Анализ основных теорий возникновения государства

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский гуманитарно-экономический институт

Калужский филиал

Контрольная работа

Учебная дисциплина: Теория государства и права

Студента

Лавренко Л.

Преподаватель:

Магомедова Е.А.

Калуга 2016

Понятие и сущность государства. Общечеловеческое, классовое, религиозное, национальное, расовое в сущности государства

Вопрос о понятии государства является достаточно сложным и далеко не ординарным. Для того чтобы рассмотреть сущность и функции государства, надо четко понять - что такое государство и откуда оно произошло. Ниже будут рассмотрены несколько теорий его образования, от утопичных до вполне характеризующих особенности нашего, новейшего государства, пока же представлено его определение и краткий обзор динамики развития с исторической стороны, ведь можно вполне обосновано заявить, что государство - явление историческое. В первобытном обществе не было ни государства, ни какой-либо политической системы. Возникавшие проблемы, в том числе противоречия между членами общества, решались, как правило, силой авторитета вождей, общественного мнения, привычек. Однако развитие общества стало все больше требовать адекватного и однозначного решения так называемых общих дел (например, защиты от внешних врагов, охраны собственности). Осуществление этих функций без специально созданных органов управления было невозможным. Одновременно происходило расслоение социальной структуры общества, ускорившаяся с появлением общественного разделения труда. Возникли новые социальные группы (слои, классы) со своими специфическими интересами и потребностями. В результате возникла насущная потребность в создании эффективного механизма регулирования взаимоотношений между различными общественными группами, а также в защите частной и коллективной собственности. Эти и ряд других обстоятельств послужили причинами возникновения особой регулирующей и охранительной структуры общества, получившей название «государство». Считается, что термин «государство» в политический и научный лексикон в Западной Европе ввёл в ХVI в. Н. Макиавелли. До него термина «государство» как универсального понятия не существовало. Его заменяли такие слова, как respublika (общественное дело), «империя», «царство», «королевство», «княжество», «земля», «владение» и другие. Макиавелли объединил все вышеназванные и другие близкие к ним понятия, обозначив их абстрактным термином stati, происходящим от латинского status - положение, состояние. Именно от слова status в западноевропейских языках возник термин «государство» (stato, staat», state, eўtat). В русском языке этот термин происходит от слова «государь», т.е. хозяин, владелец страны, единовластный правитель. Таким образом, в отличие от россиянина, слово «государство» в сознании западноевропейца или американца ассоциируется не с единым правителем, и даже не с центральной властью, а с «политическим статусом народа, организованного в территориальной замкнутости» (по К. Шмидту).

Прежде чем приступить освещению и раскрытию понятия и сущности государства, основной темы вопроса, ниже представлены, как и обещалось, пару слов о его истории, рассмотрено несколько теорий происхождения, позволяющих более объективно ответить на интересующий нас вопрос...

Из мифологических и религиозных теорий выделяется теория Платона:

Согласно Платону государство появилось в эпоху Зевса и олимпийских богов. Они поделили между собой, по жребию, все страны земли. При этом Аттика досталась Афине и Гефесту, а остров Атлантида -- Посейдону. Афина и Гефест населили Аттику благородными мужами и вложили в их умы понятие о демократическом государственном устройстве. Посейдон же установил государство в форме наследственного царского правления, закрепив основы в законах. Таким образом, Платон считал, что для организации правильных форм земной жизни необходимо в максимально возможной мере подражать мифическим космически-божественным первообразам, философски говоря -- идее, правления людьми. В первую очередь устройству Афин где правят философы, во вторую устройству Атлантиды где правят законы.

Любопытна органическая теория:

В основе её лежат представления о государстве как о живом организме, продукте социальной эволюции (по аналогии с эволюцией биологической), в котором более важному органу соответствует более высокий статус и более значительная власть в органической системе общества и государства (перекликается с действительностью, не так ли). В таких социальных организмах в процессе борьбы и войн складываются конкретные государства, формируются правительства, совершенствуется структура управления, при этом данный социальный организм поглощает своих членов (на подобие биологически необходимого для существования видов их разнообразия и симбиоза).

Теория юридического позитивизма:

В основе данной теории лежит провозглашение права результатом властного веления, приказом суверена подданным. Сувереном позиционируется государство. Правовое регулирование в рамках названной теории должно осуществляться в соответствии с историческими закономерностями функционирования политически организованного общества. В основу правового регулирования полагается легализм - право в объективном смысле как система общеобязательных юридических норм. Регулирование может быть позитивным и негативным: позитивное предполагает упорядочивание общественных отношений с помощью норм права, объективированных в официальных источниках, а негативное правовое регулирование представляет собой умолчание законодателя и дозволение подданным поступать на своё усмотрение. (Напрашивается исправление названия с позитивизма на оптимизм).

Более реалистичны, но тоже с существенной долей утопии изложены естественно-правовые, или договорные теории:

В их основе лежат естественно-правовые представления о договорном происхождении государства. Согласно Эпикуру, справедливость, происходящая от природы, есть договор о полезном с целью не вредить друг другу и не терпеть вреда. Следовательно, государство возникло в результате общественного договора о правилах совместного проживания, по которому люди часть своих прав, присущих им от рождения, передают государству как органу, представляющему их общие интересы, а государство, в свою очередь, обязуется обеспечить права человека. Положительные оттенки данных концепций заключаются в том, что они имеют глубокое демократическое содержание, обосновывая естественные права народа на формирование государственной власти, а также на её свержение (о демократии, столь восхваляемой и преследуемой в наши дни, и влияющей на государство непосредственно будет сказано ниже). Отрицательные же в том, что игнорируются объективные внешние факторы, влияющие на государство (социально-экономические, военно-политические).

В свете навязанного всему миру транснационального капитализма заслуживает внимания марксистская теория:

Согласно ей, государство есть результат изменения социально-экономических отношений, способа производства, итог возникновения классов и обострения борьбы между ними. Оно выступает средством угнетения людей, поддержания господства одного класса над другими.

Плюсы данной концепции заключаются в том, что она основывается на социально-экономическом факторе общества, минусы в недооценке национальных, религиозных, психологических, военно-политических, и иных причин, влияющих на процесс происхождения государственности.

Государство, согласно марксизму, возникает в результате естественно-исторического процесса развития первобытнообщинного строя - постепенное развитие производительных сил, разделение труда, появление частной собственности, имущественная и социальная дифференциация общества, его раскол на эксплуататоров и эксплуатируемых и т. д. И выглядит как аппарат принудительной власти экономически господствующего, эксплуататорского класса над неимущим, эксплуатируемым классом. Что ж, как говорится, из песни слов не выкинешь…

В логическое завершение теории марксистской приведены несколько позиций другого известнейшего учёного мужа, невероятно точно предвосхитившего “оттенки” современного государства:

Теория Энгельса описывает возникновение государства из потребности держать в узде противоположность классов, и оно за редким исключением (периоды равновесия сил противоположных классов, когда государство получает относительную самостоятельность) является государством самого могущественного, экономически господствующего класса, который при помощи государства становится также политически господствующим классом и приобретает новые средства для подавления и эксплуатации угнетённого класса. Государство по Энгельсу является связующей силой цивилизованного общества: во все типичные периоды оно является государством исключительно господствующего класса и во всех случаях остаётся по существу машиной для подавления угнетённого, эксплуатируемого класса. Основными признаками государства, отличающими его от родовой организации (граница между которыми сейчас так призрачна) по Энгельсу являются разделение подданных государства (?) по территориальным делениям и учреждение публичной власти, которая уже не совпадает непосредственно с населением…

Понятие государства за длительный период эволюции неразрывно связано, по меньшей мере, с двумя основными обстоятельствами.

Первое: государство - это всегда итог, результат социально-духовного, политического, культурного, психоэмоционального творчества людей, общества. Оно представляет собой материально-предметное воплощение общественных потребностей. Институт государства не может не изменяться и оставаться изначальным навсегда, отражая объективно меняющийся и противоречивый внутренне реальный факт исторического движения общества. Государство обязательно переживает, такие фазы в динамике своего существования - становление, развитие, подъем, расцвет, кризис, деградация, упадок. Эти стадии могут проходить вместе или параллельно с обществом или относительно независимо от общества. В связи с этим, естественно, может со стороны общества или исследователя меняться не только субъективная оценочная, ситуативная характеристика государства, но и само его понятие, форма, характеристики. Другими словами, невозможно сформулировать понятие государства, как нечто постоянное в различные эпохи, в различных формациях и цивилизациях его существования.

Второе: в процессе познания нельзя смешивать понятия определения и понимания государства. Одно из назначений определения государства состоит в том, чтобы выделить государство из окружающих его мира вещей, форм, институтов в различных сферах жизни общества и человека. Определение же государства лежит в самом начале его познания. Понимание же государства в методологическом плане требует выработки развернутой системы понятий и определений, в которых находят научное выражение и разделение различные стороны исторического движения государства - сущность, формы, функции, государственная власть, государственный аппарат, государственный орган и др. Понимать государство - это создать развернутую и целостную систему понятий и определений различных его сторон и форм создать своего рода его конкретный теоретический портрет.

Из истории политический мысли известны сотни понятий и определений государства, которые были сформулированы философами, теологами, теоретиками и практиками, социологами, политическими и государственными деятелями. Выше, рассматривая теории образования государства мы более подробно видели некоторые из них: государство - это "сообщество равных людей для достижения возможно лучшей жизни"; государство - это "совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы"; государство - это "власть, население, территория"; государство - это "нечто разумное в себе", или "нравственный универсум"; государство - это политическая форма социально-экономически дифференцированного общества; государство - это аппарат (машина) для поддержания господства единого класса над другим. Широко известны определения государства метафорического характера, более похожие на лозунги для широких масс: "государство - это я"; "государство - это мы".

Выработанные политической гранью мысли многочисленные понятия и определения государства позволяют сделать следующие методологически значимые выводы:

1) государство - это продукт жизнедеятельности общества в целом (отбросив чисто теологические доктрины);

2) государство существует не в любом обществе, но только в том, в котором есть развитые и противоречивые структуры на всех уровнях: экономика, собственность, формы сознания, личность, социальные классы, социальные группы и др.

3) общество, в котором есть государство, - это государственно-организованное общество, для такого общества государство - это форма его существования;

4) на теоретическом, познавательном уровне государство и общество не совпадают друг с другом;

5) при любом определении государства речь идет и об определенных властных институтах, государственном аппарате, системе властных государственных органов, в деятельности которых заняты специфические социальные группы;

6) развитые, сложные, противоречивые объективные потребности общества в государстве определяют и само назначение, функции, цели, задачи, деятельность государства; при этом теоретически несущественно, о чем идет речь - достижение "лучшей жизни", "общей пользы", "общего блага" или же самоорганизации, самоуправления общества с помощью государства.

Данные выводы позволяют сформулировать такое определение государства: Государство - это организация политической суверенной власти, осуществляющая управление социальными, экономическими, политическими, духовными процессами жизни общества. Здесь важно отметить следующее. Любое определение государства, кто бы его ни давал (например, среди авторов вышеприведенных определений - Аристотель, Г. Гроций, Г.,) оно всегда будет неполным, бедным, односторонним и в этом смысле абстрактным. Оно не способно вобрать в себя, научно выразить, теоретически реконструировать многочисленные сущностные, формальные, функциональные, структурные характеристики и свойства государства. При этом абстрактный характер понятий и определений государства не является их недостатком. Он - их неотъемлемое свойство, поскольку связан лишь с самим началом процесса познания и понимания государства.

Проблема формулировки и выбора понятия государства связана с еще одним познавательным моментом. Помимо предельно общего и, как следствие, предельно абстрактного понятия государства вообще (без его "привязки" к определенней исторической эпохе, устройству, общественной формации, цивилизации, партийно-идеологической системе, географическим координатам, религии и прочим характеристикам, можно и нужно давать, в зависимости от контекста, целей и задач, например, понятие национально- конкретного государства (русского, французского, китайского) или рабовладельческого, фашистского, теократического. Таким образом, складывается широкая система понятий государства различного уровня обобщенности, которые позволяют увидеть особенности и специфику познания чрезвычайно разнообразного мира государств. Важно только при этом помнить, что все эти многочисленные понятия и определения государства (пусть и абстрактные) - не плод умозрительных конструкций, кабинетных выдумок и фантазий, но определенный теоретический, научный аналог опыта реальной государственной практики. Это верно и в том случае, когда формулируется понятие государства вообще.

Общее понятие государства важно при решении еще одной методологической проблемы. Мировой опыт развития государств, государственного строительства нередко давал такие в этой области результаты, которые невозможно использовать с понятием государства. Это имело место и в исторически давние времена (например, при переходе от первобытного к государственно-организованному обществу), и в средние века, и во времена новой и новейшей истории. Особенно это заметно на фоне наблюдаемых нами мировых интеграционных и глобализационных процессов. Поэтому не случайно в наши дни теория государства стремится более основательно разрабатывать такие понятия, как "протогосударство", "государствоподобное образование", "государственное образование", "государственность". В связи с этим отметим, что понятие государства не только позволяет верно сориентироваться в современных процессах распада и образования государств, но и критически, в хорошем смысле этого слова, оценить и осмыслить проекты идеального государства как например было указано выше, у Платона; или идеи о "полугосударстве", "отмирающем государстве" К. Маркса, В.И. Ленина.

Сущность государства есть главное, глубинное в нем, что определяет его содержание, назначение и функционирование. Таким главным, основополагающим в государстве являются власть, ее принадлежность, назначение и функционирование в обществе. Иными словами, вопрос о сущности государства это вопрос о том, кому принадлежит государственная власть, кто ее осуществляет и в чьих интересах. Вот почему данная проблема является такой остродискуссионной. Так, сторонники теории элит, получившей распространение в XX в., считают, что народные массы не способны осуществить власть, управлять общественными делами, что государственная власть должна бесконтрольно принадлежать верхушке общества элите до тех пор, пока одну властвующую элиту не сменит другая. К теории элит примыкает и во многом с ней созвучна технократическая теория. По мнению представителей этой теории, властвовать, управлять могут и должны профессионалы-управленцы, менеджеры. Только они способны определять действительные потребности общества, находить оптимальные пути его развития. Названные теории не лишены определенных достоинств, но обе они страдают антидемократизмом, отрывают власть от народа. Многочисленные приверженцы различных разновидностей демократической доктрины исходят из того, что первоисточником и первоносителем власти является народ, что государственная власть по своей природе и сути должна быть подлинно народной, осуществляться в интересах и под контролем народа. Самое время вернуться к упомянутому ещё выше вопросу о демократии, столь актуальному, сколь и далёкому сегодня и представить Вашему вниманию следующие рассуждения, которые, кстати, коснутся общечеловеческого, классового, религиозного, национального и расового в сущности государства и их роли или её отсутствия: юридический позитивизм демократия либеральный

Во всех нынешних насущных вопросах мировая “элита” навязывает свои правила и принципы, не обошли стороной и вопрос государства. Современная западноевропейская юридическая наука венцом политического прогресса провозглашает демократию, принцип разделения властей и правовое государство. Более того, иные доктрины публичного развития человечества отвергаются без должного анализа, а попытки критики сложившихся стереотипов научного мышления вызывают воинственное негодование. Вместе с тем, истории человечества известны глобальные развенчания, казалось бы, устоявшихся доктрин, например, естественнонаучная революция Коперника и т.д. Поэтому, для достижения истины, любой исследователь обязан скептически анализировать имеющиеся у него в распоряжении выводы и гипотезы, особенно в сфере обществознания. Скептицизм, в рамках данной методологии следует, выявить слабые стороны демократии, правового государства и принципа разделения властей, помня, что в мире нет ничего вечного, неизменного, универсального и совершенного. Ключевыми недостатками демократии является целый ряд обстоятельств:

Во-первых, независимые средства массовой информации, как правило, попадают под влияние «денежных кошельков», обеспечивающих их функционирование. Это открывает прямую дорогу во власть олигархии.

Во-вторых, победа на выборах напрямую связана с количеством средств, затраченных на предвыборную кампанию, что автоматически лишает малоимущих претендентов каких либо шансов на достижение успеха в политической борьбе.

В-третьих, практически всегда не все имеющие право голоса участвуют в выборах, поэтому приходится признавать их легитимность при явке избирателей не многим более половины (50% + 1голос), а во втором туре, если он проводится, и того меньше (1/4 или 1/5 голосов обладающих активным избирательным правом). Таким образом, победитель получает поддержку меньшинства населения страны. А.А. Башмаков, анализируя парламентские учреждения на рубеже XIX-XX веков, писал: «Нет более ложного начала, как преклонение перед решением большинства. Уже представительство - вместо непосредственного участия всех граждан, - содержит в себе фикцию, легко подменяющую волю народа волей его представителей. Применение начала большинства в дальнейших действиях этих представителей отдает нередко судьбу всей страны в руки лиц, представляющих из себя ловко организованное меньшинство. В стране образуется особый класс людей, в среде которых культивируется политиканство, людей праздных, с низменными традициями, людей, оторванных от производительного труда и утративших всякое представление о высшем идеале служения благу государства и народа. Усиливается в этой среде главным образом одно качество: ловкость в одержании верха и проведении своих людей посредством самого механизма политического голосования».

В-четвертых, легитимность важнейших демократических процедур - референдума и выборов, - легко может быть поставлена под сомнение. Дело в том, что закон, по которому вопрос об общем благосостоянии решается мнением большинства, не может покоиться на том же основании, на котором зиждется это благосостояние; он нуждается в другом, более широком голосовании, а именно в голосовании всех. Плебисцит, охватывающий лишь ныне здравствующих, - паллиативен. Чтобы выдать его итоги за достовер- ные, надо убедить себя, а главное - других, в объективно меньшей значимости прошлых эпох. Поэтому “демократическое” правительство не в состоянии решить ни один сколько-нибудь серьезный вопрос, так как никогда не сможет заручиться необходимой для этого поддержкой граждан. Ведь для подлинно законного решения в данном случае требуется испросить мнение не только всех живущих, но и ушедших и будущих поколений.

В-пятых, систематическое лоббирование корпоративных интересов финансово-промышленных групп в парламенте превращает государственную власть в рынок общественных услуг, развивающий до невиданных размеров политический цинизм.

В-шестых, при демократическом политическом режиме гарантируется юридическое равенство прав и обязанностей граждан, в то время как реальные возможности индивида продолжают пребывать в зависимости от благосостояния семьи, в которой он родился. Это порождает фактическое неравенство первоначальных возможностей людей.

В-седьмых, “демократический” выбор заведомо дает преимущество менее достойному кандидату. Из двух претендентов на освободившуюся должность - благородного человека и законченного негодяя, примерно равных во всех прочих отношениях (знания, талант, опыт), - почти наверняка победит негодяй. Ибо в борьбе за вакантный пост он будет совершенно спокойно применять недозволенные приемы: лгать, клеветать, обещать невозможное, т. е. делать все то, что порядочный человек себе никогда не позволит. Таким образом, шансы подлецов всегда выше, и в результате этой фильтрации происходит закономерное насыщение властных структур негодяями. Однако и при самом благоприятном исходе выборов остается немало проблем. В случае попадания во властные структуры достойного человека сам он оказывается в двусмысленном положении. Даже предположив возможность полного и постоянного совпадения рационально просчитываемых интересов депутата и его избирателей, нелепо твердить о единении их до конца. Так чью же волю должен утверждать народный избранник? Если свою, - то он будет нечестен перед людьми, делегировавшими ему собственные полномочия, и перед демократической системой, вознесшей его на вершину политической пирамиды. Если электоральную, - то он предстанет нечестным перед самим собой. Но это вовсе не соблазнительно, а даже унизительно для настоящей личности. Следовательно, прав был И.Л. Солоневич, когда писал, что «демократический строй правления основан, прежде всего, на вранье. Он врет о свободе конкуренции, которая скована гигантскими трестами и монополиями. Он врет о свободе печати, которая скуплена теми же трестами и банками. Он врет о народной воле, ибо им руководит капитал. Он врет о свободе этой воли, ибо эта воля определяется тиражами демократических газет, находящихся в обладании у анонимного капитала». Вместе с тем, благодаря демократической системе, риторики, политики ухитряются вдолбить в сознание людей мысль, что, рискуя собой, они защищают перво-наперво народные интересы, хотя сами всегда остаются в тиши уютных кабинетов, в пределах которых реализуются сугубо корыстные интересы. По этому поводу В.П. Горегляд сказал: «... в современной модели общественного устройства от демократии остается только титул, которым весьма успешно манипулируют правящие круги. Любого рода революционные движения, выдвигающие в качестве конечной цели достижение реальной демократии, приводят, как правило, к фальсификации этой цели после прихода к власти, поскольку победы революций заканчиваются переделом собственности и власти и приводят к становлению нового правящего слоя на старых, веками апробированных политических принципах ограничения демократии».

В теоретическом плане концептуальные противоречия демократии усугубляются тем фактом, что идеологи народоправства зачастую заявляют о невозможности воплощения реальной политической свободы в обществе. Так, Ж.-Ж. Руссо отмечал: «если брать этот термин в подлинном его значении, то никогда не существовало подлинной демократии и никогда таковой не будет. Противно естественному порядку вещей, чтобы большое число управляло, а малое было управляемым. Нельзя себе представить, чтобы народ все свое время проводил в собраниях, занимаясь общественными делами. И легко видеть, что он не мог бы учредить для этого какие- либо комиссии, чтобы не изменилась форма правления». Обусловлено это следующими обстоятельствами. 1) Для демократии требуется государство столь малое, чтобы … можно было без труда собирать народ, и где каждый гражданин легко мог бы знать всех остальных. 2) Свободное общество должно характеризоваться большой простотой нравов, предотвращающей скопление дел и возникновение трудноразрешимых споров. 3) Государственная власть демократична лишь там, где существует не только юридическое, но и имущественное равенство, а это невозможно. Следовательно, говоря словами А.И. Герцена, «демократия не может ничего создать, это не ее дело, она будет нелепостью после смерти последнего врага; демократы знают, чего они не хотят, чего они хотят, не знают». Общеизвестный лозунг демократии: «Власть народа, посредством народа и в интересах народа», столь же мифичен, как заявление о необходимости обобществления всех сфер человеческой жизни (интимной, материальной, духовной и т. д.). Говоря иными словами, к государственному механизму не применима идея бесхозного добра, не имеющего конкретного хозяина, но принадлежащего всем и каждому, кто к нему приложит свою волю. Поэтому “государственная власть” никогда не была и не будет полностью властью народа и для народа. Но она и не может всецело действовать против народа, не учитывая хотя бы минимальные его интересы, не создавая видимость удовлетворения народных интересов.

Для наилучшего правления Т. Карлейл рекомендовал: «Отыщите человека, самого способного в данной стране, поставьте его так высоко, как только можете, неизменно чтите его, и вы получите вполне совершенное правительство, и никакая избирательная урна, парламентское красноречие, голосование, конституционное учреждение, никакая вообще механика не улучшит положение такой страны ни на йоту». Наряду с этим, концепция построения правового государства, разрабатываемая и воплощаемая на практике два предшествующих века, не смогла монополизировать титул последнего и единственно верного эталона политического существования цивилизованного мира. По данным статистических исследований за 1999 год в Западной Европе всего 37 % населения верило в реальность демократии и ее институтов, а в Японии, как и в России, - лишь 3 %. Следует отметить, что такое общественное мнение не есть показатель случайного негативного отношения к современным учреждениям политической власти, ибо реальное построение правовой государственности развеяло мифы о благоденствии и процветании народа. Так, декларирование формального равенства перед законом и свободы договорных отношений для массы рабочих означали лишения их средств производства. Ведь главный интерес предпринимателя состоит в получении максимальной прибыли, а наемного работника - в росте заработной платы как единственного источника существования и возможности создания семьи. Из-за этого рабочий всегда находится в зависимом положении от работодателя, который старается по максимуму эксплуатировать его физическую силу и интеллектуальные способности. Кроме того, индустриализация разрушила традиционные социальные группы (сословия, гильдии, сельские общины, патриархальные семьи) и связанные с ними виды взаимопомощи. Поэтому видимое приумножение богатства буржуазии сопровождалось столь же катастрофическим обнищанием и симптомами духовного и морального упадка рабочих (болезни, антисанитарные условия городского быта, преступность, массовый алкоголизм и т.д.).

Либеральный индивидуализм породил личность, стремящуюся к самоутверждению за счет других лиц, невзирая на приемы и способы, нередко не совместимые с требованиями морали. Наряду с этим, великая экономическая депрессия 1929-1939 гг. обнаружила ошибочность взглядов сторонников либерального рынка, верящих в способность спроса и предложения товаров и услуг восстанавливать равновесие в перераспределении внутренних ресурсов государства. На практике предпринимательская конкуренция породила монополии, которые причиняли ущерб общественным интересам, выкачивая последние гроши у простых обывателей, способствуя росту неравенства доходов населения и складыванию антагонистических социальных групп. По существу, правовая государственность оказалась не способной разрешить проблемы экономической дифференциации общества, порождающей материальные контрасты в повседневной жизни индивидов, которые в свою очередь ограничили широкие слои народа в возможностях реализации прав и свобод человека и гражданина.

Концепция господства права над различными классами, властями, племенными и иными кланами обосновала мираж, скрывающий власть буржуазии над обществом. Следовательно, американский либерал Ф.А. Хаек ошибался, утверждая, что «любая политика, прямо нацеленная на распределительную справедливость, должна привести к уничтожению господства права», скорее наоборот, следование исключительно букве закона породило наивысшую несправедливость. По мнению А.И. Овчинникова и А.А. Тащияна, «произошло это не случайно, а вследствие абсурдности основной идеи правого государства, согласно которой власть сама себя связывает нормативными предписаниями, хотя в действительности», полагают они, «самоограничение возможно лишь зовом нравственного сознания называемого совестью». Законы правового государства «составляются для того», пишет Г. Дебор, «чтобы их могли обойти те, у кого есть для этого все средства. Незаконность в определенных обстоятельствах … служит лишь дополнительным резервом экономических манипуляций, которые оказываются из-за этого еще более рентабельными».

Либеральные порядки порождают ярмарку посредственностей, с ее неслыханным развратом и поступательным уничтожением культуры. Ведь «Цицерону не обязательно отрезать язык - мыслителя и оратора достаточно лишить слушательской аудитории, не допуская к СМИ. Копернику не обязательно выкалывать глаза», утверждает А.Н. Фатенков, «его рабочий телескоп легче приватизировать. Шекспира не обязательно побивать каменьями - мизерные тиражи его книг выгоднее утопить в море разрекламированной псевдолитературной белиберды. И не придерешься - все по закону!».

Происходит это из-за кризиса современного правосознания убежденного в том, что превращение политических отношений в правовые есть единственный способ усовершенствования государства. Вместе с тем, данный подход упускает из виду нравственный способ улучшения публичного господства, ибо в “истинно совершенном государстве”, кроме права, должны господствовать также и чисто моральные силы любви, дружбы, солидарности, жертвенности, служения и подвига. «Если бы возможно было полное, доходящее до отождествления, проникновение государства правом», пишет Н.Н. Алексеев, «то все эти нравственные силы поистине были бы обречены на полное угасание.

И это было бы в то же время угасанием государства, превращением его или в состояние принудительной тюрьмы, или в состояние неорганизованной анархии. Кто этого не желает, кто стремится в процессе проникновения государства правом сохранить все же политический характер государственного властвования, тот неизбежно должен признать», по мнению Н.Н. Алексеева, «что помимо правовых, живут еще нравственные силы и что политический идеал есть не только правовой, но и нравственный». Следовательно, «думать, что пропитанное правом общество и государство являются образцом социального совершенства - земным раем», продолжает он, «может только тот, кто мало уясняет, что такое общество, государство и право». Кроме того, любимый всеми либералами, принцип разделения властей, не является синонимом прогресса и гуманизма. По мнению А.Н. Пилипенко, «принцип народного суверенитета вообще не согласуется с концепцией разделения властей, потому что вся власть в государстве исходит от одного субъекта - народа».

Реальное же разделение власти существовало лишь в Древнем Риме, где народ в Комициях принимал законы, аристократы в Сенате их одобряли, а магистраты (консулы, преторы и т.д.) - исполняли правовые предписания. Поэтому, теоретически точно, сущность специализации государственных органов определял Г.Ф. Шершеневич, утверждая, что «законодательство, исполнение (управление) и суд - это не три ветви власти, это только три формы проведения единой, неделимой государственной власти или как выражаются, три функции власти». Вместе с тем, для управляемости государством важно не столько разделение власти и система взаимных сдержек и противовесов, сколько установление необходимых взаимосвязей, взаимодействия, взаимосогласованности в работе всех частей государственного механизма.

Особо следует отметить, что идеал правового демократического государства, выражающий абсолютизацию ценностей по защите прав человека, не может не предполагать изъятия суверенитета и внешнего силового воздействия на правительство страны в том случае, если оно не желает себя связывать международным правом. В этом плане либеральная концепция правовой государственности космополитична и является промежуточной на пути к идее планетарного государства, глобальной федерации, что вызывает вполне справедливые опасения по поводу национальной безопасности любой державы.

Примечательно, но именно республиканские США, провозглашающие себя “непогрешимым оплотом демократии” проводят агрессивную политику военного вмешательства по всему миру, пытаясь установить выгодный для себя универсальный порядок либеральной диктатуры, об опасности которой предупреждал еще Н.Н. Алексеев. «Вселенская власть», писал он, «поставленная во главе планетарной федерации, будет чудовищем силы, превыше которого не может уж стоять никакой другой властный союз». Никакими внешними, правовыми гарантиями невозможно уберечь от произвола международную власть. К чему может привезти эта страшная машина по “защите прав человека”, демонстрирует история постбиполярного мира (уничтожение войсками НАТО Югославии, оккупация Ирака и Афганистана Соединенными штатами и их союзниками и т. д.). И наивно полагать, что международное правительство будет демократичным: слишком различны отдельные государства по своей мощи, чтобы можно было говорить о равенстве.

Доминирующее положение в мире демократических США после окончания холодной войны многими воспринимается как наступление “новой американской эпохи”, которое даёт возможность сделать новое столетие благоприятным для американских принципов и интересов. Эта политика основана на принципе «у государства Америки есть интересы, но нет принципов». Дж. Сорос в книге “Мыльный пузырь американского превосходства. На что следует направить американскую мощь” в обобщённом варианте формулирует доктринальные положения политики США следующим образом: «международные отношения строятся на основе силы, а не закона; сила доминирует, а закон признаёт то, что доминирует. Соединённые Штаты, безусловно, доминирующая держава… следовательно, у них есть право навязывать свои взгляды, интересы и ценности миру». Причём это “мессианское шествие” американских интересов, системы ценностей и институтов основывается практически на “религиозной вере” в святость и непогрешимость её политико-правового устройства. «Принятие американских ценностей», продолжает Д. Сорос, «должно пойти миру на пользу, поскольку американская модель доказала своё превосходство». И далее отмечается, что США «не может ограничиться преследованием лишь собственных узких национальных интересов». Ради собственного блага американцы обязаны заботиться также о благополучии остального мира, ибо только Соединённые Штаты в состоянии осуществить системные изменения. Если кто и способен поддержать мировой порядок, то только США».

Предлагаемое нам будущее человечества в рамках неолиберальной модели глобализации А.Г. Дугин описывает следующими принципами: 1) мондиализм, планетарная унификация государств, народов, культур в социальном, экономическом, политическом смыслах. Создание мирового государства и мирового правительства; 2) атлантизм - стратегическая доминация Запада, распространение западной социально-политической матрицы (либеральной демократии) на весь мир, превращение вооружённых сил США в мирового жандарма; 3) переход к “финансовой экономике” (“новой экономике, неоэкономике, турбокапитализму, экономике постиндустриального общества”) как последней и наивысшей стадии развития рынка, при которой электронно-биржевые спекуляции важнее реального производства; 4) реальная доминация капитала, направленная на поглощение им труда и превращение его в пассивный объект; 5) концепция “богатого Севера, бедного Юга”: неравномерное распределение центров финансового, политического, экономического и стратегического контроля в пользу развитых стран - США и Западной Европы, вынесение индустриального производства, центров добычи и переработки ресурсов в “третий мир”; 6) концепция “золотого миллиарда”. В сложной ситуации нового мира после “конца истории” выжить сможет не всё человечество, но только его высоко развитая технологическая часть, а также региональная, экономическая и политическая элита, сумевшая интегрироваться в “мондиалистский истеблишмент”; 7) тотальная автономизация человечества - всеобщее смешение отменяет существующие расы и нации, разрушает религии, любые коллективные ансамбли. Все люди становятся неопределённой расы, без исторических корней, культуры и т. д. Индивидуализм и нарциссизм - главные ориентиры населения; 8) “юнисекс” - полное уравнивание полов между собой, легитимация перверсии и трансгендерных операций, признание гомосексуальных браков; 9) генная инженерия - создание квазичеловеческих существ и биомутантов; 10) всеобщая информатизация и виртуализация пространства. Перевод деятельности в сетевую виртуальную сферу коммуникаций; 11) “новое кочевничество” - отрыв индивидуума от национальной территории, отсутствие виз, таможенного контроля, перманентная иммиграция; 12) индивидуальный номер - кредитная карта, телефон, паспорт, единый налоговый номер; 13) пацифизм - вместо национальных армий - мировая полиция, противодействующая экстремизму и терроризму…

Из этого следует, что либеральная идея правового, демократического государства, построенного на основе принципа разделения властей, не отвечает требованиям справедливого общества, признающего главным критерием своего существования совесть и взаимопомощь, что приведёт к образования радикально новой гибридной форме государства, до этого в истории не имевшей места. Общечеловеческое же, религиозное, национальное и расовое в сущности государства, исходя из вышеизложенных перспектив, будет сведено к пережиткам прошлого и перестанет играть существенную роль в государстве…

Способы изложения норм права в статьях нормативно правового акта

Тест. Тема: Сущность, принципы и функции права.

Размещено на Allbest.ru