Дифференциация уголовной ответственности за незаконное банкротство

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Дифференциация уголовной ответственности за незаконное банкротство

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Длительный экономический кризис, который перманентно имеет место не только во всем мире, но и в Российской Федерации, не позволяет развиваться экономике, затрудняет развитие новых производств и не способствует нормальной конкуренции и действию других механизмов рыночной экономики. В целом институт банкротства имеет для экономики положительное значение, но в условиях кризиса его действие очень часто приводит к тому, что собственники и владельцы предприятий умышленно приводят их к банкротству, имея цель не платить по счетам, не возвращать кредитов, оправдывая все это действием кризиса. Такие действия проводятся с целью скрыть неумелое руководство менеджмента либо действия, связанные с необоснованными рисками, а нередко и с корыстной целью, предполагающей незаконное обогащение за счет чужого имущества. Нельзя сбрасывать со счетов и такие явления, как рейдерство, прямые хищения, замаскированные под банкротство. Для борьбы с указанными явлениями в различных отраслях законодательства предусмотрены соответствующие меры, которые включают гражданско-правовую, административную и, в крайнем случае, уголовную ответственность. Но данная сфера остается весьма трудной для практического применения.

Следует сказать о таком негативном явлении, как частая изменяемость норм соответствующего Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» 2002 г., редакция которого неоднократно уточнялась в 2004, 2007, 2009, 2011 и 2012 г. Более того, специалисты часто забывают и такой нормативный акт, как Федеральный закон от 25.02.1999 №40-ФЗ (ред. от 28.07.2012) «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» (с изм. и доп., вступающими в силу с 01.01.2013). Неправильное применение данных законов может привести к нарушениям и в уголовно-правовой сфере и не позволит осуществлять четкую дифференциацию ответственности в соответствии с предметом регулирования.

Следует согласиться с мнением тех авторов, которые утверждают что число криминальных банкротств, по мнению специалистов, велико, но уголовных дел гораздо меньше. Это связано не только с местом института банкротства в системе экономических отношений, но и с не совершенностью соответствующих норм уголовного закона. Речь идет о содержании диспозиций ст. 195-197 УК РФ, предусматривающих ответственность за неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное и фиктивное банкротство. Эти преступления следует отличать от подобных административных правонарушений, однако четких критериев такого разграничения до сих пор не выработано. Есть трудности в отграничении соответствующих преступлений от мошенничества и иных преступлений в сфере экономической деятельности. Санкции, предусмотренные законодателем за совершение указанных преступлений, не позволяют осуществлять дифференциацию ответственности на законодательном уровне и индивидуализацию наказания при его назначении. До настоящего времени нет судебного толкования со стороны Пленума Верховного Суда РФ по делам данной категории. Указанные проблемы обусловили актуальность темы исследования.

Степень разработанности проблемы.

При проведении исследования автор опирался на труды ведущих ученых разных исторических периодов: до 1917 г. в российском праве проблемами ответственности за банкротство занимались Л.С. Белогриц-Котляревский, А.Х. Гольмстен, Ф. Лист, А.В. Лохвицкий, В.Д. Набоков, Н.А. Неклюдов, Е.А. Нефедьева, Н.С. Таганцев, И.Я. Фойницкий, Г.Ф. Шершеневич; в современной Российской Федерации эти проблемы разрабатывали П.Д. Баренбойм, В.В. Витрянский, Б.В. Волженкин, Л.Д. Гаухман, Ю.А. Гладышев, А.С. Горелик, А.Э. Жалинский, В.Н. Зырянов, И.А. Клепицкий, Б. Колб, А.А. Конев, А.П. Кузнецов, В.Д. Ларичев, Н.А. Лопашенко, А.В. Наумов, П.Н. Панченко, Т.В. Пинкевич, Ф.М. Решетников, В.П. Саенко, Э.С. Тенчов, A.M. Яковлев, П.С. Яни, Б.В. Яцеленко и др.

На уровне диссертационных исследований следует сказать о работах таких авторов, как М.Х. Хакулов, И.Ю. Михалев, А.Н. Классен, Е.А. Бондарь, Д.Г. Краснов, И.А. Кондрашина, А.В. Пустяков, Д.А. Кузьминов, А.В. Голышев и др. Однако диссертации не раскрывали четких критериев дифференциации ответственности, не учитывали современные изменения законодательства о банкротстве, не в полной мере рассматривали тенденции уголовной политики в данной сфере экономической деятельности.

Цель исследования состояла в том, чтобы провести подробный научный анализ законодательства о несостоятельности (банкротстве) и об ответственности за незаконное банкротство, объективных и субъективных признаков составов преступлений в указанной сфере, и на этой основе выработать предложения по более точной дифференциации ответственности на законодательном уровне, разграничению проступков и преступлений в указанной сфере, а также по квалификации фактов неправомерного банкротства.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

- исследованы теоретико-правовые основы законодательства о несостоятельности в Российской Федерации и в зарубежных странах;

- рассмотрены элементы криминологической обусловленности уголовной ответственности за неправомерное банкротство и особая бланкетность соответствующих уголовно-правовых норм;

- проанализированы объективные и субъективные элементы и признаки неправомерного банкротства и его видов с выделением критериев отграничения от административных правонарушений и иных преступлений в сфере экономической деятельности;

- рассмотрены используемые законодателем критерии дифференциации ответственности за указанные преступления и сформулированы предложения по их совершенствованию;

- с использованием научных методик изучена практика применения норм уголовного закона об ответственности за преступления в сфере несостоятельности (банкротства);

- изучены статистические данные по борьбе с указанными преступлениями и их криминологическая характеристика;

- сформулированы предложения по совершенствованию соответствующих норм уголовного законодательства и практики его применения.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являлись общественные отношения, складывающиеся по поводу незаконного банкротства субъектов экономической деятельности и при противодействии преступлениям в данной сфере, а также проблемы дифференциации уголовной ответственности за подобные преступления. Предметом исследования явились уголовно-правовые нормы, входящие в механизм правового регулирования отношений подобного рода, предусматривающие ответственность за незаконное банкротство, критерии дифференциации преступлений в данной сфере и их отграничение от смежных преступлений и проступков, а также практика применения указанных правовых норм и тенденции развития уголовного и других отраслей законодательства.

Методология и методика исследования. Методологической основой исследования является диалектический метод как всеобщий метод научного познания. В процессе исследования применялись общие (анализ, синтез) и специальные методы познания - сравнительный, историко-правовой, формально-логический, системный, методы статистического анализа и изучения документов, конкретно-социологический метод (анкетирование).

Нормативную базу исследования составили Конституция РФ, ранее действовавшее в дореволюционной России и современное законодательство в сфере банкротства, нормы Гражданского кодекса РФ и Кодекса об административных правонарушений, Уголовный кодекс РФ и современное уголовное законодательство зарубежных стран.

Теоретической основой исследования явились работы таких известных ученых по общей теории права, гражданскому и административному праву, как С.С. Алексеев, П.Д. Баренбойм, С.Н. Братусь, Е.А. Васильев, В.В. Витрянский, В.М. Горшенев, А.С. Горячев, Ю.А. Денисов, О.С. Иоффе, С.Н. Кожевников, В.В. Лазарев, Д.В. Ломакин, Н.С. Малеин, B.C. Нерсесянц, В.Ф. Попандопуло, А.П. Сергеев, Е.В. Слепченко, Е.А. Суханов, М. B. Телюкина, Ю.К. Толстой, А.Ф. Черданцев. Большое значение для исследования имели работы ученых по уголовному праву и криминологии, таких как Г.А. Аванесов, А.В. Бойцов, Г.Н. Борзенков, Н.И. Ветров, Б.В. Волженкин, Л.Д. Гаухман, А.Э. Жалинский, И.А. Клепицкий, Б.Н. Колб, Н.Ф. Кузнецова, В.Н. Кудрявцев, В.Д. Ларичев, Н.А. Лопашенко, Ю.И. Ляпунов, Т.В. Пинкевич, М.В. Талан, М.В. Телюкина, А.X. Тимербулатов, Ю.В. Трунцевский, М. X. Хакулова, Г.Н. Хлупина, П.С. Яни, Б.В. Яцеленко и др.

Эмпирическую базу исследования составили: статистические материалы ГИАЦ МВД России за 2003-20012 г.; материалы опубликованной судебной практики, в том числе решения и постановления Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов РФ за 2004-2011 г.; материалы 84 уголовных дел, находившихся в производстве правоохранительных органов и судов на территории Москвы, Московской, Тульской, Брянской областях и других регионов; эмпирические данные, использованные в работах других авторов. По специально разработанной анкете был проведен опрос 124 практических работников - судей, следователей, оперативных сотрудников органов внутренних дел и 52 преподавателей и научных работников вузов.

Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что оно является одним из первых, направленных на более точную дифференциацию уголовной ответственности за действия, связанные с процедурой банкротства предприятий и организаций, а также на разграничение проступков и преступлений в данной сфере с предложением о выделении новых норм Особенной части УК РФ, предусматривающих ответственность за воспрепятствование деятельности арбитражных управляющих и руководителей временной администрации и специальное мошенничество в данной сфере экономической деятельности.

Конкретные научные результаты исследования заключаются в следующем:

- с учетом обновленного гражданского, административного и уголовного законодательства в исследуемой сфере уточнены понятие и признаки незаконного банкротства, впервые четко сформулированы критерии разграничения законной процедуры банкротства, содержание незаконных действий и их отграничение от иных преступлений в сфере экономической деятельности;

- сформулированы четкие критерии разграничения преступлений и проступков в сфере банкротства, которые основываются на различной степени общественной опасности указанных деяний, выраженной в их отраслевой противоправности;

- предложены изменения в содержание ст. 195 УК РФ, касающиеся объективных и субъективных признаков данного состава преступления. Обоснованы предложения о выделении ч. 3 ст. 195 УК в самостоятельную норму (ст. 195№ УК) в связи с разными объектами посягательства и разным характером совершаемых действий;

- обоснованы предложения об исключении из УК РФ ст. 196 и 197 УК, т.к. данные действия не образуют деяний в сфере банкротства, а совершаются путем обмана или злоупотребления доверием в корыстных или иных целях, и о включении в УК РФ специальной нормы о хищении в сфере банкротства путем обмана или злоупотреблении доверием (ст. 195І УК).

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Вывод о том, что правомерное банкротство, как институт рыночной экономики, является в целом полезным, позволяющим поддерживать условия конкуренции, развития субъектов экономической деятельности, их стремление в применении передовых технологий и оптимизации затрат на развитие. Для сохранения системности экономических подходов в применении процедур банкротства следует установить банкротство не только юридических, но и физических лиц, приняв поправки в соответствующий закон.

2. Дифференциация уголовной ответственности за преступления, посягающие на отношения определенной видовой принадлежности, предполагает их разграничение на законодательном уровне с учетом характера и степени их общественной опасности (выраженной в санкции уголовно-правовой нормы), квалифицирующих и иных признаков, характеризующих элементы состава преступления.

3. Дифференциация правонарушений в сфере несостоятельности (банкротства) должна основываться на особой бланкетности диспозиций соответствующих правовых норм и предполагает разграничение ответственности в соответствии с установленной противоправностью (гражданско-правовые деликты, административные правонарушения и преступления). Особая бланкетность норм об ответственности за неправомерное банкротство диктуется наличием не только Федеральных законов от 26.10.2002 №127-ФЗ (ред. от 29.12.2012, с изм. от 30.12.2012) «О несостоятельности (банкротстве)» и от 25.02.1999 №40-ФЗ (ред. от 28.07.2012) «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций», но и нормативными документами Правительства РФ, а также разъяснениями Пленума Верховного и Президиума Высшего Арбитражного Судов РФ.

4. Вывод о криминологической обусловленности уголовной ответственности за неправомерные действия при банкротстве и за мошенничество в сфере банкротства.

5. Вывод о недостаточных изменениях в уголовно-правовых нормах об ответственности за незаконное банкротство, которые имели место в 2005 г. и 2010 г. Данные изменения не охватывали ответственность всех возможных субъектов неправомерного банкротства, не решили проблем разграничения ответственности за криминальное банкротство и мошенничество в экономической сфере.

6. Предложения о совершенствовании уголовного закона в части ответственности за незаконное банкротство:

1) Выделить часть 3 ст. 195 УК в отдельную статью - ст. 195№ УК, предусматривающую ответственность за воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего либо временной администрации кредитной или иной финансовой организации. Это необходимо потому, что в действующей ст. 195 объединены разные непосредственные объекты, подразумеваются различные субъекты преступления, а объективные признаки деяний, указанных в ч. 1 и 2 данной статьи, отличны от деяния, указанного в ч. 3;

2) Признать арбитражного управляющего и руководителя временной администрации специальными субъектами преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 195 УК, и квалификации возможных злоупотреблений при осуществлении процедуры банкротства с их стороны по совокупности со ст. 201 УК;

3) Дополнить УК РФ нормой об ответственности арбитражных управляющих и руководителей временной администрации за служебную халатность при осуществлении процедуры банкротства, повлекшую причинение крупного ущерба;

4) Поддержать предложение ряда ученых о дополнительной дифференциации ответственности по ст. 195 УК с использованием квалифицирующих признаков «с причинением особо крупного ущерба» и «совершение деяния организованной группой»;

5) Исключить из УК РФ ст. 196 и 197 УК, предусматривающих ответственность за преднамеренное и фиктивное банкротство, дополнив кодекс специальной нормой об ответственности за мошенничество в сфере банкротства (ст. 195І);

6) Дополнить ч. 2 ст. 76№ УК указанием о возможности освобождения от уголовной ответственности при наличии соответствующих оснований лиц, признанных виновными в совершении мошенничества в сфере экономической деятельности.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретическая значимость диссертационного исследования работы определяется тем, что оно вносит определенный вклад в развитие теории уголовного права, поскольку восполняет пробел относительно установления четкой дифференциации ответственности за преступления в сфере банкротства, квалификации подобных преступлений и их отграничения от проступков. Положения и выводы диссертации могут быть использованы в качестве теоретической основы для разработки уголовной политики по противодействию криминальным банкротствам и иным посягательствам в сфере экономической деятельности, а также для других научных исследований по данной проблеме и при подготовке учебных и учебно-методических пособий по курсу «Уголовное право».

Практическая значимость заключается в возможности использования отдельных выводов и предложений при совершенствовании уголовного и других отраслей законодательства, а также в деятельности правоприменительных органов. Материалы исследования используются в учебном процессе Московского университета МВД России и других высших учебных заведениях при чтении лекций и проведении семинаров по Особенной части уголовного права и при преподавании спецкурса «Актуальные проблемы уголовного права».

Апробация результатов исследования. Основные выводы и новые предложения отражены в шести опубликованных статьях, в том числе и в Вестнике Московского университета МВД России, который входит в перечень изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ. Результаты исследования внедрены в учебный процесс Московского университета МВД России и других вузов, а также в деятельность органов по борьбе с экономическими преступлениями ГУ МВД России по г. Москва. Отдельные положения исследования содержались в докладах и выступлениях на научно-практических конференциях и семинарах по проблемам уголовной политики и борьбы с преступностью в 2006-2010 г. в Московском университете МВД России: межвузовском научно-практическом семинаре, «Современные проблемы борьбы с преступлениями в сфере экономики», состоявшемся в Московском университете МВД России 29 апреля 2010 г.; межвузовском научно-практическом семинаре «Значение норм Федерального закона «О полиции» для осуществления современной уголовной политики», состоявшемся в Московском университете МВД России 27 мая 2011 г.; II Всероссийской конференции студентов и аспирантов «Правовая система современной России: проблемы и перспективы их преодоления», состоявшейся в г. Коломна 13-14 мая 2011 г.

Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования и включает в себя введение, две главы, разделенные на параграфы, заключение и списка использованной литературы.

Содержание работы

банкротство неправомерный преступление административный

Во введении обосновывается актуальность избранной темы, определены объект и предмет, цель и задачи исследования. Сформулированы его теоретические, методологические и правовые основы, научная и практическая значимость. Подчеркнуты основные положения, выносимые на защиту, определены научная и практическая значимость.

Первая глава - «Теоретико-правовые основы уголовной ответственности за незаконное банкротство» - состоит из трех параграфов.

Первый параграф посвящен истории развития законодательства об ответственности за неправомерное банкротство. Как всякий объективный процесс экономическая деятельность развивается не хаотично, а по объективным законам, которые должны быть во время распознаны и использованы. В этом смысле банкротство есть элемент рыночной экономики, позволяющий реализовать конкуренцию в противовес монополии в той или иной экономической сфере. Однако это не означает, что развитие экономики должно развиваться независимо от правовой системы государства. Как совершенно справедливо указывают специалисты, любые экономические отношения должны иметь юридический фундамент. Изучение истории развития правового института несостоятельности показало, что наряду с формированием общего законодательства в сфере экономической деятельности, требовались более узкие нормативно-правовые акты, регулирующие различные сферы и области экономики, в том числе и в указанной сфере. История развития законодательства о правовом регулировании несостоятельности (банкротства) затрагивает многие временные периоды и исторические эпохи. Но исторически сложилось так, что отношения в данной сфере должны рассматриваться в рамках свободы воли субъектов предпринимательской деятельности, которые имели имущественные права и могли вступать в отношения кредитор - должник. Об этом писали многие специалисты, но позиции их не во всем совпадали. Диссертант, опираясь на исследования других специалистов (М.Х. Хакулов, Е.А. Бондарь, А.Н. Классен, И.А. Кондрашина, А.В. Голышев и др.), отразил и свою позицию на определенные этапы исторического развития законодательства о несостоятельности и об ответственности за совершаемые при этом правонарушения и преступления. Во-первых, при наличии в развитии общества, государства рыночных механизмов экономический институт несостоятельности (банкротства) является необходимым инструментом при осуществлении конкуренции хозяйствующих субъектов. Но для этого требуется отлаженный механизм их правового регулирования. Во-вторых, установление монополии в экономических вопросах, правовом регулировании приводит к ликвидации рынка и исчезновению института банкротства как рыночного инструмента для осуществления конкуренции. Примеры ряда стран с обобществлённой собственностью, отсутствием конкуренции, плановой экономикой показывают негативные моменты экономического развития.

Анализ истории зарубежного законодательства о банкротстве и аналогичного в России до 1917 г. позволяет говорить о постепенном и тщательном развитии института банкротства и механизма его правового регулирования. Среди российских нормативных документов можно выделить следующие: Банкротский Устав 1753 г., Устав о банкротствах 1800 г., Устав о несостоятельности от 23 июня 1832 г. и др. В этих документах находили отражение и вопросы ответственности за различные факты преступных проявлений в данной сфере. Некоторые меры ответственности были весьма специфичными и вряд ли могут быть взяты на вооружение в современный период. Так, банкроты могли быть лишены права быть опекунами, им не разрешалось быть мировыми судьями, присяжными поверенными. Специальные нормативные документы в области уголовной ответственности (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Уголовное уложение 1903 г.) предусматривали такие наказания как лишение всех прав состояния и ссылку в Сибирь на поселение, а в отдельных случаях и телесные наказания, заключением в исправительном доме на срок до трех лет. Можно поддержать вывод Е.А. Бондарь о недостаточном развитии российского законодательства о несостоятельности до XVIII в., но такое положение объяснялось слабой развитостью товарных отношений и отсутствием необходимого правового обеспечения.

После 1917 г. и до 1990 г. институт несостоятельности (банкротства) постепенно угасал и прекратил свое существование по политическим причинам, не позволяющим действовать объективным законам в государстве при отсутствии конкуренции взглядов, идей, экономических позиций, что соответственно повлияло на развитие соответствующего законодательства. В этой связи определенный интерес вызывает классификация этапов развития законодательства о криминальном банкротстве, предложенная А.В. Боевым. Он полагает, что следует выделять три этапа в эволюции уголовной ответственности за криминальное банкротство: дореволюционный (X в. - 1917 г.); советский (1917-1990 гг.) и постсоветский (1990 г. - по настоящее время) периоды. Вместе с тем так называемый «советский период» не следует, на наш взгляд, рассматривать как этап в развитии соответствующего законодательства. В этот период вообще не было института банкротства и это простая реальность. Отсутствие частной собственности, конкуренции, экономической свободы хозяйствующих субъектов не позволяли вести речь о банкротстве.

Во втором параграфе анализируется современное российское законодательство в сфере банкротства и об ответственности за незаконное банкротство.

Современный период в развитии законодательства о банкротстве характеризуется принятием трех законов о банкротстве. Первый закон Российской Федерации «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» был принят Верховным Советом Федерации 19 ноября 1992 года и введен в действие с 1 марта 1993 года. Как отмечали специалисты, закон был весьма своевременен и помог решить ряд экономических проблем. На раннем этапе развития рыночной экономики отсеивались неэффективные или слабоэффективные субъекты хозяйственной деятельности, получила толчок развитию система арбитражных судов. Закон был несовершенен, имелись расхождения с Гражданским кодексом РФ и требовались соответствующие изменения.

Новый закон о несостоятельности был принят 10 декабря 1997 г. и вступил в силу с 1 марта 1998 г. По мнению ученых, при разработке нового закона были учтены многие передовые идеи зарубежного законодательства, а также была сделана попытка определения его социально-правовой концепции. Данный закон уже был востребован при установлении в УК РФ 1996 г. уголовной ответственности по ст. 195-197 за незаконное банкротство.

Федеральный закон от 26 октября 2002 г. №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон) является уже третьим Законом о банкротстве за десять лет с того момента, когда этот институт появился в российском правовом пространстве. Однако, положения Закона, относящиеся к банкротству граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, вступят в силу лишь с момента внесения соответствующих изменений и дополнений в федеральные законы (п. 2 ст. 231 Закона). По мнению большинства специалистов, Закон 2002 г. является более разработанным с точки зрения процедуры банкротства, и других вопросов. Однако кризис 2008 г. внес свои коррективы и в эту сферу, что побудило законодателя принять поправки к закону в 2009 г., но и далее этот закон неоднократно изменялся и дополнялся (редакция закона обновлялась в 2010, 2011 и 2012 г.).

Диссертант отмечает особую бланкетность диспозиций уголовно-правовых норм, используемых законодателем при конструировании соответствующих статей Особенной части УК. Важными для решения вопроса об ответственности за незаконное банкротство являются нормы и разделы закона 2002 г., раскрывающие признаки несостоятельности (банкротства), понятия должника и кредитора, имущественных прав и имущественных обязанностей, денежных обязательств, обязательных платежей, учредителя (участника) юридического лица, арбитражного управляющего. При этом диссертант согласен с теми специалистами, которые полагают, что несостоятельность и банкротство суть тождественные понятия, означающие невозможность должника выполнить свои обязательства перед кредиторами. Особая бланкетность состоит и в том, что согласно п. 2 ст. 1 Закона 2002 г. действие настоящего Федерального закона распространяется на юридические лица, которые могут быть признаны несостоятельными (банкротами) в соответствии с Гражданским кодексом РФ, нормы которого в этой части являются общими юридическими правилами.

Диссертантом рассмотрены и соответствующие нормы Федерального закона от 25.02.1999 №40-ФЗ (ред. от 28.07.2012) «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» (с изм. и доп., вступающими в силу с 01.01.2013), где интерес для решения вопроса об уголовной ответственности представляют нормы, раскрывающие понятие и признаки банкротства кредитных организаций, признаки руководителя временной администрации кредитной или финансовой организации и др.

Вместе с тем автор поддерживает позицию тех ученых, которые полагают, что существование разных законов о тождественных правовых явлениях не отвечает принципу равенства прав субъектов экономической деятельности и вносит некую путаницу в деятельность правоприменительных органов. Тем более что в соответствии с п. 3 ст. 1 данного закона «отношения, связанные с несостоятельностью (банкротством) кредитных организаций, не урегулированные настоящим Федеральным законом, регулируются Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» и в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом, нормативными актами Банка России». Весьма сложно определить, какие отношения, чем регулируются. Поэтому следует согласиться с предложениями специалистов об упрощении законодательной базы в данной сфере.

Наряду с этим, в работе подчеркивается важное значение иных нормативных актов, в том числе актов судебного толкования. Полагаем, что для уточнения отдельных вопросов уголовной ответственности, а также разграничения проступков и преступлений следовало бы принять соответствующее постановление Пленума Верховного Суда РФ.

Автор отмечает изменение не только отраслевого законодательства, но и соответствующее обновление норм административного и уголовного законов в части ответственности за правонарушения и преступления в сфере банкротства. Например, ст. 14.12, 14.13 и 14.14 КоАП РФ предусматривают ответственность за фиктивное или преднамеренное банкротство, неправомерные действия при банкротстве, воспрепятствование должностными лицами кредитной или иной финансовой организации осуществлению функций временной администрации. Однако наблюдается некоторое дублирование и отсутствие четких критериев отличия от преступлений в данной сфере (ответственность за которые предусмотрена ст. 195-197 УК). Указанные нормы УК РФ изменялись как в части диспозиции, так и в части санкции (в 2003, 2005 и 2010 гг.). Законодатель усилил ответственность, предусмотрев за все подобные преступления хотя бы альтернативно, но наказания в виде лишения свободы. Исключены отдельные оценочные признаки (тяжкие последствия), более четко определены специальные субъекты и иные признаки составов таких преступлений, вытекающие из диспозиций соответствующих статей. Нельзя забывать и о размерах крупного ущерба, который являлся главным критерием разграничения проступков и преступлений в данной сфере. Инфляционные процессы заставили законодателя увеличить размер ущерба с 250 тыс. рублей до 1500000 руб., что естественно повлекло изменение противоправности. Что раньше считалось преступлением, было отнесено в разряд проступков. Такие изменения позволяют сделать вывод о весьма тонкой грани отграничения преступного от непреступного, о некой оценочной сумме, которая порой носит больше субъективный, чем объективный характер. На наш взгляд, требуются глубокие экспертные оценки для подобных решений. Тем более что крупные предприятия не могут сравниться с индивидуальными предпринимателями, занимающимися мелким бизнесом. Диссертант полагает, что есть резервы и для более тщательной дифференциации ответственности.

В третьем параграфе рассматриваются особенности зарубежного законодательства в части уголовной ответственности за незаконное банкротство.

Диссертант отмечает специфику законодательства об ответственности за банкротство в странах с различными правовыми системами. В одних странах принимаются специальные законы, предусматривающие ответственность за экономические преступления, другие включают соответствующие нормы в уголовный кодекс.

Следует отметить, что наиболее тщательно законодательство в данной сфере разработано в странах с наиболее развитой экономикой (США, Англия, Франция, Германия, Швейцария). Здесь используются не только специальные законы, но и нормы УК (например, Закон о неплатежеспособности 1986 г. в Англии, Закон о банкротстве 1978 г. в США, Закон №85-98 «О конкурсном управлении, ликвидаторах и экспертах по определению состояния предприятий» от 25.01.1985, в дальнейшем - «Закон 1985 года» во Франции, Положения Германии о несостоятельности 1999 г., Конкурсный закон 1987 г. в Швеции и др.).

Отмечена тщательная дифференциация ответственности за различные незаконные действия в сфере банкротства по уголовному законодательству Германии (выделяется простое и злостное банкротство). Наказуемы действия по сокрытию, уничтожению или приведению в негодность имущества, которое должно включаться в конкурсную массу. Уголовное законодательство Германии знает ответственность и за неосторожное банкротство, особенно за действия легкомысленные, которые очевидно могут привести к убыткам. При особо тяжком случае банкротства, когда действия виновного осуществлялись из корыстных побуждений или повлекли утрату собственником имущества или угрозу его разорения, предусматривается весьма суровое наказание (до 10 лет лишения свободы).

Диссертант отмечает развитость и специфику уголовного законодательства и других зарубежных стран, в которых имеются уголовные законы об ответственности за криминальное банкротство и связанные с ним преступные деяния, особенно в части дифференциации ответственности за простое и злостное банкротство, преференциальное банкротство (предпочтение одним кредиторам в ущерб другим) и непреднамеренное банкротство.

Например, по УК Австрии наказуема мнимая несостоятельность и причинение вреда интересам кредитора в результате грубой неосторожности.

Как отмечают многие специалисты, нормы УК Франции не содержат таких определений как криминальное, преднамеренное или фиктивное банкротство. Вместе с тем виновные в создании фиктивной неплатежеспособности подлежат ответственности. Субъектами преступления могут быть как физические, так и юридические лица. По мнению автора, российское уголовное законодательство не готово к введению уголовной ответственности подобных субъектов.

Подробно разработаны вопросы ответственности за криминальное банкротство в законодательстве США. С 1978 г. действует Кодекс о банкротстве (The Bankruptcy Code), а в дополнении к нему основные процедурные аспекты были изложены в Правилах о банкротстве (Rules and Forms of Practice and Procedure in Bankruptcy). Для борьбы со злоупотреблениями при банкротстве принят Акт о предотвращении злоупотреблений при банкротстве и защите прав потребителей (Bankruptcy Abuse Prevention and Consumer Protection Act of 2005), который вступил в силу 17 октября 2005 года.

Весьма тщательно дифференцирована ответственность за преступления, связанные с отношениями «кредитор-должник», и в уголовном законодательстве США (на федеральном уровне и на уровне штатов). Выделяются такие деяния, как обман кредиторов по обеспеченному долгу; прием депозитов в неплатежеспособное финансовое учреждение; злоупотребление вверенным имуществом, принадлежащим государству или финансовому учреждению и др. Наказание установлено в соответствии с тяжестью содеянного: от одного года лишения свободы до пожизненного заключения. Более того, законодательство США предусматривает ответственность за мошенничество при банкротстве, включающее умышленные действия по сокрытию активов, уничтожению, изъятию и фальсификации документов с целью инициации судебной процедуры банкротства в чьих-либо интересах. Такой подход в выделении специальной нормы об ответственности за мошенничество в сфере банкротства мы считает обоснованным и необходимым. Эти положения повлияли на выработку наших предложений.

Страны содружества независимых государств в последнее время немало уделяют внимания вопросам борьбы с преступлениями в сфере банкротства, хотя в целом наблюдается некоторое сходство с нашим уголовным законодательством, что продиктовано общностью прошлого и в правовых системах. Есть положения, заслуживающие внимания в УК Республики Беларусь и Украины. Например, УК Республики Беларусь, принятый в 1999 г. (ред. от 26 октября 2012 г.), содержит следующие нормы: ст. 238 (Ложная экономическая несостоятельность (банкротство)); ст. 239 (Сокрытие экономической несостоятельности (банкротства)); ст. 240 (Преднамеренная экономическая несостоятельность (банкротство)). По УК Украины, принятому в 2001 г., предусматривалась ответственность за фиктивное банкротство (ст. 218), доведение до банкротства (ст. 219), сокрытие устойчивой финансовой несостоятельности (ст. 220) и незаконные действия при банкротстве (ст. 221). Однако в соответствии с Законом №4025-VI от 15.11.2011) статьи 218, 220 и 221 исключены из кодекса. Появилась новая статья 222-2 (Мошенничество с финансовыми ресурсами), что позволяет говорить о необходимости таких изменений в УК РФ.

Таким образом, уголовное законодательство зарубежных стран содержит широкую систему норм, охраняющих сферу экономической деятельности, связанную с банкротством. Это еще раз подтверждает криминологическую обусловленность уголовной ответственности за незаконное банкротство. Есть положительные решения, которые, на наш взгляд, будут полезны для российского законодательства.

Вторая глава - «Уголовно-правовая характеристика видов незаконных банкротств и проблемы дифференциации ответственности за их совершение» - состоит из трех параграфов.

В первом параграфе рассматриваются структурные элементы соответствующей уголовно-правовой нормы (ст. 195 УК) и объективные и субъективные признаки состава неправомерных действий при банкротстве, а также вопросы дифференциации ответственности. Автор обращает внимание на социальную обусловленность данного уголовно-правового запрета, выделяя распространенность подобных явлений, их особую бланкетность, серьезную опасность для охраняемых имущественных интересов кредиторов и в целом экономической безопасности государства. Опасность действительно велика, но вопрос нельзя решить, используя только меры гражданско-правового или административно-правового характера. Анализ санкции показывает, что принцип дифференциации ответственности соблюден не в полной мере. В ч. 1 и 2 ст. 195 УК уравнивается наказание в виде штрафа и лишения свободы, что вряд ли целесообразно. Размеры штрафов в разных частях данной статьи не совпадают. Автор формулирует соответствующие предложения. Более того, для тщательной дифференциации ответственности было бы целесообразно усилить ответственность за совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 195 УК, в особо крупном размере или организованной группой лиц. Анализ признаков состава неправомерных действий при банкротстве позволил сформулировать предложения об исключении ч. 3 в самостоятельную норму, предусматривающую ответственность за воспрепятствование законной деятельности арбитражных управляющих и руководителей временной администрации. Это необходимо в связи с тем, что объекты преступлений по ч. 1 и 2 ст. 195 УК не соответствуют непосредственному объекту по ч. 3. Более того, по ч. 3 законодатель не связывает совершение преступления с признаками наличия банкротства. В поддержку данного предложения высказались 64% респондентов. Учитывая мнения разных ученых и практиков, автор отмечает, что величина крупного ущерба в настоящее время в целом соответствует экономическим реалиям. Предложения отдельных специалистов о том, что необходимо устанавливать уголовную ответственность лишь за сами противоправные действия при банкротстве, независимо от размера ущерба, автор не считает соответствующими принципу дифференциации ответственности. Совершение подобных деяний без причинения крупного ущерба является административным правонарушением и не соответствует по степени опасности преступлению.

Вместе с тем при халатном отношении к своим обязанностям арбитражным управляющих и руководителей временной администрации возникают трудности квалификации. В связи с этим предлагается включить в УК РФ норму об ответственности указанных субъектов за неисполнение или недобросовестное исполнение возложенных на них законом обязанностей, повлекшее причинение крупного ущерба. Такое предложение поддерживают 84% опрошенных респондентов. Автор формулирует и другие предложения по квалификации неправомерных действий при банкротстве, опираясь на примеры судебно-следственной практики и предложения ученых.

Второй параграф посвящен рассмотрению объективных и субъективных признаков преднамеренного и фиктивного банкротства и проблем их идентификации. Автор анализирует объективные и субъективные признаки преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст. 196 и 197 УК. При этом отмечается, что таких преступлений регистрируется мизерное количество и еще меньше доходит до суда, что позволяет говорить о слабой эффективности противодействия и несовершенной уголовно-правовой конструкции, влекущей ошибки на практике. Исследуются термины «преднамеренность» и «фиктивность», которые являются ключевыми в содержании данных статей. Так, согласно толкового словаря С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведова, преднамеренный означает заранее обдуманный, умышленный (обычно, о чём н. плохом). В Словаре русских синонимов фиктивность определяется как формальность, ложность, дутость, вымышленность, призрачность, поддельность, мнимость, подложность, фальшивость, липовость. Анализ позволил сделать вывод о неточной формулировке действий, маскируемых под видом преднамеренного или фиктивного банкротства. В действительности эта терминология применима к обману или злоупотреблению доверием при совершении каких-либо действий. Наличие умысла на завладение имуществом путем обмана либо на причинение ущерба как раз и просматривается при заведомо искусственном создании неспособности выполнить имущественные обязательства. При фиктивном банкротстве виновный имеет средства для возврата кредиторам, но заведомо умышленно вводит всех участников в заблуждение, т.е. также обманывает, не предпринимая никаких усилий для сокрытия имущества. Разве в этом случае не просматривается умысел на мошенничество либо на причинение имущественного ущерба.

С учетом приведенных аргументов, сформулировано предложение об исключении данных норм из УК и установлении ответственности в дополнительной норме за специальный вид мошенничества в сфере банкротства. При отсутствии корыстной цели действия виновных следует квалифицировать как причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Мнения респондентов по данному предложению не отличаются единством. Предложение диссертанта поддержали 48% опрошенных, многие высказались за оставление ответственности за преднамеренное банкротство, практически все согласны с исключением статьи об ответственности за фиктивное банкротство. Полагаем, что практические работники не в полной мере осознали термина преднамеренность, который фактически означает рождение умысла на совершение преступных действий, влекущих завладение чужим имуществом с корыстной целью либо причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Между кредитором и должником устанавливаются действительно доверительные отношения, которые при определенных трудностях у последнего урегулируются или должны быть урегулированы (при нормальном экономико-правовом механизме) цивилизованно, без криминала. Приоритет субъективного критерия позволяет говорить о желании виновного не возвращать долги, которые в случае их наличия позволяют говорить о хищении, а в случае отсутствия корысти о причинении имущественного ущерба. Эти предложения созвучны и новеллам УК Украины, в котором отменены подобные статьи, и также высказываниям И.Я. Фойницкого, который полагал, что банкротство представляло собой своеобразный вид мошенничества. Такие действия совершаются не в процессе банкротства, а для создания видимости такового, т.е. происходит реальный обман кредиторов. Как отмечал Пленум Верховного Суда РФ, умысел на мошенничество должен был сформироваться до того, как виновный станет завладевать имуществом. Такое решение будет правильным еще и в связи с законодательными тенденциями, направленными на выделение специальных норм об ответственности за мошенничество в различных сферах (в страховании, в предпринимательстве и др.).

В третьем параграфе исследуются проблемы квалификации незаконных банкротств и противодействия им с учетом их криминолого-криминалистической характеристики.

Диссертант рассматривает различные варианты квалификации криминальных банкротств их отграничения от смежных преступлений. Наряду с эти, автор солидарен с другими специалистами в том, что назрела острая необходимость дополнительного судебного толкования.

При квалификации и расследовании незаконных банкротств важно учитывать разъяснения, содержащиеся в постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.06.2011 №51 «О рассмотрении дел о банкротстве индивидуальных предпринимателей» и от 23 декабря 2010 г. №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)"» (в ред. Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 №36). Это касается содержания имущественных обязательств, полномочий арбитражных управляющих, оснований и порядка наложения ареста на имущество должника для обеспечения имущественных интересов кредиторов. Трудности в расследовании связаны с длительностью проведения ревизий и экспертиз, определением величины ущерба (учитывая различные имущественные обязательства, очередность их удовлетворения и т.п.). Не стоит забывать о таком факте, как риск предпринимательской деятельности, чтобы не допустить объективного вменения. Изучение уголовных дел позволило определить наиболее часто встречающиеся ошибки, допускаемые при квалификации деяний данной категории. При этом важное значение имеет законное использование технических средств, которое необходимо для получения достаточных доказательств. Решение проблем с квалификацией различных вариантов противоправных действий в сфере банкротства напрямую зависит от способа действий субъектов, совершении иных уголовно-наказуемых деяний. Диссертант предлагает различные варианты квалификации подобных преступлений и меры по эффективному противодействию им (этот процесс опирается на криминалистические характеристики совершаемых преступлений, включающие процесс обнаружения и изъятия их следов, изобличения лиц, их совершивших). Большое значение для осуществления противодействия незаконным банкротствам имеет своевременное выявление причин и условий, способствующих их совершению, анализ экономической ситуации и обстановке, сложившейся на предприятии, в организации.

В заключении диссертант обобщает изложенный материал, формулирует основные выводы теоретического и практического характера.

По теме диссертации опубликованы следующие работы

1) Тимофеев Д.В. К вопросу о противодействии криминальным видам банкротства. // Современные проблемы борьбы с преступлениями в сфере экономики. Сборник научных статей по итогам межвузовского научно-практического семинара в Московском университете МВД России, состоявшегося 29 апреля 2010 г., посвященного памяти профессора В.А. Владимирова. Московский университет МВД России. М., 2010. С. 223-228;

2) Тимофеев Д.В. Противодействие незаконным видам банкротства по законодательству Германии и Франции. /Труды Тамбовского филиала Московского университета МВД России за 2010 год. Московский университет МВД России. Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2011, С. 126-131;

3) Тимофеев Д.В. К вопросу квалификации незаконного банкротства и отграничения от смежных преступлений. / Значение норм Федерального закона «О полиции» для осуществления современной уголовной политики: Сборник научных статей по итогам межвузовского научно-практического семинара в Московском университете МВД России, состоявшегося 27 мая 2011 г., посвященного памяти профессора В.Ф. Кириченко /Под ред. д.ю.н., проф. Н.Г. Кадникова и к.ю.н., доц. Р.Б. Осокина. Московский университет МВД России. М., 2011, С. 255-259;

4) Тимофеев Д.В. Ответственность за криминальное банкротство по законодательству США и Англии. В сб. Правовая система современной России: проблемы и перспективы их преодоления. По материалам II Всероссийской конференции студентов и аспирантов, состоявшейся в Коломне 13-14 мая 2011 г., Коломна. 2011. С. 206-212;

5) Тимофеев Д.В. К вопросу о дифференциации ответственности за криминальное банкротство // Наука уголовного права и ее роль в реализации образовательных стандартов третьего поколения. М., 2012.

Размещено на Allbest.ru