Проблемы применения уголовно-правовых средств принуждения к исполнению судебного акта в исполнительном производстве

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблемы применения уголовно-правовых средств принуждения к исполнению судебного акта в исполнительном производстве

уголовный должник правовой законодательство

Не секрет, что в современной правовой действительности исполнение судебных актов является серьезной проблемой правоприменителя и всех лиц в этом заинтересованных. Весьма невысокий процент фактического исполнения негативно влияет на развитие экономики России и ее инвестиционную привлекательность, а во многих случаях проблему неисполнения судебных решений приходится «оплачивать» всем гражданам России. Так, например, повышенные издержки банков, связанные с невозвратом кредитных средств в конечном итоге, возлагаются на всех граждан путем установления повешенного процента при кредитовании граждан и юридических лиц, что в свою очередь неизбежно сказывается на цене товара и его конкурентоспособности. Между тем процент взыскания денежных средств по судебным актам в пользу кредитных организаций составляет на более 6%.

Проблемы этого кроются как в состоянии российской экономики, в несовершенстве и сложности исполнительных процедур, так и в нежелании и противодействии со стороны должников.

Одним из средств воздействия на должников и понуждения их к надлежащему поведению являются уголовно-правовые средства. Причем, что интересно законодатель часто рассматривает уголовно-правовые средства не как средство наказания за ненадлежащее поведение, а как средство понуждения к правомерному поведению. Так, например, Федеральным законом от 03.07.2016 №323-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности» Уголовно-процессуальный кодекс дополнен ст. 25.1 предусматривающей возможность для должника прекратить уголовное преследование за преступления связанные с неисполнение судебных актов (ст. 177, 312, 315 УК РФ) путем возмещения ущерба или заглаживания иным образом причиненного преступлением вреда, т.е. фактически путем простого исполнения судебного акта.

В этом смысле совершенствование механизмов и практики применения к должникам уголовно-правовых средств воздействия становится еще более актуальным и необходимым.

На сегодняшний день правовой основой применения уголовно-правовых средств воздействия на должников в исполнительном производстве не исполняющих судебный акт являются ст. 177, 315 УК РФ. Вместе с тем, при осуществлении дознания по делам подведомственным Федеральной службе судебных приставов, при квалификации преступлений приходится сталкивается с рядом проблем неоднозначного толкования норм уголовного закона, а именно толкования ст. 177, 315 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Согласно текста Уголовного кодекса Российской Федерации ст. 315 УК РФ содержит ответственность за злостное неисполнение представителем власти, государственным служащим, муниципальным служащим, а также служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта, а равно воспрепятствование их исполнению.

Данная статья уголовного закона содержит два самостоятельных состава преступления.

1. Злостное неисполнение представителем власти, государственным служащим, муниципальным служащим, а также служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта;

2. Воспрепятствование исполнению вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта.

При квалификации деяния как злостное неисполнение представителем власти, государственным служащим, муниципальным служащим, а также служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта ключевым признаком является признак злостности.

Признак злостности является ключевым и при квалификации преступления по ст. 177 УК РФ.

Вместе с тем, юридическое понятие злостности в нормативно-правовых актах отсутствует, нет также и официального толкования данного термина в разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

В научно-теоретической литературе авторы по-разному рассматривают злостность по отношению к неисполнению судебных актов. Например, некоторые авторы полагают, что в злостности содержится особенное психическое отношение субъекта к совершаемому им поступку.

В сложившейся же правоприменительной практике поддерживаемой прокуратурой и судами ключевым элементом злостности является неисполнение судебного акта или уклонение от его исполнения после предупреждения судебным приставом-исполнителем должника об ответственности по ст. 177 или 315 УК РФ соответственно, а также наличия у должника реальной возможности исполнения судебного акта или погашения кредиторской задолженности. Вместе с тем, если же факт предупреждения должника судебным приставом-исполнителем об ответственности отсутствует, то действия (бездействие) должника состав преступления якобы не образует.

Представляется, что согласиться с таким подходим нельзя. Более того, такой подход ведет к выводам противоречащим принципам уголовного закона.

В этом случае, во-первых, наличие или отсутствие состава преступления зависит не от действий (бездействия) должника, а от активности судебного пристава-исполнителя (вручил или не вручил предупреждение).

Во-вторых, ни ст. 177, ни ст. 315 УК РФ не содержат такого признака как предупреждение (наличие факта предупреждения), как например это указано в ст. 310 УК РФ, или ч. 2 ст. 82, ч. 2 ст. 82.1 УК РФ.

В-третьих, такой процессуальный документ и процессуальное действие как предупреждение должника об уголовной ответственности законодательством об исполнительном производстве не предусмотрен.

В четвертых, деяние должника, извещенного о вступившем в законную силу решении суда, явно свидетельствующее о нежелании исполнять судебный акт, погашать кредиторскую задолженность якобы не образует состава преступления.

Такими, например, могут быть открытое объявление и / или совершение действий об отказе исполнять судебный акт или погашать кредиторскую задолженность; сокрытие имущества от обращения взыскания путем предъявления подложного документа о принадлежности этого имущества иному лицу, т.е. совершения одного преступления (177 УК РФ) путем совершения другого (327 УК РФ) и т.п.

В связи с данными обстоятельствами, на наш взгляд, будет совершенно справедливо утверждать, что квалификация действий (бездействия) должника как злостных никак не связана с фактом предупреждения должника об уголовной ответственности. Вместе с тем, факт предупреждения об уголовной ответственности может иметь значение для доказывания вины должника в совершенном преступлении.

Так, в частности по мнению Академии Генеральной Прокуратуры Российской Федерации выраженного в письме от 15.12.2016 №1-13/33/2430-16 предупреждение об уголовной ответственности по ст. 177 и 315 УК РФ может являться необходимым доказательством наличия умысла должника на злостное уклонение. Например, в Апелляционном постановлении Верховного Суда Республики Коми от 04.03.2016 по делу №22-475/2016 отмечается, что вина К. подтверждается неоднократными предупреждениями его об уголовной ответственности по ст. 177 УК РФ и по ст. 315 УК РФ в случае уклонения от исполнения решений суда. Как отметил Алтайский краевой суд в апелляционном приговоре от 13.02.2015 по делу №22-82/2015 предупреждения об уголовной ответственности не содержат в себе никаких требований, в том числе об обязанности сообщить сведения, а лишь доводят до сведения Т. возможность наступления негативных последствий в виде привлечения его к уголовной ответственности при определенных условиях, то есть носят лишь информационных характер.

Таким образом, для квалификации действия (бездействия) должника как злостного факт предупреждения об уголовной ответственности по ст. 177 УК РФ не является обязательным, в то время как предупреждение об уголовной ответственности по ст. 177 и 315 УК РФ может являться важным доказательством наличия умысла на такое уклонение.

Также при квалификации деяния как воспрепятствования исполнению вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта возникает ряд неоднозначных вопросов по определению признаков состава такого преступления, а именно объективной стороны преступления и субъекта преступления.

Так, при воспрепятствовании исполнению судебного решения - виновный как правило, совершает активные действия, направленные на то, чтобы помешать исполнению приговора суда, решения суда или иного судебного акта, сделать затруднительным или невозможным их реализацию.

Например, виновный дает указания подчиненным не производить удержания из заработной платы должника; указание на переименование или ликвидацию (сокращение) должности на которую должен быть назначен (восстановлен) истец (взыскатель); препятствует судебному приставу-исполнителю войти в служебное помещение либо совершить там действия по исполнению решения; совершает действия по сокрытию денежных средств или имущества должника на которое должно быть обращено взыскание; незаконно отказывает в наложении ареста на денежные средства должника или в обращении на них взыскания (списании) по исполнительному документу, что ведет к утрате возможности исполнения решения суда и т.д.

Исходя из буквального толкования ст. 315 УК РФ, для квалификации указанных деяний как воспрепятствование исполнению судебных решений, наличие признака злостности не является обязательным.

Более того, как правило, цель воспрепятствования достигается в результате совершения одного противоправного действия которое приводит либо к существенному затруднению в исполнении судебного решения или вообще к невозможности его исполнения.

Данный подход также разделяется Академией Генеральной Прокуратуры Российской Федерации (письмо от 15.12.2016 №1-13/33/2430-16).

Особенность конструкции ст. 315 УК РФ состоит в том, что слово «злостное» упомянуто в единственном числе и только в первой части диспозиции (до словосочетания «а равно»). Исходя из буквального толкования указанной нормы, злостность в соответствии с волей федерального законодателя относится к неисполнению судебных актов. В противном случае законодатель указал бы данное слово во множественном числе в форме «злостные».

Желая подчеркнуть, например, одновременно «незаконный» характер ряда действий, законодатель использует слово «незаконные» во множественном числе (ст. 138¹, 171², ч. 2 ст. 183 УК РФ и т.д.).

В других случаях законодатель указывает слово «незаконное» в единственном числе. Показательной в данном случае является ч. 2 ст. 146 УК РФ, в которой установлена уголовная ответственность за незаконное использование объектов авторского права или смежных прав, а равно приобретение, хранение, перевозку контрафактных экземпляров произведений или фонограмм в целях сбыта, совершенные в крупном размере. Важные рекомендации по поводу правильного толкования признака «незаконное» содержатся в абз. 1 и 2 п. 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.04.2007 №14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака»: «Незаконным по смыслу статьи 146 УК РФ следует считать умышленное использование объектов авторских и смежных прав, осуществляемое в нарушение положений действующего законодательства Российской Федерации, которым регулируются отношения, возникающие в связи с созданием и использованием произведений науки, литературы и искусства, фонограмм, исполнений, постановок, передач организаций эфирного или кабельного вещания. Устанавливая факт незаконного использования объектов авторских и смежных прав, суд должен выяснить и указать в приговоре, какими именно действиями были нарушены права авторов произведений, их наследников, исполнителей, производителей фонограмм, организаций кабельного и эфирного вещания, а также иных обладателей этих прав».

При даче разъяснений в отношении приобретения, хранения, перевозки контрафактных экземпляров произведений или фонограмм в абз. 1 п. 6 названного постановления указывается: «Исходя из диспозиции части 2 статьи 146 УК РФ необходимым условием наступления уголовной ответственности за приобретение, хранение, перевозку контрафактных экземпляров произведений или фонограмм является совершение указанных деяний в целях сбыта». Иными словами, для квалификации указанных действий по ч. 2 ст. 146 УК РФ не требуется установление их незаконного характера, но требуется установление цели сбыта, которая не является конститутивным признаком для незаконного использования объектов авторского права или смежных прав.

Таким образом, с учетом техники конструирования ст. 315 УК РФ в сравнении с техникой построения диспозиций иных статей Особенной части УК РФ можно сделать вывод о том, что признак злостности для квалификации деяния как воспрепятствование исполнению вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта не является обязательным.

Также весьма дискуссионным является вопрос о субъекте преступления предусмотренного ст. 315 УК РФ при воспрепятствовании исполнению вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта.

Так, например, интересное видение уголовно-правового состава ст. 315 УК РФ предложено в исследовании Л.В. Лобановой. Автор считает, что в ст. 315 УК РФ «законодатель говорит о двух формах преступления - неисполнение приговора суда, решения суда, иного акта судебной власти, которые должны различаться между собой не только по признакам объективной стороны, но и по кругу субъектов их совершения.

С одной стороны, речь идет о злостном уклонении лица, обязанного обеспечить исполнение судебного акта, от выполнения соответствующей обязанности. Круг субъектов преступлений, совершаемых в данной форме, прямо назван в Уголовном кодексе РФ. Это - представитель власти, государственный служащий, служащий органа местного самоуправления, а также служащий государственного и муниципального учреждения, коммерческой или иной организации.

Вторая разновидность анализируемого преступления выражается в воспрепятствовании исполнению судебных актов. Субъектом данной формы преступления может выступать любое лицо, за исключением тех, чья преступная деятельность составляет самостоятельный состав преступления.

Данный вывод представляется справедливым. Так, анализ уголовного закона позволяет сделать вывод о том, в уголовном кодексе содержатся два различных по своей структуре типа диспозиций содержащих слова «а равно» и указывающих на субъект преступления.

В первом случае, слова «а равно» используются как средство перечисления способов совершения преступления специальным субъектом, т.е. структура по следующей формуле: совершение «деяния» либо «деяния», а равно «деяния» субъектом.

Например, диспозиция ст. 169 УК РФ содержит следующие способы совершения преступления специальным субъектом - должностным лицом с использованием своего служебного положении:

- неправомерный отказ в государственной регистрации индивидуального предпринимателя или юридического лица;

- либо уклонение от их регистрации;

- неправомерный отказ в выдаче специального разрешения (лицензии) на осуществление определенной деятельности либо уклонение от его выдачи;

- ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или юридического лица в зависимости от организационно-правовой формы;

а равно незаконное ограничение самостоятельности;

либо иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица.

Аналогично, диспозиция ст. 170 УК РФ содержит следующие способы совершения преступления специальным субъектом - должностным лицом с использованием своего служебного положения:

- регистрация заведомо незаконных сделок с землей;

- искажение сведений государственного кадастра недвижимости;

- а равно умышленное занижение размеров платежей за землю.

Второй тип диспозиций содержащих слова «а равно» и указывающих на субъект преступления имеют иную структуру, содержащую указание на способ совершения преступления и его субъекта и только на способ совершения преступления. В этом случае слова «а равно» используются как средство перечисления способов совершения преступления, но различными субъектами, по следующей формуле: совершение «деяние» специальным субъектом, а равно «деяние».

Например, диспозиция ч. 3 ст. 141 УК РФ содержит указание на способы совершения преступления как специальным субъектом - с использованием должностного или служебного положения (Вмешательство в осуществление избирательной комиссией, комиссией референдума ее полномочий, установленных законодательством о выборах и референдумах, с целью повлиять на ее решения, а именно требование или указание должностного лица по вопросам регистрации кандидатов, списков кандидатов, подсчета голосов избирателей, участников референдума и по иным вопросам, относящимся к исключительной компетенции избирательной комиссии, комиссии референдума), так и общим субъектом (а равно неправомерное вмешательство в работу Государственной автоматизированной системы Российской Федерации «Выборы»).

Аналогичным образом, сформулирована ст. 315 УК РФ, содержащая два состава преступления и указание на лиц, их совершающих или отсутствие таковых, т.е. указание на то, что субъект является общим.

Первый, это злостное неисполнение представителем власти, государственным служащим, служащим органа местного самоуправления, а также служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта. Специальный субъект.

Второй, - это воспрепятствование в исполнении вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта. Общий субъект.

Более того, при толковании диспозиций Уголовного кодекса РФ полагаем целесообразно исходить из презумпции, что законодатель обозначил именно то, что хотел обозначить, поскольку не обнаружена явная ошибка его волеизъявления: если бы норме предполагалось придать иной смысл, она была бы сформулирована яснее или иначе.

Данное мнение также разделяется Академией Генеральной Прокуратуры Российской Федерации.

По мнению Академии, особенность конструкции ст. 315 УК РФ заключается в том, что перечисление специальных признаков субъектов в диспозиции ч. 1 ст. 315 УК РФ осуществлено только до словосочетания «а равно», а после словосочетания «а равно» указание на них отсутствует. В тех случаях, когда воля законодателя направлена при формулировании уголовно-правовых запретов на указание специального субъекта, они указываются после словосочетания «а равно» через «совершенные» во множественном числе или «если эти деяния совершены». Например, в ч. 1 ст. 169 УК РФ диспозиция завершается словами «если эти деяния совершены должностным лицом с использованием своего служебного положения». Аналогичная юридико-техническая конструкция используется в ст. 170 УК РФ.

Отчасти позиция в отношении общего субъекта преступления подтверждается практикой Конституционного Суда Российской Федерации. Вопреки доводам заявителя о том, что ст. 315 УК РФ «в силу своей неопределенности позволяет квалифицировать как воспрепятствование исполнению судебного акта действия по неисполнению мирового соглашения, заключенного сторонами арбитражного процесса и утвержденного арбитражным судом, допускает привлечение к уголовной ответственности гражданина, не являющегося должником в исполнительном производстве и не предупрежденного об уголовной ответственности», Конституционный Суд Российской Федерации в определении №395-О от 17.02.2015 отметил, что «эта статья, которая действует в системе приведенных нормативных предписаний и с учетом общих положений данного Кодекса, закрепляющих, что основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом (статья 8), и предусматривающих в качестве общих условий уголовной ответственности вменяемость физического лица, достигшего возраста, установленного данным Кодексом (статья 19), не содержит неопределенности, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознавать общественную опасность и противоправность своего деяния, а также предвидеть его правовые последствия, в том числе наступление уголовной ответственности».

Таком образом, на основе анализа техники конструирования ст. 315 УК РФ в сравнении с техникой построения диспозиций иных статей Особенной части УК РФ можно с уверенностью утверждать, что субъектом преступления в составе воспрепятствования исполнению вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта в соответствии с ч. 1 ст. 20 и ст. 21 УК РФ является любое вменяемое физическое лицо, достигшее возраста 16 лет.

Размещено на Allbest.ru