Особенности российского гражданско-правового сознания и бюрократический менталитет

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Особенности российского гражданско-правового сознания и бюрократический менталитет

Власть носит универсальный и всепроникающий характер. История ее формирования уходит корнями в догосударственный период жизни человечества. Лидерам этого периода приходилось проявлять, с одной стороны, неординарные способности и качества, позволяющие решать общие проблемы коллектива, а с другой стороны, уметь создавать впечатление, что своим умелым делегированием полномочий они легко могут решать общие проблемы. Однако первобытная демократия, как всем известно, изжила себя. Государства архаического периода были в основном деспотическими, в них правители стали опираться на рационализированную и институализированную бюрократию. Безусловно, в разных частях мира и разные исторические периоды в функционировании бюрократии имели место особенности, детерминированные характером экономического и социально-политического строя. Значимость государственно-бюрократической составляющей зависела во многом от природы корпоративных сообществ. Формирование гражданско-правового сознания, в свою очередь, определялось возможностями обретения самодостаточности членами как привилегированных, так и низовых сообществ.

Менталитет россиян определялся типом социальных связей, продуцируемых самодержавным характером власти. Авторитарная власть, с одной стороны, внушала страх и почтение, формируя в человеке комплекс раба, всецело преданного ее сакральному и харизматическому образу, а с другой стороны, примиряла с мыслью, что имея важный чин, можно манипулировать людьми, стоящими на более низкой ступени социальной иерархии. «Видя грубые и жестокие поступки с ними их главных должностных лиц и других начальников, они также бесчеловечно поступают друг с другом, особенно со своими подчиненными и низшими»¹.

Вследствие несформированности правового сознания, правовое пространство игнорировалось не только простолюдинами, но и самими власть предержащими. Административный ресурс эксплуатировался безудержно, а установка «хочу - казню, а хочу - милую» уходила корнями в домострой, который явился основой для формирования как сознательных, так и бессознательных установок, оправдывающих бюрократическое хамство и произвол.

Герцен в начале пятидесятых годов XIX века писал: «Русский, какого бы он звания ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно, и совершенно так же поступает правительство»². Отчужденное отношение к законам со стороны как подвластных, так и властвующих продуцировало садо-мазохистский тип отношений внутри корпоративных сообществ. Обратимся к Чернышевскому: «…мы хотим все сделать силою прихоти, бесконтрольного решения … каждый из нас … в каждом деле оказывается архиБатый, которому простые Батые повинуются…»³. Верховная власть в силу своего авторитарного характера толерантно воспринимала данный тип отношений, так как корпоративные сообщества изначально создавались ею лишь в интересах фиска, предполагавшего беспрекословное послушание. Корпоративные сообщества реализовывали свои корпоративные интересы через систему неформальных патрон-клиентских связей. Экономических предпосылок для формирования гражданско-правовых отношений не существовало. «При таком столкновении интересов, … когда служилые люди смотрели на промышленных людей как на прирожденных работников, обязанных кормить их своим трудом, при таких отношениях и взглядах нечего было думать о союзе, об общей деятельности»⁴. Таким образом, отсутствие предпосылок для формирования паритетных горизонтальных социальных связей способствовало гипертрофии роли российской бюрократии.

Периодом профессиональной институционализации бюрократии в России стал XVII век. Протекционизм и покровительство, ставшие «приводными ремнями» вертикальных социальных связей, сделали государственную службу способом удовлетворения субъективных целей и интересов. Принадлежность к бюрократической службе в глазах обывателей покрывала человека таинственным флером, оправдывала грехи, порождаемые несением государевой службы. Факт пребывания в должности зависел не от скрупулезного выполнения своих должностных обязанностей, а от способности найти решение, не противоречащее жестким правилам государственной службы, с одной стороны, и подчас страдающими алогичностью распоряжениями свыше - с другой.

Верховная власть нередко сама становилась причиной принятия противоправных и некомпетентных решений. В основе волеизъявления верховной власти часто были не законы, а частные распоряжения, преследующие личный, утилитарный интерес. Между тем и сегодня в России довольно много людей, желающих обрести бюрократический статус: «…сейчас в рейтинге самых привлекательных рабочих мест первое место занимает госслужба»⁵. Двойные стандарты поведения российского чиновничества, изжить которые призвана была поэтапная реформа государственной службы, отнюдь не смущают новоявленных претендентов «в бюрократы». Стабильный, пусть и небольшой, заработок привлекает в среду государственных служащих тех, кто хочет обрести более значимый социальный статус.

И в Московском государстве бюрократия рекрутировалась из различных слоев населения и кормилась «от приказного лукавства»⁶, так как государство служилым людям платило гроши. Тем не менее обретение человеком приказной должности давало возможность «кормиться от дел». С.М. Соловьев писал: «посадский из человека, обязанного кормить других за свой счет, становился человеком, имеющим право кормиться на чужой счет»⁷.

Реформы Петра I и Александра II, направленные на совершенствование государственного управления, вынудили бюрократию ради сохранения статус-кво прибегнуть к изощренным уловкам, которые, на первый взгляд, демонстрировали оптимизацию системы управления, а на деле свидетельствовали о замечательном умении государственного аппарата подменить качественные перемены количественными. Действовать в такой системе координат могли только по-своему «креативно» мыслящие индивидуумы, обладающие даром «предвидения» свыше спускаемых распоряжений и умеющие нейтрализовать идущее снизу недовольство и критику не только в свой адрес, но и в адрес вышестоящей инстанции. Это умение российской бюрократии угодить «и нашим и вашим», как бы парадоксально это ни звучало, позволяло людям «выжить под гнетом порой становившегося беспредельным деспотизма»⁸.

К сожалению, веберовский обезличенный подход чиновника к своей работе вряд ли мог быть применен в российской бюрократической практике - как в эпоху самодержавия, так и при советском строе. В советской России бюрократический статус воспринимался многими не только как возможность «порулить» и осуществить «высшую справедливость», но и свести личные счеты. Рабоче-крестьянская психология значительной части советской бюрократии оправдывала ее в глазах народа, который бессознательно боготворил всех «пребывающих в должности».

Сопряженность деятельности бюрократического аппарата с поговоркой «правда хорошо, а счастье лучше», к сожалению, не чужда представителям государственной системы управления современной России. Причина нередко скрывается не только в бессознательной установке бюрократии «стращать и не пущать», но и в сознательном намерении другой стороны коммуникации обойти закон для достижения личных или узкокорпоративных интересов и целей. Поэтому публичная критика противоправных действий представителей государственной системы управления, как правило, обезличена. Ставка сделана на обучение и воспитание нового поколения бюрократов, которые призваны соблюдать профессиональный этический кодекс и, опираясь на специфику ментальных качеств народа и особенностей развития гражданско-правового сознания, инициировать взаимодействие со структурами гражданского общества.

Таким образом, характер экономического и политического строя России на протяжении длительного периода ее существования обусловил взаимообратную зависимость гражданско-правовых отношений, основанных на патриархальном и этатистском типе восприятия властных структур, и бюрократического менталитета, перманентно воспроизводящего патологические садо-мазохистские модели управления. Остается надеяться, что трансформация разнопорядковых и разноуровневых систем социума приведет к формированию новых, паритетных горизонтальных социальных связей, оптимизирующих функционирование политической системы в целом.

Литература

бюрократ социальный этический кодекс

1. Флетчер Д. О государстве русском. В кн.: Проезжая по Московии. М.: 1991. С. 137.

2. Цит. по сб. «Вехи. Из глубины». М.: Изд-во правда, 1991. С. 127.

3. Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. Т. VII. М., 1950. С. 616.

4. Соловьев С.М. Чтение и рассказы по истории России // сост. и вступит. ст. С.С. Дмитриева. М.: Правда, 1990. С. 317-318.

5. Жегунов И. Как делают карьеру чиновника в путинскую эпоху. [Электронный ресурс]. URL: http://www.forbes.ru/sobytiya/vlast/230608-kak-delayutkareru-chinovnika-v-putinskuyu-epohu (дата обращения 25.11.14).

6. Лескин Ю. Клятва бюрократа // Знание - сила. 1989. №10. С. 79.

7. Соловьев С.М. Чтение и рассказы по истории России // сост. и вступит. ст. С.С. Дмитриева. М.: Правда, 1990. С. 239.

8. Оболонский А.В. На службе государевой: к истории российского чиновничества // ОНиС, 1997. №5. С. 72.

Размещено на Allbest.ru