Доктрина в правовой системе Российской Федерации

По мнению диссертанта, речь идет не о чем ином, как о понимании явления «источник права» в материальном смысле, в значении «база формулирования правил поведения, закрепленных в нормах права, их начало». Эта база может лежать в разных плоскостях: экономической, политической, идеологической, культурной, этнической и др. Диссертант полагает необходимым выделить в качестве разновидности источника «научный источник» права. Это и есть доктрина.

Таким образом категорию «источник права» предлагается рассматривать в двух основных значениях. 1) Источники права в материальном смысле, в значении «естественные, материальные, психологические и интеллектуальные факторы формирования правовых норм, их отправные начала». Среди них выделяются разновидности: культурологические (цивилизационные), экономические, политические, научные и т. п. К ним прежде всего относятся правовые обычаи, правовые принципы и юридическая доктрина. 2) Источники права в формально-юридическом смысле, в значении «формы внешней фиксации, официального формального выражения правовых норм». Это прежде всего нормативные правовые акты, в том числе политико-правовые документы типа «доктрина» и «концепция» (речь о них пойдет в следующем параграфе работы), договоры нормативного содержания и юридические прецеденты. Для российской правовой системы последний из перечисленных источников в целом нехарактерен, однако такие фактически существующие ее элементы, как документы Конституционного Суда Российской Федерации и высших судебных инстанций судов общей юрисдикции и арбитражных судов, содержащие в себе так называемые «правовые позиции», обладают отдельными свойствами прецедента и играют важную роль в функциональной структуре правовой системы России. В свою очередь, на формирование судебных правовых позиций решающее влияние оказывает правовая доктрина. Поэтому в контексте работы правильнее использовать не понятие прецедента, но более широкую категорию «судебная практика».

Для лучшего понимания сущности доктрины как источника права далее в параграфе она на отечественных и зарубежных (компаративистских) материалах соотнесена с другими видами источников: нормативным правовым актом, судебной практикой, правовым обычаем, договором нормативного содержания, международными нормами и принципами, являющимися элементом правовой системы Российской Федерации.

В § 2.3. диссертации «Доктрина как политико-правовой документ» автором рассмотрен аспект темы, на сегодня еще очень мало изученный в отечественной юриспруденции. Речь идет о своего рода политико-правовом феномене, имеющем одновременно и нормативно-правовой, и декларативно-политический характер, - о документах типа «доктрина». На момент написания диссертации в России действуют следующие доктрины: 1) Доктрина развития российской науки; 2) Доктрина информационной безопасности Российской Федерации; 3) Морская доктрина Российской Федерации; 4) Климатическая доктрина Российской Федерации; 5) Доктрина продовольственной безопасности Российской Федерации; 6) Военная доктрина Российской Федерации; 7) Национальная доктрина образования в Российской Федерации; 8) Экологическая доктрина Российской Федерации.

В контексте нашего исследования важнейшим является вопрос, обладают ли названные документы юридической силой, содержат ли они общеобязательные правила поведения общего характера, т. е. являются ли они источниками права или же они, согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в 1995 г. в рамках «чеченского дела» по отношению к действовавшей тогда Военной доктрине, «не содержат нормативных положений».

С точки зрения юридической техники обращает на себя внимание способ введения доктрин в действие. Все они, за исключением Морской доктрины, введены в действие правовым актом субъекта правотворчества - либо Президента, либо Правительства Российской Федерации. Обычно таким способом вводятся в действие нормативные правовые акты типа «положение», «правила», «порядок» и т. п., при этом их юридическая сила напрямую зависит от места органа, утвердившего акт, во властной иерархии. Однако не может не вызвать удивления та юридико-техническая «пестрота», с которой вводились в действие 8 вышеперечисленных доктрин: одобрена Указом Президента - 1; утверждены Указом Президента - 3; утверждена Президентом напрямую, без издания специального акта - 1; утверждена распоряжением Президента - 1; утверждена Постановлением Правительства - 1; одобрена распоряжением Правительства Российской Федерации - 1.

Таким образом, лишь три из восьми действующих на федеральном уровне доктрин введены в действие одинаковым способом.

Еще большая правовая неопределенность возникает в результате изучения легальных дефиниций и характеристик доктрин, данных в их текстах. Такой детальный анализ в параграфе проведен. Согласно официальным трактовкам доктрина - это «документ стратегического планирования», «система официально принятых в государстве взглядов», «система взглядов на роль и значение…а также принципов, определяющих механизм государственного регулирования», «совокупность официальных взглядов на цели, задачи, принципы и основные направления», «система взглядов на цель, принципы, содержание и пути реализации единой государственной политики России внутри страны и на международной арене по вопросам, связанным с…».

Не вызывает сомнений тот факт, что рассмотренные выше доктрины (в значении «доктрина-документ») являются согласованным плодом научной и политической деятельности, выражают признанные руководством государства научные теории и концепции или, если смотреть под иным углом зрения, являют собой политически адаптированные научные разработки, выполненные учеными по заказу политиков. При этом имеется в виду не только политология и экономическая теория, но и иные, соответствующие характеру самой доктрины области знания. В ряде доктрин об этом заявляется прямо, как, например, в Военной доктрине, в Экологической доктрине.

Доктрина как политико-правовой документ является важной составной частью законодательной системы России, определяя в настоящее время не только основы государственной политики, но и стратегию и тактику правового регулирования общественных отношений в сферах национальной безопасности и военного строительства, науки, образования, климата, экологии, морского дела, продовольственной и информационной безопасности. В текстах доктрин сформулированы основанные на научных теориях и имеющие юридическое содержание целеполагающие и декларативные нормы (нормы, устанавливающие задачи и направления правового регулирования), нормы-принципы. Исходя из их содержания в дальнейшем строится вся правотворческая, правоинтерпретационная и правоприменительная практика в соответствующей сфере правового регулирования.

Доктрина как политико-правовой документ и доктрина как элемент правовой системы государства соотносятся между собой, соответственно, как форма и содержание. Однако в доктринах-документах находит свое отражение не вся правовая доктрина государства, а лишь ее политизированная часть: научно-юридические воззрения, не только признанные юридическим сообществом и внедренные в правовую практику, но и признанные истеблишментом.

Как представляется, практика создания доктрин может быть признана полезной и даже необходимой, поскольку обоснования такого утверждения приведены в параграфе.

Отрицательным фактом является то, что при всей полезности и необходимости доктрины как политико-правового документа, ее правовой статус, место и роль в законодательной системе (иными словами - в системе источников-форм права) России не определен. Сомнения Конституционного Суда Российской Федерации, высказанные в упоминавшейся нами уже правовой позиции, понятны и до сих пор актуальны, хотя доктрина как документ уже претерпела качественные изменения, а названная правовая позиция по большому счету сформулирована по отношению не к доктрине вообще, а именно к Военной доктрине Б.Н. Ельцина - конкретному документу, ныне уже не действующему. В данном случае мы выходим на проблему более высокого порядка - на неопределенность законодательной системы Российской Федерации вообще, на отсутствие единого документа, ее определяющего - «закона о законах». Данная проблема рассмотрена в параграфе в контексте общей темы диссертации.

В заключение в параграфе сформулировано, что доктрина в формально-юридическом смысле - это политико-правовой документ, который обладает нормативно-правовыми свойствами и поэтому входит в структуру законодательства Российской Федерации. В отличие от других нормативных правовых актов, доктрина как политико-правовой документ не содержит в себе конкретных нормативных предписаний (запретов, дозволений, обязываний), а включает основанные на научных теориях и имеющие юридическое содержание целеполагающие и декларативные нормы (нормы, устанавливающие задачи и направления правового регулирования), нормы-принципы и нормы-дефиниции. Доктрина определяет стратегию и тактику законодательного развития, ее положения в дальнейшем развиваются в текущем законодательстве.

В завершающем диссертационную работу § 2.4. «Перспективы правовой доктрины в правовой системе Российской Федерации» затронута соответствующая его названию проблематика.

Первым и безусловным из перспективных направлений развития правовой доктрины в правовой системе Российской Федерации является участие доктрины в правотворческой практике. Различные политико-правовые и собственно юридические доктрины лежат в основе правотворческого процесса, определяют содержание правовой политики, конкретных законодательных новелл. Отправной точкой в данном случае является доктрина соотношения и взаимоотношений политики и права. В параграфе подробно рассмотрена доктрина как фактор правотворчества, при этом отмечено, что теория законотворчества сама по себе постепенно превращается в авторитетную доктрину («законоведение»).

Взаимодействие и взаимовлияние (в том числе взаимообогащение) правовой доктрины и правотворческой практики проявляется не только в процессе собственно написания законодательных новелл. Огромным потенциалом в этом отношении обладает научно-экспертная деятельность. В параграфе в контексте проблематики темы диссертации подробно рассмотрена научно-экспертная деятельность, в том числе на примере опыта Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, иркутского Института законодательства и правовой информации им. М.М. Сперанского.

В современной России экспертная деятельность в правотворчестве имеет устойчивые тенденции к расширению и совершенствованию. Векторами развития и модернизации здесь выступают как совершенствование научной, методологической базы экспертиз, так и появление новых видов экспертиз. В параграфе в качестве примера подробно рассмотрена антикоррупционная экспертиза.

Следующим перспективным направлением развития правовой доктрины в правовой системе Российской Федерации является ее участие в формировании судебных правовых позиций.

Палитра современных научных воззрений на указанный феномен правовой жизни России проанализирована в диссертации на основании трудов таких ученых, как В.И. Крусс, Н.С. Бондарь, С.В. Романова, В.О. Лучин, М.Г. Моисеенко, О.В. Кряжкова, Т.Я. Хабриева, Н.С. Волкова, А.А. Петров, Н.В. Витрук, Н.А. Власенко, А.В. Гринева, А.В. Мазуров и др.

Сопоставительный анализ показывает, что все авторы, пишущие о правовых позициях Конституционного Суда, признают их важнейшее значение в современной правовой системе России, однако достаточно серьезно расходятся в вопросах их правовой природы, предназначения и функций, принадлежности к источникам права и места в их иерархии и другим вопросам. В наши задачи не входит участие в данной дискуссии и подробный анализ изложенных выше вопросов, имеющих конституционно-правовой характер. Для нашего исследования важным является кажущийся нам бесспорным вывод о том, что правовые позиции являются итогом научной интерпретации судьями Конституционного Суда положений Конституции Российской Федерации, в них воплощаются элементы той или иной общепризнанной, авторитетной правовой либо политико-правовой теории - доктрины.

Сказанное в полной мере относится не только к правовым позициям Конституционного Суда: просто здесь доктринальная природа соответствующего элемента правовой системы проявляется наиболее четко и однозначно. Однако не меньшее, а за пределами конституционно-правового поля и - очевидно большее значение в механизме правового регулирования играют «руководящие и разъясняющие» документы Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ. С учетом сказанного, теоретики права в последние годы все смелее «выводят» правовые позиции из тесного конституционного значения в более широкую категорию См., например: Баранов В.М., Степанков В.Г. Правовая позиция как общетеоретический феномен. Н. Новгород, 2003; Власенко Н.А., Гринева А.В. Судебные правовые позиции (основы теории). М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации; ИД Юриспруденция, 2009..

Н.А. Власенко и А.В. Гринева предлагают классифицировать правовые позиции на правотворческие, доктринальные и правоприменительные, в том числе судебные. Вооружившись этим предложением, диссертант делает вывод, что доктринальные правовые позиции рано или поздно находят свое выражение как в законодательстве (и превращаются в правотворческие правовые позиции), так и в решениях Конституционного Суда России и двух высших судебных инстанций (в этом случае они превращаются в судебные правовые позиции). Это важнейшие каналы приобретения доктриной регулятивных свойств, трансформации научных воззрений в правовую доктрину. И как представляется, они в последующие годы будут приобретать в правовой системе России все больший вес и значение.

Еще одним важным направлением воздействия юридической доктрины на формирование и функционирование правовой системы Российской Федерации является доктринальное толкование права.

С позиций нашего исследования, с учетом предложенного выше понятия правовой доктрины, понимание доктринального толкования, по-видимому, следует еще более сузить и вопреки распространенной версии, ставящей знак тождества между понятиями «доктринальное толкование» - «научное толкование», высказать мнение, что не всякое научное толкование является доктринальным. В сфере юриспруденции существует множество научных и, увы, псевдонаучных течений, воззрений, концепций, не признанных юридическим сообществом, игнорируемых истеблишментом, не внедренных в правовую практику и не имеющих в обозримом будущем перспектив такого внедрения. Не случайно нами уже подчеркивалось, что по-настоящему профессиональным, практически пригодным может считаться такой научно-практический комментарий к закону, кодексу, который отражает господствующие, авторитетные воззрения и опирается на судебную практику и правовые позиции судов, которые, как было выяснено выше, сами по себе во многом являются продуктом доктрины.

Полагаем, что одним из направлений воздействия юридической доктрины на формирование и функционирование правовой системы Российской Федерации является участие доктрины в создании Словаря законодательной лексики.

В основе идеи, Словарь законодательной лексики задумывается как издание, объединяющее функции тезауруса, словаря дефиниций, толкового словаря, энциклопедического словаря и иностранного многоязычного словаря. Предполагается, что части Словаря - правовому тезаурусу - может быть придан решением Государственной Думы официальный рекомендательный статусИсаков В.Б. Концепция словаря законодательной лексики. М., 2002.. О необходимости принятия официального словаря терминов, так называемого тезауруса, за последнее время, достаточно много говорят в юридической литературеРусакова А.В. Лингвистическая модель двуязычного электронного текстоориентированного словаря юридических терминов (на материале Конституции Российской Федерации, Конституции Французской Республики и Конвенции о защите Прав человека и основных свобод): автореф. дис. канд. филол. наук. Тюмень. 2008; Быкова С.Е. Тезаурусное моделирование юридической терминологии; На материале французского языка в сопоставлении с русским: дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006.; Арзамасов Ю.Г. Ведомственные кодифицированные акты: ценность, виды, дефекты, проблемы повышения эффективности // Кодификация законодательства: теория, практика, техника (Нижний Новгород, 25 - 26 сентября 2008 года): мат. межд. науч.-практ. конф. / Под ред. В.М. Баранова, Д.Г. Краснова. - Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, Торгово-промышленная палата Нижегородской области, 2009. С. 233.

.

В плане нашего исследования примечателен энциклопедический блок Словаря, включающий «поле доктринального толкования», содержащего по задумке автора, список доктринальных источников (энциклопедий, словарей, справочников, учебников, монографий, статей и др.), дающих научное (доктринальное) толкование термина. Выделив соответствующую позицию в списке, пользователь получает возможность просмотреть соответствующую дефиницию в контексте справочного или научного издания.

В процессе рассмотрения перспективных направлений развития правовой доктрины в Российской Федерации и внедрения ее элементов в правовую систему нашего государства необходимо еще раз напомнить сделанный в предыдущем параграфе вывод о перспективности и полезности такой разновидности политико-правового документа, как доктрина. Безусловно, действующие доктрины (Доктрина развития российской науки, Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, Морская доктрина Российской Федерации, Климатическая доктрина Российской Федерации, Доктрина продовольственной безопасности Российской Федерации, Военная доктрина Российской Федерации, Национальная доктрина образования в Российской Федерации, Экологическая доктрина Российской Федерации) еще далеки от своей полной реализации, а потребность в подобном политико-правовом регулировании явно не исчерпана.

Можно прогнозировать дальнейшее развитие в России «доктринального поля», политическое руководство государства еще не раз прибегнет к подобной схеме регулирования, поскольку доктрина как документ обеспечивает необходимый масштаб, имеет стратегический и перспективный характер, создает общий согласованный план политических действий и правового регулирования.

В завершение рассмотрения перспективных направлений развития правовой доктрины необходимо отметить, что сегодня развитие современной модели европейского общества и государства, на которое мы ориентируемся, зашло в очевидный тупик. Парламентаризм, традиционные институты переживают кризис. Как никогда, наиболее остро возникает потребность поиска альтернативных форм управления. Очевидно, что пути трансформации общественно-государственных систем будут искать в разных направлениях и одно из этих направлений связано с расширением участия науки, научных институтов, научной мысли в управлении обществом и государством. Нестабильность правопорядка, отсутствие полноценного режима законности, ослабление действенности формально признанных форм права приводит к активизации других регуляторов, в том числе и доктринальных источников права. Расширение участия роли доктрины в правовой системе - одни из реальных путей, по которому может пойти развитие правовой системы Российской Федерации, если эти пути правильно определить.

В работах философов можно найти идеи о концептуальной власти как особом виде власти, власти доктрины. В свете нашего исследования предпочтительнее говорить о «доктринальной власти» (отличие доктрины от концепции нами были подробно рассмотрено в § 1.1. настоящей работы).

Готово ли общество сегодня признать доктринальную власть как один из видов власти?

Доктринальная власть - это особая форма власти, это власть знания, власть компетентности, ее можно не замечать, пренебрегать ею, но всякий раз существует опасность впасть в заблуждение, быть наказанным за ее игнорирование. Не подлежит сомнению тот факт, что влияние доктрины на общественное мнение является одним из самостоятельных видов влияния регулятивного воздействия доктрины. Возникает потребность говорить о необходимости расширения организационно-правовых форм непосредственного влияния доктрины.

Считаем внести в спектр предложений по институированию доктрины следующее.

1. Использование в государственном управлении формы научных докладов, подготовленных по поручению государственных органов, с обязательной ссылкой на доктринальный труд. Причем для подготовки докладов конкретных ученых (по фамилии которых доклады цитируются, на них ссылаются как на доклады авторитетных специалистов), должен быть разработан специальный механизм, когда авторитетному ученому выделяется бюджет для подготовки доклада, он должен быть свободен в выборе средств, людей, задействованных в помощь и т.д. Такие доклады, несомненно, будут оказывать влияние на общественное мнение.

2. Реализация доктринальной власти посредством расширения государственно-правовых функций Академий наук, союзов ректоров, союзов научных обществ, общественных объединений ученых, съездов ученых окажет существенное влияние на общественное мнение.

Обладает ли доктрина прямым регулятивным воздействием, не через право, а напрямую? В каких формах должна использоваться доктрина?

Полагаем, следует ответить, что как только субъект правотворчества, правореализации, правоприменения в процессе своей деятельности и, что самое главное, в своем решении (правовом акте) начнет ссылаться на доктрину, конкретные доктринальные труды, (цитировать их), то здесь со всей отчетливостью можно говорить о прямом, непосредственном регулятивном воздействии доктрины.

Так, в начале прошлого века ссылки на научный авторитет российского юриста-международника Ф.Ф. Мартенса ни у кого не вызывали сомнения, настолько высок был его научный авторитет. К нему обращались представители различных государств с целью составить юридическое заключение по тому или иному международному конфликту Memoire sur le couflict entre la Grece et la Romanie contrenant laffaire Zappa - Athens, 1893; Memoire sur la telegraphe en Chine - Copenhague, 1883..

Необходимо предоставить возможность свободного доступа пользователей к доктринальным трудам, объединенных, систематизированных в одном источнике. Возникает потребность в Собрании доктринальных трудов, включающем в себя несколько блоков, например: доктринальные труды России (в том числе и дореволюционные), доктринальные труды периода СССР, доктринальные труды современного периода, а также блок, посвященный зарубежным доктринам различного периода в соответствующей систематизации с предоставлением возможности прямого доступа и непосредственного участия пользователей через интерфейс создавать и вести «личную версию», пополняя собрание доктринальных трудов своими работами.

Таким образом, перспективными направлениями развития правовой доктрины в современной России и внедрения ее элементов в правовую систему государства являются: использование доктринальных положений в правотворческом процессе, при разработке нормативно-правовых актов, с обязательной ссылкой на доктринальный труд; использование доктринальных положений при производстве научной экспертизы нормативных правовых актов и их проектов, с обязательной ссылкой на доктринальный труд; реализация доктрины в судебных правовых позициях, с обязательной ссылкой на доктринальный труд; изложение доктрины в актах доктринального толкования права, непосредственно воздействующих на правоприменительную практику; использование доктринальных положений при создании Словаря законодательной лексики и его части - правового тезауруса; придание доктрине непосредственно регулятивного характера путем издания имеющих нормативно-правовой характер политико-правовых документов типа «доктрина», с обязательной ссылкой на доктринальный труд; использование в государственном управлении формы научных докладов, подготовленных по поручению государственных органов авторитетными учеными, с обязательной ссылкой на доктринальный труд; создание Собрания доктринальных трудов; реализация доктринальной власти посредством расширения государственно-правовых функций Академий наук, союзов ректоров, союзов научных обществ, общественных объединений ученых, съездов ученых.

Хочется надеяться, что внесенные предложения позволят повысить влияние доктрины на общественное мнение.

Необходимо всячески пропагандировать роль доктрины в правовой системе, использовать потенциал научной мысли, - на наш взгляд, это один из шансов для страны выбраться из того экономического, политического, социального кризиса, в котором мы сегодня находимся.

В заключении подведены общие итоги диссертационного исследования, сделаны обобщающие выводы.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих опубликованных работах автора

Научные статьи, опубликованные в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК:

1. Мадаев Е.О. Понятие правовой доктрины как источника права / Е.О. Мадаев. // Вестник Бурятского университета. Сер. 19. Вып. 2. Улан-Удэ, 2006. С. 54-63. - 0,45 п.л.

2. Мадаев Е.О. Понятие правовой доктрины как источника конституционного права / Е.О. Мадаев // Правовая политика и правовая жизнь. 2007. №3 (28). С. 134-141. - 0,6 п.л.

3. Мадаев Е.О. Проблемы правопонимания в связи с исследованием доктрины как источника конституционного права / Е.О. Мадаев. // Пробелы в Российском законодательстве. 2010. № 1. С. 31-34. - 0,45 п.л.

Иные научные публикации:

4. Мадаев Е.О. Влияние религиозных доктрин на обеспечение репродуктивных прав / Е.О. Мадаев // Сборник материалов Байкальской международной научно-практической конференции. ВСГТУ, 2004. С. 13-16. - 0,2 п.л.

5. Мадаев Е.О. Религиозные доктрины в системе социального регулирования / Е.О. Мадаев // Материалы X международной научно-практической конференции «Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения» 21-22 февраля 2006 г. Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2006. С. 212-214. - 0,2 п.л.

6. Мадаев Е.О. Религиозные доктрины и социальные нормы: проблемы взаимодействия / Е.О. Мадаев // Материалы VI Международной научно-практической конференции «Современное законотворчество: теория и практика» (к 100-летию Государственной Думы России). Научные труды РАЮН. 6 вып. Том 1. 2006. С. 255-259. - 0,25 п.л.

7. Мадаев Е.О. Религиозные доктрины как источники конституционного права в США / Е.О. Мадаев // Научная конференция преподавателей, научных работников и аспирантов 18 апреля 2006 г. Сборник научных трудов. Серия: Юриспруденция. Вып. 1. Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2008. С. 54-61. - 0,25 п.л.

8. Мадаев Е.О. Соотношение доктрины и судебной практики / Е.О. Мадаев // Байкальские экономические чтения: материалы научно-практической конференции. Т.2. Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2006. С. 83-87. - 0,2 п.л.

9. Мадаев Е.О. Понятие доктрины / Е.О. Мадаев. // Проблемы права (вопросы теории и практики): сборник научных статей преподавателей и аспирантов. Выпуск 1. Академия труда и социальных отношений БФ. Юр. фак. 2007. С. 60-73. - 0,7 п.л.

10. Мадаев Е.О. Соотношение доктрины и нормативно-правового акта / Е.О. Мадаев // Материалы XI международной научно-практической конференции «Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения» 21 - 22 февраля 2007 г. Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2007. С. 359-363. - 0,25 п.л.

11. Мадаев Е.О. Политические доктрины как источники права / Е.О. Мадаев // Материалы научной конференции преподавателей, научных работников и аспирантов. Посвящается 45-летию со дня образования ВСГТУ (ВСТИ): Улан-Удэ, сборник научных трудов. Серия: Юриспруденция. Вып. 2. Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2008 С. 41-48. - 0,4 п.л.

12. Мадаев Е.О. Соотношение доктрины с нормами международного права / Е.О. Мадаев // Актуальные проблемы права и управления: материалы научно-практической конференции. Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2007. С. 33-37. - 0,2 п.л.

13. Мадаев Е.О. Влияние доктрины на внутригосударственный договор / Е.О. Мадаев // Материалы XII международной научно-практической конференции. «Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения» 21 - 22 февраля 2008 г. Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2008. С. 288-291. - 0,15 п.л.

14. Мадаев Е.О. Соотношение доктрины и практики конституционного суда / Е.О. Мадаев // Практика функционирования конституционных (уставных) судов в субъектах РФ: сборник материалов «круглого стола». Улан-Удэ, 21 февраля 2008 г. Изд-во «Бэлиг», 2008. С. 92-98. - 0,45 п.л.

15. Мадаев Е.О. Соотношение доктрины с правовым обычаем как источником конституционного права / Е.О. Мадаев // Материалы научной конференции преподавателей, научных работников и аспирантов. 14 апреля 2008 г. Сборник научных трудов. ВСГТУ. Улан-Удэ, 2008. С. 20-23. - 0,15 п.л.

16. Мадаев Е.О. Соотношение доктрины с естественным правом как источником конституционного права / Е.О. Мадаев // Материалы международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы осуществления правосудия в РФ» 19-22 июня 2008 г.: сборник научных статей / ВСГТУ. Улан-Удэ, 2008. С. 118-122. - 0,25 п.л.

17. Мадаев Е.О. Проблемы правопонимания в связи с исследованием доктрины как источника права / Е.О. Мадаев // Материалы научной конференции преподавателей, научных работников и аспирантов «Проблемы юридической науки и практики» 20-24 апреля 2009 г.: Сборник научных трудов ВСГТУ. Улан-Удэ, 2009. С. 16-20. - 0,25 п.л.

18. Мадаев Е.О. Функции доктрины как источника конституционного права / Е.О. Мадаев // Байкальские экономические чтения: материалы международной научно-практической конференции «Инновационное развитие в условиях международной экономической интеграции» 22 - 25 сентября 2009 г. Т. 2. Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2009. С. 82-86. - 0,25 п.л.

19. Мадаев Е.О. Место и роль доктрины в системе источников конституционного права / Е.О. Мадаев // Материалы научной конференции преподавателей, научных работников и аспирантов «Проблемы юридической науки и практики» 5-9 апреля 2010 г. Сборник научных трудов. Улан-Удэ, 2010. С. 33-36. - 0,15 п.л.

20. Мадаев Е.О. Доктрина в системе источников конституционного права / Е.О. Мадаев // Материалы международной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы развития государства и права в XXI веке» 22-25 сентября 2010 г.: сборник научных трудов. Часть 1. Улан-Удэ, 2010. С. 77-79. - 0,15 п.л.

21. Мадаев Е.О. Вопросы классификации источников конституционного права / Е.О. Мадаев // Материалы международной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы развития государства и права в XXI веке» 22 - 25 сентября 2010 г: сборник научных трудов. Часть 1. Улан-Удэ, 2010. С. 73-76. - 0,2 п.л.

22. Мадаев Е.О. Конституционно-правовая доктрина как особая форма познания правовой действительности в деятельности органов государственной власти и местного самоуправления / Е.О. Мадаев // Государственная власть и местное самоуправление (теория, история, право): сборник научных трудов. Улан-Удэ: Издательство ВСГТУ, 2011. С. 47-56. - 0,5 п.л.

Размещено на Allbest.ru