О некоторых проблемах уголовного права и законодательства

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский городской педагогический университет

Юридический факультет

Кафедра уголовно-правовых дисциплин

О некоторых проблемах уголовного права и законодательства

кандидат юридических наук, доцент

Ростокинский Александр Владимирович

Нехитрые расчеты позволяют утверждать: с момента принятия Уголовного кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 г. в текст многострадального Кодекса ежегодно вносилось не менее сотни дополнений и изменений^[1]. Автор не готов признать, что тяжелая судьба была предопределена Кодексу датой его принятия и выпадала ли она в 1996 году на пятницу, поэтому попытается изложить ряд рациональных соображений о природе злоключений наших уголовно-правовой науки и уголовного законодательства.

Прежде всего, хотелось бы отметить специфическое состояние общественного сознания, которое, будучи артикулировано некоторыми представителями народа, неизбежно трансформируется в господствующие политико-правовые воззрения. Вопрос о том, хороши ли эти представители и насколько стройны и научно обоснованы эти воззрения будет рассмотрен ниже. Проблема в том, что уровень законодательства не может значительно отстоять от господствующих в обществе представлений о роли и месте правовых предписаний и правовых процедур в наших с вами повседневных делах. И если занятия этими делами лишь в очень незначительной мере регулируются законом, а не усмотрением ближайшего к нам правоприменителя, то и в законе можно писать всё, что душе угодно.

Второе. Нет нужды объяснять, что у правовой нормы существует несколько источников или форм закрепления соответствующего предписания. В разные моменты истории общества на первый план выдвигаются те или иные источники: обычай, религиозный канон (традиция), доктрина, законодательство, административная или судебная практика. В наши дни в условиях укрепления парламентских партий «маятник» неизбежно качнулся от юридической практики и доктрины в сторону хаотичного изменения законов. А какие ещё функции в нашей системе сдержек и противовесов остались у представительной власти? Так Президент РФ отмечал, что гражданско-правовые нормы формируются столетиями. Наверно, многие восприняли это утверждение как санкцию делать что захочется со всеми прочими нормами, не без оснований полагая что на правоприменительную практику результаты этого делания существенно не повлияют, либо повлиять уже не в состоянии^[2].

Третье. Необходимо четко понимать, что уголовные нормы охраняют правопорядок в самых разных сферах общественной жизни. И становление в них порядка очень в небольшой мере зависит от предписаний УК или совокупности законодательных актов, регулирующих вопросы преступности и наказуемости. Так, например, если законодательство об обороте продукции эротического характера, то можно сколь угодно пугать всех вокруг ответственностью за «незаконное распространение…», правоприменительная практика будет такой же казуальной и пробельной.

Другим следствием признания системности мер правового регулирования и правовой охраны является необходимость комплексного воздействия на предмет регулирования, т.е. на поведение субъектов. Примеров хаотичных, научно необеспеченных преобразований множество: декриминализация насилия в отношении частных лиц, как преступления криминального дебюта, отказ от конфискации имущества преступников под разговоры об очищении бизнеса, снижение пределов наказания для рецидивистов и т.п. новеллы, способствующие продолжению преступной деятельности.

Четвертое. Вопросы приоритетов правового регулирования тех или иных общественных отношений, о выборе соответствующих методов, подобающего правового инструментария, о субъектах, призванных контролировать соблюдение этих предписаний, о процедурах контроля и оценки его эффективности должны решаться не только, исходя из политических интересов правящей коалиции, но, прежде всего, наук о поведении человека: психологии, педагогики, социологии, криминологии и иных. Задача законодателя заключается вовсе не в том, чтобы одномоментно сделать нарушителями наибольшее количество людей, а в том, чтобы создать условия для правопослушного поведения максимально большему числу субъектов с наименьшими затратами небезграничных общественных ресурсов, сил и средств органов юстиции, наименьшими моральными потерями для общества^[3]. правовой охрана уголовный ответственность

Очевидно, интересы предотвращения правонарушающего поведения должны превалировать над угрозами уголовно-правовых санкций за такое поведение, а интересы неотвратимости уголовно-правового реагировании (не обязательно в форме наказания) при нарушения - над всякими иными интересами (строгость-мягкость наказания, защита привилегий, пополнение бюджета, мнение общественности и т.п.). Наказание в случае его применения должно быть соразмерно степени общественной опасности содеянного и личности виновного, обеспечивая, по возможности, условия для дальнейшей ресоциализации и возвращения гражданина в общество.

Пятое. Если право не возникает из закона, а формируется в сложной системе общественных противоречий, выступая одновременно ресурсом консолидации общества и воздаяния «каждому своего», т.е. средством охраны во многом не совершенной системы социальной стратификации, то и определяться, артикулироваться и конкретизироваться право должно не одними только юристами, но и учеными - общественниками. В противном случае правовые предписания (любые!) будут выводиться из таких же ранее закрепленных и формально определенных предписаний, а вся правовая наука неизбежно выродиться в догматику и схоластику, превратиться в некий тормоз общественного развития. Так, например, в СССР «не было» организованной преступности; а также предполагалось наличие некоторого универсального правопорядка, определенные нарушения которого в любой ситуации, образовывали состав универсального хулиганства, наказуемого по закону лишь по признакам грубости-дерзости-явности и т.п.

Шестое. Выявленное в результате юридических, криминологических и иных гуманитарных исследований право подлежит формальному определению и законодательному закреплению, но не юридические и гуманитарные науки должны использоваться для обоснования хаотичных действий законодателя и, тем более, не для обоснования судебного и следственного произвола. Очевидно, для этого придется очень сильно «потратиться» (в материальном и моральном плане), на формирование достоверной статистики правонарушений, с учетом которой предстоит критически оценить сформировавшуюся систему законодательства, а потом, и работу законодательных, исполнительных и судебных органов. В этом заключаются неизбежные моральные затраты. Однако, «слепое», информационно и криминологически необеспеченное реформирование сопряжено с ещё большими затратами и с ещё большими издержками, часто невосполнимыми потерями^[4].

Седьмое. С учетом вышеизложенного нам неизбежно предстоит решить старый спор о природе объекта (объектов) уголовно-правовой охраны на очередном этапе социально-экономического, культурного и политико-правового развития. Определив природу, предстоит разрешить вопросы пообъектной классификации и наказуемости противоправного поведения, а также санкционирования поведения правомерного (необходимая оборона, добровольный отказ, деятельное раскаяние и т.п.). Кроме того, необходимо определить критерии для построения иерархии объектов преступных посягательств, с тем, чтобы нарушение административного порядка не становились у нас посягательствами на нравственность, а захват заложника - посягательством на безопасность общества.

Очевидно, система объектов отечественной уголовно-правовой кодификации неизбежно будет сближаться с такой же системой, получившей закрепление в уголовном законодательстве развитых стран мира, с которыми нас объединяют общие принципы, ценности и приоритеты, а также общие проблемы организованной преступности, терроризма, распространения оружия массового уничтожения, деградации окружающей среды и иные.

Восьмое. Исторически сложилось так, что в российском праве деликты публичного права стали предметом двух самостоятельных кодификаций: уголовно-правовой и об административных правонарушениях (проступках). В их развитии наблюдаются противоположные тенденции: быстрая конкретизация уголовно-правовых норм (вплоть до казуальности) и всё большая абстрактность норм об административных проступках, большинство из которых определяются как «нарушение законодательства о…». При этом граница между рассматриваемыми деяниями становится всё менее определенной и всё более мобильной. Это не только создает значительные коррупционные риски, но и препятствует формированию статистики нарушений закона, оценке эффективности правоприменительной практики и деятельности соответствующих субъектов правоприменения, формирует в общественном сознании миф о безобидности массовых правонарушений, их безвредности для общества, необязательности их выявления и пресечения^[5].

Девятое. В настоящее время необходимо критически пересмотреть целесообразность определения субъектов уголовного права и уголовной ответственности исключительно как физических лиц, что существенно ограничивает возможности законодательства по противодействию различным формам организованной преступной деятельности, связанной с причинением вреда (созданием опасности причинения такого вреда) государству или неограниченному кругу лиц, например, потребителей товаров, работ и услуг. Поэтому, как целесообразную и своевременную меру по устранению пробела и постепенному сближению российского законодательства с уголовным законодательством развитых демократических государств, автор рассматривает внесение в Государственную Думу законопроекта об уголовной ответственности юридических лиц^[6].

Десятое. Другой не менее острой проблемой уголовного законодательства продолжает оставаться приближение мер правового воздействия к началу делинквентской карьеры будущих преступников и формирования соответствующих антиобщественных установок и мотивации. Очевидно, меры уголовно-правовой ответственности, реализуемые после достижения субъектом 16-летнего (а при совершении ряда деяний - 14 летнего возраста) являются «запаздывающими» и недостаточными с учетом ограниченности мер воздействия на несовершеннолетних лиц при первом осуждении. Возможно, принудительные меры воспитательного воздействия и (или) меры медицинского характера, не связанные с уголовным осуждением и наказанием следует установить не Уголовным кодексом, а каким-то другим федеральным законом, предусмотрев возможность их реализации совместно с оказанием необходимой правовой, социальной и психолого-педагогической помощи детям и подросткам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, включая помощь проблемным семьям. Следовательно, возможность и необходимость применения подобных мер вообще не должна обуславливаться фактом совершения данными лицами преступления или объективно общественно опасного деяния (совершения преступления в отношении данных детей и подростков).

Одиннадцатое. Об эффективности существующей системы уголовных наказаний можно будет судить только тогда, когда данная система будет полностью работающей, а не декларируемой. По настоящее время, в основном, по причине отсутствия финансирования не созданы условия для применения всей системы наказаний, закрепленных в ст.44 УК РФ. В результате на практике применяются лишь одни штрафы, условное осуждение и лишение свободы. Недостаточность мер наказания не связанных с лишением свободы ведет к массовому воспроизводству «тюремного» населения страны, как говорится, со всеми вытекающими социально-экономическими, собственно криминологическими, психолого-педагогическими и медицинскими последствиями. «Сэкономив» на арестных домах и учреждениях трудовой реабилитации осужденных, государство тратит всё больше средств на обустройство колоний и тюрем, содержание 350 тысячной армии ФСИН, не считая вольнонаемных сотрудников, десятки тысяч следователей и дознавателей, в немалой части расследующих именно уголовные дела преступников-рецидивистов.

Двенадцатое. В условиях количественного и качественного роста преступности в работе органов уголовной юстиции преобладают формы делопроизводства более характерные для века XIX, но не XXI-го. Доходит до абсурда: областные администрации внедряют электронные формы документооборота, а дознаватели, следователи, прокуроры и судьи переписывают друг за другом одни и те же бумаги и заботливо подшивают их в огромные на деревянных станках, выточенных заботливыми руками «зеков» из ближайшей колонии. Годами горы таких томов пылятся в сейфах, так как ни один самый старательный судья или прокурор не может прочесть в срок, а подследственные - подсудимые томятся в «тюремных замках», большая часть которых построена ещё до войны с Наполеоном, либо (что хуже?) продолжают заниматься своими обычными делами, в том числе криминальными. Никакого превентивного воздействия наказание, запоздавшее на год-два не несет, но зато существенно способствует удорожанию и загромождению системы уголовной юстиции, создает условия для сокрытия преступлений от учета и регистрации, повсеместной коррупции и массовых нарушений прав и свобод граждан, прежде всего, потерпевших от преступлений.

Данная статья, конечно же, не претендует на раскрытие и полноценное освещение всех проблем уголовного права, а также на разработку каких-то универсальных рецептов совершенствования нашей уголовной кодификации. Однако, важнейшие направления для их вывода из догматического тумана и болота хаотичного нормотворчества показаны достаточно определённо.

Сноски

^{[1] Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года №63-Ф3 (в ред. ФЗ от 4.05.2011 г. № 97-ФЗ) // СЗ РФ. 1996. №25. Ст. 2954; РГ. 2011. 06 мая.}

^{[2] Кто стоит за «реформами» по ликвидации всеобщей грамотности в стране // http//www.webattach.mail.yandex.net/message_part_real.}

^{[3] «Нигде еще законы не написаны бесстрастным исследователем человеческой природы, которой направил бы деятельность людской массы к единой цели и постоянно имел бы ее в виду, а именно - возможно большее счастье для возможно большего числа людей…» - Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях/ Сост. и предисловие В.С. Овчинского. -- М., 2004. С.88.}

^{[4] Лунеев В.В. О научной базе российского законотворчества (Четвертые Кудрявцевские чтения) //http://www.crimpravo.ru/blog/1008.html#cut.}

^{[5] Статистика от Лукавого: Интервью В.С. Овчинского // http://www.crimpravo.ru/blog/reforma_mvd/917.html#c.}

^{[6] Проект федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц» // http://www.sledcom.ru/discussions/?SID=1273.}

Литература

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года №63-Ф3 (в ред. ФЗ от 4.05.2011 г. № 97-ФЗ) // СЗ РФ. 1996. №25. Ст. 2954.

2. Проект федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц» // http://www.sledcom.ru/discussions/?SID=1273.

^3. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях / Сост. и предисловие В.С. Овчинского. -- М., 2004. С.88.

4. Кто стоит за «реформами» по ликвидации всеобщей грамотности в стране // http//www.webattach.mail.yandex.net/message_part_real.

5. Лунеев В.В. О научной базе российского законотворчества (Четвертые Кудрявцевские чтения) //http://www.crimpravo.ru/blog/1008.html#cut.

6. РГ. 2011. 06 мая.

7. Статистика от Лукавого: Интервью В.С. Овчинского // http://www.crimpravo.ru/blog/reforma_mvd/917.html#c.

Размещено на Allbest.ru