Государственная Дума 1906-1907 гг. как общественная и государственная система в оценке умеренного народника В.Г. Богораза-Тана

Размещено на http://www.allbest.ru/

Государственная Дума 1906-1907 гг. как общественная и государственная система в оценке умеренного народника в.г. Богораза-Тана

Романов В.В.

Орловский государственный университет, Орел, Россия

Парламент как орган, представляющий интересы и мнения общества, является составной частью и государственной, и общественной систем, причем соотношение в них указанных составляющих зависит от степени демократичности государства. Роль системы представительства в жизни страны может оцениваться весьма различно, с разных политических позиций.

В данной статье дается оценка места и деятельности Государственной Думы 1906-1907 годов с точки зрения известного публициста того периода, умеренного народника Богораза-Тана. По мнению автора статьи, центрист В.Г. Богораз-Тан пришел к выводу, что российский парламент не стал органической частью государственной системы страны из-за непримиримости правительства, а с другой стороны - из-за недостатка компромиссности между депутатскими фракциями.

Сто лет назад начала работу первая Государственная Дума, вобравшая в себя представителей всех основных слоев общества. Новый орган не только давал широкие возможности для выявления общественного мнения, но и был мощным инструментом достижения социального и политического компромисса. Однако уже до открытия заседаний первого российского парламента выяснилось, что, поскольку большая часть населения проявила заинтересованность в глубоких реформах, в ходе выборов наиболее популярными оказались оппозиционные кандидаты. Поэтому и контуры вышеупомянутого компромисса стали намечаться не по классической линии модернизация-традиционализм, а среди различных групп депутатов, настроенных на реформы. В то же время работа всенародного представительства осложнялась как нежеланием верхушки самодержавно-бюрократического аппарата осуществлять принятые оппозиционным большинством депутатов решения, так и отказом идти по пути реформ носителя верховной власти - монарха. Учитывая эти обстоятельства, можно утверждать, что Государственная Дума 1906-1907 годов была одновременно и относительно обособленной общественной системой, направленной на то, чтобы обработать и донести до власти проекты нововведений, отражающие потребности различных групп, и составной частью системы управления. В данной статье на материалах публикаций и рукописей В.Г. Богораза-Тана, который был одним из “думских” журналистов и имел возможность непосредственно наблюдать работу парламента, мы попытаемся проследить, каково было отношение к Думе у одного из лидеров народно-социалистической партии, отражающей настроения широкой прослойки мелких собственников.

В период освободительного движения 1905-1907 годов Владимир Германович Богораз-Тан был активным сторонником мирного парламентского пути модернизации страны. Еще в годы юности, будучи народовольцем, он признавал неотъемлемую роль общенародного представительного органа - Земского Собора или Учредительного Собрания - в процессе разработки и обсуждения основных мер по переходу к социализму после победы над самодержавием1. Поэтому на обещанную в 1905 году царизмом Думу умеренный народник возлагал огромные надежды. Кроме того, данный деятель понимал огромную роль народных масс в революции и, прежде всего, - в борьбе с самодержавной реакцией. В 1905 году он был одним из руководителей демократической массовой организации - Всероссийского Крестьянского Союза, а осенью 1906 года вошел в состав Оргкомитета партии энесов. Сознавая нежелание правящей элиты идти на уступки Думе, Богораз-Тан надеялся, что под давлением масс реформы все же будут осуществлены. В своих статьях, большая часть которых была опубликована в леволиберальных газетах “Наша Жизнь” и “Товарищ”, журналист уделял внимание как взаимодействию законодательного органа с исполнительной властью, так и процессам, происходящим внутри Думы между депутатами, представляющими интересы различных общественных групп. Его мнение встречало интерес и поддержку среди передовой интеллигенции того времени. Опираясь на статьи Богораза-Тана, можно выявить особенности восприятия Думы как общественной и государственной системы с позиций довольно популярного в “среднем классе” умеренно-социалистического течения и на основе этого дать свою оценку эффективности работы первого российского парламента.

Уже зимой 1906 года, когда большая часть оппозиции “левее кадетов” придерживалась тактики бойкота Думы, Богораз-Тан выступил перед своими будущими соратниками по партии энесов с призывом принять участие в избирательной кампании2. Он рассчитывал, что, несмотря на все ухищрения власти, крестьяне все же сумеют провести в Думу “сознательных” представителей3. В этом отношении умеренный народник опередил большинство неонароднических идеологов, которые стали уделять внимание Думе лишь тогда, когда выявилась оппозиционность большинства депутатов. Но в тот момент он остался в меньшинстве - за участие в выборах также высказался лишь С.Я. Елпатьевский, а остальные члены группы “Русского Богатства” отстаивали необходимость бойкота. Когда выяснилось, что среди избранных депутатов большую часть составляют члены конституционно-демократической партии и непартийные представители крестьянства, выступающие за проведение аграрной реформы, Богораз-Тан стал одним из инициаторов оказания помощи последним по организации собственной фракции и выработке ее платформы. “Программа кадетов страдает недоговоренностью именно в самом важном аграрном пункте и можно ожидать, что все прогрессивные крестьяне составят собственную группу на особой крестьянской платформе”4, - писал он в конце марта 1906 года, предугадывая возникновение трудовической фракции. Журналист полагал, что разделение думской оппозиции было неизбежно, поскольку трудовики представляли интересы угнетенных слоев населения, “нужды которых шире и острее, чем нужды зажиточных классов”5. Тем не менее, он считал, что поскольку и кадеты, и трудовики являются представителями общественных слоев, ждущих реформ, то на этой основе между ними должны установиться союзнические отношения. По его мнению, тактика взаимодействия трудовиков и кадетов существенно увеличит шансы преодолеть сопротивление властей, так как “перед каждым натиском реакции оппозиционное большинство встанет плотными и стройными рядами”6. С другой стороны, уже в начале работы первой Думы Богораз-Тан выступил с критикой в адрес призвавшего бойкотировать выборы руководства революционных партий. “Какова бы ни была будущая роль Думы, придется ли ей быть вызванной на путь открытого сопротивления или выдерживать упорную и продолжительную борьбу, было бы лучше, если бы в ее рядах были достаточно представлены все элементы оппозиции”7, - писал он. Тем не менее, он положительно оценил тот факт, что революционеры отошли от бойкота и начали участвовать в процессе сплочения общества вокруг Думы, призывая все протестующие слои оказать поддержку народным избранникам в их борьбе за реформы.

Однако, поскольку ни умеренно-социалистические, ни радикальные силы страны не располагали организованным представительством в первой Думе, первоочередной задачей момента, по мнению Богораза-Тана, было объединение усилий кадетской и трудовической фракций. Для этого было необходимо выработать общий список требований и составить план действий. Некоторые кадеты предлагали признать приоритет политической реформы. Не соглашаясь с этим мнением, Богораз-Тан писал, что не только политический вопрос, а “все наболевшие вопросы русской жизни… нужно смело ставить во всю их ширину”8. Тем самым он хотел подчеркнуть, что предполагаемый блок оппозиционных депутатов должен иметь равноправный характер. Но, как мы знаем, события в Думе развивались по другому сценарию. Кадеты не захотели делать уступки в аграрном вопросе ради союза с трудовиками, а те, в свою очередь, опираясь на поддержку левых сил, слишком непримиримо стояли на позициях национализации всех частновладельческих земель, сдаваемых в аренду или обрабатываемых наемным трудом. Поэтому оппозиционные депутаты не смогли выработать единого аграрного законопроекта. В итоге разобщенность фракций ослабила идущую в Думе борьбу с правительством за осуществление требований избирателей. Однако в этом плане в большей степени пострадали трудовики, не имевшие достаточного опыта словесных прений. Стенографические отчеты заседаний первой думы пестрят записями кадетских выступлений, изредка прерываемых речами лидеров фракции трудовиков. Тем не менее, в очерках Богораза-Тана “Мужики в Государственной Думе”, посвященных трудовикам, отмечается, что “засилье” кадетов во время прений вовсе не способствовало поддержке их законопроектов трудовиками9. Поэтому журналист-народник советовал кадетам не увлекаться ролью обличителей, с интеллигентным острословием бичующих пороки царизма, а “обращаться к крестьянам на верхних скамьях и говорить проще и понятней”10. Отмечая огромную разницу между кадетами и трудовиками, он с иронией писал, что кадеты “налаживают думскую организацию исподволь, не торопясь, с чувством, с толком, с расстановкой, видимо, на сто лет”, а “трудовые члены группы думают иначе”11, поскольку для них важен не сам законотворческий процесс, а его результат. К середине мая, когда стали проясняться как неудача попытки блока трудовиков с кадетами, так и непримиримый настрой власти на защиту основ самодержавного строя, Богораз-Тан настойчиво советовал депутатам “поставить на первую очередь вопрос о крестьянстве во всю его ширину - наделение землей, уравнение в правах, преобразование местного самоуправления, всеобщее образование”12. Эти меры, по его мнению, привлекли бы к Думе внимание всего многомиллионного крестьянства, поддержка которого могла бы значительно укрепить позиции парламента и сделать возможным проведение реформ во всех сферах. Таким образом, в этот момент он уже настаивал на первоочередности осуществления аграрной реформы, характеризуя ее как единственное тактическое средство, дающее возможность реализовать законодательные полномочия Думы.

Непросто складывались отношения Думы и правительства, которое прямолинейно заявляло об отказе воплощать в жизнь наиболее популярные среди депутатов аграрные и политические законопроекты. Особенно ярко это проявилось во время выступления в Думе премьер-министра Горемыкина. “Первый министр говорил не от лица монарха. Он говорил от явного лица бюрократии и тайного лица придворной камарильи”13, - писал умеренный народник, из тактических соображений отделяя монарха, надежда на благосклонность которого еще жила в сердцах многих крестьян, от реакционной правящей элиты. В ситуации конфронтации представительного органа и исполнительной власти из лагеря революционных сил все чаще стали раздаваться нетерпеливые требования к Думе, содержащие “самые преувеличенные надежды” на парламентскую деятельность как способ борьбы с самодержавным строем. “Это не учредительное собрание, а парламент в участке”14, - подчеркивал Богораз-Тан, рекомендуя не подталкивать депутатов к разрыву с властью, а пытаться оказать им поддержку.

Незадолго до роспуска первой Думы, в начале июня 1906 года Богораз-Тан написал статью под названием “На переломе”, где пытался дать оценку всем произошедшим вокруг Думы событиям. Его выводы были неутешительны: “государственная дума бессильна; бюрократия встала на ее дороге”15. По мнению журналиста-народника, работа Думы оказалась парализована, и в сложившейся ситуации оставалось лишь два исхода - кадетское “ответственное министерство” в случае уступок монарха или “стихийный взрыв” массового движения в случае роспуска Думы. Безусловно, что для него, несмотря на понимание кадетов как довольно буржуазной и умеренной партии, был предпочтительнее первый вариант. Будущий энес верил, что Дума успела завоевать доверие общества и народа, поэтому ее роспуск не пройдет бесследно для правящих сил. В подтверждение он говорил о росте выступлений в деревне и армии, о возрождении массовых союзов и т.д. Но, как известно, власть не пошла на компромисс, а решила отвергнуть все требования народных избранников, жестоко подавив отдельные проявления недовольства.

Вторая Дума была созвана через семь месяцев после роспуска первой. К этому моменту никто уже не сомневался, что правительство готово распустить депутатов в любой момент и опять станет противодействовать попыткам проведения реформ. В статьях Богораза-Тана упоминаются распространенные среди столичной интеллигенции слухи о том, что Думу вообще не созовут, или о том, что депутатов ждет кровавая расправа. Не веря слухам, сам революционер-народник уже не питал иллюзий относительно совместной созидательной деятельности Думы и правительства, но считал, что Дума должна попытаться выполнить возложенные на нее обществом обязательства даже ценою роспуска. “Если не умрешь, то потом и не воскреснешь. Но если надо умереть, то умрем красиво, и мы, и Дума. На что нам с вами парламент в участке?”16- спрашивал Богораз-Тан. В той же статье он называл российский парламент “бумажной конституцией под картонной кровлей”, иронизируя по поводу обвала потолка в Таврическом дворце. Такие высказывания свидетельствовали о разочаровании в возможностях Думы как составной части системы управления. Более серьезными и более оптимистичными были “думские” статьи народного социалиста в “Русском Богатстве”. В них, характеризуя парламент как общественную систему, он исходил из прогрессивного состава представленных в ней общественно-политических сил, писал, что ему вторая Дума нравится больше, чем первая кадетская “Дума надежд”, которая была слишком однородной и несоответствующей сложившемуся в стране раскладу сил. Богораз-Тан верил, что Дума второго созыва будет пользоваться большими симпатиями общества и, следовательно, будет располагать большей общественной поддержкой. “Новая Дума есть вся Россия, как она существует в действительности”17, со всеми ее крайностями и противоречиями, - заявлял умеренный народник. Группируя депутатов, главным отличительным признаком он выбрал тактику, которой советовали придерживаться своим прошедшим в Думу членам различные партии. Так, по его мнению, социал-демократы и эсеры изначально пришли в Думу, чтобы “биться”, кадеты - “мириться”, а для небольшой группы энесов и их многочисленных союзников-трудовиков главным было - “сделать реальное завоевание”, поэтому они будут “биться или мириться, смотря по обстоятельствам”18. Таким образом, вторая Дума по своему составу больше соответствовала сложившемуся разделению общества между политическими партиями, что давало энесам надежду выступить в качестве центра парламентской оппозиции. Однако, не все представленные в Думе силы стремились к объединению и компромиссу. Как мы знаем, на внедумских совещаниях партии оппозиции не смогли договориться об общем блоке - остались вне “левого блока” кадеты, а энесы, стремившиеся к союзу с ними, войдя в блок, имели серьезные противоречия с большевиками. Тем не менее, в момент открытия заседаний второй Думы Богораз-Тан надеялся, что и без блока вся думская оппозиция сумеет объединить свои усилия, поскольку сгладить острые углы и противоречия легче в Думе, “чем на митинге или на улице”19. Такая позиция была довольно логична и, действительно, иногда действия депутатов укрепляли его надежду. Так, 14 марта в газете “Товарищ” журналист-народник писал, что, единодушно выступив против военно-полевых судов, думская оппозиция, наконец, “воскресла”, прекратила взаимные споры и начала работать. При этом он не забывал отдать должное кадетским депутатам, выступившим вместе с левыми. “Партии народной свободы за нынешний день много простится, ибо она много любила”20, - говорилось в его статье. Однако, в целом энес не верил в возможность того, что правительство согласится воплотить кадетскую программу в жизнь. Он писал, что соглашение кадетских депутатов с правительством, “к величайшему сожалению, совершенно невозможно”21. По мере того, как раздосадованные антиправительственными речами левых депутатов кадеты все больше старались “беречь Думу”, не только протестуя против резких речей, но даже грубо освистывая их, Богораз-Тан в своих публикациях все больше выражал недовольство кадетской тактикой. В апреле в партийной газете либералов “Речь” была помещена написанная Изгоевым “отповедь” Богоразу-Тану и прочим “безответственным” левым журналистам, которые якобы себе оставили “красивые жесты”, а всю грязную и черную работу взвалили на кадетов. На эти обвинения Богораз-Тан, как следует из одной его рукописи того периода, собирался ответить: “Вашей работы, столь грязной и столь черной, нам не надо. И если Дума для того, чтобы быть, должна ездить по утрам к министрам с извинениями, то пусть лучше ее не будет”22. По его мнению, действия кадетов были не только бесполезны, но даже вредны, поскольку внушали обществу иллюзию возможности реформ и снижали готовность к борьбе. С другой стороны, народный социалист не был доволен и результатами действий левых депутатов, тактику которых он называл “куропаткинской”. “Левые действовали без системы и без плана. Сперва наступали, потом отступали, наконец, вовсе ретировались”23, - писал он.

Во второй Думе несколько изменилось отношение журналиста-народника к программе правительства, отраженной в докладе премьер-министра. Как и раньше, он критиковал власть за нежелание идти по пути демократических реформ, посчитав декларацию Столыпина пустыми обещаниями: “обещания эти мы прекрасно изучили. Они устилают под ногами наших братьев дорогу на тот свет. Они постоянно меняются, как миражи в пустыне”24. Однако в выступлении Столыпина Богораз-Тан разглядел искренность реформатора-монархиста, но посчитал, что глава правительства не сможет осуществить намеченную программу, будучи “один-одинешенек” среди нежелающих ничего менять твердолобых реакционеров. “Эта речь мне импонирует, как всякая сила”25, - признавался он. Но, отдавая дань уважения Столыпину, в котором увидел “серьезного противника”, народный социалист заявлял о нежелании сменить существующую слабенькую конституционную монархию на “конституцию самодержавную”, чего, по его мнению, добивался премьер-министр26. Причем, по данному вопросу позиция Богораза-Тана резко контрастировала с позицией других энесов. Так, Н.Ф.Анненский и В.А. Мякотин встретили выступление Столыпина “в штыки”, негодуя, что власть не просто игнорирует требования депутатов, но даже пытается проводить руками представителей передовых общественных сил явно реакционные законы27.

По мере развития событий умеренный народник все больше склонялся к мысли, что в сложившейся в стране ситуации Дума как государственный орган не может что-либо изменить. Но он продолжал надеяться на поддержку внедумских общественных сил. В мартовском номере “Русского Богатства” он не соглашался с распространенным мнением о слабости “обезглавленной” Думы, считая, что при наличии поддержки со стороны общества и народа “эти же самые эсеры и энесы, вероятно, могли действовать иначе”27. В целом, Владимир Германович поддерживал борьбу за реформы, начатую в парламенте представителями демократических слоев общества. Лишь к концу марта он осознал, что, правительство набрало силу после поражений 1905 года и окончательно встало на путь репрессий, а обескровленные массы не могли поддерживать депутатов, излишне конфликтующих друг с другом. Богораз-Тан сравнивал оказавшихся в данной ситуации народных представителей с пассажирами вагона, на которых “возложена совершенно несообразная задача толкать вагон тихим манером изнутри”28. По его мнению, последней возможностью исправить положение была бы попытка “связаться с какой-нибудь двигательной силой, находящейся снаружи”29, под которой он понимал крестьянство. Но и это средство уже не вызывало у журналиста полной уверенности. Читая крестьянские письма, во множестве поступающие к трудовикам, он все чаще находил в них признаки подавленности и разочарования в Думе, поскольку любая попытка связаться со своим депутатом оканчивалась для деревни суровой расправой. “Кругом Думы очерчен замкнутый круг. Деревенские наказы ведут к репрессиям и арестам. Частные письма перехватываются”30, - писал Богораз-Тан. Он сожалел, что из-за разобщенности освободительное движение ослабло, и даже не известно: “кто кого должен поддерживать, население Думу или Дума население”31. Наконец, в конце мая, почти накануне роспуска второй Думы, который сейчас признается концом общественного подъема 1905-1907 годов, народный социалист вполне уже осознал неизбежность поражения и даже как-то смирился с ним. “Виноваты не одни кадеты и даже не одна государственная дума, виноваты все мы, взятые вместе”32, - говорилось в его статье, справедливо связавшей ожидаемый разгон Думы со спадом общественного движения.

Общеизвестно, что в избранной на основе реакционного избирательного закона третьей Думе многомиллионные угнетенные массы имели лишь небольшое количество своих представителей. Поэтому Богораз-Тан относился с иронией к выборам конца 1907 года, особенно к кадетским предвыборным совещаниям. Он понимал, что, не имея поддержки левых сил, которые в третьей Думе были “слабейшей стороной”, кадеты не смогут осуществить свою программу реформ33. С другой стороны, он разделял выработанную энесами идею участвовать в выборах, используя их в качестве платформы для пропаганды собственной программы, поэтому в своих статьях “рекламировал” энесовских кандидатов. Однако основной задачей Думы для него была не пропаганда, а возможность выработать и осуществить конкретные проекты долгожданных реформ. И, если во время работы первой и второй Думы умеренный народник еще надеялся на возможность воплотить в жизнь принятые оппозиционным большинством депутатов решения, то в период третьиюньской монархии о такой надежде не могло быть и речи. Поэтому и третий избирательный ценз, “свалившийся” от властей, решивших предоставить ему право впервые принять участие в выборах, он рассматривал как “почти ненужный”34.

Таким образом, можно сделать вывод, что, признавая огромные заслуги и достижения Государственной Думы в борьбе общества за демократические преобразования, некоторые представители умеренно-социалистического течения оценили итоги ее деятельности как поражение. Действительно, для них это было поражением, поскольку только в относительно справедливо отражающем позицию общества парламенте “социалистическая оппозиция” имела возможность использовать поддержку своей социальной базы - многомиллионного слоя мелких собственников деревни. Осмысляя начальные шаги отечественного парламентаризма с точки зрения умеренного народника, Богораз-Тан находил, что одна из причин того, что Дума не стала составной частью государственной системы, заключается как в непримиримости к ней со стороны правительства, так и в недостаточной склонности к компромиссу политических сил внутри Думы. В этом отношении его статьи, отражающие позиции сторонников компромисса, могут послужить хорошим подспорьем для современных избирателей и политических деятелей.

государственный парламент народник представительство

Литература

1. См: В.Г. Богораз. Борьба общественных сил в России. (Новочеркасск. 1886).

2. См: Н.Д. Ерофеев Народные социалисты в первой русской революции. М., 1979. С. 87.

3. Тан О народной интеллигенции // Накануне. 1906. № 3. С. 104.

4. Тан О выборах // Наша Жизнь. 31 марта 1906 г.

5. Тан Партии в Думе // Наша жизнь. 21 апреля 1906 г. № 425.

6. См: Мужики в Государственной Думе // В.Г. Тан. Красное и черное. М., 1907. С. 283.

7. Тан В Думе // Дело Народа. 1906. 5 мая.

8. Тан О Думе // Наша жизнь. 1906. № 441. 10 мая.

9. Тан В Думе // Народный Вестник. 1906. № 9. 18 мая

10. Тан О Думе // Наша жизнь. 1906. № 441. 10 мая.

11. Тан На переломе // Наша жизнь. 1906. № 467. .9 июня.

12. Тан Дума валится // Родная земля. 1907. № 5. 5 марта.

13. Тан Вторая Дума // Русское Богатство. 1907. № 2. С. 120.

14. Тан Дума воскресла // Товарищ. 1907. № 215. 14 марта.

15. Тан После декларации // Товарищ. 13 марта 1907 г. №214.

16. Петербургский Филиал Архива (ПФА) РАН. Ф. 250. В.Г.Богораз-Тан. Оп. 17. Тан Размышления у парадного подъезда // Товарищ. 1907. № 246.19 апр.

18. Тан Декларация // Товарищ. 8 марта 1907 г. №210.

19. Тан После декларации // Товарищ. 1907. № 214.13 марта

20. Ерофеев Н.Д. Народные социалисты… С.166-167.

21. Тан Депутаты Второй Думы // Русское Богатство. 1907. № 3. С. 110.

22. Тан. Письма. // Товарищ. 23 мая 1907 г. № 273.

23. Тан Амнистия в Думе // Товарищ. 1907. № 270. 30 мая.

24. Тан Два собрания // Утро России. 1907. № 13. 30 сент.

Размещено на Allbest.ur