Обвинение и защита: равны ли они в уголовном процессе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Обвинение и защита: равны ли они в уголовном процессе?

Сергей Жалыбин

Принцип состязательности и равноправия сторон, провозглашенный Указом Президента Республики Казахстан от 20 декабря 1995 г. “О судах” и получивший закрепление в последующем Законе “О судебной системе и статусе судей” от 25 декабря 2000 г., так и не воплощен в конкретный механизм реализации права на защиту путем процессуального закрепления доказательств, предоставляемых адвокатом.

Несмотря на то, что ст. 23 УПК РК предусмотрено осуществление уголовного судопроизводства “на основе принципа состязательности прав сторон обвинения и защиты”, на практике эта норма остается невостребованной. Причем препятствием для использования такого права является не столько отсутствие возможностей для сбора и исследования доказательств со стороны защиты, сколько процессуальная невозможность для производства вышеуказанных действий.

Так, предусмотренный ст. 347 УПК РК порядок исследования представленных сторонами доказательств в целом не согласуется со ст. 115 УПК РК, определяющей относящийся к ним перечень.

Этот вывод следует из того, что сведения, собираемые защитником в рамках полномочий, предоставленных ему ст. 74 УПК РК, не предусмотрены в качестве доказательств вышеназванной ст. 115 УПК РК, что и лишает их доказательственной ценности - процессуального соответствия уголовному судопроизводству.

Продекларированное право защитника “собирать и представлять предметы, документы, сведения, необходимые для оказания юридической помощи” в интересах подзащитного, ни в коей мере не являются равнозначными праву стороны обвинения представлять доказательства. Это следует не только из правового диссонанса, но и из сложившейся на сегодняшний день практики.

Для наглядности можно привести следующий пример.

Подсудимый Е. обвинялся в том, что, управляя автомашиной “КамАЗ” в состоянии алкогольного опьянения, в 17.20 совершил наезд на пешехода Л-ву, которая от полученных травм скончалась на месте происшествия. Не оказав помощи пострадавшей, Е. с места ДТП скрылся, а спустя четыре часа был задержан у себя дома. При предъявлении обвинения Е. вину не признал, хотя и не отрицал того факта, что в указанное время проезжал мимо места совершения ДТП.

Все обвинение было построено на косвенных уликах, так как непосредственных очевидцев происшествия не было. ДТП произошло в маленьком поселке с ограниченным движением транспорта. Коллеги по работе показали, что незадолго до окончания рабочего дня Е. употреблял спиртные напитки и на предложение идти домой пешком ответил отказом. Трое других свидетелей показали, что находились возле клуба, когда около 17 часов мимо них проехал “КамАЗ”. После того как автомобиль повернул на соседнюю улицу, спустя некоторое время они услышали глухой удар и забежали за угол. На расстоянии около 100 м от перекрестка они увидели лежащего человека, но “КамАЗа” поблизости уже не было.

Сопоставив эти данные, следствие пришло к выводу, что, поскольку других автомобилей в то время в поселке не было, а водитель был пьян, именно он и является участником ДТП, повлекшим тяжкие последствия. В качестве доказательств его вины по традиции были указаны схема места происшествия, акты экспертиз, протоколы допросов свидетелей и т.д.

Ходатайство защитника о проведении следственного эксперимента, который позволил бы выяснить некоторые обстоятельства дела, было отклонено.

Однако по инициативе защитника силами специалистов автотехобслуживания было проведено исследование передней части автомобиля, на которой видимых следов столкновения с телом обнаружено не было. Этот факт потребовал от защитника дополнительных действий по сбору данных, оправдывающих его доверителя. В частности, он опросил жильцов домов, находившихся в непосредственной близости от места ДТП, и выявил свидетеля, который заявил, что видел в окно, как за несколько минут до проезда “КамАЗа” по улице на большой скорости проехал легковой автомобиль белого цвета. Хотя очевидец и не утверждал, что именно эта машина сбила женщину, тем не менее данный факт заслуживал самого серьезного внимания.

В судебном заседании защитник внес ходатайство о приобщении к материалам дела заключения автотехобслуживания и вызове в суд дополнительного свидетеля. Оба ходатайства были отклонены по тем основаниям, что защитник не является субъектом доказывания, а представленные им факты не являются доказательствами в процессуальном значении этого слова, поскольку не зафиксированы в установленном уголовно-процессуальном законом порядке.

Таким образом, право адвоката на представление доказательств из-за отсутствия механизма их закрепления стороной защиты на самом деле оказалось юридической фикцией, что, естественно, не способствует объективности суда в установлении истины.

Основу состязательности судебного процесса составляют сбор и закрепление сторонами доказательств, которые затем должны быть представлены суду.

При этом суд должен выступать в качестве арбитра, а не инициировать поиск дополнительных фактов, позволяющих разрешить уголовное дело постановлением приговора.

Общеизвестно, что, несмотря на продекларированный отказ от обвинительного уклона в уголовном процессе, суды по-прежнему крайне редко выносят оправдательные приговоры.

Как правило, при возникновении ситуации, влекущей оправдание подсудимого, суды направляют дело на доследование, но отказываются по разным причинам брать на себя ответственность по его оправданию даже в тех случаях, когда отсутствуют достоверные доказательства вины.

В контексте сказанного совершенно обоснованным является высказывание известного адвоката Г. Нама о том, что провозглашенный уголовно-процессуальным кодексом принцип равенства сторон, в отличие от обвинения, не содержит каких-либо полномочий защиты по представлению собранных доказательств.

“Как можно получить заключение эксперта, - пишет Г. Нам, - если экспертиза может быть назначена только по постановлению органа уголовного преследования и суда, а эксперту запрещено встречаться с кем-либо из участников уголовного процесса по вопросам, связанным с проведением экспертизы” (ч. 4 ст. 83 УПК)? Далее, предоставив защитнику право “опрашивать частное лицо” (ч. 3 ст. 125 УПК), закон не предусматривает обязанность того же лица давать показания”*.

При таких обстоятельствах вряд ли возможно говорить о равенстве сторон обвинения и защиты. И для исправления этой ситуации, в дополнение к уже имеющимся нормам уголовно-процессуального закона, предоставившим защите право сбора и предоставления доказательств, необходимо развить положения, касающиеся прав защитника по процессуальному закреплению добытых доказательств.

Достаточно сбалансированная структура взаимоотношений суда, обвинения и защиты, безусловно, будет являться основой беспристрастного и объективного рассмотрения дела, поэтому на данном этапе правового реформирования достаточно остро стоит вопрос о повышении профессиональной подготовки защитника.

К сожалению, сегодня наблюдается отступление от некоторых прогрессивных позиций, определяющих роль суда в состязательном процессе. В частности, последними поправками в УПК РК внесено положение, дающее суду право вести допрос подсудимого.

Поскольку при принятии ныне действующего Уголовно-процессуального кодекса законодатель исходил из того, что суд будет арбитрировать в состязании обвинения и защиты, было предусмотрено право сторон обвинять и защищать путем сбора и представления доказательств. Однако в силу уже отмеченного фактического процессуального неравенства сторон прокурор всегда находится в привилегированном по отношению к адвокату положении, так как он имеет возможность пользоваться данными, представленными предварительным следствием. И при таких-то обстоятельствах адвокат, как уже было сказано, должен вести защиту на достаточно высоком профессиональном уровне - то есть владеть полной информацией по делу, хорошо ориентироваться в обстоятельствах, иметь необходимые материалы, безупречно знать законодательство и уметь в нужный момент заявить соответствующее ходатайство!

По ряду и других причин защитники не всегда отвечают подобным критериям, что отрицательно сказывается на качестве оказываемой юридической помощи.

Если же и прокурор пассивно участвует в обвинении, то суд нередко оказывается в затруднительном положении, принимая на себя несвойственные ему функции обвинения. Но поскольку подобные действия явно выходят за рамки предоставленных суду полномочий по опросу участников процесса, и было принято изменение в УПК, дающее суду право на проведение допроса.

С точки зрения демократизации правовой реформы данный шаг, безусловно, носит негативный оттенок, однако, учитывая реальное состояние дел в обеспечении законности и защите прав человека, с таким новшеством приходится считаться.

Очевидно, что в процессе дальнейшего реформирования юридической отрасли роль профессиональной защиты в уголовном судопроизводстве будет возрастать, что позволит создать действительно независимый суд, осуществляющий правосудие в строгом соответствии с принципом состязательности сторон.

уголовный судопроизводство защита адвокат

Литература

Г. Нам. Как сделать уголовный процесс по-настоящему состязательным. Юридическая газета. 13 декабря 2000 г.

Размещено на Allbest.ru