Реформы в науке: нужен ли новый базовый закон

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реформы в науке: нужен ли новый базовый закон?

Водичев Е.Г.

Одной из постоянно реформируемых на протяжении практического всего постсоветского периода российской истории сфер деятельности является сфера науки. Мотивация столь активного внимания со стороны властей именно к науке вполне очевидна - все разговоры о выходе на траекторию экономического роста и обретения страной места среди лидеров глобального мира, так или иначе, сводятся к тезису о необходимости отказа от исключительно сырьевой ориентации национальной экономики, о её структурной перестройке и резком повышении эффективности на основе ускорения инноваций, научно-технических и технико-технологических нововведений. Естественно, что это не представляется возможным без оптимизации институциональной основы научной деятельности, тем более что Россия унаследовала от СССР весьма развитую научную отрасль, а сам СССР по праву входил в число государств, лидирующих по ряду направлений фундаментальных и прикладных (главным образом - оборонных) исследований в мировой науке.

Действующий к настоящему времени Федеральный Закон «О науке и государственной научно-технической политике» (№127-ФЗ) был принят двадцать лет назад, в августе 1996 г. http://monm.rk.gov.ru/rus/info.php?id=608019 Несомненно, что с того времени произошли существенные изменения как внутри страны, так и во внешнем контексте, значение которого для реформирования институциональной базы любой сферы деятельности также нельзя недооценивать. Об этом говорит хотя бы тот факт, что с момента принятия этого закона в него были внесены многочисленные поправки и дополнения. Список изменяющих законов впечатляющ и насчитывает почти двадцать позиций.

К тому же, в стране постоянно реформировались отдельные области приложения Закона о науке. С начала нового тысячелетия (и прихода к власти администрации В.В. Путина) ведущими направлениями реорганизации инновационного комплекса стали реформы Российской академии наук, системы высшего профессионального образования в её отношении к исследованиям и разработкам, а также формирование институциональной платформы для обеспечения инноваций и трансферта технологий.

Концепция участия государства в управлении научно-исследовательскими организациями была сформулирована еще в 2004 г. Её реализация должна была привести к приватизации ряда НИУ и общему сокращению институтов, находящихся в ведении государства как минимум на порядок уже к 2008 г., что означало одновременное сокращение общих затрат на их содержание. Реализация концепции должна была пройти под лозунгом повышения эффективности научных организаций, но встретила мощное сопротивление со стороны большей части академического сообщества, противодействовавшего насаждению бюрократической культуры управления в науке.

После долгих и мучительных коллизий, несмотря на продолжающееся сопротивление РАН давлению со стороны властей, реформа Академии наук всё же состоялась. Финальный аккорд прозвучал в сентябре 2013 г., когда Госдумой РФ был принят Федеральный закон «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». В кратчайшее время он получил одобрение Федерального собрания и тотчас был подписан президентом.См. Российская газета. - http://www.rg.ru/2013/09/27/ran-site-dok.html РАН получила статус федерального государственного бюджетного учреждения, а правительство оставило за собой все полномочия учредителя и собственника государственного имущества РАН.

Вскоре после этого при правительстве было сформировано Федеральное агентство научных организаций (ФАНО), в ведение которого перешёл весь имущественный комплекс Академии наук, включая научно-исследовательские институты. Отныне именно ФАНО стало главным «управляющим активами» академического комплекса и вершителем судеб институтов, поскольку от его решений зависело назначение директоров. Грантовая система финансирования научных исследований оказалась в ведении Российского научного фонда. По мнению многих экспертов, Академию наук отстранили не только от управления материальными активами и финансовыми потоками, но она потеряла и ряд важнейших рычагов влияния на направления научных исследований.

Наряду с этим, был утверждён план реструктуризации академических институтов, в результате реализации которого их количество должно существенно сократиться за счёт ликвидации «неэффективных» учреждений и объединения других, в том числе и разнопрофильных НИУ. Введена в действие система оценки научных организаций, также не приведшая к консенсусу в научном сообществе, изменён порядок замещения научных должностей, внесены коррективы в систему присуждения учёных степеней и званий.

Цели, которые при этом преследовались, не отличались оригинальностью. Реструктуризация, по словам представителей ФАНО, должна повысить востребованность разработок учёных для технологической модернизации экономики и реализации крупных проектов, а также запустить «принципиально новые направлений исследований, в том числе междисциплинарных или трансдисциплинарных». http://www.rg.ru/2015/10/21/medvedev.html Пока же многие исследователи и эксперты отмечают резко возросший уровень бюрократизации в науке и на порядок увеличившиеся число «отчётных бумаг», несмотря на то, что одной из целей провозглашалась концентрация исследователей именно на научной работе и уменьшение различного рода отчётности.

Очевидно, что практически с самого начала 1990-х гг., когда некоторое время среди властей доминировал тезис «об избыточности науки в России», и вплоть до настоящего времени между представителями академического сообщества и власти сохраняются существенные разногласия в понимания содержания и формы имплементации реформ в науке. Преодолеть их пока не удаётся, о чём свидетельствует отношение к текущим реформам со стороны РАН. Немало вопросов ставят и те, кто работает в других институциональных сегментах научной деятельности.

На фоне продолжающейся организационной активности ныне дошла очередь и до реформирования базовых принципов нормативно-правового регулирования науки в целом, а также её взаимодействия с государством, промышленностью и бизнесом. Всё это воплотилось в разработке нового закона о науке. К настоящему времени в правительстве подготовлена Концепция закона «О научной, научно-технической и инновационной деятельности в Российской Федерации» http://минобрнауки.рф/документы/7894/файл/7100/1.pdf, который призван заменить действующий закон «О науке и государственной научно-технической политике». В данном тексте мы коснёмся лишь наиболее существенных, по нашему мнению, проблем методологического характера, связанных с этой Концепцией, оставляя в стороне ремарки, относящиеся к её конкретным положениям. наука исследовательский общество

Насколько можно понять из анализа текущей ситуации, новый закон о науке разрабатывается именно как правительственный, т. е. инициатива исходит непосредственно от органов власти и ими же фиксируются основные положения данного законопроекта. Последнее обеспечивает преемственность базовых методологических подходов, которых придерживаются ключевые разработчики нового законодательного акта. Уже это обстоятельство вряд ли может порадовать представителей научного сообщества, которые оказываются в роли пассивных реципиентов институциональных изменений, хотя могли бы рассчитывать на роль его акторов и бенефициаров. Также несложно представить, что в проекте закона вновь будут содержаться тезисы, которые с большой долей вероятности вызовут несогласие и возражения в научном сообществе.

Анализ текста Концепции это подтверждает. Даже на первый взгляд становятся очевидными некоторые проблемные точки, которые в будущем могут не улучшить, а осложнить ситуацию в научной сфере. С методологической точки зрения возражение вызывает уже само название нового закона, которое объединяет воедино разноуровневые понятия. Научно-техническую и инновационную деятельность логично рассматривать как производные от собственно научной деятельности. В науковедении последняя обычно интерпретируется как интеллектуальная деятельность, направленная на получение и применение новых знаний для решения технологических, инженерных, экономических, социальных, гуманитарных и иных проблем, а также для обеспечения функционирования науки, техники и производства как единой системы. http://dic.academic.ru/dic.nsf/fin_enc/25592 Иными словами, научная деятельность включает в себя все формы и методы работы по получению научного знания, его организации, функционированию, хранению и распространению. Таким образом, позиционировать научно-техническую и инновационную деятельность как рядоположенные с научной деятельностью в базовом законе как минимум нелогично.

Нелогично и акцентировать именно эти два связанных с наукой вида деятельности (научно-техническую и инновационную деятельность) в названии закона, оставляя «за кадром» многое другое. Например, это относится к экспертной функции науки, о которой так много и справедливо говорят в последнее время, или же к функции научно-обоснованного технологического и управленческого консалтинга. Можно привести и немало других примеров. Все эти сферы деятельности потеряны и в содержательной части нового закона.

Можно привести и еще одно возражение методологического характера. На наш взгляд, науку нельзя сводить лишь к понятию «научная деятельность», даже в самом широком её толковании. С точки зрения социологии науку следует рассматривать как особый социальный институт, который формализует, нормирует и организует все виды и формы существующей в обществе деятельности по производству научных знаний, их включению в существующий корпус науки как системы знаний, а также по их преобразованию к практическому использованию. Мы имели возможность высказать свою точку зрения на этот счет более подробно в монографии Водичев Е.Г., Лисс Л.Ф., Узбекова Ю.И. Высшая школа в условиях системных трансформаций: сравнительно-исторический аспект. - Новосибирск: Гео, 2013. - С. 7-21. Таким образом, понятие «социального института науки» шире, чем понятие «научная деятельность». На наш взгляд, базовый закон о науке должен относиться как раз к более широкому, а не к частному понятию.

Вместе с тем, каждый из конкретных видов деятельности, которые в целом охватываются понятием «научная деятельность», имеет свою специфику. Это совершенно очевидно прослеживается на примере такого понятия, как инновационная деятельность. Дистанция между фундаментальными исследованиями и инновационной деятельностью весьма широка как по характеру работы, так и по формам организации и механизмам управления. В равной мере это относится и к экспертизе, и к консалтингу. Всё это говорит о том, что закон о науке должен носить рамочный характер, постулируя лишь наиболее общие принципы, относящиеся к функционированию науки как общественного института. На наш взгляд, специфические аспекты регулирования отдельных видов научной (в широком понимании) деятельности должны определяться специальными нормативными актами.

В то же время Концепция закона страдает и парадоксальной генерализацией понятий. В частности, в ней речь идёт о науке вообще, и отсутствует выделение категорий фундаментальных и прикладных исследований, каждая из которых имеет очевидную специфику. Можно предположить, что этот факт сам по себе вызовет отторжение со стороны сообщества РАН, большая часть которого занята именно фундаментальными исследованиями. Некоторым оправданием представленного в Концепции подхода является то, что в современной науке грани между этими двумя видами научной деятельности постепенно стираются, но всё равно они пока остаются ещё достаточно очевидными. К тому же, не стоит забывать и о сложившейся в российской науке традиции.

Обращает на себя внимание и тот факт, что Концепция продолжает долговременный тренд в реформировании науки. Всё, что касается особенностей фундаментальных исследований, постепенно отступает на второй план. Сам дух Концепции со всей очевидностью пронизан акцентами в пользу создания наиболее благоприятных условий для коммерциализации научной деятельности и практического использования её результатов в реальном секторе экономики. Однако, как очевидно всем, непосредственно работающим в науке, прикладные исследования и разработки всегда базируются на результатах фундаментальных исследований, имеющих не столько практическую, сколько теоретическую, общегуманитарную ценность. Представляется, что сегмент фундаментальной науки, институционально представленный в России, прежде всего, совокупностью академических институтов, в Концепции явно недооценивается. Возможно, это связано с тем обстоятельством, что финансирование фундаментальных исследований - это, как правило, прерогатива государства, а государство в России постоянно стремится снизить финансовое бремя по обеспечению научных исследований, пытаясь переложить его на плечи бизнеса. Однако до сего времени такая политика не увенчалась особыми успехами.

Вышеизложенное позволяет вернуться к вопросу, поставленному в заголовке данной статьи: нужен ли в настоящее время новый закон о науке? На наш взгляд, он заслуживает утвердительного ответа. Да, такой закон необходим, потому что он должен стать основой институциональной платформы для развития всей сферы науки в изменившихся социально-экономических условиях.

Но нужен ли именно такой закон, который предписывается ключевыми методологическими положениями обнародованной Концепции? Вероятно, нет, поскольку он вряд ли способен улучшить условия для генерации, хранения, тиражирования и использования нового знания в стране по сравнению с теми, которые определяются действующим законодательным актом. В некотором смысле, проектировки закона, напротив, создадут нормативные коллизии, в них имеются существенные лакуны. К тому же, положения Концепции оставляют место для множественных толкований. Ещё раз подчеркнём, что, по нашему мнению, базовый закон о науке должен носить рамочный характер, оставляя возможности для его дополнения совокупностью специальных законодательных и нормативных актов (об инновационной деятельности, об экспертной деятельности и т.п.), которые в итоге сформируют единую институциональную базу науки.

Важно отметить и тот факт, что если Концепция новой версии закона о науке будет пролоббирована правительством без дальнейшего обсуждения и внесения в него корректив с учётом позиции научного сообщества и гражданского общества в целом, то это вряд ли приведет к гармонизации отношений академического сообщества и властей. Снизить уровень напряженности и привести к согласованию интересов можно лишь при условии совместной конструктивной работы. От этого во многом будет зависеть статус науки в российском обществе и возможность достижения тех целей, на которые и направлено законодательство о науке.

Размещено на Allbest.ru