Размещено на http://www.allbest.ru/

ИМПЛЕМЕНТАЦИЯ НОРМ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА В УГОЛОВНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН И РОССИИ

Специальность 12.00.08 -- Уголовное право и криминология;

уголовно-исполнительное право

Автореферат диссертации на соискание ученой степени

кандидата юридических наук

Субботина Евгения Николаевна

Москва 2013

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации».

Научные руководители: доктор юридических наук, профессор Кузнецова Нинель Федоровна

доктор юридических наук, профессор Наумов Анатолий Валентинович

Официальные оппоненты: Кибальник Алексей Григорьевич, доктор юридических наук, профессор, ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский федеральный университет», заведующий кафедрой уголовного права и процесса

Орлов Владислав Николаевич, кандидат юридических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Московская государственная юридическая академия имени О. Е. Кутафина (МГЮА)», доцент кафедры криминологии и уголовно-исполнительного права

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет»

Защита диссертации состоится 30 мая 2013 года в 16⁰⁰ часов на заседании диссертационного совета Д 229.001.01, созданного на базе ФГБОУ ВПО «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации», по адресу: 117638, г. Москва, ул. Азовская,
д. 2, корп. 1, зал заседаний диссертационного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации».

Автореферат разослан «_____» __________ 2013 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор юридических наук, доцент Ю. Л. Смирникова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Современное уголовное право в известных условиях глобализации развивается, взаимодействуя с международным уголовным правом. Тот комплекс правовых норм, который создается в результате международного сотрудничества государств, направленного на пресечение и предупреждение преступности, реализуется впоследствии на внутригосударственном уровне. При увеличении массива актов международного уголовного права, имеющих силу для государств -- участников соответствующих международных многосторонних и двусторонних договоров, динамичном развитии международного уголовного права и усилении его влияния на внутригосударственное уголовное законодательство как в России, так и в зарубежных странах, правовая природа имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство является недостаточно исследованной.

Участие большинства государств в процессе формирования системы международной уголовной юстиции, в частности подписание и ратификация в 121 стране Римского статута Международного уголовного суда Римский статут Международного уголовного суда ратифицирован в 121 стране, среди них 33 ратификации в странах Африки, 25 -- в странах Западной Европы, 18 -- в странах Восточной Европы, 27 -- в странах Латинской Америки и Карибского региона, 18 -- в странах Азии., выявило их неготовность к отказу от суверенного права осуществлять уголовное правосудие, что придает особое значение внутригосударственным процедурам, направленным на реализацию положений актов международного уголовного права в уголовном законодательстве. Для обеспечения сотрудничества государства с Международным уголовным судом, а равно и для обеспечения правовой основы осуществления уголовного правосудия на территории государства, потребовался пересмотр положений уголовного законодательства. В ряде стран было проведено комплексное реформирование внутригосударственного законодательства, включая конституционное, уголовное, уголовно-процессуальное. Процесс создания норм международного уголовного права существенным образом отличается от законодательного процесса: нормы международного уголовного права создаются чаще всего специалистами в области международного гуманитарного права, прав человека, общего международного права и оформляются в виде международных договоров, реже -- в виде международных обычаев. По структуре нормы международного уголовного права также не схожи с уголовно-правовыми нормами.

Вышеперечисленные обстоятельства и факты обусловливают особый интерес к проблеме имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство, а также потребность в изучении правовой природы имплементации, в систематизации и оптимизации способов и процедур имплементации, обеспечивающих учет положений актов международного уголовного права в зарубежном и российском уголовном законодательстве.

Государства самостоятельно выбирают те или иные способы имплементации, создают посредством внутригосударственного законодательства систему «шлюзов» для пропуска норм международного уголовного права во внутригосударственное уголовное законодательство. Регламентация степени открытости уголовно-правовой системы государства для принятия норм международного уголовного права осуществляется в основном на уровне конституционного и уголовного законодательства. Поэтому особую актуальность приобретает комплексное исследование не только российского, но прежде всего зарубежного опыта разработки имплементационных процедур, оценка факторов, влияющих на создание той или иной модельно-логической схемы реализации норм международного уголовного права в рамках уголовно-правовой системы конкретного государства, условно обозначенной в исследовании как «модель имплементации», анализ зарубежного уголовного законодательства в части, касающейся регламентации механизма имплементации норм международного уголовного права. Вышеперечисленными обстоятельствами определяется актуальность темы диссертационного исследования и ее выбор диссертантом.

Целью диссертационного исследования является комплексное изучение проблемы имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство зарубежных стран и России, анализ и оценка способов имплементации, применяемых в Великобритании, Канаде, США, Франции, Германии и Финляндии, а также изучение специфики имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство России.

Достижение указанной цели определило постановку и решение следующих задач:

1) определение особенностей международного уголовного права и правовой природы имплементации его норм в уголовное законодательство государства;

2) исследование процедур имплементации норм международного уголовного права, разработанных в Великобритании, Канаде, США, Франции, Германии, Финляндии;

3) проведение правового, теоретического, практического анализа действующего законодательства Великобритании, Канады, США, Франции, Германии и Финляндии, регулирующего имплементацию норм международного уголовного права в уголовное законодательство;

4) изучение специфики имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство России и выработка рекомендаций и предложений по совершенствованию российского уголовного законодательства, регулирующего вопросы имплементации норм международного уголовного права.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие при реализации норм международного уголовного права в рамках уголовно-правовых систем зарубежных стран и России.

Предмет исследования составляют нормы международных актов, а также зарубежного и российского конституционного и уголовного права, судебная практика и доктрины Великобритании, Канады, США, Франции, Германии, Финляндии, России по вопросам, связанным с имплементацией норм международного уголовного права, нормы российских нормативных правовых актов. имплементация международный уголовный право

Степень научной разработанности темы исследования. Изначально вопросы имплементации норм международных актов во внутригосударственное законодательство исследовались при изучении теоретических аспектов взаимодействия международного и внутригосударственного права в работах И. П. Блищенко, А. С. Гавердовского, В. В. Гаврилова, Б. Л. Зимненко, Г. В. Игнатенко, Р. А. Мюллерсона, А. А. Рубанова. Проблема практической реализации норм отдельных отраслей международного права в рамках правовой системы государства анализировалась в работах В. А. Батыря, А. И. Бойко, В. А. Вдовина, А. Г. Кибальника, Н. И. Костенко, И. И. Лукашука, Г. В. Трунцевского, А. А. Цветкова, О. Н. Шибкова. Проблемы полноты учета ряда международно-правовых актов универсального и регионального действия при формулировании положений общей части Уголовного кодекса РФ (далее -- УК РФ) о задачах и принципах уголовного права, о действии уголовного закона во времени и пространстве, об определении преступления, наказания были рассмотрены в кандидатской диссертации В. А. Вдовина «Имплементация международно-правовых норм в уголовном праве Российской Федерации (вопросы Общей части)». Вопросы имплементации международных актов в Особенной части УК РФ рассматривались в кандидатской диссертации А. К. Князькиной «Конвенционные преступления как вид конвенциональных преступлений», при этом в указанных работах особенности имплементации норм международного уголовного права в зарубежное уголовное законодательство, специфика и правовая природа имплементации не исследовались.

Методологической основой исследования являются устоявшиеся в отечественной науке способы и формы научного познания. Результаты исследования получены на основе применения апробированных наукой сравнительно-правового, историко-правового, формально-юридического методов, метода системного и многофакторного анализа.

Теоретическую основу исследования составили труды российских ученых как в области уголовного права, так и международного уголовного права, сравнительного правоведения: Ю. Л. Атливанникова, В. А. Батыря, И. П. Блищенко, А. И. Бойко, В. А. Вдовина, О. Н. Ведерниковой, Б. В. Волженкина, А. С. Гавердовского, В. В. Гаврилова, В. Н. Додонова, Г. А. Есакова, А. Э. Жалинского, Н. А. Зелинской, Б. Л. Зимненко, Г. В. Игнатенко, Л. В. Иногамовой-Хегай, И. И. Карпеца, А. Р. Каюмовой, А. Г. Кибальника, А. К. Князькиной, В. П. Коняхина, Н. И. Костенко, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, И. И. Лукашука, С. Ю. Марочкина, Ф. Ф. Мартенса, А. В. Наумова, В. П. Панова, Ю. А. Решетова, П. С. Ромашкина, А. В. Серебренниковой, А. Н. Трайнина, Е. Н. Трикоз, Ю. В. Трунцевского, Е. Т. Усенко, И. В. Фисенко, А. А. Цветкова, М. Д. Шаргородского, О. Н. Шибкова и др.

Кроме того, в диссертации широко использовались работы следующих зарубежных авторов: Д. Анцилотти, Дж. Гинзбургса, Р. Давида, Р. Леже, Я. Койстинена, К. Осакве, M. Ch. Bassiouni, N. Boister, L. A. Casey, A. Cassese, S. M. Clavier, J. L. de la Cuesta, M. D. Dubber, W. N. Ferdinandusse, B.-B. Ferencz, R. Friedlander, L. Henkin, A. Jacomy-Millette, M. Joitsen, R. Lahti, T. MacCormack, R. St. J. MacDonald, K. Nuotio, D. B. Rivkin, H. Satzger, W. A. Schabas, M. Scheinin, D. Spinellis, L. S. Sunga, P. Wilkitzki и др.

Нормативную основу исследования составили международные правовые акты, конституционные и кодифицированные уголовно-правовые акты (Конституция США 1787 г., Конституция Франции 1958 г., Основной Закон ФРГ 1949 г., Основной Закон Финляндии 1999 г., Конституция РФ 1993 г., УК Канады 1892 г. в редакции 1985 г., УК Франции 1992 г., УК ФРГ 1871 г. в редакции 1998 г., УК Финляндии 1889 г. в редакции 2008 г., УК РФ 1996 г.); законодательные акты, принятые для целей имплементации, в частности принятые в Великобритании Закон о Женевских конвенциях 1957 г., Законы о биологическом оружии 1974 г., Закон о химическом оружии 1996 г., Закон о Международном уголовном суде 2001 г.; Закон Канады о преступлениях против человечности и военных преступлениях 2000 г., Закон США об имплементации Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и его уничтожении 1997 г., Закон Франции о ратификации Конвенции ООН против коррупции 2000 г. и Закон Франции о сотрудничестве с Международным уголовным судом 2003 г., Кодекс преступлений против международного права Германии 2002 г., Закон Финляндии об имплементации положений законодательного характера Римского статута Международного уголовного суда и о применении Статута 2000 г.

Эмпирическую базу исследования составляют решения высших судебных инстанций Великобритании, Канады, США, принятые по вопросу применения международных актов в рамках уголовно-правовой системы каждой из указанных стран; правовые позиции, изложенные в решении Федерального конституционного суда ФРГ от 14 октября 2004 г.; постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»; информационные обзоры Международного Комитета Красного Креста, международной организации «Амнести Интернейшнл», материалы международных конференций, официальная статистика Конституционного Суда РФ по рассмотрению дел о проверке на соответствие Конституции РФ не вступивших в силу международных договоров.

Научная новизна диссертационного исследования. Настоящая работа представляет собой первое в отечественной юридической науке монографическое исследование особенностей имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство таких зарубежных стран, как Великобритания, Канада, США, Франция, Германия, Финляндия. В работе проанализирован вопрос о влиянии актов международного уголовного права на развитие зарубежного и отечественного уголовного законодательства, определены базовые элементы механизма национально-правовой имплементации, впервые исследована проблема оценки эффективности национально-правовой имплементации, выявлены факторы, влияющие на качество имплементационных процедур. Диссертантом представлена сравнительная характеристика моделей имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство зарубежных государств, относящихся к разным правовым семьям; проведен критический анализ способов имплементации норм международного уголовного права, применяемых в рамках уголовно-правовых систем зарубежных государств, и предложено авторское определение одного из них. В работе дана авторская оценка эффективности механизма национально-правовой имплементации норм международного уголовного права, существующего в России, выявлены его достоинства и недостатки; в порядке de lege ferenda изложены предложения по совершенствованию действующего уголовного законодательства России, регулирующего вопросы имплементации норм международного уголовного права.

Таким образом, были сформулированы теоретические выводы и предложения, обусловленные спецификой изученной проблемы и направленные на уточнение особенностей отражения в российском уголовном законодательстве содержания имплементируемых в него норм международного уголовного права с учетом соответствующего опыта, накопленного в уголовном праве зарубежных государств.

В результате проведенного исследования на защиту выносятся следующие новые или содержащие элемент новизны положения:

1. Анализ динамики изменения нормативной и институциональной составляющих международного уголовного права позволяет охарактеризовать данную комплексную отрасль как сложную саморазвивающуюся систему, активно взаимодействующую с национальными уголовно-правовыми системами в процессе имплементации. Разработку эффективных моделей имплементации норм международного уголовного права, происходящую как на международном, так и на национальном уровнях, следует рассматривать как особый этап в развитии международного уголовного права и отечественного уголовного права.

2. Национально-правовую имплементацию норм международного уголовного права следует определить как процесс реализации в рамках уголовно-правовой системы положений актов международного уголовного права, который осуществляется государственными органами общей и специальной компетенции в порядке, установленном внутригосударственным законодательством, посредством принятия нового, изменения и (или) дополнения действующего законодательства, а также создания необходимых контрольных механизмов выполнения норм и предписаний, нашедших отражение во внутригосударственном законодательстве, для целей соблюдения принятых государством международно-правовых обязательств.

3. При конструировании модели имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство России обязательно следует учитывать наличие в ней двух структурных элементов: нормативной и организационной составляющих механизма национально-правовой имплементации, которые, как показало проведенное исследование, являются общими для всех моделей имплементации норм международного уголовного права, разработанных в зарубежных странах, относящихся к разным правовым семьям: англо-американской правовой семье (Великобритания, Канада, США); романо-германской правовой семье (Франция, Германия), в стране скандинавской правовой традиции (Финляндия). При этом необходимо принять во внимание опыт зарубежных стран в части регламентации процедуры предварительной оценки соответствия действующего уголовного законодательства ратифицируемым актам международного уголовного права для выявления объема необходимых изменений, системного подхода к процессу имплементации и использования приемов законодательной техники, позволяющих при необходимости обращаться к текстам актов международного уголовного права, во исполнение которых были приняты уголовно-правовые нормы.

4. Способ национально-правовой имплементации, который предполагает изменение, дополнение действующего, принятие нового законодательства для целей реализации положений актов международного уголовного права с учетом особенностей уголовно-правовой системы, принципов построения отраслевого законодательства и специфики законодательной техники предлагаем обозначить термином «преобразование» или «преобразование национального законодательства». Учитывая тот факт, что данный способ чаще всего применяется при имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство зарубежных стран, поскольку позволяет обеспечить выполнение международных обязательств государства в сфере борьбы с преступностью и при этом сохранить необходимую степень суверенности государства при решении вопроса об объеме и содержании изменений в уголовный закон, представляется целесообразным проводить имплементацию норм международного уголовного права в уголовное законодательство России именно способом преобразования.

5. Условиями, необходимыми для осуществления эффективной имплементации независимо от особенностей правовой системы, являются: четкая регламентация внутригосударственной процедуры ратификации; официальное опубликование текста международного договора, переведенного на государственный язык; вступление его в силу. Результативность процесса имплементации норм международного уголовного права зависит не только от установления примата международно-правовых актов в рамках правовой системы, но и от учета особенностей уголовно-правовой системы государства и регламентации нормативной и организационной составляющих механизма национально-правовой имплементации прежде всего на базе конституционного и уголовного законодательства.

Для целей совершенствования нормативной основы национально-правовой имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство Российской Федерации предлагаем:

а) последнее предложение ч. 4 ст. 15 Конституции РФ после слов «международным договором» дополнить словом «ратифицированным», заменив при этом последующие слова «Российская Федерация» словами «Российской Федерацией», что, несомненно, будет способствовать укреплению суверенитета России в вопросах имплементации норм международного уголовного права;

б) изменить ч. 2 ст. 1 УК РФ и изложить ее в следующей редакции: «2. Настоящий кодекс основывается на Конституции Российской Федерации, принципах международного уголовного права, нормах международных договоров, ратифицированных Российской Федерацией»;

в) при подготовке проекта федерального закона «О порядке реализации международно-правовых актов в правовой системе Российской Федерации» включить в него специальный раздел «Порядок и способы национально-правовой имплементации норм международно-правовых актов в законодательство Российской Федерации», содержащий общие положения о национально-правовой имплементации, специальные нормы, закрепляющие способы имплементации международно-правовых актов в отраслевое законодательство.

6. Принимая во внимание, что принцип законности является центральным звеном нормативной составляющей механизма национально-правовой имплементации, учитывая наличие в Общей и Особенной частях УК РФ бланкетных норм, предлагается дополнить ч. 1 ст. 3 УК РФ следующим положением: «Нормы международных договоров, ратифицированных Российской Федерацией, непосредственно применяются в случае, когда это предусмотрено настоящим Кодексом».

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в комплексной разработке проблемы имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство Великобритании, Канады, США, Франции, Германии, Финляндии, оценке специфики имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство РФ. Сформулированные в работе выводы и положения могут быть использованы при проведении дальнейших исследований по обозначенным вопросам, по смежным с темой диссертационного исследования проблемам; в учебном процессе при преподавании дисциплины «Уголовное право», спецкурса «Международное уголовное право». Предложения по совершенствованию российского уголовного законодательства рассчитаны на использование их в законотворческой деятельности.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в девяти опубликованных работах диссертанта, в том числе в монографии и в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК России; были представлены на I Российском конгрессе по уголовному праву «Конституционные основы уголовного права» в МГУ им. М. В. Ломоносова (Москва, 25-26 мая 2006 г.); докладывались на втором заседании Международной школы-практикума молодых ученых-юристов «Влияние международного права на национальное законодательство» (Москва, 24-26 мая 2007 г.), третьем заседании Международной школы-практикума молодых ученых-юристов «Эффективность законодательства и современные юридические технологии» (Москва, 29-31 мая 2008 г.), пятом заседании Международной школы-практикума молодых ученых-юристов «Наследие юридической науки и современность»
(26-28 мая 2010 г.), которые проводились Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, а также на V Российском конгрессе уголовного права «Научные основы уголовного права и процессы глобализации» в МГУ им. М. В. Ломоносова (Москва, 27-28 мая 2010 г.), на Всероссийской итоговой научно-практической конференции «Правовые проблемы укрепления российской государственности» в Юридическом институте Томского государственного университета (Томск, 27-29 января 2011 г.).

Структура диссертации. Выполненная работа состоит из введения, двух глав, включающих восемь параграфов, заключения и библиографического списка.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются его цель и задачи, объект и предмет, показывается степень научной разработанности темы, раскрываются методологическая, правовая, теоретическая и эмпирическая основы исследования, научная новизна, формулируются основные положения, выносимые автором на защиту, определяются теоретическая и практическая значимость работы, приводятся сведения об апробации результатов и структуре исследования.

Первая глава «Правовая природа имплементации норм международного уголовного права в национальное уголовное законодательство» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Значение международного уголовного права для развития внутригосударственного уголовного права» автор определяет состав источников международного уголовного права, исследует специфику взаимовлияния международного уголовного права и уголовного права, предопределяющую особенности имплементации норм международного уголовного права в зарубежное и российское уголовное законодательство. Диссертант выделяет ряд этапов в процессе формирования международного уголовного права и предлагает рассматривать их как векторы развития современного уголовного права. Анализируя нынешнее состояние международного уголовного права, незавершенные процессы его кодификации, исследуя вопросы юрисдикции Международного уголовного суда, возникшие при ратификации и имплементации Римского статута сложности, автор приходит к выводу об особом значении разработки моделей эффективной имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство.

В работе отмечается неоднородность нормативной основы международного уголовного права, включающей: императивные нормы международного права -- jus cogens; международные обычаи, нормативно закрепленные в международных актах; международные договоры универсального и регионального значения, соглашения по вопросам правовой помощи по уголовным делам, выдачи преступников, исполнения приговоров иностранных судов.

Проведя критический анализ концепций, разработанных по проблеме определения места международного уголовного права в системе отраслей права, диссертант приходит к выводу, что решать данную проблему надо, оценивая объект регулирования (отношения в области предупреждения, пресечения преступлений против мира и безопасности человечества и преступлений международного характера), а также неоднородный состав источников международного уголовного права. В работе подчеркивается, что влияние норм международного уголовного права на развитие зарубежного и отечественного уголовного права возросло и проявляется и через расширенное применение принципа универсальной наказуемости наиболее тяжких преступлений, и при включении в уголовное законодательство новых преступлений международного характера во исполнение подписанных международных соглашений в ходе имплементации.

Во втором параграфе «Национально-правовая имплементация: понятие, механизм, способы» дается общая характеристика процесса имплементации, рассматриваются ее основные способы.

В работе отмечается, что национально-правовую имплементацию следует рассматривать как комплексный процесс, который не сводится только лишь к правотворческой деятельности, а включает также организационно-правовую и контрольную составляющие. В этой связи формулируется авторское определение национально-правовой имплементации норм международного уголовного права, суть которого излагается в положениях, выносимых на защиту.

Диссертант исследует особенности механизма национально-правовой имплементации норм международного уголовного права и приходит к выводу о том, что в структуре механизма можно выделить два общих элемента: во-первых, закрепленные в национальном законодательстве правовые средства, позволяющие реализовывать нормы международного уголовного права на внутригосударственном уровне (нормативная составляющая); во-вторых, систему государственных органов общей и специальной компетенции, осуществляющих необходимые действия (организационная составляющая).

Автор подчеркивает отсутствие единого универсального алгоритма национально-правовой имплементации норм международного уголовного права и определяются условия, необходимые для осуществления эффективной имплементации. Автор обосновывает подход к национально-правовой имплементации как к процессу, а не как к результату реализации норм международного уголовного права, для которого особое значение имеет качество уголовного законодательства и на который постоянно влияют политические и экономические факторы, уголовная политика конкретного государства.

При рассмотрении основных способов национально-правовой имплементации норм международного уголовного права -- рецепции, адаптации, общей и специальной отсылки -- диссертант приходит к выводу, что наиболее востребованным и результативным является способ, который предполагает изменение законодательства во исполнение международных обязательств с учетом особенностей уголовно-правовой системы, структуры уголовного закона, особенностей законодательной техники, в связи с чем предлагает авторское определение способа, обозначенного им термином «преобразование», суть которого излагается в положениях, выносимых на защиту. Ввиду широкого применения способа преобразования при имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство зарубежных стран и исходя из специфики данного способа диссертант делает вывод о целесообразности его использования при имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство РФ.

В третьем параграфе «Значение принципов международного уголовного права для процесса имплементации» автором исследуются основные принципы международного уголовного права (законности, индивидуальной уголовной ответственности, ne bis in idem (запрет привлечения к уголовной ответственности дважды за одно и то же преступление); неприменения сроков давности за преступления против мира и безопасности человечества; гуманизма) в аспекте их корреляции с базовыми принципами уголовного права, определяется значение таких принципов для процесса имплементации норм международного уголовного права.

В работе отмечается существенное различие регламентации принципа законности в актах международного уголовного права и в уголовных законах государств. Так, требование, распространенное в странах романо-германской правовой семьи, о том, что преступность деяния и его наказуемость должны быть предусмотрены в законе или же иметь ссылку не только на закон, но и на судебный прецедент в странах общего права, в международном уголовном праве предполагает наличие ссылки на международное право либо на конкретное международное соглашение.

Проведя анализ норм конституций и уголовных кодексов ряда зарубежных государств, диссертант приходит к заключению, что для непосредственного применения судами государств норм международного уголовного права в уголовном законе необходимо определить условия их применения. Реализация требования строгого толкования в международном уголовном праве осложняется из-за отсутствия единого источника толкования. Для сближения позиций государств при толковании норм международного уголовного права предлагается при подготовке к имплементации международных договоров создавать справочные материалы, глоссарии. Расхождение в регламентации принципа уголовной ответственности в Римском статуте и уголовных законах государств создает, по мнению автора, возможность для злоупотреблений со стороны Международного уголовного суда и служит причиной отказа государств от ратификации и имплементации Римского статута. Анализируя принцип ne bis in idem с учетом его экстратерриториального действия, автор делает вывод о том, что проблема асимметрии при наделении международных судов более широкими полномочиями по повторному рассмотрению дел решается с помощью имплементационного законодательства.

Также делается вывод, что принципы международного уголовного права выполняют функцию «осевых направляющих» при реализации актов международного уголовного права в рамках уголовно-правовых систем, упрощая ее при наличии или усложняя при отсутствии корреляции таких принципов с уголовно-правовыми принципами.

Вторая глава «Модели и специфика имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство зарубежных стран и России» содержит анализ особенностей моделей, процедур, способов национально-правовой имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство Великобритании, Канады, США, Франции, Германии, Финляндии и специфики имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство России и состоит из пяти параграфов.

В первом параграфе «Типология уголовно-правовых систем и основания выбора модели имплементации» рассматриваются современные типологии уголовно-правовых систем, определяются общие основания выбора государством модельно-логической схемы реализации норм международного уголовного права или модели имплементации норм международного уголовного права.

Автор отмечает, что разработчики новых типологий нередко используют не юридический, а идеологический или политический критерий и допускают смешение понятий «уголовно-правовая система» и «уголовно-правовая семья». Уголовно-правовая система представляет собой единство взаимосвязанных элементов, таких как уголовно-правовая доктрина, уголовное законодательство, правоприменительная практика. Понятие же «уголовно-правовая семья» производно от понятия «правовая семья» и связано с мысленным выделением группы уголовно-правовых систем на основе отличительных и совпадающих черт. Наиболее приемлемым для целей изучения проблемы имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство России и зарубежных стран автор считает подход к рассмотрению уголовно-правовых систем, учитывающий различия правовых семей (англо-американской, романо-германской, условно обособляемой скандинавской, или североевропейской), и выделение в их рамках определенных ветвей (английской, американской, романской, германской), отражающих особые правовые традиции. В качестве общих оснований выбора модели имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство конкретного государства диссертант выделяет: во-первых, подход государства к вопросу соотношения международных актов и уголовного законодательства, закрепленный на уровне конституционных и отраслевых законодательных актов, а также к распределению компетенции по заключению и реализации международных договоров в сфере борьбы с преступностью между органами исполнительной, законодательной и судебной власти; во-вторых, так называемую внешнюю среду, коей является уголовно-правовая система конкретного государства, составными элементами которой выступают уголовное законодательство, уголовная политика государства, уголовно-правовая доктрина, правоприменительная практика.

Во втором параграфе «Модели имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство стран англо-американской правовой семьи» проводится анализ моделей имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство Великобритании, Канады, США, исследуются имплементационные процедуры, способы имплементации, акты международного уголовного права, применяемые в указанных странах.

В работе отмечается, что британская модель национально-правовой имплементации норм международного уголовного права во многом предопределена спецификой уголовно-правовой системы Великобритании, основу которой помимо статутного права формирует обычное право и судебный прецедент. Для реализации норм международного уголовного права в Великобритании либо принимаются несколько статутов и дополнений к ним со ссылками на соответствующий международный договор, либо берется общий статут, в котором изложены основные положения международного договора (“enabling legislation”). Так, для имплементации Римского статута были приняты Закон о Международном уголовном суде 2001 г. (International Criminal Court Act, 2001) с дополнениями и приложениями, в частности об аннулировании Закона о геноциде 1969 г. (Genocide Act, 1969), и Закон о Международном уголовном суде, действующий в отношении Шотландии (International Criminal Court (Scotland) Act, 2001).

Особенности организационного элемента британской модели имплементации норм международного уголовного права обусловлены сложившейся практикой ограничения полномочий Короны со стороны Парламента и взаимодействия Короны и Правительства.

В работе подчеркивается, что британская модель имплементации норм международного уголовного права есть исходная по отношению к канадской модели, и отмечается связанное с историческим участием Канады в Содружестве заимствование некоторых процедур имплементации, правила об обязательном информировании парламента о заключаемом международном договоре согласно правилу Понсонби (“Ponsonby Rule”), принципа судебного толкования последующего закона сообразно действующим международным договорам.

Учитывая наличие в России единого кодифицированного уголовного закона (УК РФ), ситуация с возможными коллизиями между ранее принятыми и последующими законами, типичная для Великобритании, при имплементации норм международного уголовного права в России вряд ли будет иметь место. Положительным элементом с точки зрения потенциального заимствования в британской модели имплементации диссертанту представляется наличие предварительной (на этапе принятия решения о ратификации конкретного международного акта) оценки действующего уголовного законодательства на предмет соответствия ратифицируемому акту международного уголовного права, выявления объема необходимых изменений. Включение ссылок на текст международного акта в имплементационное законодательство, по мнению автора, не может быть заимствовано при создании модели имплементации норм международного уголовного права в России в силу иной правовой традиции и особенностей законодательной техники.

Особенностями канадской модели имплементации норм международного уголовного права, по мнению диссертанта, являются: во-первых, наличие единой нормативной основы в виде писаной конституции и, что более важно, единого кодифицированного закона -- УК Канады, объединяющего нормы материальные и процессуальные, непосредственно регламентирующего применение норм международного уголовного права; во-вторых, действие принципа парламентского верховенства и требования об обязательном принятии изменений и дополнений в УК Канады или же специальных законов, как, например, Закона о преступлениях против человечности и военных преступлениях от 29 июля 2000 г.; в-третьих, использование способа преобразования, специальной отсылки с включением в УК Канады и в другие законы в качестве приложений текстов актов международного уголовного права.

Изучение канадской модели имплементации норм международного уголовного права, по мнению диссертанта, позволяет выделить ряд особенностей, которые могли бы быть заимствованы при создании модели имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство РФ. К таковым относятся: системный подход к вопросу имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство, выражающийся в комплексной предварительной оценке действующего уголовного законодательства Канады на предмет необходимых изменений, проводимой до ратификации акта международного уголовного права; использование способа преобразования при имплементации норм международного уголовного права, а также специальных отсылок к положениям международных договоров в тексте уголовного закона как приема законодательной техники.

Автор делает вывод о том, что в России, учитывая особенности структурирования уголовного закона и специфику законодательной техники, не следует включать ссылки на международные договоры непосредственно в диспозиции статей Особенной части УК РФ, но необходимо рассмотреть возможность снабжения ряда статей примечаниями, в которых и уточнять содержание используемых терминов со ссылками на ратифицированные Российской Федерацией международные договоры.

По мнению автора, анализ практики имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство США подтверждает ошибочность отнесения США к числу стран, автоматически интегрирующих международное уголовное право во внутригосударственное. В отличие от Канады, в США уголовное законодательство не относится к исключительному ведению федерации, согласно ч. 2 ст. VI Конституции США международные договоры по юридической силе приравнены к законам США, но стоят выше законодательства штатов. Думается, что действующий усложненный порядок ратификации международных договоров, предполагающий наделение сената США правом внесения поправок в текст международного договора как условия его одобрения, т. е. изменения в одностороннем порядке международных обязательств США, а также наделение судебных органов правом признавать международный договор несамоисполнимым и на этом основании отказываться от его применения или же правом применять позднее принятый закон, противоречащий закону, ранее принятому во исполнение международных обязательств, создает основу не для эффективной имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство США, а для манипуляции международными обязательствами со стороны США, вплоть до их нарушения по внешнеполитическим соображениям. Отсутствие в США законодательной регламентации сроков разработки имплементационного законодательства порождает ситуации, когда депонирование ратификационной грамоты откладывается на неопределенный срок.

Критически оценивая разработанную в США модель имплементации норм международного уголовного права, основанную на принципе верховенства доктрины национального суверенитета и интересов безопасности над принципом добросовестного выполнения государством принятых международных обязательств в сфере борьбы с преступностью, диссертант отмечает, что в определенной степени подобный подход может быть заимствован, поскольку при создании модели имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство России нельзя не учитывать государственные интересы, заключающиеся в сохранении суверенности при принятии решений о корректировке уголовного закона во исполнение международных обязательств.

Третий параграф «Модели имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство стран романо-германской правовой семьи» посвящен рассмотрению особенностей реализации норм международного уголовного права в уголовном законодательстве Франции, представляющей романскую правовую традицию, а также Германии, правовая система которой является образцом германской традиции.

В работе отмечается, что специфика французской модели имплементации норм международного уголовного права выражается в обусловленном унитарной формой государства едином регламентировании всего процесса на уровне конституционных и уголовно-правовых актов. В Конституции Франции 1958 г., Декларации прав человека и гражданина 1789 г., Преамбуле Конституции Франции 1946 г. и в других конституционных актах, формирующих «конституционный блок» Франции (bloc de constitutionnalite), подробно регламентируются вопросы заключения и реализации актов международного уголовного права, порядок распределения полномочий государственных органов, участвующих в процессе их имплементации в уголовное законодательство: президента, правительства, парламента, конституционного совета, выполняющего предварительный конституционный контроль. Во Франции действует единый УК 1992 г., при реализации норм международного уголовного права французский законодатель изменяет нормы Особенной части УК Франции, используя общую и специальную отсылку, рецепцию, преобразование, а также принимает специальные законы.

Обобщая особенности французской модели имплементации, исследовав практику имплементации актов международного уголовного права, автор приходит к выводу, что данную модель можно охарактеризовать как эффективную. Франция, признавая приоритет общегуманитарных ценностей, обеспечения мира и безопасности человечества и сохраняя доктринальность, системность уголовного законодательства, активно реализует нормы международного уголовного права. Диссертант отмечает, что при создании российской модели имплементации норм международного уголовного права следует принять во внимание опыт Франции и уточнить условия приоритета международных договоров, применения положений актов международного уголовного права, скорректировав положения конституционного и уголовного законодательства. Помимо этого полезным с точки зрения потенциального заимствования является применение преобразования как основного способа имплементации норм международного уголовного права.

Автор выделяет ряд особенностей уголовно-правовой системы Германии, влияющих на процесс имплементации норм международного уголовного права: наличие сложной многоуровневой структуры уголовного права (общее (основное) уголовное право, дополнительное уголовное право, разновидностями которого являются и международное уголовное право, и уголовное право земель); тесная взаимосвязь уголовного права с конституционным правом Германии, закрепление базовых принципов уголовного права в Основном Законе ФРГ. Анализ принятого во исполнение международных договоров уголовного законодательства позволяет диссертанту прийти к выводу, что в Германии создана эффективно действующая модель имплементации норм международного уголовного права, которая основана на положениях ст. 25 Основного Закона ФРГ. В процессе имплементации актов международного уголовного права взаимодействуют органы исполнительной, законодательной власти, а также Федерального конституционного суда Германии для целей проверки конституционности международного договора. Обязательным условием имплементации акта международного уголовного права является опубликование текста закона о ратификации вместе с текстом соответствующего акта в едином официальном источнике -- Федеральном законодательном вестнике, что, по мнению автора, обеспечивает высокий уровень детализации, качество и системность уголовного законодательства Германии.

В работе отмечается, что немецкий законодатель использует преобразование в качестве основного способа имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство, а также отказывается от общих отсылок в пользу специальных. Анализ проведенной в Германии в связи с ратификацией и имплементацией Римского статута многоэтапной процедуры пересмотра действующего законодательства (дополнение ст. 16 Основного Закона ФРГ, изменение УК ФРГ, УПК ФРГ, законодательных актов о судоустройстве, отмену ряда положений УК ГДР и принятие Кодекса преступлений против международного права Германии 2002 г.) говорит о том, что немецкий законодатель осуществляет преобразование внутригосударственного законодательства, синхронизируя его с нормами международного уголовного права, сохраняя его структуру, четкость и системность.

Следовательно, немецкий подход мог бы быть заимствован при создании российской модели имплементации норм международного уголовного права, учитывая близость правовой традиции Германии и России и общие черты уголовно-правовых систем (преемственность, доктринальность, законоцентричность, тщательность разработки законодательства, основанная на высоком уровне юридической техники, сочетание детализации правовых положений и системного подхода).

В четвертом параграфе «Модель имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство Финляндии как страны скандинавской правовой семьи» проводится анализ и дается общая характеристика особенностей модели имплементации норм международного уголовного права в уголовное законодательство, действующей в Финляндии, рассматриваются используемые финским законодателем способы имплементации норм международного уголовного права, дается их оценка с позиции возможного заимствования и использования в России. Построение финской модели имплементации норм международного уголовного права основывается не на концепции автоматического переноса, копирования положений международных норм в уголовное законодательство, а на подходе, согласно которому международное уголовное право рассматривается как внешний раздражитель, побуждающий национального законодателя реагировать на произошедшие изменения и разрабатывать четкие стратегии развития уголовного права, создавая, изменяя, дополняя действующее уголовное законодательство. Порядок проведения процедур, связанных с реализацией международного договора, закреплен в Основном Законе Финляндии 1999 г.

Применение договорных норм международного уголовного права допускается, если они отражены в уголовном законодательстве, которое состоит из УК Финляндии 1889 г., измененного и действующего в редакции 2008 г., специальных законов, содержащих уголовно-правовые нормы, и законов уголовно-правового характера. Помимо обязательной процедуры принятия бланкетного акта (“Act of Parliament in blanco”) с текстом международного договора и датой его вступления в силу при имплементации законодатель использует трансформирующие процедуры («Transforming Procedures»).

Диссертант анализирует процесс реформирования действующего УК Финляндии в связи с участием государства в универсальных и региональных международных договорах, а также законодательство, принятое в связи с ратификацией Римского статута в 2000 г., и приходит к заключению, что в Финляндии создана особая модель имплементации норм международного уголовного права. Она концептуально отличает приоритет национальных интересов, отсюда отказ от признания примата международного права, стремление сохранить специфику и внутреннюю непротиворечивость уголовного законодательства при реализации норм международного уголовного права. Финский законодатель при имплементации норм международного уголовного права осуществляет предварительный анализ действующего уголовного законодательства, и если выявляет необходимость его изменения и (или) дополнения, то выбирает для этих целей оптимальный способ -- отсылку, преобразование. В Финляндии четко регламентирована и организационная составляющая механизма национально-правовой имплементации, включая распределение полномочий по контролю за выполнением имплементационных процедур между органами государственной власти.