Специальные международные суды

Размещено на http://www.allbest.ru/

Специальные международные суды

Писатели, к которым мы теперь обращаемся, ставят себе, сравнительно с первою группою более скромную задачу: они полагают, что осуществить международную юстицию можно лишь постепенно и по частям. Суды, предлагаемые ими, постоянны, не по отношению к времени, но в смысле непрерывного занятия определенного рода делами. По развитию этих дел и учреждаются специальные для них инстанции

Нельзя не видеть даже в этом направлении значительного шага вперед у цели осуществления международного права. Оно возникло весьма недавно, находится еще на первой ступени своего проявления, но успело уже привлечь на свою сторону многих компетентных юристов нашего времени.

В силу практических потребностей заявления о пользе международных судов слышатся в области частного международного права, а также права военного и морского.

Для рассмотрения столкновений первого рода особенно пригоден третейский суд, и выше мы имели случай указать на то, что такие писатели, как Гольдшмидт, Ролен-Жекмен, Бдюнчли, Муанье и др., видят в третейских судах либо вполне юридические органы, либо желают организовать и их в двух инстанциях. В последнем случае они близко подошли бы к постоянным судам. Недавно была высказана и в Америке мысль о том, чтобы жалобы частных лиц на иностранное правительство разбирались международными судами (private international courts).

Также замечается это движение в области военного и морского права.

Здесь, прежде всего, следует обратить внимание на проект, с которым выступил Муанье в 1872 г об учреждении международной инстанции в видах предупреждения и пресечений Женевской конвенции.

В мотивах к нему автор говорит, что опыт войны 1870-1871 гг. доказал всю несостоятельность одной нравственной санкции для этой конвенции. Воюющие постоянно упрекали друг друга в ее нарушении, и эти обвинения встречали категорические отрицания противника, не поясняя дела. Для устранения этих явлений необходима международная юрисдикция. Вопрос состоит только в том, как устроить ее так, чтобы она не задевала законной чувствительности правительств и представляла бы серьезные ручательства относительно выполнения ее решений. В данном случае юрисдикция может быть введена тем удобнее, что она руководилась бы вполне положительным правом, т.е. писаным текстом конвенции. Кроме того, и дипломатия, и общественное мнение с каждым днем становится более расположенными в пользу международной юрисдикции; подтверждением сему служит Алабамское дело. Кому принадлежало бы право суда? Либо смешанной власти, либо нейтральной.

Автор высказывается за суд, составленный, наподобие Женевского, из 5 членов, причем двое назначались бы самими воюющими, а трое брались бы по жребию от нейтральных. Сам он, однако, склоняется более к тому, чтобы все члены этого суда принадлежали нейтральным государствам. В сущности, правительства, говорит он, не привлекались бы к этому суду, а лишь лица, непосредственно виновные в нарушении конвенции. Исключение наступало бы в тех случаях, когда нарушители ссылались бы на свое незнание конвенции, но это самое побудило бы, наконец, правительства распространять в населении ее принципы, что требуется уже давно.

Кроме наказаний, суд имел бы право, по требованию пострадавшей стороны, приговаривать к уплате убытков, «причем, - добавляет Муанье, - было бы справедливо, чтобы правительство виновного отвечало за уплату этой суммы, так как конвенция может нарушаться только его агентами. Кроме того, можно сказать, что правительства, будучи причиной всех бедствий войны, должны и подвергаться всем ее последствиям. Было бы несправедливо, чтобы потерпевшие частные лица стали жертвою личной несостоятельности прямых виновников. Наконец, желательно, чтобы правительства имели непосредственный и денежный интерес в том, чтобы конвенция соблюдалась зависящими от них лицами».

Приступать к расследованию суд должен лишь по требованию потерпевшей стороны и после того, как всякая жалоба была рассмотрена со стороны правительства истца.

Действия его должны пользоваться наибольшею публичностью, чтобы образовать и руководить общественное мнение, в котором будет главная опора нового учреждения. Это тем более важно, что исполнять решения суда призваны сами государства, и никакая материальная сила над последними невозможна.

Самый проект состоит из 10 статей.

Статья 1. В видах обеспечения исполнения Женевской конвенции от 22 авг. 1864 г. и дополнительных к ней статей учреждается, в случае войны между двумя или несколькими договаривающимися государствами, международный суд, к которому можно обращаться с жалобами на нарушение этой конвенции.

Статья 2. Суд этот составляется таким образом, что в самом начале войны президент Швейцарской Республики обозначает по жребию три государства из подписавших конвенцию, за исключением воюющих. Правительства указанных государств и воюющие назначают по одному судье, которые собираются вместе в кратчайший срок на том пункте, на который им временно укажет президент Швейцарской Республики.

Если война возгорится между более чем двумя государствами, союзники вступают в соглашение относительно выбора одного общего судьи.

В случае вступления одного из нейтральных государств, давших судей, в войну обращаются вновь к жребию для замещения назначенного им судьи - другим.

Статья 3. Третейские судьи соглашаются между собой относительно выбора окончательного своего местопребывания. Им же предоставляется определить подробности относительно суда и производства дел. Также указывают они на время, когда считают возможным прекратить свою деятельность.

Статья 4. Суд будет расследовать лишь такие нарушения, по поводу которых ему предъявят жалобы заинтересованные правительства. Последние обязаны обращаться к нему по всем делам, которые они хотят поддержать и в которые будут замешаны иностранцы.

Суд подвергает эти жалобы всестороннему рассмотрению, для чего ему должны быть доставлены все средства со стороны подписавших конвенцию правительств и особенно воюющих.

Статья 5. По каждому отдельному делу суд устанавливает степень виновности или невиновности.

В случаях признания виновности он присуждает к наказанию сообразно с международным уголовным законом, который определяется в дополнительном у настоящей конвенции договоре.

Статья 6. Решения свои суд сообщает заинтересованным правительствам, которые обязываются привлечь виновных к присужденному наказанию.

Статья 7. Если к жалобе присоединяется просьба о вознаграждении убытков, суд имеет право рассмотреть оную и определять сумму такого вознаграждения.

Правительство виновного отвечает за исполнение этого решения.

Статья 8. Решения суда сообщаются всем правительствам, подписавшим конвенцию, которые, если нужно, переводят их, в возможно краткий срок, на национальный язык и печатают в официальных изданиях. Так же следует поступать с мнениями, которые суд сочтет нужным огласить в интересах дела и особенно по вопросам о налагаемых им наказаниях или взыскании убытков.

Статья 9. Все издержки по суду, в том числе содержание судей и расходы по их передвижению, уплачиваются поровну воюющими, которые вообще обязаны доставлять суду необходимые для него средства.

Счета эти составят предмет заключительного отчета, который наравне с решением, печатается во всеобщее сведение.

Статья 10. Архивы суда хранятся в Берне вместе с архивами Швейцарской Республики.

Этот проект Муанье вызвал обсуждения и возражения со стороны Либера, Вестлека, Гольцендорфа, Морена и Ролен-Жекмена.

Либер, горячо рекомендуя третейский суд в международных распрях, считает постоянный суд вообще неосуществимым. «Правительства более или менее деспотичные, - говорит он, - поставлены лучше свободных народов для ведения интриг; эти же народы нуждаются особенно в автономии, и эта потребность, не ведя к изолированности, будет усиливаться с развитием свободы и самоуправления. Не ребяческая зависть, но именно потребность автономии не дозволит народу свободному и хотя несколько значительному преклониться пред приговором постоянного международного суда. Совершенно иное дело суды третейские: их власть и авторитет вытекают из взаимного соглашения сторон, и действие их простирается лишь на определенные случаи».

Очевидно, Либер видит хорошую сторону третейских судов в том, что другие писатели - и основательно - считают за их главный недостаток . Высказываясь за одну третейскую практику, он является, в международной области, сторонником хромой юстиции. Основное его возражение против полного приложения последней покоится на неверном представлении о суверенитете и свободе народов.

Затем он критикует 6-ю статью: кто будет шерифом, экзекутором над государствами? Кто может их обязать наказывать нарушителей Женевской конвенции?

В заключение он высказывает мысль весьма справедливую, чтобы в интересах интернационализма были созданы в ближайшем будущем лучшие знатоки международного права, коими обладает цискавказская раса, по одному от каждой страны, которые в силу личной способности, а не какого-либо публичного полномочия, взяли бы на себя труд определить некоторые из важных, но спорных еще вопросов международного права, как-то: нейтралитет, права воюющих и т.д. Определит, я разумею, прибавляет он, на основании великого аргумента справедливости. Результат совещаний подобного собрания, будет ли называться кодексом или прокламацией, получит неоспоримо гораздо больший авторитет в сравнении с отдельными сочинениями, хотя бы лучших юристов.

В принципе же, но по другим соображениям, высказался против проекта Муанье Вестлек. Главное ручательство в исполнении Женевской конвенции, по его мнению, должно искать в характере и действиях главнокомандующих. Если чувство ответственности будет до известной степени снято с последних и перенесено на какой-то отдаленный суд, - это ослабит скорее, нежели увеличит силу репрессивных мер против нарушителей конвенции. Кроме того, как отвлекать в военное время от их обязанностей тех лиц, которые в качестве свидетелей должны будут являться перед судом для того, чтобы он мог приступать к дознанию? Если же предположить, что суд призван делать это дознание на основании письменных документов, то все-таки придется спросить: каким способом доставить ему уважение, необходимое для того, чтобы он мог восторжествовать над страстями, возбужденными борьбой, и как поступить, чтобы военные власти обеих сторон имели достаточно досуга для тщательного отобрания свидетельств?

Эти возражения стоят, очевидно, на практической почве; их можно устранить или по крайней мере значительно смягчить, когда допустить верность и пользу самого дела в принципе.

Отчасти на этот путь вступают другие критики мысли Муанье. Одобряя ее по существу, Гольцендорф находит недостаточным предложенный способ ее применения. Со своей стороны, он рекомендует учреждать при каждом воюющем следственную комиссию, без всякой юрисдикции, но призванную удостоверять непосредственно в протоколе каждый факт нарушения конвенции, причем должно различать нарушения случайные от злоумышленных. В состав ее входили бы три члена: от каждого воюющего по одному и от нейтральных один. Государства обязались бы, по требованию этой комиссии, уплачивать убытки в случаях нарушения конвенции по их вине или вине начальствующих лиц. В быстром констатировании фактов, напр., сейчас, после сражения, он видит более прочную нравственную гарантия для Женевской конвенции, нежели в международно-уголовной процедуре. Государства отказываются, прибавляет он, даже в мирное время выдавать своих подданных судам дружественной страны, как же они согласятся во время войны передавать своих граждан в руки чужой юстиции?

Морен говорит, что учреждение международной юстиции явилось бы новым прогрессом после Женевского суда. Он не видит никакого серьезного возражения против нее, поскольку она имела бы дисциплинарный характер - по отношению к нарушителям и гражданский - касательно правительств, подвергнувшихся ответственности. Но серьезные затруднения возникают, на его взгляд, тогда, когда дело будет касаться самых тяжких нарушений, которые потребуют от международной юрисдикции приложения настоящих уголовных наказаний.

Это возражение высказывается гораздо яснее и обстоятельнее Ролен-Жекменом. Он начинает свои замечания с того, что не считает недостаток исполнительной власти достаточным возражением против учреждения настоящего международного-уголовного суда (cour criminelle internationale). В этом случае, как и в третейских решениях, исполнительную власть заменяют общественное мнение и боязнь, которую не может не ощущать даже могущественнейшее государство, подорвать свой кредит невыполнением принятых на себя обязательств, Кроме того, мы видим, что даже во внутренней жизни государств в гражданских тяжбах решение суда, утвержденное и обращенное к исполнению. Обрекается остаться без действия в руках выигрывающей стороны, если другая не окажет ему повиновения и содействия. И такое несовершенное состояние производства лучше отсутствия всякой судебной защиты. К этому, продолжает автор, можно прибавить, что принцип международных судов, призванных содействовать приложению конвенций, получил косвенное признание еще на Венском конгрессе, когда, в акте о свободе речного судоходства, установлены были особые суды для охранения судоходства по Рейну. Эти суды существуют. Организованные в силу Майнцской конвенции от 31 марта 1831 г., они получили более широкую подсудность по Маннгеймскому договору 17 окт. 1868 г. Их юрисдикция имеет гражданский и уголовный характер (нарушения речной полиции), а решения их приводятся в исполнение во всех приречных государствах. Но самое их устройство настолько недостаточно, что давно уже вызывает жалобы.

Собственно проекту Мунье Ролен делает два возражения. Предлагаемый им суд был бы несовместимым с некоторыми конституционными началами, усвоенными большинством свободных народов. Решение его ИМЛИ бы своим предметом ограничение личной или имущественной свободы граждан заинтересованных государств. Между тем не только государству коллективно, но и каждому его гражданину лично принадлежит право, в силу которого никто не должен быть судим иначе, как своими обыкновенными судьями, суд же, о котором речь, содержа из пяти членов четырех иностранцев, находясь, по всей вероятности, на далеком расстоянии от местожительста или временного пребывания привлекаемого лица, а также от места совершения незаконного действия, - этот суд был бы вполне чрезвычайный и стоял бы в противоречии с правом, даруемым гражданам многих стран не быть судимыми по уголовным делам без присяжных. Устройство суда и порядок производства, особенно в делах уголовных, составляют в странах политически развитых целую систему гарантий, между коими особенно выступают национальный характер судей и местный - суда. Весьма трудно было бы отказаться от этих гарантий ради нового учреждения или приспособить их к нему.

На это замечание Ролена можно сказать, что новый суд, конечно, потребовал бы некоторых изменений в существующих конституциях, но что со стороны процессуальной его нетрудно обставить так, чтобы он давал подсудимым все гарантии, которые только в состоянии дать самые совершенные формы правосудия. От государств зависит указать для этого те практические условия, которые требуются для охраны прав их граждан. Не следует забывать, что в военные времена и их внутренние суды подвергаются часто большим ограничениям и стеснениям.

Другое возражение, по мысли Ролена, вызывается возложением на государства ответственности за убытки. Утверждать, подобно Муанье, что правительства, будучи причиною всех бедствий войны, должны Насти и все ее последствия, значит говорить, будто каждая война в равной степени со стороны обоих воюющих несправедлива. Но это невозможно! Привлечение правительств к ответственности имеется в виду не ради того, что они начали войну, но за то, что они плохо или вовсе не прилагают Женевскую конвенцию. Таким образом, суду предстояло бы рассмотреть сперва факт материального нарушения, а затем определить степень вменяемости, падающей на правительства. Последнее затронуло бы массу вопросов, касающихся военного воспитания, устройства администрации и т.д. Едва ли согласились бы высокие стороны на подобные расследования! Другое возражение: в силу новейшей практики требуют, при заключении мира, от побежденного контрибуций; вследствие этого присуждение судом известного вознаграждения может оказаться в действительности призрачным, если оно сделано в пользу побежденного, и излишним для победителя. Третье возражение: многие незаконные действия не могут быть переведены на деньги для оценки убытков; в других случаях не будет соответствия между важными последствиями самого нарушения и назначенного за него награждения (укрывательство под Красным Крестом вооруженных солдат или венной амуниции). На основании этих соображений Ролен говорит, что задуманное Муанье учреждение должно быть призвано не судить и постановлять уголовные приговоры, а исследовать и констатировать факты. Это дало бы ему характер вполне юридический и практический. Находясь на какой-либо нейтральной территории, оно действовало бы в качестве следственного комитета (comite d instruction), который либо непосредственно, либо через своих делегатов ходатайствовал бы перед правительствами воюющих о восстановлении нарушенного права или о наказании виновных. Мы приближаемся, говорит Ролен, к системе Гольцендорфа и разделяем высказанные им мотивы, но мы не сторонники предлагаемой им двойной следственной комиссии, одной на каждого воющего. Заинтересованные правительства, по его мысли, обращаются сами со своими жалобами к комитету, который немедленно отряжает на театр военных действий одного или нескольких из своих членной, для осмотра местности, собрания свидетельских показаний и составления подробного отчета. На основании последнего комитет решает: было ли или нет совершено злоумышленное нарушение Женевской конвенции. При этом не делается различия между действиями собственно частных лиц и распоряжениями., прямыми или косвенными, властей. Этого мало. Комитет получает право, признанное в трактатах и внутренних законах договаривающихся сторон, обращаться непосредственно к компетентному суду государства, чьи граждане нарушили конвенцию. В случае оправдания виновных судом решения международного комитета могут лечь в основание требования убытков со стороны потерпевших и оценки их специальными третейскими судьями. В этом новом праве исследования нельзя не видеть некоторого ограничения внутреннего верховенства государств. Но это ограничение не было бы тягостнее пресловутого права осмотра, которое морские государства допускали в видах уничтожения торговли неграми. В том и в другом случае дело идет о защите общечеловеческого принципа, перед которым должно преклониться все несущественно важное. Но как ни значительно право производить предварительное следствие и препровождать его к суду, - оно все-таки далеко не так важно, как само право чинить суд.

Таковы мысли Ролена. Они заслуживают полного внимания как с юридической стороны, так и с практической. Особенно веско его вторе возражение. Как устранить его на практике - это вопрос, рассмотрение которого нам теперь нечего вдаваться. Мы полагаем, однако, что логика права сама собою приведет от комитета, предлагаемого Роленом, к суду, о котором хлопочет Муанье. Дело в том, что это различные стороны одной и той же реформы. Если уже допустить существование нейтральной инстанции, для охраны Женевской конвенции со следственным характером, то нет решительно юридического основания отвергать суд, преследующий ту же цель. Первая без последнего не имеет разумного основания. Ролен говорит, что суд слишком ограничил бы верховенство заинтересованных государств. Но мы полагаем такое определение и ограничение верховенства с точки зрения права давно необходимым. Вопрос сводится только к тому, как достигнуть этого наиболее целесообразно.

Останавливаясь на мыслях Ролена, Гобле д' Альвиелла замечает, что они приложимы особенно в тех случаях, когда истцами будут выступать граждане иностранного государства, но суд, предлагаемый Муанье, подходит лучше к различным делам, в которых обе стороны были бы государства, как это бывает в большинстве международных распрей. Если, с одной стороны, государство виновное согласится скорее принять решение своих собственных судов, то с другой, обиженное предпочтет юрисдикцию смешанного или нейтрального суда, представляющего по своей природе большие гарантии беспристрастия в обсуждении международных несогласий.

Мы приходим к следующему результату: все указанные нами писатели, за исключением Вестлека, согласны между собою относительно той основной мысли, что Женевская конвенция, как один из главнейших международных актов, нуждается в особом международном же органе, призванном давать ему юридическую защиту. Опыты последних войн, к сожалению, доказали недостаточность исключительно внутренне-государственной санкции, за которую стоят Вестлек и Людер, и выражающийся в том, что каждое государство своими законами и уголовными судами преследует нарушителей Женевской конвенции. Эти писатели расходятся только в указаниях способов устройства юридической защиты. Нечего и говорить, что лучшим органом для этого должен быть призван суд. Нет препятствия для соединения его со следственным комитетом, вроде предлагаемого Реленом.

Хотя до сих пор мысли о подобной юрисдикции не получили никакого практического приложения, что к осуществлению их будет приступлено в ближайшем будущем, ввиду того, что вопрос о пересмотре и исправлении Женевской конвенции стоит давно уже на очереди. Достойно внимания одно замечание Ролена. «На основании вполне достоверного источника, - говорит он, - мы знаем, что одно из главных правительств Европы выразило, по зрелом обсуждении, готовность заключить конвенцию на началах, предложенных Муанье. Важность этого факта очевидна для каждого».

Вообще вопрос о международной юстиции есть вопрос времени. Не теоретические только, а гораздо более практические потребности вынудят государства вступить на путь ее осуществления. С принятием проекта Муанье был бы сделан только первый, хотя и весьма важный шаг. Преимущественно военное и морское право нуждаются в хорошо организованной юридической защите, и последняя должна постепенно расширяться по мере кодификации этих отделов международного права. Одна реформа будет вызывать другую, и обе, взаимно восполняясь, наложат на это право печать положительности. «Если народы хотя один раз согласятся, - говорит Гобле д'Альвиелла, - по отношению к Женевской конвенции, признать над собой общую юрисдикцию, они естественно распространят со временем этот способ решений своих несогласий на Парижскую декларацию, Петербургскую конвенцию и на будущие подобные соглашения, которые они должны будут заключать в видах постоянно усиливающихся между ними мирных сношений».

Совершенно независимо от этого автора, но в том же порядке идей, высказывается и наш соотечественник г. Ваксель. Отправляясь от мысли, что воюющий, занимая сторону неприятеля, не имеет над ее жителями никакого иного права, кроме основанного на крайней необходимости, и что поэтому военная оккупация есть не более как временное держание (detention), основанное на силе, он говорит, что отправление правосудия в занятых неприятелем местностях должно бы совершаться беспрепятственно и от имени территориального правительства. Его судам остаются подсудны все обыкновенные преступления. Но в военное время возникают проступки и преступления, отмеченные международным характером. Обыкновенные суды для их решения некомпетентны, а военные удаляются при наступлении неприятеля. Эти преступные деяния должны бы подлежать ведению международного суда (tribunal international), и в этом заключается один из величайших недостатков современной военной практики, что военные суды побежденного государства заменяются не международным судом, а военными же оккупанта, который, таким образом, привлекает к ним лица, вовсе ему не подвластные. Можно надеяться, что государства согласятся на учреждение такого суда, «который представит лучшие гарантии справедливости и беспристрастия». Ваксель не видит, почему был бы невозможен «международный суд, который, с согласия воюющих, судил бы все преступления в стране, где нет обыкновенных судов, а также во время войны все нарушения международного права. Свои приговоры он постановлял бы от имени всех государств, которые имели бы в нем своих представителей». Что касается до области морского международного права, то здесь на ближайшей очереди стоит преобразование призовых судов, над чем трудится уже несколько лет Бульмеринк. Выше мы имели случай познакомиться с основными чертами выработанного им проекта.

Кроме того, недавно выступил Твисс с предложением, чтобы вместо существующих в Англии Naval-Courts учреждались смешанные суды для разбирательства дел о столкновении в открытом море кораблей, принадлежащих различным государствам. Все жалобы о подобных столкновениях имели бы поступать в консульский суд (Consular-Court) государства, которому принадлежит ответчик. Он решает дело с помощью юриста, двух моряков и консула страны, гражданином которой состоит истец.

Мы ознакомились с двумя главными направлениями в литературе идеи постоянного международного суда в наше время. Которому из них дать предпочтение или как определить их взаимное отношение?

Бесспорно, сторонники специальных судов для международных дел стоят на более практической почве и можно думать, что их планы получат в той или иной форме осуществление. Затем, с течением времени, из специальных судов, можно допустить, сложится по указаниям жизни один верховный международный суд. Мы лично, однако, полагаем, что обратный путь, с точки зрения права и интересов народов, заслуживает предпочтение. Должно начать с установления для права единого главного органа и затем признать в нем несколько отделений или департаментов, смотря по роду самих дел. Это в большей степени даст возможность правосознанию цивилизованных народов собираться и выражаться как бы в одном фокусе и поставит на твердые ноги самую судебную практику внесением в нее большей стройности и единообразия.

Как бы то ни было, но на основании предыдущего изложения мы достигли следующего общего результата: международный суд подготовляется многими явлениями развивающейся практической жизни и все настоятельнее требуется юристами и филантропами. Но далеко еще не все недоумения о нем выяснились. Они понятны в каждом новом и трудном деле и рассеются, вероятно, не ранее опровержения их самою жизнью. Наука обязана со своей стороны, противодействовать им и требовать скорейшего введения того, что, по строгом обсуждении, признано ею за истину.

Учреждение МТЮ

Реакция на балканский конфликт выразилась в учреждении международного уголовного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г. (МТЮ).

Была учреждена комиссия экспертов для расследования нарушений норм международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии, подобной Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, образованной в 1943 г. и способствовавшей работе Нюрнбергского трибунала.

Комиссия при содействии государств, органов ООН, межправительственных и неправительственных организаций подготовила более 65 тыс. страниц документации, а также печатные и видеоматериалы, содержащие сведения о серьезных нарушениях международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии. В декабре 1992 г. Комиссия для регистрации всех имевших место преступлений создала базу данных, которая позднее была переведена в канцелярию обвинителя МТЮ. На основе этой информации Комиссия приготовила три обширных доклада для СБ ООН. Комиссия сделала вывод об имевшей место крупномасштабной виктимизации, оговорив, что она не всегда имела возможность проверить достоверность фактов, содержащихся в сообщениях. Комиссия сочла целесообразным создание международного трибунала для уголовного преследования лиц, виновных в нарушении норм международного гуманитарного права.

Создание трибунала путем заключения международного договора представляет собой возможность, которая спонтанно приходит на ум по целому ряду причин: во-первых, потому, что этот путь уже использовался при создании Нюрнбергского трибунала; во-вторых, потому, что уголовная юрисдикция напрямую затрагивает суверенитет государств. Вместе с тем, создание трибунала ad hoc путем заключения договора связано с очень серьезными и, вероятно, непреодолимыми трудностями. В частности, сложным является вопрос о том, какие государства должны подписывать такой договор, учитывая еще и то, что некоторые из государств, на территории которых были совершены соответствующие преступления, могут отказаться его подписывать. Даже определив географии и число государств, за которыми будет признано право подписания, нереально было бы надеяться на всеобщую ратификацию договора; также есть опасения по поводу длительности переговоров по договору. Был создан трибунал в соответствии с главой VII Устава ООН. международный договор виновность судья

МТЮ стал первым международным судебным органом, созданным ООН. Основополагающими документами Трибунала являются Устав и Правила процедуры и доказывания. В отличие от Устава, Правила процедуры и доказывания, предназначенные для проведения досудебного этапа разбирательств, разбирательства и обжалования, принятия доказательств, защиты потерпевших и свидетелей, а также решения других процессуальных задач, были приняты самими судьями. В ходе деятельности Трибунала в Устав и Правила процедуры и доказывания был внесен ряд изменений, касающихся создания третьей Судебной камеры, судей ad litem, расширения состава Апелляционной камеры.

Юрисдикция МТЮ

Юрисдикция трибунала распространяется только на физических лиц. Трибунал обладает предметной юрисдикцией в отношении четырех категорий международных преступлений (серьезные нарушения Женевских конвенций 1949г., нарушение законов и обычаев войны, преступления против человечности и геноцид). К числу первых относятся умышленное убийство, пытки, умышленное причинение тяжких страданий и увечья, незаконное произвольное и масштабное разрушение, лишение прав на нормально судопроизводство, незаконное депортирование, взятие гражданских лиц в качестве заложников. Нарушения законов и обычаев войны включают применение отравляющих веществ или другого оружия, предназначенного для причинения излишних страданий; бессмысленное разрушение или разорение населенных пунктов; разрушение или повреждение культовых, благотворительных, учебных, художественных и научных учреждений, исторических памятников и художественных и научных произведений, разграбление общественных или частной собственности. Под геноцидом понимаются действия, совершенные с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую: убийство, причинение серьезных телесных повреждений, умышленное создание условий, которые рассчитаны на физическое уничтожение группы. Лицами, совершившими преступления против человечности, считаются те, кто совершил одно или более из преступлений, заведомо зная, что их деяния составляют часть масштабных или систематических насильственных действий против гражданского населения. Устав представляет Трибуналу юрисдикцию в отношении лишь таких преступлений против человечности, которые были совершены в ходе вооруженного конфликта, будь то международного или внутреннего, знаменуя тем самым определенных отход от норм международного обычного права. МТЮ имеет по отношению к национальным судам параллельную юрисдикцию, однако он пользуется правом первенства и может затребовать у любого государства и принять к рассмотрению любое дело, если сочтет, что это соответствует интересам международного правосудия. Одновременно Трибунал может передавать дела в суды государств бывшей Югославии.

Трибунал не вправе выносить смертный приговор. Максимальное наказание, которое он может назначить, - пожизненное заключение. Осужденные Трибуналом лица отбывают срок в одном из государств, подписавших соответствующее соглашение с ООН.

Структура МТЮ

Судьями трибунала могут стать лица, обладающие высокими моральными качествами, беспристрастностью и добросовестностью, и удовлетворяющие требованиям, предъявляемым в их государствах для назначения на высшие судебные должности, с опытом работы в области уголовного права и международного права, включая международное гуманитарное право и международное право прав человека. Судьи имеют официальную обязанность устанавливать вину или невиновность обвиняемых и определять наказание для тех, чья вина установлена. Будучи представителями различных правовых систем, они вносят в практику международного судопроизводства полезный опыт каждой из систем.

Трибунал состоит из следующих элементов: Судебный орган, состоящий из трех судебных камер (палат) и одной Апелляционной камеры (палаты), Канцелярии Обвинителя (Прокурора) и Секретариат. Штаб-квартира Трибунала располагается в Гааге. Камеры состоят из 16 судей, причем среди них не может быть двух граждан одного и того же государства, и максимум девяти судей ad litem. Трое постоянных судей и максимум шесть судей ad litem входят в состав каждой из Судебных камер. Секция Судебной камеры имеет те же полномочия и обязанности, что и Судебная камера, и выносит решения в соответствии с теми же правилами.

Апелляционная камера является общей для МТЮ и Международного уголовного трибунала по Руанде (МТР). Она состоит из семи судей, пятеро из которых являются судьями МТЮ, и двое - судьями МТР.

Председатель и Вице-председатель Трибунала избираются самими судьями большинством голосов и не могут занимать свои должности более двух сроков. Председатель председательствует в Апелляционной камере, а также назначает судей на рассмотрение того или иного дела. Председатель председательствует на всех пленарных заседаниях Трибунала, координирует деятельность камер, руководит деятельностью Секретариата, а также разрешает практические вопросы, возникающие при проведении разбирательств.

Канцелярия Обвинителя состоит из обвинителя и других квалифицированных сотрудников. Обвинитель, действуя независимо в качестве отдельного органа Трибунала, отвечает за расследование и обвинение. Обвинитель назначается СБ ООН по рекомендации Генерального секретаря на четыре года и может быть назначен повторно.

Секретариат, состоящий из Секретаря и другого персонала, отвечает за выполнение административных функций и обслуживание Трибунала. Секретарь назначается Генеральным секретарем после консультаций и может быть назначен повторно. Секретариат состоит из личной канцелярии Секретаря, службы коммуникации, информационно-пропагандистского отдела, секции вспомогательного обслуживания судопроизводства, секции интерференционного и лингвистического обслуживания, секции по делам потерпевших и свидетелей. Управления по вопросам правовой помощи и содержания под стражей, Следственного изолятора ООН и Административного отдела.

Расследование и рассмотрение дел.

Обвинитель начинает расследование ex officio или на основе информации, полученной из любого источника, прежде всего от правительств, органов ООН, межправительственных и неправительственных организаций. Обвинитель полномочен допрашивать подозреваемых, жертв и свидетелей, собирать доказательства и проводить расследование на месте. Обвинитель оценивает информацию и принимает решение о достаточности оснований для разбирательства. Если будет установлено, что имеются основания для судебного разбирательства, Обвинитель составляет обвинительное заключение и направляет его судье Судебной камеры, который может его утвердить или отклонить.

После утверждения обвинительного заключения судья, по просьбе Обвинителя, может отдавать приказы и выдавать ордера на арест, задержание или передачу лиц. Судебный процесс начинается только тогда, когда обвиняемый лично предстает перед Трибуналом. При первой встрече с судьями он должен сказать, признает он себя виновным или нет.

В первом случае судьям остается только вынести приговор - они назначают дату начала судебного процесса. За счет Трибунала обвиняемому предоставляются адвокаты. В ходе процесса действует презумпция невиновности. Обвиняемый имеет право рассчитывать на то, что суд будет проходить без необоснованных задержек, а также может изучать показания свидетелей, допрашивать их, подавать апелляцию. Слушания должны быть публичными, если только Судебная камера не примет решение о проведении закрытого разбирательства, например при необходимости защиты потерпевших и свидетелей.

Решение выносится большинством судей Судебной камеры и объявляется публично. Оно сопровождается обоснованным мнением в письменной форме, к которому могут прилагаться отдельные или особые мнения.

Международный остаточный механизм

Согласно решению СБ ООН Трибунал должен был завершить рассмотрение всех дел по первой инстанции до конца 2008г., однако в связи с неспособностью Трибунала исполнить эти обязательства в срок мандат судей несколько раз продлевали. После того как Трибунал закончит работу (произойдет это, судя по всему, только в 2015 г.), начнет работу созданный в 2010 г. Международный остаточный механизм для уголовных трибуналов (МОМУТ).

За более чем двадцатилетний период работы Трибунал внес значительный вклад в теорию и практику международного уголовного судопроизводства, международное гуманитарное право, способствовал дальнейшему утверждению принципов нюрнбергского и токийского трибуналов. Наряду с этим в его адрес было высказано немало критических замечаний, подвергающих сомнению его объективность и эффективность. Жесткой критике Трибунал был подвергнут в апреле 2013 г. во время первых дебатов в Генеральной Ассамблее ООН, посвященных роли международной судебной деятельности в урегулировании конфликтов. Как заявил постоянный представитель России при ООН В. Чуркин «в целлон очевиден подрыв доверия ко всей системе международного уголовного правосудия, деятельность МТЮ как будто нарочно нацелена на культивирование комплекса вины только у одного народа и на всяческое обеление преступников с других сторон конфликта». США отказались от участия в заседании Генассамблеи, предупредив в письменном заявлении о недопустимости проведения подобных «несбалансированных и провокационных тематических дебатов», на которых не дано слово «жертвам чудовищных преступлений».

Таким образом, Трибунал не может избавиться от прочно закрепившейся за ним репутации политического инструмента Запада.

Как бы то ни было, эра специальных трибуналов ООН ad hoc, работа которых продолжалась более 20 лет и обошлась в несколько миллиардов долларов, завершается. Им на смену пришли МУС и так называемые гибридные суды, которые своим рождением в значительной степени обязаны трибуналам ad hoc.

Международный уголовный трибунал по Руанде

Учреждение МТР

По решению СБ ООН, Генеральный секретарь учредил Комиссию независимых экспертов для принятия решения о создании международного уголовного суда для преследования лиц, виновных в геноциде в Руанде. В октябре 1994 г. комиссия представила доклад, основываясь на многочисленных фактах, пришла к выводу о том, что имели место быть серьезные нарушения в области международного гуманитарного права, преступления против человечности.

Доклад комиссии лег в основу резолюции 955 (1994) от 8 ноября 1994 г., принятой СБ ООН, действовавшим на основании Главы VII Устава. Данной резолюцией был учрежден Международный уголовный трибунал по Руанде (МТР) для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие преступления, совершенные на территории Руанды и соседних государств в период - 1 января - 31 декабря 1994 г. При этом МТР призван не только преследовать виновных, но и способствовать примирению и восстановлению справедливости и законности в Руанде.

Учредив второй после МТЮ вспомогательный орган СБ ООН с судебными функциями, СБ ООН создал прецедент, поскольку руандийский трибунал стал первым судебным органом с юрисдикцией в отношении нарушений международного гуманитарного права, совершенных во время вооруженного конфликта немеждународного характера. Как и в случае с югославским трибуналом, метод учреждения трибунала по Руанде подвергся критике и даже осложнил на первых порах отношения МТР с африканскими государствами, от нормального состояния которых в значительной мере зависела эффективность его работы.

В отличие от МТЮ руандийский трибунал был учрежден по просьбе нового руководства Руанды, контролировавшего ситуацию в стране, вступившей в постконфликтный период восстановления гражданского управления и воссоздания социально-экономической инфраструктуры.

Помимо резолюции СБ ООН, основными документами, определяющими статус и порядок работы МТР, стали Устав, Правила процедуры и доказывания, а также ряд других документов, уже применявшихся в течение полутора лет в МТЮ. Устав трибунала определяет его цели, функции. Принципы деятельности, структурные особенности, объем юрисдикции и др. Правила процедуры и доказывания регламентируют порядок проведения досудебного и судебного этапов разбирательства, принятия доказательств, защиты потерпевших и свидетелей, обжалования принятых судьями решений.

Юрисдикция МТР

Трибунал уполномочен осуществлять судебное преследование лиц, совершивших акты геноцида (наказанию подлежали как сами действия, представляющие собой геноцид, так и заговор с целью свершения геноцида; прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида). Юрисдикция международного трибунала по Руанде распространяется исключительно на физических лиц и имеет приоритет по отношению к юрисдикции национальных судов всех государств. На любом этапе судебного разбирательства МТР может официально просить национальные суды передать ему производство по делу.

Структура МТР

В структурном отношении МТР состоит из трех судебных камер, общей с МТЮ Апелляционной камерой, канцелярии Обвинителя и канцелярии Секретариата. Изначально число постоянных судей, из которых формировались две судебные камеры, составляло шесть человек. По мере роста числа арестованных и увеличения объема судопроизводства их число было доведено до девяти, а с июня 2000г. в дополнение к постоянным судьям стали избирать судей ad litem; они избираются на четыре года без права быть переизбранными. Пользуясь равными с постоянными судьями условиями службы, обладая теми же полномочиями, привилегиями и иммунитетами, они, тем не менее, не могут быть избранными на должность Президента МТР или председательствующего судьи Судебной камеры и голосовать при их выборах, а также принимать правила процедуры и доказывания.

В соответствии с резолюцией СБ ООН Трибунал располагается в городе Аруше (Объединенная республика Танзания). Выбор этого города не случаен, именно в нем велись переговоры о политической стабилизации в Руанде, завершившиеся в августе 1993г. заключением Арушских мирных соглашений.

Срок полномочий трибунала должен был истечь 31 декабря 2008г., но полномочия судей продлевались еще несколько раз.

Практика выявила несовершенство Правил процедуры, которые судьи обязаны применять как в ходе судебных слушаний, так и при осуществлении своих функций на других стадиях судопроизводства.

Канцелярия Обвинителя состоит из Обвинителя и других сотрудников. В 2007 г. штат этого подразделения насчитывал около 130 человек из примерно 40 стран. Обвинитель назначается СБ ООН на четыре года и может назначаться повторно. Сотрудники Канцелярии назначаются Генеральным секретарем по рекомендации Обвинителя. Канцелярия Обвинителя состоит из отдела уголовного преследования и Отдела апелляции и правового консультирования. В Отдел уголовного преследования входит Следственная секция, которая разделена на группы, отвечающие за расследование преступлений и сбор доказательств. В нее также входит Судебный отдел.

Секретариат, состоящий из Секретаря и необходимого персонала, выполняет административные функции и осуществляет обслуживание МТР. Секретарь назначается Генеральным секретарем на четыре года и может быть назначен повторно. Персонал Секретариата назначается Генеральным секретарем по рекомендации Секретаря.

В состав Трибунала входят несколько вспомогательных подразделений. Расследование преступлений определило необходимость учреждения специальных мер по защите свидетелей, причем во всем мире. В этой связи Суд выработал эффективную программу защиты свидетелей, уникальную в условиях Африки. Программа позволяла свидетелям, соблюдая анонимность, возвращаться в безопасности домой после дачи показаний. Реализацией этой программы занималась Секция поддержки жертв и свидетелей.

Секция защиты и содержания под стражей занимается обеспечением адвокатами обвиняемых, не имеющих средств для оплаты работы защитника (под эту категорию попадают практически все обвиняемые), а также контролирует соблюдение международных стандартов содержания в Следственном изоляторе.

Расследование и составление обвинительного заключения

Обвинитель начинает расследование ex officio или на основе информации, полученной из любого источника, прежде всего от правительств, органов ООН, межправительственных и неправительственных организаций. Он вправе допрашивать подозреваемых, жертв и свидетелей, собирать доказательства и проводить расследования на месте, обращаясь в случае необходимости за помощью к государственным властям.

Если Обвинитель устанавливал, что prima face имеются основания для судебного разбирательства, он составлял обвинительное заключение, в котором кратко излагались факты и преступления, в совершении которых обвинялось лицо. Заключение направлялось Судье Судебной камеры, который утверждал или отклонял его. В случае утверждения судья мог по просьбе обвинителя выдавать ордера на арест, задержание, предоставление в распоряжение или передачу лиц и совершать любые другие необходимые распоряжения. Лицо, в отношении которого утверждалось обвинительное заключение, подлежало аресту, переводу в Арушу и помещению в следственный изолятор МТР.

Задержания производились при участии полицейских властей государств, где находились подозреваемые. В общей сложности около 20 стран, включая 12 стран Африки, сотрудничали с Суданом в деле выдачи подозреваемых. Другие страны осуществляли вклады в добровольный фонд пожертвований Трибунала, помогали Суду решать вопросы, связанные с доставкой свидетелей, предоставляли свои тюрьмы для содержания подозреваемых и осужденных.

Устав МТР не предусматривал проведение заочных процессов. Это в известной мере отражало позицию англосаксонской системы права, согласно которой судебное разбирательство в отсутствие обвиняемого противоречит концепции справедливого судопроизводства. Обвинения были выдвинуты в отношении девяноста человек, подозреваемых в совершении геноцида и других серьезных нарушений МГП. Многие из них занимали высокие посты в правительстве, армии, полиции, являлись бургомистрами городов, католическими священниками, крупными бизнесменами, журналистами.

Права обвиняемого

Устав МТР наделяет подозреваемых и обвиняемых правами, отвечающими требованиям международных стандартов. При допросе подозреваемый имеет право пользоваться услугами избранного им адвоката (в том числе бесплатно при отсутствии достаточных средств), а также на обеспечение необходимого перевода на его язык и с его языка. Обвиняемый имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в соответствии со ст.21 Устава. В отношении обвиняемого действует презумпция невиновности. Обвиняемый также имеет право на следующие гарантии:

а) быть в срочном порядке и подробно уведомленным на его языке о характере и основании предъявляемого обвинения;

b) иметь достаточно времени и возможности для подготовки защиты и встреч с выбранным защитником;

с) быть судимым без неоправданной задержки;

d) быть судимым в его присутствии и защищать себя лично или через посредство защитника;

е) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос его свидетелей;

f) пользоваться бесплатной помощью переводчика;

g) не быть принуждаемым к даче показаний против себя или к признанию себя виновным.

Решение вносится большинством судей и объявляется публично. Оно сопровождается обоснованным мнением в письменной форме, к которому могут прилагаться отдельные или особые мнения. Наказание ограничивается тюремным заключением. ООН на протяжении многих лет выступает за отмену смертной казни. При определении сроков тюремного заключения Трибунал руководствуется общей практикой вынесения приговоров о тюремном заключении в судах Руанды.

Тюремное заключение отбывается в Руанде или в любом из государств, заявивших СБ ООН о своей готовности принять осужденных. Заключение отбывается в соответствии с законодательством соответствующего государства, при надзоре со стороны МТР. Помилование или смягчение приговора возможны по решению Председателя МТР, принятому после консультации с судьями, с учетом интересов правосудия и общих принципов права.

Судьи, Обвинитель и Секретарь пользуются привилегиями и иммунитетами, предоставляемыми согласно международному праву дипломатическим представителям. Персонал Обвинителя и Секретаря пользуется привилегиями и Иммунитетами, предоставляемыми должностным лицам ООН в соответствии со ст.V и VII конвенции о привилегиях и иммунитетах Объединенных наций 1946г.

Расходы МТР покрываются из бюджета ООН

МТР стал первым международным судом, перед которым предстали лица, ответственные за совершение преступления геноцида. Умысел, присущий преступлению геноцида, как показывает судебная практика, не обязательно должен быть четко выражен. О его наличии можно судить по ряду фактов, таких, например, как существование общей политической доктрины, деструктивные, дискриминационные действия. Трибунал стал первым международным судом, который квалифицировал изнасилование как преступление против человечности и геноцид.

На смену судебным органам ad hoc приходит Международный остаточный механизм для Международных уголовных трибуналов (МОМТ). Этот орган создан СБ ООН 22 декабря 2010г. для исполнения остаточных функций трибуналов по бывшей Югославии и Руанде после окончания их мандатов и для сохранения их правового наследия. Механизм, состоящий из двух отделений, расположенных в Аруше и Гааге, имеет постоянных Президента, Обвинителя и Секретаря, общих для двух отделений. Отделение в Аруше, которое призвано взять на себя в остаточные функции МТР, начало работу 1 июля 2012 г. Отделение в Гааге, которое возьмет на себя остаточные функции МТЮ, начало работу 1 июля 2013 г.