О классификации экстремистов

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

О классификации экстремистов

Ростокинский Александр Владимирович,

кандидат юридических наук, доцент кафедры Уголовно-правовых дисциплин Московского Городского Педагогического Университета

Проблема личности преступника является одной из наиболее широко обсуждаемых и исследуемых в научной литературе. Одно перечисление монографий и диссертационных исследований, посвященных данной проблеме, заняло бы не меньше места, чем вся данная статья. Однако вопрос о личности экстремиста, т.е. лица, совершившего преступления, предусмотренные ст.282, 282-1, 282-2 УК РФ, представляется нам не изученным.

С одной стороны, все достаточно просто: существуют фундаментальные исследования личности террориста, члена террористического формирования[1], исследования личности участников организованных преступных группировок и носителей криминальной субкультуры[2], выводы и рекомендации которых, казалось бы, можно применить по аналогии и к личности экстремиста.

С другой стороны, сложность конструкции составов названных преступлений, применение законодателем ссылочной диспозиции, не позволяет четко определить предмет исследования, совокупность исследуемых лиц. Кто есть экстремист -- вандал, хулиган, осквернитель могил, лицо, не исполняющее решение суда, -- действующий по специфическим мотивам или кто-то иной?

Наконец, в общественном сознании имеет место смешение понятий экстремист и приверженец радикальных учений (доктрин или методов политической борьбы). Законодательный корпус тоже не свободен от подобных заблуждений. Поэтому именно такой подход и получил отражение в определении экстремистской деятельности (экстремизма), в ст.1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» от 25.07.2002 г., уже дважды исправленном и дополненном. Но безграничное расширение определения субъекта правонарушения неизбежно приведет к признанию «экстремистом» любого преступника как лица, нарушающего артикулированную законом общую волю сограждан, и любого политического оппонента, требующего изменить существующие порядки и исправить законы.

Контрпродуктивность подобных решений для автора очевидна. Достаточно сказать, что Конституция РФ признает идеологическое и политическое, равенство общественных объединений (ст.13), допускает ограничение прав и свобод человека и гражданина только в той мере, в какой это необходимо для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч.3 ст.55).

Очевидно, чтобы избежать явного нарушения Конституции, законодатель и включил в состав преступлений против государственной власти (Раздел Х УК РФ) только экстремизм. Тогда как все иные, не менее опасные для общества деяния, связанные с организованной преступной деятельностью, признаются преступлениями против общественной безопасности и общественного порядка (Раздел IX). Получается, что наши экстремисты, стали особенными уголовниками. Они, в отличие от бандитов, террористов или организаторов тоталитарных сект, посягают на сами основы конституционного строя России!

Конечно, среди лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за экстремизм, встречаются разные лица. Основную массу составляют социально неадаптированные подростки 14-17 лет, как правило, не работающие и не учащиеся или формально занятые, входящие в устойчивые агрессивные группы. Часто они называют себя «скинхедами», но от националистической идеологии имеют в наличии только лысые головы.

Эти лица совершают основную массу актов причинения вреда здоровью из хулиганских побуждений, собственно, хулиганств, вандализма и надругательств над местами захоронений. Они же оказываются в первых рядах погромщиков при возникновении массовых беспорядков. Нередко указанными лицами совершаются и более тяжкие преступления, которые получают более полное отражение в уголовной статистике.

Так в сентябре 2003 года банда т.н. «скинхедов» -- четверо молодых людей, вооруженных топором, арматурой и ножом-бабочкой, совершила налет на табор цыган, выходцев из Таджикистана, расположенный на пустыре возле платформы «Дачное» в окрестностях Санкт-Петербурга. В лагере в этот момент почти никого не было, и в руки молодчиков попали только две женщины и их дочери, которые были избиты с особой жестокостью. В результате одна девочка скончалась в больнице, вторую, получившую опасные для жизни ранения, врачам удалось спасти.

Расследованием установлено, что несколько подростков из расположенных рядом с табором домов, объединившись в банду, требовали от цыган либо покинуть место стоянки, либо платить им за «постой» деньги по 200 рублей на каждого. Обитатели лагеря платить не захотели. И поэтому стычки несовершеннолетних хулиганов с цыганами были обыденным явлением. Не прошло и недели с момента убийства, как обвиняемые снова напали на табор…

Все они предстали перед судом. Присяжные признали их виновными в убийстве, покушении на убийство и умышленном причинении тяжкого вреда здоровью. Обвинение в экстремизме не предъявлялось[3].

Другая часть экстремистов представлена лицами разного возраста и достатка, как правило, имеющими среднее или среднее специальное образование, допустившими возбуждение вражды и ненависти или унижение человеческого достоинства, а также совершающими различные преступления на почве вражды и ненависти, например, нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина, организацию объединения, посягающего на личность и права граждан.

Как правило, указанные лица не совершают насильственные преступления, и их преступные деяния не получают отражения в уголовной статистике как проявление «бытового» национализма (шовинизма, антисемитизма). Ввиду сложности установления мотива «экстремистская составляющая», если так можно выразиться, данных деяний остается за пределами внимания правоохранительных органов и суда.

Однако именно приверженцы националистических идей и некоторых других радикальных учений («отнять и поделить») составляют массовый резерв объединений экстремистской ориентации. Так, по сообщению начальника УБОП при УВД Брянской области, в начале сентября 2006 года в г. Брянске выявлен факт распространения членами Брянского регионального отделения «Движение против нелегальной иммиграции» (ДПНИ) листовок экстремистского содержания, направленных на разжигание межнациональной вражды и ненависти к лицам кавказских национальностей. Прокуратурой по данному факту возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст.282 УК РФ[4].

В рамках расследования указанного уголовного дела на территории Брянской и Орловской областей проведено 16 обысков по месту жительства активистов ДПНИ, а также в офисах фирм, используемых для хранения и изготовления печатной продукции... В ходе их проведения было обнаружено и изъято более 3000 листовок ДПНИ, 40 листовок РНЕ, 30 брошюр «Идея выживания», 120 газет «Дозор» №2 (7) за апрель 2006 г., газеты «Народный собор», «Знание - Власть!»; нацистская символика в виде шевронов и нарукавных повязок, антисемитский плакат, книги и другая продукция экстремистского содержания. Данное дело представляет интерес в силу следующих причин.

Во-первых, дела, в которых экстремисты не успели спровоцировать беспорядки, применение насилия и т.п. события, в практике наших правоохранительных органов достаточно редки.

Во-вторых, обращает на себя внимание специфический способ анонсирования агитации за нарушение прав мигрантов. Кто станет поддерживать нелегальные (незаконные) действия, в том числе миграцию, выступать против возмущенных граждан, требующих уважать закон?

В-третьих, характерно, что в ходе агитации требования уважать единый для всех закон подменяются ксенофобскими заявлениями, нацистскими лозунгами и, наконец, антисемитизмом.

Не случайно, подобные лозунги получают все большую поддержку граждан. Так, данные опроса, проводившегося в г. Москве в 2003 г., свидетельствуют, что 45% респондентов испытывают ту или иную национальную неприязнь, тогда как в аналогичном исследовании 1996 г. таких было менее 20%. Причем 66% ответивших жителей г. Москвы в 2003 году интоллерантны к «лицам кавказских национальностей» (чеченцам, грузинам и др.). Аналогичные результаты получены в Приволжском федеральном округе (64% и 73% опрошенных соответственно в Нижнем Новгороде и Екатеринбурге негативно относятся к тем же национальным группам), в Санкт-Петербурге.[5]

По данным опросов ВЦИОМ, одобряют уже свыше 16% опрошенных россиян, а ещё 14% готовы вторить лозунгу «Россия - для русских!». Более того, погромы на московских рынках с удовлетворением восприняли 11% опрошенных, назвавших погромы «единственным способом борьбы с засильем кавказцев в российских городах». В то же время 42,9% жителей Москвы воспринимают угрозу для себя стать жертвами межэтнических конфликтов как серьёзную, а 63,8% опасаются стать жертвой преступности приезжих.[6]

Нельзя сказать, что вторая группа делинквентов является повзрослевшими и остепенившимися малолетними погромщиками. Скорее, речь идет о посредственных исполнителях организованных экстремистских акций, руководствующихся самыми разными мотивами.

В этом и заключается, по мнению автора, проблема установления мотива вражды и ненависти как основания для выделения преступлений экстремистской направленности. Если разные посредственные исполнители руководствуются разными мотивами: одному надоели высокие цены на рынке, поддерживаемые перекупщиками и администрацией, другому - дали деньги за изготовление и развешивание плакатов, третьему - хочется помочь первому и второму, поучаствовать в «общем деле», то как квалифицировать их совместную деятельность по признаку мотива преступления?

При этом их действия объективно создают благоприятный общественный фон для вылазок неорганизованных (речь не идет об организованности на уровне микрогруппы) банд агрессивных недорослей. Последние даже получают возможность присвоить себе «раскрученный бренд» субкультурного движения националистов, форму, до которой предстоит дорасти. «Дорасти» - значит, под постоянным воздействием идеологии перейти из безликого субъекта аморфного движения в сознательного деятеля из ядра будущей организации.

Так в середине 90-х гг. в Санкт-Петербурге возникла неонацистская группировка «Шульц-88». На её счету был десяток доказанных в суде эпизодов с избиениями иностранцев. От «Шульц-88» отпочковалась более радикальная группа, которая назвала себя «Mad Growd» («Бешеная толпа»). На счету этой группировки было уже более двух десятков нападений на выходцев с Кавказа и китайцев, в ходе одной из них потерпевшего пытались сбросить с платформы под приближавшийся электропоезд. Но после процесса над членами группировки возникла новая структура «Банда без названия». Входившие в неё лица (а их было в разное время от 7 до 10) находились на нелегальном положении, не пользовались мобильниками и связывались условными сигналами. «Постоянно пичкая самих себя идеологией, они дошли до некоего психического состояния… самоотрешенности… Были как сжатые пружины… Похоже на постнаркотическую ремиссию…»[7]

По сообщениям ГУВД Санкт-Петербурга, члены этой банды сознались в совершении, помимо многочисленных избиений граждан иных национальностей: в ранее нераскрытом убийстве гр-на КНДР К. Хеника (июль 2003 г.); в убийстве цыганки Н. Явоновой, за совершение которого уже осуждены 7 человек (сентябрь 2003 г.); в ранее нераскрытом убийстве ученого-этнографа Н. Гиренко (январь 2004 г.); в убийстве вьетнамского студента В.А. Туана, за совершение которого уже привлечены к уголовной ответственности 14 человек из числа местных «трудных» подростков (октябрь 2004 г.); в убийстве антифашиста С. Бельды, за совершение которого также были привлечены к уголовной ответственности и арестованы 8 человек (октябрь 2004 г.); в убийстве сенегальца Л. Самбы, задерживался и был освобожден один человек (апрель 2006 г.).

В некоторых регионах России создание подобных организаций началось значительно раньше. И результаты работы данных «идейных» экстремистов были не менее впечатляющими. Например, Карачаевским городским судом было рассмотрено уголовное дело по обвинению гр. Шайлиева К.А. в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.280 и ч.1 ст.282 УК РФ.

Судом установлено, что Шайлиев К.А. с 1998 по март 2001 года являлся активистом, а с 1999 года и руководителем религиозного объединения «Мусульманское общество №3» (признанного судом экстремистской организацией). Активисты этого общества по приказу Шайлиева К.А. публично пропагандировали исключительность и превосходство мусульман над остальным населением Карачаево-Черкесской Республики и всего Северо-Кавказского региона, публично призывали к ведению войны против немусульманского населения с целью его порабощения.

Данная организация ставила своей целью насильственный захват власти в Республике и во всем Северо-Кавказском регионе, изменение в этом регионе конституционного строя РФ путем насильственного установления религиозного мусульманского правления. Первым руководителем данной организации являлся с 1997 г. А. Гочияев, ныне разыскиваемый за совершение террористических актов в г. Москве и Волгодонске, а из членов этого общества 19 человек привлечены к уголовной ответственности за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, причем 9 из них - за участие в незаконном вооруженном формировании.[8]

В данном случае, как и при нападении на иностранцев, имеет место факт систематической идеологической обработки сознания граждан экстремистами, формирования потребности совершить тяжкое и особо тяжкое преступление (преступления) по «идейным» мотивам.

Наконец, наряду с «идейными» исполнителями, большую общественную опасность представляют организаторы и спонсоры экстремистских сообществ, а также политические деятели, готовые устанавливать контакты с экстремистами и обеспечивать им политическое прикрытие в обмен на создание желательного климата в обществе.

Данная группа лиц представлена лицами более старшего возраста с высоким уровнем образования и материального достатка и не менее высоким уровнем притязаний. Они сами редко принимают участие в массовых мероприятиях «ультрас», и тем более не разоряют кладбища и не избивают приезжих. Если кто-то из них и привлекается к уголовной ответственности, то, обычно, за совершение совершенно иных преступлений: должностных, финансовых, в сфере незаконного оборота оружия и боеприпасов, наркотических средств и т.п.

У данных лиц мотивы вражды и ненависти к определенным социальным группам, бредовые идеи изменения миропорядка, как правило, отходят на второй план. На первом стоят цели установления контроля над ресурсами и достижения конкурентных преимуществ в борьбе за передел сфер влияния, власти. Так, один из лидеров националистической организации, предприниматель В., в близком кругу появляется в футболке с характерной надписью: «Нас никому не сбить с пути, нам по … куда идти!»

Контакты со своими «идейными» последователями данные лица также всячески маскируют, нередко осуществляют через особо доверенных лиц, различные клубы или анонимные Интернет-сайты. В частности, у «скинхедов» существует своя так называемая скин-пресса: журналы «Под ноль», «Белое сопротивление», «Отвертка», «Стоп», «Я -- белый», «Streetfighter». Наполовину скинхедским является ультраправый контркультурный журнал «Сполохи». Существуют, также, расчитанные на скинов, ультраправые сайты в Интернете, включая «русское зеркало» американского скинхедского сайта «Stormfront». Вся эта пресса -- экстремистского и профашистского толка. Очевидно, без серьёзных финансовых затрат невозможно осуществлять связь между отдельными бригадами, организовывать коллективные вояжи, содержать СМИ и т.п.

Отечественные и зарубежные объединения лидеров и «ветеранов» субкультурных объединений ультрарадикального толка постепенно эволюционируют в политические клубы, приобретают организационные структуры, необходимые для идентификации и дееспособности. Сходные процессы протекают и в среде футбольных «фанатов».

Таким образом, лица, совершающие экстремизм, иные преступления экстремистской направленности и иные преступления, совершаемые на почве вражды и ненависти, могут быть условно разделены на четыре группы: 1) хулиганствующие «попутчики»; 2) посредственные или второстепенные исполнители; 3) непосредственные или «идейные» исполнители и координаторы, составляющие «ядро» или «актив» экстремистской организации; 4) лидеры, организаторы и спонсоры, использующие экстремистов в собственных целях и обеспечивающие им прикрытие от эффективного преследования. Первые и вторые являются «слабыми звеньями» в системе экстремистских сообществ по причине отсутствия идейной и структурной связи с ядром организации, представленными третьими. экстремист ненависть радикальный

В целом, данная классификация сходна с классификацией субъектов преступной группы, предложенной В.Л. Васильевым[9]. И это обстоятельство подтверждает ранее высказанные автором предположения о том, что экстремистская группа является лишь разновидностью организованной преступной группы, отличающейся по целям объединения, а экстремистская деятельность является лишь преступной деятельностью. В своих организованных формах она является посягательством против общественной безопасности.

Размещено на Allbest.ru