Развитие института наследования по завещанию в Российской империи в 1835–1917 гг.

Автор заключает, что соответствующий вопрос возник при нестабильном гражданском законодательстве империи, когда традиции древнерусского права синтезировались с опытом романо-германской системы. В частности, именно на основе древнеримского механизма «лежачего наследства» (hereditas iacens), когда с момента смерти завещателя и до принятия наследником наследство никому не принадлежит и представляет собой самостоятельный «субъект», в литературе было выведено право устанавливать в завещании условия наследования.

Автор диссертации обосновывает вывод о том, что возникновение данной проблемы главным образом было связано с отсутствием в законе четкой концепции универсального правопреемства, которое подразумевает единовременный и безусловный переход по наследству совокупности прав и обязанностей. Дополнительными причинами явились обособленность наследования по завещанию в отдельный институт, не связанный общими понятиями с наследованием по закону, и представление о том, что право наследования по завещанию «создается» волей завещателя.

В проекте Гражданского уложения 1905 г. абстрактная идея завещаний под условием была воспринята положительно.

Глава 3 «Специальные правовые режимы наследования по завещанию в Российской Империи», разделенная на параграфы и пункты, содержит обзор некоторых особенностей дореволюционного завещательного права: отдельные местные нормы, обычное право русских крестьян и процедура совершения завещаний членами императорской семьи.

В параграфе 1 «Особенности местного завещательного права в отдельных территориях Российской Империи», который разделен на пункты, рассматриваются исторические аспекты наследования по завещанию в Прибалтике, Бессарабии и Финляндии.

В пункте 1.1. «Наследование по завещанию в Прибалтийских губерниях: нормы Свода гражданских узаконений и обычное крестьянское право Лифляндии» отмечается, что в Прибалтийских губерниях - в Лифляндии, Курляндии и Эстляндии, входивших в состав Российской империи, завещательное право существенно отличалось от российских норм.

Основными источниками завещательного права Прибалтики, систематизированными в 1865 году в Свод гражданских узаконений, являлись: Шведский Королевский Устав о завещаниях от 3 июля 1686 г., рыцарское право, городское право, статуты (Курляндский и Пильтенский), привилегии, дарованные королями Польши и герцогами Курляндии, общеимперское Положение о Нотариальной Части от 14 апреля 1866 года, римское право и особенно Дигесты Юстиниана.

Важным преимуществом прибалтийского права в данной сфере являлось то, что нормы о наследовании были представлены в виде единой системы, институты наследования по закону и по завещанию связывались общим понятийным аппаратом. Завещание четко обозначалось как основание наследования. Прибалтийское право, имея в основе римские источники, отличалось многообразием завещательных распоряжений, виды которых были прямо установлены в законе: назначение наследника и классическая римская субституция, установление различных завещательных отказов, условий.

Вместе с тем, автор обращает внимание на то, что прибалтийское завещательное право имело похожие с российским законодательством недостатки, среди которых возможно отметить следующие. Отсутствовала кодификация, то есть обновление норм, правоприменительная практика, ориентированная на поиск новых решений, нередко шла вразрез с буквой закона, сохранялись сословные элементы: деление имущества на родовое и благоприобретенное.

Наследование по завещанию крестьян в Лифляндии закреплялось в Положении о крестьянах Лифляндской губернии 1860 года и в основном опиралось на те же начала: деление имущества на родовое и благоприобретенное, учет доли обязательных наследников, возможность совершать устные, взаимные и условные завещания.

В пункте 1.2. «Завещательное право в законах Бессарабии» рассмотрены исторические особенности наследования по завещанию в Бессарабии - в восточной части современной Молдавии.

Древнейшим источником бессарабских законов являлось римское право, которое могло применяться непосредственно в части, необходимой для толкования смысла местных норм. Общеимперские законы применялись лишь в том случае, если толкование нормы не восполняло пробел в праве, на что прямо указал Сенат в решении от 1900 г. №72.

Следует отметить, что полноценная систематизация законов в Бессарабии не осуществлялась. Нормы о наследовании в Бессарабии располагалось в правовом сборнике - составленном судьей К. Арменопуло «Шестикнижии» - и пояснялись в Собрании Донича.

Система наследственного права отсутствовала, порядки наследования по завещанию и по закону не имели четких связей. В Бессарабии свобода завещания не определялась видом имущества: закон предусматривал обязательную долю в наследстве - т.н. «фалкидий», «фалкидон». Понятие о содержании завещания полностью основывалось на римских началах.

В пункте 1.3. «Наследование по завещанию в Общем Уложении Финляндии» отмечается, что несмотря на многочисленные попытки систематизировать законодательство Финляндии, на данной территории в дореволюционный период действовало «Общее Уложение Финляндии», восходившее к Шведскому Уложению 1734 года.

В соответствии с юридической техникой порядки наследования по закону и по завещанию не были разобщены, преемники по завещанию также именовались «наследниками». Однако базовые понятия наследственного права и соответствующая система не закреплялись: отсутствовали определения наследства, завещания; порядок принятия наследниками наследства по закону и по завещанию был различен. Механизм недостойных наследников и нормы об ответственности по долгам наследодателя устанавливались лишь в отношении наследников по закону. Предмет завещания также четко не был установлен. Специализированный порядок совершения завещания не предусматривался, имела место санкционированная обычаем судебная процедура совершения завещаний.

Свобода завещания определялась различно для сословий и для субъектов земского и городского права. Уложение не содержало каких-либо норм в отношении специальных завещательных распоряжений, таких как завещательные отказ, возложение, подназначение наследника, назначение душеприказчика.

В параграфе 2 «Особенности дореволюционного завещательного права со специальным субъектом» рассмотрены особенности обычного завещательного права русских крестьян и процедура совершения завещаний членами императорской семьи.

В пункте 2.1. «Обычное завещательное право русских крестьян» отмечено, что основное регулирование крестьянских завещаний заключалось в обычае, закон содержал лишь фрагменты об органах власти, уполномоченных свидетельствовать данные акты. Крестьяне были вправе выбрать: или пользоваться обычным правом или совершать завещания по общегражданским законам.

Автор обращает внимание на то, что дореволюционное наследственное право крестьян имело значительную проблему источников. Обобщить обычаи различных местностей, несмотря на определенные попытки, так и не удалось. Поэтому обязанность доказывать наличие обычая, на которую крестьянин ссылался в суде, была возложена на него самого. В качестве доказательств обычая допускались свидетельские показания, «приговор» общества, свидетельство «должностных лиц».

Вообще составление завещаний у крестьян было непопулярным: во-первых, сказывалась бедность, во-вторых, по обычаям завещать следовало в пользу ближних родственников (нисходящих, восходящих, супругов) - тех, кто призывался к наследованию и без завещания, в-третьих, крестьяне часто совершали завещания непосредственно перед смертью, а по закону письменные завещания подлежали явке в волостном правлении.

Завещателем обычно признавали совершеннолетнего главу семьи. Однако женщины также имели право завещать.

В ходе аграрной реформы в 1906, 1910 годах было признано право домохозяина завещать подворные и усадебные участки в случае, если в данной местности отсутствует обычай, запрещающий указанные распоряжения. До 1906 г. крестьяне не имели права завещать надельную землю, которая признавалась собственностью коллективного субъекта - общины, крестьянского двора.

Автором особо отмечены также следующие факторы, не способствующие развитию завещательной воли крестьян: по обычаям некоторых местностей выданные на руки наследникам завещания не могли уже быть изменены завещателем. Иногда волостные суды изменяли завещания по своему усмотрению, обычно в пользу ближайших нисходящих (восходящих) наследников.

Проект Гражданского уложения 1905 года предусматривал сохранение крестьянского обычного права только при наследовании надельных земель. В отношении наследования остального имущества - как движимого, так и недвижимого, в качестве источника предполагалось лишь Гражданское уложение.

В дореволюционном правосознании по вопросу крестьянских завещаний имел место определенный идеализм: власть «даровала» сельским жителям «автономное» право совершать завещания по своему обычаю, не стесняя требованиями общеимперских законов. Однако в диссертации обосновывается вывод о том, что такое «автономное право» по существу не имело юридического содержания, крестьяне были неразвитыми субъектами в гражданском обороте, ограниченными властью традиций, сельского схода.

В пункте 2.2. «Особая процедура совершения завещаний членами императорской семьи» отмечается, что члены императорской семьи могли совершить завещание только в соответствии с Основными Государственными Законами. Такие завещания подразделялись на открытые и тайные и подлежали обязательному утверждению императором.

В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования, оценивается его завершенность с точки зрения поставленных целей и задач, кратко формулируются выводы. В частности, отмечается, что систематизация норм о наследовании по завещанию в XIX веке в Своде Законов обеспечила возможность развития ориентированной судебной практики, способствовала подготовке альтернатив правового регулирования в проекте Гражданского уложения 1905 года. Сформулированные в данный исторический период правовые представления составили историческую основу современного понятия завещания. Вместе с тем, коренные проблемы развития норм о наследовании по завещанию заключались в консервативном характере и архаичности источников, недостатках юридической техники.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора

1. Смирнов С.А. Право на отмену завещания в отечественном законодательстве: основные этапы становления и развития. // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. №3. С. 83-86. (0,3 п.л.).

2. Смирнов С.А. Особенности дефиниции завещания в отечественном праве XIX века // Актуальные проблемы российского права. 2010. №2. С. 82-87. (0,3 п.л.).

3. Смирнов С.А. Основные черты генезиса норм о наследовании по завещанию в российском праве XIX века. // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. №9. С. 117-121. (0,4 п.л.).

4. Смирнов С.А. Проблемы дореволюционной теории наследования по завещанию в России: связи с современным правом. // Актуальные проблемы российского права. 2010. №4. С. 48-55. (0,4 п.л.).

5. Смирнов С.А. Наследование по завещанию как квази институт в российском дореволюционном праве. // История государства и права. 2011. №12. С. 45-48. (0,3 п.л.).

Размещено на Allbest.ru