К вопросу о расширении судебного контроля и состязательности на досудебных стадиях уголовного процесса в Республике Казахстан

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу о расширении судебного контроля и состязательности на досудебных стадиях уголовного процесса в Республике Казахстан

Серикхан Жакупов

Идея установления судебного контроля за исполнением законов органами предварительного следствия и дознания появилась в теории советского уголовного процесса несколько десятилетий назад и была инициирована ратификацией СССР Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно ст. 9 которого каждое арестованное или задержанное по уголовному обвинению лицо имеет право на судебную защиту своих нарушенных прав и свобод. У данной идеи появились как сторонники, так и оппоненты.

Введение института судебного контроля на стадии предварительного расследования позволило перейти от дискуссии о его востребованности и соотносимости с правоприменительной практикой к обсуждению проблем пределов судебного контроля и соотношения с прокурорским надзором.

Конституция Республики Казахстан и действующее уголовно-процессуальное законодательство существенно расширили сферу судебного контроля за законностью предварительного следствия, наделив суд соответствующими властными полномочиями. Положения ч. 2 ст. 13 и ч. 2 ст. 16 Конституции РК, закрепляющие право граждан на судебную защиту своих прав и свобод, и нормы ст. 12, 105-111 УПК РК, определяющие порядок разрешения судом жалоб на действия органов предварительного расследования и прокурора, составляют институт судебного контроля за законностью предварительного расследования.

Практика показала, что в действующем законодательстве Республики Казахстан найдено наиболее оптимальное решение вопроса судебного контроля над досудебным производством, который ограничивается проверкой жалоб относительно законности санкционирования прокурором действий и решений следователей, затрагивающих конституционные права и свободы участников уголовного процесса. В этом случае судебный контроль является дополнительной гарантией законности тех следственных действий и мер процессуального принуждения, применение которых требует санкции прокурора. судебный закон следствие дознание

В то же время в обществе и научных кругах усиленно насаждается мнение о лишении прокуратуры организационно-правовой самостоятельности и превращении ее в орган, занимающийся исключительно уголовным преследованием в условиях состязательного уголовного процесса по типу атторнейской службы и другими элементами, присущими странам англосаксонской системы права. Представителями судебной власти активно дебатируется вопрос о дальнейшем расширении полномочий суда, в частности: отнесения к его компетенции разрешения на проведение обыска, заключения под стражу в качестве меры пресечения и других следственных действий, затрагивающих права граждан. Сторонники введения и расширения судебного контроля на предварительном следствии аргументируют свою позицию тем, что «прокурор не может быть объективным при решении вопроса о лишении обвиняемого свободы уже потому, что является представителем обвинения... Суд - более надежный гарант прав личности на предварительном следствии, чем прокурор» [1].

Иными словами, авторы проекта «Концепции развития судебной системы РК» фактически предлагают существенно ограничить конституционные полномочия прокурора и заменить прокурорский надзор за законностью предварительного следствия и дознания судебным надзором.

В связи с этим полагаем необходимым рассмотреть две возможные функции суда на досудебных стадиях уголовного судопроизводства: судебного контроля и судебного надзора и их соотношения с прокурорским надзором.

Функция судебного контроля в соответствии со ст.110 УПК РК состоит в проверке судом по жалобам участников процесса законности и обоснованности санкции прокурора на применение к подозреваемому, обвиняемому меры пресечения в виде ареста, а также продление срока ареста. Судебная проверка законности и обоснованности ареста и продления срока содержания под стражей способствовала укреплению законности на стадии предварительного расследования.

Положительным моментом введения данного института является также участие при рассмотрении жалобы в суде сторон обвинения и защиты, что способствует объективности принимаемого судом решения на основе равенства и состязательности процесса.

В то же время судебная проверка жалоб стороны защиты повлекла за собой определенные сложности, прежде всего в организации расследования, поскольку, во-первых, укороченные сроки представления и подготовки материалов в суд срывают плановую работу органов уголовного преследования; во-вторых, имеются сложности с доставкой материалов и арестованных в суд, находящийся в отдаленном районе; в-третьих, рассмотрение дел в суде неизбежно прерывает производство по делу и удлиняет процессуальные сроки по делу.

Кроме того, практика показала неприемлемость первоначальной редакции ст.110 УПК РК, согласно которой решение судьи о законности избранной меры пресечения обжалованию и опротестованию не подлежит. Однако такое безоглядное доверие судебным решениям не выдержало испытания временем. В связи с чем законом от 5 мая 2000 г. были внесены дополнения и изменения, предоставившие право сторонам обжаловать неправосудное решение в вышестоящий суд. Применение этих изменений выявило недостатки и ошибки, допускаемые судом при освобождении обвиняемых из-под стражи: из освобожденных в первом полугодии 2001 г. судами республики в порядке ст. 110 УПК РК из 110 обвиняемых 28, или каждый четвертый, по протестам прокуроров вновь были взяты под стражу.

В научной литературе наметилась тенденция к расширению круга вопросов, рассматриваемых судом при разрешении жалобы в порядке ст. 110 УПК РК. Высказывались предложения предоставить суду право при проверке обоснованности и законности ареста входить в обсуждение вопроса о доказанности предъявленного обвинения [2]. Другие авторы предлагают предоставить суду право оценивать правильность квалификации инкриминируемого деяния [3].

Подобные предложения при всей их научной аргументированности не учитывают одного существенного момента: суд на досудебных стадиях не может предрешать вопрос о доказанности обвинения или виновности обвиняемого в содеянном и что все эти вопросы подлежат рассмотрению в соответствии с требованиями закона в главном судебном заседании.

Положениями ст. 59 и 109 УПК РК закреплены правомочия суда на рассмотрение на досудебных стадиях уголовного процесса жалоб на решения органа уголовного преследования и определен порядок их рассмотрения. Однако анализ судебной практики показывает, что такие жалобы на решения прокурора, в частности в суды Восточно-Казахстанской области, не поступали и, соответственно, не рассматривались.

Чаще на практике встречаются случаи обжалования действия прокурора в порядке ст.110 УПК РК. Внесение дополнения в вышеназванную статью, обязывающее суд оповестить всех заинтересованных лиц, в том числе потерпевшего, его представителей о поступлении жалобы и дне ее рассмотрения, позволило бы в полной мере обеспечить реализацию принципа состязательности и соблюдение прав потерпевшего.

Институт судебного контроля дополнил существующую систему контроля за законностью предварительного следствия и дознания и сложившуюся систему гарантий личности на предварительном следствии: ведомственный контроль органов следствия и дознания, прокурорский надзор и последующий судебный контроль являются наиболее оптимальными для современного уголовного процесса.

По нашему мнению, судебный контроль за законностью и обоснованностью арестов и продления срока ареста должен осуществляться в тех случаях, когда органами дознания, предварительного следствия и прокурором допущено нарушение конституционных прав граждан, которое впоследствии может оказаться невосполнимым, и суд должен принимать заявление к рассмотрению после проверки его органами прокуратуры. Эта мера позволит избежать резкого роста количества поданных в суд жалоб, задействовать в полной мере правозащитный потенциал органов прокуратуры и дифференцировать в этой сфере полномочия прокурора и суда.

В других случаях вовлечение суда в уголовно-процессуальную деятельность на стадии расследования вряд ли допустимо.

Прежде всего подобное вовлечение в соответствии со ст. 90 УПК РК лишит судью, решавшего вопрос о мере пресечения на предварительном следствии, возможности рассматривать в последующем это же уголовное дело по существу в суде первой инстанции, что особенно актуально для односоставных и малосоставных судов. Кроме того, происходит смешивание судебных и досудебных стадий уголовного процесса, поскольку суд вольно или невольно на стадии расследования входит в разрешение вопросов о доказанности совершения преступления обвиняемым.

«Судья, ответственный за предварительное следствие, - указывали Ларин А.М. и Савицкий В.М., - вольно или невольно будет задумываться, как судебные решения отразятся на оценке руководимых им следователей и, значит, его собственной работы на данном участке. А это будет способствовать усилению опасной для правосудия и дискредитирующей суд тенденции - обвинительному уклону» [4].

По мнению Смирнова А.В., «несмотря на предварительность и условность судейских выводов на начальных стадиях процесса, они так или иначе замыкаются на вопросе виновности. Связанный ими, он становится причастным к уголовному преследованию. Поэтому судебный контроль не может быть непосредственно продолжен правосудием, ибо это превращает состязательность в розыск» [5].

Передача права ареста и продления сроков ареста суду значительно ослабит сложившуюся систему гарантий прав защиты личности в уголовном судопроизводстве, поскольку, как отмечалась выше, трехуровневая система контроля и гарантий прав и свобод граждан будет заменена единым этапом судебной проверки этих следственных действий.

Существует опасность превращения в таких условиях судебного контроля в судебное руководство расследованием, поскольку суд фактически определяет объем и сроки предварительного следствия, наличие оснований для окончания следствия и правомерность продления процессуальных сроков.

Правоприменительная практика изобилует примерами судебных ошибок и не вызывает сомнений, что при реализации положений проекта «Концепции» ошибки также будут иметь место. В то же время судебная система в силу ряда объективных причин не способна оперативно в режиме реального времени устранить нарушения закона, чему также способствует в настоящее время отсутствие достаточного социального и профессионального контроля за деятельностью судов [6].

Суд в силу его правового статуса лишен права проведения проверок и оперативного реагирования на нарушения закона, которые нередко выявляются при решении вопроса о даче санкции на арест. Зачастую от результатов этой проверки зависит решение вопроса о даче или отказе в даче санкции на арест. Являясь по своей природе арбитром, суд будет поручать производство проверки таких фактов прокурору. Однако при этом утрачивается оперативность и своевременность принятия мер как по устранению нарушений закона, так и решению вопроса о даче санкции на арест. У прокурора в данном случае более широкий и демократичный потенциал осуществления правозащитной функции, поскольку при обращении в прокуратуру граждане избавлены от соблюдения требований к форме и содержанию судебной процедуры рассмотрения их жалоб.

Предлагаемую функцию судебного надзора трудно соотнести с ролью суда как беспристрастного арбитра и обязанностью допрашивать обвиняемого при даче санкции на арест. Прокурор, решая вопрос об аресте, в соответствии со ст.150 УПК РК допрашивает обвиняемого, и полученные таким образом на досудебной стадии доказательства являются предметом исследования в судебном заседании. При реализации судом требований ст.150 УПК РК может сложиться ситуация, при которой суд фактически становится участником процесса. Еще в более непонятную ситуацию попадает суд первой инстанции, особенно в тех случаях, когда подсудимый будет настаивать на незаконных методах ведения следствия, из-за которых он суду на предварительном следствии дал признательные показания.

Более того, в соответствии с п.13 ст.7, ст.139, ст.156 УПК РК избрание меры пресечения, в том числе санкционирование их применения прокурором, всегда считались мерами и полномочиями органов уголовного преследования. Передача этих полномочий суду приведет к смешиванию функций в деятельности суда и перекосу в устоявшейся системе правоохранительных уголовно-процессуальных отношений.

Неприемлемы на сегодняшний день предлагаемые изменения с точки зрения соотносимости их с функционально-правовыми аспектами деятельности суда и прокуратуры в уголовном процессе.

Для суда основной функцией является разрешение дела по существу, по отношению к которой функция судебного контроля выступает в качестве дополнительной функции.

Для органов прокуратуры разрешение вопросов законности и обоснованности применения меры пресечения является частью его конституционных функций: осуществление высшего надзора за применением закона органами предварительного следствия и дознания, а также осуществление функции уголовного преследования. Данная смешанная надзорно-обвинительная функция прокурора на досудебных стадиях обеспечивает выполнение им функций руководства предварительным следствием, с одной стороны, и правозащитных функций - с другой.

Может ли ограниченный в рамках судебной процедуры и процессуальной формы арбитра суд решить задачи, которые в настоящее время с большим напряжением решает специализированный аппарат органов прокуратуры: а) оценить доказательства, как того требует закон, по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности; б) обеспечить точное и полное применение норм закона; в) выполнить правозащитные функции и принять меры по устранению выявленных нарушений закона; г) обеспечить руководство предварительным следствием и дознанием; д) осуществить постоянный надзор за расследованием уголовного дела с момента дачи санкции на арест до предания суду.

На наш взгляд, предлагаемые изменения и новшества в уголовно-процессуальном законодательстве преждевременны и не соотносятся со сложившейся в нашей республике правовой системой и традициями отечественного судопроизводства как с практической, так и с теоретической точки зрения. Конечно, можно говорить о том, что замена прокурорского надзора и совершение прокурором отдельных следственных действий уголовного преследования судебным контролем созвучна с некоторыми нормами Декларации прав и свобод человека и гражданина, других международных норм о положительной деятельности суда как независимого органа, осуществляющего контроль над досудебным производством.

Однако, как правильно отмечает Бойков А.Д., «применение ареста в качестве меры пресечения, а равно иных мер процессуального принуждения на предварительном следствии только по судебному решению легко реализуется в тех судебных системах Запада, которые знают фигуру судебного следователя или следственного судьи. В нашей судебной иерархии такого процессуального участника нет, предварительное следствие отделено от судебного рассмотрения дела, и приведенная новелла означает смешение процессуальных функций (конкуренция функции уголовного преследования и правосудия, прокурорского и судебного надзора). Следовательно, ведет к превращению достаточно стройной, привычной, хорошо отлаженной в правовом и организационном смысле системы в ее антипод» [7].

Вопросы расширения судебного контроля и установления судебного надзора за предварительным расследованием некоторыми исследователями связываются с реализацией принципа состязательности в уголовном судопроизводстве.

В частности, высказывается мнение, что органы уголовного преследования выполняют три функции: защиты, обвинения и разрешения дела, поскольку обязаны выявлять не только уличающие, но и оправдывающие обвиняемого обстоятельства, и обладают правом разрешения дела по существу, что в корне противоречит требованиям ст.23 УПК РК, согласно которой уголовное преследование, защита и разрешение дела судом отделены друг от друга и осуществляются различными должностными лицами и органами [8].

Петрухин И.Л. полагает, что передача права санкционирования ареста и др. следственных действий судье позволит построить предварительное следствие на основе состязательности, и «все правовые конфликты между защитой и обвинением будет разрешать объективный и беспристрастный судья (по такому типу построено полицейское расследование в англо-американской системе права)» [9].

Из контекста подобного анализа действующего законодательства отчетливо прослеживается существующая в научных кругах страны идея дальнейшего реформирования судопроизводства по типу стран с англосаксонской системой права, что для Казахстана в принципе неприемлемо, т.к. нельзя совместить нетождественные государственные правовые системы, отличающиеся как по способу построения и функционирования механизма государства, так и по специфике правового регулирования. Более того, при этом не учитывается тот факт, что в странах, относящихся к англосаксонской правовой семье, предварительного следствия не было никогда, нет и сегодня.

Подобные идеи исходят из одностороннего анализа действующего уголовно-процессуального законодательства и не учитывают особенностей отечественной системы судопроизводства, главным отличием которых является наличие досудебных стадий, создающих предпосылки для осуществления правосудия. На основе теоретических конструкций делаются выводы о несовместимых с принципом состязательности противоречиях между различными стадиями уголовного процесса, что «при разработке УПК РК ряд идей и институтов был заимствован из зарубежных правовых систем без учета реального состояния отечественного уголовного судопроизводства,…что многие заимствования неприемлемы для нашей системы судопроизводства в силу их органической с ней несовместимости» [10].

Напротив, по нашему мнению, в республике сложилась уникальная целостная система уголовного судопроизводства и, как отмечает Лазарева В.А., «объединенные общими конечными целями, предварительное расследование и судебное разбирательство осуществляются в соответствии с одинаковыми принципами и должны рассматриваться как единая система, имеющая общее направление» [11].

Для всех исследователей и сторонников расширения судебного контроля и придания таким образом уголовному процессу состязательной формы присущ однофункциональный - обвинительный подход к определению роли прокурора в уголовном процессе без учета его правозащитной и надзорной функций.

В то же время известный российский ученый Босхолов С.С. подчеркивает, что оставление за прокуратурой в качестве доминирующей функции уголовного преследования без учета надзорной и правозащитной функций приведет не только к серьезному ослаблению института прокуратуры, но и к сильной деформации системы уголовной юстиции в целом [12].

Бывший Генеральный прокурор РФ Скуратов Ю.И. по этому поводу отмечал, что одномоментный подход к такой модели прокуратуры, на которой настаивают радикальные реформаторы, «способен привести к разрушению всей правоохранительной системы» [13].

Более правильным представляется мнение Воскресенского В. и Кореневского Ю., согласно которому действие принципа состязательности может быть неодинаковым на разных стадиях уголовного процесса и что на стадии предварительного расследования состязательность может проявляться лишь в отдельных элементах, а именно: во-первых, в судебном контроле или санкционировании прокурором некоторых актов следователей, связанных с применением мер принуждения, и, во-вторых, в участии защитника в этой стадии в рамках, установленных законом» [14].

В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством республики данный принцип в полном объеме присутствует только на стадии судебного разбирательства, и лишь отдельные его элементы реализуются на стадии предварительного расследования. Более того, в отличие от ч. 1 ст. 23, п. 11 ст. 7 УПК РК относит принцип состязательности к судебному разбирательству.

Нельзя забывать, что для смешанного уголовного процесса РК предварительное расследование является основной процессуальной формой и главным этапом сбора материалов, от качества которого зависит нормальное проведение главного судебного разбирательства.

На сегодняшний день в условиях продолжающейся криминализации общества модель смешанного уголовного процесса, несмотря на все недостатки, зарекомендовала себя наиболее результативной формой борьбы с преступностью. Однако идея расширения судебного контроля и состязательности на досудебных стадиях в своем логическом развитии однозначно признает существующие процессуальные формы защиты прав граждан от преступных посягательств не соответствующими принципам состязательности и защиты прав граждан, вовлеченных в уголовное судопроизводство. По сути, предлагаемые изменения могут привести к смешиванию функций и правовому конфликту в самой опасной и болевой для общества проблеме борьбы с преступностью.

Когамов М. отмечает, что обычное рядовое дело до судебного разбирательства проходит в своем движении порядка четырнадцати и даже более этапов [15].

Введение судебного надзора за предварительным расследованием на этапе дачи санкции на арест и выполнение других следственных действий, внесение принципа состязательности в чистом его виде на данном этапе существенно скажется на сроках и качестве предварительного следствия, поскольку возникнет еще один этап прохождения уголовного дела на досудебной стадии.

Можно также предположить, что при передаче судуправа санкционирования ареста и других следственных действий неизбежно возникнут проблемы со своевременностью добычи следствием достаточных доказательств виновности обвиняемого за 72 часа, поскольку предварительно следователь должен будет предоставить дело прокурору. При таком порядке избрания ареста в качестве меры пресечения трудно обеспечить индивидуальный подход к каждому подозреваемому, и либо арест будет применяться до предъявления обвинения, либо обвинение будет предъявляться формально ввиду очень ограниченных временных рамок для сбора, проверки и оценки доказательств, либо резко возрастет количество отказов для заключения под стражу, мотивированное отсутствием основания для применения этой меры пресечения.

С учетом изложенного полагаем необходимым сделать следующие выводы.

Формирование уголовно-процессуальных отношений и уголовной политики в стране должно основываться на сложившейся правоприменительной практике и национальных правовых традициях, а не на теоретических конструкциях и механическом переносе чужого опыта.

Предлагаемые изменения являются первым шагом на пути реформы уголовно-процессуального права, направленной на замену в Казахстане смешанного уголовного процесса состязательным, поэтому неприемлемы для отечественного уголовного судопроизводства ввиду отсутствия для этого как практических, так и теоретических предпосылок.

Тенденция расширения судебного контроля над досудебным производством обязана согласовываться с существующей смешанной моделью уголовного процесса в Казахстане и сочетаться с конституционной ролью прокурора в уголовном судопроизводстве. Пределы и формы судебного контроля в уголовном процессе не должны препятствовать движению уголовного дела и осуществлению принципа полноты, всесторонности и объективности исследования обстоятельств дела. В связи с чем институты судебного контроля и состязательности на досудебных стадиях должны быть ограничены рамками реализации задач и целей предварительного расследования, но быть достаточными для обеспечения защиты прав личности, вовлеченной в орбиту уголовного процесса.

Законодательное урегулирование взаимоотношений прокуратуры с органами судебной власти, дифференциация полномочий суда и прокурора в уголовном процессе должны основываться на конституционных принципах с учетом функционально-правовых аспектов деятельности суда и прокуратуры в уголовном процессе.

Литература

1. Проект «Концепции развития судебной системы РК», ЮГ. 08.08.2001. № 36.

2. Колоколов Н.А. 1) Права человека-высшая ценность //Росс. юст. 1997. № 1 С.16-18; 2)Судебный контроль за арестами // Там же. 1998. № 3 С. 10-11; Лебедев В.М. Судебная власть на защите конституционного права граждан на личную неприкосновенность в уголовном процессе. Автореф. канд. дисс. М. 1998. С. 5.

3. Питулько К.В. Вопросы совершенствования правовой регламентации судебной проверки и обоснованности ареста в уголовном судопроизводстве Российской Федерации. // Изв. вузов. Правоведение. 2000. № 6. С. 192-200.

4. Ларин А.М., Савицкий В.М. Каким быть следственному аппарату. Сов. гос. и право. 1991. № 1. С. 37.

5. А.В. Смирнов. Модели уголовного процесса. СПб. 2000. С. 52.

6. Петрухин И.Л. Государство и право. 2000. № 8. С. 5-10.

7. Бойков А.Д. Прокуратура и судебная власть. Сб. научн. тр. Проблемы уголовного судопроизводства. М. - Кем. 1998. С. 48.

8. Сулейменова Г.Ж. О конституционых принципах правосудия по уголовным делам. Материалы юбилейной научно-практической конференции, посвященной 5-летию КазГЮА. Алматы. 1999. С. 316-317.

9. Петрухин И.Л. Там же.

10. Сулейменова Г.Ж. Там же.

11. Лазарева В.А. Судебная власть и уголовное судопроизводство. // Государство и право. 2001. № 5. С. 49-56.

12. Босхолов С.С. Основы уголовной политики. М. ЮрИнфоР. 1999. С. 275.

13. Скуратов Ю.И. Разрушать или реформировать? 1995. № 7. С. 52.

14. Воскресенский В. и Кореневский Ю. Состязательность в уголовном процессе // Законность. 1995. № 7. С. 9.

15. Когамов М. Вопросы процессуального обеспечения осуществления правосудия. Материалы научно-практической конференции «Судебно-правовая реформа: проблемы и перспективы развития законодательного обеспечения». 20.07.2000. Астана. С. 36-37.

Размещено на Allbest.ru