Проблемы правового регулирования ВИЧ больных

Размещено на http://www.allbest.ru/

СТЕРЛИТАМАКСКИЙ ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«БАШКИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Юридический факультет

Кафедра конституционного и муниципального права

РЕФЕРАТ

По дисциплине: Медицинское право

На тему: «Проблемы правового регулирования ВИЧ больных»

Подготовил: студент 53 группы ОДО

Фаттахова Л. А.

Проверил: к.мед.н., доцент

Шакиров Рафис Рашитович

Стерлитамак - 2014



Настоящий анализ сфокусирован на тех болевых точках ВИЧ-регулирования, которые напрямую касаются неотъемлемых личных и гражданских прав и свобод. Это, во-первых, свобода от необоснованного медицинского вмешательства: добровольность/обязательность освидетельствования и добровольность/обязательность лечения при установлении ВИЧ-позитивности. Во-вторых - защищенность частной жизни, обеспечение тайны диагноза. В-третьих - случаи нормативного закрепления дискриминационных практик в здравоохранении. Четвертый предмет анализа - право на социальную защиту: права, почитаемые за “социально-экономические”, на самом деле являются амбивалентно личными: так, в случае стигматизации людей с ВИЧ, социальная защищенность обеспечивает неотъемлемое “личное” право на жизнь. В качестве специальной темы выступает проблема легальности и государственной поддержки (или, наоборот, нормативного ограничения) профилактических сервисных программ снижения вреда от употребления наркотиков.

Конечно, проблемы здравоохранения, рассматриваемые в правозащитном ракурсе, обусловлены в большей мере администрированием, чем нормами закона. И дело здесь не только в системе управления здравоохранением, порождающей в нынешней российской ситуации кризисные явления. Отношения врач-пациент по самой природе своей есть отношения властные. Поэтому и только поэтому они объемлются парадигмой прав человека. Власть врача и власть медицины как корпорации, вне зависимости от законодательных установлений, должна находиться под правозащитным контролем.

В то же время нельзя не признавать дискреционные полномочия врача, который не должен быть связан ничем, кроме врачебной клятвы. Нельзя пренебрегать и тем, что в медицине “предание” (т.е. традиции, опыт лечения со всеми достоинствами и недостатками консерватизма) сильнее “писания” (тем более, когда “писание” исходит из ведомства г-на Зурабова, объединяющего лечебные и похоронные услуги).

Все эти соображения следует иметь в виду, обращаясь к медицинскому праву. Защищенность личности в сфере здравоохранения (равно как в сфере образования) значительно меньше зависит от правовых предписаний, чем, например, в сфере пенсионного обеспечения. Хотя из этого, конечно, не следует, что медицинское право можно или нужно игнорировать. Оно влияет на права человека. Влияет и в позитивной части - в части гарантий прав, и в негативной - в части запретов и санкций. Влияет тем больше, чем несовершеннее его нормативное воплощение.

Законодательство об охране здоровья включает (должно включать) не только социальные обязательства государства и стимулы их повышения и устойчивости. Оно неизбежно содержит ограничения личных, гражданских, социально-экономических прав и свобод. Но чтобы соответствовать Конституции, такие ограничения не должны быть избыточными.

Федеральное законодательство: текущий контекст

Оценку законодательства с правозащитной точки зрения трудно проводить иначе как в соотнесении нормативных актов с Конституцией России, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами РФ и регулирующим сферу исследования федеральным законодательством.

В последнем центральное место занимает Федеральный закон от 30 марта 1995 года № 38-ФЗ “О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)”1 (далее - закон о ВИЧ).

Применительно к правозащитному дискурсу для выделенных выше проблемных точек законом о ВИЧ и другими федеральными законами определено следующее:



Гарантии не дискриминации

Согласно статье 5 закона о ВИЧ, “ВИЧ-инфицированные - граждане Российской Федерации обладают на ее территории всеми правами и свободами и несут обязанности в соответствии с Конституцией Российской Федерации, законодательством Российской Федерации и законодательством субъектов Российской Федерации”.

При кажущейся нейтральности этой нормы она содержит две противоречащих Конституции РФ позиции. Во-первых, из нее следует дискриминационное лишение иностранных граждан и лиц без гражданства, признанных ВИЧ-инфицированными, тех прав и свобод, которыми пользуются на территории РФ другие иностранцы. Во-вторых, приведенное законоположение прямым текстом устанавливает, что права и свободы граждан (в данном случае - ВИЧ-инфицированных) могут регулироваться не только федеральным законодательством, но и законодательством субъектов РФ, что, по конституционным меркам, недопустимо. Регулирование прав и свобод человека и гражданина находится в исключительном федеральном ведении (статья 71, пункт “б” Конституции РФ). По предметам ведения Федерации ее субъекты не вправе принимать законы и другие акты, даже если они соответствуют федеральным. Отсюда вывод: большинство региональных нормативных актов, о которых пойдет речь ниже, в той части, в которой ими ограничиваются права и свободы, нелегитимны, неприменимы, должны быть оспорены прокурорами в суде и отменены.

Ключевыми антидискриминационными составляющими в законе о ВИЧ служат статьи 14 и 17.

Согласно последней, “не допускаются увольнение с работы, отказ в приеме на работу, отказ в приеме в образовательные учреждения и учреждения, оказывающие медицинскую помощь, а также ограничение иных прав и законных интересов ВИЧ-инфицированных на основании наличия у них ВИЧ-инфекции, равно как и ограничение жилищных и иных прав и законных интересов членов семей ВИЧ-инфицированных, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом”.

Иное, действительно, предусмотрено. Под изъятие, обозначенное в статье 17, подпадают следующие случаи:

· запрет въезда в РФ и нахождения на ее территории иностранных граждан и лиц без гражданства, инфицированных ВИЧ или не представивших сертификат о его отсутствии (статья 9 - 11 закона о ВИЧ)2;

· запрет на донорство лицам, отказавшимся от обязательного освидетельствования на ВИЧ (статья 9 закона о ВИЧ)3;

· запрет на допуск к работе отдельных категорий работников, перечень которых утверждается Правительством.

Иных ограничений прав ВИЧ-инфицированных закон не допускает.

В соответствии со статьей 14 закона “ВИЧ-инфицированным оказываются на общих основаниях все виды медицинской помощи по клиническим показаниям, при этом они пользуются всеми правами, предусмотренными законодательством Российской Федерации об охране здоровья граждан”.

В силу этого положения ВИЧ-позитивные граждане пользовались и правом на отказ от лечения в соответствии со статьей 33 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан. Однако утвержденным 1 декабря 2004 года Правительством РФ Перечнем заболеваний, представляющих опасность для окружающих4, болезнь, вызванная вирусом иммунодефицита человека, приравнена к холере и чуме. Теперь применительно к ВИЧ оказание медицинской помощи (медицинское освидетельствование, госпитализация, наблюдение и изоляция) допускается без согласия граждан (статья 34 Основ).

Добровольность освидетельствования;

право на анонимное и повторное освидетельствование

Случаи обязательного (но не принудительного!) освидетельствования определены законом о ВИЧ исчерпывающим образом. Обязательному освидетельствованию подлежат:

· доноры крови, биологических жидкостей, органов и тканей;

· работники отдельных профессий, производств, предприятий, учреждений и организаций, перечень которых утверждается Правительством РФ;

· лица, находящиеся в местах лишения свободы по приговору суда (статья 9)5.

В законе о ВИЧ нет указания на обязательное освидетельствование в связи с прохождением военной службы. Но в соответствии с Федеральным законом “О воинской обязанности и военной службе” медицинское освидетельствование граждан, поступающих на военную службу по контракту, проводится в соответствии с Положением о военно-врачебной экспертизе (статья 33). Принятый во исполнение данного Положения6 Приказ Министра обороны РФ7 предписывает проведение исследования на ВИЧ при поступлении на военную службу по контракту8.

В правительственный Перечень профессий и видов производств включены врачи, средний и младший медицинский персонал учреждений здравоохранения, специализированных отделений и структурных подразделений учреждений здравоохранения, занятые непосредственным обследованием, диагностикой, лечением, обслуживанием, проведением судебно-медицинской экспертизы и другой работы с ВИЧ-инфицированными, имеющие с ними непосредственный контакт. Освидетельствованию подлежат врачи, средний и младший медицинский персонал лабораторий, проводящие обследование населения на ВИЧ-инфекцию и исследования крови и биологических жидкостей, полученных от ВИЧ-инфицированных лиц, а также научные работники, специалисты, служащие и рабочие научно-исследовательских учреждений и предприятий по изготовлению медицинских иммунобиологических препаратов и других организаций, работа которых связана с материалами, содержащими ВИЧ9.

Иных оснований для проведения обязательного освидетельствования на ВИЧ законом не предусмотрено.

Законом о ВИЧ гарантированы также право на анонимное освидетельствование (статья 8) и доступ к нему (статья 4), а также право на повторное освидетельствование в том же или ином медицинском учреждении (статья 12).

В случае анонимности особо актуален вопрос о последствиях выявления у освидетельствуемого положительной реакции. Вправе ли ВИЧ-инфицированный, статус которого определен анонимно, сохранять свою личную тайну и в дальнейшем? Вправе ли он в таком случае получать лечение? Как сочетается анонимное освидетельствование с признанием ВИЧ-инфекции заболеванием, представляющим опасность для окружающих? Или анонимность обеспечивается лишь на входе в амбулаторию, на выходе же сохраняется только для тех, кто вышел оттуда таким же, каким вошел?

Меры социальной поддержки ВИЧ-инфицированных

Закон о ВИЧ обязывает государство оказывать социально-бытовую помощь ВИЧ-инфицированным, гарантирует им право на образование, трудоустройство, при необходимости - переквалификацию (статья 4). Однако действенных механизмов реализации трудовых прав людей с ВИЧ, безработных или вынужденных менять работу, федеральным законодателем не предусмотрено.

Поскольку Постановлением Правительства РФ от 1 декабря 2006 года № 715 болезнь, вызванная ВИЧ, отнесена одновременно к социально значимым заболеваниям и к заболеваниям, представляющим опасность для окружающих, медико-социальная помощь должна оказываться ВИЧ-инфицированным бесплатно. Однако федеральная казна взяла на себя обязательство по медико-социальному обслуживанию данных категорий только в части получающих его в специализированных федеральных медицинских учреждениях. В основном же ответственность за социальную поддержку ВИЧ-инфицированных (или, скорее, за отсутствие таковой) ложится на региональные бюджеты10.

Судя по Концепции федеральной программы (ФЦП) “Предупреждение и борьба с социально значимыми заболеваниями на 2007 - 2011 годы”11, предполагающей включение подпрограммы “ВИЧ-инфекция”, федеральная власть и впредь не намерена тратить деньги на социальную защиту ВИЧ-инфицированных.

Поддержка и внедрение программ снижения вреда как метода профилактики ВИЧ-инфекции

Помимо рекомендательных международных документов, принимаемых органами ООН и ВОЗ, правовым принципом, поддерживающим существование программ снижения вреда в РФ, служит декларированный в Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан приоритет профилактических мер (статья 2). Развивая этот принцип, закон о ВИЧ обозначил как первостепенную государственную гарантию регулярное информирование населения, в том числе через СМИ, о доступных мерах профилактики ВИЧ-инфекции (статья 4), чем, в частности, занимаются программы снижения вреда.

Однако в условиях повышенной подозрительности по отношению к программам, возбуждаемой в органах ФСКН профессиональными разоблачителями типа иеромонаха Анатолия Берестова и нарколога Алексея Надеждина, наличие норм общего характера не придает деятельности по снижению вреда должной юридической защищенности.

Единственное (и то не прямое, а “иносказательное”) упоминание снижения вреда в федеральном законодательстве - введенное Федеральным законом от 8 декабря 2003 года примечание к статье 230 УК РФ (“Склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ”) - несколько защитило сотрудников уже существующих программ СВ от угрозы уголовного преследования, но не придало импульса территориальному и содержательному развитию программ. Согласно примечанию, действие статьи “не распространяется на случаи пропаганды применения в целях профилактики ВИЧ-инфекции и других опасных заболеваний соответствующих инструментов и оборудования, используемых для потребления наркотических средств и психотропных веществ, если эти деяния осуществлялись по согласованию с органами исполнительной власти в области здравоохранения и органами по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ”. Порядок такого согласования по настоящее время не утвержден, хотя соответствующее поручение дано Правительством Минздраву еще вначале 2004 года.

Важно учитывать, что из примечания к статье 230 УК следует необходимость согласовывать не деятельность по обмену шприцев и не проекты снижения вреда в целом, а исключительно пропаганду применения стерильного инструментария. Это означает необходимость определить некоторые разумные ограничения просветительской работы. Условиями официального согласования “пропаганды применения” одноразовых шприцев могут быть ограничения мест ее осуществления, недопущение массовых сеансов инструктажа по инъекционным техникам или дополнительные требования к аутрич-работникам (например, ограничения на работу в программах для лиц, имеющих неснятую и непогашенную судимость за сбыт или производство наркотиков).

Поскольку программы снижения вреда являются не медицинскими, а социозащитными и не требуют лицензирования или других форм государственной сертификации, дополнительное нормативное регулирование их деятельности представляется излишним.

Защита тайны диагноза

здравоохранение инфицированный профилактика правозащитный

Информация о состоянии здоровья составляет врачебную тайну. В соответствии с Основами законодательства РФ об охране здоровья граждан пациент имеет право на сохранение в тайне информации о факте обращения за медицинской помощью, о состоянии здоровья, диагнозе и иных сведений, полученных при его обследовании и лечении (статья 30). Не допускается разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, лицами, которым они стали известны (статья 61).

Запрещает распространение сведений о состоянии здоровья человека и Федеральный закон от 27 июля 2006 года № 152-ФЗ “О персональных данных”. Исключения, предусмотренные статьей 10 закона, разрешают обработку данных о здоровье конкретного лица только медицинским работникам и только в медицинских целях при сохранении тайны диагноза.

Из общего правила имеется ряд исключений, перечисленных в статье 61 Основ. В частности, допускается предоставление медицинских сведений “при наличии оснований, позволяющих полагать, что вред здоровью гражданина причинен в результате противоправных действий”. А это значит, что при обнаружении у индивидуума ВИЧ-инфекции “основания полагать” ее противоправное происхождение в большинстве случаев имеются. Ведь потребление наркотиков признается на сегодняшний день административным правонарушением.

В статье 61 Основ обозначено еще одно допущение передачи сведений о состоянии здоровья человека третьим лицам: “при угрозе распространения инфекционных заболеваний”. Сопоставление этой нормы с Федеральным законом от 30 марта 1999 года № 52-ФЗ “О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения”12 показывает, что она может быть применена только по постановлению (предписанию) государственного санитарного врача.

В то же время предоставление сведений о пациенте в любом случае является не обязанностью, а правом врача. Применение исключений из общего правила врачебной тайны, согласно статье 61 Основ, “допускается”, что не может интерпретироваться как императивное требование, от кого бы оно ни исходило. Предоставлять или не предоставлять информацию о диагнозе зависит от усмотрения врача, давшего клятву “хранить врачебную тайну”, что есть дело его совести и компетенции.

Кроме того, упомянутый закон “О персональных данных” не допускает исключения, соответствующего содержащемуся в статье 61 Основ, ограничивающего врачебную тайну случаями, когда вред здоровью причинен в результате противоправных действий. По правовому обычаю, при конкуренции норм равной юридической силы применяется последний по времени принятия закон. При этом специальные законы имеют приоритет перед базовыми в части специального регулирования. Что дает достаточные основания не применять оговорку статьи 61 Основ, касающуюся противоправных действий, как повод ограничения конфиденциальности диагноза по ВИЧ.

Положение иностранных граждан

Как установлено статьей 10 закона о ВИЧ, для получения визы на въезд в РФ на срок свыше трех месяцев иностранному гражданину необходимо предъявить сертификат об отсутствии ВИЧ-инфекции. Статьей 11 того же закона предусматривается обязательная и безоговорочная депортация из РФ иностранцев в случае выявления у них ВИЧ. В свою очередь, Федеральный закон от 2002 года № 115-ФЗ13 “О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации” не допускает выдачу разрешения на временное проживание и вида на жительство иностранцам, не представившим сертификат об отсутствии у них ВИЧ-инфекции (статьи 6, 7, 9 13, 18).

В прошлом году в этом жестком порядке образовалась трещина.

Определением Конституционного Суда России от 12 мая 2006 № 155-О по жалобе гражданина Украины Х.14, подготовленной Институтом прав человека, в императивных требованиях названных федеральных законов выявлен “конституционный смысл”.

Податель жалобы, будучи иностранцем, состоял в браке с гражданкой России и имел с ней ребенка, также получившего российское гражданство. В жалобе обосновывалось, что ограничительные нормы законов противоречат Конституции РФ, так как нарушают право человека проживать совместно с семьей, заботиться о своем ребенке и воспитывать его, равно как право на охрану здоровья и медицинскую помощь, а также нарушают права ребенка, лишаемого отца и семейной заботы в результате принудительных действий государства.

Конституционный Суд пришел к выводу, что из оспариваемых законодательных ограничений прав иностранцев возможны исключения. Суд определил, что правоприменительными органами и судами - “исходя из гуманитарных соображений” - должны учитываться “семейное положение, состояние здоровья ВИЧ-инфицированного иностранного гражданина или лица без гражданства (в том числе клиническая стадия заболевания) и иные исключительные, заслуживающие внимания обстоятельства при решении вопроса о том, является ли необходимой депортация данного лица из Российской Федерации, а также при решении вопроса о его временном проживании на территории Российской Федерации”.

Уголовная и административная ответственность

До принятия в декабре 2003 года обновленной версии Уголовного кодекса РФ15 статья 122 УК РФ (“Заражение ВИЧ-инфекцией”) висела над людьми, живущими с ВИЧ, дамокловым мечом. Уголовная ответственность за заведомое поставление другого лица в опасность заражения наступала независимо от информированности партнера о наличии у “виновного” ВИЧ-инфекции и несмотря на возможное взаимное согласие, в том числе при супружеских отношениях.

В действующей с 16 декабря 2003 года редакции Кодекса статья 122 снабжена примечанием, в соответствии с которым лицо освобождается от уголовной ответственности, если другое лицо, поставленное в опасность заражения либо зараженное ВИЧ-инфекцией, было своевременно предупреждено о наличии у него этого заболевания и добровольно согласилось совершить действия, создавшие опасность заражения. Вредные последствия применения 122 статьи УК минимизированы.

Существует и весьма спорная административная ответственность лица, больного ВИЧ-инфекцией, за сокрытие источника заражения и последующих собственных контактов, создающих опасность заражения (статья 6.1 КоАП). По сути, КоАП устанавливает ни в одном законе не прописанную обязанность лиц, признанных инфицированными, свидетельствовать против самих себя и, возможно, против своих супругов, что не соответствует статьям 21, 23, 51 Конституции РФ. Правда, статья 6.1 КоАП практически не применяется, что подтвердило изучение судебной практики в регионах. Таким образом, статья 6.1 вполне может быть исключена из КоАП без каких-либо последствий для успешной борьбы с правонарушениями.

Исследовалась и практика мировых судей по статьям КоАП 6.11 (“Занятие проституцией”) и 6.12 (“Получение дохода от занятия проституцией, если этот доход связан с занятием другого лица проституцией”). В контексте распространения ВИЧ интересны данные о востребованности административного наказания за проституцию, а не за сутенерство. Однако по двум этим статьям ведется обобщенная статистика, что представляется неверным, так как общественная опасность деяний различна и совершаются они разными субъектами.

Наличие ответственности за занятие проституцией вытесняет оказание секс-услуг в подполье, что создает условия для роста инфицирования. Кроме того, нелегальность проституции стимулирует коррупционные практики.

В отличие от статьи 6.1, статья о проституции применялась, согласно полученным данным, во всех представивших сведения субъектах Федерации (если считать, что большинство дел рассматривалось все же по статье 6.11, а не по статье 6.12). Однако масштабы применения не охватывают и процента от реального числа лиц, занимающихся этим промыслом, не говоря уже о каждом из совершаемых правонарушений.

По данным Управления Судебного департамента по Республике Башкортостан за 2005 год, по статьям 6.11 и 6.12 привлечено к ответственности 13 человек, из них 12 подвергнуто административному наказанию.

Как сообщило Управление Судебного департамента по Республике Бурятия, в 2005 г. по статьям 6.11, 6.12 “рассмотрено 20 дел в отношении 20 лиц, из которых 15 чел. оштрафовано на общую сумму 23 600 руб., а в отношении 5 чел. дела прекращены по другим основаниям, в т.ч. освобождено от административной ответственности”.

В Удмуртской Республике в 2004-2005 гг. по статьям 6.11 и 6.12 наложены административные взыскания на 67 человек. Все, кроме одного, оштрафованы, одному назначен административный арест (арест предусмотрен санкцией статьи 6.12, по 6.11 - только штраф).

В Республике Марий Эл за 2005 год рассмотрены дела по статьям 6.11 и 6.12 в отношении четырех лиц, подвергнуто административному наказанию в виде штрафа одно лицо.

В Тульской области за 2004 - 2005 гг. по статьям 6.11 и 6.12 также оштрафовано одно лицо.

Прямо противоположные результаты показывает Калининградская область. Согласно данным за 2003 - 2005 гг., преследование за проституцию шло по нарастающей: в 2003 году судьями рассмотрено 43 дела, в 2004 - 208, в 2005 - 308.

Судя по столь широкому разбросу, административное преследование по статьям 6.11 и 6.12 КоАП носит традиционную форму кампанейщины, организуемой, как правило, региональным милицейским начальством. Так, по необъяснимым причинам в Рязанской области в 2003 году к ответственности за эти правонарушения было привлечено 6 лиц, а в 2004 - 54 лица, в 2005 году - 53 лица. Административный арест применен мировыми судьями к двум лицам, признанным виновными в сутенерстве (1 - в 2004 году, 1 - в 2005).

Несомненно, и в Калининграде, первенствующем по масштабам административных преследований за проституцию, официальными санкциями затронута лишь небольшая часть причастных к этому делу лиц. Неофициальный милицейский контроль “публичных рынков” процветает, естественно, вне статистической отчетности. По этой причине, при всем различии показателей, сопоставление силы репрессивного давления на коммерческий секс в Калининградской и Тульской областях мало что дает, кроме констатации, что в Калининграде милицию по неизвестным причинам вынудили оформлять протоколы хотя бы в каждом сотом случае.

В 2000 году, при подготовке проекта нового КоАП ко второму чтению, депутатом Борисом Надеждиным (СПС) вносилась поправка об отмене административной ответственности за занятие проституцией, что необходимо с правовой, эпидемиологической, антикоррупционной, да и нравственной позиций. Поправка была отклонена Думой.

Регулирование отношений, затрагивающих права человека в связи с проблемой ВИЧ, включает в себя не только социально-медицинское законодательство, но и весь пласт антинаркотических норм, с избытком принимаемых в регионах и на муниципальном уровне. Уровень репрессивности наркополитики, равно как и модель организации наркологической помощи связаны тугим узлом с проблемами профилактики и контроля распространения особо опасных инфекций.

Влияние законодательства о наркотиках на общественное здравоохранение заслуживает специального исследования. Это связано не только с большим объемом материала. Дискурс “наркополитика и здоровье” охватывает широкий круг проблем, начиная от передозировок как следствия вытеснения наркопотребителей из социума и до болевых пыток онкологических больных, страдающих от ограничений легального оборота обезболивающих средств. По этим причинам региональные документы антинаркотической и наркологической тематики использовались в настоящем обзоре фрагментарно, постольку, поскольку они прямо затрагивают сферу ВИЧ/СПИДа в качестве предмета регулирования.

Общая характеристика нормативной базы субъектов Федерации в части, касающейся ВИЧ/СПИДа16

Основываясь на материале из более чем трети субъектов РФ, можно обозначить два типовых подхода к регулированию в сфере ВИЧ.

Меньшая часть регионов пошла по пути формирования собственного законодательства о ВИЧ. Специальные законы приняты в Республике Башкортостан, Алтайском крае, Калининградской, Кемеровской областях. В значительной мере регулированию в сфере ВИЧ посвящен Закон Свердловской области от 12 октября 2004 года № 141-ОЗ “О защите населения от инфекционных заболеваний, передаваемых при донорстве крови и ее компонентов, заготовке, переработке, хранении, использовании донорской крови и ее компонентов, в Свердловской области”.

Большая часть регионов выстраивает взаимоотношения ВИЧ-инфицированных граждан, общества и власти преимущественно в рамках федерального законодательства. Этот вариант представляется предпочтительным. Как показывает изученный по настоящему проекту материал, в большинстве случаев региональный законодатель переступает грань, отделяющую его компетенцию от предмета исключительного федерального ведения, соскальзывает с координации вопросов здравоохранения в регулирование прав и свобод человека и гражданина. Чем зарегулированнее поле отношений, затрагивающих вопросы ВИЧ на той или иной территории, тем чаще возникает конкуренция общероссийского и регионального законов. Но если прокуратура субъектов Федерации, как правило, склонна руководствоваться федеральными нормами и даже оспаривает порой с этих позиций акты субъектов РФ, то органы здравоохранения, социальной защиты и местные администрации предпочитают жить по тем законам, которые принимает местное начальство.

Сложно определить причины, приводящие в одном месте к созданию целого корпуса актов по ВИЧ, в другом - оставляющие этот предмет без собственной регламентации, полагаясь на достаточность федерального законодательства. Можно предположить, что здесь играют роль субъективные факторы. Зато причины экономические, влияющее на исполнение социальных мандатов, лежат на поверхности.

Так, изменения, внесенные в закон о ВИЧ скандальным законом “о монетизации льгот” № 12217, привели к утрате права граждан Российской Федерации на бесплатное освидетельствование в медицинских учреждениях местной подведомственности, т.е. в большинстве низовых медучреждений. Действующей редакцией пункта 7 статьи 7 закона о ВИЧ бесплатное освидетельствование предусмотрено только в учреждениях государственной системы здравоохранения.

В результате в некоторых регионах произошел переход муниципальных учреждений здравоохранения к платному освидетельствованию на ВИЧ, колеблющемуся в пределах от 35 до 200 рублей. В ряде субъектов обследование на ВИЧ становится полностью платным. Во многих субъектах Федерации платным стало анонимное освидетельствование.

В муниципалитетах целевыми программами зачастую закрываются дыры катастрофического недофинансирования: то, что должно быть обеспечено в любом случае, без чего немыслимо функционирование медицинских учреждений, - оформляется как программное мероприятие. Так, в программах ряда регионов в разделе, посвященном ВИЧ, значится “приобретение препаратов для дезинфекции и стерилизации” и приобретение стерилизационной аппаратуры. В одном из районов Кировской области в рамках программы на 2002-2006 годы предполагалось “произвести замену ржавого хирургического инструмента”!

Защита нравственности

Одна из специфических особенностей принимаемых на местах нормативных актов по ВИЧ - идеологизация юридических норм. Смешение законотворчества с морализаторством культивируется во многих субъектах РФ и законодательной, и исполнительной властью, и в значительной части - органами местного самоуправления.

Многочисленные и повсеместные заклинания о нравственности, духовных, семейных, национальных ценностях вместе с программными мероприятиями в виде концертов, конкурсов песни, рисунка и школьных сочинений, якобы, профилактической направленности, “наступательно пропагандирующие здоровый образ жизни”, не приводят ни к чему, кроме напрасного перевода бумаги и даром потраченных средств на мнимую профилактику ВИЧ и наркомании. Речь не о том, что в этой непростой сфере не возникают моральные вопросы. Но эти вопросы не должны становиться частью нормативных правовых актов. Не столько потому, что это разные жанры, сколько в силу действительной значимости нравственных категорий применительно к проблеме ВИЧ/СПИДа, подменяемых псевдопатриотическими лозунгами и застывшими штампами.

Что общественная нравственность в дефиците, видно из данных о числе самоубийств ВИЧ-инфицированных: в ряде регионов и муниципалитетов оно существенно превышает число людей, умерших от собственно ВИЧ:

- в Читинской области за все годы регистрации умерло 189 людей с ВИЧ, “из них 152 погибли в результате отравлений (по-видимому, передозировок. - Л.Л.) и самоубийств”18;

- в Саратовской области в 2004 году умерли 119 ВИЧ-инфицированных, 38 из них покончили жизнь самоубийством19;

- в Краснодарском крае частота самоубийств среди людей с ВИЧ в 2003-2004 гг. (303,4 на 100 тыс. населения) “в 10 раз превысила средние значения для Краснодарского края в этот период (33,3). При этом самоубийства занимали второе ранговое место среди причин смерти ВИЧ-инфицированных”20.

Язык отчуждения

Стигматизация ВИЧ-инфицированных начинается с языка официальных документов. Сомнительные пропагандистские инициативы, приводящие к формированию представлений об идентичности наркотиков как социального зла и ВИЧ/СПИДа в лице его носителей, заявляются как мероприятия по профилактике. Тем самым в обществе поддерживаются синдромы страха, отчуждения и враждебности при одном лишь упоминании о ВИЧ-инфицированных, укрепляется стена отчуждения, воздвигнутая вокруг них.

Примеры тому находятся в большинстве региональных и муниципальных программ в разделах, посвященных “информированию населения” и идеологической профилактике. Например, Комплексная программа профилактики правонарушений в Североуральском городском округе на 2006 - 2010 годы (Свердловская область) предусматривает организацию показа “фильмов для населения, утверждающих позитивное отношение к жизни и формирующих отрицание ВИЧ-инфекции, наркомании и алкоголизма как асоциальных явлений”. Как выяснилось, Североуральская Дума пользовалась такой терминологией не по недоразумению, а воспроизводя положения Областной государственной целевой программы “Профилактика и ограничение распространения в Свердловской области заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции), наркомании и алкоголизма на 2006 год”.

Освидетельствование

Из всех связанных с ВИЧ нарушений прав человека обязательное освидетельствование - ключевое. В этой процедуре заключено максимальное нарушение свободы личности и правосубъектности человека.

В предыдущем разделе изложены допустимые случаи обязательного освидетельствования на ВИЧ как они определены федеральным законом. Субъекты Федерации не вправе расширять этот перечень. Однако люди всех возрастов проверяются на ВИЧ повсеместно и чуть ли ни при любом обращении за медицинской помощью, особенно стационарной. Становится правилом, что пациентов даже не информируют о том, что анализ крови, которые они сдают, попадает в тотальный скрининг на ВИЧ. По сути, проводится не только противозаконно обязательное, но и негласное обследование на ВИЧ.

В ряде регионов эта практика получила нормативное закрепление в законах регионов.

В решении коллегии Минздрава России от 30 мая 2000 года № 9 “О задачах органов управления и учреждений здравоохранения по противодействию распространению ВИЧ-инфекции в Российской Федерации” отмечалось:

“Во многих регионах в нарушение Федерального закона “О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека” население фактически принуждается к обследованию на ВИЧ (республики Северная Осетия-Алания, Татарстан, Саха (Якутия), Московская, Новгородская, Нижегородская, Владимирская области, города Москва и С.Петербург и др.). Широко используется практика, когда обследование на ВИЧ является обязательным условием для любой госпитализации в стационар. Необоснованно без каких-либо эпидемических показаний в Мурманской и Камчатской областях обследуются моряки и рыбаки, в республике Хакасия и Владимирской области дети при поступлении в дом ребенка, учащиеся ВУЗов и ПТУ, в Амурской области - поступающие в дома престарелых, в республике Тыва - коммерсанты, в Тюменской области - лица, направляющиеся на санаторно-курортное лечение. Все это приводит к неоправданным расходам.”

Не взирая на расходы, практика, отмеченная Минздравом в 2000 году, продолжается по сей день. “Выявление и охват подлежащих контингентов”21 стало основным принципом профилактики.

Так, размещенный на официальном сайте Минздрава Свердловской области материал под названием “Система организационных мер по ограничению распространения наркомании и ВИЧ-инфекции среди населения” объявляет основой политики в отношении ВИЧ/СПИДа “максимально полное выявление и учет потребителей наркотиков и носителей ВИЧ-инфекции” и даже предусматривает “формирование баз данных на потребителей наркотиков, ВИЧ-инфицированных, контактных лиц”. Последнее не допускается Федеральным законом “О персональных данных” (статья 10).

Совместным приказом Комитета по здравоохранению Алтайского края и Центра и Главного государственного санитарного врача по Алтайскому краю от 20 ноября 2000 года № 328/597 “О порядке передачи информации о выявленных случаях ВИЧ-инфекции и проведении противоэпидемических мероприятий в очагах ВИЧ/СПИДа на территории Алтайского края”, помимо целого ряда медицинских показаний для освидетельствования, введена еще одна категория: лица, имевшие с выявленным ВИЧ-инфицированным “бытовой, половой, наркотический, медицинский контакты”. Особенно примечательны “бытовые контакты”.

Инструкция по порядку предоставления и заполнения формы “Сведения о результатах исследования на ВИЧ, гепатиты В и С, сифилис”, утвержденная Приказом Минздрава Свердловской области и Главного государственного санитарного врача по Свердловской области от 6 декабря 2004 года № 844-п/01/1-257, предлагает обобщенный подход к категориям пациентов, подлежащих тестированию: “имеющие определенный социальный и эпидемически значимый статус”, т.е. практически кто угодно.

Охват контингента включает и силовые методы. Постановление Администрации Алтайского края от 6 августа 2001 года № 505 “О неотложных мерах по предупреждению распространения ВИЧ-инфекции в Алтайском крае” предлагает органам внутренних дел “оказывать содействие органам здравоохранения по выявлению и направлению на лабораторное обследование на ВИЧ-инфекцию потребителей наркотических средств, лиц социально-неадаптированных и контактных с ВИЧ-инфицированными, в соответствии с положениями приказа МВД РФ от 20.08.01 г. № 294 “О взаимодействии санэпид службы МВД России с Госсанэпидслужбой России””.

Еще более откровенен Главный санитарный врач по Республике Бурятия22, предписывающий “Министерству внутренних дел Республики Бурятия (Юдалевич В.М.) регулярно проводить совместные рейды с целью выявления и обследования на ВИЧ-инфекцию лиц из группы риска”.

Приказ Минздрава Республики Башкортостан от 10 июля 1995 года предписывает пожизненное наблюдение за “гомо- и бисексуалистами”23 с обследованием их на ВИЧ не менее одного раза в полгода и при каждом обращении за медицинской помощью.

В Алтайском крае освидетельствованию (обследованию) на ВИЧ подлежат даже трупы. Приказом Комитета по здравоохранению Администрации Алтайского края от 1 декабря 1999 года № 346/472 утвержден перечень, в соответствии с которым должны быть обследованы трупы целого ряда умерших, в том числе иностранцев, наркоманов, “лиц с признаками гомосексуальных сношений” и “неизвестных граждан, ведущих бродячий образ жизни”.

Конфиденциальность и неприкосновенность частной жизни

Информация о прохождении медицинского обследования на ВИЧ-инфекцию и его результатах является врачебной тайной. Обязанность медицинских работников и иных лиц, которым эти сведения стали известными при обучении, исполнении служебных или профессиональных обязанностей, сохранять врачебную тайну установлена в статье 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан, предусматривающая исключения, о которых, как и о допустимости их применения, было сказано выше.

В отличие от регламентации обследований, положения региональных актов о защите медицинской информации о частных лицах в значительной мере соответствуют Конституции РФ и федеральному законодательству. И все же в отдельных случаях в законодательстве регионов проявляются положения, представляющие угрозу приватности. В некоторых документах медицинским работникам предписывается прямое вмешательство в личную тайну и частную жизнь пациентов. Так, вызывают сомнение с точки зрения обеспечения неприкосновенности частной жизни предполагаемые механизмы мониторинга “девиантного сексуального поведения подростков и молодежи”, которые предусмотрены региональными программами по предупреждению распространения ВИЧ-инфекции Республики Северная Осетия-Алания и Чувашской Республики.

Просматривается установка на склонение ВИЧ-диагностированных матерей к искусственному прерыванию беременности (что является покушением на неприкосновенность частной жизни), хотя в нормативных документах таких указаний прямым текстом не дается. Однако в некоторых актах проводится мысль о проведении “просветительной и информационной работы в группах риска по пропаганде ответственного материнства”, что обозначает, конечно, пропаганду абортов.

Обязательность лечения

Как отмечалось выше, при общем правиле добровольного информированного согласия на медицинское вмешательство, статья 34 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан допускает оказание медицинской помощи (медицинское освидетельствование, госпитализацию, наблюдение и изоляцию) без согласия граждан или их законных представителей, если те страдают заболеваниями, представляющими опасность для окружающих. С декабря 2004 года такими лицами считаются и ВИЧ-инфицированные.

В нормативных актах всех без исключения регионов полностью игнорируется принцип добровольности обращения за медицинской помощью, и на сегодняшний день это соответствует федеральному законодательству. Повсеместно люди с выявленным положительным статусом “направляются” в инфекционные отделения.

Следует также отметить, что предусмотренная законом о ВИЧ обязанность врача провести с обследуемым дотестовое и послетестовое консультирование не порождают обязанности человека проходить сеанс консультации, которая к тому же, в зависимости от компетенции медработника, может привести к большей психической травме.

Социальная поддержка людей, живущих с ВИЧ

Лишь в нескольких рассмотренных в рамках настоящего исследования региональных и муниципальных целевых программах обозначенные меры социальной защиты ВИЧ-инфицированных подкреплены финансированием. В числе таких исключений раздел “Правовая и социальная защита инфицированных вирусом иммунодефицита человека”, вошедший в городскую целевую программу г. Дубны Московской области24, который, в частности, предусматривает:

· проведение бесплатного обследования, лечения и содержания инфицированных в стационарах и иных учреждениях здравоохранения, бесплатный проезд к месту лечения и обратно;

· первоочередное обеспечение жилплощадью лиц, зараженных в результате медицинских манипуляций, а также семей, имеющих ВИЧ-инфицированных детей в возрасте до 16 лет;

· сохранение за инфицированными рабочих мест на период их лечения и пребывания на обследовании.

Однако в большинстве программ и подпрограмм социальная защита людей с ВИЧ не идет дальше финансирования проезда к месту лечения.

Программы снижения вреда

При, мягко говоря, сдержанном отношении федеральных органов к программам снижения вреда, прямых инвектив в адрес этой стратегии, равно как направленных против нее запретительных или ограничительных указаний в актах исследованных регионов не отмечено. Напротив, имеются примеры государственной и муниципальной поддержки программ снижения вреда на нормативном уровне. В некоторых программах предписывается организовывать на местах пункты обмена шприцев и оказание медико-психологической помощи для потребителей инъекционных наркотиков.

В ряде субъектов РФ органы госсанэпиднадзора, отмечая необходимость продолжения деятельности по “снижению вреда”, предусмотрительно подчеркивают, что такие программы должны осуществляться в строгом соответствии с законодательством.

Примером косвенной поддержкой деятельности по снижению вреда как части разнообразных общественных инициатив могут служить положения Закона Калининградской области от 2 сентября 1996 года № 67 “О предупреждении распространения в Калининградской области заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)”. На основании статьи 8 этого закона общественным объединениям, осуществляющим деятельность по предупреждению распространения ВИЧ-инфекции, оказывается государственная поддержка, основными формами которой являются выделение государственных грантов (субвенций), предоставление налоговых льгот в пределах компетенции субъекта Федерации.

Здесь же можно упомянуть Ярославскую областную программу борьбы со СПИДом (программа Анти-СПИД) на 2005 - 2006 годы, по которой было выделено небольшое финансирование (27 тыс. руб. на два года) на “подготовку волонтеров из среды групп риска для проведения профилактики ВИЧ-инфекции по принципу “равный обучает равного””25.



Список использованной литературы

1. Федерального закона от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ.

2. Федеральный закон от 25 июля 2002 года № 115-ФЗ (в редакции Федерального закона от 6 января 2007 года № 2-ФЗ) “О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации”, статьи 6, 7, 9, 13, 18.

3. Закон РФ от 9 июня 1993 года (в редакции Федерального закона от 29 декабря 2006 года № 258-ФЗ) “О донорстве крови и ее компонентов”, статья 14; Порядок медицинского обследования донора крови и ее компонентов, утвержденный приказом Минздрава России от 14 сентября 2001 года № 364.

4. Постановление Правительства РФ от 1 декабря 2006 года № 715.

5. Правила обязательного медицинского освидетельствования лиц, находящихся в местах лишения свободы, на выявление вируса иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции), утверждены Постановлением Правительства РФ от 28 февраля 1996 года № 221 (в редакции Постановления Правительства РФ от 30 декабря 2005 года № 847).

6.Утверждено Постановлением Правительства РФ от 25 февраля 2003 года № 123 (в редакции Постановления от 26 января 2007 года № 46).

7. Приказ Министра обороны РФ от 20 августа 2003 года № 200 (в редакции Приказа от 2 августа 2004 года № 241) “О порядке проведения военно-врачебной экспертизы в Вооруженных Силах Российской Федерации

8. Постановление Правительства РФ от 4 сентября 1995 года № 877 “Об утверждении Перечня работников отдельных профессий, производств, предприятий, учреждений и организаций, которые проходят обязательное медицинское освидетельствование для выявления ВИЧ-инфекции при проведении обязательных предварительных и периодических медицинских осмотров”.

9. Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, статьи 41 и 42.

10. Распоряжение Правительства РФ от 11 декабря 2006 года № 1706-р.

11. ФЗ от 30 декабря 2006 года № 266-ФЗ.

12. ФЗ от 6 января 2007 года № 2-ФЗ.

13. ФЗ от 8 декабря 2003 года № 162-ФЗ “О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации”.

14. http://www.regions.ru/news/2011789/

15. http://saratov.rfn.ru/region/rnews.html?id=29789&rid=166

16. Приказ Министерства здравоохранения Республики Башкортостан от 10 июля 1995 года № 349-Д “О мерах по совершенствованию профилактики СПИД и инфекционных заболеваний”.

Размещено на Allbest.ru

...