Нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах (ст. 246 Уголовного Кодекса Республики Казахстан)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах (ст. 246 Уголовного Кодекса Республики Казахстан)

К.А. Бакишев

Специальным видом нарушения правил охраны труда является деяние, предусмотренное ст. 246 УК, определяемое законодателем как нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах или во взрывных цехах. Объектом данного преступления являются отношения, обеспечивающие безопасность для жизни и здоровья людей при ведении ими работ на взрывоопасных объектах или во взрывных цехах. Дополнительным объектом деяния выступают жизнь и здоровье граждан, а также сохранность имущества.

Поскольку степень вероятности таких последствий, как гибель людей, причинение иных тяжких последствий на указанных объектах чрезвычайно высока, законодатель устанавливает ответственность за факт нарушения специальных правил, если это могло повлечь смерть человека или иные тяжкие последствия (ч. 1). То же деяние, повлекшее по неосторожности наступление указанных последствий, влечет ответственность по ч. 2 нормы. Потерпевшими могут быть не только работники на взрывоопасных объектах, но и любые лица.

Для состава преступления крайне важно установить место, где было допущено нарушение правил безопасности. Нарушение таких правил на объектах (цехах), не являющихся взрывоопасными (например, взрыв газового баллона в квартире), не образует признаков анализируемого преступления. Следовательно, деяние квалифицируется по ст. 246 УК лишь в случае его совершения в производственных объектах (цехах) взрывоопасного характера. Так, в августе 2006 г. в конвертерном цехе АО «Миттал Стил Темиртау» при продувке плавки на конвертере № 2 сработал разрушенный взрывной клапан циклона свечи дожигающего устройства газоотводящего тракта, в результате чего произошел выброс в атмосферу токсичных конвертерных газов. Потоком воздуха облако газа затянуло в главный корпус цеха, и в результате 13 рабочих комбината получили отравление угарным газом различной степени тяжести. Следствие установило, что машинист дистрибутора Л., нарушив технологическую инструкцию, не проследил за показаниями контрольно-измерительного прибора, что повлекло за собой превышение расхода отводящих конвертерных газов. Тем самым он допустил нарушение правил безопасности на взрывоопасном объекте. В этой связи органы следствия, возбудившие уголовное дело по признакам ч. 1 ст. 152 УК (нарушение правил охраны труда, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью), обоснованно переквалифицировали действия Л. на ч. 2 ст. 246 УК (нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах, повлекшее по неосторожности тяжкие последствия).

Взрывоопасными называются помещения и наружные установки, в которых по условиям технологического процесса могут образоваться взрывоопасные смеси горючих газов или паров с воздухом либо кислородом или горючей пыли, волокон с воздухом, способные при определенных концентрациях под воздействием внешних факторов (искра, огонь, удар) вызвать взрыв. К ним относятся производственные предприятия (например, шахты), заводы, цехи по производству взрывчатых веществ и т. д. Важно отметить, что для юридической оценки производства как взрывоопасного, необходимо установить технические параметры применяемых в нем веществ и особенности технологического процесса. В качестве взрывоопасных могут признаваться такие вещества и их смеси, как аммиак, бензин, бутан, доменный газ, метан, толуол, тротил, эфир, сероводород, порох, нитроглицерин, пироксилиновая кислота и т. д.

Диспозиция ст. 246 УК является бланкетной, поэтому в каждом конкретном случае следует обратиться к соответствующему пункту нормативного акта, регламентирующего правила безопасности на взрывоопасных объектах (и в цехах).

Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 246 УК, характеризуется нарушением определенных пунктов правил безопасности на взрывоопасных объектах, создавших реальную возможность наступления смерти человека или иных тяжких последствий, т.е. это состав так называемой конкретной опасности.

Нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах или во взрывоопасных цехах может быть производственно-технического характера (неисправность вентиляционной системы, устройств охлаждения или фильтрации, неправильное использование реагентов, самовольное изменение или несоблюдение технологического процесса и т. п.). Нарушением правил, обеспечивающих безопасность производства на данных предприятиях, могут признаваться также курение, эксплуатация неисправных электроприборов, отсутствие заземляющих приспособлений и т. д.

Под иными тяжкими последствиями в смысле анализируемого состава деяния следует понимать угрозу взрыва, пожара, причинения существенного материального ущерба людям, окружающей среде, нарушения бесперебойной работы предприятия или его отдельных участков и т. п.

В доктрине уголовного права высказываются различные мнения относительно конструкции деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 246 УК. Некоторые ученые относят это деяние к числу преступлений с материальным составом. В частности, И. М. Тяжкова пишет, что для возбуждения уголовного дела недостаточно одного только факта нарушения соответствующих правил, а требуется установить: могло ли это нарушение повлечь за собой указанные в ч. 1 ст. 217 УК РФ (ч. 1 ст. 246 УК РК) последствия и насколько они были в данной ситуации реальны? Реальность же эта, в свою очередь, предполагает тщательное исследование причинно-следственной связи между нарушением правил и созданием опасности для весьма значимых правоохраняемых интересов, что предполагает определенную экспертизу [1, 247]. Более того, авторы Комментария к Уголовному кодексу Российской Федерации полагают, что материальная конструкция ч. 1 ст. 217 допускает фактическое наступление последствий, не являющихся тяжкими: причинение легкого либо средней тяжести вреда здоровью [2, 379].

В разделе работы, посвященной особенностям установления причинной связи в неосторожных преступлениях, мы уже высказывали свои соображения относительно признаков, характеризующих объективную сторону составов «конкретной опасности». Поэтому здесь только отметим, что нельзя (и невозможно) устанавливать объективную связь между фактом нарушения специальных правил и последствиями, которые не наступили, так как они реально не существуют и относятся лишь к области наших предположений. Поэтому мы считаем, что рассматриваемый состав окончен с момента создания угрозы смерти человека или угрозы наступления иных тяжких последствий. Иными словами, следствие и суд, устанавливая в действиях виновного признаки анализируемого преступления, должны лишь ограничиваться выяснением факта нарушения указанных правил, которое объективно создало угрозу взрыва. Представляется, что отнесение легкого либо средней тяжести вреда здоровью к числу последствий ч. 1 ст. 246 УК является расширительным толкованием нормы и чрезмерно увеличились рамки данного состава преступления.

Наступление смерти человека или иных тяжких последствий в результате нарушения виновным правил безопасности на взрывоопасных объектах образует признаки ч. 2 ст. 246 УК. Практика показывает, что взрывы влекут контузию, отравление, облучение, вибрационные и иные заболевания, многие из них проявляются спустя некоторое время и поэтому степень их тяжести определить к моменту рассмотрения дела весьма затруднительно. Представляется, что такие последствия также должны охватываться ч. 2 нормы.

Обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 246 УК, является причинная связь между нарушением правил безопасности на взрывоопасных объектах и наступившими общественно опасными последствиями.

Субъективная сторона анализируемого посягательства во многом обусловлена сложным характером его объективной стороны. Одни ученые считают, что деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 246 УК, может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности [1, 247]. Другие обосновывают мнение, что вина нарушителей может быть только в форме неосторожности по отношению к созданию опасной обстановки в цехе, предприятии, а также и к самим нарушениям дисциплины и правил [3, 142]. Третьи говорят об умысле либо неосторожности в отношении к самому нарушению и неосторожности -- в отношении к последствиям [2, 379].

По нашему мнению, отношение субъекта к нарушению упомянутых правил может выражаться только в виде преступной небрежности. Если представить, что деяние совершается умышленно, в виде прямого умысла, то желание лица причинить вред может свидетельствовать о наличии признаков другого преступления, например, диверсии. Иными словами, действия субъекта превращаются в один из возможных способов причинения смерти, вреда здоровью или иных тяжких последствий.

Что же касается косвенного умысла, то в формальных составах вряд ли возможны ситуации, в которых лицо, сознавая общественно опасный характер нарушаемых правил безопасности, в то же время сознательно допускало, что оно действует и безразлично к этому относится. Эти же обстоятельства исключают возможность совершения анализируемого посягательства по неосторожности в виде самонадеянности. Следовательно, оно совершается только по небрежности. У субъекта отсутствует осознание общественно опасного характера допускаемого нарушения, хотя при наличии должной внимательности и предусмотрительности он должен был и мог осознавать общественную опасность такого нарушения. Субъективная сторона ч. 2 ст. 246 УК, как это указано в ее диспозиции, характеризуется только неосторожной виной в виде самонадеянности или небрежности.

Субъектом рассматриваемого преступления может быть любое физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, работающее на взрывоопасном объекте и обязанное соблюдать установленные правила безопасности. Ввиду незнания указанных правил не могут отвечать по ст. 246 УК посторонние лица, случайно оказавшиеся на данном предприятии.

В заключение хотелось бы затронуть вопрос о целесообразности существования в УК преступления, предусмотренного ст. 246 УК. Мы разделяем мнение В. К. Глистина о том, что объективных оснований для выделения специальных норм по отношению к общей норме о нарушении правил охраны труда нет. Нельзя считать, что строительные, горные работы и работы на взрывоопасных предприятиях более опасны, чем, например, в химической промышленности, литейном производстве, производстве с радиоактивными материалами и т. д. Поэтому нет нужды в дифференциации ответственности за нарушение правил охраны труда в зависимости от вида выполняемых работ [3, 152]. Кроме того, ранее мы отмечали крайне низкую эффективность применения норм, предусматривающих ответственность за нарушение правил охраны труда (ст. 152 УК), нарушение правил безопасности при ведении горных или строительных работ (ст. 245 УК) и нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах (ст. 246 УК), несмотря на повышенную аварийность и травматизм на данных видах производства. преступление безопасность нарушение взрывоопасный

Нарушение правил охраны труда лицом, на котором лежали обязанности по организации или обеспечению соблюдения этих правил, повлекшее по неосторожности смерть человека, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет. Аналогичные же последствия, причиненные рядовым работником в результате нарушения правил безопасности ведения специальных работ, по ч. 2 ст. ст. 245, 246 УК почему-то влекут наказание в виде лишения свободы на срок до шести лет.

Для устранения отмеченного несовершенства уголовного закона ответственность за нарушения правил безопасности в различных сферах производства целесообразно предусмотреть в одной статье, например, в ст. 152 УК, учитывая сложившуюся в уголовном законодательстве тенденцию к «укрупнению» составов технических преступлений. Предлагаемое решение, как мы считаем, будет способствовать минимизации трудностей, возникающих при квалификации деяний, предусмотренных ст. ст. 245 и 246 УК, предотвращению возможного загромождения УК специальными статьями, обеспечит назначение справедливого наказания виновным.

Список литературы

1. Тяжкова ИМ. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности. СПб., 2002. 278 с.

2. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. С. Михлина и И. В. Шмарова. М., 1996. 647 с.

3. Курс советского уголовного права. Л., 1981. Т. 5. 527 с.

Размещено на Allbest.ru