На наш взгляд, не нуждается в подробном обосновании утверждение, что центральное место в системе уголовной политики занимает уголовно-правовая политика, поскольку именно она вырабатывает основные задачи, принципы, направления и цели уголовно-правового воздействия на преступность.

В юридической литературе приводятся различные определения уголовно-правовой политики. В большинстве их можно назвать множеством "отражений" категорий правовой политики или уголовной политики.

На наш взгляд, уголовно-правовую политику можно рассматривать как систему, состоящую из:

- уголовно-правовой науки;

- правотворческой деятельности;

- правоприменительной деятельности.

Результатом правотворческой деятельности является нормативный правовой акт, который служит инструментом реализации правоприменительной уголовно-правовой политики. Отсюда следует вывод о первичности правотворческой уголовно-правовой деятельности, использующей приведенные выше методы осуществления уголовно-правовой политики и выражающейся в уголовном законодательстве и конкретных нормативных правовых актах.

Традиционно уголовно-правовая политика рассматривается в целом по отношению ко всему массиву преступлений. В то же время имеются исследования в контексте уголовной политики в отношении конкретных видов преступлений. В них авторы уделяют внимание не только рассмотрению составов преступлений, а детально рассматривают социальные, организационные, межотраслевые, криминологические и прочие аспекты борьбы с отдельными видами преступлений, а также проблемы борьбы с преступностью вообще.

По нашему мнению, специальное рассмотрение вопросов реализации уголовно-правовой политики по противодействию отдельным видам общественно опасных социальных явлений весьма целесообразно. Особенно такой подход будет эффективен при разработке государственно-правовой антикоррупционной, антинаркотической, антитеррористической политик. При этом одной из основ исследования должны стать результаты реализации уголовно-правовой политики в указанной сфере, выраженные в соответствующих нормативно-правовых актах.

К примеру, в нашей стране основными из нормативных правовых актов в антинаркотической политике являются УК РФ, Федеральный закон "О наркотических средствах и психотропных веществах", Указ Президента РФ "Об утверждении Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года" и постановление Правительства РФ "Об утверждении Положения о государственной системе мониторинга наркоситуации в Российской Федерации" Уголовное право Российской Федерации. Общая и Особенная части: учебник / Т.Б. Басова, Е.В. Благов, П.В. Головненков и др.; под ред. А.И. Чучаева. М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2013..

В п. 38 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации определено, что "главными направлениями государственной политики в сфере обеспечения государственной и общественной безопасности на долгосрочную перспективу должны стать ... совершенствование нормативного правового регулирования предупреждения и борьбы с преступностью, коррупцией, терроризмом и экстремизмом, повышение эффективности защиты прав и законных интересов российских граждан...". Поэтому можно заключить, что реализуемая на современном этапе через принятие нормативных правовых актов уголовная политика направлена на комплексное обеспечение безопасности личности, общества и государства, исходящих от внутренних угроз.

Источниками нормативной правовой основы организации уголовной политики являются:

- Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные законы и федеральные законы, а также законы субъектов Российской Федерации. Эти нормативные правовые акты регулируют общественные отношения во всех основных сферах общества, включая взаимоотношения государства с человеком и гражданином, их взаимные права и обязанности, а также структуру и функции субъектов уголовной политики;

- признанные Россией международные правовые документы (конвенции, договоры, резолюции и т.п.), посвященные вопросам международного сотрудничества в борьбе с преступностью. Общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы;

- подзаконные акты: указы Президента Российской Федерации, постановления Правительства Российской Федерации, а также нормативные правовые акты органов исполнительной власти. В них конкретизируются направления, задачи, содержание, формы и методы осуществления уголовной политики.

Под нормативной правовой основой организации уголовной политики мы понимаем систему нормативных правовых актов, используемых для решения задач организации и реализации уголовной политики и имеющих основным предметом борьбу с преступностью и деятельность правоохранительных органов. Особенность такой системы состоит в том, что она реализуется в нормативных правовых актах органов законодательной и исполнительной власти, а ее непосредственные цели и задачи определяются на законодательном и подзаконном уровнях.

Вопросы обеспечения общественной безопасности органически связаны с международными, политическими, экономическими, социальными, государственно-правовыми изменениями, проблемами формирования правового государства и гражданского общества. Поэтому нормативные правовые акты, определяющие основы организации уголовной политики, не лишены элементов прогнозирования и планирования. Это относится к таким программным актам, как "Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года", "Стратегия государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года", "О Национальном плане противодействия коррупции на 2014-2015 годы", "Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации".

Правовое обеспечение организации и осуществления уголовной политики и выработка для этого обоснованных критериев должны служить единственной цели - повышению эффективности реализации уголовной политики и практики противодействия преступности. Последнее зависит, прежде всего, от того, насколько правовые и иные критерии точно и полно отражают объективные возможности нормативных правовых предписаний, соответствуют закономерностям общественного развития, ресурсным возможностям государства, уровню правового сознания населения Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. (постатейный) / А.В. Бриллиантов, Г.Д. Долженкова, Э.Н. Жевлаков и др.; под ред. А.В. Бриллиантова. 2-е изд. М.: Проспект, 2015.

К подсистемам, обеспечивающим правовой аспект уголовной политики, традиционно относят уголовно-правовую, уголовно-процессуальную и уголовно-исполнительную отрасли права, каждая из которых специфическим образом выполняет поставленные перед ней задачи в области организации противодействия преступности.

Среди указанных подсистем особое место, безусловно, занимают уголовно-правовые нормы, важнейшие в правовом обеспечении организации и, собственно, в реализации уголовной политики. Позволим себе процитировать А.Д. Антонова: "Принятие необходимых уголовно-правовых норм только тогда может соответствовать объективным реалиям и регулировать общественные отношения, когда произойдет рост до некоторой критической массы числа негативных, повторяющихся с определенной частотой и схожих по своей природе деяний, вызывающих конфликтные ситуации в определенной среде. Появление уголовно-правовых норм для воздействия на определенные негативные явления должно быть вынужденным и применяться в связи с безусловной неэффективностью применения комплекса других мер, в том числе профилактических".

Фундаментальные понятия уголовного закона - "преступление" и "наказание" - являются краеугольными для всех нормативно-правовых подсистем уголовной политики. Если говорить о процессуальной стороне нормативного правового регулирования организации уголовной политики, то она является наряду с организационной неотъемлемой частью правоохранительной подсистемы уголовной политики.

Исходя из сказанного, приоритетными направлениями совершенствования организационного обеспечения реализации уголовной политики мы можем назвать:

а) разработку публично приемлемой идеологии противодействия преступности;

б) правовое образование широких слоев населения и формирование мировоззрения рациональности и необходимости правомерного поведения граждан;

в) приведение федеральных, региональных и ведомственных нормативных правовых актов в соответствие с международными правовыми обязательствами Российской Федерации в сфере противодействия преступности и коррупции;

г) гуманизацию правовой основы системы противодействия преступности и практики применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства;

д) обеспечение социальной справедливости при реализации уголовной политики, создание для этого организационных и правовых предпосылок;

е) совершенствование материальной базы профилактики преступлений;

ж) широкое использование в вопросах организации уголовной политики достижений криминологической науки;

з) обеспечение юридической независимости органов судебной и исполнительной власти, исключающее их ведомственное дублирование;

и) создание предпосылок структурной и кадровой реорганизации судебных и правоохранительных органов на основе принципа разграничения судебной, следственной, надзорной, оперативно-разыскной и других функций;

к) рациональную и минимально политически мотивированную кадровая политику в сфере противодействия преступности и коррупции.

Резюмируя сказанное, следует отметить, что при многообразии составляющих организационного обеспечения уголовной политики каждый из этих элементов требует научно обоснованного подхода, учитывающего политические, экономические и социальные последствия принимаемых решений. Дальнейшее игнорирование принципов управления организационными системами может привести к еще более серьезным диспропорциям в структуре и расстановке сил в сфере борьбы с преступностью.

2. Задачи российского уголовного законодательства

Уголовный кодекс России основывается на Конституции Российской Федерации, общепризнанных принципах и нормах международного права (ч. 2 ст. 1 УК РФ). Это положило начало разработке понятия "конституционные основания уголовного права", под которым понимают "такие положения и требования Конституции РФ, а также общепризнанных принципов и норм международного права, которые наряду с другими общественными явлениями становятся необходимыми условиями появления уголовно-правовых норм, объясняют их существование и направлены на разрешение противоречий в общественной жизни путем определения социальной справедливости установления и содержания предусмотренных ими правил поведения" Филимонов В.Д. Конституционные основания норм уголовного права // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву / Отв. ред. В.С. Комиссаров. М., 2005. С. 605.. В ряду таких оснований предписания конституционного и международного права в части признания, соблюдения и защиты прав человека приобретают первостепенное значение.

Надо отметить, что УК РФ не упоминает о целях уголовного закона, формулируя в ч. 1 ст. 2 лишь задачи Уголовного кодекса России. Ими признаются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств; обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений. Исходя из этого в науке традиционно анализируются задачи и соответствующие им функции уголовного права (охранительная, предупредительная, регулятивная, воспитательная, восстановительная, интегративная и др.).

Вопрос о целях уголовного права отечественными специалистами, как правило, не рассматривается; а встречающиеся в зарубежной литературе попытки определения целей уголовного права мало чем отличаются от рассуждений относительно его функций и задач. В частности, Д. Смит (Великобритания) в качестве целей уголовного права называет: 1) запрещение и предупреждение непозволительного и непростительного поведения, которое причиняет или угрожает причинением вреда частным или общественным интересам; 2) подчинение общественному контролю лица, поведение которого позволяет рассматривать его как склонное к преступному поведению; 3) защиту от осуждения и приговора для невиновного поведения; 4) предупреждение о сущности поведения, объявленного преступным; 5) дифференциацию серьезных и незначительных правонарушений Smith & Hogan. Criminal Law. Tenth Edition. Butterworths. Lexis Nexis. 2002. P. 3.. Х.-Х. Ешек (ФРГ) в качестве целей уголовной политики признает специальную превенцию, общую превенцию, учет интересов потерпевшего, декриминализацию, законность и гуманность Жалинский А., Рерихт А. Введение в немецкое право. М., 2001. С. 583..

Вместе с тем цель и задачи - хотя и взаимосвязанные понятия, но имеют некоторые различия в смысловых оттенках. Цель есть предмет стремления, то, что надо, желательно осуществить; можно сказать, что цель - мыслимый результат определенной деятельности, результат функционирования. Достижение цели предполагает последовательное решение ряда взаимосвязанных задач - проблем, требующих разрешения; задачи, таким образом, выступают лишь в качестве промежуточных целей деятельности, носят по отношению к главной цели подчиненный (субординационный) характер, наполнены не столько аксиологическим, сколько инструментальным смыслом Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд. М., 2002. С. 203, 683, 858, 873..

Принимая во внимание конституционные основы уголовного права, следует согласиться с утверждением, что главная цель уголовного права России на современном этапе состоит в уголовно-правовом обеспечении конституционно установленной обязанности государства, сформулированной в ст. 2 Конституции Российской Федерации, в том объеме, который предустановлен предметом уголовного права Тимохин С.Ю. Функции, задачи и цели уголовного права: проблемы соотношения: Автореф. дис. ... к.ю.н. Владивосток, 2002.. В целях последующего анализа, не углубляясь в обсуждение вопроса о видах и содержании задач (функций) уголовного права, отметим свою солидарность с позицией В.Д. Филимонова, утверждающего, что уголовное право России выполняет по сути одну функцию - охранительную, которая по своей социальной направленности делится на два вида: функцию предупреждения преступлений и их общественно опасных последствий (предупредительную функцию) и функцию восстановления порядка общественных отношений, нарушенного совершением преступления (восстановительную функцию) Филимонов В.Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003. С. 60.. Имеющиеся в литературе возражения, связанные с признанием самостоятельности охранительной и предупредительной функций уголовного права, представляются несущественными, поскольку данные функции образуют единый инструментальный аппарат: охрана общественных отношений осуществляется путем предупреждения преступлений, а предупреждение преступлений обеспечивает охрану социально значимых общественных отношений.

Цель уголовного права определяет содержание всех без исключения норм УК РФ. При этом важную роль в обеспечении целесообразности норм и их системности выполняют принципы уголовного права, которые, вслед за Е.Е. Чередниченко, можно определить не просто как "начала" или "идеи" уголовно-правового регулирования, а как требования нравственного, идеологического, политического (от себя добавим - правового) характера, направленные на достижение задач уголовного законодательства и выполняющие функцию непосредственного и опосредованного регулирования общественных отношений Чередниченко Е.Е. Принципы уголовного законодательства: понятие, система, проблемы законодательной регламентации. М., 2007. С. 27..

Наиболее четко гуманитарная направленность уголовного права закреплена законодателем в ст. 7 УК РФ "Принцип гуманизма", в соответствии с которой: "1) уголовное законодательство Российской Федерации обеспечивает безопасность человека; 2) наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства".

Исследователи по-разному оценивают содержание ст. 7 УК РФ, однако практически все соглашаются с мыслью о "двусторонней" направленности принципа гуманизма. В.В. Мальцев в связи с этим указывает, что "применительно к уголовному законодательству вытекают два аспекта рассмотрения принципа гуманизма. Первый из них заключается в подчинении иерархии интересов, охраняемых нормами уголовного права, гуманистическим ценностям, в наиболее полном отражении в этих нормах лозунга "Все во имя человека, все на благо человека". Второй связан с гуманным отношением к виновным лицам при реализации судами норм, предусматривающих ответственность за совершенные ими преступные деяния" Мальцев В.В. Равенство и гуманизм как принципы уголовного законодательства // Известия вузов. Правоведение. 1995. N 2. С. 100..

Таким образом, гуманитарный потенциал уголовного права раскрывается, конкретизируется в реальных уголовно-правовых отношениях. Представляется, что при всем многообразии подходов к решению вопроса о видах и содержании уголовно-правовых отношений предпочтительной является позиция юристов, полагающих, что предмет уголовного права образуют две группы отношений: 1) возникающие в связи с фактом принятия и вступления в силу уголовного закона (предупредительные) и 2) возникающие в связи с фактом совершения отдельным лицом преступления (охранительные) Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб., 2006. С. 32..

Очевидно, что доктрина прав человека налагает определенные обязательства на государство как на участника уголовно-правовых отношений в интересах иных участников - физических лиц. Можно утверждать, что права человека, зафиксированные в нормах международного права и Конституции России, образуют содержательное ядро правового статуса личности человека как субъекта уголовно-правового отношения - статусы лица, соблюдающего закон, нарушившего закон и потерпевшего от нарушения закона.

В рамках этих отношений цель, задачи и принципы уголовного права определяют в первую очередь правовой статус их участников. Субъектами уголовно-правовых отношений следует признавать:

- для предупредительных отношений: государство и лиц, способных, согласно закону, нести уголовную ответственность;

- для охранительных отношений: государство, лицо, совершившее преступление, и потерпевшего от преступления. Сразу следует обратить внимание на то, что признание потерпевшего от преступления субъектом уголовно-правового отношения только получает распространение в науке Дедюхина И.Ф. Проблемы установления и реализации уголовной ответственности с учетом признаков потерпевшего: Автореф. дис. ... к.ю.н. М., 2008. Вместе с тем Конституционный Суд России в одном из своих Постановлений прямо указал: "Специфика уголовно-правовых отношений как особой разновидности публично-правовых отношений, возникающей в связи с совершением общественно опасных деяний, обусловливает особенности механизма осуществления судопроизводства по уголовным делам, в рамках которого уголовное преследование лица, предполагаемо виновного в совершении такого деяния, его привлечение к уголовной ответственности и возложение на него мер уголовно-правового воздействия принимает на себя государство в лице специально уполномоченных органов; потерпевший при этом выступает в качестве субсидиарного участника на стороне обвинения" Постановление Конституционного Суда РФ от 27.06.2005 N 7-П "По делу о проверке конституционности положений частей второй и четвертой ст. 20, части шестой ст. 144, п. 3 части первой ст. 145, части третьей ст. 318, частей первой и второй ст. 319 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Законодательного собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда города Мурманска" // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2005. N 4..

Таким образом, безусловным требованием защиты прав и свобод человека являются разработка и реализация мер уголовно-правового воздействия, учитывающие при этом одновременно интересы трех субъектов охранительного уголовно-правового отношения: преступника, государства и потерпевшего от преступления, - при полном соблюдении конституционного требования о том, что юридическая ответственность (если она выходит за рамки восстановления нарушенных неправомерным деянием отношений или возмещения причиненного этим деянием вреда) является средством публично-правового реагирования на правонарушающее поведение, в связи с чем вид и мера ответственности лица, совершившего правонарушение, определяются исходя из публично-правовых интересов, а не частных интересов потерпевшего Определение Конституционного Суда РФ от 23.05.2006 N 146-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Сабирова Равиля Минигаязовича на нарушение его конституционных прав положениями ст. 11, 17, 20, 22 и 26 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации". Текст официально не опубликован, см. интернет-версию на официальном сайте Конституционного Суда РФ. URL: http://www.ksrf.ru:8081/SESSION/S_6jRDyepF/PILOT/main.html..

Для России в этом плане особенно болезненным является вопрос о соблюдении прав и интересов потерпевших от преступления Быков В.М. Новый закон о правах потерпевшего в уголовном судопроизводстве // Законность. 2014. N 4. С. 36 - 40., в том числе права на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Если вопрос о доступе к правосудию в большей степени соответствует сфере применения ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, то вопрос о компенсации причиненного ущерба - корреспондирует с предписаниями ст. 1, ст. 13 Конвенции.

Анализ положений УК РФ в части гарантирования потерпевшим от преступления компенсации причиненного преступлением вреда показывает практически полное игнорирование им этого вопроса. "В российском законодательстве содержатся отдельные нормы, которые позволяют получать подобную компенсацию, однако сфера их применения чрезвычайно узка и неэффективна, что будет показано далее. Представляется, что система компенсаций со стороны государства, как это закреплено в нормах иностранного законодательства указанных стран и международно-правовых актах, более эффективна и подобный опыт следует включить в отечественную правовую систему" Дубровин В.В. Возмещение вреда, причиненного преступлением, путем компенсации со стороны государства (отечественный и зарубежный опыт) // Международное уголовное право и международная юстиция. 2010. N 3. С. 15 - 19.. И это при том, что число потерпевших от преступлений значительно: в 2013 г. потерпевшими от преступных посягательств были признаны почти 1567 тыс. человек, или 10,9 на 1000 человек Преступность в России: 2013 г. URL: http://demoscope.ru/weekly/2014/0595/barom01.php..

Конституционный Суд РФ признал, что "государство не освобождается от необходимости гарантировать защиту прав и свобод других лиц, в том числе обеспечить потерпевшим от преступлений доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба" Определение Конституционного Суда РФ от 05.06.2014 N 1534-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Щапова Юрия Степановича на нарушение его конституционных прав положениями ст. 30, 34, 36, 38, 42, 125, 140, 141, 144, 145, 155, 237 и 239 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс".. Однако представляется, что отношения, возникающие из факта совершения преступления, в силу своего публично-правового характера обусловливают прежде всего публично-правовой характер защиты интересов потерпевших; а потому и вопросы компенсации причиненного преступлением вреда должны рассматриваться в рамках уголовного судопроизводства. Это требует от государства серьезной работы по пересмотру системы мер уголовно-правового характера в части усиления в ней восстановительных, компенсаторных механизмов.

Этот тезис можно "развернуть" с учетом того, что уголовно-правовое регулирование осуществляется не только на законодательном (нормотворческом), но и на индивидуальном (правоприменительном) уровне. В этом случае более рельефно вырисовывается конкретное направление государственной деятельности, в осуществлении которого требуется повышенное внимание к правам человека, а именно - применение к правонарушителю мер уголовно-правового воздействия. Данное требование в наибольшей степени связано с правоприменительной деятельностью и состоит прежде всего в необходимости обстоятельной аргументации принимаемых судом решений, соблюдения принципа презумпции невиновности и толкования сомнений в пользу виновного.

Вопрос о мотивации правоприменительных решений - один из самых болезненных в судебной практике. Изучение опубликованных обзоров надзорной практики Верховного Суда РФ показывает, что приговоры зачастую отменяются из-за того, что суды недостаточно полно исследуют и оценивают доказательства, добытые в процессе предварительного и судебного следствия. Вместе с тем анализ имеющихся доказательств и основанная на нем мотивировка принимаемого решения являются важнейшим гарантом справедливости судебного разбирательства, на что обращается внимание в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 N 1 (ред. от 16.04.2013) "О судебном приговоре" Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 7..

Традиционно презумпция невиновности и толкование сомнений рассматриваются в науке как принципиальные положения уголовно-процессуальной деятельности. Однако и Конституционный Суд РФ, и Верховный Суд РФ, и Европейский суд по правам человека ориентируются на более широкое понимание этих требований, в частности на придание им материально-правового значения, признание их одним из правил квалификации преступлений, что подразумевает установление материально-правовых аспектов виновности лица. Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, наличие вины как элемента субъективной стороны состава правонарушения является одним из принципов юридической ответственности Определение Конституционного Суда РФ от 07.12.2010 N 1570-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ядрихинского Дмитрия Борисовича на нарушение его конституционных прав ч. 4 ст. 12.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" // СПС "КонсультантПлюс".. Еще М.С. Строгович писал по этому поводу: "Обвиняемый предполагается невиновным не в том смысле, что участники процесса высказывают мнение, что он невиновен (их мнение может быть обратным), а в том, что независимо от этого мнения обвиняемый считается, признается невиновным, и только полная доказанность его виновности может опровергнуть это предположение" Строгович М.С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М.: Изд-во АН СССР. С. 203..

Наконец, исходя из смысла Конституции необходимо применять правило: в сомнительных случаях уголовный закон толкуется наименее репрессивно, т.е. любая неясность нормы уголовного закона подлежит толкованию в пользу лица, обвиняемого в совершении преступления Мадьярова А.В. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.. Согласно данному правилу недостоверные фактические обстоятельства уголовного дела отбрасываются и уголовно-правовой оценке не подлежат, а в процесс квалификации включаются лишь те факты, существование которых не вызывает сомнения.

Важно отметить, что несоблюдение рассматриваемого обязательства, как и слабая мотивировка судебных решений, является одной из самых существенных проблем отечественной практики. Оно выступает типичным проявлением так называемого обвинительного уклона, проявляющегося в признании преступлением деяния, не содержащего признаков состава преступления; в квалификации преступления "с запасом" (то есть по статье, предусматривающей более суровое обвинение); в назначении более сурового наказания, чем требуется обстоятельствами дела. Как справедливо указывает Л.А. Воскобитова, обвинительный уклон - "объективно существующее и достаточно распространенное в современной судебной практике явление. Суть его в стремлении сначала сформулировать, а затем любой ценой подтвердить приговором суда обвинение, которое не отвечает требованию всесторонности, полноты и объективности исследования фактических обстоятельств дела и в силу этого не позволяет суду правильно применить нормы уголовного права и вынести правосудное решение по делу" Воскобитова Л.А. Обвинение или обвинительный уклон? // Актуальные проблемы российского права. 2014. N 3. С. 455 - 462..

Итак, можно еще раз подчеркнуть, что целью российского уголовного права выступает уголовно-правовое обеспечение признания, соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина, а достижение цели осуществляется в процессе решения правоприменителем задач, поставленных перед ним уголовным законом.

3.Проблемы применения действующего уголовного законодательства

Анализ действующего уголовного законодательства Российской Федерации позволяет выделить ряд проблем, разрешение которых детерминирует возможность повышения эффективности правоприменительной практики.

К числу подобных проблем относятся:

- наличие в Уголовном кодексе Российской Федерации значительного количества бланкетных норм при отсутствии уголовно-правовой основы их применения;

- нестабильность уголовного законодательства и законодательства, в нормах которого определяется и раскрывается содержание признаков, не определенных в бланкетных нормах УК РФ;

- недостаточная системность законодательства Российской Федерации, с одной стороны, в рамках УК РФ и, с другой - уголовно-правовых норм и норм других отраслей законодательства;

- неточность и расплывчатость формулирования уголовно-правовых норм;

- отсутствие определения соотносимости уголовно-правовых норм как общих и специальных;

- противоречивость уголовно-правовых норм;

- установление в УК РФ норм, не применяемых в следственной и судебной практике;

- отсутствие в УК РФ ряда необходимых разъяснительных норм.

Данные проблемы взаимосвязаны и часто пересекаются Гаухман Л.Д. Актуальные проблемы уголовного законодательства РФ и направления его совершенствования // Современные проблемы теории и практики борьбы с преступностью. М.: ИГП РАН, 2009. С. 112 - 121.

Первая из приведенных проблем заключается в наличии в Уголовном кодексе России значительного количества бланкетных норм, то есть норм, содержание которых раскрывается посредством обращения к нормам других отраслей права. Как правило, это многочисленные законы и иные нормативно-правовые акты, регулирующие различные по характеру и содержанию общественные отношения. Бланкетные нормы содержатся более чем в половине статей УК РФ.

Данная проблема, в свою очередь, включает три проблемы: законодательную, правоприменительную и научную.

Законодательная проблема состоит в том, что в УК РФ, во-первых, отсутствует законодательная основа применения других законов и (или) нормативных правовых актов, ссылки на которые сделаны или подразумеваются в бланкетных нормах УК РФ, то есть законодательная основа применения бланкетных норм УК РФ; во-вторых, применение таких норм, точно следуя букве закона, противоречит норме, установленной в ч. 1 ст. 3 УК РФ, определяющей принцип законности, и, в-третьих, основание уголовной ответственности в ст. 8 УК РФ определяется без учета наличия в УК РФ значительного количества бланкетных норм. Приведенные положения представляются существенными пробелами УК РФ.

Об отсутствии законодательной основы применения бланкетных норм УК РФ свидетельствует анализ ст. 1 УК РФ. Согласно ч. 1 данной статьи, уголовное законодательство России состоит из УК РФ. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в УК РФ. Согласно ч. 2 данной статьи, УК РФ основывается на Конституции РФ и общепризнанных принципах и нормах международного права.

Вместе с тем в названной и других статьях УК РФ отсутствует норма, устанавливающая общее положение, предусматривающее, что УК РФ основывается также на других - не уголовных законах и (или) иных нормативных правовых актах, ссылки на которые сделаны или подразумеваются в бланкетных нормах УК РФ.

Данный пробел нуждается в восполнении. Это целесообразно осуществить посредством дополнения ст. 1 УК РФ ч. 3, которая должна содержать соответствующую норму.

Скрупулезный анализ ч. 1 ст. 3 "Принцип законности" УК РФ, в соответствии с которой преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только УК РФ, по сути, исключает правомерность применения при определении преступности деяния любых других законов и (или) иных нормативных правовых актов и фиксирует, что применение таких законов и актов противоречит принципу законности. В этой связи представляется необходимым, исключив термин "только", дополнить ч. 1 ст. 3 УК РФ, изложив ее в следующей редакции: "Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются настоящим Кодексом и другими законами, ссылки на которые сделаны или подразумеваются в его бланкетных нормах".

Правомерность учета при определении признаков состава преступления других законов и (или) нормативно-правовых актов обусловливает необходимость дополнения ст. 8 "Основание уголовной ответственности" УК РФ и изложения ее в следующей редакции: "Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом и другими законами и (или) иными нормативно-правовыми актами, ссылки на которые сделаны или подразумеваются в его бланкетных нормах".

Проблемы правоприменительной практики заключаются в том, что, во-первых, большинство бланкетных норм УК РФ в следственной и судебной практике не применяются или применяются крайне редко и, во-вторых, такое положение обусловлено трудностями, порой непреодолимыми, возникающими у практических работников органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, находящихся в разных условиях, в частности территориальных, состоящими, в частности, в отыскании источников, в которых опубликованы законы и иные нормативные правовые акты, ссылки на которые сделаны или подразумеваются в бланкетных нормах УК РФ, причем этих законов и актов как в первоначальной редакции, так и при внесении в них изменений и дополнений во всех последующих их редакциях; в анализе указанных законов и актов и выборе в них норм, определяющих признаки составов преступлений, отсутствующих в бланкетных нормах УК РФ, притом при изменении данных законов и актов в их редакциях на моменты совершения деяния и вычленении тех норм, которые в наибольшей степени улучшают положение лица, совершившего деяние; в сопоставлении определения бланкетных признаков, если они содержатся в разных законах и актах, и при различии - выборе определения признаков состава исходя из приоритета того или иного закона и акта; во включении признаков, определенных в других - не уголовных - законах и (или) иных нормативных правовых актах, в систему признаков, предусмотренных УК РФ, применительно к конкретному составу преступления и т.д. Как представляется, включение в уголовный закон предложенной выше нормы могло бы устранить трудности правоприменительной практики, связанные с отсутствием в настоящий момент законодательной основы применения норм других отраслей права и расследовании уголовных дел.

Научная проблема выражается в том, что установление на основе и в результате анализа всех норм УК РФ большого количества в нем бланкетных норм приводит к гипотезе или даже выводу о наличии двух разновидностей уголовного права: чистого, состоящего из совокупности определенных и оценочных норм УК РФ, и комплексного (смешанного), включающего совокупность бланкетных норм УК РФ. Такое положение обусловливает и обосновывает постановку и необходимость решения проблемы увеличения объема и содержания теории отечественного уголовного права и, соответственно, объема, содержания и методики его изучения и преподавания, в частности, с привлечением ученых, специализирующихся в других отраслях права.

Второй из обозначенных вначале актуальных проблем является нестабильность уголовного законодательства и законодательства, в нормах которого определяется и раскрывается содержание признаков, не определенных в бланкетных нормах УК РФ. Она проявляется во внесении в законодательство многочисленных изменений и дополнений. Так, в УК РФ за период его действия изменения и дополнения были внесены более сорока законами, причем в один и тот же день дважды принималось по три закона и девять раз по два закона. Нестабильность закона отрицательно влияет как на правоприменение, так и на соблюдение норм права.

Третья проблема состоит в недостаточной системности законодательства РФ, проявляющейся, например, в неодинаковых определениях должностного лица и представителя власти соответственно в примечании 1 к ст. 285 и примечании к ст. 318 УК РФ, в примечании к ст. 2.4 КоАП РФ; в формулировании в ч. 1 ст. 172 УК РФ признака "лицензионные требования и условия" как бланкетного и подлежащего определению в специальном законодательстве о банках и банковской деятельности, который не определен в этом законодательстве, и т.д.

Четвертая проблема состоит в неточности и расплывчатости формулировок уголовно-правовых норм. Неточностью отличается, к примеру, норма, предусмотренная ч. 1 ст. 105 УК РФ, в которой убийство определено как умышленное причинение смерти другому человеку без указания на такой признак, как противоправность, что ведет к признанию убийством умышленное причинение смерти в состоянии необходимой обороны, а расплывчатостью, например, нормы, сформулированные в ст. ст. 141.1, 142.1 и некоторых других статьях УК РФ, и нормы, содержащие такой признак, как совершение деяния "по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы".

Пятой проблемой является отсутствие в УК РФ определения соотносимости уголовно-правовых норм как общих и специальных. Необходимость такого определения в УК РФ обусловлена тем, что в теории отечественного уголовного права и правоприменительной практике существует две позиции относительно соотносимости общих и специальных уголовно-правовых норм, выражаемые в формах публикаций либо дискуссии ученых или практических работников органов дознания, следствия, прокуратуры и суда. Согласно одной из позиций уголовно-правовые нормы соотносятся как общая и специальная тогда, когда все без исключения признаки состава преступления, предусмотренные специальной нормой, полностью укладываются в соответствующие признаки, предусмотренные общей нормой, а согласно второй - не все, а лишь те, которые являются обязательными в общем понятии состава преступления, то есть признаки, характеризующие объект, деяние, общий субъект и вину, с возможностью совпадения и других признаков.

Правильность той или иной позиции нуждается в подтверждении на законодательном уровне.

Шестая проблема заключается в противоречии уголовно-правовых норм. Наиболее ярко она проявляется в исключении из всех статей Особенной части УК РФ уголовной ответственности за причинение средней тяжести вреда здоровью по неосторожности путем действия и в ее сохранении в ст. 124 УК РФ за такое причинение путем бездействия, при очевидности и аксиоматичности более высокой степени общественной опасности действия по сравнению с бездействием.

Суть седьмой проблемы состоит в установлении в УК РФ норм, не применяемых в следственных действиях и судебной практике. Таковыми являются многие нормы, предусмотренные в главах 19 и 22 УК РФ, именуемых "Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина" и "Преступления в сфере экономической деятельности", в частности, содержащиеся в ст. ст. 136 - 140, 169, 170, 178 и в ряде других статей УК РФ. Выделение данной проблемы основано на устном интервьюировании практических работников органов следствия и оперативных аппаратов МВД России, а также на анализе положений, вытекающих из содержания отдельных опубликованных работ по теории уголовного права.

Восьмая проблема выражается в отсутствии в УК РФ ряда необходимых разъяснительных норм. В частности, в разъяснении нуждаются такие понятия УК РФ, как мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы; лицензионные требования и условия применительно к банковской деятельности; государственный и общественный деятели; существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций; отсутствие подобного рода разъяснительных норм влечет трудности применения названных понятий в следственной и судебной практике.

Думается, разрешение названных проблем посредством внесения соответствующих корректировок в действующее уголовное законодательство России способствовало бы оптимизации правоприменительной деятельности в рассматриваемой части.

4. Анализ судебной практики

1. В производстве Центрального районного суда г. Волгограда находилось уголовное дело по обвинению ФИО3 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, и ФИО4 в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ.

ФИО1 и ФИО2 в ходе рассмотрения уголовного дела обратились в Центральный районный суд г. Волгограда с ходатайством о допуске их в качестве потерпевших по настоящему делу. Свою просьбу они мотивировали тем, что в результате действий подсудимых им причинен вред, который выразился в отсутствии возможности ФИО2 зарегистрировать право собственности на объекты недвижимости, являвшиеся предметом хищения, переданные ей по наследству. ФИО1 передал принадлежащие ему денежные средства в сумме 4200 000 рублей ФИО3 в качестве взятки, а также оплачивал государственную пошлину в связи с регистрацией перехода права собственности на объекты недвижимости.

Постановлением Центрального районного суда г. Волгограда от 6 октября 2014 года оставлено без удовлетворения ходатайство ФИО1 и ФИО2 о признании их потерпевшими по уголовному делу по обвинению ФИО3 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, ФИО4 в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ.

В ходе судебного рассмотрения уголовного дела ФИО1 и ФИО2 были заявлены ходатайства о признании их потерпевшими по данному делу, которые оставлены без удовлетворения постановлением Центрального районного суда города Волгограда от 6 октября 2014 года со ссылкой на то, что отсутствует какой-либо вред, указанный в статье 42 УПК Российской Федерации и причиненный им действиями обвиняемых. При этом суд первой инстанции, констатировав, что объекты недвижимости и денежные средства передавались в качестве предмета взятки в ходе оперативного эксперимента, сослался на абзац первый пункта 30 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 года N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях", согласно которому освобождение от уголовной ответственности взяткодателя, который активно способствовал раскрытию и (или) расследованию преступления и в отношении которого имело место вымогательство взятки, не означает отсутствия в его действиях состава преступления, а потому такие лица не могут признаваться потерпевшими и не вправе претендовать на возвращение им ценностей, переданных в виде взятки.

Постановлением Президиума Волгоградского областного суда от 09.09.2015 N 44у-91/2015 Постановление Президиума Волгоградского областного суда от 09.09.2015 N 44у-91/2015//СПС «КонсультантПлюс» указанное постановление Центрального районного суда оставлено без изменения, а также указано, что задачами уголовного законодательства являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений (ч. 1 ст. 2 УК РФ). Таким образом, уголовное и уголовно-процессуальное законодательство направлены на защиту прав и законных интересов лиц и организаций. Из данного законоположения следует, что потерпевшим может быть признано лишь то лицо, которому общественно опасным деянием, по признакам которого было возбуждено уголовное дело, непосредственно причинен физический, имущественный, моральный вред. При этом вред должен быть причинен лишь правоохраняемым интересам лица. Кроме того, если вред находится в какой-то связи с преступлением, но не причинен им непосредственно, пострадавшее лицо не может быть признано потерпевшим.

2. Обжалуемым приговором мирового судьи судебного участка N 2 Ленинского района г. Тамбова от 27.03.2015 г., постановленным в особом порядке, К.Н., ранее не судимая, осуждена по ч. 1 ст. 159.1 УК РФ к 6 месяцам ограничения свободы с возложением ограничений, установленных ч. 1 ст. 53 УК РФ.

Постановлено взыскать с К.Н. в пользу ООО "Д." в возмещение имущественного ущерба.

К.Н. признана виновной в мошенничестве путем предоставления кредитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений, в результате которого имуществу ООО "Д." был причине имущественный ущерб в сумме ***, совершенном 11.01.2014 г. при изложенных в приговоре обстоятельствах,

Обжалуемым апелляционным постановлением от 05.05.2015 г. по результатам рассмотрения апелляционной жалобы представителя потерпевшего и гражданского истца об отмене приговора с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство в связи с чрезмерной мягкостью назначенного наказания, неправильным разрешением гражданского иска и судьбы вещественных доказательств, наличием обстоятельств, препятствующих проведению судебного разбирательства в особом порядке данный приговор в соответствии с п. 8 ст. 389.20 УПК РФ отменен, производство по уголовному делу прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ вследствие акта об амнистии - Постановления Государственной Думы РФ от 24.04.2015 г. N 6576-6 ГД. "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов".

В кассационной жалобе ставится вопрос об отмене апелляционного постановления в целом, а приговора - только в части гражданского иска.

Постановлением Президиума Тамбовского областного суда от 06.08.2015 N 44У-38/2015 Постановление Президиума Тамбовского областного суда от 06.08.2015 N 44У-38/2015//СПС «КонсультантПлюс» апелляционное постановление отменено. Дело направлено на новое апелляционное рассмотрение, поскольку суд в нарушение уголовно-процессуального закона, признав возможным применить к осужденной акт об амнистии, принял решение о прекращении уголовного дела на основании п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, а не об освобождении осужденной от наказания.

Освобождение от уголовной ответственности не освобождает виновное лицо от гражданско-правовой ответственности.

Так, статья 2 УК РФ называет задачи Уголовного кодекса среди которых охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений. Как видно из постановления суда апелляционной инстанции данные задачи он не исполнил, чем нарушил нормы права.

Статья 52 Конституции РФ закрепляет право потерпевшего на возмещение причиненного ущерба. Наиболее распространенной и эффективной формой реализации указанного права потерпевшего является институт гражданского иска в уголовном процессе.