Минимизация последствий коррупции как проблема законодательства в сфере обеспечения национальной безопасности

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИМИЗАЦИЯ ПОСЛЕДСТВИЙ КОРРУПЦИИ КАК ПРОБЛЕМА ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В СФЕРЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

Козюк М.Н.

В настоящее время ситуация в сфере предупреждения коррупции характеризуется с одной стороны невиданной ранее активностью органов государственной власти по противодействию коррупции, а с другой - невнятностью полученных результатов. Проблема здесь в том, что само по себе предупреждение (профилактика) затрагивает довольно широкий спектр общественных отношений, в том числе и такие сферы общественной жизни, на которые современное общество не может напрямую воздействовать. Так чаше всего среди причин коррупционного поведения называют экономические причины. Очевидно, что государственная власть только частично может оказывать влияние на экономику страны особенно в ситуации экономического кризиса. Еще менее степень ее влияния на культуру, составной частью которой является правовая культура. А именно недостатки этой сферы, а если более точно - правовой нигилизм - это прямая и непосредственная причина коррупционного поведения. Поэтому сама по себе профилактика коррупции, если ее рассматривать в полном объеме, - это система явлений и отношений общественной жизни, целый ряд из которых имеет исторический характер. Между тем в более узком или инструментальном смысле профилактика коррупции как система действенных мер, применяемых прежде всего органами власти в союзе с гражданским обществом, как говорится "здесь и сейчас", это особое направление государственной политики, к которому вполне можно применить критерии объективности и эффективности.

Наверное, не будет преувеличением сказать, что вновь принятое законодательство о противодействии коррупции и проводимая здесь реальная политика -- это как раз и есть то предупреждение коррупции, о котором чаще всего говорят специалисты.

В соответствии со статьей 1 Федерального закона Российской Федерации №273-ФЗ "О противодействии коррупции" само по себе "противодействие" коррупции состоит в деятельности органов власти, общественных объединений и граждан по а) предупреждению коррупции, б) борьбе с коррупцией и в) минимизации и (или) ликвидации последствий коррупционных правонарушений. Таким образом, противодействие коррупции можно представить в виде определенной системы действий в рамках триады (предупреждение, борьба и минимизация последствий). Вместе с тем указанная триада -- это не случайный набор действий по ликвидации коррупции. Все отмеченные составные части логически связаны и существуют в диалектическом единстве. Действительно, в целях противодействия коррупции в стране проводится масштабная кампания по ее предупреждению, устанавливается особый антикоррупционный правовой режим. Составной частью его является социально-правовой контроль, который направлен на выявление нарушений данного режима законности. В случае нарушений начинают действовать правоохранительные и судебные механизмы, устраняющие данные нарушения и восстанавливающие целостность режима. Однако логика деятельности в данном случае требует наличия еще одного звена своеобразной "обратной связи" между режимом и нарушением. Это звено отвечает за совершенствование работы по поддержанию антикоррупционного режима в эффективном актуальном состоянии. Если совершено коррупционное правонарушение, значит, в плотной ткани правового режима образовалась "дыра", и задача состоит не только в том, чтобы привлечь к ответственности правонарушителя, что само по себе, конечно, важно, но и в том, чтобы устранить эту "дыру", поскольку через нее будут постоянно проникать новые нарушения, и уровень коррупционности общества уменьшаться не будет. И законодатель, исходя из общей теоретической модели противодействия коррупции, называет это звено - "минимизация и (или) ликвидация последствий коррупционных правонарушений". Эта формула была закреплена в федеральном законе от 25 декабря 2008 года №273-ФЗ. Мы обращаем внимание на дату принятия закона, поскольку вынуждены с удивлением констатировать - за прошедшее время данная формула не подверглась ни серьезной научной, ни собственно практико-аналитической рефлексии, по крайней мере, не удалось найти по данной теме ни научных монографий, ни даже специальных статей. Поскольку современная библиография по проблеме коррупции довольно объемна, то вполне возможно, что какие-то материалы недоступны, однако утверждение о том, что данная проблема еще не подверглась тщательному анализу вполне правомерно. Это обстоятельство удивительно прежде всего тем, что без внимания к проблеме минимизации последствий коррупции, говорить о полноценной государственной политике в этом направлении довольно сложно.

Для уяснения данной проблемы резонно обратиться к опыту других стран, прежде всего к тем, где построены однотипные с российской правовые системы - странам СНГ.

В преамбуле закона Украины "О принципах предупреждения и противодействия коррупции" [1] есть упоминание об интересующем нас институте: "Настоящий Закон определяет основные принципы…, возмещения причиненного вследствие совершения коррупционных правонарушений ущерба, вреда, восстановления нарушенных прав, свобод или интересов физических лиц, прав или интересов юридических лиц, интересов государства". Как видно украинский законодатель, в отличие от российского, рассматривает проблему в усеченном виде как обязанность возместить причиненный преступлением материальный ущерб и политический вред. Это в сущности ничего не добавляет к обычной доктрине борьбы с преступностью, которую исповедует любое государство. Вместе с тем, Закон Украины содержит Раздел Y "Устранение последствий коррупционных правонарушений" содержащий несколько статей. Так установлено, что ущерб, нанесенный коррупционным правонарушением государству, подлежит возмещению в установленном законом порядке. Все правовые акты, принятые в результате коррупционного правонарушения, могут отменяться органами, должностными лицами или судом. Сделка, заключенная вследствие коррупционного правонарушения, является ничтожной. Физические и юридические лица, права которых нарушены в результате совершения коррупционного правонарушения и которым нанесен моральный или имущественный вред, убытки, имеют право на восстановление прав, возмещение убытков, вреда в установленном законом порядке. Очень важно следующее положение: убытки, причиненные физическому или юридическому лицу в результате незаконных решений, действий или бездеятельности субъекта, осуществляющего мероприятия по предотвращению и противодействию коррупции, возмещаются из государственного бюджета Украины в установленном законом порядке. В дальнейшем к этому лицу могут быть в регрессном порядке предъявлены претензии, если обвинительным приговором суда установлено, что в деятельности этого лица содержится состав преступления. Последняя статья раздела установила, что "средства и другое имущество, полученные в результате совершения коррупционного правонарушения, подлежат конфискации по решению суда в установленном законом порядке, а средства в установленном судом размере стоимости незаконно полученных услуг или льгот - взысканию в пользу государства". (Мы рассматриваем первый вариант Закона Украины, который в дальнейшем неоднократно изменялся).

Таким образом, сравнение институтов минимизации последствий коррупционного правонарушения и устранения последствий коррупции говорит о том, что в настоящее время ни нормативно, ни реально эти институты не различаются и не имеют никаких особенностей по сравнению с обычным порядком устранения последствий любого правонарушения, причиненного государству или физическим и юридическим лицам. А соответствующие нормы законодательства, даже обозначая проблему, делают отсылки к общему правопорядку. Российское законодательство де-факто использует действующий правопорядок. Примерно такое же положение в законодательстве Беларуси, Казахстана и иных государств СНГ.

На данный момент можно констатировать, что по вопросу о минимизации последствий коррупционных правонарушений в нашем законодательстве образовался большой правовой "пробел", который лишь частично устраняется правоприменительной практикой. Наличие такого пробела, как впрочем и всякого пробела в праве, имеет негативные последствия как для самой правовой системы, так и для эффективного регулирования тех отношений, на которые направлен тот правовой институт и в сфере которого данный пробел образовался.

Думается, что устранение пробела должно идти в русле развития всего законодательства, направленного на противодействие угрозам национальной безопасности: коррупции, терроризму, экстремизму. По каждому виду угроз приняты соответствующие федеральные законы о противодействии. Поэтому можно констатировать, что в отечественной правовой системе складывается определенный правовой институт "противодействия угрозам национальной безопасности". Именно так эти противоправные действия именуются в соответствующих политико-правовых актах в частности в "Стратегии национальной безопасности", утвержденной Указом Президента России от 31 декабря 2015 года № 683. Сравнивая между собой федеральные законы о противодействии угрозам, можно рассмотреть, как расширяется проблематика законов, как прогрессирует правовое регулирование. Если в Федеральном законе от 25.07.2002 №114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" основные направления противодействия ограничиваются собственно только профилактикой и пресечением (борьбой) с этим негативным явлением (ст. 3), то в Федеральном законе от 06.03.2006 №35-ФЗ "О противодействии терроризму" уже появляется "минимизация и (или) ликвидация последствий проявлений терроризма", причем дважды: как принцип (ст.2) и как составная часть самой деятельности по противодействию терроризму (ст. 3). Кроме того, бесспорная заслуга разработчиков данного закона в том, что формула "минимизации" не осталась только декларацией, но наполнилась реальным содержанием. К институту "минимизации и (или) ликвидации последствий" можно отнести: ст. 18 "Возмещение вреда, причиненного в результате террористического акта"; ст. 19 "Социальная реабилитация лиц, пострадавших в результате террористического акта, и лиц, участвующих в борьбе с терроризмом"; ст.20 "Категории лиц, участвующих в борьбе с терроризмом, подлежащих правовой и социальной защите; ст. 21 "Возмещение вреда лицам, участвующим в борьбе с терроризмом, и меры их социальной защиты"; и в какой-то мере ст. 23 "Льготное исчисление выслуги лет, гарантий и компенсации лицам, участвующим в борьбе с терроризмом". Как видно из этого перечня статей, правовой институт "минимизации" наполнен реальным содержанием, особенно если учесть, что указанные статьи довольно объемны и отнюдь не декларативны. Таким образом, можно констатировать, что опыт правового регулирования института "минимизации и (или) ликвидации последствий" преступных деяний у отечественного законодателя имеется. Кроме того, нужно отметить, что это регулирование идет в полном соответствии с международно-правовым регулированием, в частности в соответствии с "Декларацией основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью", принятой Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 года.

Закон о противодействии коррупции был принят в 2009 году, что в некоторой мере объясняет отсутствие полноты в регулировании института "минимизации и (или) ликвидации последствий коррупционных правонарушений". Вместе с тем времени с момента принятия закона было вполне достаточно для устранения пробела. Думается, что проблема здесь имеет более глубокий характер, связанный с особенностью коррупции как социального явления. Если у экстремистов и террористов, как правило, нет опоры в социальных слоях, поэтому им оказывается жесткое противодействие, то в случае с коррупцией дело обстоит не таким очевидным образом. И хотя в отмеченной формуле речь идет о последствиях коррупционных "правонарушений", на самом деле нужно говорить о негативном социально-правовом режиме, в котором правовая оценка явления в виде правонарушения, часто не вполне исчерпывающая. За пределами правовой оценки находится еще целый пласт социальных отношений, который, оказывая влияние на государственную политику, часто выхолащивает ее, а иногда и дискредитирует. Поскольку коррупционер - это должностное лицо, то первый вопрос, который возникает после выявления факта коррупции, будет следующим: каким образом, данный человек попал на эту должность? Учитывая, что под судом у нас находятся не только мелкие клерки, но федеральные депутаты, генералы МВД, федеральные министры, губернаторы и т.п. вышеозначенный вопрос будет задан людям, которые собственно и организуют антикоррупционные кампании. Но рано или поздно этот вопрос будет задан, поскольку несмотря на все многотомные исследования о причинах коррупции очевидно, что каждый акт коррупции проходит через голову конкретного человека, занимающего конкретную должность, и здесь всякие экивоки на правовой нигилизм, экономические трудности и т.п. вещи будут неуместными, соответственно следует ожидать более эффективного противодействия коррупции, раз уж мы признали ее угрозой национальной безопасности.

Таким образом, очевидно, что в законодательстве о противодействии коррупции содержится правовой пробел в виде неурегулированности правового института "минимизации и (или) ликвидации последствий коррупционных правонарушений", который требует своего скорейшего преодоления. Кроме того, дальнейшего развития требует весь институт минимизации и (или) ликвидации последствий угроз национальной безопасности.

предупреждение коррупция правонарушение

Размещено на Allbest.ru