Муниципально-частное партнерство в коммуникационном измерении: теоретические основания и практический опыт

Таблица 3. Классификация целей (намерений) акторов муниципально-частного партнерства

Достаточно очевидно, что из пяти приведенных в таблице типов цели только два заслуживают того, чтобы находить свое место в серьезных документах, определяющих социально-экономическую деятельность. Это «конкретные» и «комплексные» цели. Но при этом и они требуют некоторых оговорок. Очевидно, что каждая конкретная цель обладала бы большей ценностью, будучи не обособленной от других конкретных целей, а представляя собой нечто цельное, единое с ними. Аналогично, комплексная цель, в которой некоторое содержание выражено в обобщенной форме, по-видимому, достаточно ценна тогда, когда она должным образом раскрыта и конкретизирована в ряде конкретных тем. Особенно интересны в теоретическом и практическом плане два типа цели, некоторым образом «выпадающие» из привычной нормы. Это цели, которые обозначены в таблице как «нереализуемые» и «виртуальные».

«Нереализуемые цели» означает, что они заявлены в некоторых «Планах» или «Проектах», но в разделе «Результаты» или в «Отчетах» нет материала, который им соответствует. Причины подобных расхождений между целями и результатами могут быть различны. Но наиболее вероятны следующие: 1) намеченное не удалось выполнить в силу каких-то объективных или субъективных обстоятельств, 2) выяснилось, что нечто, запланированное на раннем этапе деятельности, в дальнейшем, по мере выполнения работ стало уже неактуальным, так что затрачиваться на него нецелесообразно, 3) некий пункт плана с самого начала не представлялся действительно важным и был вписан в документ без особого расчета на исполнение, просто из формальных или «тактических» (бюрократических) соображений.

Очевидно, что в любом случае описанное расхождение между намерением и результатом должно расцениваться как несомненный организационный изъян, и оно с необходимостью несет с собой определенные, большие или меньшие, издержки. Известно, что иногда они слишком велики и очень дорого обходятся обществу. Одна из причин расхождения между целями и результатами связана с дефицитом коммуникативности в той части, которая относится к третьему критерию коммуникативости - «контекстуальные характеристики» определенной коммуникационной деятельности. Речь в данном случае идет об «ответственном планировании», которое предполагает, что поведение актора, действующего «здесь и сейчас», основательно и глубоко вписано в более широкий временной контекст: оно достаточно жестко обусловлено тем, что случится через год, а может быть, пять, а может быть, и больше лет (ему, конкретному актору, обязательно придется за всё отвечать!). Таким образом, отвечать придется и за плохой, неграмотный прогноз, и за проявленную слабость характера, неспособность противостоять «сиюминутному» бюрократическому давлению и всерьез учитывать перспективу, ее весомость и значимость. А «плохой прогноз» и «неучет перспективы» - это, по сути «нелады» с Временем, несогласованность действий актора с достаточно широким «временным промежутком» и с «будущим», т.е. характерная контекстуальная недостаточность в его действиях.

Но это не единственный коммуникационный изъян, допущенный в случае использования нереализуемой цели. Т.е. дело не только в дефиците контекстуальности. Вспомним, что одна из обозначенных выше причин, по которой формулируются цели такого типа, - это «проявленная слабость характера, неспособность противостоять бюрократическому давлению». А это означает, что некий социальный актор не проявил должной активности, самостоятельности, независимости, т.е. продемонстрировал слабую, ограниченную субъектность. Таким образом, в данном случае допущены, по крайней мере, два серьезных несоответствия требованиям коммуникативности - по линии контекстуальности и линии субъектности.

Еще один тип целей, заслуживающий особого внимания в контексте коммуникационных требований, это «виртуальные» цели. Как известно, «виртуальное» - это отсутствующее, но потенциально возможное. В Таблице 3 было отмечено, что под виртуальными целями подразумевается нечто, чего пока нет в соответствующих документах в явном виде, в качестве четкой формулировки намерений, но при этом некоторый материал, содержащийся в результатах деятельности, как бы представляет собой выполнение неких, еще не сформулированных целей. Таким образом, «виртуальные цели», по своему существу, являются прямой противоположностью, антиподом «нереализованным целям»: в первых - нет цели, но есть результат, а во вторых - есть цель, но нет результата.

Но различие между этими типами целей обнаруживается также на более глубоком уровне коммуникационного анализа. Как уже отмечалось, нереализованные цели связаны с дефицитом «контекстуальности» и «субъектности» в действиях актора. Однако теперь следует уточнить: когда речь шла о контекстуальности, то имелся в виду только определенный ее аспект, а именно, временной («рассогласованность действий с будущим»), а когда говорилось о дефиците субъектности, то подразумевалось, что актор продемонстрировал ограниченную собственную субъектность. При анализе причин существования виртуальных целей также обнаруживается влияние контекстуального и субъектного факторов, но теперь они выступают уже в других своих аспектах.

Чем можно объяснить наличие виртуальных целей в перечне прочих целей и задач? Может быть, на этапе планирования почему-то не были предусмотрены некоторые явления и процессы, которые затем выдвинула «сама жизнь». Но возникает вопрос: почему актор допустил такую ошибку? Очень часто дело в отсутствии должной мотивированности некоторого актора к признанию значимости, весомости, приоритетности определенных целей, задач, направлений деятельности. Видимо, его по какой-то причине занимало и заботило нечто другое, и только это «другое» зафиксировано в планах.

Следующий вопрос: что же это за цели, задачи и направления деятельности, которые почему-то выпали из поля внимания актора-планировщика, но затем, как бы помимо его воли, оказались внесенными самой жизнью и все-таки выполненными? Очевидно, это не что иное, как цели и задачи, которые могли бы быть внесены какими-то иными акторами, которые, к сожалению, не были приняты в расчет при формулировании официальных целей и задач. Т.е. дело в игнорировании некоторых представителей социума, безусловно причастных к муниципально-частному партнерству и социально-экономическому развитию местного сообщества. Иными словами, дело в «дефиците субъектности», что в теории соотнесено с первым критерием коммуникативности. Но в данном случае это уже совсем не та субъектность, которая имелась в виду при анализе нереализуемых целей. Там говорилось о слабости, ограниченности собственной субъектности актора, планирующего деятельность коллектива (его неспособности противостоять давлению извне), а здесь речь идет о другом, даже противоположном - игнорировании чужой субъектности. Нужды, потребности, интересы неких других, оказались «неуслышанными», раз в перечне целей и задач не оказалось того, что они могли бы сказать, если бы им это было позволено и предложено.

В соответствии с традицией, для оценки успешности какой-либо деятельности необходимо соотнести намеченные цели с результатами этой деятельности. Разумеется, достаточно полный анализ результатов социально-экономического развития городского округа, возникающих в процессе внедрения муниципально-частного партнерства, не может быть выполнен вне связи с предварительно поставленными целями и задачами. Но прежде чем сопоставлять одно (результаты) и другое (цели), есть смысл отдельно разобраться с разновидностями результатов и их особенностями. Это важно для более объективной оценки каждого результата, его сравнительной значимости.

Таким образом, для анализа и оценки результатов деятельности важно не только сопоставление их с намеченными целями и задачами, но и с социальным контекстом, который в значительной мере обусловил содержание результата. Данное соображение основано на учете третьего базового критерия коммуникативности - контекстуальных характеристик любого процесса взаимодействия и коммуникации.

Таблица 4. Классификация результатов социально-экономического развития в процессе реализации муниципально-частного партнерства

Что касается «очевидных положительных» результатов, то здесь как будто бы особых вопросов не возникает. Хотя и они при некоторых обстоятельствах могут вызвать вопросы. Например, иногда они бывают «липовыми», подогнанными, искусственно завышенными и т. п. Может случиться и так, что они вполне реальны, но особой заслуги исполнителей в том нет - просто удачно сложились обстоятельства, благоприятная конъюнктура. Нужно ли высоко оценивать такую работу? Еще один вариант, требующий критических оговорок - когда те, кто определял цели и задачи, взяли заведомо заниженные планы, с тем чтобы затем легко и намного перевыполнить их и удачно отчитаться. Так что и в этом случае главное все-таки «контекст». Без его учета оценка деятельности не будет объективной и справедливой.

Но, по-видимому, бульшие сложности для оценки возникают в связи с результатами «неявного» типа. Они бывают вызваны столкновением с неблагоприятными составляющими социального контекста. Это могут быть иногда крайне жесткие, форс-мажорные обстоятельства объективного свойства, которые совсем или почти не зависят от воли конкретного социального актора (например, финансово-экономический кризис - национальный и общемировой, устойчивая рецессия в экономике страны). Такие ситуации - сложнейшее испытание для актора, призванного принимать ответственные решения, определять стратегию действия, а затем отчитываться о результатах перед вышестоящими инстанциями или перед населением.

К сожалению, в нашей социальной практике, в том числе - в последний период, часто проявляется тенденция уклонения от четкой фиксации неблагоприятных обстоятельств и реальных социальных последствий, которые будут порождены ими. Объективное отражение подобных ситуаций в проектных и отчетных документах, конечно, «портит» их вид, мешает представить свою работу в радужных, оптимистичных тонах. Но, с другой стороны, такое поведение напоминает страусиную манеру прятать голову в песок при появлении опасности. И это - явно не лучшая, не самая продуктивная стратегия. Именно неблагоприятные обстоятельства и возможные тяжелые последствия должны прежде всего привлечь внимание и быть объективно и откровенно отражены в соответствующих документах. Отчетливая артикуляция острых проблем - необходимое условие их успешного преодоления.

Нередко в перечне целей и задач содержатся формулировки в духе: «повысить», «усилить» и т. п. Хотя в ряде случаев скорее следовало бы откровенно написать: «в условиях кризиса не допустить снижения производства…», или, в случае еще худшей конъюнктуры: «сократить темпы падения… до такой-то величины». Честность (которая представляет собой высшее проявление субъектности личности) - это лучший способ добиться максимально возможного социально-экономического результата в тяжелых ситуациях. Она позволяет даже в самых неблагоприятных условиях сохранить, а то и усилить, мобилизационный потенциал коллектива и нацелить его на выполнение нелегких задач. Отсюда следует, что этика - необходимая составляющая экономики. И если она отсутствует или слишком ослаблена, экономика неизбежно оказывается ущербной и неперспективной, а общество в целом - исторически неконкурентоспособным. Правы Л.П. и Р.Н. Евстигнеевы, которые по-новому подходят к проблеме рациональности экономического поведения. Они справедливо полагают, что необходим переход на иной уровень рациональности, который включал бы в себя собственно духовное, нравственное содержание. Евстигнеева Л.П., Евстигнеев Р.Н. Экономический рост: либеральная альтернатива. - М.: Наука, 2005; Евстигнеева Л.П., Евстигнеев Р.Н. Новые грани ментальности. Синергетический подход. - М.: ЛЕНАРД, 2011.

В завершение перейдем к блоку «Цели и результаты». Разумеется, помимо необходимости учета контекста, для объективной оценки деятельности акторов-руководителей сохраняет значение и прямое (традиционное) сопоставление «целей» и «результатов». Хотя при этом целесообразно учитывать также разнотипность результатов и обсужденные выше контекстуальные обстоятельства. Приведем и прокомментируем соответствующий материал, взятый из практики муниципально-частного партнерства.

Таблица 5. Результаты социально-экономической деятельности в процессе внедрения муниципально-частного партнерства

Как видим, в таблице представлены самые разные соотношения цели и результата. В одних случаях цель соотносится с очевидным позитивным результатом (№№ 1-5), в других - с негативным (№№ 2.1, 2.2, 2.3, 4, 5), в третьих, - со слабым или неявным результатом (2.2, 2.3) и др. Есть ситуации (№№ 6, 7), когда цель сформулирована (в одном из документов), а результат не зафиксирован (в отчетном документе). Некоторые из этих ситуаций уже обсуждались выше. В основном речь шла о значении контекста при оценке целей и результатов.

Но отвлекаясь от значения контекста, т.е. рассуждая достаточно абстрактно, можно было бы ранжировать отраженные в таблице соотношения между целью и результатом следующим образом: 1) наилучшее из них - когда конкретной цели соответствует очевидный позитивный результат (№№ 1-5), 2) хуже - когда цели соответствует только слабый или неявный результат (в нашей таблице такая ситуация отсутствует), 3) еще хуже, когда цель есть, а результата нет (№№ 6, 7) и 4) наихудшее - когда цели соответствует только негативный результат (в нашем случае такого нет, поскольку негативные итоговые факты сочетаются с результатами позитивного типа). Может быть, используя приведенное ранжирование (от «наилучшего» к «наихудшему»), удобно было бы оценивать (измерять) качество деятельности какого-нибудь коллектива - например, сопоставляя долевое соотношение между ситуациями приведенных четырех типов. Разумеется, с учетом того, сколько средств, сил, времени пришлось на ситуации «цель - результат» различных типов.

Но, повторим, только что представленное рассуждение все-таки должно быть признано абстрактным и потому не всегда корректным. Например, какой результат лучше - «очевидный позитивный» или «слабый и неявный» - может быть решено только с помощью контекста. Да и оценка двух последних ситуаций - 3) «очень плохой» и 4) «самой плохой» - тоже под вопросом без привлечения контекста. Действительно, кто-нибудь вполне резонно мог бы заметить, что лучше плохой результат, чем никакого: в первом случае хотя бы пытались что-то сделать, а во втором не было и этого!

Так что утверждение о решающем значении контекста при оценке муниципально-частного партнерства, а также о роли характеристик субъектности и диалогичности, вряд ли должно вызывать сомнение.

Размещено на Allbest.ru