Общественные отношения, складывающиеся в сфере охраны прав и свобод обвиняемого

Размещено на http://www.allbest.ru

ВВЕДЕНИЕ

Права личности, человека и гражданина в современной России являются объектом повышенного внимания и важнейшим фактором преобразований в различных областях общественной и государственной жизни. Подобное положение дел вполне закономерно, по мнению автора, поскольку провозглашение Конституцией РФ необходимости восприятия прав и свобод человека и гражданина как высшей ценности, подлежащей охране со стороны государства, прежде всего, накладывает определенные обязанности на соответствующие государственные структуры. Особенно актуально это положение для сферы уголовно-процессуальных отношений, характеризующихся основанным на законе вторжением государства в личную жизнь граждан и возможным применением мер, существенно ограничивающих основные и неотъемлемые от личности человека права и свободы. охрана право свобода уголовный судопроизводство обвиняемый

Отсюда одной из важнейших задач уголовного судопроизводства является обеспечение баланса законных интересов общества и государства, с одной стороны, и интересов личности, с другой.

Как отмечается, идеи первоочередной защиты личности в уголовном процессе легли в основу концепции нового уголовно-процессуального законодательства, предполагающей создание «качественно иного уголовного процесса - охранительного типа, являющегося по своему социальному предназначению гарантом личности от произвола карательных органов государства».

Непосредственным выражением указанной идеи охраны прав и свобод личности в уголовном процессе выступает содержание ст. 6 УПК РФ, предусматривающей в качестве одной из задач уголовного судопроизводства защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Однако, представляется, что возлагание соответствующих надежд и ожиданий ввиду законодательного закрепления указанного предназначения уголовного судопроизводства неоправданно и поспешно, поскольку реализация нормативных положений связана с деятельностью людей - должностных лиц системы правоохранительных органов Российской Федерации, и во многом определяется уровнем их правосознания и гражданской ответственности. Не стоит забывать и об общих требованиях юридической, правовой культуры, которые предъявляются к каждому гражданину нашего государства.

Состязательный характер российского уголовного процесса также накладывает свою специфику на решение вопроса об охране прав и свобод личности в судопроизводстве - необходимо прийти к некоей «мере», балансу, равновесию роли каждой из сторон - защиты и обвинения, чтобы избежать возникновения негативных последствий обвинительного уклона производства либо излишней его либеральности.

Проблема положения обвиняемого в досудебной и судебной стадиях уголовного процесса в свете проблемы охраны его прав и свобод выступает предметом пристального внимания ученых-процессуалистов уже достаточно длительное время. Указанной проблеме посвящены труды таких видных теоретиков, как М.С. Строговича, В.М. Савицкого, И.Л. Петрухина, Л.Д. Кокорева, Е.Г. Мартынчика и некоторых других, выводы и заключения которых выступили основой настоящего исследования. Несмотря на то обстоятельство, что изучение обозначенной проблемы указанными учеными происходило в условиях, отличающихся от современных, прежде всего, особенностями общественно-политической и социально-экономической ситуации, мы считаем, что многие высказанные идеи и критические замечания применимы и сегодня.

Таким образом, в свете изложенных рассуждений мы можем сделать вывод об актуальности исследования проблемы прав и свобод обвиняемого в уголовном процессе - применительно к каждой из его стадий.

Целью настоящей работы выступает анализ норм действующего Уголовно-процессуального Кодекса РФ на предмет выявления особенностей статуса обвиняемого как личности, чьи права и свободы, а также законные интересы подлежат охране уполномоченными законом субъектами.

Достижение данной цели представляется возможным посредством решения следующих задач:

· исследование сущности понятия охраны прав и свобод обвиняемого в уголовном судопроизводстве, а также значения указанного института;

· общая характеристика деятельности субъектов, осуществляющих охрану прав и свобод обвиняемого в уголовном процессе;

· анализ прокурорского надзора и судебного контроля как средств охраны прав и свобод обвиняемого;

· изучение юридической природы процессуальных средств, применяемых в целях охраны прав и свобод обвиняемого, а также принципов уголовно-процессуального права, положенных в основу их применения;

· рассмотрение института реабилитации и оценка его роли в деле ораны прав и свобод обвиняемого.

Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере охраны прав и свобод обвиняемого.

Предметом исследования выступают нормативные положения уголовно-процессуального закона, определяющие специфику деятельности по охране прав и свобод обвиняемого в уголовном процессе уполномоченными субъектами, раскрывающие ее отдельные аспекты.

Методологическая база исследования образована, в первую очередь, комплексным подходом к анализу обозначенной тематики, сопоставлением действующего УПК РФ и ранее действовавшего УПК РСФСР. Автором использовались также общенаучные методы конкретно-исторического, историко-правового и логического анализа, синтеза, метод сравнительного исследования и системного, конкретно-социологического анализа.

Нормативная база исследования включает в себя основополагающие акты международного уровня, а также основные нормативно-правовые источники национального права - Конституция РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, другие Федеральные законы РФ.



ГЛАВА 1. СУЩНОСТЬ И ЗНАЧЕНИЕ ОХРАНЫ ПРАВ И СВОБОД ОБВИНЯЕМОГО В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

1.1 Понятие охраны прав и свобод обвиняемого в уголовном судопроизводстве

Под правами и свободами обвиняемого понимается «совокупность основополагающих, закрепленных в Конституции РФ и регламентированных уголовно-процессуальным законодательством РФ прав и свобод человека и гражданина, которыми он наделен как участник судопроизводства в досудебных стадиях для защиты своих законных интересов с учетом тех ограничений, которые установлены в УПК РФ и других федеральных законах».

Витрук Н.В. рассматривает понятия «охрана» и «защита» как синонимы, а «обеспечение» связывает с «профилактикой возможных нарушений».

Если исходить из содержания словаря русского языка, то смысловое наполнение терминов «охрана» и «защита» оказывается тождественным. Отсюда представляется возможным использовать указанные термины как равнозначные, хотя в специальной литературе по этому поводу уточняется, что «при использовании этих терминов в состязательном процессе применительно к деятельности представителей обвинения предпочтительнее говорить об охране ими конституционных прав подозреваемого и обвиняемого, в то время как адвокат осуществляет их защиту».

Говоря об охране прав и свобод обвиняемого, следует понимать, что их содержание и механизм выражают, во-первых, фактическое и юридическое положение личности в уголовном процессе, во-вторых, уровень гуманности, демократизма, зрелости самого общества. При этом необходимо подчеркнуть, что объективно сложившиеся между указанными правами и свободами связи, их взаимодействие предполагает единство и непротиворечивость при осуществлении уголовного судопроизводства.

Целесообразно обратиться к альтернативным вариантам классификации прав и свобод обвиняемого, предложенным в науке, поскольку рассмотрение предмета настоящего исследования предполагает знание общих характеристик тех прав и свобод, которые подлежат охране согласно уголовно-процессуальному закону.

Итак, в основу классификаций предложено располагать различные критерии: к примеру, А.К. Аверченко классифицирует права обвиняемого (и подозреваемого) по пяти основаниям:

- по степени важности и форме правового закрепления - конституционные, отраслевые (уголовно-процессуальные);

- по сфере действия - общегражданские; права, характерные для статуса любого участника уголовного процесса; права, принадлежащие исключительно обвиняемому; права, принадлежащие обвиняемому (подозреваемому), задержанному или заключенному под стражей;

- по моменту возникновения и периоду существования - общие и частные;

- по направленности - затрагивающие судьбу уголовного дела и касающиеся условий состояния подозреваемого;

- по рядку и интенсивности реализации - активные и пассивные (свободы).

Интерес представляет классификация прав и свобод обвиняемого, предложенная Е.Г. Мартынчиком:

- по целям - дающие обвиняемому возможность: знать сущность обвинения; законными средствами и способами защищаться от предъявленного ему обвинения, участвовать в доказывании, влиять на всесторонность и полноту исследования обстоятельств дела; защищать личные и имущественные блага, охраняемые законом; охранять неприкосновенность своего имущества, жилища и тайны переписки;

- по субъектам - права, которые могут быть осуществлены только и исключительно самим обвиняемым; права, которые могут быть реализованы как обвиняемым, так и его законными представителями, защитником.

К основным конституционным правам обвиняемого относятся право на жизнь, на свободу и личную неприкосновенность, право на судебную защиту, в том числе в межгосударственных органах, право обжаловать в суд решения и действия и др.

Количество отраслевых прав обвиняемого существенно больше. Значение этой группы прав определяется, в частности, тем, что здесь более широко и подробно, чем в конституционных, сформулированы юридические признаки, определяющие условия, время и порядок реализации того или иного права, более детально регламентировано их содержание и механизм.

Основные права обвиняемого закреплены в перечне статьи 47 УПК РФ. При этом с целью избежать той ситуации, когда формально закрепленное право может превратиться в фикцию, УПК РФ предусматривает соответствующие правовые механизмы реализации этих прав, обязанности их соблюдения должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, а также прокурорский надзор и судебный контроль, которые призваны обеспечить законность расследования, включая правомерность ограничения конституционных прав и свобод обвиняемого.

Не углубляясь в детальное исследование содержания нормы статьи 47 УПК РФ, отметим, что основная сущность всех прав обвиняемого сводится к предоставлению возможности данным лицам принять участие в расследовании и рассмотрении дел, с целью защиты своих субъективных прав. При этом характер и пределы осуществления отдельных прав являются различными, поэтому то, в каком объеме будут права использованы обвиняемым, зависит только от его волеизъявления.

Необходимо отметить, что целесообразность существования столь широкого круга прав и свобод обвиняемого, в частности, не может быть поставлена под сомнение ввиду якобы негативного отражения данного обстоятельства на процесс расследования деяний. Так, М.С. Строгович констатировал, что «давно преодолены иногда появлявшиеся ложные представления, будто расширение прав обвиняемого (подозреваемого) и их гарантии затрудняет борьбу с преступностью и способствует преступникам уклоняться от ответственности». Однако анализ работ современных исследователей показывает, что на текущий момент еще имеет распространение ошибочное мнение практикующих юристов об отсутствии оснований для особенного внимания к правам подозреваемого и обвиняемого, поскольку это отвлекает от основной цели процесса уголовного преследования - раскрытия преступления, изобличения и наказания виновного, что тормозит борьбу с преступностью.

Так или иначе, но закон обязывает должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование на каждой из стадий уголовного судопроизводства, соблюдать данные права и свободы посредством установления правового механизма их охраны или защиты, что, как было выяснено автором ранее, является, по сути, взаимотождественным.

Сосредоточимся на рассмотрении указанных механизмов защиты или охраны прав и свобод обвиняемого, закрепленных в уголовно-процессуальном законе.

В научной литературе отмечается, что защита представляет собой «уголовно-процессуальную деятельность, которая регулируется нормами института права обвиняемого на защиту». Однако единого понятия защиты или охраны не выработано до настоящего времени. Рассмотрим основные высказанные в науке мнения относительно рассматриваемого вопроса.

Так, уже упоминаемый выше М.С. Строгович понимал защиту как «совокупность процессуальных действий, направленных на опровержение обвинения, на установление невиновности обвиняемого и на смягчение его ответственности».

С ним не согласился З.З. Зинатуллин, который указал на то, что «защита, как разновидность уголовно-процессуальной деятельности складывается не только из процессуальных действий, но и из формирующихся при их производстве правовых отношений».

В связи с этим защита представлялась им как «одна из уголовно-процессуальных функций, способствующих реализации предоставленного обвиняемого права на защиту». При этом З.З. Зинатуллин выделял две ее стороны: защиту в материально-правовом содержании и защиту как уголовно-процессуальную функцию. Если под первой понимался «контртезис обвинения», то под второй - «совокупность предпринимаемых в соответствии с законом процессуальных действий и отношений, направленных на полное или частичное опровержение предъявленного обвинения, улучшение положения обвиняемого и обеспечение его прав и законных интересов, включая реабилитацию неправомерно подвергнувшихся уголовному преследованию лиц».

Думается, что приведенное толкование весьма спорно, поскольку характеристика защиты как функции устойчиво ассоциируется не с действием, а с его возможностью. Иными словами, функция способствует совершению некоторого действия, не являясь при этом указанным действием - очевидно, что речь идет о праве на защиту, а не о защите самой по себе.

В свою очередь, право на защиту следует рассматривать как необходимое условие охраны прав и свобод обвиняемого: «охрана интересов и прав граждан направлена на предотвращение возможных нарушений прав и интересов личности… Когда же нарушение уже произошло, тогда следует говорить о защите прав и интересов. Такая защита является видом охраны, ее частным проявлением».

Приведенное выше определение З.З. Зинатуллина оперирует понятием правовых отношений, возникающих в процессе защиты прав и свобод обвиняемого. Действительно, существование таких правоотношений между обвинителем и обвиняемым в рамках уголовного процесса - факт бесспорный: правоотношения между государством в лице его управомоченных органов и определенным лицом, которому предъявляется обвинение регулируется нормами института обвинения, нормами института права обвиняемого на защиту. Как видим, с понятием защиты прав и свобод обвиняемого в науке уголовно процесса связана дискуссия и о ее регулировании. Признанным является мнение В.С. Джатиева о том, что «процессуальные отношения с участием обвинителя и обвиняемого не могут регулироваться нормами либо только института обвинения, либо только института права обвиняемого на защиту».

В связи с этим ученым была высказана мысль о том, что в уголовном процессе существует правоотношение «обвинение-защита» с необходимым набором элементов. В рамках указанного правоотношения деятельность обвиняемого и его защитника представляет собой «защиту прав и законных интересов обвиняемого от незаконного и недоказательного обвинения». Отсюда видно, что предметом защиты являются права и законные интересы обвиняемого, а также, что защита - это деятельность.

Обратим внимание на тот факт, что в ч.1 ст. 49 УПК РФ предусмотрена защита прав и интересов обвиняемого без указания на законность последних. Возможно, законодатель имел в виду то, что для защитника любые интересы подзащитного законны, тогда как на взгляд закона не все интересы обвиняемого являются законными.

Учеными - процессуалистами отмечается, что «защита имеет место там и тогда, где и когда появляется необходимость в ней, то есть где и когда имеют место нарушения прав и препятствия к реализации интересов».

Поэтому сущность защиты состоит в том, что обвиняемый и его защитник выражают в ней свое отношение к реальности, нарушающей права и законные интересы обвиняемого.

Исходя из приведенных формулировок, содержание защиты предопределяется содержанием обвинения и состоит из следующих двух элементов:

- контртезис о невиновности обвиняемого в совершении преступления или его меньшей виновности, чем это утверждается в обвинительном тезисе;

- опровержение доказывания истинности обвинительного тезиса.

В свою очередь, второй элемент необходимо рассматривать как частный случай логического опровержения доказательства - в указанном контексте он включает в себя три элемента:

- опровержение обвинительного тезиса;

- опровержение доказательств, собранных по уголовному делу и положенных в основу обвинения;

- опровержение демонстрации необходимых связей между доказательствами, собранными по уголовному делу и обвинительным тезисом.

Процессуальными формами защиты, осуществляемым как самим обвиняемым, так и его защитником, являются:

1. Дача объяснений по предъявленному обвинению;

2. Представление доказательств;

3. Заявление ходатайств;

4. Заявление отводов;

5. Принесение жалоб (ст. ст. 47, 53 УПК РФ).

Как видим, любая из форм защиты связана с совершением заинтересованными лицами конкретных действий, соответствующих уголовно-процессуальному закону.

Рассмотрим способы защиты, что требует предварительного ответа на вопрос о сути понятия «способ», в науке также являющегося дискуссионным. Общепризнанным при этом все же выступает понимание способа или приема защиты как «отдельного действия или системы действий, производство которых не противоречит уголовно-процессуальному закону и направлено на защиту прав и законных интересов обвиняемого». К примеру, к способам защиты прав и интересов обвиняемого относятся исключение из системы доказательств по уголовному делу сведений, полученных с нарушением закона и использование сведений, полученных с нарушением закона, для опровержения обвинения.

В свою очередь под защитой в уголовном процессе следует понимать «совокупность действий обвиняемого и его защитника, не противоречащие уголовно-процессуальному закону, направленные на восстановление прав и законных интересов обвиняемого, нарушенных в ходе производства по уголовному делу».

1.2 Субъекты, осуществляющие охрану прав и свобод обвиняемого в уголовном судопроизводстве

Субъектами, осуществляющими охрану прав и свобод обвиняемого в уголовном судопроизводстве, выступают должностные лица правоохранительных органов, непосредственно участвующие в досудебных и судебных стадиях. Несмотря на различие функций, которые они выполняют, общим моментом их деятельности выступает обязанность охраны прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, в том числе, обвиняемого.

Таким образом, предметом нашего рассмотрения выступает деятельность следователя, дознавателя, прокурора и суда в части, соответствующей обозначенной тематике.

Исходя из конституционных требований о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита - обязанность государства (ст. 2 Конституции РФ), правовое обеспечение прав и свобод человека и гражданина является одной из основных конституционных задач правоохранительных органов, а значит - и органов предварительного расследования.

Справедливо утверждать, что наличие у следователя обязанности обеспечивать осуществление предоставленных гражданам процессуальных прав, составляющих характерную черту правоотношений, складывающихся между следователем и гражданами в уголовном процессе, является необходимым условием реальности данных прав.

Как отмечается, «важнейшей составляющей в системе правовых мер по защите органами предварительного расследования конституционных прав и свобод участников уголовного процесса в досудебном производстве по уголовным делам является процессуальная самостоятельность и независимость следователей как один из основополагающих принципов уголовно-процессуального права, на котором зиждется стадия предварительного расследования».

Принцип процессуальной самостоятельности следователя провозглашен Концепцией судебной реформы в Российской Федерации, однако, в литературе на основе анализа норм действующего УПК РФ делается вывод об отсутствии достаточных полномочий по защите прав и свобод человека и гражданина у следователя. Указанное суждение, высказанное в отношении уголовно-процессуального закона, действовавшего до принятия в 2003 году УПК РФ, актуально и в применении к последнему: «хотя в статье 38 УПК РФ обязанности и права следователей регламентированы более детально, чем в статье 127 УПК РСФСР, однако их различие является по существу формальным ввиду существенных ограничений процессуальной самостоятельности следователя со стороны прокурора и суда при принятии процессуальных решений и производстве следственных действий».

Содержание полномочий следователя, направленных, в том числе, на охрану прав и свобод обвиняемого сводятся к следующим положениям:

1. Согласно пункту 5 части 2 статьи 38 УПК РФ следователь вправе обжаловать с согласия руководителя следственного органа решение прокурора об отмене постановления о возбуждении уголовного дела, о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков;

2. Согласно ч. 3 ст. 108 УПК РФ при необходимости избрания в качестве меры пресечения заключения под стражу следователь с согласия руководителя следственного органа возбуждает перед судом соответствующее ходатайство. В данном случае функция охраны прав и свобод проявляется в закрепленном законодателем порядке применения меры пресечения в виде заключения под стражу посредством реализации ее при условии наличий судебного контроля.

В процессуальной литературе имело место мнение, согласно которому «право на защиту слагается из действий самого обвиняемого и его защитника, а также функции защиты, которой наделяется следователь». Позиция основана на существующей в период действия советского уголовно-процессуального закона обязанности следователя обеспечить обвиняемому возможность защищаться от предъявленного обвинения, принимать меры к охране его личных и имущественных прав, выявлять не только уличающие, но и оправдывающие обвиняемого обстоятельства, а также обстоятельства не только отягчающие, но и смягчающие его вину. Указанные положения прямо закреплялись нормами УПК РСФСР.

Приведенная точка зрения встретила возражения - в частности, акцент ставился на тот факт, что, исходя из смысла уголовно-процессуального законодательства, собирание следователем доказательств, опровергающих обвинение, также как и прекращение им уголовного дела не означают выполнение им функции защиты. При прекращении уголовного дела происходит отказ следователя от обвинения, что является одним из возможных последствий осуществления им обвинения. Собирание оправдательных доказательств следует рассматривать как деятельность по обоснованию решения об отказе от обвинения. Для того, чтобы отказаться от ранее выдвинутого подозрения или обвинения в совершенном преступлении, следователь должен установить, собрать и проверить доказательства, опровергающие обвинение. Из закона следует, что эта обязанность не лежит ни на обвиняемом, ни на защитнике. «Поэтому совершенно естественно, что обязанность поиска, собирания, проверки и оценки оправдательных доказательств, опровергающих обвинение и необходимых для принятия решения об отказе от обвинения, также лежит на лицах, осуществляющих функцию обвинения, а не входит в содержание функции защиты».

УПК РФ причислил следователя к стороне обвинения, наделив его обязанностью выполнять на основе состязательности функцию обвинения, уголовного преследования (п.п. 45, 47 ст. 5, ч.1 ст.21 УПК РФ). Кроме того, УПК РФ не содержит требования всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела, выяснения как уличающих, так и оправдывающих обстоятельств, как это было в нормах УПК РСФСР. Таким образом, законодатель освободил следователя от обязанности собирать оправдывающие обвиняемого доказательства.

В литературе высказываются сомнения в обоснованности и последовательности данной позиции законодателя: «следователь обязан был бы собирать лишь уличающие лицо доказательства, не выясняя всех иных обстоятельств, указанных в статье 73 УПК РФ» . Недостатками подобного подхода называются сложность в уклонении от «обвинительного крена» при расследовании преступлений, а также наличие у следователя обязанности по сбору не только обвиняющих доказательств, но и оправдывающих, а также обстоятельств исключающих преступность и наказуемость деяния, смягчающих и отягчающих наказание, обстоятельств, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.

Что касается дознавателя как должностного лица органа дознания, правомочного или уполномоченного начальником органа дознания осуществлять предварительное расследование в форме дознания, а также иные полномочия, предусмотренные уголовно-процессуальным законом, то осуществление им деятельности по охране прав и свобод обвиняемого выражается, в частности, в возможности обжаловать указания начальника органа дознания прокурору, а указания прокурора - вышестоящему прокурору (ч. 4 ст. 41 УПК РФ).

Анализ положений УПК РФ в части полномочий следователя и дознавателя позволяет сделать вывод о том, что их процессуальная самостоятельность по сравнению с УПК РСФСР ограничена в значительно большей мере: «полномочия следователя и дознавателя характеризуются их процессуальной зависимостью от прокурора, суда и других участников уголовного судопроизводства». Представляется, что подобное положение не может укрепить роль указанных лиц как субъектов охраны прав и свобод обвиняемого, в частности, в связи с чем актуальным выглядит предложение о том, что «законодательное расширение полномочий следователя и дознавателя действительно позволило бы стать им процессуально самостоятельными участниками уголовного процесса, способными обеспечить эффективную защиту конституционных прав и свобод участников уголовного судопроизводства».

Помимо следователя и дознавателя к субъектам охраны права и свобод обвиняемого относятся прокурор и суд, осуществляющие надзор и контроль в уголовном судопроизводстве соответственно. Некоторые признаки «смежного» характера указанных функций, невзирая на абсолютную различность статусов субъектов их осуществления, неоднократно становились в литературе предметом дискуссий.

Поскольку мы предполагаем самостоятельное рассмотрение указанных функций в последующем изложении, в настоящей части исследования целесообразно ограничиться указанием на то, что прокурор как субъект охраны прав и свобод обвиняемого осуществляет функцию надзора за совершаемыми участниками уголовного процесса на каждой из его стадий процессуальными действиями, предупреждая нарушение конституционного принципа законности и иных принципов, закрепленных в УПК РФ и выступающих базовыми основами уголовного судопроизводства.

В то же время суд, во исполнение возложенной на него обязанности контроля за процессуально значимыми действиями участников судопроизводства, также выступает субъектом охраны прав и свобод обвиняемого, осуществляя указанную функцию не только на стадии судебного производства, но и предшествующей ей стадии досудебного уголовного преследования.

Таким образом, охрана прав и свобод обвиняемого выступает неотъемлемым элементом деятельности каждого из участников уголовного судопроизводства, представляющих интересы общества и государства независимо от принадлежности к стороне обвинения (прокурор) или иной характеристике статуса (к примеру, отправление правосудия).



ГЛАВА 2. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ СРЕДСТВА ОХРАНЫ ПРАВ И СВОБОД ОБВИНЯЕМОГО В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

2.1 Понятие процессуальных средств охраны прав и свобод обвиняемого в уголовном судопроизводстве

Процессуальные средства охраны прав и свобод обвиняемого в уголовном процессе по своей юридической природе охватываются категорией правовых средств, под которыми понимаются «правовые явления, выражающиеся в инструментах (установлениях) и деяниях (технологии), при помощи которых удовлетворяются интересы субъектов права, обеспечивается достижение социально полезных целей».

Поскольку в фокусе нашего рассмотрения находится уголовный процесс в части положения одного из его участников - обвиняемого, то мы можем понимать под указанными в приведенном определении социально полезными целями цели уголовного судопроизводства, включая цель охраны прав и свобод обвиняемого.

Несмотря на конкретику цели, справедливо отнести признаки, свойственные правовым средствам в принципе, к уголовно-процессуальным средствам. Итак, к таковым в литературе относятся:

1. Правовые средства выражают собой все обобщающие юридические способы обеспечения интересов субъектов права, достижения поставленных целей;

2. Обладают особой юридической силой, направленной на преодоление препятствий, стоящих на пути удовлетворения интересов участников правоотношений;

3. Сочетаясь определенным образом, выступают основными работающими элементами действия права;

4. Приводят к юридическим последствиям, конкретным результатам, той или иной степени эффективности правового регулирования;

5. Обеспечиваются государством.

Представляется, что при исследовании сущности процессуальных средств охраны прав и свобод обвиняемого необходимо уточнить, что непосредственная цель применения указанных средств - охрана прав и свобод обвиняемого, выступает основанием для характеристики данных средств как уголовно-процессуальных гарантий. В литературе последние понимаются как «установленные действующим национальным законодательством и онормами международного права, обеспеченные государством, обладающие особой юридической силой средства и способы, создающие равные возможности для осуществления своих прав всем участникам уголовного судопроизводства и условия для выполнения задач уголовного судопроизводства».

Каждое из конституционных прав обвиняемого, в частности, в отдельности представляет собой самостоятельную ценность и ни при каких обстоятельствах не может быть проигнорировано органами, осуществляющими предварительное расследование и принимающими участие в уголовном судопроизводстве. Только органическое сочетание всех прав, обеспеченное органами в досудебных и судебных стадиях уголовного преследования, может служить надежной гарантией от незаконного и необоснованного осуждения и ограничения законных прав и интересов обвиняемого.

Очевидно, что для успешной реализации конституционных прав в рамках законных интересов обвиняемого необходим соответствующий правовой механизм, закрепленный в уголовно-процессуальном законодательстве. В качестве важных составляющих такого механизма выступают принципы уголовного судопроизводства: обжалование процессуальных действий и решений; получение от государственных органов информации, непосредственно затрагивающей права и свободы обвиняемого, возмещение ущерба, понесенного в результате незаконных действий органов суда; язык уголовного судопроизводства.

Итак, обратимся к принципу, закрепляющему право обвиняемого на обжалование процессуальных действий и решений. Согласно статье 46 Конституции РФ, каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод и возможность обжаловать в суд решения и действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц. По сравнению с иными процедурами судебный порядок рассмотрения жалоб обеспечивает большую объективность, широкие возможности заинтересованных лиц в отстаивании своих интересов, большую авторитетность и обязательность принятого по результатам рассмотрения жалобы решения.

В действующем УПК РФ во многом под влиянием практики Конституционного Суда РФ существенно расширены возможности обвиняемого и его защитника по обращению в суд с жалобами по поводу нарушений, допущенных в ходе предварительного расследования и собственно отправления судопроизводства, что является важной гарантией восстановления нарушенных прав.

Действия (бездействие) и решения прокурора, следователя и дознавателя, органа дознания могут быть обжалованы как соответствующему прокурору, так и в случаях, когда она способны причинить ущерб законным правам и свободам участников судопроизводства, либо затрудняют доступ граждан к правосудию - в суд. При этом, как отметил Конституционный Суд РФ в постановлении от 23 марта 1999 года по делу о проверке конституционности положений ст. 133, ч. 1 ст. 218 и ст. 220 в связи с жалобами граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью «Моноком» в случаях, когда «контроль за действиями и решениями органов предварительного расследования со стороны суда, имеющий место лишь при рассмотрении им уголовного дела, то есть на следующем этапе производства, не является эффективным средством восстановления нарушенных прав, заинтересованным лицам должна быть обеспечена возможность незамедлительного обращения в ходе расследования с жалобой в суд».

Судебный порядок рассмотрения жалоб на постановления дознавателя, следователя и прокурора, установленный в статье 125 УПК РФ, является принципиально новым направлением обеспечения права на судебную защиту в досудебных стадиях. Ранее существовавший порядок, когда решения, принятые в ходе предварительного расследования, могли быть обжалованы только прокурору, был признан Конституционным Судом РФ противоречащим статье 46 Конституции РФ о праве каждого на судебную защиту.

УПК РФ предоставляет участникам досудебного производства право выбора обращения с жалобой к прокурору или в суд (ч. 5 ст. 144 УПК РФ).

В судебном порядке могут быть обжалованы действия (бездействие) и решения прокурора, следователя или дознавателя, которые затрудняют доступ к правосудию, либо способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участника уголовного судопроизводства (ч. 1 ст. 125 УПК РФ). Например, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного преследования либо уголовного дела, о производстве обыска или осмотра жилища и т.д.

По нашему мнению, в суд может быть обжаловано постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, поскольку привлечение лица в качестве обвиняемого является основанием для возможного принятия в дальнейшем процессуальных решений о применении меры пресечения и иных мер процессуального принуждения. И в этом качестве данное решение способно причинить ущерб законным правам и свободам такого лица. Исходя из этого, представляется, что ч. 1 ст. 125 УПК РФ допускает возможность обжалования постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого в судебном порядке, хотя закон об этом прямо не упоминает. Данный подход основан на п. 14 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, который указывает, что обвиняемый вправе приносить жалобы, в частности, на решения (постановления) дознавателя, следователя и принимать участие в их рассмотрении судом.

В этой связи приобретает особую значимость разъяснение дознавателем и следователем обвиняемому права обжалования процессуальных действий и решений, предусмотренное ст. 19 УПК РФ.

Необходимо подчеркнуть важную роль в обеспечении законности в ходе предварительного расследования, которая принадлежит сегодня Конституционному Суду РФ. По запросам судов общей юрисдикции и жалобам граждан он проверяет конституционность отдельных норм уголовно-процессуального закона. Так, к примеру, при проверке конституционности ч. 5 ст. 209 УПК РСФСР Конституционный Суд РФ признал, что положение этой нормы об обжаловании прокурору постановления о прекращении уголовного дела «не должно служить основанием для отказа в судебном обжаловании этого же постановления».

Право на получение от государственных органов информации, непосредственно затрагивающей права и свободы обвиняемого, рассматриваемое нами в качестве одного из принципов уголовного судопроизводства, вытекает из содержания соответствующих положений Конституции РФ и выражается в уголовном судопроизводстве в том факте, что обвиняемый, прежде всего, вправе знать, в чем именно он обвиняется (п. 1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). Данное право названо первым в перечне прав обвиняемого, что не является случайным, поскольку лицо, не зная объема, содержания и характера обвинения, не может осуществлять свою защиту, эффективно пользоваться правами на дачу показаний, заявление ходатайств и эффективно реализовывать другие свои права.

В обеспечение указанного права законодатель возложил обязанность на лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, предъявлять обвинение не позднее трех суток с момента вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого. При этом следователь должен разъяснить лицу сущность предъявленного обвинения, а также его прав на предварительном следствии (ст. 172 УПК РФ).

Однако интервьюирование следователей и прокуроров показало, что в процессе расследования преступлений примерно в 15 % случаев нарушается право обвиняемого на получение от государственных органов информации, непосредственно затрагивающей их права и свободы.

Формальное отношение должностных лиц, осуществляющих производство по делу, к данной обязанности абсолютно недопустимо. Тем более, что ст. 11 УПК РФ, возведенная в ранг одного из принципов уголовного судопроизводства, в части первой прямо предусматривает обязанность суда, прокурора, следователя, дознавателя разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу и ответчику, другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность, а также обеспечивать возможность осуществления этих прав. Однако это не исключает необходимости в случае проведения отдельных следственных или иных процессуальных действий, ограничивающих конституционные права, дополнительного ознакомления подозреваемого и обвиняемого, в частности, с их правами в ходе указанных действий. В свою очередь, неразъяснение данным лицам прав при проведении следственного действия является основанием для признания этого действия и его результатов юридически ничтожными. Полученные таким образом доказательства признаются не имеющими юридической силы и поэтому не могут быть положены в основу приговора или другого решения суда, прокурора или следователя, дознавателя, а также иным образом использоваться в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства.

Однако, по нашему мнению, имеет место существенное ограничение права обвиняемого на получение от государственных органов информации, непосредственно затрагивающей его права и свободы при составлении обвинительного заключения (акта) по уголовному делу с приведением перечня собранных доказательств, но без изложения их по существу. С одной стороны, отсутствие в обвинительном заключении краткого изложения существа доказательств ограничивает возможности правильно ориентироваться в представленных следствием доказательствах и пользоваться предоставленными уголовно-процессуальными правами, а с другой - это приводит к серьезным затруднениям при изучении уголовных дел руководителями органов дознания, следствия и прокурорами, а также при их судебном рассмотрении. Отсюда представляется необходимым внести соответствующие изменения в ст. 220 УПК РФ, которая регламентирует основные пункты, должные быть указанными при составлении обвинительного заключения.

Право на возмещение ущерба, понесенного в результате незаконных действий органов суда как принцип в общем виде закреплено в ч. 4 ст. 11 УПК РФ, которая определяет, что такой вред подлежит возмещению по основаниям и в порядке, которые установлены УПК РФ. Не случайно указанное положение входит составной частью в ст. 11 УПК РФ, в которой сформулирован важный принцип уголовного судопроизводства «Охрана прав и свобод человека и гражданина».

Важнейшая и принципиальная особенность положения о возмещении вреда в уголовном судопроизводстве заключается в том, что обязанность такого возмещения лежит не на должностных лицах органа дознания, предварительного следствия, прокуратуры или суда, а на государстве. Независимо от того, какими действиями каких должностных лиц причинен ущерб и от их вины, государство возмещает его в полном объеме. Возмещение ущерба производится за счет государства (казны), а не за счет сметы доходов соответствующего правоохранительного органа, суда или личных средств должностных лиц.

Вред реабилитируемому государством лицу возмещается независимо от того, явился он результатом умышленного нарушения следователем, дознавателем, прокурором или судьей норм уголовно-процессуального права или по неосторожности либо в результате добросовестного заблуждения при осуществлении им процессуальных действий в отношении лица, которое в действительности непричастно к совершению преступления (например, в результате ложного доноса). Во всех случаях причинение вреда будет считаться незаконным, поскольку уголовному преследованию был подвергнут человек, не совершивший преступление.

На самих должностных лиц органа дознания, предварительного следствия, прокуратуры или судью, допустивших в отношении граждан незаконное привлечение к уголовной ответственности, незаконное осуждение или незаконный арест, может быть возложена имущественная ответственность в порядке регресса (ч.3 ст. 1081 ГК РФ).

В отличие от предшествующего законодательства в УПК РФ самооговор не является препятствием для возмещения вреда, причиненного реабилитированному лицу. Таким путем процессуальное законодательство в этой части приведено в соответствие с положениями ст. 53 Конституции РФ и ст.ст. 107, 1100 ГК РФ, которые не содержат подобных ограничений.

В литературе высказано мнение о том, что «возмещение ущерба в полном объеме при отсутствии вины должностных лиц является отступлением от принятых в Европе стандартов (ч. 5 ст. 9 Пакта) и косвенно стимулирует практику введения органов дознания и следствия в заблуждение путем самооговора, а через некоторое время отказа от показания и предъявления к ним претензий материального характера.».

Критикуемый подход противоречит и международным договорам Российской Федерации: к примеру, ст. 3 Протокола 7 к Конвенции устанавливает право жертв судебной ошибки получать «компенсацию согласно закону или практике соответствующего государства, если только не будет доказано, что в необнаружении этого обстоятельства полностью или частично виновно оно само».

Отсюда норма ч. 4 ст. 11 УПК РФ требует уточнения - в теории предложено дополнить ее словами: «…если только не будет доказано, что в привлечении к уголовной ответственности полностью или частично виновно само это лицо».

Формулировка «возмещение вреда в полном объеме» означает, прежде всего, что реабилитированному оплачивают все виды имущества, которого он лишился в результате действий, предусмотренных ч.ч. 2 и 3 ст. 133 УПК РФ, без каких-либо ограничений.

УПК РФ предусматривает возмещение реабилитированному всех видов причиненного ему вреда, который подразделяется на три группы:

1. Имущественный.

2. Моральный.

3. Иной вред, включающий нарушение трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав.

Так, возмещение имущественного вреда включает возмещение:

1. Заработной платы, пенсии, пособия, других средств, которых он лишился в результате уголовного преследования;

2. Конфискованного или обращенного в доход государства на основании приговора или решения суда его имущества;

3. Сумм, выплаченных им за оказание юридической помощи;

4. Иных расходов (ч. 1 ст. 135).

Перечень имущества, предусмотренного в ч.1 ст. 135 УПК РФ, не является исчерпывающим и может варьироваться в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Например, по делу реабилитированного Д., уволенного с военной службы и исключенного из списков личного состава Вооруженных Сил РФ, Военная коллегия Верховного Суда РФ при принесении протеста на определение военного суда округа поставила вопросы о выплате «единовременного денежного вознаграждения по итогам года; денежной компенсации взамен продовольственного пайка, за поднаем жилых помещений, за санаторно-курортное лечение и взамен вещевого имущества; пособия на детей; материальной помощи и выходного пособия».

Под моральным вредом понимаются «нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.д.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности, либо нарушающими имущественные права гражданина».

Меры по восстановлению иных прав обвиняемого включают: восстановление трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав, а также специальных, воинских и почетных званий, классных чинов, государственных наград.

Исследования, проведенные специалистами, показали, что «в 52 % случаев не принимаются меры по возмещению вреда, причиненного подозреваемому и обвиняемому в результате нарушения их прав и свобод в рамках уголовного дела» . При этом доводы прокуроров и следователей сводятся к указанию на факт затягивания данной процедурой временных пределов уголовного судопроизводства, в связи с чем эта обязанность должна быть полностью возложена на защитника. Подобный подход должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, вызывает серьезную озабоченность не только за обеспечение прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве, но и за качество расследования преступлений.

В то же время, в литературе высказано мнение о том, что положения института реабилитации не должны распространяться на любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу, поскольку «характер причинения вреда данным лицам и правовые последствия, наступившие ввиду этого, не имеют ничего общего с реабилитацией лиц, невинно подвергнутых уголовно-процессуальным репрессиям. Поэтому принцип возмещения вреда независимо от вины должностных лиц здесь не подходит».

Представляется, что приведенная точка зрения является далеко не бесспорной. Безусловно, что вред, причиненный лицу, незаконно подвергнутому мерам процессуального принуждения в ходе уголовного судопроизводства значительно меньше, чем лицу, невинно подвергнутому уголовно-процессуальным репрессиям. Однако вред, причиненный и в том и в другом случае, является достаточно значительным, поскольку налицо существенное ограничение конституционных прав личности. Кроме того, ошибочно полагать, что компенсация реально возмещает причиненный как имущественный, так и моральный вред.

Таким образом, принципы уголовного судопроизводства, будучи закрепленными в общих положениях главы 2 УПК РФ, получают свое детальное изложение в последующих частях данного нормативно-правового акта, что позволяет предусмотреть основные нюансы и закрепить специфику реализации принципа с учетом особенностей статуса лица. Исходя из данных положений уголовно-процессуального закона, можем сделать вывод о том, что должностные лица, осуществляющие уголовное преследование, обязаны обеспечивать законные интересы подозреваемых и обвиняемых путем создания условий для реализации предусмотренных Конституцией РФ и УПК РФ прав. Уголовное судопроизводство, как представляется, выполнит свое предназначение лишь при неукоснительном соблюдении процессуальных норм, обеспечивающих законность, обоснованность и объективность деятельности стороны обвинения при осуществлении уголовного преследования.

Размещено на Allbest.ru

...