Глобальная безопасность: кто и кому и чем угрожает в современном мире

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

1. Международная безопасность и суверенитет

2. Международный терроризм - угроза человечеству

3. Угроза глобального и диктаторского режима

Заключение

Список использованной литературы

1. Международная безопасность и суверенитет

Основу права международной безопасности составляют общепризнанные принципы современного международного права, в том числе: неприменение силы или угрозы силой, территориальная целостность государств, нерушимость государственных границ, невмешательство во внутренние дела государств, мирное разрешение споров, сотрудничество между государствами. На сегодня мы видим слабость международных институтов, неспособных остановить кровопролитные конфликты там, где, по сути, не существует государств, а есть лишь псевдогосударственные образования. Но не менее опасна и попытка отдельных государств заменить собой международные институты, присвоив себе право самостоятельно определять, где же необходимо внешнее вмешательство. Зачастую получается, что суверенитет государств нарушается там, где реальных глобальных угроз не существует. Зато есть практические интересы крупных государств, самовольно взявших на себя функции международных институтов.

Некоторые современные международные структуры (наиболее наглядный пример -- ООН) находятся в глубоком кризисе и показали свою полную неспособность помогать в решении действительно опасных конфликтов с обилием жертв. Как правило, такие конфликты происходят на африканском континенте. Но вместо реформирования этих структур США и ряд стран Западной Европы начали самостоятельно решать, где может использоваться их право на нарушение национального суверенитета. Делается это зачастую необоснованно, а глобальные угрозы для человечества используются в качестве бездоказательного, но действенного предлога.

Там, где действительно гибнут сотни тысяч людей и требуется вмешательство мирового сообщества, никто не спешит это делать. Огромное количество западных фондов и общественных организаций постоянно рассказывают о катастрофических событиях в Африке, но тема решения конфликта в том же Судане совершенно не заботит политическое руководство США и ЕС, которые не спешат в него вмешиваться. Зато там, где никакой угрозы человечеству нет и в помине, суверенитет нарушается довольно безапелляционно. Это может быть как прямым военным вторжением, так и участием в подготовке государственных переворотов и революций. Все это делается вовсе не из-за соображений глобальной безопасности, а в конкретных политических и экономических интересах ряда государств. Например, не является секретом, что Ирак обладает крупнейшими запасами нефти и газа, а в Судане таких ресурсов нет.

Военная кампания в Ираке является наглядным примером подтасовки фактов для аргументации нарушения суверенитета страны. Решения мирового сообщества о возможности военной операции в Ираке не было, однако США и Великобритания прикрылись заявлениями о наличии «неопровержимых» доказательств разработки оружия массового поражения в Ираке. Впоследствии оказалось, что эти «доказательства» были в самой грубой форме фальсифицированы. Администрация США была вынуждена признать, что на территории Ирака не было обнаружено явных свидетельств того, что Ирак действительно приступил к изготовлению химического или бактериологического оружия. Глава американской группы инспекторов по вооружениям Дэвид Кей ушел в отставку, заявив, что Ирак не располагал запрещенными видами вооружений. Передавший журналистам информацию о грубых подтасовках доклада о якобы имеющемся у Ирака оружии массового поражения эксперт министерства обороны Великобритании Дэвид Келли погиб при весьма загадочных обстоятельствах

Вообще в последнее время западное экспертное сообщество все активнее развивает тему несправедливого, на их взгляд, распределения запасов нефти и газа, дескать, демократическим странам досталось очень мало ресурсов, а основные залежи углеводородов оказались в руках якобы недемократических режимов. Логический вывод довольно очевиден -- западные страны должны получить возможность «восстановить справедливость» и нести «демократию» в нефтегазовые государства.

Замена мнения всего мира мнением его части является весьма опасной тенденцией. Еще более удивительно то, что ряд западных стран берут на себя смелость выступать от лица всего человечества, забывая в реальности поинтересоваться его мнением. Также важным обстоятельством является тот факт, что, например, для США внутренние законы являются первичными по отношению к международным нормам права. Тем самым они декларируют свою готовность игнорировать решения международных институтов. Такая ситуация наглядно демонстрирует кризис ООН как системы общемировых решений. терроризм международный право

Выход из этой абсурдной ситуации может быть только один -- формирование адекватной системы международной безопасности, радикальное реформирование ООН и повышение статуса этой организации, запрет для отдельных государств нарушать суверенитет других стран. Задача это весьма трудоемкая. Но если ее не решать, то ряд государств всегда будут в угоду своим политическим интересам ставить под удар другие страны, повышая риски для всего мира.

2. Международный терроризм - угроза человечеству

Формирование системы международного терроризма связано с процессами глобализации. Процессы консолидации и объединения переживают любые структуры, оперирующие по всему земному шару. Наряду с базовыми, конструктивными, консолидируются и «теневые» - деструктивные и паразитарные структуры. Организованная преступность охватывает весь мир (функциональная сфера оргпреступности - наркотики, проституция, торговля оружием, заказные убийства, отмывание денег и другие запрещенные законом услуги). Особенность современных теневых структур в глубоко зашедшем срастании их с государством. Преступность проникает в госструкуры через коррупцию и спецслужбы. Коррупция сращивает преступные организации с чиновниками и ставит государство на службу преступности. В таком срастании - сила и опора преступности.

Международный терроризм - существенный элемент международного преступного сообщества. Как и преступное сообщество, международный терроризм силен срастанием с государством. Разница состоит в том, что союз террористов и государства обеспечивается не коррупцией, а сознательным политическим выбором правящих режимов государств-спонсоров терроризма.

Противостояние государства и отдельной террористической организации развивается по определенному сценарию. Во второй половине XX в. между возникновением активной террористической организации и ее разгромом в среднем проходит 3-5 лет. Иными словами, террористическая организация сама по себе, всегда проигрывает государству. Если же за спиной этой организации стоит «освобожденный район» неподконтрольный власти и управляемый антиправительственными повстанцами, или другое государство, то террористическая активность может продолжаться практически бесконечно.

Обычно новая террористическая организация неизбежно пронизывается агентурой спецслужб. Боевиков арестовывают или уничтожают в ходе спецопераций. Средний срок активной деятельности террориста составляет три года. Далее он либо погибает, либо попадает в тюрьму. Необходимы значительные организационно-технические и финансовые ресурсы для постоянного воспроизводства разрушаемой структуры терроризма. Необходимы базы, инструкторы, оружие и другое оборудование, каналы внедрения, фальшивые документы, данные разведки и т.д. Одним словом, эффективная террористическая деятельность требует сегодня полновесной поддержки государства-спонсора.

Заметим, что одно государство не может содержать всю систему международного терроризма. Для воспроизводства системы международного терроризма необходима коалиция нескольких государств (охватывающих разные континенты, представляющих разные расы и цивилизации). Такая коалиция сложилась во второй половине XX в. Тактический союз спонсоров терроризма из стран социализма и авторитарных режимов арабского мира обеспечил разворачивание глобального наступления терроризма в 1960-1970-х гг.

К настоящему времени палитра государств-спонсоров терроризма уменьшилась в объеме и существенно изменилась. После 11 сентября 2001 возникли реальные предпосылки формирования глобальной антитеррористической коалиции. На наших глазах происходит утверждение нормы международных отношений, согласно которой доказанное спонсорство терроризма оказывается достаточным основанием для силовых акций против страны-спонсора, вплоть до свержения правящего режима. Разрушение связки терроризм-государство призвано решить проблему международного терроризма. Лишенные ресурсов государства и поддержки спецсужб, террористы не смогут продолжать свою деятельность в прежнем объеме. Одиночные теракты, по-видимому, неустранимы. Что же касается организованного терроризма, то без поддержки извне он возможен лишь как одна из форм гражданской войны , как предвестник разворачивающейся революции. Иными словами, в том случае, когда за террористами стоит значительная часть населения.

Угроза международного терроризма. Военный и террористический вызовы. Уязвимые места современной цивилизации могут использовать террористические структуры, которые сами все больше напоминают вирусы, так как не имеют четкой географической локализации и формальной структуры. Современный мир предоставляет сетевым террористическим организациям огромные возможности для дестабилизации ситуации. Это не только взрывы зданий и коммуникаций, теракты с использованием самолетов (как это уже было в России, Европе и США), но и электронный терроризм и кибертерроризм (хакерские атаки на телекоммуникационные, банковские, платежные и биржевые системы), удары по системам жизнеобеспечения крупных городов, использование биологического и химического оружия, наконец, ядерный терроризм.

Распространение биологического или химического оружия в крупных городах (например, через систему снабжения водой) чревато огромными жертвами. Чудовищными могут быть последствия терактов на атомных станциях. Поэтому правительства ведущих государств уделяют борьбе с терроризмом повышенное внимание, стремясь объединить свои усилия. Все виды терроризма одинаково опасны - этнически, религиозный, социальный терроризм способен принести людям колоссальные страдания.

Не стоит забывать и про политические угрозы нового типа.

Становится возможным построение глобального диктаторского режима, необходимость которого будет обоснована предельной концентрацией усилий людей для решения проблем глобальных угроз, ставящих под вопрос выживание человечества.

Это может быть борьба с терроризмом, борьба за экологию (экологический тоталитаризм) или даже борьба с космическими пришельцами. Современные возможности по слежению за человеком поистине уникальны, что порождает соблазн тотального контроля за его деятельностью в планетарном масштабе под различными благовидными предлогами. Например, в современном Лондоне одна камера слежения уже приходится в среднем на 14 человек. Во многом это, как и нарушение прав человека на свободное перемещение, тайну переписки и телефонных переговоров, неприкосновенность личной жизни, объясняется необходимостью борьбы с терроризмом. В дальнейшем могут появиться и другие мотивы.

Мир начала XXI в. - это мир учащающихся военных конфликтов межгосударственного и внутригосударственного масштаба, мир не знающей границ войны международных террористов с мировым сообществом наций. И хотя вероятность военного нападения на Россию сегодня не велика, она может возрасти, если наша страна будет слабеть, покажется уступчивой и легкой добычей. В этом случае внешняя угроза может сомкнуться с угрозой вооруженного сепаратизма, подогреваемого и подпитываемого извне. А войну с международными террористическими сетями Россия ведет непрерывно вот уже на протяжении многих лет.

Ядерное оружие - главный элемент российской системы стратегического сдерживания. Имеющиеся на вооружении модели ядерного оружия разрабатывались в основном в 60-70-е гг. прошлого века. Происходит их быстрое моральное и техническое устаревание. Между тем США разрабатывают систему стратегической противоракетной обороны (ПРО), призванную защитить американскую территорию от баллистических ракет противника.

Задачей России, если она хочет сохранить стратегический ядерный паритет с США и обеспечить свою неуязвимость перед лицом сильнейшей державы современного мира, является модернизация имеющихся и разработка новых образцов ракетного и ядерного оружия, способного преодолевать системы ПРО.

Постоянная боеготовность Вооруженных сил - важнейшее требование современной войны. Советская армия строилась по принципу массовой мобилизационной армии: в случае военной опасности прошедшие ранее военное обучение граждане призывного возраста пополняли части и соединения. Таким образом, для приведения в боеготовность армии необходимо было немалое время. Новая же военная ситуация в мире требует наличия частей и сил постоянной готовности, способных в кратчайшие сроки без доукомплектования переместиться в выбранную точку страны или планеты, вступить в бой и выполнить поставленную задачу.

Чтобы надежно защитить такую огромную территорию, которой владеет Россия, нужно либо иметь многомиллионную армию, либо уметь очень быстро передвигаться, опережать врага, где бы он ни вознамерился нас атаковать. Советское руководство пошло по первому пути: была создана самая большая в мире по численности армия. В конечном счете, перенапряжение народного хозяйства, отвлечение слишком больших производительных сил на военные нужды подорвало советскую экономику. Чтобы такая судьба не постигла и Россию, ей нужны мобильные, т.е. высокоподвижные, Вооруженные силы. За счет мобильности можно компенсировать меньшую, чем раньше, численность армии.

В момент наивысшей слабости России, в середине и конце 1990-х гг., в США активно продвигалась идея установления международного (а на деле американского) контроля над нашими ядерными силами якобы для того, чтобы уберечь их от несанкционированного использования террористам, экстремистами и мафией. Если бы эта идея была осуществлена, о государственной независимости и территориальной целостности нашей страны можно было бы забыть всегда. Сегодня мы стали существенно сильнее, чем были еще семь - десять лет назад, и такие сценарии кажутся абсурдными и фантастическими. Но любое ослабление России дает повод нашим конкурентам попытаться разоружить ее, лишить суверенитета, навязать ей свою волю. Чтобы не стать "больным человеком Евразии" XXI в., России необходимы собственные - могучие и современные - Вооруженные силы, гарантирующие ее суверенитет и национальную безопасность.

3. Угроза глобального и диктаторского режима

Диктатура (лат. dictatura) -- форма государственного правления, при которой вся полнота государственной власти принадлежиттолько одной политической позиции -- правителю (диктатору), правящей партии, правящей группе лиц, правящему союзу или правящему социальному классу.

C точки зрения политологии, диктатура -- форма осуществления власти, при которой правящая группа, вне зависимости от формы власти, вне зависимости от формы отношения к власти, осуществляет своё правление прямым, директивным путём. Независимость данной формы осуществления власти от формы власти и формы отношения к власти ярко показывает пример политической системы, возникшей в результате Великой французской революции: форма власти -- республика, форма отношения к власти -- демократия, форма осуществления власти -- диктатура.

Функционирование диктаторского режима сопровождается радикальными или репрессивными мерами против политических оппонентов и жёстким подавлением или устранением тех прав и свобод граждан, которые тем или иным образом противоречат позиции данного режима.

Эффективность и оптимальность данной формы осуществления власти зависит от многих факторов, в том числе от объективной ситуации, восприятия обществом необходимости именно данной формы осуществления власти, формы отношения общества и власти, формы идеологического обоснования власти.

В настоящее время понятие диктатуры искажено в негативную сторону. Так сейчас диктатурой, как правило, именуют режим власти одного лица или группы лиц (в противопоставлении народу), не ограниченный нормами законодательства и не сдерживаемый какими-либо общественными или политическими институтами. Несмотря на то, что нередко в условиях такой диктатуры сохраняются отдельные демократические институты, их реальное влияние на политику сводится к минимуму.

После 1945 года десятки стран освободились от европейского колониализма, и их руководители были полны оптимистических планов быстрого экономического развития и социального прогресса. Некоторые наблюдатели полагали, что иным метрополиям придется кое-чему поучиться у своих бывших колоний. Но вторая половина ХХ в. обернулась скорее трагедией, чем триумфом освободившихся стран. Лишь многим из них удалось достичь политической демократии и экономического процветания. За последние тридцать лет десятки стран «третьего мира» переживали бесконечные серии переворотов и революций, которые подчас бывает трудно отличить друг от друга. На смену одному авторитаризму приходил другой, как это было, например, в Иране, когда в 1979 году вместо шахского режима утвердилась власть Хомейни. В странах «третьего мира» диктатуры доминируют и часто находят там поддержку у большинства населения. Этому способствуют некоторые особенности развития восточных обществ. К ним относится, во-первых, специфическая роль общины. Политический и культурный опыт стран Азии, Африки и в меньшей степени Латинской Америки не пронизан идеей самостоятельной ценности человеческой жизни, не содержит в себе представления о позитивном значении индивидуальности. Человек мыслится как часть целого, как член определенного общества, нормам которого он должен подчиняться и в мыслях, и в поведении, т. е. коллективное довлеет над личным. Велика и роль разного рода лидеров, которые берут на себя право толкования норм и воплощают в своем лице единство общины, клана. Здесь господствуют такие отношения, когда глава общины «опекает» её членов, а за это они обязаны «служить» ему верой и правдой. В таких обществах ориентирами политического поведения служит не мировоззрение, а поведение руководителей общины, клана и т. д. В большинстве стран «третьего мира» политические противники и разделяются в основном по признаку клановости. Во-вторых, «в третьем мире» значительным весом обладает государство, поскольку гражданское общество еще не развито. Отсутствует мощный средний слой, способный стать опорой демократии и сильной гражданской власти. Возрастает роль исполнительной власти, являющейся консолидирующей силой общества, поскольку оно разделено многочисленными религиозными, этническими, сословными и иными перегородками и ни одна политическая сила в нем не может стать гегемоном. При таком положении дел только государство может мобилизовать все средства для модернизации и ускоренного развития. Указанные моменты создают предпосылки для авторитарной власти. Почти все попытки приобщения стран «третьего мира», например стран Африки, к демократии путем копирования конституций и политических систем стран-метрополий оказались неудачными. Установившиеся там непрочные «демократии» не были результатом долгой и упорной борьбы самих народных масс за свои права, как это было в Европе. В конце 50-х-начале 60-х годов, авторитарные режимы, прежде всего военные диктатуры, находили своих сторонников не только в развивающихся странах, но и среди некоторых представителей академической общественности Запада. Ряд политологов и политиков считали, что эти режимы являются наиболее подходящим типом власти для стран, совершающих переход от традиционного к индустриальному обществу. Возлагались надежды на то, что армия как наиболее организованная сила сможет провести все необходимые преобразования «сверху», что она в состоянии противостоять коррумпированным элементам в государственном аппарате и является символом национального единства, поскольку набирается из различных социальных слоев, национальностей и регионов. Некоторые наблюдатели из США и Западной Европы предполагали, что при помощи военных можно легче всего внедрить в освободившихся странах западные экономические и политические принципы.

Действительность оказалась иной. В большинстве африканских и азиатских стран в условиях господства военных авторитарных диктатур армия обнаружила чрезмерную склонность к бюрократизации и организационной рутине. Среди военных процветали коррупция и кумовство. Военные расходы резко увеличивались за счет столь же резкого сокращения средств для проведения необходимых реформ. Военные чаще всего оказывались неспособными создать такие политические институты, в деятельности которых могли бы участвовать представители различных политических течений и сил. Наоборот, они стремились поставить все сферы общественной жизни под собственный контроль. В большинстве случаев не подтвердилась и вера в способность армии стать объединяющим центром разных социальных групп. Армии не смогли противостоять этническому и конфессиональному расколу, племенным разногласиям и сепаратистскому движению. Во многих армиях «третьего мира» существует несколько различных группировок, организующих заговоры и контр заговоры. Это нередко приводит к затяжным кровавым конфликтам (Пакистан, Чал, Уганда и т. д.). Режимы с частыми военными переворотами получили название преторианских по аналогии с Древним Римом, где преторианская гвардия часто возводила на престол угодного ей претендента или свергала его, если он не устраивал её своим правлением. Поэтому для большинства современных «императоров и спасителей отечества» поддержка армии остается основным источником сохранения власти и предметом главных забот. «Солдаты, могу ли я рассчитывать на вас?» -- так сформулировал Наполеон, пожалуй, главный для всех авторитарных руководителей вопрос. Преторианские режимы отличаются крайней неустойчивостью власти. Иногда борьба за власть превращается в гражданские войны, но бывают случаи, когда переворот осуществляются, как в некоторых африканских странах, лишь при помощи роты солдат. Современный авторитаризм имеет различные формы и во многом отличается от прошлых вариантов. Например, в Латинской Америке в ХХ - начале ХХ в. авторитарными лидерами были каудильно-самозванные хозяева отдельных территорий, которые зачастую имели собственные вооруженные отряды. Это было возможно при слабом национальном правительстве, которому каудильо не подчинялись, а нередко прибирали его к рукам. Позднее авторитарные лидеры стали обладателями по преимуществу национальной, а не локальной власти, использовавшими в своих целях армию. Однако возникает вполне законный вопрос: если авторитарный режим нарушает конституцию и права человека, то как он добивается массовой поддержки и оправдывает свое существование в глазах сограждан? Ведь не везде и не всегда для этого используется террор, чаще, пожалуй, авторитарная система пытается словом или как-то иначе, но убедить, а не заставить силой поверить в правильность своих методов и мер. Поскольку ссылки на закон и традицию подчас выглядят кощунственно, постольку диктаторы, как правило, мотивируют свои действия, проводимую ими политику «суровой необходимостью навести порядок», «национальными интересами» и т. п. Харизматический элемент всегда был главным фактором в стремлении оправдать диктатуру. Диктатору помогает, и определенная популярность его в народных массах, поэтому и сами диктаторы, и их сподвижники стараются убедить общественное мнение в том, что их интересы совпадают с интересами широких народных масс и что они действуют от имени здоровых сил общества. Нередко социально-политические амбиции лидера, а иногда и его искренняя уверенность в своих силе и правоте заставляют его апеллировать к общественному мнению и ради этого уделять особое внимание созданию собственного позитивного образа (имиджа) в глазах сограждан. Очень часто авторитаризм оправдывает свою политику служением национальной идее, чем привлекает массу сторонников. Такой прием лучше всего срабатывает тогда, когда всем становится ясно, что ни практически беспрерывные заседания парламента и партийных клубов, ни пакеты принимаемых законов, ни на шаг не продвигают дело вперед. Если власть бессильна и в её коридорах царит полная апатия, если система неэффективна и вызывает раздражение граждан, то опасность диктатуры повышается многократно. Диктатор приходит к власти под лозунгами забвения партийных распрей во имя высшего дома перед Родиной. Во второй половине ХХ в. диктаторы стремятся приобрести и определенную идеологическую окраску. Подобно тоталитаризму, западные исследователи различают авторитаризм левого и правого толка , хотя здесь это различие проявляется менее четко. Левые авторитарные диктатуры основываются на различных версиях социализма (арабского, африканского.). К ним можно отнести многие прежние и нынешние режимы, такие, например, как диктатора Дж. Ньерере в Тазании, Х. Асада в Сирии и многие другие. Они возникли в 60-70-х годах, когда привлекательность социализма в мире была довольно высока, поскольку советская система демонстрировала тогда высокие темпы развития и щедро помогала своим последователям в освободившихся странах. Лидеры освободившихся государств стремились перенять общую схему: одна партия, руководство всеми политическими организациями из единого центра, государственная собственность в экономике, доступная широким массам населения пропаганда и т. п. Большое впечатление производили на них быстрая индустриализация СССР при помощи командных методов руководства и подъем его военный мощи. К тому же социализму, ценности которого эти лидеры решительно отвергали. Многие левые диктатуры, как, например, во Вьетнаме, утвердились в развивающихся странах, взяв в свои руки руководство национально-освободительным движением. Однако, даже подчас некритически воспринимая опыт СССР, эти страны по существу оставались верными своим многовековым традициям: нередко за гуманизмом слов скрывалась и скрывается борьба за власть или племенные антагонизмы, оппозиционные кланы объявляются «враждебному режиму» и против них начинается борьба. То отрицательное, что несла в себе копируемая политическая система, многократно усиливалось в авторитарных режимах левого толка: культ лидера, раздутый бюрократический аппарат, административно-командный стиль руководства жизнью страны, практика постоянных рывков вперед и т. п. Например, в Танзании в 1973году было принято официальное решение о том, что все 12 млн. крестьян должны объединиться в коллективные хозяйства в течение трех лет, но это привело почти к полной деградации сельскохозяйственного производства и к острой угрозе голода. В условиях однопартийной системы партия подменяет собой все другие общественные организации и движения, и хотя Конституция, законы существуют, все-таки правовое государство не складывается. Не может сформироваться и гражданское общество, поскольку возможностей для ущемления индивидуальных свобод граждан, прав человека остается чрезвычайно много. По существу такая политическая система имеет авторитарный характер. Со временем преимущества системы экономических отношений, основанных на примате государственной собственности, постепенно сходили на нет. Отказ от такого средства стимулирования производства, как рынок, создавал почву для волюнтаризма и субъектизма в принятии хозяйственных решений, вел к снижению заинтересованности работников в результатах труда. С помощью подобной экономической системы трудно было эффективно, адекватно реагировать на новые глобальные явления в мировом хозяйстве. Отсутствие гибкости, мобильности не позволяло ей быстро перестраиваться, переналаживаясь на изменявшиеся внешне и внутриполитические условия тех стран, где она господствовала. Характерны для раннего периода, трудовой энтузиазм постепенно иссякал, наблюдалось все больше расслоения населения. Эти и многие другие факторы обуславливали появление социальных групп с разными экономическими, политическими и т. д. интересами. Такой плюрализм интересов требовал реформы политической и экономической систем. Началась пора преобразований. Однако в скоре выяснялось, что просто заменить прежнюю модель другой, предлагаемой Западом невозможно. Недостаточно высокий уровень социально-экономического развития и включенность человека в определенную традиционную общность ограничивают формирование индивидуального начала и заставляют его доверяться авторитету определенного лидера. И хотя руководители стран, переживающих полосу реформирования, говорят о переориентации своей политике и кое-что там действительно меняется, тем не менее, целый ряд примеров свидетельствуют о том, что суть авторитарных режимов остается прежней: отсутствует легальная сменяемость лидеров, доминирует одна партия с вертикально-иерархической структуры, что сказывается на принципах формирования всех других структур в государстве, многие демократические нормы по-прежнему декларируются, но не реализуются на практике. К правым авторитарным режимам относятся арабские монархии Ближнего Востока (Иордания, Саудовская Аравия, Кувейт и некоторые другие), ряд азиатских государств (Сингапур, Индонезия и т. д.), бывшие латиноамериканские страны в период господства хунт, отдельные африканские государства. Классический пример военного авторитаризма, существовавшие в 60-80х годах в Латинской Америке хунты. Приходя к власти, они стремились исключить всякую возможность политического радикализма и революции, надеясь обеспечить себе поддержку большинства населения не только путем прямого подавления инакомыслия, но и за счет «пропаганды делом»- формирования эффективной экономической политики, развитие отечественной промышленности, создания рабочих мест. Такая политика не всегда означает переход к экономическому либерализму, поскольку любой военный режим пытается выбрать свой способ реализации поставленных целей. Например, различной была степень вмешательства государства в экономику и участия иностранного капитала: в Бразилии осуществлялось государственное планирование, в Аргентине был создан большой общественный сектор экономики, в Чили же Пиночет, напротив, приватизировал существовавший там до него аналогичный сектор. Таковы противоречивые основные звенья экономической политики хунт. Чилийский опыт свидетельствует о том, что демократия в «третьем мире»- вещь довольно хрупкая. Поспешно проводимые реформы просоциалистической направленности способствуют политической нестабильности и установлению авторитарных режимов известную роль сыграл внешний фактор- влияние и помощь США или СССР. Конечно, никакая сверхдержава не может контролировать все процессы в «третьем мире», но всегда пытается использовать в своих интересах внутренние конфликты в этих странах. До сих пор многое в развитии стран «третьего мира», в судьбе того или иного авторитарного режима определялось их позицией в конфликте между Востоком и Западом, тем, чью страну они занимали в нем, чью модель развития брали на вооружение и т. д. США, как и прежде СССР, всегда опекали своих экономически менее развитых союзников, предоставляли им военную и финансовую помощь. Особенности политической системы и моральные качества руководства при этом никогда решающего значения не имели.

Заключение

Международный терроризм является одной из наиболее опасных угроз современной цивилизации. Пути искоренения этого явления еще определяются международным сообществом, хотя уже сейчас делается многое. Масштабы распространения терроризма приняли такой характер, что ни одна страна мира не имеет полной гарантии от совершения на ее территории террористических актов. В связи с этим наряду с самыми эффективными внутренними мерами, направленными на предотвращение террористической деятельности, необходимо рассматривать эту проблему как имеющую глобальный характер и соответственно строить стратегию борьбы с ней. Без самого тесного международного сотрудничества, направленного на комплексное солидарное противодействие всех субъектов международной жизни новым угрозам и вызовам, будущее человечества вряд ли сможет соответствовать нашим ожиданиям.

Список использованной литературы

1. Загладин Н. «Новейшая история зарубежных стран»; 1999 г.

2. Слипченко В. И. «Войны шестого поколения»; 2002 г.

3. Поляков Л.В. «Обществознание: глобальный мир в 21 веке»; 2007 г.

Электронные ресурсы:

1. Кругосвет [Электронный ресурс] / режим доступа: http//www.krugosvet

2. evolutio [Электронный ресурс] / режим доступа: evolutio

Размещено на Allbest.ru