О соотношении интереса и субъективного права в экологических правоотношениях

Размещено на http://www.allbest.ru/

О соотношении интереса и субъективного права в экологических правоотношениях

Васильева М.И.

доктор юридических наук,

профессор кафедры экологического и земельного права

юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

Аннотация

В статье рассматриваются основания, условия и закономерности позитивирования экологических интересов общества и граждан в нормативные формы субъективных прав и законных интересов. Показывается содержательное различие экологических интересов и права на благоприятную окружающую среду с точки зрения разных возможностей и уровней правовой реализации. Высказываются суждения об истории и перспективах нормативного опосредования экологических интересов, а также о теоретическом и правоприменительном значении этой правовой категории.

Ключевые слова: экологические интересы; законные интересы: субъективные права граждан; право на благоприятную окружающую среду; способы правового регулирования; реализация интересов в правоотношениях; эколого-правовой статус личности; самозащита прав и законных интересов.

Annotation

On balance of interest and the legal right in environmental legal relations

Vasileva M.I.

The doctor of Legal sciences,

The professor of the Environmental and Land Law Department

Faculty of Law of the M.V. Lomonosov Moscow State University

Keywords: environmental interests; legitimate interests; the legal rights of citizens; the right to a favorable environment; methods of legal regulation; realization of interests in legal relations; an legally environmental person status; self-defense of the rights and legitimate interests.

Grounds, conditions and common factors of transfer of society and citizens environmental interests into normative forms of the legal rights and legitimate interests are examined in the article. The article includes the analyses of substantial distinction of environmental interests and the rights to a favorable environment from the point of view of different opportunities and levels of legal realization. Judgments about history and prospects of normative mediations of environmental interests and also about its theoretical and law-enforcement value are expressed.

Интерес в благоприятном природном окружении длительное время существовал в качестве неосознанной естественной потребности человечества и только по мере вхождения общества в период глобального экологического кризиса приобрел характер осознаваемой, волевой, социальной потребности, которая и образует юридически значимый интерес. Экологический интерес прошел полный цикл своего правового развития, включая стадии охраняемого законом интереса, или «предправа», и оформился в качестве конституционного права граждан (ст. 42 Конституции РФ). Конструкция права на благоприятную окружающую среду выполняет служебную роль по отношению к публичным и частным (личным, индивидуальным) экологическим интересам, предоставляя специфические юридические средства их защиты, присущие субъективным правам.

Характерно, что представления правоприменителя о роли и содержании данного субъективного права граждан с течением времени меняются. «Отрицание» его профессиональным правосознанием (было характерно для судебной практики 1990-х годов) сменяется определенной положительной динамикой его восприятия по существу объекта права как относительно определенного, охраняемого законом социального блага, а также и в ряде случаев расширительным подходом к толкованию его содержания. Например, суд высказал такую правовую позицию: ограничения на допуск к участию в дорожном движении автомобильной техники, не отвечающей экологическим требованиям, установлены […] федеральными законами в целях реализации конституционного права граждан на благоприятную окружающую среду Определение Верховного Суда РФ от 16 апреля 2009 г. № КАС09-129.. Как видно, в данном случае цель реализации основополагающего субъективного экологического права граждан была принята в качестве цели правовой охраны окружающей среды вообще. И такой подход является обоснованным с точки зрения ценности экологического права, его направленности на обеспечение экологических интересов общества и прав граждан на благоприятную окружающую среду.

Интерес, как явление правовое и в то же время до- и внеправовое, существует в качестве одной из ключевых категорий правоведения наряду с категорией субъективного права или, в определенных случаях, вместо нее. Интерес составляет ценностную, целевую и содержательную предоснову, практически осязаемую сторону любого субъективного права, импульс к его нормативному опосредованию и развитию. Интересы, как осознанные общественные потребности социального характера, причина и стимул действий, занимают в праве свое особое место. Как отмечал А. Б. Венгеров, современное знание последовательно связывает мотивы поведения с интересами, определяя последние как объективные или субъективные потребности в жизнедеятельности субъектов права См.: Венгеров А. Б. Теория государства и права. М., 1998. С. 544..

Придание интересу формы субъективного права является классическим приемом законотворческого процесса в части регулирования правового статуса личности: государственное признание жизненной важности интересов человека и общества в сохранении естественно-природных основ существования было произведено путем законодательного провозглашения права на благоприятную окружающую среду и ряда других связанных с ним прав. Важным правовым критерием экологических интересов является степень их доступности для права, которое может регулировать релевантные человеческие поступки, отношения, но лишь до определенного предела, лимитируемого ограниченностью знаний социума о природных законах.

С точки зрения правоприменителя наиболее удобной формой закрепления интересов является облечение их в форму субъективного права, что вносит определенность в средства и способы обеспечения и защиты этого интереса. Но это не всегда правильный выбор с точки зрения существа защищаемого интереса, поскольку, как верно подмечено, «субъективное право и законный интерес - различные подспособы правового регулирования» Малько А.В. Основы теории законных интересов // Журнал российского права. 1999. № 5/6. С. 71., «законный интерес обладает двойственной природой. Его необходимо рассматривать и как производную социального интереса, и как эффективное юридическое средство» Субочев В.В. Теория законных интересов: Автореферат диссертации на соискание ученой степени докт. юрид… наук. - Тамбов, 2009. с. 12.. Способы же правового регулирования предопределяются особенностями правоотношений и целями правового регулирования. Цели правового регулирования современных экологических отношений диалектически повлияли на перерастание охраняемого интереса в стадию субъективного права.

Однако особенности экологических общественных отношений, возникающих по поводу достижения благоприятного состояния окружающей среды, связанные с известной неопределенностью объекта правоотношения, до сих пор стимулируют дискуссии о юридической статусности субъективного права граждан на благоприятную окружающую среду. С одной стороны, субъективное право - высшая, юридически совершенная форма (стадия) развития законного интереса, но, с другой стороны - это средство реализации интереса. Именно второе качество надо принимать во внимание в первую очередь, поскольку с целью повышения защищенности экологических интересов общества и была введена норма о субъективном праве граждан. Вопрос о способности инструмента к решению задач в этом смысле уже вторичен. С точки зрения высокой социальной миссии права некоторая формально-юридическая неопределенность объекта правоотношений (благоприятности окружающей среды) не является достаточным основанием к серьезным сомнениям в правовом характере самих отношений. Произошло главное: в интересе было «найдено» право - интерес стал правовым. Форма субъективного права - лишь одно из возможных средств выбора, наиболее влиятельное и заметное, но одновременно с тем экологический интерес общества защищается и целым рядом других правовых средств. Таким образом, право граждан на благоприятную окружающую среду нецелесообразно рассматривать отдельно от детерминирующего интереса. Попытки анализа его содержания сквозь призму общих представлений о субъективном праве приводят разве что к выводам о его необычности, а это вряд ли может считаться исследовательским результатом. Однако это «свойство» на самом деле не имманентно присуще данному субъективному праву, оно образуется в результате надстройки субъективного права граждан над экстраординарным интересом, который, во-первых, принадлежит к сфере социального и природного одновременно, что присуще только этому виду юридически значимого интереса, и, во-вторых, имеет коллективный, всеобщий, публичный характер. «Несоразмерность» полученной конструкции дает о себе знать не только в части критериев объекта права, но и в ряде других правовых ситуаций.

Экологический интерес входит в содержание экологических правоотношений в качестве объективной категории, влияющей не только на формирование позитивного права, но и на поведение участников правоотношений. Имеет практическое значение ответ на вопрос: во всех ли экологических правоотношениях присутствует интерес в сохранении благоприятной окружающей среды? Общий смысл экологического законодательства, акцентированный принципами охраны окружающей среды (ст. 3 Федерального закона «Об охране окружающей среды»), дает основание полагать, что во всех. Другой вопрос - в каком качестве? Односложного ответа нет. В одних правовых связях экологический интерес направлен непосредственно на объект правоотношения, в других - совпадает с ним частично, в-третьих - сопровождает, «контролирует» состояние правоотношения. Подобная многоликость объясняется общественным (всего общества) характером экологического интереса.

Между тем наблюдается разрыв правового состояния экологического интереса в норме и в правоотношении. С содержательной стороны правоотношений, споры с участием общественности возникают из факта нарушения именно экологических интересов, а с точки зрения «чистой» (нормативной) юриспруденции, существующей в сфере правоприменения, коллизии квалифицируются как нарушения конкретных норм объективного права, регулирующих условия и требования к природопользованию и хозяйственной деятельности. При рассмотрении дел и стороны, и суды обычно концентрируют свое внимание на составе правонарушения, при отсутствии которого дело соответственно лишается каких-либо перспектив. При этом нарушение права на благоприятную окружающую среду крайне редко рассматривается как самодостаточный состав правонарушения, его собственное содержание в большинстве случаев фактически игнорируется из-за нестандартности параметров объекта О квалификации объекта данного права см.: Васильева М.И. О применении в праве экологических критериев благоприятности окружающей среды // Государство и право. 2002. № 11. С. 84-92., а в лучшем случае данное субъективное право используется для мотивирования выводов о совершении нарушений, с высокой очевидностью посягающих на формализованные в тех или иных нормах объективного права общественные экологические интересы. Например, прокурор, обратившийся в суд с заявлением об обязании органа местного самоуправления организовать в соответствии с санитарно-эпидемиологическими требованиями сбор и вывоз, утилизацию и переработку бытовых и промышленных отходов (по смыслу ГПК РФ, это заявление о признании незаконным бездействия в связи с неорганизацией надлежащего обращения с отходами. - М.В.), указал, что бездействие органов местного самоуправления нарушает права граждан на благоприятную окружающую среду. Суд констатировал, что положения действующего законодательства направлены на обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения как одного из основных условий реализации конституционных прав граждан на охрану здоровья и благоприятную окружающую среду Определение Верховного Суда РФ от 15.10.2008г. № 32-ВПР08-13.. И уж тем более призрачны перспективы споров по поводу защиты непротивоправных общественных экологических интересов, не имеющих формально-определенного выражения в нормах объективного права. Очевидно, что осмысление происходящих здесь процессов должно исходить не только из противопоставленности экологических и экономических интересов, о чем хорошо известно, но также опираться на понимание соотношения частного и публичного в праве, интереса и права, права и закона.

Действующие сегодня нормы об экологических правах граждан зафиксировали лишь начальные представления законодателя об иерархии и существе экологических интересов, которые в отдаленной перспективе непременно будут меняться сообразно меняющейся приоритетности интересов и формированию экологического мировоззрения в целом. Исходя из различения права и закона, можно утверждать, что современное законодательство показывает нам лишь малую часть того сложного правового явления, которое условно именуется экологическими интересами общества; но невидимый - не значит несуществующий, а в теории права достаточно убедительно показано отличие «правового» и «законного» (нормативного). Извлечение на свет каких-либо новых составных частей или граней экологических интересов и создание для них новых нормативных конструкций будет неизбежно подчиняться не только общеюридическим закономерностям, действующим в сфере соотношения права и закона, права и государства, но не в меньшей степени также и экологическим закономерностям. Вопрос же о способе действия в праве экологических закономерностей (как и собственно о признании их воздействия на право) остается открытым - либо через ключевые характеристики (предмет, метод) специальной отрасли права, либо через признание экологической детерминированности права вообще. Последнее направление до сих пор находится в самом начале своего развития.

Недогматические трактовки права, тяготеющие, например, к теории естественного права, юриспруденции интересов или к социологической юриспруденции, позволили бы более глубоко проникнуть в правовую суть явления экологических интересов, чем это возможно сделать с позиций этатического позитивизма, господствующего в теории экологического права. Однако и эта возможность ограничивается тем фактом, что ни теория права, ни философия права еще не рассматривают экологические интересы в качестве общеконструирующей правовой категории и тем более не обсуждают природную детерминированность права, несмотря на то, что предпосылки к такой постановке вопроса встречаются еще у классиков: «Общество нельзя противопоставить природе четко и однозначно, потому что общество … можно представить себе и частью жизни вообще, следовательно - частью природы. И затем, так как право - или по крайней мере то, что принято называть этим словом, - одной из сторон своего существа, по-видимому, принадлежит к царству природы, то в существовании права есть чисто «природная» сторона» Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Вып.1. М., 1987. - Цит. по: Нерсесянц В.С. Юриспруденция. Введение в курс общей теории права и государства. М, 1999. С. 270.. Трудности экологизации общественного сознания вообще объясняют и трудности в продвижении обновленных взглядов на природу права, претендующих на радикальное изменение (экологизацию) профессионального правосознания. Так, в ряду естественных прав человека, к которым традиционно относится, например, право на жизнь, свободу, собственность, в общетеоретических трудах до сих пор не всегда есть место праву человека на благоприятную (заметим, благоприятную для жизни) окружающую природную среду.

Защита экологического интереса имеет в праве еще сравнительно короткую историю. Например, в начале прошлого века Г.Ф. Шершеневич, отмечая различия между правом и интересом, в развитие своего тезиса о том, что «субъективное право есть власть осуществлять свой интерес», приводил такой пример: «… наличность интереса еще не создает права … Домовладелец терпит от того, что соседние бани гонят в окна его дома дым, и он заинтересован в том, чтобы хозяин бань поднял дымовые трубы выше уровня его строения, но никакого права отсюда не вытекает. Даже тогда, когда интересы человека защищаются законом, субъективного права нет, пока заинтересованному не предоставлена власть» Шершеневич Г.Ф. Общая теория права М., 1912. С. 607-608.. В сегодняшнем правовом пространстве эту же правовую ситуацию можно оценивать уже иначе. За минувшее столетие юридические формы экологического интереса значительно изменились, достигнув в ряде случаев той самой «власти его осуществлять», чему способствовало неблагоприятное развитие экологической ситуации в стране и в мире. Основной вектор развития экологических интересов связан с их признанием в качестве законных интересов (ростки такого признания встречаются уже в первом российском специальном законе - Законе РСФСР от 27 октября 1960 г. «Об охране природы в РСФСР») и с последующим переходом части законных интересов в категорию субъективного (ст. 11, 12 Закона РСФСР от 19 декабря 1991г. «Об охране окружающей природной среды»), а затем и конституционного (ст. 42 Конституции РФ) права.

Н.М. Коркунову принадлежит емкое высказывание, отражающее сущность различий субъективных прав и законных интересов: «Все, на что лицо имеет право, дозволено, но не на все дозволенное оно имеет право». Как отмечает Н.И. Матузов, сфера дозволенного в правовой системе и в обществе в целом не исчерпывается субъективными правами, она гораздо шире. В частности, многие юридические возможности опосредуются законными интересами, праводееспособностью, другими правовыми категориями. Субъективное право всегда предполагает не только гарантию со стороны государства, но и соответствующую обязанность других лиц. Если нет этой обязанности, перед нами простое дозволение, а не субъективное право. Простое дозволение свидетельствует лишь об отсутствии ограничения (запрета) Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 1997. С. 260, 261. См. также: Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов, 1987. С. 120-122.. По мнению А.В. Малько, «законный интерес - это отраженное в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определенной степени гарантированное государством простое юридическое дозволение, выражающееся в стремлениях субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам - в целях удовлетворения своих потребностей, не противоречащих общественным… Законный интерес - всего лишь простая правовая дозволенность, вытекающая из общего смысла законодательства и реализуемая только в том случае, если фактически имеются необходимые условия для этого. Плюс ко всему наличные «возможности» законного интереса носят характер стремлений, которые нельзя еще обеспечить в необходимой мере. Общий смысл, дух закона содействуют его реализации, но не больше. Таким образом, законный интерес, в отличие от субъективного права, есть простая правовая дозволенность, имеющая характер стремления, в которой отсутствует указание действовать строго зафиксированным в законе образом и требовать соответствующего поведения от других лиц и которая не обеспечена конкретной юридической обязанностью» Малько А.В. Указ. соч. С.66. .

Следовательно, к законным могут быть отнесены все те экологические интересы, которым не корреспондируют прямо чьи-либо обязанности. Самый общий и простой пример на эту тему: каждый заинтересован в том, чтобы рядом с его местом жительства не возникали никакие новые - даже формально отвечающие установленным требованиям - объекты, увеличивающие совокупную экологическую нагрузку на среду жизнедеятельности. Но, увы, не существует противоположенной юридической обязанности. Отраслевым (в отрасли экологического права) вариантом общетеоретической категории законных интересов может считаться так называемый «затрагиваемый» экологический интерес, на который прямо указывается в ряде норм законодательства. Кроме того, принципиально важно подчеркнуть, что отсутствие прямого упоминания в нормах права об экологических интересах граждан не исключает ни наличия таковых, ни возможностей их государственной защиты в качестве «законных», поскольку, как отмечает Н.В. Витрук, «пределы законного интереса вытекают из совокупности правовых норм, действующих правовых принципов». Н.В. Витрук прямо указывал на существование законных интересов граждан в сфере охраны окружающей среды еще в период до законодательного закрепления соответствующего права граждан См.: Права личности в социалистическом обществе / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев, М.С. Строгович. М., 1981. С. 109-110; Витрук Н.В. Правовой статус личности в СССР. М., 1985. С. 11. . Нет принципиальных юридических препятствий к тому, чтобы считать законными не только те группы интересов, на которые прямо указано в законодательстве Из Федерального закона «Об охране окружающей среды» была исключена единственная норма такого рода: «В случаях, если размещение зданий, строений, сооружений и иных объектов затрагивает законные интересы граждан, решение принимается с учетом результатов референдумов, проводимых на соответствующих территориях» (п. 3 ст. 35). Оставшееся указание на законные интересы граждан в области охраны окружающей среды применительно к праву общественных и иных некоммерческих объединений осуществлять защиту таких интересов (п. 1 ст. 12) имеет иные цели и не дает представления об их содержании., но и те, которые обнаруживаются «по факту» в конкретных эколого-правовых отношениях, заявляются и отстаиваются гражданами и при этом не противоречат нормам Конституции РФ, общим принципам правового регулирования, не ведут к снижению национальной безопасности, ущемлению прав и законных интересов других лиц. Таким образом, необходимым и достаточным условием предоставления государственной защиты интересу является его законность, понимаемая как его общая непротивоправность, но при этом предоставление защиты не является обязательным в тех случаях, когда оно прямо не следует из законодательства.

Применительно к экологическим правоотношениям конструкция законных интересов претерпевает, при сохранении ее общего каркаса, некоторые изменения, связанные главным образом с особенностями самого субъективного права, на различении с которым она строится. А именно, в силу генетической связи права человека на благоприятную окружающую среду с публичным (всеобщим) экологическим интересом «простая дозволенность» всегда будет относиться одновременно и к отдельному гражданину, и к социальной общности, связанной фактором территориального или иного единства экологического интереса. Понятно, что «общая» дозволенность содержательно отличается от «простой» дозволенности, которой пользуется отдельно взятый субъект.

Для сферы охраны окружающей среды дискуссия о субъективных правах и законных интересах особенно актуальна, учитывая неопределенность и значительность того объема экологической заинтересованности, которая к настоящему времени нормативно не урегулирована и в большой мере навсегда останется недосягаемой для закона по причинам юридической недоступности или экономической неприемлемости В общей теории права выделяются экономические, количественные и качественные причины существования законных интересов, не позволяющие - в «глубину» или в «ширину» - опосредовать их правом, а также одноименные критерии отграничения от субъективных прав (см.: Общая теория государства и права. Академический курс в 3-х томах / Отв. ред. М.Н. Марченко. М., 2002. Т. 3. С. 221-233).. Существует набор необходимых условий для перевода интересов, в том числе «законных», в состояние субъективных прав: интерес должен быть достаточно общественно значим; в праве может быть выражена только та мера свободы, которая объективно возможна для личности на конкретном историческом этапе; объектом субъективного права могут быть только социально управляемые блага, которые поддаются юридическому алгоритмированию. Последнее условие является решающим для возможности создания юридического механизма реализации и защиты экологического интереса. Наличие необходимых экономических предпосылок также составляет принципиально важное условие процесса. Применительно к экологическим интересам экономические предпосылки их перевода в статус субъективных прав имеют органический характер и могут появляться ровно постольку, поскольку общество будет готово к «экологической реструктуризации» своих интересов и насколько эколого-обусловленные ограничения экономического роста в принципе возможны без угрозы материальным основам жизнедеятельности.

Несмотря на мобильность законодательства, все же наблюдается отставание создаваемых нормативных форм от общественных потребностей в закреплении экологического интереса. Условно можно представить ситуацию таким образом, что экологический интерес к настоящему времени частично облечен в форму субъективного, конституционного права граждан, частично существует в стадии законного интереса и в части своей - по-видимому, в значительной - еще никак не опосредован позитивным правом. Отсюда, известная неудовлетворенность общественности результатами рассмотрения многих судебных споров по поводу нарушения экологических прав граждан может объясняться существенным расхождением между субъективным ощущением экологического интереса и его представленностью в законе. Или пример общего свойства: в очевидно «доправовом» состоянии пребывает общественный интерес в стабильном и более высоком, чем сейчас, уровне финансирования природоохранных мероприятий, а именно отсутствует нормативное закрепление минимального размера направляемых на эти цели средств. Существует экспертное мнение, что размер расходов на природоохранные нужды не должен быть менее 3-4% от общих бюджетных расходов - это известно из мировой практики как нижняя граница достаточности финансирования, которая позволяла бы приостановить дальнейшее ухудшение экологической ситуации. Однако российская бюджетная политика дает прямо противоположные примеры, когда эта величина в десятки раз меньше.

По-видимому, действительно невозможно всю гамму законных (непротивоправных) экологических интересов перевести в разряд субъективных прав граждан. Существующее отставание имеет абсолютный и неустранимый характер, что обусловлено и внешней, и внутренней (внутрисубъектной) конфликтностью экологического интереса, его противопоставленностью многим другим интересам личности и общества, реализация которых возможна только или преимущественно за счет его ограничения и умаления. С этих позиций субъективные экологические права в их сегодняшнем виде и содержании могут рассматриваться как стратегический компромисс между экологическими и всеми другими потребностями и интересами. Завоевание экологическими интересами дополнительного правового пространства будет (может) происходить по мере ментальной и технологической готовности общества к коренной экологизации способа своего существования в природе. Выведение следующих пластов экологического интереса на уровень субъективного права должно происходить также с учетом оценки, получаемой по результатам специальных (социологических, психологических и других) исследований, поскольку юридические представления о значимости и распространенности интереса могут сильно отличаться от его объективной характеристики - как в сторону игнорирования, так и в сторону завышения его места в шкале общественных ценностей.

Вопрос о том, занимают ли законные экологические интересы свое особое место в отраслевом эколого-правовом статусе, может иметь различные ответы, зависящие от признания законных интересов в составе общего правового статуса или правового положения личности. Например, по мнению Е.А. Лукашевой, «едва ли необходимо выделять в качестве самостоятельного элемента правового статуса законные интересы, то есть интересы, которые прямо не зафиксированы в юридических правах и обязанностях. […] Понятие правового статуса целесообразно ограничить категориями прав и обязанностей, которые позволяют четко выделить его структуру. Предстатусные и послестатусные элементы, вероятно, следует включить в “правовое положение личности”, как это предлагают Н.В. Витрук и В.А. Кучинский» Теория права и государства / Отв. ред. Г.Н. Манов. М., 1996. С. 234.. Другие авторы придерживаются противоположной точки зрения. Так, Н.И. Матузов включает законные интересы в структуру правового статуса личности, полагая при этом, что нет необходимости в разделении правового статуса и положения.

Статусное значение категории законного интереса состоит, например, в ее возможном использовании для правового «объяснения» действий общественности по самостоятельному отстаиванию своих экологических прав, нормативно установленных или предполагаемых. Реальная общественная практика такого рода, растущая гражданская активность населения дает основания к постановке вопроса о признании самозащиты в экологическом праве как одного из способов защиты прав и интересов граждан. Общественные протесты против деятельности, разрешенной в установленном порядке, в том числе сопряженные с блокированием, проникновением и другими подобными действиями, в принципе не могут квалифицироваться как самозащита, поскольку юридически отсутствует нарушение прав. Иная правовая ситуация складывается, когда экологические интересы населения нарушаются деятельностью, не разрешенной, а также разрешенной в нарушение существующего порядка. Состояния необходимой обороны и крайней необходимости применительно к радикальным действиям по защите экологических общественных интересов практически недоказуемы, поскольку исторически соответствующие нормы конструировались под случаи защиты жизни, здоровья, имущества в ситуациях прямых посягательств, сопряженных с активным действием посягающего лица (необходимая оборона) и в различных техногенных и природных чрезвычайных ситуациях (крайняя необходимость). Но при этом остается открытым вопрос: каким образом граждане могут защитить свои интересы в случаях продолжающихся экологических правонарушений, не пресекаемых органами власти? Можно согласиться с В.В. Субочевым в том, что «основанием юридической ответственности за нарушение законных интересов следует признать виновные активные действия лица, прямо направленные на препятствование реализации соответствующих закону стремлений субъекта правоотношений по обладанию социальными благами» Субочев В.В. Указ. соч. С. 18. и дополнить - а также бездействие соответствующих лиц, препятствующее реализации законных интересов граждан. Очевидно, что требуют специального обоснования возможность и условия квалификации нахождения лица, защищающего свое право на благоприятную окружающую среду (в порядке самозащиты) или общественные экологические интересы, в состоянии, исключающем противоправность деяния.

Экологическое законодательство оперирует термином «интересы» для обозначения заинтересованности всего общества, групп населения или отдельных лиц, а применительно к гражданам подобное состояние выражается также посредством субъективных прав личности. В этом смысле категория общественных экологических интересов имеет универсальный характер и обладает достаточным содержательным потенциалом для адекватного отражения различных граней соответствующих правоотношений. экология нормативный право юридический

Для выражения характера, уровня или степени заинтересованности субъектов в тех или иных вариантах регулирования экологических отношений законодательство пользуется такими понятиями, как: «приоритет охраны жизни и здоровья человека, настоящего и будущего поколений», «права граждан», «законные интересы граждан», «заинтересованные граждане», «экологические интересы населения», «общественные интересы», «потребности нынешнего и будущих поколений», «учет мнения населения», «права общественных объединений», «гласность, участие общественных объединений», «учет общественного мнения», «общественные обсуждения», «общественные слушания» и т.п. Использование таких категорий обычно достаточно отражает существо регулируемых отношений и адресность норм.

Интересы не только мотивируют поведение субъектов правоотношений, но служат также содержательным источником процесса создания новых норм. В известном смысле нормотворчество может рассматриваться как деятельность по выявлению, оценке и согласованию общественных интересов с последующим приданием им юридического значения.

Нормативной формулы экологических интересов не существует. В юридической литературе одно из первых определений понятия принадлежит В.В. Петрову: «Экологические интересы - объективно существующие общественные потребности в чистой, здоровой, продуктивной окружающей природной среде, обеспечивающие биологический режим жизни. Существуют в единстве и борьбе противоположностей с экономическими интересами в обществе» Петров В.В. Правовая охрана природы в СССР. М., 1984. С. 378.. В период разработки новой редакции головного природоохранного закона В 1990-е годы планировались изменения Закона РСФСР от 19 декабря 1991г. «Об охране окружающей природной среды», однако впоследствии было решено принять новый закон. была попытка внедрить в его текст такое понятие. В редакции проекта, принятого в первом чтении, содержалось определение, которое не вошло в окончательный вариант: экологические интересы общества - это обеспечение устойчивого функционирования экосистем, сохранения биоразнообразия животного и растительного мира, предотвращения неблагоприятных изменений климата и других негативных последствий хозяйственной и иной деятельности для окружающей природной среды. Впрочем, правовая сущность экологических интересов всегда сложнее, многограннее и богаче любого, более или менее удачного, легального их определения.

Размещено на Allbest.ru