Оптимизация процесса реализации кары при исполнении уголовных наказаний

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Вопрос о сущности и содержании наказания является одним из базовых для науки уголовно-исполнительного права. В Украине эта проблема в той или иной мере становилась предметом научных поисков и дискуссий для таких учёных, как: В.А. Бадыра, А.П. Гель, Т.А. Денисова, А.Г. Колб, А.В. Лысодед, М.В. Романов, А.Ф. Степанюк, М.П. Черненок и другие. Несмотря на отсутствие единства в понимании места кары при исполнении уголовных наказаний, практически аксиомой является утверждение, что исполнение уголовных наказаний неразрывно связано с реализацией кары. Кара, как сущность уголовного наказания - это мера принуждения, которая проявляется в предусмотренных законом конкретных ограничениях, применяемых к осужденному в соответствии с видом наказания, назначенного судом за совершенное преступление. Наиболее ощутимо кара проявляется в наказании в виде лишения свободы. Содержанием наказания в виде лишения свободы, как это вытекает из ст. 63 Уголовного кодекса Украины (далее - УК Украины), является изоляция осужденного и его помещение в специальное учреждение. Именно изоляция и является сущностью кары.

Н.А.Стручков определял, что содержание кары в лишении свободы заключается в изоляции осужденного от общества, от определенного окружения, в разнообразных правоограничениях, которые ощущает осужденный в силу отбывания наказания, а также в ряде ограничений бытового характера, которые влечет с собой пребывание в местах лишения свободы [10, с. 19]. С.И. Дементьев к карательным элементам наряду с указанным относит: сам факт осуждения судом от имени государства, длительность срока, вид и место размещения исправительной колонии, ограниченность политических, трудовых, семейных и некоторых других прав [2, с. 6]. Указанные походы являются наиболее распространенными в науке и практике, однако, на наш взгляд, в них присутствует неоправданно расширенное толкование содержания наказания. Более точным, хотя также не бесспорным, нам представляется определение, данное А.Ф. Степанюком и В.М. Трубниковым: главным содержанием наказания в виде лишения свободы, основным его карательным элементом выступает именно изоляция осужденного от социального окружения, семьи, близких, друзей, знакомых, трудового коллектива, в специальном закрытом учреждении [9, с. 9].

Действительно, по своей сути наказания является целенаправленной карой [8, с. 129], цель которой заключается в справедливой реакции государства на совершенное преступление, которая проявляется в форме осуждения, неодобрения, а также применении при необходимости предусмотренных законом правоограничений в отношении этого человека за неправомерное деяние [3, с. 434-435]. Кара всегда была и будет свойственна уголовному наказанию, поскольку она объективно вытекает из принудительного характера пребывания в местах лишения свободы. При этом проблемой остается ответ на вопрос - в чем конкретно она должна заключаться и каковы пределы кары при исполнении лишения свободы. А.Ф. Зелинский справедливо отмечал, что в ряде случаев кара выступает предпосылкой, одним из средств достижения цели исправления, поскольку для большинства осужденных лишение свободы означает изменение деятельности в сторону ухудшения, что и может исправить лиц, совершивших импульсивные и неосторожные преступления. В частности, лишение свободы способствует искоренению вредных привычек, изолирует осужденного от негативного влияния друзей и знакомых. Кара за преступление активизирует внимание, изменяет психологическую установку на рискованные поступки и т.п. Она хоть сама по себе не исправляет, но способна повлиять на тех, кто нарушил уголовный закон вопреки своему положительному правосознанию вследствие психологических срывов [5, с.132].

Однако, как справедливо отмечает О.Г. Перминов, кара, уголовное наказание - это не месть, возмездие преступнику, а применение к нему предусмотренных правоограничений и последствий в целях восстановления справедливости, исправления осужденного и предупреждения новых преступлений, несмотря на то, что уголовное наказание по своей природе может объективно причинять физические или нравственные страдания [7]. Данный подход подтверждается и международными актами, касающимися сферы исполнения наказаний. Так, в Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство видов обращения и наказания подчеркивается, что в определение пытки не включается боль или иные страдания, которые возникают лишь в результате законных санкций. В ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, согласно которой каждый член общества должен подвергаться таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других, удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе [1]. Подобное толкование обосновано тем, что согласно международным номам, «целью и оправданием приговора к тюремному заключению или вообще к лишению свободы является в конечном счете защита общества и предотвращение угрожающих обществу преступлений. Этой цели можно добиться только в том случае, если по отбытии срока заключения и по возвращении к нормальной жизни в обществе правонарушитель оказывается не только готовым, но и способным подчиниться законодательству и обеспечивать свое существование. Для этого заведение должно использовать все исправительные, воспитательные, моральные и духовные силы и виды помощи, которыми оно располагает и которые оно считает подходящими, применяя их с учетом потребностей перевоспитания каждого заключенного. Режим, принятый в заведении, должен стремиться сводить до минимума ту разницу между жизнью в тюрьме и жизнью на свободе, которая убивает в заключенных чувство ответственности и сознание человеческого достоинства (Правила 58-60 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными ООН [6]).

Именно с учетом указанного значения кары необходимо обеспечить не просто ее применение, а эффективную реализацию всех компонентов кары. Этого можно достичь путем оптимизации процесса исполнения наказания, в том числе и в его сущностном (карательном, экзекутивном) проявлении.

Следует в целом поддержать мнение Ф.Р. Сундурова и Н.А. Стручкова, что именно в режиме исполнения-отбывания наказания и выражается присущая ему кара [11, с.227]. Предусматривая соответствующие правоограничения, режим выполняет не только функции упорядочивания поведения осужденных, стабилизации существующих в учреждениях исполнения наказаний отношений и превенции правонарушений, но и выполняет карательную функцию. Реализация режима лишения свободы - это, прежде всего, целенаправленный карательный процесс. В карательных требованиях находит выражение осуждение, порицание лиц, совершивших преступление, от имени государства [12, с.92].

Какие же подходы к определению сущности и пределов кары существуют в настоящее время? В Минимальных стандартных правилах обращения с заключенными (Правило 57) закреплено, что заключение и иные меры, изолирующие правонарушителя от окружающего мира, причиняют ему страдания уже с учетом того, что они отбирают у него право на самоопределение, поскольку лишают его свободы. Страдания осужденного также связаны с необходимостью жить в коллективе людей не по собственному выбору и обустраивать свой быт в соответствии с тюремным режимом. Осужденные лишены нормальных контактов с противоположным полом, что сказывается на эмоциональном состоянии и чувстве собственного достоинства, не имеют свободного доступа ко всем товарам и услугам. Они могут нести только ограниченную ответственность за собственную жизнь. И хотя влияние названных факторов отличается как в пределах одной тюремной системы, так и в разных странах, лишение свободы всегда болезненно, причиняет соответствующие ограничения и страдания. При этом постоянно существуют ограничения и в бытовой сфере, которые зависят от уровня жизни и быта осужденного во время его пребывания в состоянии «свободного человека» [13, с.28]. Европейские тюремные правила устанавливают: внутренний распорядок организуется в пенитенциарных учреждениях с учётом требований режима, безопасности и дисциплины с одновременным предоставлением заключённым условий содержания, обеспечивающих человеческое достоинство. С учётом необходимости обеспечения внутреннего распорядка и обеспечения безопасности и режима, заключённым разрешается обсуждать вопросы, касающиеся общих условий содержания, и их также следует поощрять доводить эти вопросы до сведения администрации пенитенциарного учреждения. При этом, ограничения, налагаемые на лиц, лишенных свободы, должны быть минимально необходимыми и соответствовать той обоснованной цели, с которой они налагались. Жизнь в местах лишения свободы должна быть, насколько возможно, приближена к позитивным аспектам жизни в обществе, а содержание под стражей должно быть организовано таким образом, чтобы способствовать возвращению лиц, лишенных свободы, в общество [4].

Что касается понимания необходимого (или оптимального) объема правоограничений, в которых и должна проявляться изоляция (кара), то они, на наш взгляд, достаточно четко очерчены в практике Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ). К примеру, в решении ЕСПЧ «Хирст прости Соединенного Королевства» (Hirst v. the United Kingdom) Суд указал, что какое-либо ограничение должно бать обоснованным, а такое обоснование может осуществляться с учетом требований безопасности, частично для предупреждения преступлений и беспорядков, и такие ограничения должны быть неотъемлемо связаны с условиями содержания (п. 69) [14].

Обобщая указанные подходы, можем сделать такие основные выводы:

1) кара в лишении свободы заключается в изоляции осужденного в специальном учреждении;

2) реализуется кара в режиме лишения свободы;

3) кара не является самоцелью, а объективно вытекает из факта изоляции;

4) изоляция осужденных не должна приводить к сокращению либо сознательному ограничению их прав, если это не требуется для ее обеспечения.

Указанные подходы нашли свое отображение и в национальном законодательстве Украины, причем даже в более углубленном и гуманистическом виде, чем это прописано в международных стандартах. Так, в ст. 63 Конституции Украины закреплено, что осужденный пользуется всеми правами человека и гражданина, за исключением ограничений, определенных законом и установленных приговором суда. Конституционные права и свободы человека и гражданина не могут быть ограничены, кроме случаев, предусмотренных Конституцией Украины. В условиях военного или чрезвычайного положения могут устанавливаться отдельные ограничения прав и свобод с указанием срока действия этих ограничений, а ряд прав и свобод не могут ограничиваться ни при каких обстоятельствах. Подобная норма, хотя и в несколько трансформированном в 2010 году виде, включена и в Уголовно-исполнительный кодекс Украины: «Осужденные пользуются всеми правами человека и гражданина , за исключением ограничений, определенных законами Украины, настоящим Кодексом и установленных приговором суда». Часть ч. 2 ст. 102 Уголовно-исполнительного кодекса Украины предусматривает, что режим в колониях должен сводить к минимуму разницу между условиями жизни в колонии и на свободе, а это, в свою очередь, призвано способствовать повышению ответственности осужденных за свое поведение и осознанию человеческого достоинства.

Несмотря на данный законодателем посыл, практика исполнения наказаний в Украине еще далека от их обеспечения. В последнее время уголовно-исполнительное законодательство не только не «очищается» от неоправданных ограничений прав, но и проводятся попытки по их увеличению. Так, например, последними изменениями в указанный кодекс предлагается отменить право на получение свиданий при нахождении в участках карантина, диагностики и распределения; запретить употребление осужденными продающихся в свободной продаже «напитков энергетического действия»; установить запрет на выращивание растений, развешивание картин и фотографий и т.д. Подобные ограничения никак не вытекают из самого факта изоляции и поэтому являются необоснованными.

Подводя итог всему изложенному, отметим, что на наш взгляд кара в лишении свободы заключается исключительно в изоляции осужденного в специальном учреждении и лишении права на самоопределение. Фактически, лишение права на свободное передвижение и избрание места проживания - это и есть основные элементы кары. Таким образом, эффективная реализация кары - это эффективное осуществление охраны и надзора в колониях. Этим предел кары, установленной в уголовном законе, исчерпывается. Все иные правоограничения могут иметь место исключительно в том случае, если они объективно вытекают из факта изоляции и их устранение приведет к невыполнению предписаний ст. 63 УК Украины, устанавливающих содержание лишения свободы. Именно в этом направлении и должна проходить оптимизация процесса исполнения уголовных наказаний.

Литература

кара преступник правоограничение

1. Всеобщая декларация прав человека.

2. Дементьев С.И. Лишение свободы как мера уголовного наказания. - Краснодар: Кубанский ун-т, 1977. - 64 с. - С. 6.

3. Дуюнов В.К. Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике. - Курск: РОСИ, 2000. - 504 с. - С. 434-435.

4. Европейские тюремные правила. Январь 2006 г.

5. Зелинський А.Ф. Осознаваемое и неосознаваемое в преступном поведении. - Х.: Изд-во при Харьк. гос. ун-те, 1986. - 167с. - С. 132.

6. Минимальные стандартные правила обращения с заключенными.

7. Перминов О.Г. Функции и задачи уголовного наказания в борьбе с преступностью.

8. Прохоров В.С. Преступление и ответственность. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. - 136 с. - С. 129.

9. Степанюк А.Х., Трубніков В.М. Режим відбування позбавлення волі в установах виконання покарань: Консп. лекц. - Х.: Укр. юрид. акад., 1994. - 60 с. - С. 9.

10. Стручков Н.А. Советское исправительно-трудовое право. - М.: Изд-во ВШ МООП РСФСР, 1963. - 224 с.- С. 19.

11. Стручков, Н.А. Исправительно-трудовая политика и ее роль в борьбе с преступностью / Н.А. Стручков. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1970. - 271 с. - С. 227.

12. Сундуров Ф.Р. Лишение свободы и социально-психологические предпосылки его эффективности.

13. Як змусити стандарти працювати: Практ. посіб. по ефект. застосуванню міжнар. тюремних правил. - Донецьк: Східн. вид. дім, 2001. - 212 с. - С. 28.

14. Hirst v. The United Kingdom, Application No. 40787/98, Judgement of 24 July 2001.

Размещено на Allbest.ru