Соучастие в совершении преступления

Размещено на http://www.allbest.ru/

Самостоятельная работа

Вариант №1

Выполнил:

Терентьев С.А.

Группа:104-Ю

Барнаул 2014

Вопрос №1

дискуссионные вопросы форм соучастия в уголовном праве

Вопросы, касающиеся форм соучастия, занимают центральное место во всей проблематике этого института, поскольку их уяснение позволяет не только раскрыть сущность соучастия, но и обеспечить более последовательную дифференциацию и индивидуализацию уголовной ответственности соучастников.

В философии категория "форма" понимается двояко. С одной стороны, ее содержание представляется как способ выражения и существования содержания, с другой - как внешний облик предмета в виде определенных границ и очертаний. В первом своем значении форма выступает как внутренняя компоновка, структура содержания в рамках какого-либо предмета. Второй аспект формы - это проявление содержания вовне, то, с помощью чего одно содержание может располагаться рядом с другим в пространственном измерении.

В науке уголовного права и правоприменительной практике одной из основных и наиболее употребляемых является категория "форма соучастия" в совершении преступления. В действующем уголовном законодательстве это понятие отсутствует. Законодателем предпринята лишь попытка описать часть атрибутивных признаков различных форм соучастия без соотнесения их с родовым понятием и выделения в этом понятии всех необходимых элементов содержания формы соучастия. Поэтому неизменно формы соучастия в преступлении исследуются в работах, посвященных этому уголовно-правовому институту.

Повышенное внимание к изучению форм соучастия в теории уголовного права далеко не случайно и вполне оправданно. Уяснение формы соучастия в каждом конкретном случае совершения преступления двумя и более лицами имеет решающее значение для правильной квалификации и, соответственно, для назначения наказания виновным. Поэтому вряд ли можно согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что "спор о понятиях и как назвать возможные варианты классификации соучастия существенного значения не имеют. ( Шеслер А.В. Формы соучастия по новому уголовному законодательству России // Уголовное право и современность. Красноярск, 1998. С. 29.)

Форма соучастия, по мнению П.Ф. Тельнова, - это его внешняя сторона, раскрывающая способ взаимодействия виновных, показывающая, каким образом умышленные деяния двух или более лиц сливаются в единое преступление (Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М.: Юридическая литература. С. 107.).

В научных исследованиях последних лет форма соучастия в преступлении определяется так же, как способ закрепления его содержания, который неотделим от этого содержания и служит его внешним выражением (Илиджев А.А. Назначение наказания за преступление, совершенное в соучастии: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2004. С. 64.)

отражение структуры связи между деяниями субъективно связанных лиц, а также степень соорганизованности деяний (Мондохонов А.Н. Формы соучастия в преступной деятельности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 12).

Мы разделяем высказанное в литературе мнение о том, что так же, как форма совершения преступления определяется способом его совершения, так и форма соучастия предстает как определенный характерный способ совершения преступления (Карлов В.П. Формы соучастия: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2004. С. 12)

Полагаем, что совершение преступления в соучастии, являясь, прежде всего, способом выполнения объективной стороны преступления, определяется не только характером совершаемых совместно действий, но и внутренней взаимосвязью между соучастниками.

Законодатель вполне определенно указал на недостаточность для соучастия совместных действий, ибо наряду с этим требуется, чтобы совместность с субъективной стороны была умышленной, т.е. охватывалась сознанием и волей исполнителя и других соучастников. Другими словами, внутренняя субъективная связь между действиями участников объединенной преступной деятельности является обязательным элементом соучастия. Однако такая связь обладает определенными особенностями применительно к различным формам соучастия. При соучастии с юридическим разделением ролей субъективная связь может быть односторонней. Взаимная осведомленность, т.е. двусторонняя субъективная связь между соучастниками, является обязательным элементом совместности при групповом соучастии.

Исходя из сказанного, форму соучастия можно определить как способ совершения преступления, определяемый характером действий соучастников и субъективной связью между ними.

Вопрос о том, каковы формы соучастия и что является критерием их классификации, - один из наиболее дискуссионных в теории российского уголовного права. Единых критериев классификации форм соучастия пока не выработано, а потому не сложилось и общепризнанной классификации этих форм.

В качестве критерия классификации исследователи предлагают рассматривать степень сплоченности участников преступления (Трайнин А.Н. Учение о соучастии. М., 1941. С. 79; Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по советскому уголовному праву. М., 1959. С. 56; Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 563).

характер деятельности (Шаргородский М.Д. Некоторые вопросы учения о соучастии // Правоведение. 1960. N 1. С. 97; Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1 / Под ред. Н.А. Беляева, М.Д. Шаргородского. Л., 1968. С. 601). Индивидуальную роль каждого из соучастников (Малахов И.П. Некоторые вопросы учения о соучастии по советскому уголовному праву. Л., 1957. С. 8 - 9.) , характер существующей между соучастниками субъективной связи (Уголовное право М., 1969. С. 139; Уголовное право. Общая часть. М., 1997. С. 357.) , а также различное сочетание названных признаков (например: Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. М., 1997. С. 299 - 306; Уголовное право. Общая часть / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М., 1993. С. 197 - 198.)

Так, А.П. Козлов считает истинной классификацию соучастия, построенную по двум основаниям: а) в зависимости от выполняемых соучастниками функций при совместной их деятельности и б) в зависимости от соорганизованности действий соучастников. По первому основанию предлагается различать два вида соучастия - соисполнительство и соучастие с распределением ролей, формами же соучастия на основе второго критерия автор называет элементарное соучастие и преступную группу (Козлов А.П. Соучастие: уголовно-правовые проблемы: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2003. С. 22 - 29.)

Р.Р. Галиакбаров в зависимости от характера участия в преступлении предлагает классифицировать соучастие на следующие формы: 1) сложное соучастие; 2) соисполнительство; 3) преступная группа; 4) преступное сообщество ( Галиакбаров Р.Р. Уголовное право. Общая часть. Краснодар, 1999. С. 202.)

Представляется, что, несмотря на рациональные идеи, нельзя полностью согласиться с предложенной классификацией форм соучастия.

Мы разделяем мнение Л.Л. Кругликова о том, что любой случай соисполнительства является групповым преступлением (Кругликов Л.Л. Трактовка группы лиц в новейших диссертационных исследованиях // Ученые записки КГУ. Т. 142. Казань, 2002. С. 212.). Поскольку группа определена в Общей части действующего УК применительно ко всем без исключения умышленным преступлениям, то даже в тех случаях, когда в статье Особенной части УК РФ отсутствуют квалифицирующие признаки "группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа", подлежит применению общее отягчающее обстоятельство, предусмотренное п. "в" ч. 1 ст. 63 УК РФ.

А.Р. Зайнутдинова предлагает классифицировать соучастие на формы исходя из характера совместности, то есть совместного совершения преступления. Классификационная схема, на ее взгляд, должна выглядеть следующим образом: 1) сложное соучастие; 2) группа лиц без предварительного сговора; 3) группа лиц по предварительному сговору; 4) организованная группа и 5) преступное сообщество (Зайнутдинова А.Р. Ответственность за организованные формы соучастия по российскому уголовному праву: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2001. С. 54 - 55.) На первый взгляд предложенная классификация отличается простотой, универсальностью, а потому в научном плане не может признаваться лишенной какого-либо смысла, поскольку в приведенной схеме перечислены практически все формы соучастия, присутствующие в законодательстве и уголовно-правовой теории. Однако на основе данной классификации практически трудно дифференцировать степень общественной опасности представленных преступных объединений.

С.В. Розенко предлагает помимо традиционных форм соучастия, каковыми он считает группу лиц, группу лиц по предварительному сговору и организованную группу, отразить в ст. 35 УК РФ преступное объединение, видами которого, по его мнению, являются: незаконное вооруженное формирование, банда, преступное сообщество, объединение, посягающее на личность и права граждан (Розенко С.В. Формы и виды организованной преступной деятельности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001. С. 12.)

Представляется, что, следуя этой логике, возможно дополнение этого перечня экстремистским сообществом, экстремистской организацией, а также иными объединениями, организация и участие в которых могут быть криминализированы законодателем в будущем.

Противоположную точку зрения отстаивает О.Н. Расщупкина, полагающая, что, поскольку законодатель сам факт создания преступного сообщества считает самостоятельным и оконченным преступлением, нет необходимости рассматривать такое объединение в качестве вида (формы) соучастия (Расщупкина О.Н. Уголовная ответственность участников организованной группы, совершающих преступления против общественной безопасности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2004. С. 14).

На наш взгляд, задача классификации форм соучастия заключается в показе различного уровня (степени) общественной опасности отдельных случаев совместной преступной деятельности, который обусловливается совокупностью как объективных, так и субъективных признаков, характеризующих с внутренней и внешней стороны наиболее типичные их проявления.

Исходя из положений действующего уголовного закона, а также объективных реалий специфики субъектов организованной преступности, мы считаем наиболее приемлемой классификацию, предложенную С.А. Балеевым, рассматривающим в качестве форм соучастия: 1) сложное соучастие (соучастие с юридическим распределением функциональных ролей); 2) групповое соучастие (соисполнительство); 3) соучастие особого рода (организованные формы соучастия) (Балеев С.А. Формы соучастия в преступлении как проблема правоприменительной практики // Научные труды Казанского юридического института МВД России: Вып. 5. Казань, 2005. С. 21.)

Две последние формы охватывают разновидности соучастия, перечисленные законодателем в ч. ч. 1 - 4 ст. 35 УК РФ.

Основанием выделения форм соучастия в данном случае выступает характер совместности соучастников, критерием же разграничения видов группового соучастия - степень согласованности и организованности их совместной деятельности. Такая классификация соучастия на формы представляется практически значимой, поскольку отражает конкретные названные в уголовном законе случаи совместной преступной деятельности.

В первом случае речь идет о соучастии с юридическим разделением ролей, ответственность за которое предусмотрена ст. ст. 33 и 34 УК РФ. Анализ данных норм позволяет сделать вывод, что данная форма соучастия налицо, когда наряду с исполнителем в преступлении участвуют организатор, подстрекатель или пособник.

Групповое соучастие (соисполнительство) выделено законодателем в ч. ч. 1 и 2 ст. 35 УК (группа лиц и группа лиц по предварительному сговору). Групповое соучастие характеризуется сочетанием признаков, при котором наряду с общими объективными и субъективными свойствами, присущими любому проявлению соучастия, налицо факт участия всех субъектов в совершении преступления, когда само посягательство осуществляется объединенными совместными усилиями, причем действия, охватываемые признаками объективной стороны любого состава преступления, могут выполняться каждым участником в полном объеме либо ( Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. Краснодар, 2000. С. 18.)

Соорганизованность соучастников еще более значительно повышает общественную опасность преступного объединения, что, на наш взгляд, и предопределило необходимость выделения законодателем в ст. 35 УК организованной группы (ч. 3) и преступного сообщества (преступной организации) (ч. 4).

Анализ статистических данных, характеризующих основные показатели преступности, свидетельствует о том, что преступления, совершаемые организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), становятся наиболее опасным фактором, осложняющим криминальную ситуацию в России.

Мы разделяем мнение, что последние две разновидности совместной преступной деятельности представляют собой соучастие особого рода, поскольку, во-первых, могут сочетать в себе элементы группового соучастия (соисполнительства) и сложного соучастия (с юридическим распределением функциональных ролей), во-вторых, являются соучастием, сущность которого состоит в создании и участии в преступном объединении, целью которого является, как правило, не совершение единичного преступления, а преступная деятельность ( Балеев С.А. Указ. соч. С. 22.)

Если совершение преступления группой лиц и группой лиц по предварительному сговору полностью охватывается соисполнительством, то организованная группа и тем более преступное сообщество (преступная организация) представляют собой по характеру совместности сочетание соисполнительства и сложного соучастия, поскольку отдельные их члены (прежде всего, организаторы и руководители) могут выполнять иные, кроме исполнения преступного деяния, функции. Именно на этой основе названные преступные объединения можно выделить в качестве самостоятельной формы соучастия. Они, кроме того, характеризуются устойчивостью и сплоченностью участников, то есть высшей степенью соорганизованности.

Конечно, для всех видов группового соучастия характерны те или иные элементы организации и взаимодействия соучастников. В меньшей мере они проявляются при совершении преступления группой лиц без предварительного соглашения. В группе лиц по предварительному сговору моменты соорганизованности проявляются в большей степени. Однако они не могут быть соотнесены с организованными формами соучастия. Как отмечает А.Р. Зайнутдинова, сущность организованных форм соучастия заключается в систематическом совершении преступлений объединениями (организованными группами, преступными сообществами (преступными организациями)), характеризующимися внутренней дисциплиной, сплоченностью и единством целей их участников

Сущность организованных форм соучастия применительно к шайке (современному варианту организованной группы корыстной направленности) в свое время раскрыл видный российский криминалист Н.С. Таганцев: "Со стороны субъективной шайка предполагает соглашение на несколько преступных деяний, на целый ряд их, и притом соглашение не периодически повторяющееся, а общее - на постоянную преступную деятельность. По этому признаку она главным образом и отличается от сговора на отдельное преступление, который также может быть повторим" (Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая: Лекции. Т. 1. Тула: Изд-во "Автограф". С. 579.) Данный признак организованной группы и преступного сообщества (преступной организации) как организованных форм соучастия обосновывается и в современной уголовно-правовой литературе ( Балеев С.А. Ответственность за организационную преступную деятельность по действующему российскому уголовному законодательству. Казань: КЮИ МВД России, 2002. С. 66; Галимов И.Г., Сундуров Ф.Р. Организованная преступность: тенденции, проблемы, решения. Казань, 1998. С. 195; Иванцова Н.В.) Понятие организованной группы в уголовном законодательстве (проблемы квалификации): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1998. С. 11; Илиджев А.А. Назначение наказания за преступление, совершенное в соучастии: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2004. С. 8; Хмелевская Т.А. Виды групповых преступлений и их квалификация по УК РФ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. С. 21; и др.

Полагаем, что основным признаком любой из организованных форм соучастия выступает соглашение между соучастниками о постоянной преступной деятельности, то есть о совершении неоговоренного числа преступлений.

Таким образом, анализ проблемы форм соучастия и их классификации в теории уголовного права позволяет сделать вывод, что каждое типичное проявление соучастия обладает определенным сочетанием объективных и субъективных свойств, определяющих характер совместности, а также степень сплоченности и организованности лиц, объединивших свои усилия в целях совершения преступления. Материализуясь в объективных и субъективных признаках конкретного деяния, они образуют ту или иную форму соучастия, характеризующую уровень (степень) общественной опасности самого преступного объединения и, соответственно, степень общественной опасности совместно совершенного преступления. Поэтому, на наш взгляд, категория "форма соучастия" как часть института Общей части уголовного права служит не только методологической основой для определения видов соучастников, но и является одним из важнейших условий дифференциации и индивидуализации их уголовной ответственности. (Статья: Дискуссионные вопросы форм соучастия в уголовном праве (Булнина О.З., Балеев С.А.) ("Российский следователь", 2007, N 4)

соучастие преступление уголовный право

квалификация совместного совершения преступления с лицом, не подлежащим уголовной ответственности: НОВЫЙ ПОВОРОТ В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ Г. ЕСАКОВ

ПОВОРОТ В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ

Первый объективный (количественный) признак соучастия предполагает, что в совершении преступления участвуют два и более лица; обычно к этой фразе добавляется, что лица должны быть достигшими возраста, с которого наступает уголовная ответственность (ч. ч. 1 - 2 ст. 20 УК РФ), и вменяемыми (ч. 1 ст. 21 УК РФ). Однако - и это принципиальный момент - напрямую данное дополнение из уголовного закона, говорящего в ст. 32 УК РФ о "лицах" (а лица могут быть и невменяемыми, и не достигшими требуемого возраста), не следует (в отличие, например, от ст. 26 УК Украины). Второй объективный (качественный) признак соучастия предполагает совместность действий соучастников, и он в анализируемой ситуации, безусловно, соблюдается. Первый субъективный признак соучастия предполагает умышленность соучастия, и эта умышленность, безусловно, присутствует на стороне "годного" субъекта: он осознает общественно опасный характер своих действий или своего бездействия; осознает факт и характера участия в преступлении совместно с другими лицами; осознает общественную опасность и характер совершаемого исполнителем преступления.

Волевой элемент умысла состоит в желании именно избранным способом принять участие в совместном совершении преступления (Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003. С. 222.) То, что этой умышленности может не быть на стороне "негодного" субъекта, не влияет на квалификацию действий "годного", поскольку вина в соучастии остается индивидуальным понятием, а в силу ч. 1 ст. 34 УК РФ "ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления". Это своего рода "односторонняя субъективная связь", при которой "годный" субъект осознает факт совместного совершения преступления с другим лицом, т.е. "негодным" субъектом, а последнему этого осознавать необязательно (во всяком случае, допущение соучастия с односторонней связью также является дискуссионным вопросом).

Наконец, второй субъективный признак соучастия, в силу которого соучастие возможно только в умышленном преступлении, здесь также соблюден. Иными словами, квалификация действий виновного как групповых оправдывается тем, что он умышленно совершает умышленное преступление совместно с другим лицом; то, что последнее не подлежит уголовной ответственности, не влияет на ответственность первого.

Правила квалификации преступных действий в рассматриваемой ситуации можно сформулировать следующим образом.

Совершение умышленного преступления лицом, которое может быть привлечено к уголовной ответственности, совместно с одним или несколькими лицами, являющимися невменяемыми, не достигшими возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или не подлежащими привлечению к уголовной ответственности по иным основаниям (но не по причине отсутствия у них признаков специального субъекта, поскольку в таком случае действует ч. 4 ст. 34 УК РФ) при наличии в части статьи Особенной части УК РФ квалифицирующего признака совершения преступления "группой лиц" или "группой лиц по предварительному сговору" должно быть квалифицировано с вменением данного признака данному "годному" субъекту.

Для такой квалификации обязательно должно быть установлено, что все совместно участвующие в совершении преступления лица (в том числе и "годный" субъект) выполняли объективную сторону преступления: например, все вместе наносили удары потерпевшему при убийстве либо кто-то подавлял его сопротивление, а кто-то причинял ему смертельные повреждения; последовательно совершали насильственный половой акт с одной или несколькими потерпевшими при изнасиловании, либо же кто-то подавлял сопротивление, а кто-то совершал насильственный половой акт; кто-то стоял на страже, кто-то принимал похищенное, а кто-то непосредственно изымал имущество при краже. Если годный субъект не являлся исполнителем преступления (т.е. когда вся объективная сторона преступления была выполнена лицами, не подлежащими уголовной ответственности), то его действия образуют посредственное причинение (ч. 2 ст. 33 УК РФ).

Для предлагаемой квалификации не требуется доказывать факт осознания либо допущения как неисключенного "годным" субъектом исключающей уголовной ответственности обстоятельства на стороне другого лица. Однако годный субъект, достигший возраста 18 лет и принявший совместно с несовершеннолетним, не достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность, участие в совершении преступления, несет также уголовную ответственность по соответствующей части ст. 150 УК РФ, если доказано, что факт несовершеннолетия другого лица ему достоверно известен, и доказано, что инициатива в совершении преступления исходила от него, т.е. что с его стороны имели место активные действия, связанные с психическим или физическим воздействием на несовершеннолетнего. Сам по себе факт совместного участия взрослых с несовершеннолетними в совершении преступления не образует состава преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ.

(Статья: Квалификация совместного совершения преступления с лицом, не подлежащим уголовной ответственности: новый поворот в судебной практике (Есаков Г.) ("Уголовное право", 2011, N 2)

На основание комментария уголовного ст.34 УК РФ

в части 4 комментируемой статьи установлено, что лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части УК, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника (см. п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" (БВС РФ. 2008. N 2.) . Здесь говорится о специальном субъекте (иностранный гражданин, должностное лицо, родители и др.). Вопрос о соучастии частного лица в преступлении со специальным субъектом является дискуссионным в теории уголовного права и сложным в правоприменении.

5. Из смысла правила о возможности участия частного лица в преступлении со специальным субъектом в качестве организатора, подстрекателя или пособника преступления следует, что его функция исполнителя (соисполнителя) как бы исключается.

В уголовном законе нет прямого указания на возможность участия частного лица как соисполнителя в преступлении со специальным субъектом. Это породило мнение, что частные лица ни при каких обстоятельствах не могут быть соисполнителями преступления.

Во-первых, в организованной группе и преступном сообществе, предусмотренных как признак состава преступления, независимо от характера выполняемых функций все члены таких объединений являются соисполнителями. Соисполнителями они остаются и в случаях совершения преступления со специальным субъектом при условии, что хотя бы один из них является таковым. Во-вторых, нормы УК, в т.ч. о соучастии, взаимосвязаны между собой. Поэтому ч. 4 ст. 34 необходимо рассматривать с учетом предписания, закрепленного ч. 2 ст. 33 УК об исполнителе (соисполнителе) преступления. Сравнительный их анализ приводит к выводу о возможности соисполнительства частного лица в преступлении со специальным субъектом, когда второй соисполнитель - специальный субъект. Такая возможность существует, если объективная сторона преступления позволяет какие-либо действия выполнять любому лицу, а не только обладающему специальным признаком. Например, объективная сторона изнасилования состоит из двух обязательных действий, причем одно из них в виде насилия, применяемого к жертве, может осуществлять не только мужчина, но и женщина; именно поэтому она может быть соисполнителем группового изнасилования (см. п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2004 N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации" (БВС РФ. 2004. N 8.).

("Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации" (постатейный) (2-е издание, исправленное, переработанное и дополненное) (под ред. А.И. Чучаева) ("КОНТРАКТ", "ИНФРА-М", 2010)Статья 34. Ответственность соучастников преступления).

Вопрос №2

На основание проанализированной задачи Действия лиц следует квалифицировать :На основание Постановления ПЛЕНУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ от 27 декабря 2002 г. N 29 О СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ ПО ДЕЛАМ О КРАЖЕ, ГРАБЕЖЕ И РАЗБОЕ от 06.02.2007 N 7, от 23.12.2010 N 31)

п.9. При квалификации действий виновных как совершение хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору суду следует выяснять, имел ли место такой сговор соучастников до начала действий, непосредственно направленных на хищение чужого имущества, состоялась ли договоренность о распределении ролей в целях осуществления преступного умысла, а также какие конкретно действия совершены каждым исполнителем и другими соучастниками преступления. В приговоре надлежит оценить доказательства в отношении каждого исполнителя совершенного преступления и других соучастников (организаторов, подстрекателей, пособников).

Согласно так же п.11. При квалификации действий двух и более лиц, похитивших чужое имущество путем кражи, грабежа или разбоя группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, судам следует иметь в виду, что в случаях, когда лицо, не состоявшее в сговоре, в ходе совершения преступления другими лицами приняло участие в его совершении, такое лицо должно нести уголовную ответственность лишь за конкретные действия, совершенные им лично.

Так на основание Постановление Президиума

Верховного Суда РФ N 353-П08

Действия лица, не применявшего при завладении имуществом насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевших, и не угрожавшего таким насилием, переквалифицированы с разбоя на грабеж.

Установлено, что Х. предложил К., Л. и С. ограбить потерпевших А. и Н. Все осужденные незаконно проникли в дом, а С. остался на улице. Требуя денег, Х. стал избивать потерпевшего А., а Л. - потерпевшую Н. Осужденный К. в это время обыскивал дом в поисках денег.

Затем Х. завладел одной тысячей рублей, а Л. сорвал с потерпевшей Н. серьги стоимостью 1 300 рублей. После этого все осужденные с места преступления скрылись.

В результате данного преступления потерпевшим причинен значительный ущерб.

Действия К. квалифицированы судом по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ.

В надзорной жалобе осужденный К. указывал на то, что он не принимал участия в избиении потерпевших и не видел, какое насилие применяли к ним остальные осужденные, в связи с чем его действия подлежат квалификации по ст. 161 УК РФ.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации удовлетворил надзорную жалобу осужденного, указав следующее.

Судом на основании исследованных в судебном заседании доказательств установлено, что все осужденные договорились совершить грабеж.

Суд также указал в приговоре, что в судебном заседании не установлено как предварительного сговора между К., Л. и Х., направленного на совершение разбойного нападения, так и осведомленности К. и Х. о применении Л. предмета, используемого в качестве оружия.

В то же время суд квалифицировал действия К. по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ по тем основаниям, что осужденный сознавал факт применения Х. и Л. к потерпевшим насилия, опасного для их жизни и здоровья, и, когда причинялся тяжкий вред их здоровью, продолжал свои действия по хищению чужого имущества.

Между тем суд не установил и не указал в приговоре, в чем выражались действия К., связанные с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевших, а тяжкий вред их здоровью, как следует из приговора, был причинен действиями только Л. и Х.

Сам К., согласно приговору, никакого насилия к потерпевшим не применял.

Действия осужденного при отсутствии предварительного сговора на разбой подлежали квалификации по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ лишь при выполнении им объективной стороны разбойного нападения.

При таких обстоятельствах действия К. переквалифицированы с п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ) на п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 161 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ) как открытое хищение имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище.

Размещено на Allbest.ru