Основы гражданского права

1.8 Ответственность за вред, причиненный вследствие недостатков товаров, работ или услуг

Общие положения. Возмещение вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу потерпевшего вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, в качестве специального деликта в российском гражданском законодательстве было впервые выделено в Основах гражданского законодательства 1991 г., которые посвятили этому одну статью (ст. 129). Закон РФ «О защите прав потребителей» от 7 февраля 1992 г. развил правила о данном деликте применительно к регулируемой им сфере отношений -- защите прав граждан-потребителей и распространил их также на случай предоставления потерпевшему недостоверной или неполной информации о товаре (работе, услуге). С принятием части второй ГК область применения рассматриваемого деликта, правила о котором сосредоточены в отдельном § 3 главы 59 ГК, еще более расширена за счет того, что теперь в роли потерпевших могут выступать не только граждане-потребители, но и юридические лица. Наряду с правилами, содержащимися в ГК, данный деликт регулируется также нормами Закона РФ «О защите прав потребителей» (см., например, ст. 4,5,7,12--15) в его новой редакции от 9 января 1996 г. Следует иметь в виду, что поскольку сферы применения правил, содержащихся в ГК и в указанном Законе, не вполне совпадают, нет полного совпадения и в их содержании.

Как и всякий другой деликт, причинение вреда вследствие недостатков товара, работы или услуги порождает внедоговорное обязательство между причинителем вреда и потерпевшим. Это одно из краеугольных положений, лежащих в основе закрепленных законом правил. Внедоговорный характер возникающего обязательства не колеблет и то обстоятельство, что причинитель вреда и потерпевший могут быть связаны друг с другом договорными отношениями. В этом случае необходимо четко различать те их права и обязанности, которые реализуются в рамках заключенного договора, и те права и обязанности, осуществление которых происходит вне договора. Так, при продаже товара ненадлежащего качества у покупателя возникает ряд прав, в число которых входит и его право потребовать от продавца возмещения причиненных убытков (ст. 393 ГК). Данное право носит договорный характер и реализуется в рамках договора купли-продажи. Но если из-за наличия в купленном товаре недостатков причинен вред жизни, здоровью или имуществу покупателя, отношения сторон, возникающие по поводу возмещения такого вреда, квалифицируются как внедоговорные. Поэтому вопреки мнению некоторых авторов, никакой конкуренции между договорным и внедоговорным исками ГК здесь не допускается, так как иск покупателя к продавцу (а не только к изготовителю товара) в данном случае также носит внедоговорный характер.

Завершая общую характеристику рассматриваемого деликта, необходимо определить сферу применения относящихся к нему правил. Анализ правил, содержащихся в § 3 главы 59 ГК, показывает их несомненную связь с нормами Закона РФ «О защите прав потребителей». Очевидно и то, что правила об указанном деликте будут применять прежде всего в сфере торгового, бытового и иного обслуживания потребителей. Однако ГК допускает применение этих правил также и к отношениям, возникающим как между гражданами, так и между юридическими лицами.

Согласно ст. 1095 ГК право на возмещение вреда, причиненного вследствие недостатков товара, работы или услуги либо вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), имеет всякий потерпевший, независимо от того, состоял ли он в договорных отношениях с продавцом (изготовителем товара, исполнителем работы или услуги) или нет. Иными словами, им могут быть сам покупатель товара (заказчик работы, услуги), лицо, к которому перешел товар (результат работы) от покупателя (заказчика) по какому-либо правовому основанию, члены семьи покупателя (заказчика), посторонние лица, например, соседи, имущество которых пострадало от пожара, возникшего из-за самовозгорания телевизора, и т. п. В роли потерпевших могут выступать как граждане, так и юридические лица. Однако сфера применения правил о рассматриваемом деликте существенно сужена указанием ч. 2 ст. 1095 ГК на то, что они применяются лишь в случаях приобретения товара (выполнения работы, оказания услуги) в потребительских целях, а не для использования в предпринимательской деятельности.

Ответственность за вред, причиненный вследствие недостатков товара либо непредоставления о нем полной и достоверной информации, несут продавец или изготовитель. Причем право выбора, к кому из них предъявить соответствующее требование, принадлежит самому потерпевшему. По смыслу закона не исключается возможность одновременного обращения потерпевшего к каждому из них, в том числе привлечение их к делу в качестве соответчиков. Если потерпевших несколько, каждый из них сам решает, от кого -- от продавца или изготовителя -- потребовать возмещения причиненного вреда. Если вред причинен вследствие недостатков работы или услуги, он должен быть возмещен лицом, выполнившим эту работу или услугу (исполнителем).

В качестве продавцов, изготовителей или исполнителей, несущих ответственность за данный деликт, могут выступать любые граждане и юридические лица, а не только те из них, которые являются предпринимателями. Наличие у лица статуса предпринимателя имеет значение лишь тогда, когда речь заходит о реализации тех дополнительных прав граждан-потребителей, которые закреплены в Законе РФ «О защите прав потребителей».

Условия ответственности. Ответственность за вред, причиненный вследствие недостатков товара (работы, услуги), а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о них, наступает при наличии ряда условий. Эти условия в основном совпадают с общими условиями ответственности за причинение вреда, хотя каждое из них приобретает в рассматриваемой области специфическое преломление. Прежде всего действия продавца (изготовителя товара, исполнителя услуги) должны быть противоправными. Противоправным в данном случае считается передача покупателю (заказчику) товара (результата работы, услуги) не просто с любыми недостатками, а с недостатками такого рода, которые способны причинить вред жизни, здоровью или имуществу гражданина или имуществу юридического лица. Противоправность действий изготовителя товара состоит в том, что им произведен товар с такими недостатками. Обычно эти недостатки носят скрытый характер и проявляются лишь при использовании (потреблении) товара.

Непредоставление полной и достоверной информации о товаре (работе, услуге) противоправно во всех случаях, когда это может послужить причиной возникновения вреда как вследствие неправильного использования товара (результата работы), так и из-за отсутствия у товара тех свойств, которые ему приписывались. Данный вид нарушения не следует сводить лишь к тем случаям, когда обязанность предоставить информацию о товаре (работе, услуге) закреплена конкретной нормой закона (см., например, ст. 495, 726, 732, 736 ГК и др.).

Как при продаже (изготовлении) товара (работы, услуги) с указанными выше недостатками, так и при предоставлении недостаточной информации о товаре (работе, услуге) нарушается право потребителя на безопасность товара (работы, услуги), закрепленное ст. 7 Закона РФ «О защите прав потребителей». Сущность указанного права состоит в том, что любой товар (работа, услуга) при обычных условиях его использования, хранения, транспортировки и утилизации должен быть безопасен для жизни и здоровья потребителя, окружающей среды, а также не причинять вреда имуществу потребителя. При этом требования, обеспечивающие безопасность товара (работы, услуги), являются обязательными и устанавливаются в порядке, определенном законом.

Вред как условие ответственности в рассматриваемой сфере особой специфики не имеет. Он может выражаться в порче или уничтожении имущества потерпевшего, в расходах на восстановление здоровья, утрате заработка (дохода) в связи со снижением (утратой) трудоспособности и т. п. Если имущественные потери возникли у потерпевшего как следствие нарушения его личных неимущественных благ, в частности таких, как жизнь и здоровье; можно говорить о нанесении ему морального вреда, который также подлежит компенсации. Граждане-потребители имеют право на компенсацию морального вреда и тогда, когда он возник в результате нарушения их имущественных прав (ст. 15 Закона РФ «О защите прав потребителей»). Имущественный вред подлежит возмещению в полном объеме в натуре либо путем компенсации убытков.

Для возложения ответственности на продавца (изготовителя) товара или исполнителя работы (услуги) необходимо, чтобы между вредом, возникшим у потерпевшего, и недостатками товара (работы, услуги) или отсутствием у потерпевшего полной и достоверной информации о товаре (работе, услуге) имелась юридически значимая причинно-следственная связь. Бремя доказывания этой связи, равно как и обоснование размера вреда, возлагается на самого потерпевшего.

При этом даже доказанная причинно-следственная связь между недостатком товара (работы, услуги) и наступившим вредом имеет юридическое значение только тогда, когда вред возник в течение установленных сроков годности товара (работы, услуги), а если срок годности не установлен -- в течение 10 лет со дня производства товара (работы, услуги) (п. 1 ст. 1071 ГК). Данное условие вполне оправданно, так как многие товары (результаты работ) рассчитаны на использование (потребление) в течение определенного времени, после чего они считаются непригодными для использования по назначению.

Сроки годности устанавливаются законом, иными правовыми актами, обязательными требованиями государственных стандартов и другими обязательными правилами на продукты питания, парфюмерно-косметические товары, медикаменты, товары бытовой химии и иные подобные товары. Наряду со сроками годности и ГК (см., например, ст. 737), и Закон РФ «О защите прав потребителей» выделяют сроки службы товаров (результата работ), предназначенных для длительного использования (холодильники, телевизоры, фотоаппараты и т. п.). При этом в Законе РФ «О защите прав потребителей» подчеркивается, что вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя вследствие недостатков товара (работ), подлежит возмещению, если он причинен в течение установленного срока службы или срока годности товара или результата работы (п. 3 ст. 14). Означает ли это, что законодатель сознательно указал в ст. 1097 ГК только на сроки годности товаров и исключил возможность требовать возмещения вреда, если вред причинен в пределах срока службы товара?

Ответ на данный вопрос имеет огромное практическое значение в связи с тем, что сроки годности и сроки службы устанавливаются в отношении принципиально разных товаров. Утвердительный ответ означал бы, в частности, что из сферы рассматриваемых правил были бы выведены продавцы (изготовители) очень многих товаров, что не поддавалось бы никакому разумному объяснению. Представляется, что речь идет об очередной досадной ошибке технического характера, которых немало в части второй ГК. Нет никаких сомнений в том, что в понятие срока годности в ст. 1097 ГК по смыслу закона следует включать и срок службы товара (результата работы).

Из правила о том, что за вред, причиненный вследствие недостатков товара, работы или услуги, ответственность наступает только тогда, когда он возник в течение установленных сроков годности или службы, а если срок службы (в данном случае -- именно срок службы, а не срок годности) не установлен,-- в течение 10 лет со дня производства товара (работы, услуги), есть два исключения. За пределами указанных сроков вред возмещается тогда, когда:

а) в нарушение требований закона срок службы не установлен; б) лицо, которому продан товар (выполнена работа, оказана услуга), не было предупреждено о необходимых действиях по истечении срока годности или срока службы и о возможных последствиях невыполнения указанных действий.

Специфика субъективной стороны рассматриваемого деликта состоит в том, что вред возмещается независимо от вины продавца (изготовителя) товара или исполнителя работы (услуги). Поэтому вопрос о том, знал или должен был знать причинитель вреда о недостатках товара (работы, услуги), не имеет в данном случае никакого значения. Закон РФ «О защите прав потребителей» дополнительно подчеркивает, что изготовитель (исполнитель) несет ответственность за вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя в связи с использованием материалов, оборудования, инструментов и иных средств, необходимых для производства товаров (выполнения работ, оказания услуг), независимо от того, позволял ли уровень научных и технических знаний выявить их особые свойства или нет (п. 4 ст. 14). Такой подход в значительной мере облегчает положение потерпевших.

Продавец (изготовитель) товара, исполнитель работы (услуги) освобождается от ответственности за вред, причиненный потерпевшему, только в двух случаях. Первый из них -- возникновение вреда вследствие непреодолимой силы. Это означает, что если вред причинен хотя бы и недостатком товара (работы, услуги), но под воздействием непреодолимой силы, ответственность не наступает.

Второй случай обусловлен нарушением потребителем установленных правил пользования товаром, результатами работы, услуги или их хранения. При этом имеется в виду соблюдение как обычных правил пользования и хранения, так и специальных правил, характерных лишь для пользования или хранения данного конкретного товара (результата работы). Если соблюдать обычные правила должны все, ибо предполагается, что они известны каждому здравомыслящему человеку, то соблюдать специальные правила могут только те лица, которые о них проинформированы. Согласно п. 3 ст. 7 Закона РФ «О защите прав потребителей» если для безопасного использования товара (работы, услуги), его хранения, транспортировки, утилизации необходимо соблюдать специальные правила, изготовитель (исполнитель) обязан указать эти правила в сопроводительной документации на товар (работу, услугу), на этикетке, маркировкой или иным способом, а продавец (исполнитель) обязан довести эти правила до сведения потребителя. В случае нарушения этой обязанности, в том числе тогда, когда соответствующая информация доведена до потребителя лишь на иностранном языке, ссылаться на нарушение правил пользования товаром (результатом работы) продавец (изготовитель, исполнитель) не может. Оба эти основания освобождения от ответственности за причиненный вред должны быть доказаны продавцом (изготовителем) товара или исполнителем работы (услуги).

2. Обязательства из неосновательного обогащения

2.1 Понятие и основания возникновения обязательств из неосновательного обогащения

Понятие обязательств из неосновательного обогащения. Гражданское право призвано присущими ему средствами обеспечить в обществе нормальную циркуляцию материальных ценностей, закрепление их за теми лицами, которым они принадлежат. В случаях, когда этот процесс в том или ином звене оказывается нарушенным, вступают в действие защитные механизмы, в числе которых заметная роль отводится институту обязательств из неосновательного обогащения. Само наименование указанных обязательств ориентирует на то, что произошло «оседание» материальных благ в хозяйственной сфере лица, которому они не принадлежат, а потому необходимо обеспечить перемещение их к лицу, которое имеет на них право.

Волна переименований, которая захлестнула наше общество, не обошла. стороной и рассматриваемые обязательства. В кодификационных актах 20-х годов они назывались обязательствами из неосновательного обогащения. Вскоре, однако, это название было признано несозвучным пафосу социалистического, а впоследствии и коммунистического строительства, чем-то сродни печально известному призыву Н. И. Бухарина: «Обогащайтесь!», который стоил ему жизни. В результате этой идеологической подоплеки прежнее название было вытеснено новым -- обязательства, возникающие вследствие неосновательного приобретения или сбережения имущества, хотя, по существу, речь шла об одном и том же. Ныне указанным обязательствам присвоено изначальное наименование: обязательства из неосновательного обогащения. Юридически оно вполне корректно и соответствует прочной исторической традиции. Пользуясь им, следует лишь не упускать из виду, что неосновательное обогащение охватывает как неосновательное приращение (приобретение), так и неосновательное сбережение денежных средств и иных материальных ценностей. В римском праве указанные обязательства чаще всего именовались condictiones sine causa, т. е. обязательствами без основания. Нередко поэтому они называются кондикционными обязательствами. К этому обозначению в ходе последующего изложения мы также будем прибегать.

Обязательства из неосновательного обогащения относятся к числу охранительных обязательств, поскольку призваны восстановить нарушенное в том или ином звене распределение материальных благ. Обязательства из неосновательного обогащения замыкают систему отдельных видов обязательств. Объясняется это, по крайней мере, двумя обстоятельствами. Во-первых, указанные обязательства могут возникать из самых различных юридических фактов, порождающих гражданско-правовые последствия. Во-вторых, занимая в системе обязательств вполне самостоятельное место, они нередко сопровождают обязательства, возникающие из иных оснований и имеющие иную юридическую природу, выступая по отношению к ним в качестве «обязательств-спутников». Не будучи акцессорными обязательствами в строгом смысле слова, они могут восполнять пробелы в защите субъективных гражданских прав, осуществляемой с помощью иных вещно- или обязательственно-правовых требований. Именно поэтому место обязательств из неосновательного обогащения в системе отдельных видов обязательств как замыкающих вполне оправдано. Таково место указанных обязательств как в системе гражданского законодательства, так и в системе курса гражданского права. В ПС обязательствам из неосновательного обогащения отведена завершающая 60-я глава в части второй ГК, целиком посвященной отдельным видам обязательств. Аналогичным образом определено место обязательств из неосновательного обогащения (кондикционных обязательств) и в курсе гражданского права.

Действие обязательств из неосновательного обогащения распространяется главным образом на денежные обязательства. Деньги, выполняя в гражданском обороте функции средства платежа, относятся к числу юридически заменимых имуществ. В тех случаях, когда неосновательное приобретение. или сбережение имущества выражается в деньгах, они оказываются обезличенными в имуществе лица, которое неосновательно обогатилось, сливаются с прочим его имуществом. Положение на первый взгляд парадоксальное:

на имущественные ценности вследствие присущих им естественных свойств, которым придается юридическое значение, у лица, в хозяйственной сфере которого они находятся, возникает право, но возникает без надлежащего правового основания. Именно поэтому указанные ценности подлежат изъятию из хозяйственной сферы лица, у которого они образовались, и перемещению в хозяйственную сферу лица, которое имеет на них право. Сказанное относится не только к денежным, но и к иным обязательствам, предмет которых определен родовыми признаками. Этим в значительной степени объясняется специфика обязательств из неосновательного обогащения и вполне самостоятельное место, которое они занимают в системе отдельных видов обязательств.

С учетом сказанного сформулируем понятие обязательств из неосновательного обогащения, которое на данном этапе изложения носит предварительный, а потому и достаточно общий характер. Развертывание сформулированного понятия, наполнение его конкретным Содержанием будет происходить по мере углубления в суть подлежащих изучению проблем.

Итак, определение обязательств из неосновательного обогащения таково: в силу обязательств из неосновательного обогащения одна сторона -- должник, в хозяйственной сфере которого произошло приобретение или сбережение имущества без правового основания, обязана передать это имущество лицу, за счет которого неосновательное обогащение имело место, а в случаях, предусмотренных законом, иному управомоченному лицу, а другая сторона -- кредитор имеет право требовать передачи ей указанного имущества.

Сформулированное определение, будучи доктринальным, отличается от легального (см. п. 1 ст. 1102 ГК) главным образом тем, что в нем по сравнению с легальным расширен круг субъектов, которые могут выступать в обязательствах из неосновательного обогащения в качестве кредиторов. Это не только лица, за счет которых неосновательное обогащение имело место, что чаще всего и бывает, но в случаях, предусмотренных законом, также и иные лица. Объяснение тому будет дано при изучении такого элемента обязательства из неосновательного обогащения, как его субъекты.

Подчеркнем, что обязательства из неосновательного обогащения суть гражданско-правовые обязательства, как бы ни был определен их субъектный состав.

Обязательства из неосновательного обогащения, как и другие гражданско-правовые обязательства, носят имущественный характер. В их основе лежат имущественные отношения по перемещению материальных благ.

В результате неосновательного обогащения возникают относительные правоотношения между должником и кредитором, направленные на перемещение материальных благ из хозяйственной сферы одного лица в хозяйственную сферу другого лица. Обязательства из неосновательного обогащения -- это всегда внедоговорные обязательства, независимо от того, носят ли они самостоятельный или сопутствующий по отношению к другому обязательству характер, хотя бы последнее и было договорным.

Наконец, обязательства из неосновательного обогащения, как уже отмечалось,-- это охранительные обязательства, направленные на восстановление нарушенного порядка распределения материальных благ.

Основания возникновения обязательств из неосновательного обогащения. Наименование указанных обязательств может навести на мысль, будто они возникают без какого бы то ни было юридического основания. Это, конечно, не так. Отсутствие основания для того, чтобы признать обогащение основательным, вовсе не означает, что нет основания для возникновения самого обязательства, но именно как обязательства из неосновательного обогащения. Именно отсутствие первого основания влечет наличие второго, что четко отражено в пп. 1 и 2 ст. 1102 ГК. Таким образом, как и всякое другое обязательство, кондикционное обязательство возникает лишь при наличии предусмотренных законом оснований, которые именуются юридическими фактами.

Отправляясь от общей классификации юридических фактов, можно утверждать, что указанные обязательства возникают из всех юридических фактов, охватываемых данной классификацией: событий и действий; правомерных действий и правонарушений; юридических актов и юридических поступков. Исключение должно быть сделано лишь для такого юридического факта, как договор, поскольку обязательства из неосновательного обогащения всегда носят внедоговорный характер. Обязательства из неосновательного обогащения могут возникнуть в результате непреодолимой силы, в том числе действия неподконтрольных человеку природных сил, и случайного стечения обстоятельств, неправомерного поведения неосновательно обогатившегося лица или других лиц, правомерного поведения, направленного на достижение юридических последствий, и поведения, вызвавшего их без специальной на то направленности, гражданско-правовых и властных актов органов государственной власти и органов местного самоуправления и т. д. Они могут возникать также из юридических составов, включающих не единичный юридический факт, а их набор. Именно так к определению круга юридических фактов, порождающих обязательства из неосновательного обогащения, и подходит закон (см. п. 2 ст. 1102 ГК).

Нередки случаи, когда приобретение или сбережение имущества поначалу опиралось на юридическое основание, которое впоследствии отпало. Обязательство из неосновательного обогащения, по общему правилу, возникает лишь с того момента, когда это основание отпадает. Возможна и обратная ситуация: приобретение или сбережение имущества вначале на юридическое основание не опиралось, а в дальнейшем его обрело. С этого момента приобретение или сбережение имущества перестает быть неосновательным. Судьба же приобретений и сбережений, имевших место ранее, зависит от того, действует ли возникшее основание с обратной силой или нет.

Проиллюстрируем на конкретных примерах сформулированные положения об основаниях возникновения обязательств из неосновательного обогащения.

Банк, выполняя платежное получение клиента, ошибочно перечислил денежную сумму с расчетного счета клиента не на счет организации, с которой клиент должен рассчитаться за поставленный товар, а на счет сторонней организации. В результате неправомерных действий банка возникло обязательство из неосновательного обогащения, в котором клиент банка, со счета которого денежная сумма списана, выступает как кредитор, а организация, на счет которой она ошибочно перечислена, как должник. Возникновение указанного обязательства, разумеется, не исключает ответственности банка перед плательщиком, которого банк обслуживает. Если же ошибка произошла вследствие неправильного указания плательщиком реквизитов получателя средств, то дело ограничивается возникновением обязательства из неосновательного обогащения между плательщиком и получателем средств.

Извещение об оплате междугородного телефонного разговора с указанием адреса абонента и номера его телефона ошибочно опущено в почтовый ящик другой квартиры, владелец которой, не посмотрев, на кого выписано извещение, его оплатил. Возникло обязательств®'из неосновательного обогащения (неосновательного сбережения) между абонентом, разговор которого был оплачен, и тем, кто его оплатил. Первый в этом обязательстве -- должник, второй -- кредитор.

Гражданин, не достигший пенсионного возраста, представил подложные документы, в результате чего ему была назначена пенсия. К моменту, когда подлог был обнаружен, он достиг пенсионного возраста. Основание для отказа в назначении ему пенсии отпало. В то же время с него могут быть взысканы неосновательно выплаченные суммы пенсий за три года, предшествовавшие достижению пенсионного возраста.

Гражданин дал другому деньги в рост с указанием размера процентов и срока возврата капитальной суммы долга и процентов. В срок заемщик не вернул ни денег, полученных взаймы, ни процентов. Иск о взыскании указанных сумм следует квалифицировать как договорный иск. В то же время с момента просрочки с заемщика могут быть взысканы проценты по ст. 395 Г К. Этот иск следует квалифицировать как внедоговорный иск из неосновательного обогащения.

В результате половодья заготовленный для сплава лес одной сплавной организации был смыт и прибит к лесу другой, расположенной ниже по течению реки сплавной организации. Поскольку бревна не были снабжены особой меткой и оказались обезличенными, между организацией, лес которой смыт, и организацией, к лесу которой он прибит, возникло обязательство из неосновательного обогащения.

Приведенные примеры иллюстрируют ту мысль, что обязательства из неосновательного обогащения возникают из самых различных оснований -- событий, действий, как правомерных, так и неправомерных, и т. д. и что обязательства из неосновательного обогащения, будучи внедоговорными, могут сопровождать иные по своей юридической природе обязательства, в том числе и договорные.

2.2 Элементы обязательств из неосновательного обогащения

К элементам гражданского правоотношения, в том числе и обязательственного, принято относить его субъекты, предмет (объект) и юридическое содержание, т. е. права и обязанности его участников. Приступим теперь к раскрытию содержания обязательств из неосновательного обогащения как одного из видов обязательственных правоотношений.

Субъекты обязательств из неосновательного обогащения. Если исходить из легального определения указанных обязательств, данного в п. 1 ст. 1102 ГК, то выявление их субъектного состава особых трудностей не вызывает. В качестве должника в этих обязательствах выступает лицо, в хозяйственной сфере которого без правового основания образовалась имущественная выгода, в качестве кредитора -- лицо, за счет которого это произошло и которое в результате оказалось в убытке. Что касается обязанной стороны в обязательствах из неосновательного обогащения, то она определена достаточно точно и, по-видимому, охватывает все возможные случаи возникновения указанных обязательств. Сложнее обстоит дело с определением другой стороны -- кредитора. Всегда ли в этом качестве выступает именно то лицо, за счет которого произошло неосновательное обогащение другой стороны? Как быть, например, когда институт обязательств из неосновательного обогащения используется для применения к неосновательно обогатившейся стороне конфискационных мер? Применение таких мер имеет место, когда в виде последствия недействительности сделки закон предусматривает либо недопущение реституции либо одностороннюю реституцию, т. е. взыскание в доход государства всего предмета сделки или его части (смет. 169 и 179 ГК). При применении указанных мер могут использоваться самые различные по своей юридической природе иски -- и виндикационный, и деликтный, и кондикционный. Например, имущество, подлежащее изъятию в доход государства на основании ст. 169 ГК, за время нахождения его у лица, у которого имущество изымается, приносило доход. Этот доход может быть изъят Российской Федерацией в лице соответствующих органов (например, финансовых) по иску из неосновательного обогащения. Именно на такое понимание природы соответствующего иска ориентирует разъяснение, данное в постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 «О практике применения положений ГК РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами»: «К требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке на основании положения подп. 1 ст. 1103 Кодекса применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (глава 60 Кодекса), если иное не предусмотрено законом или иными правовыми актами» (см. абз. 2 п. 27 постановления). Едва ли это разъяснение рассчитано лишь на требования, которые носят реституционный характер, хотя прямо в нем говорится только о них. Разумеется, к расширению круга кредиторов в обязательствах из неосновательного обогащения нужно относиться крайне осторожно. По общему правилу, в этом качестве могут выступать лишь те лица, за счет которых произошло неосновательное обогащение. Другие лица могут выступать в этом качестве только в случаях, прямо предусмотренных законом. Это органы государственной власти, представляющие казну (финансовые органы, налоговые органы, органы таможенного надзора, антимонопольные органы и ряд других), которые могут применить либо требовать применения санкций, предусмотренных гражданским и иными отраслями законодательства, в том числе ст. 169 и 179 ГК.

Предмет (объект) обязательств из неосновательного обогащения. Поведение участников рассматриваемых обязательств фокусируется на неосновательно приобретенном или сбереженном имуществе со всеми изменениями, которые оно претерпело или может претерпеть. Именно это имущество и составляет предмет кондикционных обязательств. Необходимо различать объект правового воздействия и объект, на который направлено доведение участников соответствующих правоотношений, будь то индивид или социальная общность. Реагировать на воздействие права может только поведение людей. В свою очередь, это поведение устремляется на предметы материального и духовного мира, с помощью которых происходит удовлетворение самых различных человеческих потребностей. Именно эти предметы (материальные и нематериальные блага) и выступают в качестве объектов (предметов) соответствующих правоотношений. Понятия «объект» и «предмет» правоотношения употребляются здесь как тождественные. Сказанное полностью распространяется и на правоотношения, порождаемые. обязательствами из неосновательного обогащения.

Предмет рассматриваемых обязательств не остается неизменным. Состояние имущества, образующего неосновательное обогащение, может улучшиться или ухудшиться, оно может приносить доход или, напротив, требовать затрат на его нормальное содержание. Но какие бы изменения в составе имущества и его стоимостном выражении ни произошли, это имущество выступает как предмет (объект) кондикционных обязательств. Необходимо, однако, чтобы имущество было определено родовыми признаками и сливалось с прочим имуществом обязанного лица. Если этого нет и имущество индивидуализировано, то требование о его возврате (здесь именно о возврате!) нельзя квалифицировать как требование из неосновательного обогащения. При отсутствии договорных отношений между истцом и ответчиком -- это вещно-правовое требование об изъятии имущества из чужого незаконного владения. Требование из неосновательного обогащения (например, связанное с расчетами по доходам и расходам) может лишь его сопровождать.

Если неосновательное обогащение носит денежный характер, то предмет кондикционного обязательства распространяется, при наличии к тому оснований, не только на неправомерно удерживаемую денежную сумму, но и на проценты, подлежащие начислению в порядке ст. 395 ГК.

Содержание обязательств из неосновательного обогащения. Как уже отмечалось, юридическое содержание обязательств из неосновательного обогащения как одного из видов гражданских правоотношений составляют субъективные права и обязанности его участников. Других пластов содержания правоотношения мы здесь не затрагиваем. Исходя из определения субъективного права как меры возможного поведения и субъективной обязанности как меры должного поведения, попытаемся раскрыть содержание кондикционных обязательств. Будем при этом помнить, что в обоих случаях речь идет о мере юридически обеспеченного поведения.

Субъективное право кредитора в кондикционном обязательстве -- это юридически обеспеченная возможность требовать возврата неосновательного обогащения со всеми доходами за вычетом падающих на него расходов. Соответственно этому субъективная обязанность должника в кондикционном обязательстве -- это предписанная обязанному лицу мера должного поведения, которая выражается в возврате управомоченному лицу неосновательного обогащения со всеми доходами за вычетом падающих на него расходов. На первое место ставится обязанность в натуре вернуть потерпевшему имущество, составляющее неосновательное обогащение приобретателя. Ранее мы уже вели речь о том, в каких пределах требование, корреспондирующее этой обязанности, может квалифицироваться как требование о возврате неосновательного обогащения, а в каких ему должна быть дана иная юридическая квалификация. Удовлетворение требования о возврате неосновательного обогащения не зависит от того, знал или должен был знать приобретатель о неосновательности обогащения. Оно подлежит удовлетворению, хотя бы приобретатель о неосновательности обогащения не знал и не должен был знать. Иначе обстоит дело с удовлетворением требований, вызванных недостачей или ухудшением неосновательно приобретенного или сбереженного имущества. Если недостача или ухудшение указанного имущества произошли до того, как приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения, он отвечает за недостачу или ухудшение лишь тогда, когда они произошли вследствие его умысла или грубой неосторожности. За недостачу или ухудшение имущества, которые произошли вследствие простой неосторожности и тем более вследствие случайного стечения обстоятельств, приобретатель ответственности не несет. Риск недостачи или ухудшения имущества ложится здесь на потерпевшего. Если же недостача или ухудшение имущества произошли после того, как приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения, то он отвечает за всякие недостачу или ухудшение имущества. Иными словами, он отвечает за недостачу или ухудшение имущества, которые произошли не только вследствие его вины любой степени (в том числе и простой неосторожности), но и в результате случая. Открытым, однако, остается вопрос, отвечает ли приобретатель только за простой случай, который означает отсутствие вины, или также и за квалифицированный случай, т. е. за непреодолимую силу. Поскольку в законе говорится, что приобретатель отвечает за всякие случайные недостачу или ухудшение имущества, есть основания утверждать, что он отвечает и за непреодолимую силу. При этом и здесь речь может идти об ответственности, поскольку соответствующая обязанность возлагается на приобретателя, который знает или по крайней мере должен знать о неосновательности обогащения. Забегая вперед, отметим, что иск о возмещении стоимости недостачи или ухудшения имущества, кто бы ни выступал в качестве приобретателя и каковы ни были условия удовлетворения иска, следует квалифицировать как деликтный иск (см. ст. 1104 ГК).

В отличие от ст. 1104, которую мы разобрали, ст. 1105 рассчитана на ситуацию, при которой возврат в натуре имущества, определенного родовыми признаками, о чем идет речь в ст. 1104, а тем более индивидуально-определенного имущества, невозможен. В этом случае на приобретателя возлагается обязанность возместить потерпевшему действительную стоимость имущества, причем на момент его приобретения. Дело, однако, в том, что к моменту возмещения стоимости имущества она может измениться--либо уменьшиться, либо возрасти. Если стоимость имущества упала, то ее все равно надо возместить исходя из действительной стоимости имущества на момент его приобретения. Законодатель исходит здесь из того, что если бы имущество находилось в хозяйственной сфере потерпевшего, то он вовремя принял бы меры, чтобы обезопасить себя от обесценения имущества (например, реализовал его). Если же стоимость имущества по сравнению с той, какой она была в момент приобретения, возросла, то разница составляет убыток потерпевшего, который подлежит возмещению. В этой части иск потерпевшего следует квалифицировать как деликтный. Не так-то просто определить, на какой момент должна быть установлена стоимость имущества, если она возросла: на тот момент, когда приобретатель узнал о неосновательности обогащения, или на момент, когда к нему предъявлен иск, или, наконец, на момент вынесения судом решения об удовлетворении иска (ср. п. 1 ст. 1105 и п. 1 ст. 395 ГК). По-видимому, с учетом конкретных обстоятельств дела можно остановиться на любом из этих трех моментов, причем от этого зависит размер подлежащих возмещению убытков. Если приобретатель возместил стоимость имущества немедленно после того, как узнал о неосновательности обогащения, убытки возмещению не подлежат.

В п. 2 ст. 1105 ГК предусмотрена ситуация, когда лицо временно, но притом неосновательно пользовалось чужим имуществом без намерения его приобрести либо чужими услугами. В этом случае указанное лицо должно возместить потерпевшему то, что оно сберегло вследствие такого пользования, но уже на тот момент, когда пользование закончилось, и в том месте, где оно происходило. Колебания цены в ту или другую сторону здесь значения не имеют, цена пользования фиксируется на момент, когда пользование закончилось (завершилось). Учитывается при этом цена в том месте, где пользование происходило, а если оно происходило в разных местах, то в месте, где пользование закончилось.

Новой для обязательств из неосновательного обогащения является и ст. 1106, которая предусматривает последствия неосновательной передачи права другому лицу. Что имеется в виду? Лицу действительно принадлежит какое-либо право (например, право собственности или право кредитора по обязательству). Указанное лицо считает, что оно связано обязательством с каким-то другим лицом, хотя на самом деле этого обязательства либо вовсе нет, либо оно является недействительным. И вот во исполнение этого обязательства (несуществующего или недействительного) носитель права передает указанному лицу свое право, хотя оснований для этого не было. В этом случае лицо, передавшее право, может требовать восстановления прежнего положения, в том числе возвращения ему документов, удостоверяющих переданное право (ср. п. 2 ст. 385 ГК).

В ст. 1107 и 1108 ГК речь идет о возмещении потерпевшему неполученных доходов и о возмещении приобретателю затрат на имущество, подлежащее возврату. Но вначале обратим внимание на чисто техническую ошибку, допущенную при подготовке части второй ГК к опубликованию. В ст. 1108 ГК должна быть сделана отсылка не к ст. 1106, а к ст. 1107 ГК. Вернемся теперь к существу вопроса. Правила п. 1 ст. 1107 и ст. 1108 во многом перекликаются с тем, что записано в ст. 303 ПС. Судьба доходов и затрат (расходов) зависит от того, знал или должен был знать приобретатель о неосновательности обогащения. Если он об этом знал или во всяком случае должен был знать, то с этого момента он обязан возвратить или возместить потерпевшему все доходы, которые он извлек или должен был из имущества извлечь. С того же момента потерпевший обязан возместить приобретателю все необходимые затраты на содержание и сохранение имущества, которые он понес, с зачетом полученных приобретателем выгод. В дополнение к этим правилам ст. 1108 ГК устанавливает, что приобретатель утрачивает право на приобретение затрат, если он умышленно удерживал имущество, подлежащее возврату.

Особый интерес представляет правило п. 2 ст. 1107 ГК, согласно которому на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (ст. 395 ГК) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств. Напомним, что ст. 395 ГК предусматривает начисление процентов за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения за счет другого лица. Проценты подлежат уплате на сумму неправомерно используемых денежных средств. Размер процентов определяется существующей в данной местности учетной ставкой банковского процента на день исполнения денежного обязательства, а при взыскании долга в судебном порядке -- на день предъявления иска либо на день вынесения решения. Проценты взимаются по день уплаты кредитору суммы денежного обязательства. Если причиненные кредитору убытки полностью не покрываются процентами, то кредитор может требовать от должника возмещения убытков в части, превышающей проценты.

Вопрос о правовой природе процентов по денежным обязательствам вызвал в юридической литературе оживленную полемику, предварительные итоги которой подведены в постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 «О практике применения положений ГК РФ и о процентах за пользование чужими денежными средствами».

По мнению М. Г. Розенберга, проценты годовые по денежным обязательствам являются особой понятийной категорией, которая не входит ни в понятие «убытки», ни в понятие «неустойка». Проценты годовые должны быть квалифицированы в качестве эквивалентного возмещения за пользование чужими денежными средствами. Эту характеристику процентов автор распространял и на проценты, которые могут быть взысканы по ст. 395 ГК за неправомерное пользование чужими денежными средствами. Другие исследователи, в их числе Н. Д. Егоров, Д. Г. Лавров, И. Коптева, уплату процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами по п. 1 ст. 395 ГК квалифицируют как меру гражданско-правовой ответственности. Н. Д. Егоров и Д. Г. Лавров проценты за неправомерное пользование чужими денежными средствами рассматривают как разновидность подлежащих взысканию в пользу кредитора убытков, размер которых определяется учетной ставкой банковского процента, а потому не нуждается в доказывании. Д. Г. Лавров полагает, что в данном случае применяется абстрактный метод исчисления убытков, поскольку таковых может и не быть. В то же время Н. Д. Егоров не относит проценты за неправомерное пользование чужими денежными средствами к законной неустойке, хотя соотношение подлежащих уплате процентов и убытков, которые могут быть взысканы с должника, и строится в п. 2 ст. 395 ГК по типу соотношения зачетной неустойки и убытков (см. абз. 1 п. 1 ст. 394 ГК). В совместном постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. правильно обращено внимание на различную юридическую природу процентов, взыскиваемых по денежным обязательствам. Взимание процентов по ст. 395 ГК следует отличать от взимания процентов по договору займа (ст. 809 ГК), кредитному договору (ст. 819 ГК) или коммерческому кредиту (ст. 823 ГК). Взимание процентов по ст. 395 ГК относится к мерам гражданско-правовой ответственности, а по договору займа, кредитному договору или коммерческому кредиту -- не относится. Хотя в постановлении не дано квалификации процентов, взыскиваемых по ст. 395 ГК, ни как убытков, ни как законной неустойки, за судом признано право, учитывая компенсационную природу процентов, применительно к ст. 333 ГК, уменьшить ставку процентов, взыскиваемых в связи с просрочкой исполнения денежного обязательства. На сумму

неосновательного обогащения проценты за пользование чужими денежными средствами подлежат начислению с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

Требование об уплате процентов по ст. 395 ГК следует рассматривать как иск из неосновательного обогащения независимо от того, почему проценты подлежат начислению. Если проценты подлежат уплате вследствие неисполнения договорного обязательства, то иск об уплате основной суммы долга -- это договорный иск, а иск об уплате процентов -- это внедоговорный иск из неосновательного обогащения, который «сопровождает» договорный иск. При этом для квалификации исков не имеет значения, превышает ли размер процентов сумму основного долга или нет. Помимо требований о взыскании основной суммы долга и об уплате процентов, в соответствующих случаях, как уже отмечалось, может быть предъявлено требование о возмещении убытков в части, превышающей сумму процентов. Следует обратить внимание на то, что п. 1 ст. 395 ГК, в отличие от п. 2 ст. 1107 ГК, не ставит начисление процентов за пользование чужими средствами в зависимость от того, знал или должен был знать приобретатель о неосновательности получения или сбережения денежных средств. Налицо известная коллизия между п. 1 ст. 395 ГК и п. 2 ст. 1107 ГК. По-видимому, она вызвана тем, что законодатель вопрос о начислении процентов в п. 2 ст. 1107 ГК счел необходимым увязать с порядком расчетов по доходам и расходам при неосновательном обогащении (ср. п. 1 ст. 1107 и ст. 1108 ГК). Порядок этих расчетов прямо зависит от того, знал или должен был знать приобретатель о неосновательности обогащения. Но как бы там ни было, известное несоответствие правил п. 1 ст. 395 и п. 2 ст. 1107 ГК о начислении процентов имеет место.

Как же соотносятся в обязательстве из неосновательного обогащения такие его элементы, как содержание и объект (предмет)? Содержание обязательства составляют право кредитора и обязанность должника, т. е. мера возможного поведения, дозволенная кредитору, и мера должного поведения, предписанная должнику. Реализация этого поведения, в ходе которой происходит взаимодействие кредитора и должника, представляет собой осуществление прав и исполнение обязанностей, составляющих содержание обязательственного правоотношения. Таким образом, взаимодействие кредитора и должника -- это не содержание правоотношения, а реализация его содержания. Поведение кредитора и должника направлено на перемещение имущественной выгоды из хозяйственной сферы одного лица, у которого она образовалась без правового основания, в хозяйственную сферу лица, которое на эту имущественную выгоду имеет право. Эта имущественная выгода и составляет объект (предмет) обязательств из неосновательного обогащения.

2.3 Действие обязательств из неосновательного обогащения

Соотношение требований из неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав. До принятия части второй ГК проблема, обозначенная в подзаголовке настоящего параграфа, обсуждалась главным образом в плане допустимости конкуренции исков и изменения основания исковых требований. Исследователи не могли не задумываться над тем, возможен ли переход от одного иска к другому или изменение основания иска в тех случаях, когда это необходимо для установления истины по делу, которая именовалась тогда объективной или материальной, а также для обеспечения наиболее полной и всесторонней защиты прав и законных интересов сторон в гражданском процессе. Особенно часто эта проблема обсуждалась применительно к соотношению вещно-правовых и обязательственно-правовых исков; исков о недействительности сделок с иными требованиями о защите гражданских прав; договорных и внедоговорных исков, а также деликтных исков и исков из неосновательного обогащения. Большинство ученых стояли на позициях недопустимости конкуренции исков, но с теми или иными оговорками признавали возможным изменение основания иска в тех случаях, когда иск не может быть доказан по тому основанию, по которому он первоначально предъявлен. Пожалуй, наиболее оживленно дебатировался вопрос о соотношении деликтного иска и иска из неосновательного обогащения, когда причинение вреда одному лицу сопровождается приращением или сбережением имущества у другого лица. Именно в этих пределах (минус на стороне одного лица и плюс на стороне другого) проблема и обсуждалась. Если же причинение вреда одному лицу не влечет образования имущественной выгоды у другого, то основания для удовлетворения иска из неосновательного обогащения отсутствуют.

Включение в часть вторую ГК ст. 1103 заставило вновь обратиться к этой проблеме. О чем же идет речь в ст. 1103 ГК? Действительно ли она принципиально по-новому определяет место исков из неосновательного обогащения в ряду других требований о защите гражданских прав или лишь «высвечивает» то, что могло быть выведено и из норм ранее действовавшего законодательства путем их доктринального толкования?