Юридическая ответственность несовершеннолетних и деятельность детских пенитенциарных учреждений по ее реализации в советском государстве послевоенного времени (1945-1956 гг.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Юридическая ответственность несовершеннолетних и деятельность детских пенитенциарных учреждений по ее реализации в советском государстве послевоенного времени (1945-1956 гг.)

Специальность 12.00.01 - теория и история права и государства; история учений о праве и государстве

Дынько А.П.

Краснодар 2012

Диссертация выполнена в Краснодарском университете МВД России

Упоров Иван Владимирович - доктор исторических наук,

кандидат юридических наук, профессор

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор,

зав. кафедрой государственного и международного права Кубанского государственного аграрного университета

Савченко Марина Станиславовна;

доктор философских наук, кандидат юридических наук, профессор, профессор кафедры общеправовых дисциплин Ростовского института защиты предпринимателя

Макеев Василий Васильевич

Ведущая организация: Донской юридический институт

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Как показывает статистика преступности последних лет, значительное число преступлений совершают несовершеннолетние лица. Такая ситуация вызывает озабоченность различных общественных и государственных структур. Однако принимаемые меры пока не дают ожидаемых результатов, и положение с преступностью среди несовершеннолетних остается по-прежнему сложным, а по некоторым видам девиантного поведения несовершеннолетних положение становится все хуже. При этом в механизме реализации юридической ответственности несовершеннолетних правонарушителей существенную роль должны играть пенитенциарные учреждения, где отбывают наказание в виде лишения свободы преступники молодого возраста. Однако в их деятельности еще много недостатков. В частности, эффективность воспитательной работы остается еще на низком уровне, и в результате юноши и девушки, попадающие в места лишения свободы, не столько исправляются, сколько укрепляют в себе преступную субкультуру. Одной из причин далекого от удовлетворительного положения в сфере противодействия преступности несовершеннолетних является недостаточное изучение отечественного опыта в сфере установления государством юридической ответственности за правонарушения, совершаемые несовершеннолетними лицам, и механизма ее реализации в детских пенитенциарных учреждениях. В частности, в этом смысле остается практически неисследованным послевоенный период (1945-1956 гг.). Между тем опыт деятельности государства по регулированию юридической ответственности несовершеннолетних правонарушителе, ее реализации в детских пенитенциарных учреждениях того времени может пригодиться и в настоящее время. Речь идет прежде всего о том, что после войны ситуация с подростковой преступностью также была чрезвычайно сложной, что объяснялось прежде всего хозяйственной разрухой, безотцовщиной как следствием Великой Отечественной войны, породившей новую волну беспризорщины. Тем не менее государство в течение нескольких лет сумело стабилизировать ситуацию. Вместе с тем в деятельности пенитенциарных учреждений было немало противоречивых факторов, в частности, туда могли направляться несовершеннолетние, не виновные в совершении конкретных уголовных преступлений, а содержащиеся в местах лишения свободы подростки использовались как дешевая рабочая сила. Нужно также иметь в виду, что в советское время последний период сталинского руководства (до 1953 гг.) редко становился объектом научного внимания, учитывая противоречивость оценок культа личности Сталина. После распада СССР звучали в основном критические оценки, причем в них преобладали политологические подходы без серьезного и объективного анализа принимаемых государством решений, и в первую очередь НКВД-МВД СССР как органа, который ведал исполнением наказаний в виде лишения свободы. В последнее время, когда стали доступны многие архивные документы, деятельность правоохранительных органов в целом, в том числе в сфере установления юридической ответственности несовершеннолетних и ее реализации в местах лишения свободы, появляются возможности для взвешенного историко-правового анализа. В частности, в отечественной историографии не получила развития специфика деятельности детских пенитенциарных учреждений, в связи с чем ее изучение приобретает особую актуальность и научную значимость, поскольку позволяет изучить механизм функционирования детских трудовых колоний в советской уголовно-исполнительной системе в переломный для его истории период и в целом дает возможности выйти на широкий комплекс проблем отечественной истории государства и права послевоенного времени. Поэтому данная проблематика требует дополнительного научного историко-правового осмысления - с тем, чтобы использовать оправдавшие себя средства и методы предупреждения преступности несовершеннолетних и не повторять допущенных ошибок. При этом, с учетом того, что деятельность милиции, прокуратуры в данном контексте исследована относительно глубже и шире, больше внимания следует уделить трудовым колониям и другим учреждениям, где содержались несовершеннолетние правонарушители. Таким образом, обращение к выбранной проблеме диктуется общественной потребностью. Указанные обстоятельства обусловили выбор диссертантом темы исследования.

Хронологические и территориальные рамки исследования охватывают период с мая 1945 г. и до конца 1956 г. Нижние временные границы обусловлены очевидным рубежом - окончание Великой Отечественной войны. Выбор верхних границ определен тем, что именно в 1956 г. в содержании советской карательной политики был осуществлен окончательный отход от концепции ГУЛАГа, характерной для предшествующего сталинского периода, и именно в этом году было утверждено новое Положение о трудовых колониях для несовершеннолетних, где нашли отражение эти изменения. И в целом такой выбор временного периода объясняется тем, что он позволяет целостно проследить процесс развития в СССР института юридической ответственности несовершеннолетних правонарушителей и показать место детских пенитенциарных учреждений в механизме реализации этой ответственности в завершающий период сталинского правления. Территориальные рамки исследования определены масштабом советского государства, соответственно исследование проводилось в СССР. Для обоснования научных гипотез в диссертации активно использовались соответствующие архивные материалы ряда регионов, в том числе Краснодарского края.

Степень разработанности проблемы. Проблема юридической ответственности несовершеннолетних правонарушителей и деятельность детских пенитенциарных учреждений в механизме реализации этой ответственности в послевоенное время (1945-1956 гг.) в той или иной степени были предметом исследования в работах различных авторов как в советский, так и постсоветский периоды. В СССР определенное внимание этой проблематике в науке стало уделяться с начала 1960-х гг., причем, как правило, не в монографических трудах, а в качестве разделов или отдельных блоков при освещении проблем уголовно права, криминологии и исправительно-трудового права. Среди авторов таких исследований Аванесов Г.А., Астемиров З.А., Блувштейн Ю.Д., Васильев А.И., Ветров Н.И., Долгова А.И., Дубовик А.Л., Игошев К.И., Индриков З.Я., Карпец И.И., Кудрявцев В.Н., Миньковский Г.И., Пономарев С.Н., Устинов В.С., Утевский Б.С., Яковлев А.М. и др. При этом следует заметить, что в советский период после смерти Сталина и ХХ съезда КПСС проблематика, связанная с правоохранительной деятельностью государства, была для исследователей ограничена (одной из причин этого является то обстоятельство, что к сталинским репрессиям были причастны и занявшие после его смерти высокие партийно-государственные посты лица). С конца 1980-х гг. в рамках реализации политики гласности положение определенным образом изменилось. Стали издаваться работы, где вопросы правоохранительной деятельности государства, включая деятельность уголовно-исполнительных учреждений, рассматриваются с более объективных позиций, чему в значительной мере способствует открытость источников, и прежде всего архивных, которые ранее были недоступны исследователям, в том числе это касается и источников по заявленной проблематике. Среди авторов таких работ Александрова Г.И., Белова Н.А., Борщаговский А., Викторов Б.А., Горчева А.Ю., Детков М.Г., Дугин А.Н., Жаркой М.Э., Ермаков В.Д., Звягинцев А., Земсков В.Н., Иванов В.А., Кашуба Ю.А., Ковалев Б.В., Конасов В.Б., Кудряшев А.В., Кузьминых А.Л., Кириллов В.М., Кокотов Л., Кокурин А.И., Костырченко Г.В., Кузьмин С.И., Кудимов А.Ф., Крюкова Н.Н., Моруков Ю.М., Малыгин А.Я., Наумов В.П., Лясс Ф., Маламуд Г.Я., Медовник А.А., Медведев Р., Миронин С., Панкратов Р.И., Петров А.Г., Романовская В.Б., Рыбакова Т.М., Смыкалин А.С., Тарло Е.Г., Трачук А.А., Упоров И.В., Хлевнюк О.В. и др. Деятельность детских пенитенциарных учреждений в рассматриваемый период в определенных аспектах нашла отражение в ряде диссертационных исследований, авторами которых были Бубличенко В.Н. (Детские закрытые учреждения НКВД-МВД СССР на Европейском Севере России. 1935-1956 гг., 2007), Ермаков Е.Г. (Организационно-правовые основы деятельности органов внутренних дел по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период, 1941 - 1950 гг., 2002), Смирнова Н.В.(Деятельность органов НКВД-МВД в борьбе с беспризорностью и безнадзорностью несовершеннолетних в Ленинграде и Ленинградской области. 1941-1949 гг., 1997), Сморгунова Н.Ф. (Предупреждение беспризорности среди детей и подростков в Росси. 1920-90-е гг. ХХ в., 1998), Стрельцов С.Г. (Деятельность советского государства (1917-1991 гг.) по предупреждению преступности среди несовершеннолетних, 2004), Чернышев Е.А. (Становление и развитие системы ювенальной юстиции в Российской Федерации: историко-правовой аспект, 2007) и др. Вместе с тем в этих и указанных выше работах находят отражение, как правило, лишь отдельные аспекты заявленной проблематики, и в иных хронологических рамках. Соответственно специальных и обобщающих исследований в рассматриваемый период, имея в виду прежде всего комплексное освещение вопросов по данной теме, в современной историко-правовой литературе до сих пор нет. Настоящая работа в определенной степени восполняет этот пробел.

Объект исследования составляет институт юридической ответственности несовершеннолетних правонарушителей в послевоенное время (1945-1956 гг.) и деятельность пенитенциарных учреждений в механизме реализации такой ответственности.

Предметом исследования является законодательство, регулирующее юридическую ответственность несовершеннолетних за совершаемые ими правонарушения, меры государства в рамках борьбы с преступностью, деятельность соответствующих пенитенциарных учреждений, научные работы по данной проблематике.

Методологической основой настоящего исследования являются методы материалистической диалектики, историзма и системности научного анализа, являющиеся общепринятыми в историко-правовом исследовании. Характер диссертационного исследования обуславливает также применение таких методов, как статистический, сравнительно-правовой, анализа и синтеза и др. В процессе исследовательской работы диссертантом использовались результаты исследований, содержащиеся в научных трудах как советских, так и современных авторов. Автором использовались материалы литературных и публицистических работ, где в той или иной мере находила отражения исследуемая проблематика. Нормативно-правовой базой диссертационного исследования послужат законы и другие правовые акты, которые регламентировали юридическую ответственность несовершеннолетних правонарушителей в послевоенное время (1945-1956 гг.) и деятельность пенитенциарных учреждений в механизме реализации такой ответственности. В диссертации были использованы сборники опубликованных документов Советского государства, содержащие законы, постановления, распоряжения, приказы партийно-государственных и репрессивно-карательных органов. В них закреплялись нормы, регулирующие уголовную ответственность за совершение государственных преступлений в период военных действий, порядок производства следствия по такого рода делам, рассмотрения этих дел в судах (в числе этих сборников: Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР, 1917-1952 гг. (М., 1953), Дети ГУЛАГа. 1918-1956. Документы (М., 2002) и др. Важное место отведено архивным документам. Так, значительное количество решений по деятельности правоохранительных органов, и прежде всего НКВД-МВД СССР, извлечено из фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), и прежде всего в части исполнения наказаний в виде лишения свободы. В работе использованы материалы из Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Центра документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК), а также документы, введенные в оборот в изданиях международного фонда «Демократия» (фонд им. А.Н. Яковлева).

Цель исследования - комплексный анализ политических, юридических, социальных факторов, оп-ределявших институт юридической ответственности несовершеннолетних правонарушителей и место детских пенитенциарных учреждений в механизме реализации этой ответственности в послевоенное время (1945-1956 гг.), и выработка на этой основе рекомендаций по использованию положительного опыта для решения проблемы борьбы с подростковой преступностью в настоящее время и на перспективу.

Поставленная цель предопределила следующие задачи:

- исследовать правонарушения среди несовершеннолетних как предмет ведения правоохранительных органов;

- показать место детских пенитенциарных учреждений в предупреждении преступности среди несовершеннолетних после окончания Великой Отечественной войны;

- раскрыть меры государства в сфере борьбы с преступностью в послевоенном Союзе ССР и ее ювенальную составляющую;

- проанализировать законодательное регулирование юридической ответственности несовершеннолетних правонарушителей и субъекты ее применения;

- исследовать вопрос о деятельности государства по предупреждению подростковой преступности;

- выявить систему детских пенитенциарных учреждений в послевоенный период, показать тенденции ее развития;

- раскрыть основные методы реализации в местах лишения свободы юридической ответственности в отношении несовершеннолетних правонарушителей;

- исследовать организационно-правовое обеспечение основных функций пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних и практику их реализации в послевоенный период, а именно: условия содержания и режим отбывания наказания в детских пенитенциарных учреждениях, привлечение несовершеннолетних правонарушителей к общественно-полезному труду в местах лишения свободы, организацию воспитательной работы в пенитенциарных учреждениях для несовершеннолетних.

Научная новизна исследования. Научная новизна диссертации определяется прежде всего тем, что в данной работе на уровне комплексного монографического исследования изучена проблематика, которая в представленном виде еще не была предметом специального историко-правового анализа. В диссертации выявлены причины роста подростковой преступности в первые годы после окончания Великой Отечественной войны. Дана характеристика содержания карательной политики в отношении несовершеннолетних в динамике ее развития в рассматриваемый период (1945-1956 гг.). Определены особенности правового регулирования юридической ответственности несовершеннолетних. Исследована деятельность советского государства по предупреждению преступности среди несовершеннолетних. Проведен анализ организационно-правовых преобразований системы детских пенитенциарных учреждений, определены основные методы в процессе перевоспитания находившихся в них несовершеннолетних. Охарактеризованы условия содержания несовершеннолетних в трудовых и трудовых воспитательных колониях, приемниках-распределителях. Выявлена специфика режимных требований в отношении подростков, находившихся в местах лишения свободы. Дана оценка состоянию трудоиспользования несовершеннолетних в детских пенитенциарных учреждениях и проводимой с ими воспитательной работы.

В результате проведенного исследования разработаны следующие основные положения, выносимые автором на защиту:

1. Проблема борьбы с преступностью в СССР после окончания Великой Отечественной войны стала одной из ключевых во внутренней политике государства. Был определен приоритет в этой сфере - усиление карательных мер, и прежде всего за хищения, было также сочтено целесообразным отказаться от понятия «социальной опасности» при определении меры наказания. Такой подход вполне вписывался в рамки действующей в СССР административно-командной системы. Отталкиваясь от него, действовали и правоохранительные органы. Основную нагрузку в борьбе с подростковой преступностью, рост которой наблюдался в 1946-1947 гг., несли органы внутренних дел, и прежде всего милиция (Главное управление милиции), где функции предотвращения преступности со стороны несовершеннолетних выполняло Управление уголовного розыска, а с апреля 1952 г. был выделен отдел по этому направлению. В системе судебных органов в первые послевоенные годы создавались специальные участки по делам о преступлениях несовершеннолетних, и это отвечало усложнившейся криминогенной обстановке в стране, однако такой метод был признан ошибочным по причине формального противоречия действовавшему тогда закону о судоустройстве СССР. В центральной аппарате ГУЛАГа также имелось подразделение, ведавшее детскими пенитенциарными учреждениями. После смерти Сталина в марте 1953г. карательная направленность деятельности государства по борьбе с преступностью была ослаблена, в отношении несовершеннолетних этот рубеж относится к концу 1940-х гг.

2. В послевоенное время юридическая ответственность несовершеннолетних преступников определялась законодательной базой, сформированной в основном в довоенное время, что отражало в целом особенности развития правовой системы СССР (прежде всего это УК РСФСР 1926 г. и ИТК РСФСР 1933 г. с последующими изменениями). Действовавший тогда уголовный закон содержал нормы, смягчающие наказание для несовершеннолетних преступников. Вместе с тем по ряду составов преступлений наказуемость подростков-преступников была значительно ужесточена принятым 7 апреля 1935 г. и действовавшим в рассматриваемый период Постановлением ЦИК и СНК СССР «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», которым снимались ранее действовавшие исключения при назначении наказания несовершеннолетним преступникам, в том числе порог уголовной ответственности был снижен до 12 лет. Однако правоприменительная практика по факту часто смягчала этот драконовский закон, и в целом после 1947 г. определилась тенденция на гуманизацию уголовно-наказательной политики в отношении несовершеннолетних преступников, при этом случаи неоправданно жесткого наказания несовершеннолетних все же имели место.

3. В юридической и политологической литературе длительное время шла дискуссия по вопросу о том, означает ли формулировка постановления от 7 апреля 1935 г. об отнесении к несовершеннолетним «всех мер уголовного наказания» применение к ним смертной казни или нет. Чисто юридический анализ показывает, что, поскольку прямого указания не содержалось, то действовала норма Общей части УК РСФСР (ст. 22) о неприменении смертной казни к несовершеннолетним. Однако в 2004 г. был опубликован ранее совершено секретный документ - Циркуляр Прокypатypы СССР и Верховного Суда СССР от 20 апреля 1935 г. который кардинально изменил ситуацию, поскольку там прямо указывалось на возможность применения смертной казни. Представляется, что данное в циркуляре предписание являлось заведомо незаконным, поскольку указывалось «считать отпавшими» ни много ни мало ранее принятые законодательные нормы, а само появление такого документа стало возможным потому, что сила закона в советском государстве того времени была далеко не на первом плане. Между тем диссертанту не удалось обнаружить ни одного приговора к смертной казни несовершеннолетнего в послевоенный период 1945-1956 гг., в течение которых формально действовал циркуляр, и, вероятно, их не было вообще, учитывая, что и взрослых за многие общеуголовные тяжкие преступления (убийства, изнасилования и др.) по закону нельзя было приговаривать к расстрелу.

4. Систему детских пенитенциарных учреждений в рассматриваемый период составляли трудовые колонии (открытые, закрытые, специальные), трудовые воспитательные колонии, приемники-распределители. Предусматривались также колонии с особым режимом - для злостных нарушителей режима, содержавшихся в указанных выше колониях. При этом, несмотря на формально действующий ИТК РСФСР 1933 г., развитие системы этих учреждений определялось ведомственными решениями (НКВД-МВД СССР), и более того, ряд важных изменений вводился даже структурными подразделениями наркомата (министерства). В колониях могли содержаться как подростки-преступники, так и беспризорные, то есть лица, не обвиненные в совершении конкретных преступлений, при этом обе категории подвергались одинаковым правоограничениям. Кроме того, срок пребывания в трудколонии не ограничивался судебным приговором, а определялся административно по мере «подготовки для самостоятельной трудовой жизни»; в трудовой воспитательной колонии могли содержаться дети с 11 лет. Указанные нормы противоречили фундаментальным социально-правовым принципам, учитывая, что в послевоенное время активно развивался институт детских домов, а по месту жительства функционировали детские комнаты милиции.

5. В 1948 г. было принято решение об организации особых лагерей и тюрем МВД для содержания особо опасных преступников (шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, участников других антисоветских организаций и групп и лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности) в отдаленных районах страны (Колыма, Коми АССР, Мордовская АССР и др.). Несовершеннолетние преступники, осужденные за контрреволюционные (государственные) преступления, также направлялись в особые лагеря, поскольку чисто по формальной стороне дела представляли для советской власти опасность. Такой подход отражал последнюю волну усиления карательной политики в СССР рассматриваемого периода.

6. В числе установленных в нормативно-правовом порядке основных принципов реализации в детских пенитенциарных учреждениях юридической ответственности несовершеннолетних были минимум режимных правоограничений, дифференциация воспитанников по возрастному критерию, привлечение их к обучению; значительное внимание уделялось также вопросам дальнейшего жизненного устройства освобождаемых. Указанные принципы в своей основе используются до настоящего времени. Вместе с тем в практике они соблюдались далеко не всегда.

7. Условия содержания несовершеннолетних в детских пенитенциарных учреждениях в рассматриваемый период послевоенной истории имели системное правовое регулирование и характеризовались, если иметь в виду установленные требования, достаточной гуманностью. В частности, непосредственно после окончания Великой Отечественной войны нормы питания разделялись на несколько видов (основная, льготные и «штрафная»), позволявших поддерживать растущие детские организмы, хотя ассортимент не отличался широтой. В последующем в связи с большими трудностями в стране с продовольствием, нормы питания на некоторое время были снижены. Вместе с тем в правоприменительной практике условия содержания несовершеннолетних в местах лишения свободы зачастую не соответствовали утвержденным нормам. Наибольшее количество злоупотреблений приходилось на расхищения материальных ценностей, грубое обращение с воспитанниками. При этом власть использовала довольно жесткие подходы к нарушителям законности со стороны администрации о чем свидетельствуют как частые проверки пенитенциарных учреждений, так и строгие меры ответственности, вплоть до уголовной, которым подвергались должностные лица.

8. В течение нескольких лет после окончания Великой Отечественной войны ситуация с состоянием режима в детских пенитенциарных учреждениях некоторым образом ухудшилась, что объяснялось прежде всего последствиями войны, породившей безотцовщину, а вместе с ней и повышенную беспризорность, которая способствовала большей криминализации такой категории несовершеннолетних лиц. При этом в сравнении с довоенным периодом в регулировании режимных требований преобладала в целом гуманистическая тенденция; вместе с тем эта тенденция так и не достигнет уровня воспитательного приоритета, который имел место в годы активного использования в деятельности детских пенитенциарных учреждений методов А.С. Макаренко. Кроме того, по-прежнему имели место нормы, противоречащие фундаментальным принципам правосудия, в частности, направление в колонии с особым режимом, где режим был жестче, принималось в административном, а не в судебном порядке, и несовершеннолетний был лишен права на обжалование данного решения.

9. Отличительной чертой осуществления производственной деятельности в детских колониях послевоенного времени было достаточно широкое распространение социалистического соревнования за досрочное выполнение установленных заданий, как правило, в честь каких-либо дат. Такие меры носили, безусловно, пропагандистско-воспитательный характер, однако они имели и определенное стимулирующее воздействие. Существенное место в организации производства в детских пенитенциарных учреждениях занимали вопросы безопасности труда. Вместе с тем нередко выполнение установленного плана стояло на первом плане, что способствовало некоторому ухудшению криминогенной обстановки в детских пенитенциарных учреждениях.

10. В сфере воспитательного воздействия со второй половины 1940-х гг. наблюдалось определенное совершенствование методов исправительного воздействия, в частности, чаще стало применяться условно-досрочное освобождение, а к концу рассматриваемого период в директивных документах МВД СССР достаточно четко предписывалось ставить перевоспитание несовершеннолетних в качестве главных задач детских колоний, был введен институт попечительских советов, а многие содержащиеся в Положении о трудовых колониях 1956 г. принципы и методы перевоспитания несовершеннолетних преступников в местах лишения свободы используются и в настоящее время.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования заключается прежде всего в том, что результаты проведенного историко-правового анализа института юридической ответственности несовершеннолетних правонарушителей и места детских пенитенциарных учреждений в механизме реализации этой ответственности в послевоенное время (1945-1956 гг.), а также теоретические положения, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут представить научный интерес в изучении истории развития правоохранительных органов в нашей стране. Текст исследования может применяться при подготовке методических и научных разработок по истории отечественного государства и права, в учебно-воспитательном процессе, при чтении академических курсов, лекций, спецкурсов по истории судебной власти, правоохранительных органов и др.

Апробация результатов исследования. Наиболее важные результаты диссер-тационного исследования нашли отражение в авторских публикациях, они использованы при проведении занятий по курсу «История отечественного государства и права» в Краснодарском университете МВД России, других высших учебных заведениях. Научные, педагогические работники, работники правоохранительной системы могли ознакомиться с основными положениями диссертации на научно-практических конференциях в Краснодаре, Ростове-на-Дону, Ставрополе, в работе которых участвовал диссертант.

Структура диссертации определена характером и объемом научного исследования и включает в себя введение, две главы, объединяющие шесть параграфов, заключение и библиографический список.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Государственная политика по вопросам юридической ответственности несовершеннолетних преступников и развитие системы детских пенитенциарных учреждений после окончания Великой Отечественной войны» содержится три параграфа.

В первом параграфе «Меры государства в сфере борьбы с преступностью в послевоенном Союзе ССР и ее ювенальная составляющая» отмечается, что Великая Отечественная война, несмотря на ее значимость как для СССР, так и для международных отношений, не изменила тем не менее сущности государственно-политических форм советской страны - достаточно сказать, что продолжала действовать сталинская Конституция СССР 1936 г., в карательной политике также сохранялся прежний вектор. При этом криминогенная обстановка осложнилась сложным продовольственным положением, сложившимся в СССР, что способствовало хищениям продуктов питания. В этих условиях власть принимает ряд жестких решений, характеристика которых дается в работе. Так, 27 июля 1946 г. было принято постановление Совмина СССР и ЦК ВКП (б) «О мерах по обеспечению сохранности хлеба, недопущению его разбазаривания, хищения и порчи», а позже, 25 октября 1946 г. - постановление «Об обеспечении сохранности государственного хлеба», был определен приоритет - усиление карательных мер. Через год репрессивные меры ужесточили в отношении всего общественного и государственного имущества - 4 июня 1947 г. были изданы законы: «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан», где было значительно усилено наказание (например, за особо квалифицированное хищение личного имущества путем разбоя предусматривалось лишение свободы на срок до 20 лет, а ранее было до 10 лет). По этим указам была осуждена значительная часть несовершеннолетних. В этом же ряду был и принятый 2 июня 1948 г. Указ Президиума Верховного Совета СССР «О выселении в отдаленные районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный паразитический образ жизни», содержание которого явно расходилось с действующим законодательством (по аналогии с подобными актами периода империи допускалось выселение граждан, ведущих «паразитический образ жизни», то есть применение по сути уголовно-правовых мер, по решению общего собрания сельчан), и в этом усматривалась еще одна особенность борьбы с преступностью в рассматриваемый период. В работе характеризуются и другие меры, направленные на борьбу с преступностью.

Далее автор анализирует особенности правового статуса органов, ведущих правоохранительную деятельность (НКВД-МВД, прокуратура, суд), указывается, в частности, что в системе судебных инстанций создавались специальные участки по делам о преступлениях несовершеннолетних. Всего же было создано на конец 1946 г. 237 «специальных участков» народных судов. Кроме того, имелся еще 81 участок народных судов, на ко-торые наряду с общей подсудностью, была возложена обязанность рас-сматривать дела о хулиганстве и о преступлениях несовершеннолетних, поступающие в народные суды других участков данного города или района. Как представляется диссертанту, подобный подход Минюста СССР отвечал усложнившейся криминогенной обстановке в стране (однако тогда без достаточных на то оснований он был признан ошибочным в силу прежде всего формального противоречия по-прежнему действовавшему тогда довоенному закону о судоустройстве СССР). Более того, такой подход востребован и в настоящее время в России - уже несколько лет идет речь о создании ювенальный судов, однако практических шагов по не применяется. Очевидно, в этом смысле может быть востребован опыт послевоенный специальный судебных участков по делам о несовершеннолетних.

В системе органов внутренних дел текущей борьбой с преступностью занималась милиция под руководством ГУМ (Главное управление милиции), где в апреля 1952 г. был создан отдел по предотвращению преступности со стороны несовершеннолетних (ранее этим занимался уголовный розыск). Особое внимание в параграфе уделено характеристике ГУЛАГа, отмечается, что в этой сфере также наблюдалось усиление карательной составляющей лишения свободы, в частности, были образованы особые ИТЛ для осужденных за «контрреволюционные преступления», причем в эту категорию попадали и несовершеннолетние лица - так, во второй половине 1940-х - начале 1950-х гг. имел место такой феномен, как возникновение молодежных подпольных политических организаций, не согласных с правящим курсом в стране, что иллюстрируется рядом примеров.

Затем в диссертации приводятся статистические данные по состоянию преступности в СССР послевоенного времени, в частности, в 1946-1947 г. наблюдался всплеск как общеуголовной, так и корыстной хозяйственной преступности (ежегодный рост почти на 20%). Особенностью послевоенной преступности было активное втягивание в преступную деятельность несовершеннолетних. В работе дается объяснение этому явлению. В параграфе указывается далее, что с учетом осложненной криминогенной обстановки государство стало больше внимания уделять предупреждению преступности, и в первую очередь среди несовершеннолетних, поскольку именно эта возрастная категория населения оказалась наиболее криминогенной. После смерти Сталина общая карательная политика стала смягчаться, была, в частности, проведена крупномасштабная амнистия. При этом в отношении несовершеннолетних правонарушителей данная тенденция стала обнаруживаться с рубежа 1950 г.

Во втором параграфе «Законодательное регулирование юридической ответственности несовершеннолетних и предупреждение преступлений с их стороны» отмечается, что соответствующая правовая база сложилась еще в довоенный период, в основном во второй половине 1920-х - 1930-е гг., а в дальнейшем осуществлялись изменения и дополнения действующих нормативно-правовых актов. Это относится и к уголовному законодательству, которым определялась уголовная ответственность в отношении несовершеннолетних, совершивших преступления, - эти нормы действовали и в рассматриваемый послевоенный период (1945-1956 гг.). В этой связи в работе подробно рассматриваются нормы действующего тогда УК РСФСР 1926 г. Так, согласно ст. 20, 21 устанавливалась довольно об-ширная (13 видов), при этом расстрел назывался «исключительной мерой ох-раны государства». В отношении несовершеннолетних законодатель по некоторым наказаниям оговаривал условия применения. Так, согласно ст. 22 «не могут быть приговорены к расстрелу лица, не достигшие восемнадцатилетнего возраста в момент совершения преступления». В контексте рассматриваемой темы важной представляется норма, закрепленная в ст. 50 УК РСФСР, в соответствии с которой при назначении несовершеннолетнему лишения свободы или принудительных работ срок таковых подлежал уменьшению: а) для несовершеннолетнего от 14 до 16 лет - наполовину; б) для несовершеннолетних от 16 до 18 лет - на одну треть против срока, который был бы определен судом в случае совершения преступления взрослым. При этом срок лишения свободы, определяемый несовершеннолетнему, в любом случае не должен был превышать половины предельного срока, устанавливаемого кодексом за данное преступление (максимальный срок лишения свободы для взрослых в начальной редакции кодекса по данному кодексу составлял 10 лет).

В целом меры уголовного наказания в отношении несовершеннолетних, по оценке диссертанта, были достаточно гуманными, и такой подход законодателя связывается с воспитательной функцией уголовного наказания, которая в довоенный период превалировала в советской доктрине уголовного права, однако из нее исключались «классово чуждые» преступники. Однако с средины 1930-х гг. ситуация изменилась - тогда 7 апреля 1935 г. было печально известное принято Постановление ЦИК и СНК СССР «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», где, в частности, предписывалось «несовершеннолетних начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилий, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытках к убийству, привлекать к уголовному суду с применение всех мер (выделено авт.) уголовного наказания» (данное решение потеряло юридическую силу лишь с принятием Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г.). В работе подробно анализируется этот документ, в том числе затрагиваются дискуссионные моменты, связанные с тем, возможно ли было, исходя из процитированной формулировки, применять к несовершеннолетним расстрел. Автор на основании выявленных документов обосновывает свою позицию. подростковая преступность пенитенциарный несовершеннолетний

В работе отмечается, что существенным шагом государства репрессивной направленности было увеличение в 1937 г. предельного срока лишения свободы с 10 до 25 лет. Соответственно и подростки получали большие сроки. Так, в 1947 г. 12-летние подростки Смирнов и Тимошкин получили по 10 лет лишения свободы каждый за соучастие в краже 150 рублей, двух тетрадей и трёх книг из лабаза № 18 «Мосфуража». Тогда же два подростка во Владимирской области были приговорены к 8 годам заключения в лагере за то, что они, «находясь в ночном (пасли лошадей), сорвали на колхозном поле 3 огурца и съели их», но этим ребятам повезло - Владимирский областной суд отменил этот приговор Суздальского районного народного суда и прекратил дело производством. Аналогичным образом обстояли дела также в ряде других регионов советского государства. Если к этому добавить отмеченные выше указы от 4 июня 1947 г. об усилении ответственности за хищения, в целом законы в отношении несовершеннолетних следует оценивать как очевидно жестокие, причем настолько, что судебная практика шла зачастую по пути их смягчения, и это по-человечески было вполне объяснимо, если представить судью, как правило, немолодого человека, которому нужно было мальчика или девочку лишать свободы на длительный срок за, по сути, детские провинности, ничего общего не имевшие с понятием «общественно опасное деяние». Практику нижестоящих судов поддержал и Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении от 17 февраля 1948 г. «О применении указов от 4 июня 1947 года в отношении несовершеннолетних». Это стало отправной точкой для постепенного в целом смягчения в последующие годы юридической ответственности несовершеннолетних.

Затем в работе анализируются документы о правоприменительной практике по назначению несовершеннолетним мер уголовного наказания, в частности, материалы органов юстиции и прокуратуры, отмечается, что эти органы в послевоенные годы более внимательно относились к жалобам родителей несовершеннолетних правонарушителей и их самих. В параграфе рассматривается также деятельность государства по предупреждению подростковой преступности, и в этом смысле особое внимание уделено деятельности детских приемников-распределителей, школам ФЗУ, которым в профилактике девиантности отводилось существенная роль.

В третьем параграфе «Виды детских пенитенциарных учреждений и основные принципы реализации в них юридической ответственности несовершеннолетних преступников» отмечается, что структура мест лишения свободы для несовершеннолетних преступников в послевоенном СССР (1945-1956 гг.) отличалась определенной стабильностью. Дело в том, что к окончанию Великой Отечественной войны уже сложилась система детских пенитенциарных учреждений. В поствоенный период изменения имели место, но они не носили принципиального характера - в отличие от системы исправительно-трудовых учреждений для взрослых, где произошла существенная трансформация, в частности, были созданы особые исправительно-трудовые лагеря, а также лагеря для военнопленных, которые в конце рассматриваемого период были ликвидированы. Применительно к несовершеннолетним отмеченным выше Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 31 мая 1935 г. были установлены следующие типы учреждений для несовершеннолетних правонарушителей: изоляторы, трудовые колонии и приемники-распределители, а внутри ГУЛАГа был сформирован Отдел трудовых колоний для несовершеннолетних. В работе даются основные характеристики этих учреждений. При этом подчеркивается, что, несмотря на формально действующий ИТК РСФСР 1933 г. (номинально перестал действовать в 1970г.), в дальнейшем развитие системы пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних преступников в своей основе определялось преимущественно ведомственными решениями, и более того, ряд важных изменений вводился даже структурными подразделениями наркомата внутренних дел - такая тенденция иллюстрируется конкретными решениями НКВД-МВД СССР. Далее анализируется первое Положение о трудовой колонии для несовершеннолетних (1935 г.), которое стало базовым для последующих изменений статуса основного пенитенциарного учреждения для несовершеннолетних преступников, то есть трудовой колонии. Обращает не себя внимание то обстоятельство, что в трудовой колонии предписывалось содержать две категории несовершеннолетних (преступники и беспризорные, то есть лица, не совершавшие преступлений), которые подвергались одинаковым правоограничениям, кроме того, срок пребывания в трудколонии не ограничивался судебным приговором, а определялся административно по мере «подготовки для самостоятельной трудовой жизни», что противоречило фундаментальным социально-правовым принципам. Одним из основных методов воспитания несовершеннолетних в трудовых колониях на том этапе было самоуправление, и в целом тогда акцент в работе с несовершеннолетними основывался на воспитательной функции и с учетом опыта известного советского педагога А. С. Макаренко, однако с середины 1930-х гг.приоритетными стали режимные соображения, и новая волна гуманизации начнется с 1947-1948 гг.

Затем в диссертации выявляются и исследуются тенденции развития системы мест лишения свободы для несовершеннолетних, отмечается, в частности, что в дополнение к трудовым колониям были организованы (с мая 1937 г.) и стало расширяться число закрытых трудовых колоний - для нарушителей режима содержания, в июне 1943 г. были созданы трудовые воспитательные колонии - для беспризорных и «замеченных в незначительных преступлениях» в возрасте от 11 до 16 лет, а в ноябре того же года - специальные трудовые колонии, в которых организовывались специализированные производства с привлечением наиболее способных подростков-заключенных. В дальнейшем такая структура оставалась неизменной до начала 1960-х гг. Диссертант по итогам анализа делает соответствующие выводы, в частности, подвергает критике правовой статус трудовых воспитательных колоний по причинам, изложенным в положениях, выносимых на защиту.

При решении вопросов о направлении беспризорных в детские учреждения, в том числе в трудовые колонии значительные полномочия имели детские преемники-распределители, в связи чем в диссертации подробно рассматривается их правовой статус, определенный утвержденным в июне 1945г. Положением о детских приемниках-распределителях НКВД. Отмечается, что в целом предусматривались достаточно гуманные условия содержания несовершеннолетних. Вместе с тем в практике нормативные предписания выполнялись далеко не всегда. Как правило, в детские приемники-распределители попадали подростки, задержанные на улице милицией за бродяжничество, нищенство или воровство. Существовала практика, когда органы просвещения направляли туда учащихся школ за их плохое поведение.

По мере усиления гуманистических начал в деятельности детских пенитенциарных учреждений несколько трансформировались и их основные задачи, в частности, особое внимание стало уделяться подготовке специалистов различных профессий. Наиболее востребованными специальностями в трудовых колониях были профессии столяров, специалистов по механической обработке древесины, токарей, фрезеровщиков. Начиная с 1950 г. организация производственного обучения в трудовых колониях для воспитанников старше 14 лет начинает вестись по программам и в объеме школ ФЗО - 1048 часов обучения в мастерских, 104 часа на теоретическую подготовку, полный курс - 48 недель. Таким образом, происходило повышение требований к подготовке специалистов в детских пенитенциарных учреждениях и создавались оптимальные условия для их адаптации после освобождения. При этом детские пенитенциарные учреждения сочетали в себе как производственное обучение несовершеннолетних, так и возможность их работы на производстве, поэтому при открытии новых трудовых колоний учитывались возможности реализации таких требований. Эти и другие аспекты нашли отражение в обновленном Положении o детских тpудовых колониях МВД СССР (1956 г.), которое подробно анализируется в работе. Здесь указывалось, что в трудовые колонии направляются все несовершеннолетние до 18 лет, осужденные к лишению свободы; детские трудовые колонии являются местами заключения для содержания и воспитания несовершеннолетних, осуж-денных к лишению свободы. Основной задачей детских трудовых колоний является коммунистическое воспитание осужденных несовершеннолетних, подготовка их к общественно полезной трудовой жизни; предусматривались также колонии строгого режима. Такой принцип сохранится и будет действовать вплоть до распада СССР в 1991 г. В этом положении приоритет вновь отдается воспитательным функциям.

В работе раскрываются также особенности управления детскими пенитенциарными учреждениями. Так, в апреле 1953 г. Отдел трудовых колоний МВД СССР передается в ведение Министерства юстиции СССР и подчиняется ГУЛАГу, в составе которого создается Управление детских колоний, переименованное с марта 1954 г. в Отдел детских трудовых и воспитательных колоний МВД СССР, куда вновь были переданы детские трудовые колонии (вместе с другими исправительно-трудовыми учреждениями). Изменялся и лимит наполнения детских мест лишения свободы. Так, согласно приказу МВД СССР от 13 марта 1955 г. наполняемость составляла от 150 (Ставропольский край) до 700 человека (Грузинская ССР). В конце параграфа приводятся статданные по содержащимся в местах лишения свободы несовершеннолетним, в частности, сразу после войны был всплеск увеличения их числа (за счет беспризорных), а затем (с 1947 г.) наблюдалось сокращение, при этом, например, по состоянию на 1 июля 1950 г. в колониях для несовершеннолетних содержалось 33292 человека, кроме того в ИТК и ИТЛ для взрослых содержалось 17655 заключенных в возрасте от 17 до 18 лет, осужденных за преступления, совершенные в возрасте до 16 лет, абсолютное большинство из них отбывало наказание за хищения - 82,5%.

Вторая глава «Организационно-правовое обеспечение основных функций пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних и практика их осуществления в послевоенный период» включает в себя три параграфа.

В первом параграфе «Условия содержания несовершеннолетних правонарушителей в детских пенитенциарных учреждениях и надзор за деятельностью администрации по их соблюдению» отмечается, что в послевоенное время (1945-1956 гг.) условия содержания несовершеннолетних в детских пенитенциарных учреждениях в рамках отмеченной выше общей тенденции к гуманизации некоторым образом улучшались, о чем свидетельствуют принимаемые в этом период соответствующие нормативно-правовые акты, в которых данные вопросы находили более системное регулирование, чем ранее. В работе анализируются соответствующие документы. Так, в Положении о детских приемниках-распределителях от 26 июня 1945 г. жилищно-бытовым и санитарным условиям был посвящен самостоятельный раздел. В частности, указывалось, что помещения и оборудование детских приемников-распределителей должны обеспечивать соответствующие санитарные и кyльтypно-бытовые условия для приема и содержания детей, в том числе приемник-распределитель должен иметь: a) комнату первичного приема детей; б) баню-санпропускник c дезокамерой и прачечную; в) комнату для амбулаторного приема больных детей; г) медицинский стационар-изолятор для больных детей; д) спальные помещения из расчета 2,5 кв. метра на одного воспитанника; e) столовую и кухню c пропускной способностью, соответствующей лимитy воспитанников; ж) рабочие комнаты; з) клуб или комнату для проведения культмассовых мероприятий; и) благоустроенную и огражденную усaдьбу c оборудованной площадкой для игр и физкультурных занятий; к) подсобное сельское хозяйство. Подобные требования распространялись и на другие детские учреждения.

Существенное значение при регулировании условий содержания несовершеннолетних правонарушителей придавалось вопросам питания, что вполне объяснимо, поскольку речь шла, во-первых, о растущих неокрепших организмах, и, во-вторых, подростках, находящихся в местах лишения свободы, где они практически не имели иных, кроме как от государства, источников питания. В этой связи данный вопрос в работе рассматривается подробнее. Отмечается, что принимались несколько решений об изменении норм питания. Так, в октябре 1945 г. был издан приказ о введении новых норм питания. Это довольно обширный, можно сказать, фундаментальный документ. В общей его части определялась цель введения новых норм питания для несовершеннолетних правонарушителей - «улучшение» их питания. При этом нормы касались не только трудовых и трудовых воспитательных детских колоний, как явствовало из названия документа, но и приемников-распределителей, а также несовершеннолетних преступников, которые отбывали наказание в виде лишения свободы в ИТК и ИТЛ для взрослых. В отмеченном приказе предусматривалось шесть различных норм, в частности, норма № 1 была основной и предназначалась на общих основаниях, в нее включались: хлеб ржаной - 400 г. в день на человека (далее везде норма исчисляется, если не оговорено иное, в граммах на одного человека в день), хлеб пшеничный - 200, мука пшеничная - 50, крупа разная - 100, горох и другие бобовые - 20, мясо и мясопродукты - 50, рыба и рыбпродукты - 70, овощи - 250, картофель - 450, сахар - 20, жиры животные - 20, жиры растительные - 10, молоко цельное - 100, мука картофельная - 10, соль - 20, дрожжи, дрожжевые концентраты - 100, кофе суррогатный - 3, чай - 2, томат-пюре - 10, уксус - 1, лавровый лист - 0,1 грамма. Другие нормы были льготными, а одна - ограниченной (для содержащихся в ШИЗО).