Судебно-психиатрическая экспертиза свидетелей и потерпевших

Размещено на http://www.allbest.ru/

Судебно-психиатрическая экспертиза свидетелей и потерпевших

Большое место уголовно-процессуальное право отводит показаниям свидетелей как одному из видов доказательств в процессе предварительного и судебного следствия. Обвинение и приговор зачастую основываются на свидетельских показаниях. В связи с такой важностью свидетельских показаний чрезвычайно ответственна оценка их достоверности. Непроизвольные ошибки свидетелей зависят от множества причин, влияющих на правильность восприятия и воспроизведения обстоятельств, интересующих суд и следствие. К таким причинам относится воздействие эмоций, нарушающее точность запечатления в памяти и последующего изложения событий. Имеют значение также внимание и память свидетеля. Стремление постичь особенности непроизвольных ошибок в таких условиях заставило изучать психологию свидетельских показаний.

Важна роль потерпевшего на следствии и суде, поскольку он по закону является одним из участников процесса. От него требуется не только излагать известные факты, он может толковать их, заявлять ходатайства, а также иметь другие права одной из сторон уголовного процесса. Свидетелями и потерпевшими могут оказаться заведомо психически больные или лица, психическая полноценность которых вызывает сомнение. В таких случаях работники суда и следствия назначают судебно-психиатрическую экспертизу для оценки психического состояния этих лиц и их способности давать показания. свидетель доказательство судебный экспертиза

Вопрос о достоверности показаний свидетелей не является компентенцией экспертов. Эксперт может оценить лишь психический статус человека. Наиболее правильно ставить вопрос перед экспертами в такой форме: «Страдает ли свидетель психическим заболеванием? Если страдает, то мог ли он правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и может ли давать о них правильные показания?». Такой вопрос концентрирует внимание на наличии психического заболевания, а не на особенностях и содержании показаний свидетеля.

Психически больной может быть единственным очевидцем происшедшего или потерпевшим. Участие психически больного свидетеля в судебном разбирательстве нецелесообразно, так как может неблагоприятно отразиться нa состоянии больного. Кроме того, если показания такого свидетеля находят подтверждение в ряде других данных по делу, то эти показания уже не являются необходимым звеном в цепи доказательств. Главное--показания психически больного могут отражать патологические переживания, быть бредовым истолкованием происходивших событий. Такие показания могут иметь значительные искажения из-за повышенной внушаемости, нарушений памяти и интеллекта. Показания психически больных свидетелей и потерпевших могут носить черты оговора и самооговора вследствие психических нарушений. Приведем пример оговора на почве бредовых переживаний.

Обследуемая А. подала заявление в прокуратуру, что была изнасилована хирургом во время осмотра. Установлено, что А. больна шизофренией. При обследовании выявлены бредовые идеи любовного очарования, воздействия с выраженными кататоническими явлениями. Она на протяжении длительного периода «слышала голос» этого хирурга, разговаривала с ним, собиралась выйти замуж за него. Испытывала сенестопатические ощущения в области половых органов. На прием к врачу пришла беспричинно, непонятно вела себя во время осмотра: кокетничала, вздыхала, что-то бормотала.

Заключение: А. страдает психическим заболеванием (шизофрения), не может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания.

Реальное событие может получить патологическую интерпретацию, исключающую в конечном счете возможность участия больного в следственных действиях. Оценить состояние ремиссии при шизофрении сложно. Здесь надо исходить из глубины и качества ремиссии, наличия или отсутствия патологических толкований, остаточного бреда. Больные шизофренией в стойкой ремиссии без выраженного дефекта обычно способны давать свидетельские показания. Вместе с тем следует избегать участия таких лиц в судебном разбирательстве, так как обстановка суда может быть для них излишне травмирующей.

Вопрос о возможности давать показания в случаях пограничных состояний является сложным. При психопатии со склонностью к фантазированию, травматических поражениях головного мозга и других подобных состояниях способность правильно воспринимать происходящие события и воспроизводить их обычно сохраняется.

Оценка психического состояния лиц с олигофренией, оказавшихся жертвами сексуальных правонарушений, сложна. Приходится учитывать степень интеллектуальной недостаточности и особенности эмоционально-волевых нарушений. Легкая дебильность при сохранении способности контролировать свои поступки обычно не препятствует даче показаний. Однако имеют значение эмоционально-волевые расстройства, сопутствующие основному дефекту. Дебильность со склонностью к фантазированию, лживости зачастую не позволяет дать заключение о возможности участия потерпевших в судебно-следственных действиях. Особенно это относится к дебильным личностям с расторможенностью сексуального влечения.

Если обследуемый имеет умеренно выраженную дебильность (средняя степень), то нужно уделять внимание повышенной внушаемости и подчиняемости. В этих случаях очень важен правильно построенный допрос на предварительном следствии. К сожалению, протоколы допросов, с которыми знакомятся эксперты, зачастую составлены так, что не удается уловить, какие вопросы и в какой форме ставились перед свидетелем или потерпевшим, как формулировался вопрос. На освещение фактов влияет также присутствие на допросах родителей. Отношение родителей к делу, заинтересованность в его исходе отражаются на поведении потерпевшего.

Сложно оценить психическое состояние потерпевших, перенесших черепно-мозговую травму и дающих показания о моменте этой травмы. Вследствие потери сознания и ретроградной амнезии, сообщаемые ими сведения нередко бывают неверными. Впоследствии такие больные часто заполняют исчезнувший из памяти отрезок времени ложными воспоминаниями, домыслами на основании обстоятельств дела (со слов следователя, родных и знакомых) и сообщают эти искаженные сведения, искренне считая их истинными.

Для следствия важно установить период, о котором потерпевший не может давать правильные показания. Для решения такого вопроса необходимы тщательно собранные материалы о поведении и состоянии лица в момент нанесения травмы и непосредственно после нее. Объективные сведения нужно сопоставить с сообщением обследуемого на экспертизе. Вопрос о времени, с которого в показаниях могут отражаться болезненные проявления, нередко возникает в случаях реактивного психоза. Реактивное состояние может привести к искажению сведений, к оговору и самооговору. Обычно специального освидетельствования больных с реактивными состояниями по поводу их показаний не назначают или назначают крайне редко в отношении потерпевших с психогенным заболеванием, возникшим после происшествия.

У потерпевших по сексуальным делам нередко после изнасилования развивается реактивное состояние. Такая психическая травма и характерная клиническая картина дали основание для выделения так называемого синдрома травмы изнасилования в отдельный вариант психогенных состояний. Такие больные нуждаются в госпитализации. Чаще возникают более легкие, постепенно проходящие невротические расстройства: нарушения сна, кошмарные сновидения, страхи, астенические и соматовегетативные проявления. Эти состояния четко зависят от судебно-следственной ситуации. Повторные допросы, вызовы в судебное заседание приводят к ухудшению или рецидиву состояния. В отдельных случаях возможно формирование стойкого невротического развития личности.

Перед экспертизой в таких случаях ставятся вопросы о причинении потерпевшей психической болезни, что законом рассматривается как тяжкое телесное повреждение и влияет на юридическую квалификацию содеянного. При этом проводится комплексная судебно-медицинская и судебно-психиатрическая экспертиза. Судебные психиатры отвечают на вопрос о связи психического расстройства у потерпевшей с психической травмой и о прогнозе болезненного состояния. При оценке тяжести повреждения судебные медики должны использовать категории, предусмотренные УК РУз (легкие, менее тяжкие, тяжкие телесные повреждения).

Потерпевшие дают сведения о криминальном действии до развития явных признаков реактивного состояния. Вместе с тем возможность рецидива или ухудшения психического состояния заставляет отметить в экспертном заключении нецелесообразность дальнейшего участия потерпевшей в судебно-следственных действиях.

Комплексная судебно-психиатрическая и судебно-медицинская экспертиза проводится и тогда, когда у потерпевшего развилось острое психотическое состояние в результате отравления (интоксикационный психоз), вызванного умышленным введением токсических веществ преступником с целью подавить способность к сопротивлению. При этом эксперты-психиатры решают вопрос о связи психоза с интоксикацией, а судебные медики--о тяжести повреждений, в частности об их опасности для жизни в момент возникновения болезненных расстройств.

Весьма трудной является судебно-психиатрическая экспертиза при так называемых беспомощных состояниях. Вопрос о беспомощном состоянии возникает преимущественно в отношении потерпевших по делам об изнасиловании. Под беспомощным состоянием потерпевшей подразумевается невозможность в силу физического или психического дефекта понимать характер и значение совершаемых с нею действий или оказывать сопротивление. Приводящими к беспомощности считаются расстройство душевной деятельности и иное болезненное либо бессознательное состояние, сильное опьянение.

Констатация «беспомощности» относится к компетенции юристов, как окончательное признание невменяемости--к компетенции суда. Эксперт может лишь ответить на вопросы о психическом состоянии потерпевшей в момент криминального действия. Выраженное слабоумие или психическое заболевание обычно установить нетрудно. Гораздо труднее ответить, могла ли потерпевшая в состоянии сильного опьянения осознавать действия обвиняемого и сопротивляться ему. В этих случаях чаще и назначается экспертиза потерпевших. При оценке беспомощного состояния потерпевшей не имеет значения, сама ли она привела себя в состояние опьянения или это произошло при побуждении другими лицами.

Такие физические признаки опьянения, как выраженные нарушения походки и речи, тошнота, рвота, последующий сон, являются объективными признаками отравления алкоголем. К ним относится и обычная в таких случаях амнезия. Большое значение имеют особенности поведения потерпевшей в это время, которые позволяют оценивать ее поступки как результат обусловленного интоксикацией изменения ориентировки в окружающем и оценки происходящих событий. K ним относятся несвойственная обычно потерпевшей расторможенность, сменяющаяся апатией, безразличием, безучастное отношение к совершаемым с нею действиям, отсутствие реакции на происшедшее и попыток скрыть признаки совершенного полового акта. Судебно-психиатрическая экспертиза свидетелей и потерпевших имеет специфические особенности, отличающие этот вид экспертизы от определения вменяемости и дееспособности.

Контрольные вопросы

1. Что является основанием для назначения судебно-психиатрической экспертизы свидетелей и потерпевших?

2. Какие вопросы ставятся перед судебно-психиатрической экспертизой свидетелей и потерпевших?

3. Когда проводится комплексная судебно-психиатрическая и судебно-медицинская экспертиза?

4. В чем заключается судебно-психиатрическая экспертиза «беспомощных состояний»?

Размещено на Allbest.ru