учета и влияния, оказываемого на процесс виктимизации осужденных в период отбывания лишения свободы. В любом случае исследуемые факторы, как совершенно справедливо отмечает В.Н. Кудрявцев, нуждаются в обобщении по определенной модели.

Прежде всего факторы виктимности различаются по происхождению и делятся на факторы, действующие в сфере исполнения лишения свободы, и факторы, действующие в сфере отбывания лишения свободы.

Связано это с тем, что угроза, создаваемая ими, - категория объективная и, следовательно, может быть устранена в случае, если устранены факторы, ее порождающие. В условиях лишения свободы сила угроз, порождаемых этими факторами, различна. Тем не менее, такая двусторонняя действенность факторов, влияющих на пенитенциарную виктимизацию, наиболее приемлема.

Зарубежные специалисты уверены: когда люди думают о тюрьме, то чаще всего вспоминают ее чисто физические характеристики: стены, забор, здания с закрытыми дверьми и решетками на окнах. Но реальность заключается в том, что наиболее важным аспектом тюрьмы является человеческий фактор, поскольку в тюрьмах находятся люди. Две основные группы в тюрьме - это заключенные и персонал, который наблюдает за ними, и ключом к хорошо управляемой тюрьме являются взаимоотношения между ними.

В сфере исполнения лишения свободы факторы пенитенциарной виктимизации осужденных представляют собой недостатки администрации в организационно-управленческой деятельности, трудоиспользовании осужденных и организации надзора за осужденными, создающие и (или) реализующие угрозу виктимизации осужденных.

К таким недостаткам относятся:

- недостаточный уровень подготовки сотрудников исправительных учреждений в части, касающейся предупреждения криминальной виктимизации осужденных;

- недостатки в комплектовании кадров уголовно-исполнительной системы с учетом качественных и количественных характеристик;

- недостатки в работе администрации по привлечению осужденных к труду;

- нарушение дисциплины и наличие преступных проявлений в учреждении;

- социально-психологическая ситуация в исправительном учреждении.

По вопросам комплектования кадров следует отметить, что в настоящее время встречаются факты превышения должностных полномочий со стороны сотрудников исправительных учреждений. Одним из факторов данных нарушений, бесспорно, является и виктимность осужденных.

29 апреля 2012 г. в Челябинском областном суде оглашен приговор в отношении начальника исправительной колонии №2 Дмитрия Башинского, трех сотрудников этой колонии, а также в отношении одного из заключенных, Олега Гордеева. Об этом сообщает пресс-служба суда.

Башинский обвинялся в организации применения незаконных мер воздействия к заключенным. Его подчиненные Запорожец, Зарипов и Швецов вердиктом присяжных признаны виновными в том, что 2 июня 2010 года они из-за отказа выполнять требования избили осужденного Роденко. В момент избиения он был связан и подвешен в камере штрафного изолятора за веревки. Затем осужденного поместили на четыре часа в узкое помещение для хранения хозинвентаря, так называемый «стакан». После издевательств его вернули в камеру. Вечером к Роденко проник неустановленный человек и задушил осужденного.

Также сотрудник колонии Запорожец признан вердиктом присяжных виновным в причинении насилия к другому осужденному - Калиеву (1 июня 2010 года поместил раздетого потерпевшего в непроветриваемое помещение - «кладовую», пол которого был заполнен водой с примесью хлора, где продержал 31 час, распылял в помещение слезоточивый газ из баллончика). Зарипов и Швецов оправданы по обвинению в применении насилия к Калиеву (им вменялось, что они после выдворения из «кладовой» обливали потерпевшего горячей водой из пожарного шланга).

Приговором областного суда Денис Запорожец признан виновным в совершении двух преступлений, предусмотренных пп. «а», «б» ч. 3 ст. 286 УК РФ.

Следует отметить, что в сфере отбывания лишения свободы факторы пенитенциарной виктимизации представлены системой отношений криминального характера, складывающихся в среде осужденных в исправительных учреждениях, которые создают реальную угрозу виктимизации:

- являющиеся отражением «пенального» конфликта, питающего негативные социально-психологические явления - пенитенциарную субкультуру, негативное отношение осужденных к лицам, оказывающим помощь администрации исправительных учреждений;

- являющиеся отражением дезодаптации личности к негативным условиям отбывания наказания как совокупности отрицательных характеристик свойств, ценностей, мотивов и механизмов поведения личности, не способствующих ее эффективной жизнедеятельности в исправительном учреждении в рамках общепринятых пенитенциарным социумом норм, ценностей и правил поведения.

Дезодаптация создает «объективную» виктимность отдельных категорий осужденных: впервые осужденных к лишению свободы, отбывающих наказание за определенные виды преступлений (например, за изнасилование); «обиженных»; осужденных-инвалидов; лиц пожилого возраста; осужденных с психическими расстройствами; осужденных - представителей этнических групп и др.

Самой распространенной в механизме пенитенциарной виктимизации является провоцирующая виктимогенная ситуация (61%), возникающая непосредственно перед совершением преступления (72,3%) на основе личностно-бытовых мотивов (58, 2%). Способствующая виктимогенная ситуация лежит в основе 39% пенитенциарных преступлений.

Виктимность осужденных связана, в первую очередь, с тем, что варианты и модель их поведения во многом предопределяется условиями режима, в котором они отбывают уголовное наказание.

Например, нахождение в местах лишения свободы во время отбывания наказания налагает на осужденных обязанность носить определенную форму одежды. Отказ от исполнения данной обязанности сразу же приводит к проявлению агрессии, силы, наказании со стороны сотрудников исправительного учреждения, обеспечивающих исполнение условий режима. Можно ли это считать проявлением виктимности осужденных?

Пример судебной практики проиллюстрирует ситуацию с виктимностью осужденных.

Мухаметсултанов И.Р. обратился в суд с иском к ответчикам о компенсации морального и физического вреда здоровью, указывая, что он был этапирован для отбывания наказания. В данном учреждении неоднократно подвергался пыткам в виде избиения спецсредствами (дубинкой) по пяткам ног, жестокому унижающему человеческое достоинство обращению в виде постоянных криков, нецензурной брани со стороны администрации. После этого у истца резко ухудшилось состояние здоровья, был этапирован в <данные изъяты> УФСИН России по УР, где был поставлен диагноз «<данные изъяты>», был помещен в стационар. Последствия действий администрации <данные изъяты>, заболевания <данные изъяты> сказались на психическом состоянии истца, истцу причинены физические и нравственные страдания.

В ходе рассмотрения к участию в деле в качестве третьих лиц без самостоятельных требований привлечены УФСИН России по УР, <данные изъяты> УФСИН России по УР, изучены материалы показаний свидетелей, медицинская карта осужденного, заключение эксперта. В ходе чего суд решил, что истец не представил суду доказательств, что вред его здоровью причинен в результате незаконных и неправомерных действий должностных лиц УФСИН России по УР, то и оснований для удовлетворения требований истица о взыскания ему компенсации физического вреда здоровью, также не имеется.

Более яркий пример применения насилия в отношении осужденных в приговоре Мирового судьи судебного участка №61 г. Клинцы (Брянская область) от 30 января 2013 г. по делу №1-13/2013

26 апреля 2012 года, около 3 часов 30 минут, находясь в помещении жилого сектора в здании ФКУ ИК-6 УФСИН России по Брянской области Шелеп А.В. совместно с Андриевским А.А., беспричинно, из хулиганских побуждений, с целью причинения телесных повреждений <ФИО1> умышленно нанесли ему не менее трех ударов руками каждый по различным частям тела, а именно: по лицу, голове, спине, ногам, причинив потерпевшему <ФИО1> физическую боль.

Показаниями свидетеля <ФИО2> согласно которых он в настоящее время отбывает наказание в ИК-6 г. <АДРЕС>. 26 апреля 2012 года он проснулся ночью от шума, сколько было времени, он пояснить не может, так как часов у него нет. В углу жилого сектора он увидел группу осужденных и когда подошел к ним, то увидел, что избивают <ФИО1> Он видел как Андриевский А.А. и Шелеп А.В. наносили удары по различным частям тела <ФИО1> Через некоторое время в помещение зашли сотрудники ИК и осужденные разошлись по своим местам.

Из показаний свидетелей, очевидно, что поведение осужденного имело признаки виктимности, так как никто из осужденных, кто видел процесс избиения, не стал помогать жертве.

Мировой судья приговорил Шелепа и Андриевского признать виновными в совершении преступления предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначить наказание 6 (шесть) месяцев лишения свободы.

Преступники и потерпевшие в местах лишения свободы представляют собой похожие социальные типы.

В механизме пенитенциарной виктимизации роль внутренних причин и условий играют следующие виктимные свойства личности осужденного:

а) возраст - при виктимизации от насильственных действий сексуального характера - 18-24 года (34,7%), от тяжких и особо тяжких насильственных преступлений - 29-39 лет (28,8%), от преступлений против собственности - 30-39 лет (40,6%);

б) дефекты здоровья -10,9% жертв имели инвалидность или имели болезнь, повлекшую за собой расстройство здоровья; 12,6% жертв страдали различными психическими расстройствами;

в) адаптированность к условиям пенитенциарных учреждений - у 42,4% жертв фиксируется лжеадаптированность, у 37% - дезадаптированность;

г) характер совершенного деяния - повышенной виктимностью обладают осужденные за насильственные преступления, совершенные в отношении своей матери, а также осужденные по ст. 131-135, 242.1, 244 УК РФ;

д) поведение во время отбывания наказания - 48,7% осужденных-жертв характеризовались отрицательно, имели дисциплинарные взыскания.

Приведу еще пример применения насилия в отношение осужденного.

Завьяловский районный суд Удмуртии приговорил к пяти годам условного заключения сотрудника исправительной колонии Артема Алексеева, избившего осужденного, который впоследствии скончался.

Предварительным расследованием установлено, что Алексеев, исполняя обязанности начальника исправительного учреждения, 2 июня 2010 года совместно с другими тремя неустановленными следствием сотрудниками УФСИН в обыскном помещении колонии в селе Ягул применил в отношении осужденного инвалида второй группы насилие и специальные средства.

Суд признал Алексеева виновным по статье «превышение должностных полномочий» и оправдал его по статье «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью осужденного, повлекшее по неосторожности его смерть».

Итак, под факторами пенитенциарной виктимизации осужденных следует понимать такие объективные и субъективные явления и процессы пенитенциарного свойства, которые в сочетании друг с другом приводят или создают угрозу наступления криминальной виктимизации. Источники этих факторов в условиях пенитенциарных учреждений различны, поэтому следует классифицировать факторы пенитенциарной виктимизации осужденных на факторы, действующие в сфере исполнения лишения свободы, и факторы, действующие в сфере отбывания лишения свободы.

В сфере исполнения лишения свободы факторы пенитенциарной виктимизации осужденных представляют собой недостатки администрации в организационно-управленческой деятельности, трудоиспользовании осужденных и организации надзора за осужденными, создающие и (или) реализующие угрозу виктимизации осужденных. К таким недостаткам относятся: недостаточный уровень подготовки сотрудников исправительных учреждений в части, касающейся предупреждения криминальной виктимизации осужденных; недостатки в комплектовании кадров уголовно-исполнительной системы с учетом качественных и количественных характеристик; недостатки в работе администрации по привлечению осужденных к труду; нарушение дисциплины и наличие преступных проявлений в учреждении; социально-психологическая ситуация в исправительном учреждении.

В сфере отбывания лишения свободы факторы пенитенциарной виктимизации представлены системой отношений криминального характера, складывающихся в среде осужденных в исправительных учреждениях, которые создают реальную угрозу виктимизации:

- являющиеся отражением «пенального» конфликта, питающего негативные социально-психологические явления - пенитенциарную субкультуру, негативное отношение осужденных к лицам, оказывающим помощь администрации исправительных учреждений;

- являющиеся отражением дезодаптации личности к негативным условиям отбывания наказания как совокупности отрицательных характеристик свойств, ценностей, мотивов и механизмов поведения личности, не способствующих ее эффективной жизнедеятельности в исправительном учреждении в рамках общепринятых пенитенциарным социумом норм, ценностей и правил поведения. Дезодаптация создает «объективную» виктимность отдельных категорий осужденных: впервые осужденных к лишению свободы, отбывающих наказание за определенные виды преступлений (например, за изнасилование); «обиженных»; осужденных-инвалидов; лиц пожилого возраста; осужденных с психическими расстройствами; осужденных - представителей этнических групп и др.

...