Основные направления правового регулирования защиты чести, достоинства и деловой репутации

Следует подчеркнуть, что в действующей редакции ст. 150 ГК РФ недвусмысленно, хотя и не вполне последовательно, исходит из того, что защите подлежат личные нематериальные блага. Жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Соответственно и основанные на них права, в частности право на честь, достоинства и деловую репутацию, являются естественными неотчуждаемыми правами личности, принадлежащими ей от рождения (за исключением, разумеется, права организации на деловую репутацию), а потому не нуждаются в специальном правовом регулировании, следовательно, являются предметом гражданско-правовой защиты.

Категории «честь» и «достоинство» нередко исследуются как некое единое понятие, в то время как между ними нет неразрывной связи, и каждая из этих категорий имеет самостоятельное значение. Честь - это оценка, которую человек получает в процессе общения и совместной деятельности с другимисубъектами. Достоинство - это прежде всего плод внутренней мыслительной деятельности человека, его представление о самом себе, которое, разумеется, формируется под влиянием оценки его другими лицами. В.С. Толстой подчеркивает, что право на достоинство - это право человека на самооценку, на формирование представления о самом себе. Если честь человека может быть ущемлена распространением порочащих его сведений, не соответствующих действительности, то достоинство может «по-страдать» в результате сообщения таких сведений самому человеку, а также оскорбительных оценок со стороны других лиц, что может привести к изменению его самооценки в сторону ее снижения. Таким образом, с юридической точки зрения понятия «честь» и достоинство» могут восприниматься как единое правовое понятие, хотя по своей сути они, как отмечалось, различны.

Понятие «деловая репутация» применяется, прежде всего, в активной коммерческой деятельности и распространяется не только на граждан, но и на юридических лиц. В частности, на деловую репутацию предпринимателя влияет его платежеспособность, для банкира важное значение приобретает кредитоспособность и т.п. Такого понятия в ГК РФ 1964 г. не существовало, поэтому в юридической печати обсуждались вопросы о защите трудовой, служебной и иной профессиональной чести.

На взгляд А.М. Рабец, М.А. Хватовой, в настоящее время профессиональная честь, к примеру, честь судьи, прокурора, врача и т.п., также может быть расценена как деловая репутация.

Право на защиту чести, достоинства иделовой репутации - одно из основополагающих личных неимущественных гражданских прав. В соответствии со ст. 23 Конституции РФ каждый имеет право на защиту своей чести и доброго имени. Статьей 29 Конституции РФ каждому гарантируется свобода мысли и слова, а также свобода массовой информации.

Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Применительно к свободе массовой информации на территории Российской Федерации действует ст. 10

Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в соответствии с ч. 1 которой каждый человек имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.

Вместе с тем в ч. 2 ст. 10 названной Конвенции указано, что осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия. При этом положения данной нормы должны толковаться в соответствии с правовой позицией Европейского суда по правам человека, выраженной в его постановлениях.

Предусмотренное ст. 23 и 46 Конституции РФ право каждого на защиту своей чести и доброго имени, а также установленное ст. 152 ГК РФ право каждого на судебную защиту чести, достоинства и деловой репутации от распространенных не соответствующих действительности порочащих сведений является необходимым ограничением свободы слова и массовой информации для случаев злоупотребления этими правами.

Сложность проблемы защиты чести, достоинства и деловой репутации гражданина заключается в том, что, с одной стороны, права, соответствующие указанным личным нематериальным благам, являются, как уже отмечалось, естественными неотчуждаемыми правами личности, признаваемыми Конституцией РФ; с другой стороны, также конституционными правами и свободами являются: свобода слова и мысли, право искать, получать, передавать, производить и распространять информацию, право на обращение в органы государственной власти и органы местного самоуправления и др.

Поэтому перед судами стоит весьма сложная задача: при разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации они должны, как указал Пленум Верховного Суда РФ, обеспечивать равновесие между правом граждан на защиту чести, достоинстваc2п, а также деловой репутации и иными гарантированными

Конституцией Российской Федерации правами и свободами - свободой мысли, слова, массовой информации, правом свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, правом на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, правом на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления (ст. 23, 29, 33 Конституции РФ). Согласно п. 1 ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Под распространением сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию граждан следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и теле - видению, демонстрацию в кино-программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу.

Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением, если лицом, сообщившим данные сведения, были приняты достаточные меры конфиденциальности с тем, чтобы они не стали известными третьим лицам.

Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь, достоинство или деловую репутацию гражданина.

В соответствии с п. 10 ст. 152 ГК РФ можно требовать опровержения не только порочащих, но и любых сведений, не соответствующих действительности. Однако, во-первых, истец сам обязан доказать, что указанные сведения не соответствуют действительности, во-вторых, на подобные случаи не распространяется такой способ защиты, как компенсация морального вреда. В-третьих, срок исковой давности по требованиям, предъявляемым в связи с распространением указанных сведений в средствах массовой информации, составляет один год со дня опубликования таких сведений в соответствующих средствах массовой информации.

В связи с этим возникает вопрос: можно ли считать порочащими сведения о наличии у гражданина определенных заболеваний, например, венерических болезней, СПИДа и т.п., либо следует относить эти сведения к числу любых сведений, не соответствующих действительности. Полагаем, что в подобных случаях суды не должны исходить из требований, указанных в п. 10 ст. 152 ГК РФ, так как общественное мнение в большей части сформировано таким образом, что наличие указанных и иных подобных заболеваний, передающихся преимущественно половым путем, свидетельствует об аморальном образе жизни заболевшего. Поэтому, как нам представляется, лицо, в отношении которого эти сведения распространены, не обязано доказывать, что они не соответствует действительности, вправе требовать от ответчика компенсацию морального вреда и возмещение убытков, причем без ограничения своего права на защиту чести и достоинства каким-либо сроком исковой давности. Следует иметь в виду, что закон предъявляет особые требования к охране частной жизни несовершеннолетних граждан и, соответственно, к защите их права на ее неприкосновенность.

Данное право несовершеннолетнего признается в ст. 16 Конвенции «О правах ребенка». В ней, в частности, предусмотрено, что «ни один ребенок не может быть объектом произвольного или незаконного вмешательства в осуществление его права на личную жизнь, семейную жизнь, неприкосновенность жилища или тайну корреспонденции или незаконного посягательства на его честь и репутацию. Ребенок имеет право на защиту закона от такого вмешательства или посягательства».

Иными словами, речь идет о тех же правах человека, которые предусмотрены в ст. 23-25 Конституции РФ: на неприкосновенность жилища и частной жизни, на личную и семейную тайну, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, на защиту своей чести и доброго имени. В некоторых текущих законах содержатся положения, которые, с одной стороны, конкретизируют эти права, с другой стороны, - предусматривают ряд ограничений, в том числе в отношении несовершеннолетних. Так, в ст. 41 Закона РФ «Осредствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г. №2124-140 предусмотрено, что редакция не вправе разглашать в распространяемых сообщениях и материалах сведения, прямо или косвенно указывающие на личность несовершеннолетнего, совершившего преступление или подозреваемого в его совершении, а равно административное правонарушение или антиобщественное действие без согласия самого потерпевшего и его законного представителя. Редакция не вправе разглашать в распространяемых сообщениях и материалах сведения, прямо или косвенно указывающие на личность несовершеннолетнего, признанного потерпевшим, без согласия самого несовершеннолетнего и (или) его законного представителя.

В ч. 6 ст. 4 и в ч. 4 ст. 41 данного закона установлен подробный перечень информации о личности несовершеннолетнего потерпевшего, не подлежащей распространению. «Запрещается распространение в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях информации о несовершеннолетнем, пострадавшем в результате противоправных действий (без действия), включая фамилии, имена, отчества, фото- и видеоизображения такого несовершеннолетнего, его родителей и иных законных представителей, дату рождения такого несовершеннолетнего, аудиозапись его голоса, место его жительства или место временного пребывания, место его учебы или работы, иную информацию, позволяющую прямо или косвенно установить личность такого несовершеннолетнего»»» за исключением случаев, когда распространение такой информации осуществляется в целях защиты прав и законных интересов несовершеннолетнего, пострадавшего в результате совершения противоправных действий (бездействия). В этих случаях такая информация может быть распространена в средствах массовой информации, а также в информационнокоммуникационных сетях:

1) с согласия несовершеннолетнего, достигшего 14-летнего возраста, и его законного представителя;

2) с согласия законного представителя несовершеннолетнего, не достигшего 14-лет - него возраста и пострадавшего в результате совершения против него противоправных действий (бездействия);

3) без согласия несовершеннолетнего потерпевшего и (или) его законного представителя, если получить такое согласие невозможно или если сам законный представитель несовершеннолетнего является подозреваемым или обвиняемым в совершении против данного несовершеннолетнего указанных противоправных действий.

Как видно из названия данной статьи, эта информация является конфиденциальной и касается частной жизни несовершеннолетнего, даже если сведения, распространяемые в средствах массовой информации, соответствуют действительности, так как по смыслу ст. 10 Конвенции «О защите прав человека иосновных свобод» в ее толковании в постановлениях Европейского суда по правам человека понятие диффамации тождественно понятию распространения сведений, порочащих честь и достоинство гражданина. Если такие сведения всё же распространены, законный представитель несовершеннолетнего в соответствии со ст. 46 данного закона приобретает право на ответ (реплику, комментарий) в том же средстве массовой информации, в каком они были распространены.

Данное положение детализировано и уточнено Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».

Специальные указания на этот счет содержатся в п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. №1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» в редакции Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 апреля 2013 г. №6. В соответствии с Пекинскими правилами 1985 г. право на конфиденциальность информации о несовершеннолетнем подозреваемом, обвиняемом, подсудимом должно обеспечиваться на всех стадиях процесса, чтобы избежать причинения несовершеннолетнему вреда и ущерба его репутации.

Исходя из этих рекомендаций, судам надлежит не допускать рассмотрение уголовных дел в отношении несовершеннолетних и материалов о совершенных ими правонарушениях с участием представителей средств массовой информации, а также использование видео- и фотосъемки несовершеннолетних правонарушителей и потерпевших в залах судебных заседаний и в других помещениях судов, за исключением случаев, когда несовершеннолетний и (или) его законный представитель ходатайствуют об этом».

Кроме того, в соответствии со ст. 150,151 ГК РФ несовершеннолетний имеет право на компенсацию морального вреда, если будет установлено, что разглашением сведений, ущемляющих его законные интересы, ему причинены физические (что мало вероятно) и (или) нравственные страдания. Хотя указанные статьи закона не содержат положений о возрасте, с которого потерпевший вправе давать или не давать согласие на распространение сведений, касающихся его частной жизни, либо обращаться в редакцию с требованием о предоставлении ему права на ответ (реплику, комментарий), тем не менее думается, что подобные действия несовершеннолетний может совершать самостоятельно по достижении возраста 14 лет. Однако обращаться в суд с требованием о защите его частной жизни и компенсации морального вреда, исходя из положений, содержащихся в ст. 46 Конституции РФ о праве каждого на судебную защиту, сам несовершеннолетний не вправе, поскольку такое право не предусмотрено ни ст. 152 ГК РФ, ни Законом «О средствах массовой информации». Его права и законные интересы защищает его законный представитель. Однако суды обязаны привлекать к участию в деле самого несовершеннолетнего, достигшего возраста 14 лет.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения. Не могут рассматриваться как не соответствующие действительности сведения, содержащиеся в судебных решениях и приговорах, постановлениях органов предварительного следствия и других процессуальных или иных официальных документах, для обжалования и оспаривания которых предусмотрен иной установленный законами судебный порядок (например, не могут быть опровергнуты в порядке ст. 152 ГК РФ сведения, изложенные в приказе об увольнении, поскольку такой приказ может быть оспорен только в порядке, предусмотренном Трудовым кодексом Российской Федерации (п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. №3).

Иски по делам данной категории вправе предъявить граждане, которые считают, что о них распространены не соответствующие действительности порочащие сведения.

При распространении таких сведений в отношении несовершеннолетних или недееспособных иски о защите их чести и достоинства могут предъявить их законные представители.

По требованию заинтересованных лиц допускается защита чести и достоинства гражданина и после его смерти. Заинтересованность таких лиц состоит в том, что умаление чести и достоинство умерших каким-либо образом задевает также честь и достоинство живущих, прежде всего членов семьи умершего. Как разъяснил Верховный Суд РФ, такие иски могут предъявить не только родственники, но и наследники умершего.

Судебная защита чести, достоинства и деловой репутации лица, в отношении которого распространены не соответствующие действительности порочащие сведения, не исключается также в случае, когда невозможно установить лицо, распространившее такие сведения (например, при направлении анонимных писем в адрес граждан и организаций либо распространении сведений в сети

Интернет лицом, которое невозможно идентифицировать). В соответствии с п. 8 ст. 152 ГК РФ суд в указанном случае вправе по заявлению заинтересованного лица признать распространенные в отношении него сведения не соответствующими действительности порочащими сведениями. Такое заявление рассматривается в порядке особого производства.

Надлежащими ответчиками по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации являются авторы не соответствующих действительности порочащих сведений, а также лица, распространившие эти сведения.

Если оспариваемые сведения были распространены в средствах массовой информации, то надлежащими ответчиками являются автор и редакция соответствующего средства массовой информации. Если эти сведения были распространены в средстве массовой информации с указанием лица, являющегося их источником, то это лицо также является надлежащим ответчиком. При опубликовании или ином распространении не соответствующих действительности порочащих сведений без обозначения имени автора (например, в редакционной статье) надлежащим ответчиком по делу является редакция соответствующего средства массовой информации, т.е. организация, физическое лицо или группа физических лиц, осуществляющие производство и выпуск данного средства массовой информации (ч. 9 ст. 2 Закона РФ «О средствах массовой информации»). В случае если редакция средства массовой информации не является юридическим лицом, к участию в деле в качестве ответчика может быть привлечен учредитель данного средства массовой информации.

Если действия лица, распространившего не соответствующие действительности порочащие сведения, содержат признаки преступления, предусмотренного ст. 129 УК РФ (клевета), потерпевший вправе обратиться в суд с заявлением о привлечении виновного к уголовной ответственности, а также предъявить иск о защите чести и достоинства или деловой репутации в порядке гражданского судопроизводства. Отказ в возбуждении уголовного дела по ст. 129 УК РФ, прекращение возбужденного уголовного дела, а также вынесение приговора не исключают возможности предъявления иска о защите чести и достоинства или деловой репутации в порядке гражданского судопроизводства.

В силу п. 1 ст. 152 ГК РФ обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений. Вместе с тем исходя из п. 3 названной статьи в случае, когда гражданином, в отношении которого средством массовой информации опубликованы соответствующие действительности сведения, ущемляющие его права и охраняемые законом интересы, оспаривается отказ редакции средства массовой информации опубликовать его ответ на данную публикацию, истец обязан доказать, что распространенные сведения ущемляют его права и охраняемые законом интересы. В соответствии со ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 29 Конституции РФ, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой инфомации, позицией Европейского суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 ГК РФ, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

Судам следует иметь в виду, что в соответствии со ст. 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ.

Государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий.

Лицо, которое полагает, что высказанное оценочное суждение или мнение, распространенное в средствах массовой информации, затрагивает его права и законные интересы, может использовать предоставленное ему п. 3 ст. 152 ГК РФ и ст. 46 Закона РФ «О средствах массовой информации» право на ответ, комментарий, реплику в том же средстве массовой информации в целях обоснования несостоятельности распространенных суждений, предложив их иную оценку.

Если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением (ст. 130 УК РФ, ст. 150, 151 ГК РФ) (п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. №3).

Статьей 33 Конституции РФ закреплено право граждан направлять личные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления, которые в пределах своей компетенции обязаны рассматривать эти обращения, принимать по ним решения и давать мотивированный ответ в установленный законом срок.

В случае когда гражданин обращается в названные органы с заявлением, в котором приводит те или иные сведения (например, в правоохранительные органы с сообщением о предполагаемом, по его мнению, или совершенном либо готовящемся преступлении), но эти сведения в ходе их проверки не находят подтверждения, данное обстоятельство само по себе не может служить основанием для привлечения этого лица к гражданско-правовой ответственности, предусмотренной ст. 152 ГК РФ, поскольку в указанном случае имела место реализация гражданином конституционного права на обращение в органы, которые в силу закона обязаны проверять поступившую информацию, а не распространение не соответствующих действительности порочащих сведений.

Такие требования могут быть удовлетворены лишь в случае, если при рассмотрении дела суд установит, что обращение в указанные органы не имело под собой никаких оснований и продиктовано не намерением исполнить свой гражданский долг или защитить права и охраняемые законом интересы, а исключительно намерением причинить вред другому лицу, т.е. имело место злоупотребление правом.

Нельзя привлечь к такой ответственности также свидетелей, показания которых были доказательствами по другому делу и были оценены судом при вынесении решения, иначе это была бы повторная оценка доказательств по уже вынесенному решению. Если же лица, допрашиваемые в качестве свидетелей, распространяли порочащие сведения в отношении других лиц, не являющихся участниками процесса, то лица, в отношении которых такие сведения были распространены, вправе защитить свои права в порядке ст. 152 ГК РФ.

Если сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, распространены в средствах массовой информации, они должны быть опровергнуты тех же средствах массовой информации.

В случае, когда выпуск средства массовой информации, в котором были распространены такие сведения, на время рассмотрения спора прекращен, суд вправе обязать ответчика за свой счет дать опровержение или оплатить публикацию ответа истца в другом средстве массовой информации.

Если указанные сведения содержатся в документе, исходящем от организации, такой документ подлежит замене или отзыву.

В случаях, когда сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, стали широко известны и в связи с этим опровержение невозможно довести до всеобщего сведения, гражданин вправе требовать удаления соответствующей информации, а также пресечения или запрещения дальнейшего распространения указанных компенсации изготовленных в целях введения в гражданский оборот экземпляров материальных носителей, содержащих указанные сведения, если без уничтожения таких экземпляров материальных носителей удаление соответствующей информации невозможно (п. 4 ст. 152 ГК РФ).

Если сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, оказались после их распространения доступными в сети Интернет, гражданин вправе требовать удаления соответствующей информации, а также опровержения указанных сведений способом, обеспечивающим доведение опровержения до пользователей сети Интернет (п. 5 ст. 152 ГК РФ). Во всех остальных случаях в соответствии с п. 6 ст. 152 ГК РФ порядок опровержения устанавливается судом.

Гражданин, в отношении которого средствами массовой информации опубликованы сведения, ущемляющие его права или охраняемые законом интересы, имеет право на опубликование своего ответа в тех же средствах массовой информации.

Если решение суда не выполнено, суд вправе наложить на нарушителя штраф, взыскиваемый в размере и в порядке, предусмотренных процессуальным законодательством, в доход России. Уплата штрафа не освобождает нарушителя от обязанности выполнить предусмотренное решением суда действие (п. 7 ст. 152 ГК РФ).

Согласно п. 9 ст. 152 ГК РФ гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением. В п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. №3 разъяснено, что компенсация морального вреда определяется судом при вынесении решения в денежном выражении.

При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание обстоятельства, указанные в ч. 2 ст. 151 и п. 2 ст. 1101 ГК РФ, и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Если не соответствующие действительности порочащие сведения распространены в средствах массовой информации, суд, определяя размер компенсации морального вреда, должен учесть характер и содержание публикации, а также степень распространения недостоверных сведений. При этом подлежащая взысканию сумма компенсации морального вреда должна быть соразмерна причиненному вреду и не вести к ущемлению свободы массовой информации.

Требование о компенсации морального вреда может быть заявлено самостоятельно если, например, редакция средства массовой информации добровольно опубликовала опровержение, удовлетворяющее истца. Это обстоятельство должно быть учтено судом при определении размера компенсации морального вреда.

В случае когда вместе с требованием о защите чести и достоинства либо деловой репутации гражданина заявлено требование о возмещении убытков, причиненных распространением порочащих сведений, суд разрешает это требование в соответствии со ст. 15 и ст. 151 ГК РФ.

При удовлетворении иска суд в резолютивной части решения обязан указать способ опровержения не соответствующих действительности порочащих сведений и при необходимости изложить текст такого опровержения, где должно быть указано, какие именно сведения являются не соответствующими действительности порочащими сведениями, когда и как они были распространены, а также определить срок (применительно к установленному ст. 44 Закона РФ «О средствах массовой информации»), в течение которого оно должно последовать.

Опровержение, распространяемое в средстве массовой информации в соответствии со ст. 152 ГК РФ, может быть облечено в форму сообщения о принятом по данному делу судебном решении, включая публикацию текста судебного решения.

На основании ст. 152 ГК РФ судебная защита чести, достоинства и деловой репутации может осуществляться путем опровержения не соответствующих действительности порочащих сведений, возложения на нарушителя обязанности выплаты денежной компенсации морального вреда и возмещения убытков. При этом необходимо учитывать, что компенсация морального вреда и убытки в случае удовлетворения иска подлежат взысканию в пользу истца, а не других указанных им лиц.

Согласно ч. 3 ст. 29 Конституции РФ никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Извинение как способ судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации ст. 152 ГК РФ и другими нормами законодательства не предусмотрено, поэтому суд не вправе обязывать ответчиков по данной категории дел принести истцам извинения в той или иной форме.

Вместе с тем суд вправе утвердить мировое соглашение, в соответствии с которым стороны по обоюдному согласию предусмотрели принесение ответчиком извинения в связи с распространением не соответствующих действительности порочащих сведений в отношении истца, поскольку это не нарушает прав и законных интересов других лиц и не противоречит закону, который не содержит такого запрета.

Итак, анализ законодательства и правоприменительной практики, обобщенной в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г., свидетельствует о том, что Закон отдает приоритет защите личных нематериальных благ, в частности чести, достоинства и деловой репутации. Что касается производных от соответствующих благ личных неимущественных прав, таких как право на честь, достоинство и деловую репутацию, то они считаются также защищенными при надлежащей защите тех нематериальных благ, на которых они основаны.



2.3 Компенсация нематериального вреда как способ защиты права юридического лица на деловую репутацию

достоинство репутация право компенсация

В силу п. 7 ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) правила о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица. Одно из таких правил (именно в свете использования для защиты указанного нематериального блага организаций) давно вызывает особый интерес как у правоприменителей, так и в научных кругах: «Гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причинённых их распространением» (п. 5 ст. 152 ГК РФ).

Опровержение порочащих деловую репутацию организации сведений и возмещение последней причинённых распространением таких сведений убытков относятся к тем средствам защиты деловой репутации юридических лиц, которые не вызывают сомнений в теории права и успешно реализуются на практике. Однако попытки усмотреть моральный вред среди последствий гражданско-правой диффамации в отношении организаций обречены на неудачу, утверждает Н.Н. Парыгина.

Нет сомнений в том, что понимаемые законодателем в ст. 151 ГК РФ под «моральным вредом» физические и нравственные страдания смогут претерпевать в силу своей природы лишь физические (обладающие физическим телом и сознанием) лица - но, разумеется, не организации, являющиеся искусственными образованиями (юридической фикцией), что неоднократно подчёркивалось в научной литературе и судебной практике.

Представляется, что невнимание закона к механизму защиты деловой репутации юридических лиц в известной степени объясняется периодом возникновения нормы.

Как справедливо отмечает П.Г. Фёдоров, «часть первая ГК РФ была принята в 1994 г., когда рыночные отношения в нашей стране находились в зачаточном состоянии. В то время разработчики ГК РФ вряд ли предполагали, что деловая репутация юридического лица будет иметь столь принципиальное значение в предпринимательской деятельности».

Тем временем механизмы рыночной экономики, а вместе с ними и предпринимательские отношения развивались и продолжают развиваться беспрецедентно динамичными темпами, что, безусловно, определило совершенно новый, не сравнимый с опытом прошлого по значимости статус деловой репутации организаций в современном обществе.

Всё это требует новых подходов к решению постепенно обострившейся проблемы. Тем не менее, несмотря на высказываемые в последние годы учёными различные предложения по совершенствованию правового регулирования в этой области, законодатель не спешит устранять имеющуюся в данной сфере неопределённость.

Последние вносимые в основной источник гражданского права изменения не коснулись норм гл. 8 ГК РФ. Не дала ответы на назревшие вопросы и Концепция совершенствования гражданского Законодательства.

Между тем несовершенная законодательная конструкция (а по сути, отсутствие решения в законе рассматриваемой проблемы) предстаёт источником неоднозначной судебной практики и многочисленных научных дискуссий относительно применимости положений закона о компенсации морального вреда при защите деловой репутации организаций, пишет Н.Н. Парыгина.

Высказывались мнения как о необходимости компенсации юридическим лицам нематериального вреда по аналогии с компенсацией морального вреда, взыскиваемой гражданами (более того, имеются судебные постановления, в которых нашли поддержку идеи о праве организации в силу п. 5, 7 ст. 152 ГК РФ заявлять требование о возмещении именно морального вреда), так и о невозможности подобной компенсации как не отвечающей природе юридического лица, негативные последствия гражданско-правовой диффамации которого полностью укладываются в правовую модель убытков.

Признавая эфемерность возникновения у юридических лиц морального вреда в собственном смысле слова, едва ли можно согласиться с представителями второй точки зрения. Легко убедиться в том, что сужение пределов осуществления права организаций на защиту деловой репутации исключительно до возмещения убытков приведёт к неоправданному его ограничению, неполноте возможностей по его реализации, ибо вред, наносимый деловой репутации юридических лиц, может иметь негативные последствия как материального (имущественного), так и нематериального (неимущественного) характера.

Неестественно звучащее в контексте отечественного законодательства, не использовавшееся прежде в российском обороте понятие «нематериальные убытки» вошло в него после принятия Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ) 6 апреля 2000 г. Постановления по делу «Компания Комингерсол С.А. против Португалии».

В указанном постановлении ЕСПЧ пришёл к выводу о том, что суд не может исключить возможность присуждения коммерческой компании компенсации за нематериальные убытки, которые могут включать виды требований, являющиеся в большей или меньшей степени «объективными» или «субъективными». Среди них необходимо принять во внимание репутацию компании, неопределённость в планировании решений, препятствия в управлении компанией (для которых не существует чёткого метода подсчёта) и, наконец, хотя и в меньшей степени, беспокойство и неудобства, причинённые членам руководства компании.

Все эти отрицательные явления, сказывающиеся на деятельности организации, могут быть вызваны именно умалением её деловой репутации, явиться нематериальными последствиями таковой (наряду с последствиями материальными в виде конкретных, вполне точно исчисляемых убытков, размер которых подлежит доказыванию).

В довольно внушительном списке подобных явлений выражается так называемый нематериальный вред юридического лица. (Следует признать, что в данном случае корректным будет именно термин «нематериальный вред», поскольку употребленное ЕСПЧ понятие «нематериальные убытки» определённо нельзя считать удачным, по крайней мере, для российской правовой традиции, в которой убытки исключительно материальны и предполагают либо понесённые или будущие расходы, либо неполученные вследствие нарушения права доходы - п. 2 ст. 15 ГК РФ.)

Моральный вред, нанесённый гражданину, не равнозначен нематериальному вреду, нанесённому юридическому лицу, смысловое наполнение этих категорий различно, считает Н.Н. Парыгина. Она ссылается при этом на позицию КС РФ, который утвержает: «отсутствие прямого указания в законе на способ защиты деловой репутации юридических лиц не лишает их права предъявлять требования о компенсации убытков, в том числе нематериальных, причинённых умалением деловой репутации, или нематериального вреда, имеющего своё собственное содержание (отличное от содержания морального вреда, причинённого гражданину), которое вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения (п. 2 ст. 150 ГК РФ)».

Выводы, содержащиеся в указанном определении Конституционного суда, покоятся на положениях ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, ст. 41 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которой допускается взыскание справедливой компенсации в пользу юридического лица, а также решения Европейского Суда по правам человека от 6 апреля 2000 г. по делу «Компания Комингерсол С.А. против Португалии». Но как доказать подобный нематериальный вред, как его исчислять и в каком размере возмещать, если возмещать вообще?

Н.Н. Парыгина положительно отвечает на вопрос о предоставлении юридическому лицу права на защиту от диффамации и в этой «нематериальной части». Перечисленные выше «неприятные сюрпризы» (которые, к слову сказать, могут явиться для организации ощутимыми и значительными) - точно такие же отрицательные последствия, вызванные нарушением права на деловую репутацию, как и убытки; они оказывают негативное влияние на положение субъекта предпринимательства, которое нуждается в восстановлении, а если последнее невозможно, - в компенсации нанесённого вреда.

Очевидно, что одно только возмещение убытков нельзя признать достаточным для описанной цели. Факт причинения организации нематериального вреда подобным правонарушением нуждается в реакции со стороны права, равно как и факт нанесения ему убытков. Иначе едва ли можно говорить о предоставлении юридическому лицу полного арсенала средств гражданско-правовой защиты своего права на деловую репутацию.

Верной считаем мысль о необходимости проведения сравнительного анализа действующих зарубежного и отечественного законодательства в целях проработки оптимальных путей заимствования фрагментов положительного опыта с учётом особенностей национальной правовой системы, имея в виду адаптацию к российским реалиям.

Здесь нельзя согласиться с А.Ю. Цибенко, находящей в данной ситуации нецелесообразным «прибегать к опыту иностранных государств»). 60 В этой связи любопытно следующее. Законодательство Франции, Германии, Англии, США и некоторых иных зарубежных стран, не зная деления вреда на имущественный и неимущественный, при причинении вреда деловой репутации фирмы предусматривает судебное принуждение лица, распространившего не соответствующие действительности сведения, дать опровержение в средствах массовой информации либо устранить их тем способом, которым они были распространены.

В то же время если фирма «заявляет» о том, что в результате этих действий ей были причинены убытки, то она сама должна доказать размер таких убытков. В том случае когда это невозможно сделать, фирма имеет право требовать компенсации в определённом размере, установленном законодательством этих стран, с виновного лица за нарушенное право в свою пользу. Можно заключить, что данная компенсация выступает не чем иным, как возмещением вреда неимущественного характера в пользу юридического лица.

Аналогичная компенсация предусмотрена и действующим законодательством Российской Федерации, но касается она лишь случаев причинения вреда авторским и смежным правам их обладателей (ст. 1301 ГК РФ).

О.А. Пешкова решение проблемы защиты деловой репутации видит в применении по аналогии этой нормы, т.е. в возможности возмещения вреда, причинённого деловой репутации юридического лица, через выплату компенсации, если невозможно было доказать наличие убытков. По мнению указанного автора, именно это позволит поставить точку в споре вокруг вопроса о компенсации морального вреда юридическому лицу.

Однако рассматривая соответствующие положения зарубежного законодательства и норму ст. 1301 ГК РФ, нельзя не обратить внимание на то, что используемая в этих случаях компенсация выступает альтернативой возмещению убытков. Если же исходить из двойственной природы последствий умаления деловой репутации юридических лиц, оправданно ставить вопрос о необходимости санкционирования законодателем причинения юридическому лицу как материального (убытки), так и нематериального (неопределённость в планировании решений, препятствия в управлении компанией, беспокойство и неудобство её руководителей и трудового коллектива, текучесть кадров и т.п.) вреда.

По мнению Н.Н. Парыгиной, компенсация не должна заменять собой убытки и наоборот. Два этих средства правовой защиты самостоятельны, не исключают, а дополняют друг друга и должны оцениваться и применяться в совокупности.

Тем более что, как известно, порой при распространении не соответствующих действительности порочащих юридическое лицо сведений убытки могут и вовсе не возникнуть или быть весьма незначительными (в частности, когда речь не идёт о крупных субъектах предпринимательства, когда в силу каких-либо причин порочащая деловую репутацию организации дезинформация не получила широкого распространения либо существенно не повлияла на отношение к ней её клиентов и контрагентов). В этом случае, безусловно, нет оснований говорить о возмещении фактически не возникших убытков (не будут они и доказаны), что, впрочем, не означает безразличного отношения к подобному случаю диффамации со стороны юридического лица. Может не возникнуть и рассмотренного нами нематериального вреда.

И всё же от этого совершённое правонарушение (гражданско-правовая диффамация) не перестаёт существовать и должно получить справедливую оценку со стороны общества и государства посредством применения соответствующей правовой нормы. Такая оценка может быть выражена именно в компенсации (взыскиваемой наряду с убытками или без последних, если они отсутствуют) за причинённый юридическому лицу нематериальный вред (при его наличии) и / или за сам факт правонарушения. С одной стороны, она будет призвана служить целям общей и частной превенции, с другой стороны - компенсировать не охватываемый правовой конструкцией убытков неимущественный вред, нанесённый организации.

Отвечая на вопрос о том, как определить размер компенсации, подлежащий взысканию, Н.Н. Парыгина полагает, что нельзя признать удачной привязку таковой к некой фиксированной, стандартизированной в законе сумме. 63Дело в том, что каждый конкретный случай подобного нарушения требует индивидуального подхода. Учитывая то, насколько разными могут быть статусы участников рассматриваемых отношений и обстоятельства, в которых они возникают, едва ли представляется возможным оперирование единым для всех случаев размером компенсации, едва ли мыслим универсальный её размер. Логично предположить, что закрепление в законе усреднённой суммы не ответит ничьим интересам, приведёт к субъективному ощущению несправедливости и к объективному лишению нормы права эффективности.

По этой причине в данной ситуации видится оправданным конструирование относительно определённой нормы, наделение суда дискреционными полномочиями по определению конкретного размера подлежащей в каждом случае взысканию компенсации нематериального вреда юридическому лицу (с возможным проведением законодательного контура для усмотрения правоприменителя в виде верхнего и нижнего пределов размера предлагаемой компенсации).

При этом, безусловно, должны учитываться размер понесённых юридическим лицом убытков (если они имели место), характер и обстоятельства совершения правонарушения, статус правонарушителя, а также организации, деловой репутации которой был нанесён вред, и другие имеющие значение для рассмотрения дел данной категории факторы.

Отметим, что в научном мире ломаются копья на предмет закрепления названия за правовым средством защиты деловой репутации юридического лица в части возмещения нематериального вреда (повторимся, в силу известных причин о компенсации морального вреда организации говорить методологически неверно и юридически некорректно). Намеренно не вдаваясь в рамках данной статьи в освещение упомянутой терминологической проблемы, выделим, что отсутствие единого понятийного аппарата, обслуживающего институт защиты деловой репутации организаций, составляет весьма серьёзную и заслуживающую отдельного разбора проблему.

В последнее десятилетие зачастую именно к ней и сводится взаимное непонимание цивилистов. Ограничимся лишь кратким изложением своей точки зрения: для описанной компенсации наиболее закономерным, логичным и ёмким видится обозначение «компенсация нематериального вреда юридическому лицу».

Итак, предоставленное юридическим лицам посредством законодательного установления право на деловую репутацию, бесспорно, должно быть обеспечено надёжными инструментами гражданско-правовой защиты для случаев нарушения. Компенсировать причинённый умалением деловой репутации нематериальный вред юридическим лицам можно и нужно, утверждает Н.Н. Парыгина.

Сегодня за неимением надлежащей законодательной базы правомерно и оправданно взыскание соответствующей компенсации со ссылкой на п. 5 и 7 ст. 152 ГК РФ. На перспективу же необходимо комплексное переосмысление в гражданском законодательстве института защиты деловой репутации организаций, подразумевающее, в том числе, закрепление в ГК РФ самостоятельного механизма компенсации нематериального вреда, причинённого юридическому лицу. Думается, изменения гражданско-правовых норм в указанном русле назрели естественно и объективно, а потому их введение обещает быть своевременным и действенным.



Заключение

Российское государство охраняет честь, достоинство и деловую репутацию граждан и организаций в случаях их нарушения, обеспечивает необходимую систему гарантии осуществления прав и их защиту. В соответствии с этими гарантиями каждый гражданин имеет право на восстановление нарушенных прав, каждый вправе защищать свои права, законные интересы всеми, не противоречащими закону, способами.

Рассмотрев и исследовав вопросы защиты чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан, представляется возможным сделать некоторые выводы.

Честь, достоинство и деловая репутация является одним из видов нематериальных благ. Особенность нематериальных благ состоит в том, что они не имеют материального содержания и неотделимы от личности их носителя.

Право на честь, достоинство следует рассматривать как особое абсолютное субъективное право, которое заключается в праве каждого гражданина на неприкосновенность его чести и достоинства и в возможности требовать от всех других физических и юридических лиц воздержания от нарушения этого права. Честь и достоинство - не предпосылка того, что может возникнуть в будущем вследствие возможного нарушения, а наличные блага человека, существующие в его повседневном нормальном состоянии без каких-либо нарушений.

Честь - это социальная оценка моральных, политических, личных и иных качеств личности; под личным достоинством следует понимать самооценку индивида, его осознание своих личных качеств, способностей и своего общественного значения, положения в обществе, это субъективная оценка. Деловая репутация - сложившееся общественное мнение о деловых, профессиональных качествах личности или юридического лица.

Действующее законодательство предусматривает защиту чести, достоинства, деловой репутации в судебном и во внесудебном порядке.

Внесудебный способ защиты рассматриваемых нематериальных благ следует рассматривать лишь как факультативный, основным же способом защиты является именно судебный порядок.

Представляется, что защита чести, достоинства и деловой репутации в суде является более предпочтительной, так как она осуществляется более полно (кроме опровержения, в суде возможно и возмещение убытков, взыскание морального вреда), а решение суда подлежит обязательному исполнению.

Настоящее исследование показало, что появление в российском законодательстве норм, направленных на защиту нематериальных благ, в том числе чести, достоинства, деловой репутации, с одной стороны, свидетельствует о большей защищенности государством личности, а с другой - порождает немало вопросов, требующих соответствующего разъяснения и разрешения.

Действующий Гражданский кодекс посвятил нематериальным благам и их защите отдельную главу, подчеркивая, тем самым, их важность и значимость. Вместе с тем, он не дает определение понятия «нематериальное благо», а лишь приводит неисчерпывающий перечень этих благ. По нашему мнению, нематериальное благо можно определить как неотчуждаемую, не имеющую материального выражения ценность, присущую человеку с момента рождения, а юридическому лицу с момента образования и определяющую саму их сущность.

...