Внешнеэкономические сделки: основные регуляторы, их соотношение и взаимодействие

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора юридических наук

12.00.03 - гражданское право, предпринимательское право, семейное право, международное частное право

ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИЕ СДЕЛКИ: ОСНОВНЫЕ РЕГУЛЯТОРЫ, ИХ СООТНОШЕНИЕ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ

Канашевский Владимир Александрович

Москва - 2009

Работа выполнена в Московской государственной юридической академии им. О.Е.Кутафина на кафедре международного частного права

Научный консультант: доктор юридических наук, профессор Дмитриева Галина Кирилловна

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор,

заслуженный деятель науки РФ

Галенская Людмила Никифоровна

доктор юридических наук, профессор Зыкин Иван Семенович

доктор юридических наук, профессор

Ерпылева Наталья Юрьевна

Ведущая организация: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации

Защита состоится «11» февраля 2010 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.123.03 в Московской государственной юридической академии им. О.Е.Кутафина по адресу: 123995, Москва, ул. Садовая - Кудринская, д. 9, зал заседаний диссертационного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской государственной юридической академии им. О.Е.Кутафина

Автореферат разослан «__» ____________ 2009 г.

Учёный секретарь диссертационного совета,

доктор юридических наук, профессор _________ И.В.Ершова

1. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. В современных условиях практически все государства в той или иной степени оказались интегрированными в мировую экономику. Международные экономические связи с участием субъектов частного права опосредуются международными коммерческими контрактами или, по терминологии российского законодателя, «внешнеэкономическими сделками». Как отмечал Ф.Ф.Мартенс, «Огромное значение обязательственного права в международных отношениях понятно из того, что все движение международных, в особенности, торговых оборотов, происходит посредством заключения самых разнообразных сделок и соглашений между подданными различных государств» Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. СПб., 1888. В 2 т. Т.2. С. 329.. В этих обстоятельствах исследование правовой природы внешнеэкономических сделок, особенностей их регулирования с помощью существующих в международном частном праве механизмов приобретает особую значимость.

С началом либерализации внешнеторговой деятельности в России в начале 90-х гг. прошлого столетия право на осуществление внешнеторговой деятельности было предоставлено всем юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям. Соответственно, многократно возросло количество внешнеэкономических сделок, заключаемых российскими лицами с иностранными контрагентами. Регулирование данных сделок осуществляется сложным комплексом правовых норм национального и международного происхождения.

Вступившая в силу с 1 марта 2002 г. часть третья Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), содержащая Раздел VI «Международное частное право», включает множество норм, регулирующих договорные отношения сторон. Правила указанного Раздела, максимально приближенные к современному мировому уровню развития доктрины и практики международного частного права, обладают высоким уровнем юридической техники и теоретической разработанности. Однако их реализация на практике вызывает объективные сложности у российских судов, арбитражей и участников внешнеэкономических сделок в связи с отсутствием необходимого опыта их применения, а также объективными трудностями восприятия отечественной доктриной и практикой правил, основанных на зарубежных стандартах. В этих условиях возникает настоятельная потребность в изучении отдельных институтов договорного права, в частности, института внешнеэкономических сделок. Особую важность приобретают исследования, совмещающие в себе теоретическую направленность с выработкой конкретных практических рекомендаций участникам внешнеэкономических сделок, а также судам и арбитражам, рассматривающим соответствующие споры.

В настоящей диссертации автором предпринята попытка исследовать взаимосвязь различных регуляторов внешнеэкономических сделок - национального законодательства, международных договоров и международных торговых обычаев - при регламентации отдельных, наиболее распространенных видов таких сделок: договоров международной купли-продажи, лизинга, перевозки, страхования, возмездного оказания услуг, международных расчетных сделок.

Помимо правил национального законодательства, важнейшим регулятором внешнеэкономических сделок выступают нормы международных договоров. Хотя международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы, их регулятивные способности различны, зависят от многих факторов, что не всегда учитывается в отечественной литературе. В настоящее время отсутствует комплексная и всесторонняя характеристика многих международных договоров, подпадающих под действие ст. 7 Гражданского кодекса РФ. Существующие комментарии положений указанной статьи фрагментарны и дают лишь самое общее представление о состоянии проблемы, которая требует настоятельной теоретической и методологической проработки.

Среди вопросов, не исследованных или недостаточно исследованных, следует отметить те, которые связаны с действием международных договоров в правовой системе РФ: соотношение договоров РФ, направленных на регулирование внешнеэкономических сделок, с актами российского гражданского законодательства, исходя из сферы их действия; толкование договоров; соотношение категорий гражданского законодательства с аналогичными категориями, содержащимися в договорах; место иностранной судебной практики в процессе толкования и применения международных договоров и др.

Ряд вопросов, нуждающихся в исследовании, связан с взаимодействием коллизионного и материально-правового регулирования: содержание категорий «применимое право» и «иностранный элемент» применительно к внешнеэкономическим сделкам; содержание метода регулирования внешнеэкономических сделок не только в традиционном аспекте сочетания материально-правового и коллизионного регулирования, но и сквозь призму соотношения международного и национального права; пределы и проблемы применения судами и арбитражами коллизионных норм при разрешении споров из внешнеэкономических сделок на основе сравнительно-правового анализа права и практики России и зарубежных стран; особенности применения международных торговых обычаев и обыкновений во взаимодействии с гражданским законодательством России; особенности определения международным коммерческим арбитражем применимого права к внешнеэкономическим сделкам не только с позиций практики Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате России, но и с позиций зарубежных арбитражных институтов.

Учитывая достаточно активную роль государств и международных организаций в современных международных частноправовых отношениях, проблемы регулирования внешнеэкономических сделок с участием указанных субъектов (инвестиционные соглашения с иностранными лицами; договоры займа, предоставляемые международными организациями и др.) также нуждаются в комплексном и всестороннем изучении.

Вышеуказанные вопросы убедительно свидетельствуют о необходимости осуществления комплексного диссертационного исследования по проблеме соотношения и взаимодействия различных регуляторов внешнеэкономических сделок с точки зрения российской и иностранной доктрины, законодательства и правоприменительной практики.

Теоретическую основу диссертационного исследования составляют работы по общей теории права, международному частному праву, международному публичному праву, гражданскому праву России и зарубежных стран, в которых затрагиваются как общетеоретические проблемы, так и различные аспекты применения национального законодательства, международных соглашений и международных торговых обычаев, регулирующих внешнеэкономические сделки.

Общетеоретические вопросы теории права, а также общие вопросы договорного (гражданского) права России и зарубежных стран рассматривались в работах Н.Г.Александрова, С.С.Алексеева, М.И.Брагинского, Е.А.Васильева, В.В.Витрянского, С.Л.Зивса, О.С.Иоффе, А.С.Комарова, Л.А.Лунца, Р.Л.Нарышкиной, П.Е.Недбайло, А.П.Сергеева, Е.А.Суханова, В.А.Тархова, Ю.К.Толстого, М.Д.Шаргородского Л.С.Явича и др. Общие вопросы регулирования международных частноправовых отношений анализировались в работах дореволюционных ученых - М.И.Бруна, Ф.Ф.Мартенса, Е.Н.Трубецкого, Г.Ф.Шершеневича и др., трудах советских исследователей - В.М.Корецкого, Л.А.Лунца, А.Н.Макарова, а также в публикациях современных авторов - Л.П.Ануфриевой, М.М.Богуславского, В.В.Гаврилова, Л.Н.Галенской, Г.К.Дмитриевой, А.Н.Жильцова, В.П.Звекова, И.Л.Кичигиной, С.Н.Лебедева, А.Л.Маковского, Н.И.Марышевой, А.И.Минакова, А.И.Муранова, Р.А.Мюллерсона, К.Л.Разумова, А.А.Рубанова, А.Г.Светланова, В.Л.Толстых, В.Г.Храбскова и др. Вопросы права международных договоров, а также соотношения международного и внутригосударственного права рассматривались в монографиях и статьях Л.П.Ануфриевой, И.П.Блищенко, М.М.Богуславского, Г.М.Вельяминова, В.В.Гаврилова, Д.М.Генкина, В.И.Евинтова, Г.В.Игнатенко, В.И.Лисовского, И.И.Лукашука, С.Ю.Марочкина, Б.И.Нефедова, И.С.Перетерского, В.Я.Суворовой, А.Н.Талалаева, Г.И.Тункина, Е.Т.Усенко, С.В.Черниченко, В.П.Шатрова, В.М.Шумилова и др.

Внешнеэкономические сделки были предметом специальных исследований М.П.Бардиной, Н.Г.Вилковой, В.В.Витрянского, И.С.Зыкина, И.В.Елисеева, Н.Ю.Ерпылевой, Л.Г.Ефимовой, Г.Г.Иванова, Т.П.Лазаревой, В.А.Кабатова, Е.В.Кабатовой, А.С.Кокина, А.С.Комарова, А.Л.Маковского, Г.З.Мансурова, Д.К.Мосс, В.А.Мусина, Т.Н.Нешатаевой, Д.Ф.Рамзайцева, М.Г.Розенберга, О.Н.Садикова, И.О.Хлестовой, К.В.Холопова, Е.А.Шибаевой.

При исследовании общих вопросов международного частного права, а также различных аспектов регулирования международных контрактов автор обращался к работам зарубежных авторов. Среди них: Ф.Агусти (F.Agusti), Х.Баад (H.Baade), К.Бергер (K.Berger), М.Бонел (M.Bonell), П.Борчерс (P.Borchers), Р.Вайнтрауб (R.Weintraub), Ван-Роей (Van Rooij), Х.Верхаген (H.Verhagen), Дж.Вестлейк (J.Westlake), Н.Возер (N.Voser), А.Гозлан (А.Gozlan), Б.Голдман (В.Goldman), Х.А.Григера Наон (H.A.Grigera Naуn), Р.Гуд (R.Goode), М.Дамаска (M.Damaska), С.Дебатиста (C.Debattista), Де Ли (De Ly), Дж.Делом (G.Delaume), А.Джефей (A.Jaffey), М.Джулиано (M.Giuliano), И.Дерэн (Y.Derains), Л.Ди-Мацо (L.DiMattco), С.Жилетт (C.Gillette), Б.Карри (B.Сurrie), Х.Кётц (H.Kцtz), А.Кирби (A.Kirby), В.Крейг (W.Craig), П.Лагард (P.Lagarde), О.Ландо (О.Lando), А.Левонтин (А.Levontin), К.Липштейн (К.Lipstein), А.Ловенфельд (А.Lowenfeld), Дж.Лью (J.Lew), Ф.Манн (F.Mann), Л.Марасингхе (L.Marasinghe), Л.Мастил (L.Mustill), Дж.Моррис (J.Morris), С.Морс (C.Morse), П.Майе (P.Mayer), П.Най (P.Nygh), В.Найтон (W.Knighton), Дж.Нейхауз (J.Neuhaus), П.Норт (P.North), В.Парк (W.Park), Дж.Паулсон (J.Paulsson), В.Петер (W.Peter), M.Прайлс (M.Pryles), М.Райзман (M.Reisman), Я.Рамберг (J.Ramberg), Т.Раух (T.Rauh), Дж.Робертс (J.Roberts), А.Робертсон (A.Robertson), Д.Розенталь (D.Rosenthal), Рубино-Саммортано (Rubino-Sammortano), О.Сандрок (O.Sandrock), П.Селман (P.Sellman), С.Симеонидис (S.Symeonides), Е.Скоулс (E.Scoles), М.Сорнарайя (M.Sornarajah), Дж.Старк (J.Starke), Дж.Стори (J.Story), П.Стоун (P.Stone), Л.Темплман (L.Templeman), В.Тетли (W.Tetley), Дж.Трейтель (G.Treitel), Е.Фарнсворт (Е.Farnsworth), Е.Яайме (E.Jayme), П.Херцог (P.Herzog), Х.Хольцман (H.Holtzmann), Дж.Хонолд (J.Honnold), П.Хэй (P.Hay), К.Цвайгерт (K. Zweigert), О.Чаквумеру (О.Chukwumerue), Дж.Чешир (G.Cheshire), Р.Шаффер (R.Schaffer), Р.Шлессингер (R.Schlesinger), К.Шмиттхофф (С.Schmitthoff), О.Элайас (O.Elias), Б.Эрл (B.Earle), Д.Якобсон (D.Jacobson), С.Ярвин (S.Jarvin) и др.

Нормативную базу исследования составляют положения международных договоров, направленных на регулирование внешнеэкономических сделок, нормы отечественного и иностранного права, а также положения международных торговых обычаев и обыкновений. Среди международных договоров особое внимание было уделено международным транспортным конвенциям, Женевским вексельным конвенциям, а также Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров, 1980 г. В диссертации глубоко исследовались коллизионные нормы Раздела VI Части третьей ГК РФ, а также те федеральные законы и подзаконные акты, которые регулируют отношения из договоров международной перевозки, транспортной экспедиции, страхования, расчетов. Сравнительно-правовой анализ осуществлялся на основе актов иностранного законодательства в области регулирования договорных обязательств. При этом автор обращался к источникам права государств, представляющих как англо-американскую, так и континентальную правовые системы.

Судебная и арбитражная практика. В процессе диссертационного исследования были широко использованы материалы отечественной и зарубежной судебно-арбитражной практики, прежде всего, судебные и арбитражные решения, в которых идет речь о толковании и применении международных конвенций и соглашений, направленных на регулирование внешнеэкономических сделок. В частности, в диссертации проанализирована практика Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ, а также государственных арбитражных судов РФ, рассматривающих споры из внешнеэкономических сделок. Среди зарубежных арбитражных институтов наибольшее внимание в диссертации уделено практике Международного Арбитражного Суда при Международной торговой палате (г. Париж). Многие из цитируемых в работе решений впервые стали предметом анализа в российской литературе. Наряду с примерами конкретных судебных и арбитражных дел из российской и иностранной практики в работе анализируются руководящие указания Пленумов Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, постановления Конституционного Суда РФ, ориентирующие суды и участников гражданских отношений на применение норм международного и иностранного права по вопросам регулирования внешнеэкономических сделок.

Методологическая основа исследования. При написании диссертации использовались общенаучный (диалектический) метод познания, методы и приемы формальной логики (анализ и синтез, дедукция и индукция и др.), а также частнонаучные методы - формально-юридический, сравнительно-правовой, исторический, технико-юридический, лингвистический. Использование диалектического метода познания в сочетании с историческим методом выразилось в анализе внешнеэкономических сделок и смежных институтов международного частного права в их зарождении, становлении и развитии. Важное значение в контексте темы исследования имеет метод сравнительного правоведения: при написании диссертации автор активно обращался к нормам договорного права и материалам судебной практики стран англо-американского (США, Англии, Австралии и др.) и континентального права (Германии, Италии, Франции и др.). При рассмотрении проблем толкования международных конвенций, а также для толкования самого понятия «внешнеэкономическая сделка» активно использовались технико-юридический и лингвистический методы. Обращение к данным методам позволило автору проанализировать категориальный аппарат, используемый в международных договорах и национальном законодательстве, и на основе произведенного анализа сделать выводы о толковании и применении правовых категорий при регулировании внешнеэкономических сделок.

Объект диссертационного исследования. Объектом диссертационного исследования являются отношения, складывающиеся при заключении, исполнении и прекращении различных видов внешнеэкономических сделок - договора международной купли-продажи, мены, лизинга, перевозки, страхования, возмездного оказания услуг и др., а также закономерности формирования и динамики системы данных отношений.

Предмет диссертационного исследования. Предметом диссертационного исследования являются нормы российского, иностранного и международного права, международные торговые обычаи, регулирующие общественные отношения, складывающиеся при заключении, исполнении и прекращении внешнеэкономических сделок, а также российская и иностранная доктрина и судебно-арбитражная практика.

Цели и задачи исследования. Основной целью исследования является разработка целостной концепции материально-правового и коллизионного регулирования внешнеэкономических сделок в России на основе комплексного анализа вопросов заключения, исполнения и прекращения различных видов внешнеэкономических сделок в контексте взаимодействия национального права (коллизионного и материального, частного и публичного), норм международных договоров, а также международных торговых обычаев.

Достижение поставленной цели осуществлялось посредством решения следующих основных задач:

· исследовать понятие «внешнеэкономическая сделка» и критерии «международности» контракта согласно доктрине, законодательству и судебно-арбитражной практике России и зарубежных стран, а также классифицировать имеющиеся в науке определения понятия внешнеэкономической сделки с точки зрения различных критериев;

· обратиться к понятию «регулятор внутригосударственных отношений» и соотнести его с понятием «источник права»;

· проанализировать общую концепцию и отдельные положения Раздела VI Части третьей ГК РФ и других правовых актов России, касающихся регулирования внешнеэкономических сделок с тем, чтобы сформулировать выводы о соответствии данных положений требованиям эффективности и предсказуемости правового регулирования;

· исследовать иностранное законодательство в сфере регулирования международных коммерческих контрактов, доктрину и судебную практику по применению норм международного и национального права и сделать выводы о возможности применения существующих в зарубежных странах подходов для регулирования внешнеэкономических сделок в России, включая разрешение возникающих из них споров;

· сформулировать приемы и способы определения применимого права к внешнеэкономическим сделкам международным коммерческим арбитражем и выделить из них наиболее перспективные и эффективные;

· установить соотношение юридической силы международных договоров и актов гражданского законодательства России применительно к регулированию внешнеэкономических сделок и выявить юридические основания действия таких международных договоров в правовой системе России;

· рассмотреть вопрос о толковании международных договоров, направленных на регулирование внешнеэкономических сделок, выявить особенности толкования таких договоров с целью выработки конкретных рекомендаций для российских судов и участников внешнеэкономической деятельности;

· исследовать возможность и пределы применения международных договоров, направленных на регулирование внешнеэкономических сделок, к внутренним (не осложненным иностранным элементом) сделкам;

· выявить соотношение коллизионного и материально-правового регулирования применительно к отдельным видам внешнеэкономических сделок и установить, какое регулирование является преобладающим и наиболее перспективным в условиях очевидного замедления межгосударственной унификации права международных коммерческих контрактов;

· установить место и значение иностранных судебных прецедентов в системе регуляторов внешнеэкономических сделок в Российской Федерации;

· определить понятие и признаки международных торговых обычаев и обыкновений, а также норм обычного международного права, и показать их роль в регулировании внешнеэкономических сделок;

· показать особенности регулирования внешнеэкономических сделок с участием государств и международных организаций.

Научная новизна исследования заключается в построении общей концепции теории и практики регулирования внешнеэкономических сделок на основе комплексного анализа регулирования таких сделок в контексте, во-первых, соотношения различных систем права - международного и национального, во-вторых, соотношения и взаимодействия трех регуляторов - национального права (российского и иностранного), международных договоров и международных торговых обычаев. Данный подход позволил по-новому взглянуть на некоторые традиционные институты международного частного права - публичного порядка, «сверхимперативных» норм, обратной отсылки, предварительного коллизионного вопроса и др.

Основные выводы, конкретизирующие научную новизну исследования, отражены в следующих выносимых на защиту положениях:

1. Выделена межсистемная категория «регулятор общественных отношений», три из составляющих которого применимы к частноправовым отношениям, опосредуемым внешнеэкономическими сделками: международные договоры, национальное право (российское и иностранное) и международные торговые обычаи. Отказ от понятия «правовое регулирование внешнеэкономических сделок» и обращение к понятию «регулятор внешнеэкономических сделок» объясняется тем, что, во-первых, международные договоры РФ и иностранные правовые акты не могут действовать в правовой системе страны в качестве источника права, поскольку категория «источник права» имеет жесткую привязку к соответствующей правовой системе - международной или внутригосударственной, и, во-вторых, многие международные акты, регулирующие внешнеэкономические сделки, такие как Принципы УНИДРУА и Унифицированные правила МТП, не относятся к правовым источникам в строгом смысле слова.

2. Регулирование внешнеэкономических сделок рассмотрено в соотношении коллизионно-правового и материально-правового регулирования, во взаимодействии с разносистемными источниками - международными договорами, национальным правом и международными торговыми обычаями. В результате: 1) обосновано широкое понимание института применимого права - он охватывает возможность выбора в качестве применимого права не только национального права (российского или иностранного), но и различных правовых систем (национальной и международной), а также возможность выбора правовых норм в рамках одной правовой системы, например, выбор между нормами двух конкурирующих международных договоров; 2) регулирование трансграничных частных отношений нормами международных договоров, содержащих унифицированные материально-правовые нормы, решает все проблемы выбора применимого права, поскольку применимыми к отношению с иностранным элементом будут нормы унифицирующего международного договора, исключающего вообще конфликт национальных законов. Кроме того, нормы международных договоров могут предусматривать возможность выбора сторонами или арбитрами в качестве применимого права норм международного права, в том числе как норм, единственно применимых к отношениям.

3. Установленное п. 4 ст. 15 Конституции РФ приоритетное, по отношению к российскому законодательству, применение к внешнеэкономическим сделкам международных договоров РФ, имеющих четко определенную сферу действия, обусловливается не тем, что они устанавливают иные правила, чем предусмотрены гражданским законодательством РФ, а вследствие того, что, являясь международными договорами РФ, они действуют в соответствии со своей сферой применения, не пересекаясь с российским законодательством, не вступая в противоречие с его нормами.

4. При толковании и применении международных договоров, направленных на регулирование внешнеэкономических сделок, следует руководствоваться принципами толкования, содержащимся в самих договорах, а при отсутствии таковых - общими положениями о толковании, принятыми в международном праве. Выделено три вида толкования в зависимости от субъекта толкования и, соответственно, его юридической силы: 1) толкование, которое исходит от государств - участников и может быть охарактеризовано как официальное, обязательное для всех применяющих нормы международного договора субъектов, включая российские суды; 2) толкование, которое дает сторона/стороны внешнеэкономической сделки (частное толкование); 3) толкование, осуществляемое судом или арбитражем, рассматривающим спор (толкование, обязательное для сторон данного спора). При этом указанные субъекты должны использовать те средства толкования, которые предусмотрены международным правом.

При толковании международного договора суд, арбитраж или сторона спора: 1) должны исходить из особой природы международных договоров, не допуская их интерпретации в соответствии с концепциями национального права; 2) не должны придавать какое-либо специальное значение терминам международного договора в соответствии со своим национальным правом, доктриной или судебной практикой, применять ограничительное или расширительное толкование. Сложности с толкованием правовых понятий, содержащихся в международных договорах, обусловливают необходимость подготовки соответствующими международными организациями (в рамках которых разработаны договоры) официальных комментариев, разъясняющих те или иные понятия указанных международных договоров, в том числе с необходимыми пояснениями из гражданского и торгового права государств - участников.

5. С целью соблюдения единообразия при применении международного договора суду или арбитражу необходимо принимать во внимание практику зарубежных судов и арбитражей; при этом должны учитываться не отдельные судебные или арбитражные решения, а некоторая совокупность таких решений, показывающая совпадающую практику различных национальных судов и арбитражных трибуналов в применении тех или иных положений международного договора.

6. Вопросы, охватываемые предметом международного договора, но прямо в нем не урегулированные, надлежит решать с учетом его международного характера, привлекая материалы разработки самого международного договора и других дополнительных документов, таких как Принципы международных коммерческих контрактов УНИДРУА, а также отечественной и иностранной судебной практики, но не путем поиска применимого права с помощью коллизионной нормы. Вопросы, которые не входят в предмет международного договора, или входят, но прямо в нем не урегулированы, и которые не могут быть разрешены с учетом его международного характера на основе дополнительных материалов, должны решаться на основе традиционного механизма коллизионного регулирования.

7. Материально-правовое и коллизионное понимание автономии воли тесно переплетаются, например, когда в одном положении контракта стороны выбирают применимое право, а в другом ограничивают его применение для определенных отношений. Включаемые в контракт ограничительные оговорки (handcuffs clauses), исключающие применение к контракту положений национального права об ответственности, недопустимы, поскольку они ограничивают сферу действия обязательственного статута. Вопрос о действительности таких оговорок относится к проблеме соотношения положений контракта об ответственности с обязательственным статутом, то есть это вопрос не коллизионного, а материального гражданского права, избранного сторонами.

8. Помимо императивных норм российского гражданского права (ст. 422 ГК РФ), которые действуют лишь в составе применимого права, и сверхимперативных норм, действующих всегда, независимо от применимого права (ст. 1192 ГК РФ), следует выделять «международные императивные нормы» - общие для международного сообщества императивные правила, содержащиеся в законодательстве значительного числа государств, регулирующие наиболее важные вопросы гражданского оборота: их выявление возможно в результате сравнительно-правового анализа законодательства и судебной практики различных стран; они именуются международными не по происхождению, а в силу существования двух факторов: (1) значимости данных норм для функционирования международного торгового оборота и (2) распространенности их применения, когда во внимание принимается совпадающая практика различных государственных судов и международных коммерческих арбитражей.

9. При определении применимого права к сложным, комплексным сделкам (например, к отношениям, связанным с выпуском ценных бумаг и предоставлением займов) не следует прибегать к дроблению указанных сделок на составляющие компоненты (вычленять различные по своему характеру договорные отношения), каждый из которых должен регулироваться собственным правом. Такое расщепление может негативно сказаться на комплексном характере всей сделки, подорвать ее единство, и, в конечном счете, привести к конфликту несовпадающих постановлений применимых законов. Исключением из данного правила являются, в частности, международные расчетные сделки, к которым всегда применяется право страны местонахождения банка, как право, наиболее тесно связанное со сделкой.

10. При разрешении российскими судами материально-правовых вопросов вексельного регулирования недопустимы ссылки на нормы международных вексельных конвенций, поскольку последние не являются самоисполнимыми международными договорами - в данной области необходимо руководствоваться национальным законодательством. Напротив, вопросы коллизионно-правового регулирования вексельных отношений должны решаться на основе конвенционных коллизионных норм, поскольку в российском праве отсутствуют специальные коллизионные нормы вексельного законодательства. Указанные конвенционные нормы заменяют коллизионные нормы российского гражданского законодательства о применимом праве к односторонним сделкам, и они должны применяться российскими судами и в тех случаях, когда соответствующие вексельные действия (выдача векселя, его акцепт, платеж по нему и т.д.) имели место на территории государства, не участвующего в вексельных конвенциях.

11. Выделено несколько подходов определения применимого права международным коммерческим арбитражем: 1) обращение к коллизионным нормам места проведения арбитража; 2) совместное применение коллизионных норм нескольких государств; 3) применение общих принципов коллизионного права; 4) прямое применение lex mercatoria; 5) прямое определение применимого права, без обращения к коллизионным нормам; 6) применение коллизионных норм, наиболее тесно связанных с контрактом; 7) применение материального права места проведения арбитража; 8) функциональный выбор права. Наиболее обоснованным и перспективным является «кумулятивный» метод (“cumulative method”), который предполагает совместное применение коллизионных норм стран, связанных со спором, и если данные нормы указывают на применение одного и того же материального права, то применяется это материальное право.

12. В применении международными коммерческими арбитражами норм международных договоров, национальных коллизионных норм, императивных норм и оговорки о публичном порядке имеется значительная специфика по сравнению с государственными судами. Во-первых, в практике арбитражей выработалась концепция международных императивных норм, которые именуются международными вследствие их значимости для функционирования международного торгового оборота, и широкого применения. Во-вторых, арбитраж черпает свою юрисдикцию и полномочия из соглашения сторон, он не является государственным институтом и не обязан поддерживать публичный порядок какой-либо определенной страны. Международные арбитры должны удостовериться в том, что внутренний публичный порядок конкретной страны имеет законные основания для его применения к данному международному спору, принимая во внимание основополагающие принципы права, императивные нормы международного права (jus cogens), а также общие принципы публичного порядка, принятые большинством государств.

В этом обнаруживается определенная несовместимость традиционных для международного частного права подходов с природой международного коммерческого арбитража.

13. Положения гражданского законодательства России и унифицированных правил МТП по аккредитивам и инкассо (UCP и URC) различаются концептуально: российское законодательство исходит из традиционного континентально-правового подхода, согласно которому не допускается смешение различных по своему характеру отношений при регулировании сложных сделок; унифицированные правила основаны на концепции комплексного регулирования аккредитива и инкассо (например, правила содержат нормы об исполнении аккредитива с использованием векселей). Несмотря на наличие ряда совпадающих положений, сравнение норм российского гражданского законодательства и положений унифицированных правил представляется нелогичным.

14. Внешнеэкономические сделки с участием государства отличаются определенной спецификой: 1) такие сделки подчиняются праву участвующего государства как в силу международных договоров и международно-правового обычая, так и в силу привязки к праву, наиболее тесно связанному с договором; 2) полномочия представителей государства на заключение контракта вытекают из специальных нормативных актов этого государства; 3) ссылка государства на недействительность контракта как подписанного без соблюдения порядка, предусмотренного правом данного государства, может быть признана противоречащей принципу добросовестности и честной деловой практики.

Сделки государства с иностранными лицами подпадают под режим внешнеэкономических сделок, хотя само определение таких сделок не совместимо с публично-правовой природой государственного образования. В данном случае категория «внешнеэкономическая сделка» используется в качестве исключения для того, чтобы дать надлежащую правовую оценку соответствующим соглашениям с иностранными контрагентами.

15. Специфика внешнеэкономических сделок, заключаемых международными организациями, проистекает из природы данных организаций, что проявляется в следующем: 1) международная организация выступает в гражданском обороте на территории России в качестве самостоятельного вида юридического лица в дополнение к существующим организационно-правовым формам юридических лиц и ее правоспособность не может определяться конкретным национальным правопорядком, исходя лишь из одного факта регистрации организации в данном государстве; 2) организация на территории всех государств - участников обладает такой гражданской правоспособностью, которая необходима для достижения целей ее деятельности; 3) заключение международными организациями внешнеэкономических сделок регулируется сложным комплексом норм: положениями устава организации, дополнительными соглашениями организации с государством пребывания, внутренними правилами самой организации, национальным правопорядком; 4) контракты с участием международных организаций, как правило, не содержат каких-либо положений о применимом праве либо обусловливают применение «международного права», «общих принципов права», тщательно избегая отсылок к какому-либо национальному праву; 5) анализ международных соглашений и российского законодательства приводит к выводу, что представительства международных организаций обладают самостоятельным гражданско-правовым статусом, не сводимым ни к статусу учредившей их международной организации, ни к статусу представительств юридических лиц по гражданскому законодательству России.

Теоретическая значимость работы выражается в формулировании на основе конкретных примеров из отечественной и зарубежной судебно-арбитражной практики концепции взаимодействия различных регуляторов - норм международных договоров, национального права (российского и иностранного) и международных торговых обычаев. В диссертации были разработаны теоретические положения, связанные с понятием и признаками внешнеэкономической сделки, иностранным элементом в составе гражданского правоотношения, применимым правом, субъектным составом внешнеэкономических сделок и др. В работе также дается сравнительная характеристика категориального аппарата международных договоров, направленных на регулирование внешнеэкономических сделок, с понятиями гражданского права России и зарубежных стран, раскрывается категория юридической личности применительно к участию в гражданско-правовых отношениях международной организации, ее структурных подразделений и др.

Практическая значимость работы состоит в том, что в ней затрагиваются многие аспекты, которые могут быть использованы как практикующими юристами в правоприменительном процессе, так и при преподавании курсов гражданского и международного частного права.

Содержание внешнеэкономического договора, как правило, предопределяется юридической культурой и правовыми традициями, которых придерживаются его разработчики. Адекватное восприятие российскими участниками внешнеэкономических сделок контрактных положений и конструкций, основанных на иностранных правовых концепциях и категориях, поможет избежать недоразумений, связанных с пониманием содержания договора. В этой связи в диссертации приводятся положения, разъясняющие многие понятия и категории иностранного гражданского и торгового права. Поскольку в настоящее время имеется настоятельная необходимость в разъяснении высшими судебными инстанциями вопроса о квалификации понятий наиболее часто применяемых международных соглашений, их соотношения с понятиями внутреннего российского законодательства, многие положения диссертации могут быть приняты за основу при подготовке проекта Постановления Пленума ВАС РФ о применении арбитражными судами международных договоров РФ по вопросам регулирования отдельных видов внешнеэкономических сделок (международной купли-продажи, перевозки, страхования, расчетов и др.).

В работе также подробно исследуется проблема толкования международных договоров, исходя из практики арбитражных судов России и зарубежных стран, подвергается анализу ряд федеральных законов на предмет их соответствия международным договорам, делаются предложения по совершенствованию законодательных формулировок.

Апробация результатов исследования. Материалы исследования использовались для подготовки учебника, программ, учебно-методических комплексов, лекций, планов семинарских занятий, практикумов и задач по дисциплине «Международное частное право», преподаваемой автором в Уральской государственной юридической академии (2000-2006 гг.), Московской государственной юридической академии (2007-2009 гг.). Результаты исследования были положены в основу некоторых спецкурсов («Правовое регулирование внешнеэкономической деятельности», «Право международной торговли» и др.), которые были прочитаны автором в указанных академиях и других ВУЗах г. Екатеринбурга и г. Москвы.

Выносимые на защиту положения публиковались в материалах международных и всероссийских конференций, которые проходили в г. Екатеринбурге и г. Москве в период с 2000-2009 гг., а также докладывались на конференциях в университете Дж. Вашингтона (г. Вашингтон, США), в Вашингтонском колледже права Американского университета (г. Вашингтон, США), в колледже права университета Годен Гейт (г. Сан-Франциско, США) в течение 2003-2004 гг.

По теме диссертационного исследования опубликованы 40 научных и научно-методических работ (из них - 3 монографии). 14 статей опубликованы в журналах, рекомендуемых Высшей аттестационной комиссией Министерства образования РФ для публикаций основных результатов диссертаций на соискание ученой степени доктора наук. Общий объем публикаций - 185,2 п.л.

Структура диссертационного исследования включает введение, пять глав, состоящих из 15 параграфов, библиографию и список опубликованных автором научных и учебно-методических трудов.

2. Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность диссертационного исследования, анализируется состояние научной разработанности проблемы, раскрываются объект, предмет, цели, задачи исследования, устанавливаются его теоретические, методологические и нормативные основы, обосновывается научная новизна и практическая значимость диссертации, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Понятие внешнеэкономической сделки и методы ее регулирования» рассматриваются общие вопросы понятия внешнеэкономической сделки и методов ее регулирования.

В первом параграфе «Понятие и признаки внешнеэкономической сделки по российскому и иностранному праву» анализируются признаки внешнеэкономической сделки, которые условно подразделяются на два вида: обязательные - квалифицирующие сделку в качестве внешнеэкономической, и факультативные - те признаки, которые обычно (но не всегда) свойственны внешнеэкономической сделке. Изучение современной доктрины позволяет выделить четыре основных направления в определении понятия «внешнеэкономическая сделка». Однако, анализ современного российского законодательства и международных договоров РФ дает основание согласиться с точкой зрения И.С.Зыкина и его сторонников, согласно которой при определении искомой категории за основу принимается нахождение коммерческих предприятий сторон сделки в разных государствах. В диссертации обращается внимание на недопустимость выведения признаков частноправового института (каковым является внешнеэкономическая сделка) из положений, содержащихся в публично-правовых актах.

Следует различать внешнеэкономические сделки и сделки, осложненные иностранным элементом. Если для первых характерны такие признаки как нахождение коммерческих предприятий сторон в разных государствах и связь с предпринимательской деятельностью, то для вторых достаточно наличия иностранного элемента в составе договорного правоотношения.

Само понятие «коммерческое предприятие стороны» не вполне корреспондирует терминологическому аппарату гражданского законодательства России, в частности, порождает споры о правоспособности действующих от имени юридического лица структурных подразделений (филиалов и представительств). Оно используется лишь для целей квалификации внешнеэкономических сделок и может быть раскрыто через обозначение различных форм предпринимательской деятельности лица на территории данной страны. В диссертации обращается внимание на непоследовательность практики государственных судов и международных коммерческих арбитражей в оперировании понятием «коммерческое предприятие стороны».

Анализ зарубежной литературы и законодательства показывает, что к критериям «международности» (“internationality”) контракта наряду с фактом нахождения коммерческих предприятий сторон (место ведения бизнеса) контракта в различных государствах относят также разнонациональность сторон, связь сделки с различными правовыми системами, направленность на перемещение предмета сделки за границу.

Понятие «внешнеэкономическая сделка» не может претендовать на универсальность. Оно не охватывает международные перевозки и некоторые другие виды внешнеэкономических сделок. Для каждой внешнеэкономической сделки характерны свои признаки. Если определение договора международной купли-продажи основывается на нахождении коммерческих предприятий сторон на территории различных государств, то для квалификации перевозки в качестве «международной» требуется нахождение в различных государствах мест отправления и назначения груза. Для международных расчетных сделок ключевой характеристикой является та, что платеж должен проследовать за границу.

Во втором параграфе «Источник права и правовой регулятор: соотношение категорий» делается вывод, что именно категория «источник права» конституирует правило в качестве иностранной, международной и национальной (данного государства) нормы права. Действие правовых норм различной системной принадлежности на территории государства определяется их нахождением в соответствующих источниках права. Проблема соотношения международного, иностранного и национального права того или иного государства - это проблема соотношения разносистемных источников права, а если быть точнее - соотношения тех структурных элементов, которые образуют саму категорию «источник права», прежде всего, выраженную в ней волю на придание правилу качества правовой нормы. Однако, категория «источник права» не может быть использована для объяснения действия на территории государства норм иных правовых систем, поскольку в источниках права выражена государственная воля иных государств. Более приемлемой категорией является категория «правовой регулятор», которая обозначает все объективное право, все действующие на территории государства правовые нормы (национальные, иностранные, международные), то есть уже конституированные в качестве таковых в рамках соответствующих правовых систем.

В третьем параграфе «Методы регулирования внешнеэкономических сделок. Содержание категории «применимое право» наряду с освещением традиционных вопросов коллизионно-правового и материально-правового методов регулирования международных частноправовых отношений отмечается, что распространенное понимание «коллизионной нормы» как нормы, разрешающей коллизию между двумя сталкивающимися разнонациональными законами, не всегда находит подтверждение в практике - в ряде случаев «столкновения законов» при выборе применимого права не существует. В этой связи автор рассматривает положения зарубежной доктрины о делении всех коллизий на (1) истинные или действительные (“true conflict”), когда к отношению могут быть применены два разнонациональных закона, которые ведут к различному результату, и (2) мнимые или ложные (“false conflict”), когда применение любой из конкурирующих правовых систем ведет к одному и тому же результату. В диссертации делается вывод, что даже при «мнимой коллизии» суд, хотя бы и формально, но должен определиться, какое национальное право надлежит применять к отношениям сторон.

При рассмотрении вопроса о том, насколько традиционное понимание иностранного элемента применимо к внешнеэкономическим сделкам, приходится констатировать, что такие конституирующие признаки внешнеэкономической сделки как нахождение коммерческих предприятий сторон на территории различных государств и связь сделки с предпринимательской деятельностью, не охватываются конструкцией «отношение, осложненное иностранным элементом», поскольку не относятся ни к субъекту отношения, ни к его объекту, ни к юридическому факту в их традиционном понимании в науке международного частного права. Соответственно, формула «отношение, осложненное иностранным элементом» применительно к внешнеэкономическим сделкам нуждается в уточнении.

В диссертации рассматривается вопрос о возможности выбора сторонами или арбитражем международного права в качестве «права, регулирующего контракт». Анализ международных договоров, предусматривающих возможность такого выбора, приводит к выводу о том, что в указанных ситуациях речь не идет о решении коллизионного вопроса: определяя применимые к существу спора нормы права, арбитраж не связан какими-либо правилами - он может выбрать любые «нормы международного права», которые посчитает «применимыми», независимо от того, обязательны они для государства или нет. Скорее, в данном случае следует говорить не о возможности выбора между национальным и международным правом, а об отсутствии каких-либо правил выбора применимого права (в традиционном аспекте коллизионного права). Вместе с тем, определенным доводом в пользу более широкого толкования категории «применимое право» может служить тот факт, что сделки между субъектами международного права (государствами, международными организациями и др.) практически всегда регулируются международным правом.

Толкование положений российских законов в области международного частного права показывает, что под определение применимого права подпадают только национальные нормы. В случае, когда в качестве применимого к контракту права стороны избирают «общие принципы права», «обычаи и обыкновения международной торговли», “lex mercatoria”, то такой выбор не может отменить применение к отношениям сторон внешнеэкономических сделок национального законодательства, избранного в соответствии с коллизионной нормой. Вместе с тем, в работе обращается внимание на то, что последние редакции документов, которые принято относить к актам «негосударственного регулирования», - Принципы УНИДРУА 2004 г., Унифицированные правила МТП для документарных аккредитивов 2007 г. - нацелены на применение данных актов к договорным отношениям сторон в качестве «самодостаточных» (применимых без обращения к национальному законодательству) регуляторов.

В четвертом параграфе «Проблема совместного применения международных и национальных норм при регулировании отношений с иностранным элементом» утверждается, что к проблеме регулирования гражданских отношений с иностранным элементом в России необходимо подходить не только с позиций коллизионно-правового и материального регулирования, но также с точки зрения соотношения разносистемных источников - международных договоров и актов гражданского законодательства. Международные договоры РФ, направленные на регулирование внешнеэкономических сделок и иных отношений, осложненных иностранным элементом, предусматривают совместное применение их правил с правилами гражданского законодательства РФ, в частности, в ситуации, когда сами международные договоры отсылают разрешение проблемы в пользу национального права или предоставляют сторонам право исключить их применение к конкретному контрактному отношению. Вместе с тем, при совместном применении национального права и международных договоров к гражданским отношениям не должны нарушаться правила самого международного договора, в частности, недопустимы параллельные ссылки сторон на правила международного договора и нормы национального права, поскольку такая возможность не предусмотрена самими международными договорами. Примеры необоснованного обращения к национальному праву при наличии норм международных соглашений встречаются как в практике российских, так и иностранных судов.

В работе анализируется также вопрос о возможности применения международных договоров, направленных на регулирование гражданских отношений с иностранным элементом, к «внутренним» («неосложненным» иностранным элементом) гражданским отношениям. Государство вправе распространить положения международного договора на регулирование «внутренних» отношений, однако, как правило, в таком «распространении» отсутствует объективная необходимость. В случае, если стороны избирают в качестве «права, регулирующего контракт» положения международного соглашения, то действие международного договора будет ограничено императивными нормами применимого национального права.

Во второй главе «Коллизионно-правовое регулирование внешнеэкономических сделок» рассматриваются общие вопросы коллизионно-правового регулирования внешнеэкономических сделок, проблемы применения коллизионных норм к таким сделкам, практика разрешения судами и арбитражами коллизионных вопросов при рассмотрении споров между участниками внешнеэкономических сделок.

В первом параграфе «Коллизионно-правовое регулирование договорных отношений в праве зарубежных стран и России анализируются коллизионные правила Раздела VI Части третьей Гражданского кодекса РФ применительно к внешнеэкономическим сделкам, а также доктрина и судебная практика по применению таких норм. Поскольку моделью для правил указанного Раздела послужила Римская конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г., значительное внимание уделяется анализу данной Конвенции, включая существующие комментарии ее положений (M.Джулиано, П.Лагард К.М.Шмиттхофф, Дж.Лью и др.), а также практике применения этой Конвенции зарубежными судами и международными арбитражами.