Принцип добросовестности в российском гражданском праве

Размещено на http://www.allbest.ru/

Принцип добросовестности в российском гражданском праве

Аветисян Мелик Размикович

В современном обществе понятие "добросовестность" имеет широкое применение. Данное словосочетание используется как в обыденной жизни человека для оценки его поведения в обществе, так и в юриспруденции для оценки поведения субъекта гражданского оборота. Добросовестность, "будучи продуктом правового принципа формального равенства и соразмерности в отношениях обмена, отражает необходимое соучастие субъекта правового общения в формировании и поддержании правовых установок и принципов"[7], поэтому ее предлагается закрепить в ГК как один из принципов гражданского права. В наиболее общем смысле добрая совесть выражает, видимо, исходную позицию лица, уважающего своего контрагента, видящего в нем равного себе и этим актом признания и приравнивания постоянно воспроизводящего право на элементарном и тем самым на всеобщем уровне [11].

Принцип права, являясь идейной основой всей системы, руководящим началом, представляет собой генеральный уровень императивов для всех ее элементов. Практическая значимость принципов права состоит в способности выступать критерием надлежащей и ненадлежащей реализации прав и исполнения обязанностей. Они, помимо всего прочего, способны разрешить возникающие в процессе реализации коллизии норм. Данные начала служат ориентиром в осуществлении прав и обязанностей для всех субъектов правоотношений.

В действующем Гражданском кодексе РФ, среди прочих, упоминается принцип добросовестности в отношениях субъектов. Из текста п. 2 ст. 6 ГК РФ следует, что законодатель приравнивает требования добросовестности, разумности и справедливости к общим началам и смыслу гражданского законодательства, что, по сути, означает ожидание правопорядком проявления этих качеств каждым субъектом любого гражданского правоотношения. Однако ст. 6 сформулирована так, что применить рассматриваемый принцип практически невозможно: к требованию добросовестности можно прибегать, только лишь если отношения сторон прямо не урегулированы законом, и только лишь если к ним не могут быть применена аналогия закона. И совершенно не случайно Концепция развития гражданского законодательства РФ, а вслед за ней и проект Федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ" предполагают значительно усилить роль названного принципа, сделать его реально действующим для российского права, как это многие десятилетия существует в большинстве зарубежных правопорядков.

В соответствии с указанным законопроектом, ст.1 части первой ГК РФ дополнена следующими нормами: п.4 "При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно" и п.5: "Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения". Исключительная важность этих новелл в том, что впервые законодательно будет прямо закреплен принцип добросовестности - моральный по своей сущности. Но близость категории добросовестности к морально-нравственным нормам не означает ее идентичности последним. Хотя она и имеет, подобно моральным нормам, этическую составляющую, но при этом снабжена, в отличие от последних, вполне конкретным прагматичным содержанием, чрезвычайно важным для устойчивости гражданского оборота.

Добросовестность можно охарактеризовать как стремление участника гражданского оборота максимально исключать возможность нарушения его поведением субъективных прав и законных интересов других лиц, осуществлять свои права в строгом соответствии с их объемом и назначением. Добросовестность предписывается участникам оборота и предполагается, пока не доказано обратное. Добросовестность участников гражданского оборота означает, что злоупотребление субъективным правом в ущерб другим участникам оборота влечет за собой, во-первых, отказ в защите этого права, а во-вторых, применение мер гражданско-правовой ответственности. Введение этого принципа, по сути, попытка законодателя абстрагироваться от принципов чистой выгоды. Иными словами, обязанность по сотрудничеству межу сторонами состоит не в том, чтобы, отказавшись из чистого альтруизма от собственных выгод, заботиться о выгодах другого, но в том, чтобы стремиться не столько к достижению своих личных выгод, сколько к общей и поэтому общеполезной цели.

Сам термин "добросовестность" образовался в результате слияния слов "добрая" и "совесть". По мнению И.Б. Новицкого, "добрая совесть по этимологическому смыслу таит в себе такие элементы, как: знание о другом, о его интересах; знание, связанное с известным доброжелательством; элемент доверия, уверенность, что нравственные основы оборота принимаются во внимание, что от них исходит каждый в своем поведении" [11]. Г.Н. Амфитеатров рассматривал добросовестность как извинительное заблуждение (незнание, неведение фактов), а суть ее видел в определении необходимой степени осмотрительности участника гражданского оборота [5]. Согласно толковому словарю С.Н. Ожегова "добросовестный" - честно, старательно выполняющий свои обязанности, обязательства [12, с. 169]. Однако, в любом случае, само понятие добросовестности носит оценочный характер и опирается на соблюдение любым субъектом обыденной жизни, гражданского оборота норм права, морали, нравственных ценностей, на положительное поведение субъекта. При этом наличие в поведении субъекта гражданского правоотношения умышленного злоупотребления правом с причинением вреда другой стороне и с целью извлечения собственной выгоды, свидетельствует о его недобросовестности.

История существования требования добросовестности при осуществлении прав в российском гражданском праве невелика. Впервые подобное требование было введено в отечественное законодательство Основами гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. (ст. 5). Раннее советское гражданское право использовало термин "добропорядочность" (ГК РСФСР 1922 г.). В ГК РСФСР 1964 г. говорилось только о добросовестном приобретателе (ст. 152) и недобросовестном владельце (ст. 155) [9]. право добросовестность законодательный

Думается, слабая роль в ныне действующей редакции ГК РФ добросовестности как общего принципа гражданского права объясняется общественным и экономическим строем, существовавшим в момент принятия первой части ГК РФ, преследованием законодателем целей формирования и развития капиталистического общества, рыночных отношений, либеральной экономики. "Слабый" принцип добросовестности в совокупности со ст. 431 ГК РФ, устанавливающей буквальное толкование договора, ведет к тому, что даже в случае соответствия положений договора императивным нормам ГК РФ в самом договоре могут быть закреплены явно невыгодные условия для одной из сторон. Возникает проблема защиты одной из сторон от недобросовестной другой стороны по договору. В качестве примера можно привести наиболее актуальные в последнее время гражданские дела по искам о признании недействительными кредитных соглашений в части оплаты комиссионных сборов за открытие и обслуживание счетов. Ряд банков действует недобросовестно по отношению к своим клиентам, включая в кредитный договор обязательное условие при выдаче кредита - уплата подобного рода комиссионных платежей. Поэтому введение в гражданское законодательство принципа добросовестности в качестве одного из наиболее общих и важных начал представляется исключительно своевременным и справедливым.

Кроме того, многочисленные, в том числе серьезные, экономические правонарушения на стадии становления рыночной экономики, часто совершающиеся под прикрытием норм гражданского права, выявили недостаточную для новых условий завершенность в законе ряда классических гражданско-правовых институтов, таких, как недействительность сделок, создание, реорганизация и ликвидация юридических лиц, законные проценты, уступка требований и перевод долга, залог и др. Рассматриваемые изменения ГК РФ позволят соответствующим образом конкретизировать более частные положения: о формах злоупотребления правом, многих норм о недействительности сделок, введения института преддоговорной ответственности по известной конструкции Р. Иеринга "culpa in contrahendo", позволяющей правопорядку вмешиваться в отношения сторон еще на стадии формирования договора и согласования его условий. Этот подход требует от сторон в большей степени ориентироваться на конечный общий результат переговоров - договор, чем на собственные интересы в этих переговорах. Общая цель сторон, начавших переговоры, признается с этой точки зрения более важной, чем индивидуальные интересы каждой из сторон. Такой подход соответствует развитым зарубежным правопорядкам.

Что особо важно, в законопроекте определены сферы действия принципа добросовестности: установление прав и обязанностей, приобретение прав и обязанностей, осуществление прав и исполнение обязанностей, защита прав. Однако законопроект не дает определения рассматриваемого принципа. Сложность состоит в установлении четкого содержания и границ данного понятия, поскольку добросовестность относится к числу оценочных категорий, включает в себя элемент субъективного восприятия (оценки) того или иного действия (бездействия). Думается, в ходе правоприменения будут сформированы устойчивые представления об имманентности принципа добросовестности тем или иным фактическим и (или) юридически значимым действиям. Основная роль в определении содержания гражданско-правовых норм с оценочными понятиями и соответственно степени должного поведения субъектов отводится суду. Суд оценивает правильность определения субъектом содержания оценочного понятия через совершенные действия. Участникам гражданских правоотношений заранее неизвестно, когда лицо будет считаться недобросовестным. Неопределенность оценочных понятий и в связи с этим возможность неоднозначного их толкования и конкретизации при правоприменительном процессе вызывают острую необходимость установления тех критериев, которыми может и должен руководствоваться суд при оценке правильности тех или иных действий лица. Однако же новая редакция ст. 1 ГК РФ открывает широкий простор для судебного толкования термина "добросовестность" участника гражданского правоотношения. Чрезмерно широкое его понимание может приводить к опасным последствиям в виде ограничения какой-либо конкуренции среди хозяйствующих субъектов. В целях искоренения случаев явной несправедливости в гражданских правоотношениях потребуется осторожное применение в судебной практике новелл ГК РФ, касающихся принципа добросовестности. В ст. 10 ГК РФ в редакции законопроекта №47538 устанавливается, что добросовестность участников гражданских правоотношений презюмируется. Это должно ограничить широкое понимание добросовестного поведения в смысле ст. 1 ГК РФ в новой редакции.

Итак, подобное совершенствование действующего гражданского законодательства в условиях современной экономической обстановки крайне необходимо. Следует полностью согласиться с мнением С. Сарбаша, который отмечал, что требование добросовестного поведения необходимо там и тогда, где и когда позитивное право упустило урегулировать должное поведение [14]. Законодатель объективно не в состоянии предвидеть и регламентировать все возможные случаи поведения сторон, с тем чтобы установить необходимое справедливое регулирование для каждого такого случая. Общее требование добросовестного поведения дает юридический инструментарий правоприменителю, который, обнаружив несправедливость в конкретном казусе, при отсутствии конкретной нормы для его разрешения может обратиться к генеральному положению.

По мнению М.М. Агаркова, "начало доброй совести, введенное в надлежащие рамки, означает не что иное, как честность в отношениях между людьми. Оно означает, что каждый должен оправдать то доверие, без которого невозможно совершение гражданских сделок... Начало доброй совести означает борьбу с прямым или косвенным обманом, с использованием чужого заблуждения или непонимания..." [1, с. 375-376]. Думается, именно умелый симбиоз правовых норм с категориями неправовыми - скорее моральными, а потому оценочными - совершенно правильно выбранное направление развития российской цивилистики.

Список литературы

1. Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2002. Т. 2.

2. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. 3-е изд., стереотипное. М.: Статут, 2001. Кн. 1. 848 с.

3. Вавилин Е.В. Концепция развития российского гражданского законодательства: основные направления // Гражданское право. 2010. № 1. С. 3 - 5.

4. Витрянский В.В., Суханов Е.А. Основные проблемы частного права. Сборник статей к юбилею доктора юридических наук, профессора Александра Львовича Маковского / отв. ред. В.В. Витрянский, Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. 575 с.

5. Вороной В. Добросовестность как гражданско-правовая категория // Законодательство. 2002. № 6. С. 29.

6. Гребенкина И.А. Принцип добросовестности в российском гражданском праве // Бюллетень нотариальной практики. 2011. № 2. С. 15 - 17.

7. Дождев Д.В. Добросовестность (bona fides) как правовой принцип // Политико-правовые ценности: история и современность / Под ред. В.С. Нерсесянца. М., 2000

8. Ермолова О.Н., Мотыван Е.А. Общие положения о договорах в проекте Гражданского кодекса Российской Федерации // Гражданское право. 2011. № 1. С. 43 - 47.

9. Краснова С.А. Определение понятия "добросовестность" в российском гражданском праве // Журнал российского права. 2003. № 3. С. 34.

10. Лукьяненко М.Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. М.: Статут, 2010. 423 с.

11. Новицкий И.Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права // Вестник гражданского права. 2006. № 1.

12. Ожегов С.Н. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1999.

13. Садиков О.Н. Убытки в гражданском праве Российской Федерации. М.: Статут, 2009. 221 с.

14. Сарбаш С. Исполнение обязательств // Хозяйство и право. 2009. № 3. С. 26.

15. Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. 5-е изд., перераб. М.: Статут, 2010. 893 с.

Размещено на Allbest.ru