Уголовно-правовая характеристика целей убийства, предусмотренных частью 2 статьей 105 уголовного кодекса Российской Федерации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет» на кафедре уголовного права

На правах рукописи

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Уголовно-правовая характеристика целей убийства, предусмотренных частью 2 статьей 105 уголовного кодекса Российской Федерации

Специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

Смирнов Виктор Александрович

Томск - 2012

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет» на кафедре уголовного права

Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор Елисеев Сергей Александрович

Официальные оппоненты: Векленко Сергей Владимирович доктор юридических наук, профессор начальник Калининградского филиала ФГКОУ ВПО «Санкт-Петербургский университет МВД России»

Карелин Дмитрий Владимирович кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-исполнительного права и криминологии ФГБОУ ВПО «Национальный исследовательский Томский государственный университет»

Ведущая организация: Иркутский юридический институт (филиал) ФГКОУ ВПО «Академия Генеральной прокуратуры РФ»

Защита состоится 25 мая 2012 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.267.02 при ФГБОУ ВПО «Национальный исследовательский Томский государственный университет» по адресу: 634050, г. Томск, Московский тракт, 8, 4-й учебный корпус ТГУ, ауд. 111.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета по адресу: г. Томск, пр. Ленина, 34-а

Автореферат разослан 24 апреля 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, Елисеев доктор юридических наук, профессор Сергей Александрович.

Введение

Актуальность темы исследования объясняется двумя факторами: с одной стороны - значимостью категории «цель преступления» для осуществления правильной квалификации преступных деяний, с другой - необходимостью продолжения разработки уголовно-правовых мер противодействия особо тяжким преступлениям против личности.

Принятый в 1996 г. Уголовный Кодекс РФ придал нормам об ответственности за убийства достаточную ясность и стройность. Включение в текст закона определения данного преступления, последовательное изложение квалифицирующих признаков убийства в ч. 2 ст. 105 УК РФ, максимально возможный отказ от использования оценочных категорий позволили существенно повысить качество как самого кодекса, так и его применения. Вместе с тем, нельзя не увидеть, что не все квалифицирующие признаки убийства (в том числе относящиеся к цели его совершения) получили в УК РФ адекватное выражение, многие из них вызывают неоднозначную трактовку. В некоторых случаях имеет место смешение категории мотива и цели преступления, а иногда их полное игнорирование. В результате практика применения норм об ответственности за убийства, квалифицируемые по цели их совершения, является противоречивой, сопровождается значительным количеством ошибок при квалификации, что приводит к отмене судебных решений в кассационном или надзорном порядке. Отсутствует единообразный подход к решению этих проблем и в уголовно-правовой литературе. Дискуссионными остаются вопросы сочетаемости цели и мотива преступления, определения вида умысла убийства, совершаемого с той или иной специальной целью, содержания квалифицирующих признаков, предусмотренных п.п. «б», «з», «и», «к», «л», «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и т.д.

В связи с этим представляется актуальным дальнейшее совершенствование законодательной конструкции ч. 2 ст. 105 УК РФ, практики квалификации убийств с учетом цели их совершения.

Степень научной разработанности темы. В юридической литературе вопросам сущности и уголовно-правового значения категории «цель преступления», содержания отдельных целей, выступающих квалифицирующими признаками состава убийства, посвящены труды Л.А. Андреевой, М.К. Аниянца, Л.С. Белогриц-Котляревского, Г.Н. Борзенкова, С.В. Бородина, Я.М. Брайнина, С.В. Векленко, Б.С. Волкова, А.А. Герцензона, Ф.Г. Гилязева, Ю.В. Голика, П.С. Дагеля, А.А. Жижиленко, Н.И. Загородникова, Г.А. Злобина, О.С. Капинус, Г.Е. Колоколова, П.Д. Колосовского, Т.В. Кондрашовой, А.И. Коробеева, Д.П. Котова, А.Н. Красикова, Ю.А. Красикова, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, А. Лохвицкого, В.Г. Макашвили, В.В. Лунеева, Е.О. Маляевой, Р.И. Михеева, А.В. Наумова, Н.А. Неклюдова, А.С. Никифорова, Б.С. Никифорова, А.А. Пионтковского, Т.А. Плаксиной, Э.Ф. Побегайло, С.В. Познышева, А.Н. Попова, А.И. Рарога, Ш.С. Рашковской, Н.К. Семерневой, О.Д. Ситковской, С.В. Склярова, Н.С. Таганцева, С.А. Тарарухина, К.Ф. Тихонова, А.Н. Трайнина, М.Г. Угрехелидзе, Б.С. Утевского, Г.С. Фельдштейна, И.Г. Филановского, И.Я. Фойницкого, Б.В. Харазишвили, М.Д. Шаргородского, В.А Якушина и др.

За последние 15 лет был написан ряд диссертационных работ, в частности А.И. Стрельниковым (1997), О.С. Ивченко (2002), С.В. Максимовым (2002 г.), В.А. Байковым (2003), А.Г. Мустафазаде (2004), С.В. Павлуцкой (2009), А.К. Гейном (2010 г.), Р.В. Черепенниковым (2011 г.), в которых затрагивались вопросы понятия, значения категории «цель преступления», раскрывалось содержание отдельных преступных целей. Выводы, содержащиеся в данных работах, обладают большой теоретической и практической значимостью, создают серьезную научную базу для дальнейшей разработки проблем цели преступления как признака состава преступления. Однако, несмотря на глубокий и обстоятельный анализ, проведенный этими исследователями, ряд вопросов остался неразрешенным. Спорными остаются вопросы соотношения цели преступления с виной и мотивом преступления, классификации целей преступления, не достаточно раскрыто содержание целей убийства, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ и т.д.

Изложенное и предопределило выбор темы настоящего диссертационного исследования, его цель и задачи.

Объект исследования составляют общественные отношения, складывающиеся в сфере уголовно-правового противодействия убийствам, квалифицируемым по цели их совершения. Предметом исследования выступают нормы российского и зарубежного законодательства, устанавливающие ответственность за убийство, судебная и следственная практика по данным преступлениям.

Цели и задачи диссертационного исследования. Цели исследования - углубленная уголовно-правовая характеристика целей убийства, предусмотренных п.п. «к», «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ; разработка предложений по совершенствованию законодательного определения этих целей, а также практики применения ч. 2 ст. 105 УК РФ. Эти цели предопределили постановку следующих задач:

исследовать уголовно-правовое понятие и значение цели преступления, вопросы ее соотношения с иными элементами субъективной стороны преступления;

рассмотреть вопросы классификации целей преступления по различным основаниям;

раскрыть понятие и содержание целей убийства, предусмотренных п.п. «к» и «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ;

проанализировать теоретические и практические проблемы квалификации убийств, предусмотренных п.п. «к» и «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ;

разработать рекомендации по квалификации убийств с учетом цели их совершения;

обосновать и сформулировать предложения по совершенствованию законодательного определения квалифицирующих признаков, характеризующих цель и мотив убийства.

Методологической основной диссертационного исследования служат положения современной теории познания общественных процессов и правовых явления. В качестве основного использован диалектический метод познания. При анализе предмета исследования применялись логический, лингвистический, системно-структурный, сравнительно-правовой, конкретно- социологический и др. методы познания.

Нормативную основу исследования составили Конституция РФ, УК РФ, УПК РФ, законодательство о донорстве и трансплантологии и др.

Теоретической основой диссертации послужили труды отечественных и зарубежных исследователей в области уголовного права и криминологии. В работе использованы относящиеся к предмету исследования труды по философии, истории, общей и юридической психологии, филологии. Положения диссертации основываются на изучении отечественного уголовного права дореволюционного и советского периодов, зарубежного уголовного законодательства, постановлений Пленумов Верховных Судов Российской Федерации, РСФСР и СССР.

Эмпирическую основу исследования составили: опубликованная практика Верховных Судов Российской Федерации, РСФСР и СССР; практика Верховных Судов республик РФ, судов краев, областей, иных субъектов РФ, опубликованная в государственной автоматизированной системе «Правосудие»; статистические материалы Управления Судебного Департамента при Верховном Суде РФ по Иркутской области за 2005 - 2010 гг.; статистические материалы Следственного управления Следственного Комитета РФ по Иркутской области за 2006 - 2011 гг. о решениях, принятых по делам об убийствах, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ; материалы 100 уголовных дел об убийствах, предусмотренных п.п. «б», «з», «и», «к», рассмотренных Иркутским областным судом в 2001 - 2010 гг.; материалы 120 уголовных дел об убийствах, предусмотренных ч. 1 ст. 105 УК РФ, рассмотренных районными судами Иркутской области и Забайкальского края в 2005 - 2010 гг.; результаты анкетирования и интервьюирования судей федеральных судов, следователей Следственного Комитета РФ, сотрудников прокуратуры, осуществляющих надзор за исполнением законов органами предварительного следствия, а также поддержание государственное обвинение. Всего опрошено 200 респондентов.

Научная новизна работы определяется результатами углубленного исследования уголовно-правовой характеристики целей убийства, предусмотренных п.п. «к», «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Диссертация выполнена в историко-правовом, сравнительно-правовом, логико-юридическом аспектах. В ней учтены последние изменения, внесенные в УК РФ. В диссертации разработан ряд теоретических положений, уточняющих и развивающих представления о понятии и уголовно-правовом значении категории «цель преступления», осуществлена классификация целей преступления, раскрывающая их содержание и значение для квалификации преступлений, показана взаимосвязь рассматриваемой категории с категориями «вина» и «мотив преступления», дана детальная характеристика целей убийств, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ, проведен анализ их содержания, сформулированы рекомендации по решению спорных вопросов, возникающих в процессе квалификации убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах, относящихся к субъективной стороне состава преступления.

О научной новизне диссертационного исследования свидетельствуют следующие положения, выносимые на защиту:

1. В структуре категории «цель преступления» необходимо выделять психологическую, социальную (нравственную) и правовую составляющие (стороны). С психологической стороны цель преступления - это психически сформированный и осознанный образ определенной субъективной ценности материального или нематериального характера, к обладанию (получению, достижению) которой стремится человек посредством совершения преступления. С социальной (нравственной) стороны цель преступления - это показатель общественной опасности и деяния, и лица, его совершившего. Правовая сторона цели преступления проявляется в том, как эта цель находит отражение в норме уголовного права и в тех функциях, которые она выполняет в уголовном праве, а именно составообразующей, разграничивающей, квалифицирующей и индивидуализирующей.

2. Классификация целей преступления должна носить самостоятельный, независимый от классификации мотивов характер. Цели могут быть поделены: а) в зависимости от уголовно-правового значения на уголовно-релевантные и уголовно-нерелевантные; б) в зависимости от наличия у виновного возможностей и средств достижения на ближайшие и перспективные, промежуточные и конечные.

3. Общепризнанное в уголовно-правовой науке утверждение, что специальная цель, указанная в законе, обуславливает возможность совершения преступления только с прямым умыслом, не может рассматриваться как аксиома. Вид умысла в преступлениях со специальной целью зависит от содержания этой цели, возможности ее достижения разными путями (средствами), а также необходимости наступления конкретных последствий для ее достижения, поэтому он может быть как прямым, так и косвенным.

4. Учитывая, что любая человеческая деятельность является одновременно и мотивированной, и целенаправленной, стоит говорить не о конкуренции мотивов и целей преступления, а о их соответствии или несоответствии друг другу. Поэтому при квалификации любого преступления необходимо устанавливать как его мотивы, так и цели его совершения. В случае если цель и мотив не исключают друг друга и имеют квалифицирующее значение, их следует отражать их в итоговой квалификации содеянного.

5. От убийства с целью скрыть другое преступление необходимо отличать убийство с целью затруднить (прекратить) расследование другого преступления. Учитывая, что по степени общественной опасности такие убийства существенно не отличаются друг от друга, п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует дополнить признаком «убийство, совершаемое с целью затруднить расследование другого преступления либо избежать наказания за его совершение».

6. Убийство, совершенное с целью использовать органы и (или) ткани потерпевшего, носит двуобъектный характер: помимо жизни человека оно может причинить вред еще и другому объекту. В качестве такового выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление трансплантологии и проведение медицинских экспериментов, - в случае, если органы и ткани предполагаются для использования в таких целях, и отношения в сфере общественной нравственности, связанные с достойным и уважительным отношением к телу человека после его смерти, - в случае, если части тела умершего используются в иных целях.

7. Существующая формулировка убийства, предусмотренного п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ, не позволяет отнести к этому виду убийств случаи причинения смерти в целях использовать все тело человека целиком, а также в целях изъятия эмбриона человека. В связи с этим п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо изложить в следующей редакции: «убийство, совершенное с целью использования тела потерпевшего, а равно изъятия его органов и (или) тканей либо эмбриона человека».

8. В п.п. «б», «з», «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ некорректно используютя категории «мотив преступления» и «цель преступления», допускается их смешение либо игнорирование. В связи с этим необходимо:

а) п. «б» изложить в такой редакции: «убийство лица или его близких с целью воспрепятствовать этому лицу осуществлять служебную деятельность или выполнять общественный долг, а равно по мотиву мести за совершение действий по исполнению служебных обязанностей или выполнению общественного долга»;

б) п. «з» изложить в такой редакции: «убийство, совершенное в целях извлечения материальной выгоды»;

в) п. «л» изложить в такой редакции: «убийство по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, а равно с целью провокации такой ненависти или вражды».

Теоретическая и практическая значимость исследования. Работа углубляет и уточняет теоретические представления о понятии и уголовно-правовом значении категории «цель преступления», содержании целей убийства, предусмотренных п.п. «к» и «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ; выводы, обоснованные в диссертации, могут быть использованы в других научных исследованиях по уголовному праву. Они могут найти применение в законопроектной работе, в преподавании курса уголовного права. Разработанные предложения и рекомендации по квалификации убийств могут оказать помощь в правоприменительной деятельности.

Апробация результатов исследования проводилась на международных научно-практических конференциях (Иркутск 2009 г., 2010 г., 2012 г.), всероссийских научно-практических конференциях (Томск 2010 г., 2011 г., 2012 г.). Результаты исследования автора используются в Юридическом институте ИГУ при преподавании курсов «Уголовное право», «Квалификация отдельных видов тяжких преступлений». Основные положения диссертации отражены в девяти публикациях общим объемом 3,4 п.л., три из которых опубликованы в журналах, включенных ВАК Минобрнауки России в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих шесть параграфов, заключения, списка литературы и приложений.

Содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, характеризуется степень научной разработанности рассматриваемых проблем; определяются объект, предмет, цель, задачи и методика исследования, его теоретическая и практическая значимость, излагаются основные положения, выносимые на защиту, сведения об апробации и содержании работы.

Первая глава диссертации «Понятие цели преступления в науке российского уголовного права» включает три параграфа. Первый параграф посвящен анализу понятия категории «цель преступления» и ее уголовно-правового значения. В результате автор приходит к выводу, что в современной литературе по уголовному праву фактически сложилось два подхода к пониманию цели преступления: она определяется как результат, которого хочет добиться лицо, совершающее преступление, и как субъективное представление лица о таком результате. По мнению диссертанта, указание на результат деятельности в качестве сущностной характеристики цели приводит к смешению и отождествлению цели преступления и преступных последствий, являющихся признаком конкретных составов преступлений. Поэтому в работе предлагается авторское определение анализируемой категории: цель преступления - психически сформированный и осознанный образ определенной субъективной ценности материального или нематериального характера, к обладанию (получению, достижению) которой стремится человек посредством совершения преступления. При этом автор отмечает, что для точного уяснения уголовно-правового значения цели преступления, в ее структуре, помимо психологической, необходимо выделять еще социальную (нравственную) и правовую составляющие. С социальной (нравственной) стороны цель - это показатель общественной опасности деяния и лица, его совершившего. Правовая сторона цели проявляется в том, как эта цель находит отражение в норме уголовного права и в тех функциях, которые она выполняет в уголовном праве, а именно составообразующей, разграничивающей, квалифицирующей и индивидуализирующей.

Во втором параграфе диссертант исследует вопросы соотношения цели преступления с виной и мотивом преступления. Говоря о взаимоотношении цели с виной, автор констатирует существование двух подходов к его пониманию. Сторонники первого (П.С. Дагель, Д.П. Котов, Ю.А. Красиков, О.Д. Ситковская) рассматривают цель как структурный компонент вины, входящий в ее содержание. Авторы, придерживающиеся второго подхода (А.И. Рарог, О.С. Капинус, Г.Ф. Цельникер), говорят о цели как самостоятельном, хотя и факультативном, признаке субъективной стороны преступления. В результате исследования диссертант приходит к выводу о самостоятельности указанных категорий, но при этом не отрицает их взаимосвязь и взаимозависимость. Цель (наряду с мотивом) выступают тем внутренним фундаментом, на котором в дальнейшем возникает вина. Они формируются до момента проявления преступного поведения и остаются незначимыми для уголовного права до тех пор, пока субъект не начнет выполнять общественно опасные действия, направленные на достижение этих целей. Вина, в свою очередь, имманентно присуща преступлению и ее невозможно обнаружить вне конкретного деяния.

При этом автор критикует утверждение о том, что цель «лежит вне сферы интеллекта и воли как элемента вины», поскольку нормативное и теоретические определения прямого умысла позволяют рассмотреть в нем целевую направленность. В частности, желание в прямом умысле должно восприниматься как стремление к определенным последствиям, которые понимаются субъектом необходимыми для удовлетворения существующей потребности. Эти последствия на стадии формирования умысла могут быть отражены в сознании лица в качестве того, к чему оно стремится, совершая преступление, то есть конечной цели (например, причинение смерти из ревности), либо как некий промежуточный этап, средство, промежуточная цель, достижение которой поспособствует достижению иной цели (убийство с целью использовать органы и (или) ткани потерпевшего). Но это не означает, что цель и последствия являются одним и тем же - на стадии формирования умысла будущие результаты предстают в обобщенном, абстрактном виде, в котором они и отражаются в цели. На данном этапе они еще объективно отсутствуют, и именно в желании их достичь и проявляется цель. Когда же они наступают, человек оценивает их и делает вывод о достижении или недостижении цели, то есть результат (последствия) выступают мерилом достижимости поставленных целей. На основании этих рассуждений автор делает вывод о том, что прямому умыслу имманентно присуща цель, выражающаяся в желании достичь результат, который, по существу, является общественно опасным последствием конкретного преступления. Это подтверждается и практикой судов, которые, чтобы подчеркнуть именно прямой умысел в действиях виновного, указывают в приговорах, что он действовал с целью причинения последствий, являющихся составообразующими.

Не менее важной проблемой является вопрос о возможности совершения преступления, в состав которого входит специальная цель, с косвенным умыслом. В результате проведенного анализа, основываясь на данных психологии, автор делает вывод, что вид умысла должен определяться не формальным указанием на цель преступления, а ее содержанием, возможностью ее достижения разными путями (средствами), необходимостью наступления конкретных последствий для ее достижения. В каждом конкретном случае правоприменитель должен содержательно оценить содеянное, в том числе и цель деяния, а не механически опираться на теоретическую концепцию «специальная цель, указанная в законе, обуславливает возможность совершения преступления только с прямым умыслом». Поэтому диссертант делает вывод о возможности совершения преступлений со специальной целью как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Оценивая соотношение цели с мотивом преступления, автор особое внимание уделяет вопросу их конкуренции. Проанализировав существующие в науке уголовного права точки зрения, он приходит к выводу о том, что в этом случае не следует говорить о конкуренции, которая возможна только между однопорядковыми объектами. Это связано с тем, что мотив и цель - два взаимосвязанных, но различных элемента структуры мотивации человека. При этом любое человеческое действие является мотивированным и целенаправленным, то есть в нем всегда присутствует определенный мотив и определенная цель. С учетом их взаимообусловленности, речь может идти только о соответствии или несоответствии того или иного мотива той или иной цели. Поэтому при квалификации любого преступления необходимо устанавливать как его мотивы, так и цели его совершения. В случае если они не исключают друг друга и имеют квалифицирующее значение, их следует отражать их в итоговой квалификации содеянного.

В третьем параграфе рассматриваются вопросы классификации целей преступления. На основе анализа существующих предложений по решению этого вопроса, автор приходит к выводу о необходимости осуществления классификации по различным основаниям, поскольку только такой подход позволит полно и всесторонне раскрыть содержание данной категории. При этом, по мнению диссертанта, наиболее значимыми основаниями являются уголовно-правовое значение цели и наличие у виновного возможности и средств ее достижения. В первом случае все цели уместно подразделять на уголовно-релевантные, с которым законодатель связывает установление уголовной ответственности, увеличение или снижение степени общественной опасности конкретного преступления, ужесточение или смягчение наказания за конкретное преступление, и уголовно-нерелевантные. Во втором - на ближайшие и перспективные, промежуточные и конечные.

Автор обращает особое внимание на получившую широкое признание классификацию целей на низменные и лишенные низменного содержания. Отмечается, что такой вариант группировки носит произвольный характер в связи с тем, что отнесение той или иной цели к низменным не имеет объективного критерия и полностью зависит от морально-этических воззрений субъекта, оценивающего цель. Более того, не может выступать критерием низменности факт включения цели законодателем в состав основного или квалифицированного составов преступлений (А.И. Рарог, С.В. Максимов), поскольку при таком подходе нравственная, этическая оценка цели как низменной ставится в зависимость от законодателя. То есть для того, чтобы понять, обладает ли цель низменным характером, достаточно обратиться к тексту закона: указана она в тексте соответствующей статьи - автоматически должна признаваться низменной; указание отсутствует - цель лишена низменного содержания. Между тем, несомненно, что любая цель (как и мотив) должна сначала получить свою нравственную оценку, а затем найти отражение в законодательстве. Поэтому, не отрицая возможности разделения целей (и мотивов) на низменные и лишенные такового содержания, автор высказывает мнение, что оно должно происходить исключительно с позиции общественной морали и нравственности и, предшествуя законодательному процессу, способствовать совершенствованию положений уголовного закона.

Вторая глава «Цели убийства, предусмотренные ч. 2 ст. 105 УК РФ» состоит из трех параграфов. В первом раскрывается понятие и содержание цели скрыть другое преступление либо облегчить его совершение (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Диссертант говорит о наличии определенных социальных оснований повышения ответственности за убийство, совершенное с целью скрыть другое преступление либо облегчить его совершение. К ним он относит, во-первых, общественную опасность самого деяния, поскольку оно наносит (или может нанести) ущерб не только отношениям, обеспечивающим каждому охрану своей жизни, но и иным общественным отношениям, в частности обеспечивающим интересы правосудия. Во-вторых, усиление ответственности связано с общественной опасностью лица, совершающего убийство в рассматриваемых целях. Она проявляется в том, что в этом случае виновный, причиняя смерть другому человеку, обуславливает это совершением другого преступления, то есть демонстрирует свое сверхотрицательное отношение к праву другого человека на жизнь. Отсутствие надлежащей реакции на подобные случаи со стороны государства может привести к закреплению чувства безнаказанности у лиц, готовых использовать любые средства в достижении своих преступных целей, а также к появлению особой группы преступников, которые могли бы совершать убийства с целью скрыть преступления, совершенные другими лицами.

В ходе анализа состава преступления, предусмотренного п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, автор обращает внимание на ряд принципиальных положений, которые необходимо учитывать в ходе квалификации содеянного по данному пункту, а именно на необходимость вменять данное отягчающее обстоятельство, независимо от того: чье преступление пытается скрыть или облегчить виновный; кто является потерпевшим - свидетель, потерпевший от первого преступления или соучастник ранее совершенного деяния; была в конечном итоге достигнута поставленная цель или нет; совершено или нет другое преступление; а также тяжести скрываемого (облегчаемого) преступления.

Диссертантом рассматривает вопрос о квалификации убийства, совершенного с целью скрыть другое деяние, ошибочно воспринимаемое виновным как преступление. В таких ситуациях, по мнению автора, содеянное должно квалифицироваться как оконченное преступление. Это связано с тем, что рассматриваемое отягчающее обстоятельство относится к числу так называемых субъективных. То есть повышение ответственности в этом случае происходит не только в связи с количественными или качественными характеристиками объекта, которому причиняется вред, но и с обусловленностью преступления внутренними причинами (мотивами или целями), которые в обществе оцениваются как низменные, антисоциальные. Автор полагает, что в данном случае ответственность должна наступать за сам факт совершения убийства, обусловленного целью скрыть другое преступление. Причины же, по которым эта цель не могла быть достигнута на квалификацию, не влияют.

Основываясь на изучении действующего российского законодательства и судебной практики, диссертант приходит к выводу о том, что в настоящее время УК РФ не предусматривает повышенной ответственности за совершение убийства с целью усложнить процесс расследования ранее совершенного преступления либо избежать ответственности за его совершение, в частности убийства, совершенного с целью инсценировки своей смерти. Существующие в следственной и судебной практике случаи квалификации подобных деяний по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует признать некорректными, поскольку указанная в данном пункте цель не совпадает по своему содержанию с рассматриваемой. Это проявляется в том, что в этом случае виновный не пытается скрыть другое преступление, напротив, он может специально даже «выставлять их напоказ» (например, в случаях с инсценировкой своей смерти). Более того, в подавляющем большинстве случаев органы предварительного следствия уже поставлены в известность о другом преступлении, и виновный знает это. По мнению автора, убийство с целью инсценировки своей смерти не уступает по степени общественной опасности убийству, совершаемому с целью скрыть или облегчить другое преступление. В подобных случаях виновный, демонстрируя высшую степень эгоизма и руководствуясь крайне низменными мотивами, относится к потерпевшему не как к личности, а рассматривает его исключительно как средство, за счет которого можно уйти от ответственности. С другой стороны, действия виновного влияют на нормальный, установленный ход раскрытия и расследования преступлений. Наконец, чувство безнаказанности, которое может появиться у виновного, избежавшего ответственности, в этом случае может приобрести еще большие масштабы.

В уголовном законодательстве некоторых зарубежных государств проводится четкое разграничение убийства с целью скрыть или облегчить другое преступление и убийства с целью затруднить расследование и избежать наказания (например, ст. 221-2 УК Франции, ст. 450 УК Турции, ст. 80 УК Аргентины, ст. 300 Закона об уголовном праве Израиля).

Поэтому автор считает необходимым дополнить п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ указанием на совершение убийства с целью затруднить расследование другого преступления либо избежать наказания за его совершение.

В развитие мысли относительно влияния цели на вид умысла, изложенной в первой главе, в данном параграфе диссертант показывает решение этого вопроса применительно к убийству, совершенному с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение. Автор считает, что необходимо отдельно рассматривать убийство с целью скрыть другое преступление и убийство с целью облегчить совершение другого преступления. Убийство с целью сокрытия совершается из желания избежать уголовной ответственности за совершенное или совершаемое преступление. Для этого, по мнению виновного лица, необходимо избавиться от очевидцев совершенного или совершаемого преступления (потерпевших, свидетелей), то есть тех лиц, которые могут предоставить правоохранительным органам информацию об этом преступлении, опознать виновное лицо и т.п. Такой мотив может быть удовлетворен только в результате причинения смерти, поскольку любой другой итог не позволяет в полной мере достичь поставленной цели. Убийство в данном случае является единственным «надежным» средством сокрытия. Безразличное отношение или сознательное допущение смерти в этом случае будут свидетельствовать о безразличном отношении (сознательном допущении) к достижению рассматриваемой цели, то есть о том, что для виновного данная цель не значима. Поэтому, скрывая совершение другого преступления, виновный именно желает причинить смерть. Следовательно, совершение убийства с целью скрыть другое преступление возможно только с прямым умыслом.

В свою очередь, убийство с целью облегчить совершение другого преступления имеет в своей основе стремление избавиться от помех, устранить препятствия на пути к достижению своей цели. Анализ уголовных дел показывает, что виновный чаще всего стремится привести потерпевшего в такое состояние, при котором он не сможет оказать сопротивление, помешать совершению преступления (например, потеряв сознание). При этом к последствиям такого состояния у виновного наблюдается именно безразличное отношение, ему все равно, умрет человек или нет. Главное, - быстрее выполнить намеченное (преступление) и беспрепятственно покинуть место происшествия. В связи с вышеизложенным автор делает вывод, что убийство с целью облегчить совершение другого преступления возможно как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Второй параграф второй главы посвящен уголовно-правовому анализу цели использовать органы и (или) ткани потерпевшего. Автор считает, что выделение данного отягчающего убийство обстоятельства является оправданным, так как убийство с целью использования органов и тканей человека носит двуобъектный характер, поскольку помимо жизни человека может причинить вред еще и другому объекту. В качестве такового выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление трансплантологии и проведение медицинских экспериментов либо отношения в сфере общественной нравственности, связанные с достойным и уважительным отношением к телу человека после его смерти. Наличие дополнительного объекта повышает степень общественной опасности рассматриваемого деяния и, следовательно, свидетельствует о его адекватной оценке законодателем.

Диссертант приходит к выводу о необходимости унификации терминологии, используемой при конструировании норм, устанавливающих ответственность за совершение преступлений с целью изъятия (использования) органов и (или) тканей потерпевшего, и предлагает оперировать в тексте УК РФ термином «изъятие», поскольку он является более точным и полным по сравнению с термином «использование». Это связано с тем, что использование предполагает извлечение какой-либо выгоды и, соответственно, делает необходимым установление той пользы, которую стремился получить виновный при получении необходимого органа (ткани). Изъятие же подразумевает сам факт обособления органа или ткани от человеческого организма и не зависит от характера дальнейшего обращения с полученными анатомическими сегментами. Такой подход позволит квалифицировать по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ убийства, совершенные ради самого процесса изъятия.

Помимо этого, автор предлагает расширить рассматриваемое отягчающее обстоятельство за счет указания на возможность совершения убийства с целью использовать все тело человека, а также изъятия эмбриона. Случаи совершения таких преступлений в последнее время стали чаще встречаться в современном обществе, при этом по степени своей общественной опасности они существенно не отличаются от совершения убийства в целях изъятия конкретного органа. Но поскольку формально ни тело человека в целом, ни эмбрион нельзя рассматривать как орган или ткань, то квалифицировать эти действия по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ вряд ли допустимо. Именно поэтому диссертант предлагает закрепить такую формулировку рассматриваемого отягчающего признака: «совершение преступления (убийства) в целях использования тело потерпевшего, а равно изъятия его органов и (или) тканей либо эмбриона человека».

Цель изъять (использовать) органы и (или) ткани потерпевшего должна быть сформирована в сознании виновного до начала выполнения объективной стороны убийства. В случае если такая цель возникла после его совершения, ответственность должна наступать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК РФ без ссылки на п. «м». Если же фактическое изъятие все-таки состоялось, автор настаивает на необходимости учета этого факта в итоговой квалификации и вменении ст. 244 УК РФ - «Надругательство над телами умерших». убийство уголовный правовой преступление

Характеризуя цель использовать органы и (или) ткани потерпевшего, диссертант рассматривает вопрос о виде умысла, с которым может быть совершено такое убийство и приходит к выводу о возможности его совершения как с прямым, так и с косвенным умыслом. По мнению автора, виновный, создавая условия для дальнейшего изъятия необходимых органов, может действовать, безразлично относясь к возможным последствиям своего деяния, и наносит удар в жизненно важную часть тела потерпевшего. В этом случае он может сознательно допускать любое последствие: от причинения смерти до легкого вреда здоровью. Поэтому итоговая квалификация должна осуществляться в зависимости от фактически наступивших последствий, при этом основная цель действий виновного - изъять органы и (или) ткани потерпевшего - также должна найти свое отражение в квалификации.

В третьем параграфе второй главы рассматриваются вопросы совершенствования законодательного определения субъективных признаков убийства лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ), убийства из корыстных побуждений (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ), убийства из хулиганских побуждений (п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ) и убийства по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В результате исследования диссертант приходит к выводу, что существующие формулировки допускают неоднозначное толкование, что не способствует единообразию практики применения ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Так, существующая редакция п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ позволяет квалифицировать по этому пункту все случаи совершения убийств, прямо или косвенно обусловленные служебной или общественной деятельностью потерпевшего. Между тем не все мотивы и цели, обусловленные такой деятельностью, могут выступать обстоятельством, повышающим общественную опасность убийства. В качестве таковых диссертант рассматривает цель воспрепятствовать потерпевшему осуществлять свою служебную деятельность или выполнять общественный долг, а также мотив мести за такую деятельность, поскольку только эти цель и мотив направляют виновного на причинение вреда как основному объекту убийства (жизнь человека), так и дополнительному (общественным отношениям, обеспечивающим нормальное осуществление служебной деятельности или выполнения общественного долга). В связи с этим автор предлагает внести изменения в п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, закрепив в нем вышеуказанные цель и мотив убийства. Важно отметить, что судебно-следственная практика давно идет по пути ограничительного толкования этого признака и относит к нему случаи совершения такого убийства только в целях воспрепятствования осуществлению служебной деятельностью или общественного долга либо по мотивам мести за их осуществление.

Анализируя содержание признака «корыстные побуждения» в составе убийства, автор отмечает, что этот вид убийства в уголовном законодательстве XIX века определялся посредством указания на его цель (Уложение о наказаниях 1845 г. - убийство для ограбления и т.д., Уголовное Уложение 1903 г. - убийство с корыстной целью). В уголовных кодексах РСФСР 1922, 1926 гг. содержалась формулировка «убийство из корысти», а начиная с УК РСФСР 1960 г. законодатель стал оперировать термином «корыстные побуждения». Между тем Пленум Верховного суда СССР, РСФСР, а затем и РФ, разъясняя суть рассматриваемого признака, использовал категорию «цель преступления». Автор обосновывает вывод, что такая позиция является более точной, поскольку отражает направленность убийства именно на получение имущественной выгоды, - указание на мотивы убийства, не давая необходимой конкретики, не способствует должной квалификации содеянного.

В работе критически оценивается использование в тексте УК РФ термина «корысть» по причине его смысловой неопределенности и сильной эмоциональной окрашенности. Автор предлагает заменить его на стилистически нейтральный сложный термин «извлечение выгоды имущественного характера».

Исследование содержания мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы позволило диссертанту сделать вывод о необходимости уточнения его содержания. Автор не соглашается с устоявшимся в уголовно-правовой литературе мнением, что в содержание рассматриваемого мотива входит цель разжигания (провокации) политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. При совершении убийства с такой целью виновный может руководствоваться и иными мотивами (например, корыстными). Исходя из вышеизложенного, автор предлагает дополнить п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ таким признаком как «убийство с целью разжигания политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы».

В заключении содержатся основные выводы, полученные в результате исследования, вносятся предложения по совершенствованию ч.2 ст. 105 УК РФ в части регулирования вопросов уголовной ответственности за убийство.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

1. Смирнов В.А. Уголовно-правовая характеристика убийства, совершенного с целью скрыть другое преступление либо облегчить его совершение (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ) / В.А. Смирнов // Сибирский юридический вестник. - 2010. - № 3. - С. 123 - 130. (0,7 п.л.)

2. Смирнов В.А. Убийство в целях использования органов и (или) тканей потерпевшего: историко-правовое исследование / В.А. Смирнов // Сибирский юридический вестник. - 2011. - № 1 - С. 103 - 110. (0,7 п.л.)

3. Смирнов В.А. К вопросу о соотношении категорий «вина» и «цель» преступления / В.А. Смирнов // Вестник Томского государственного университета. - 2011. - № 349, август. - С. 134 - 137. (0,5 п.л.)

Публикации в других научных изданиях:

4. Смирнов В.А. Убийство в целях использования органов и тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ) / В.А. Смирнов // Сибирский юридический вестник. - 2003. - № 3. - С. 76 - 79. (0,7 п.л.)

5. Смирнов В.А. Некоторые вопросы субъективной стороны преступления, возникающие при квалификации убийств / В.А. Смирнов // Актуальные проблемы правотворчества и правоприменительной деятельности : материалы научно-практических конференций. - Иркутск, 2009. - С. 183 - 187. (0,2 п.л.)

6. Смирнов В.А. Убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение: проблемы определения умысла / В.А. Смирнов // Правовые проблемы укрепления российской государственности : сборник статей. - Томск, 2010. - Ч. 47. - С. 31 - 33. (0,1 п.л.)

7. Смирнов В.А. К вопросу о классификации целей преступления / В.А. Смирнов // Актуальные проблемы правотворчества и правоприменительной деятельности : материалы научно-практических конференций. - Иркутск, 2010. - С. 189 - 193. (0,2 п.л.)

8. Смирнов В.А. К вопросу о «конкуренции» мотивов и целей при квалификации преступлений / В.А. Смирнов // Правовые проблемы укрепления российской государственности : сборник статей. - Томск, 2011. - Ч. 50. - С. 14 - 16. (0,1 п.л.)

9. Смирнов В.А. Проблемы квалификации убийств при ошибке виновного в обстоятельствах, отягчающих ответственность / В.А. Смирнов // Актуальные проблемы правотворчества и правоприменительной деятельности : материалы научно-практической конференции (13-14 апреля 2012 г.). - Иркутск, 2012. - С. 216 - 220. (0,2 п.л.)

Подписано в печать 21.04.2012 г.

Формат А4/2. Ризография

Печ. л. 1,2. Тираж 130 экз. Заказ № 70

Отпечатано в ООО «Позитив-НБ»

634050 г. Томск, пр. Ленина 34а

Размещено на Allbest.ru