Социальная роль государства в условиях институционально-структурной асимметрии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Социальная роль государства в условиях институционально-структурной асимметрии

Зобова И. Ю. старший преподаватель кафедры мировой и национальной экономии СЭФ

ГОУ ВПО «Татарский Государственный Гуманитарно-Педагогический университет», г. Казань

К основным задачам институционального анализа экономическая наука относит оценку организационной, административной и политической среды, в которой будет реализовываться какой-либо проект. Социальная роль государства определяется его сущностью. Взгляды на социальное назначение государства неоднократно менялись. Платон считал назначением государства утверждение нравственных законов, Гроций - общее благо, Гоббс - общую безопасность. Руссо и Лассаль главной задачей государства ставили реализацию свободы человека. С появлением социалистических движений начинается поиск компромисса, «сосуществования» идеологий и адептов. Наиболее известные концепции «третьего пути»: теория конвергенции, рыночный социализм, германский ордолиберализм, Вашингтонский и пост-Вашингтонский консенсусы.

На современное цивилизованное государство смотрят как на средство социального компромисса, воплощенное в форме правового государства. В послевоенной теории общества для обозначения государства современного демократического типа появляется понятие «социальное государство». Понятие - продукт развития молодой, в сравнении с экономикой, науки - социологии, зарождение которой связывают с изменением традиционного типа общества на рубеже ХХ столетия. С момента появления поставленная перед необходимостью исследования сложнейших процессов социальной трансформации, социология по-прежнему считается наукой перехода.

Модель социального государства, наиболее полно воплощенная в Германии, Нидерландах, Австрии, Франции, других европейских странах, наглядно свидетельствует, что государство и рынок динамично совместимы. При этом расширение функций государства адекватно сложности социально-экономических процессов. Государство культивирует рыночные институты, обеспечивая высокую степень индивидуальных экономических свобод, поддерживая конкурентную среду. Социальное равенство субъектов достигается равноправием на старте, в правовой защите, социальном партнерстве (равенство прав и возможностей). Данная модель заметно отличается как от либеральной модели «государства - минимум», так и от социалистической модели масштабного перераспределения национального дохода.

Как компенсационная «американская» модель, конструктивная перераспределительная социальная политика европейских государств развивалась под влиянием либеральных идей. Характерный акцент на роль государственных социально-экономических институтов позволил назвать ее институциональной.

Л. Эрхард (1897 - 1977), известный как неолиберал фрайбургской школы, смог удачно воспользоваться рычагами государственного регулирования. Реформы: денежная, кредитная, цен, и другие в послевоенной Германии были проведены практически одновременно и опирались как на тщательную подготовку и авторитет государственной власти, так и на всю историю западной цивилизации, в том числе на четыре века протестантской этики и магдебургское («немецкое») право. Вместе с тем, трансформация институтов, осуществляемая Эрхардом, шла вразрез с «прусской ментальностью». Однако степень либерализации повышалась постепенно и сопровождалась мерами социальной защиты.

Государство обязано заниматься расширением потребительских горизонтов широких масс населения. Занятость, зарплата, пенсии и пособия увеличивают потребление, а для рынка это сигнал к производству.

В России тренды социокультурной и экономической динамики выстраивали свою уникальную, проекцию. Например, большинство населения СССР не предполагало, что их вклады в сберкассах существуют только номинально - в виде записи в сберкнижке. Обесценение вкладов началось в 1963 г., когда Постановлением СМ СССР сберкассы были переданы Государственному банку. Сбережения населения трансформировались в кредитные ресурсы и направлялись на финансирование сверхбюджетных военных расходов.

В новой России неустойчивая политическая коньюнктура обусловила значительные колебания экономического курса. Слабая власть отступила перед организованной силой специфических групп интересов. Старый, затратный принцип советской экономики получил новое наглядное воплощение в обогащении этих групп и обнищании рядовых потребителей. Финансовые ресурсы бюджета, обеспечиваемые налоговыми платежами населения, не работали, а пропадали. Несбалансированная институциализация не могла образовать эффективной устойчивой конструкции.

То, что самовозрастание жизни порождает новое хозяйственное качество, заметили задолго до Кейнса. Так, на симптомы перехода хозяйственной власти от производителя к потребителю обратили внимание еще Жан-Батист Сэ (1767 - 1832) и Ж. Ш. Симонд де Сисмонди (1773 - 1842) анализируя кризис текстильного перепроизводства, имевший место в конце ХVIII начале ХIХ вв. А фермерская Америка на практике продемонстрировала стимулы расширения внутреннего рынка: страну эмигрантов отличала не только экономическая свобода, но и дороговизна труда, необходимая для привлечения эмигрантов. Ускоряя оборот, рост потребления принял характер кредитования производства (по крайней мере, на срок, когда прибавочный продукт, будучи вложенным в производство окупится и принесет дополнительную прибыль). Не менее важным представляется неизбежное расширение среднего класса - основы стабильной демократии. Наличие широких средних слоев способствует утверждению нового механизма развития, без колониальной экспансии и эксплуатации.

Кейнс подвел своеобразный итог и по-своему, теоретически обосновал новое качественное состояние: развитие производства происходит через потребление. Прибыль, направляемая на повышение уровня жизни, увеличивая спрос, подталкивает развитие производства и в большей степени, раз от разу увеличивается сама. Государство может и должно расширять потребление, что не только активизирует производство, но и формирует более высокий порог потребностей для всех.

В послевоенной социальной политике западных стран наблюдается цикличная смена приоритетов. Вплоть до рубежа 70-80-х гг. расширялось присутствие государства в социальной сфере, что привело к удвоению доли социальных расходов в ВВП (в Германии почти до трети). Постепенно сложилась развитая система индексации денежных доходов населения, т. е. их защиты от инфляции.

Кейнсианская концепция регулирования совокупного спроса связана с эпохой глубоких социальных потрясений. Присущие ей уравнительные тенденции и характерный упор на повышение прогрессивности налогообложения, не могли не спровоцировать альтернативной парадигмы.

В 70-е годы последователям Кейнса было практически нечего противопоставить росту безработицы и падению производства, сопровождаемым усилением инфляции с целым рядом сопутствующих эффектов (напр. Танзи - Оливера).

На авансцену вышли сторонники «неинфляционного» роста, задавшиеся целью переключить внимание общественности с факторов, определяющих совокупный спрос, на факторы предложения или создание экономических стимулов к производству. Государственное вмешательство должно быть сокращено, а государственные расходы жестко контролироваться. Необходимость расширения потребительского выбора потребовала реструктуризации социальных программ в сторону их большей гибкости. В сфере налогообложения они призвали к общему снижению налогов и уменьшению степени прогрессивности налоговой шкалы. Тем самым, должны появиться необходимые накопления для развития производства. Наиболее убедительные аргументы выражены известной кривой Лаффера, которая не только подтверждала отрицательное влияние роста налоговых ставок, но и учитывала временные горизонты, т.е. справедлива в отношении выбора неверных решений. Работой «Основания правил» Дж. Бьюкенен и Г. Бренаи вступили в дискуссию относительно поведения кривой Лаффера и подтвердили основные положения своей теории (Public choice). Бьюкенен Дж. Сочинения. Серия «Нобелевские лауреаты по экономике». М.: Таурус Альфа, 1997. В более длительной перспективе максимальная налоговая ставка находится значительно ниже, и, таким образом, уменьшение ставок через некоторое время обязательно скажется на увеличении инвестиций, занятости и, соответственно, объемах налоговых поступлений. Существенно влияет на результаты налоговой политики фактор ожиданий. Субъекты хозяйственной деятельности могут значительно расходиться в оценках наличной информации, чем волей-неволей подрывают эффективность любой экономической политики. В этих условиях предпочтительнее не частая смена приоритетов, а относительная стабильность и твердые правила игры.

Налоги прямо или косвенно воздействуют практически на все процессы распределения и перераспределения ресурсов. Говоря о доходах, не обойти стороной хорошо известных: кривой Лоренца (lorenz curve) и коэффициента Джини (Gini index). На рисунке убедительно показано влияние политики перераспределения доходов на их выравнивание (см. Рис. 1). Коэффициент Джини показывает степень неравномерности распределения населения по уровню совокупного дохода. Сохранение широкого общественного консенсуса относительно курса реформ в Польше и Венгрии в немалой степени объясняется незначительным ростом коэффициента Джини - всего на два пункта.

социальный государство компенсационный цикличный

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 1.

Выравнивание доходов благоприятствует будущему: обеспечивает политическую стабильность, ограничивает бессмысленное расточительство и уравнивает шансы “на старте”. В большинстве развитых стран разрыв среднедушевых доходов между богатыми и бедными не превышает 4 - 5 раз. Показатель дифференциации средних доходов населения называют децильным коэффициентом. Он выражает соотношение между доходами 10% наиболее обеспеченных и 10% наименее обеспеченных граждан. В России только в первые годы реформ он увеличился с 4 до 20 раз (без учета скрытых доходов). Шмелев Н. Экономика и общество, - “Вопросы экономики”. М., 1 1996, с.29. В СССР социальная «нивелировка» общества проводилась как по вертикали, так и по горизонтали, что позволило достичь социального и культурного единства. Напомним: в 1936 году децильный коэффициент составлял 5,41 раза; в 1946 - 7,24; в 1956 - 4,44, в 1991 - 4,5 Рассанова О. Е. Расслоение российского общества: исторический аспект. Чебоксары. Тезисы докладов научно - практической конференции 30 - 31 января 1997 г. с. 188. Стремительный разрыв в материальном благополучии, на наш взгляд, связан не с быстрым закреплением индивидуалистических тенденций, а с дисфункциями государства на фоне обратной реакции массового сознания на длительное господство уравнительной идеологии.

Экономическая теория выбора обращает внимание на следующие отрицательные эффекты неравенства: Имущественное неравенство обуславливает неравенство возможностей, в результате чего производительный капитал может оказаться не у самых эффективных собственников, что, в свою очередь, неизбежно повлечет значительные экономические издержки. В условиях трансформации социально-экономической системы рост неравенства оборачивается снижением спроса на формирование рыночных институтов, тормозит и искажает процессы трансформации. Укрепляются позиции специфических групп, обладающих возможностями направить институциональные изменения на удовлетворение собственных корыстных интересов: «…доминирование неформальных институтов стало «результатом рациональных действий» акторов, способных навязать свои «правила игры». Меркель В., Круассан А. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях, - Полис 2002, № 1-2, с. 21-24. Следует напомнить, что, когда 21 октября 1994 года Государственная Дума приняла, а с 1 января 1995 года вступил в действие новый Гражданский кодекс Российской Федерации, в стране появилось гражданское законодательство, основанное «на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты». Гражданский кодекс РФ. - М.-СПб, Издательский Торговый Дом «Герда», 1999, с. 5.

В РФ собираемость налогов снижалась вплоть до 1999 г. Собираемость налогов в институциональной экономике - важнейший критерий типологии государств. В модели «контрактного» государства уплата налогов является не повинностью, а добровольной обязанностью. Индикатор собираемости налогов свидетельствует о степени приближения к контрактному государству. В альтернативной модели «эксплуататорского» государства налоговые платежи трансформируются в доходы групп интересов, контролирующих государственные структуры, и у граждан появляются веские основания придерживаться оппортунистического поведения.

В 1989 году председатель подкомитета по науке Верховного Совета СССР, член-корреспондент АН СССР Н. Карлов предложил «справедливую формулу» налогообложения. В основу проекта положены следующие принципы: Справедливый интеграл, - “Поиск”, №30, 23 - 29 ноября 1989 г. с. 3. 1.С более высоких доходов должны взиматься более высокие налоги; 2.Не должно быть максимальной границы дохода, за которой бы изымалось все; 3.Ставки налога не должны скакать при переходе от одного уровня дохода к другому.

Предложен простой и удобный механизм: В утвержденном бюджете нетрудно выделить общую сумму налогов, которую необходимо собрать с населения (обозначается - R). Отталкиваясь от заданной величины, законодателю не требуется заниматься всей сеткой налогов, а достаточно с помощью уравнения (1) выбрать параметры налогообложения (« a » и « в »), и тем самым определить с кого и сколько причитается в наступающем году (см. Уравнение 1).

Графическое отображение «формулы справедливости» является достаточной иллюстрацией влияния параметров « а » и « в » на долю налоговых изъятий (см. Рис. 2)

С уменьшением отношения в / а все большая доля высоких доходов отчисляется в бюджет.

Отсюда основное достоинство предложенного проекта: в периоды финансовых неурядиц законодателям достаточно изменить коэффициенты «a» и «в», как недостающая сумма налогов «автоматически распределяется» на всех налогоплательщиков в соответствии с принципом социальной справедливости.

Проект получил одобрение Комитета по науке, образованию, культуре и воспитанию Верховного Совета СССР и рекомендован в основу законопроекта о едином налогообложении.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 2.

Предложенная формула строго научной рационализации важнейшего института государственных финансов с конкретными количественными параметрами социальной стабильности, при всей ее актуальности в последующих событиях, в своем первозданном виде практически не вышла за пределы теории, если не считать 1990 года, когда распространялись подробные таблицы исчисления налогов с заработной платы.

Доля оплаты труда в добавленной стоимости в России значительно ниже, чем в развитых западных странах. Общемировой критерий: заработная плата ниже трех долларов в час является недопустимой, особенно в условиях, когда цены на товары и услуги практически близки мировым.

Обратим внимание на дисфункции государства в социальной сфере. С самого начала экономической трансформации государство запустило социальную сферу, сведя социальную политику к «пожарным» мероприятиям. «Глубокий кризис» умеренных инкрементальных реформ периода перестройки, совпавший с «интеллектуальным ренессансом» либерализма в мировой экономике, по мнению реформаторов, не оставил альтернативы радикальной либерализации, направленной на стабилизацию политической ситуации и противодействие реставрации административной системы.

Так, Е. Гайдар увязал сочетание денежной стабилизации и острого бюджетного кризиса с тактикой реформ: Гайдар Е. Государство и эволюция. М.: Евразия, 1995 процесс децентрализации, сопровождаемый повсеместным ослаблением государственного контроля, и высокой инфляцией, приводит к падению доходов бюджетной системы и образованию бюджетных дефицитов. Либерализация экономики способствует оздоровлению бюджетов. Этот критический момент Гайдар, вслед за Л.Бальцеровичем, назвал периодом «чрезвычайной политики», когда традиционные лобби дезориентированы, не успели приспособиться к радикально изменившимся условиям и границы экономико-политического маневра резко расширяются. С самого начала рыночной трансформации в высших эшелонах власти допущена вопиющая недооценка роли специфических социальных институтов По свидетельству М. Домбровского, начиная реформы, Гайдар назвал огромным преимуществом России отсутствие аналогичного польской “Солидарности” общественного института, тогда, как Л. Бальцерович наоборот считал ее своего рода троянским конем в разъединении производителей, не оставляющим времени для сговора и лоббирования своих интересов, срывающих финансовую стабилизацию. (Домбровски М., Ростовски Я. Что не получилось (причины провала стабилизации в России в 1992 г.) - Вопросы экономики, 1995, №7, с. 38-47.). Обществу дорого обошлась потеря макроэкономической управляемости. Нелигитимное, номенклатурное расхищение государственной собственности связано с атрофией механизмов ротации правящих элит, дезориентацией, растерянностью и неспособностью среднего «советского» человека мобилизоваться для эффективной самозащиты. В России, по признанию реформаторов, в целях сохранения общего курса реформ, пришлось неоднократно разменять интересы активных сторонников реформ на интересы более влиятельных политических групп. Мау В. Экономика и власть. Политическая история экономической реформы в России 1985 - 1994 гг. М., 1995

Таким образом, в избранной неэффективной модели приватизации была заложена не только недооценка активов. Принятый на вооружение неоклассический экономикс не соответствовал условиям РФ. Неоинституциональный подход изучения исторических закономерностей Д. Норта не распространен в российской ученой среде. В отсутствие традиций правовой культуры не представляется значительной роль правовых институтов в исторической динамике. Между тем, «рабочий контроль в Польше оказался более эффективным, чем контроль менеджеров, вопреки убеждениям сторонников «мэйнстрима». Андрефф В. Постсоветская приватизация в свете теории Коуза, - Вопросы экономики, 2003, № 12, с. 131.

Е. Гайдар утверждал: «В государствах, где проводились радикальные реформы и стабилизация была осуществлена при относительно высоком уровне государственных расходов, это оставляло свободу маневра не только для стабилизации, но в ряде случаев и для роста доли социальных расходов в ВВП». Гайдар Е. Детские болезни постсоциализма, - Вопросы экономики, 1997, №4, с.14 Расчеты, выполненные работниками ИЭППП, выявили «статистически значимую зависимость между долей доходов бюджета расширенного правительства и десятичным логарифмом накопленной инфляции предшествующего пятилетия». Под доходами расширенного правительства понимаются консолидированный бюджет вместе с внебюджетными фондами.

Вместе с тем, по-Фелдстайну, экономический рост через норму сбережений коррелирует с социальной нагрузкой на экономику, а именно: социальная перегрузка чревата хронически низкими темпами экономического роста. Гайдар Е. Детские болезни постсоциализма, - Вопросы экономики, 1997, №4, с. 15. В 90-е годы в европейских странах, а также Японии, некоторых других азиатских государствах, пораженных «масштабным бюрократическим регулированием и социальными обязательствами, продолжалась экономическая стагнация», тогда как США благодаря значительному сокращению государственных расходов и фактической ликвидации первичного бюджетного дефицита удалось поддерживать экономический рост.

Рассмотренный пример позволяет квалифицировать трансформацию взглядов либерального экономиста, не только, как «догоняющий» тип рефлексии. Практически общей особенностью всех работ Е. Гайдара является недооценка специфики социально-экономических институтов и целого ряда факторов, выходящих за рамки «производственных отношений». Характерная «эклектика» убеждений позволяет ученому использовать методологию диалектического материализма, и, при этом, с антимарксистских позиций называть социализм «крупнейшей аномалией в современном мировом социально-экономическом процессе». Гайдар Е. Долгое время. Россия в мире: очерки экономической истории. М.: Дело, 2005, с. 379, с. 364.

Макроэкономическая политика, имеющая целью обеспечение стабильности с помощью одних финансово-кредитных инструментов, рано или поздно упирается в естественные пределы, за которыми дальнейший прогресс практически неощутим. По оценкам специалистов растущая дифференциация доходов менее чем наполовину связана с различиями в оплате труда. На первый план выдвигается отсутствие равных и открытых возможностей развития предпринимательства, приватизации государственной собственности и др.

Трансакции, сходные с рыночными, были давно освоены «теневой экономикой». В условиях политической нестабильности наиболее выгодны тесные симбиотические отношения с нечистоплотной властью, предполагающие соучастие в процессе институциональных инноваций. До либерализации 1992 г. капитал обращался в экспортно-импортных и валютных спекуляциях; с 1992 г. - в приватизации госсобственности и финансовых пирамидах; с 1995 г. - в спекуляциях государственными ценными бумагами. Инвестирование российской экономики - бесперспективная альтернатива расхищению бесхозных государственных ресурсов. Крупный ученый и государственный деятель советского периода Г. Арбатов на вопрос в чем разница раннего американского и российского капитализма ответил, что «там не было большого государственного состояния, которое можно было бы разграбить». Аргументы и факты, 12.03.97.

В работах западных экономистов, исследовавших российский опыт институциональной трансформации, среди которых А Ослунд, Д. Трейсман, Ф. Фукуяма, Б. Шаванс и др., внимание неизменно привлекается к социальным стратегиям реструктуризации экономической среды. Е. Гайдар, В. Мау и др. рассматривая политэкономию приватизации, также определили ее, как, главным образом, социальный процесс, результат столкновения групповых интересов. Мау В. Российские экономические реформы глазами западных критиков (особенности посткоммунистической трансформации), - Вопросы экономики, 1999, № 12, с. 34-48. С самого начала, т. е. со второй половины 80-х гг. реформы не были свободны от экономического популизма. Политические цели расширения социальной базы реформ просматриваются в законах последних лет СССР: «О собственности в СССР» от 6 марта 1990 г., «О предприятиях в СССР» от 4 июня 1990 г.; но еще более явно в первых законах новой России, вступившей в противостояние союзному центру - Законах РСФСР «О собственности в России» от 24 декабря 1990 г., «О приватизации государственных и муниципальных предприятий» от 3 июня 1991 г.

Реформа предприятий фактически освободила директоров как от зависимости перед государством, так и от рынка, который еще не сложился, обернувшись фактором социально-экономической дестабилизации. Резкое обострение социально-политической ситуации в августе 1991 года положило конец соревнованию союзной и российской стратегий реформирования.

Радикальная либерализация была направлена на стабилизацию политической ситуации и противодействие реставрации административной системы. Реформаторы не скрывают, что с начала рыночной либерализации своей главной целью они видели макроэкономическую стабилизацию, а не формирование многочисленного слоя мелких собственников. Там же с. 38-48. Социально-политические цели приватизации не получили отражения в Основных положениях программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год, утвержденных 29 декабря 1991 года.

Когда надежды на скорую стабилизацию экономики не оправдались, началась построенная на популизме массовая ваучерная приватизация, не связанная с формированием эффективного собственника. Экономическая теория выбора, анализируя тренды трансформаций, сформулировала вывод, что любые отклонения от единой теоретической модели, базирующейся на формуле СЛИП (стабилизация, либерализация, создание институтов и приватизация), повышая издержки либерализации, разрушают социальный консенсус. Из мирового исторического опыта передела собственности необходимых выводов сделано не было.

Из теории также известно, что приватизацию активов государства эффективнее реализовать через посредство рынка ценных бумаг. Институционально-структурная асимметрия, т. е. фактическое отсутствие развитого рынка ценных бумаг, позволила номенклатуре сохранить контроль за приватизируемой собственностью. Политическая нестабильность способствовала обороту собственности через руки финансовых спекулянтов. Декларация социальных целей Государственной программы приватизации 11 июня 1992 г. и 24 декабря 1993 г. не помешала фактическому закреплению двойственных норм номенклатурной приватизации. Приватизация в России. Сборник нормативных документов и материалов. Часть 1. М.: Юридическая литература, 1993. Но политические цели достигнуты: значительная часть партийно-хозяйственной элиты поддержала

режим на президентских выборах 1996 г. Как заметил Стиглиц, избранный способ реформ разрушил непрочный социальный консенсус. Люди не получили возможности «играть конструктивную роль в трансформации самих себя». Стиглиц Дж. Куда ведут реформы? - Вопросы экономики, 1999, №7, с. 13. К 2006 году лишь 9% респондентов рассчитывали на легальный механизм разрешения споров, связанных с выполнением условий контрактов.

Современная неолиберальная концепция, возлагающая социально-политическую сферу на государство, а экономику на рынок, указывает на чередование циклов усиления государства и рынка. Если в начале 90-х годов изменения конъюнктурной обстановки подталкивали европейские страны к определенному ограничению социальной деятельности государства, то к их концу стала проявляться обратная тенденция. Опираясь на принцип равнозначности индивидуальных и общественных потребностей, в развитых странах продолжался поиск оптимального соотношения между экономической эффективностью и социальной кооперацией. Акцент смещается с распределения национального дохода на выбор обществом траектории развития, способной гармонизировать рост капитала и доходов населения.

Так, директор Центра изучения демократии в Лондоне Дж. Кин методично доказывает, что демократизация общества и государства приведет к «обществу после полной занятости», как новой форме социализма, где не будет необходимости работать по найму, а государство не станет подменять самодеятельности граждан. При этом, институт частной собственности в новом обществе сохранится. Кин Дж. Демократизация и гражданское общество. Пер с англ. - М.: Прогресс-Традиция, 2001.

Современное государство трансформируется в орган преодоления социальных противоречий, учета интересов различных социальных групп. Деятельность государства строится на таких демократических институтах, как разделение власти, верховенство и неукоснительное соблюдение закона, плюрализм и гласность. Принцип верховенства закона становится универсальным, когда понимается, как подчиненность закону всех нормативных актов, всех актов реализации прав, и прочих объектов. Под актами реализации юридических прав понимается фактическое поведение субъектов правоотношений по осуществлению их прав и обязанностей.

Социальная роль государства, таким образом, сводится ни столько к нормотворчеству, как демонстрации своей активности в институциональных трансакциях, сколько к квалифицированному учету всех компонентов трансформационного цикла.

В конце 90-х годов авторы очередного отчета Всемирного банка обратили внимание на намечающееся общественное недовольство в развитых странах результатами деятельности «государства всеобщего благосостояния». Государство в меняющемся мире (Всемирный банк. Отчет о мировом развитии - 1997 г. Краткое содержание). “Вопросы экономики”. М.: 1997 г. № 7, с. 4 - 35; Государство в меняющемся мире. Отчет ВБ о мировом развитии в 1997 г. / Агенство экономической информации «ПРАЙМ-ТАСС». М., 1997. Главная претензия состояла в том, что оно не обеспечивает полного набора необходимых общественных благ и услуг. Авторы отчета утверждали также, что далеко не очевидна роль государства в качестве единственного поставщика общественных благ, что при выполнении этой роли оно должно в значительной степени опираться на сильные стороны рынков. Государство может и должно допустить участие частных структур в предоставлении общественных благ, размывая постепенно сложившуюся в послевоенный период монополию в сфере инфраструктуры и социальных услуг. Функции государства перемещаются в область адресной защиты наиболее уязвимых слоев населения, что, в свою очередь, принципиально меняет отношение к возможности участия частного бизнеса в производстве и распределении общественных благ. Это особенно актуально для стран со слабыми государственными институтами, где привлечение частных компаний к предоставлению социально значимых услуг должно рассматриваться в качестве приоритетного принципа.

На общественно-политическом уровне границы приемлемого сокращения и перегруппировки суверенных прав и обязанностей государства можно выявить с помощью мониторинга настроений различных групп населения. В экономической сфере решающую роль будет играть развитие всевозможных форм государственно-частного партнерства. Наглядным примером конструктивного перераспределения функций и правомочий между государством и частным сектором служит развернувшееся во многих странах реформирование естественных монополий. Концессии и соглашения о разделе продукции позволяют, не утрачивая суверенного контроля со стороны государства, привлекать немалые частные капиталы в весьма дорогие проекты.

Размещено на Allbest.ru