Модернизация системы стратегического планирования на основе преемственности принципов обеспечения региональной безопасности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Волгоградский государственный технический университет

Модернизация системы стратегического планирования на основе преемственности принципов обеспечения региональной безопасности

к. арх., доцент Юшкова Н.Г.

Создание в России эффективной системы государственного стратегического планирования, в полной мере отвечающей современным реалиям и обеспечивающей существенные прогрессивные сдвиги во всех, без исключения, сферах общественного развития, является для нашей страны жизненной необходимостью. В России эти вопросы получили особое звучание к началу 1990?е гг., когда в процессе разработки и осуществления рыночной модели развития утрачивалась значимость накапливаемого десятилетиями богатейшего советского опыта разработки и реализации стратегических решений, обеспечивающих высокие темпы развития экономики, повышения технологического уровня производства и уровня жизни населения. В процессе демонтажа действовавшей системы народнохозяйственного планирования оставались открытыми такие вопросы как жизнеспособность компонентов планирования, включающих плановые и отчетные показатели, степень охвата планами субъектов и предметов планирования, механизмы составления, согласования и корректировки планов, логика планирования, методы анализа и обеспечения плановой сбалансированности, способы стимулирования субъектов и объектов планирования. Клейнер Г.Б. Проблемы стратегического государственного планирования и управления в современной России // Материалы научного семинара. Вып. 5 (43). -М.: Научный эксперт, 2011. государственный стратегирование экономический россия

Превалирование не эволюционных, а революционных методологических подходов к реформированию социально-экономических отношений и обоснованию стратегии развития России предопределило соответствующую концептуальную направленность исследований и разработок, определяющих сущность функционирования нового механизма стратегирования. Нельзя однозначно утверждать, что планирование экономического и социального развития страны выделилось в разряд актуальных научных проблем исключительно вследствие кардинальных перемен в общественном устройстве. Очевидно, что разрешение противоречий в системе стратегического планирования актуально для экономической науки всегда, а особые формы своего методологического выражения оно получает в зависимости от доминирующих трендов. Не случайно их исследованию посвящено огромное количество научной и научно-методической литературы как советского периода, так и периода, соответствующего коренной перестройки в нашей стране политических и экономических основ. То, что в 1990-х годах произошло фактически полное отрицание теории и практики методов плановой экономики СССР, не снизило остроты проблемы комплексного стратегического планирования социально-экономического развития государства.

Ошибочно допускалась возможность разработки схем государственного управления, в которых региональное стратегирование и, особенно, планирование развития территорий, не имеет существенного значения. В условиях преобладания элементов унифицированного подхода к региональным системам оценка и учет их природно-климатических и социально-экономических особенностей были сведены к минимуму. Негативные последствия использования подобных управленческих решений выразились в резком возрастании разрывов в уровнях социально-экономического положения регионов, особенно на Дальнем Востоке. Лексин В.Н., Швецов А.Н. Государство и регионы. Теория и практика государственного регулирования территориального развития. - М.: Эдиториал УРСС, 2003. - С. 368. По этой причине правительство вынужденно было возвратиться к планированию в форме разработки региональных целевых программ государственного уровня. При переходе к формированию новых принципов хозяйствования, в том числе и в сфере государственного управления социально-экономическими системами, острую научную дискуссию вызвали вопросы, связанные с выработкой критериев оценки перспективной модели стратегирования, и определения ее совместимости с принципами плановой экономики СССР, обусловливающими концепцию согласования федеральных, региональных и муниципальных уровней разработки стратегических планов. О долгосрочной государственной экономической политике: Указ Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 596. - http://www.text.document. kremlin.ru/SESSION/PILOT/main.htm

Возобновление процесса разработки прогнозно-программных мероприятий в новых экономических условиях стало возможным благодаря принятию первого федерального закона, регламентирующего сферы ответственности и функции органов государственного управления, уполномоченных в решении этих вопросов, содержание стратегических документов, процедуры их формирования. О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации. Федеральный закон от 20 июля 1995 г. № 115-ФЗ // Российская газета. - М., 1995. - № 143, 26 июля. Прогнозирование выделилось в стратегический приоритет национальной политики и национальной безопасности. Представление о нем как о многоуровневой и многокомпонентной системе научных обоснований направлений социально-экономического развития РФ предвосхитило предстоящие изменения в системе государственного управления, положив начало возрождению системных основ. Прогнозирование задавало базовые характеристики, отражающие динамику изменений социально-экономических систем, и тем самым предопределяло перспективы деятельности органов законодательной и исполнительной власти Российской Федерации в статусе стратегических решений. Наделение прогнозирования определяющей, приоритетной функциональной способностью в системе государственного управления, вызывало перестроение всей цепочки принимаемых органами законодательной и исполнительной власти стратегических решений. Признание прогнозирования доминантой стратегирования диктовало построение его нового алгоритма, основанного на выделении федерального уровня в системе государственного управления с концентрацией усилий на нем, определяющей иерархичность структурной организации и содержательного наполнения стратегических документов долгосрочного, среднесрочного, краткосрочного периодов действия или стадий планирования.

В течение последующих лет практически единственным документом, устанавливающим правоотношения субъектов экономики в вопросах стратегического управления территориями, оставался федеральный закон «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития в Российской Федерации». Закон, несмотря на отсутствующий в нем региональной уровень управления, стимулировал региональное стратегирование во всем многообразии проявлений, включая процедуры разработки, согласования, утверждения и реализации стратегий и концепций. Активизация процессов территориального развития также способствовала этому, поскольку возникала реальная необходимость решения конкретных проблем на региональном и муниципальном уровне публичного управления. Подобные разработки осуществлялись практически повсеместно, особенно в традиционно передовых регионах России, получая различный статус: начиная от «пионерных» проектов, имеющий презентационные формы, и доходя до утвержденных и действующих документов, востребованных практикой государственного управления. Отметим, что утверждение соответствующих требований к разработке стратегий социально-экономического развития субъектов федерации Министром регионального развития РФ состоялось постфактум запущенного процесса. Допустимо предположение, что именно практика государственного управления, опережающая методологию стратегирования, предопределила позиционирование региональных стратегий в качестве параллели концепции социально-экономического развития федерального уровня, чем обеспечивались предпосылки для эффективного взаимодействия всех имеющихся средств планирования.

Для восполнения методологического вакуума был организован общероссийский форум «Стратегическое планирование в регионах и городах России», призванный обобщать, систематизировать и анализировать отечественную практику, выделяя приоритетные направления перспективных научных исследований. В отсутствие свидетельств вовлеченности и, тем более, интегрированности таких стратегических разработок в процесс управления регионом, их встраивание в единую систему стратегирования по таким критериям, как этапы реализации стратегии, сценарии реализации и тому подобное, отсутствовали.

Увеличивающийся разрыв между «инициативным планированием» и государственным управлением отразился негативно, в первую очередь, на региональной безопасности, не имеющей правовой защищенности и признанной методологии, лишенной стратегических ориентиров, обусловленных подчиненностью целям и задачам макропланирования. Бухвальд Е.М. «Вытянет» ли стратегическое планирование российскую экономику? // Экономика: вчера, сегодня, завтра. 2014. - № 8-9. - С. 9-26. Игнорирование роли региональной безопасности в вопросах стратегирования снижало устойчивость системной организации конструкции стратегирования, в том числе и из-за недооценки реально существующих проблем развития конкретных территорий. Как следствие этого обозначилось концептуальное противоречие в формирующейся системе стратегирования, когда процессы территориального развития не корреспондируют социально-экономическому развитию, получают асинхронные выражения, искажающие сущность и предназначение документов, определяющих стратегические перспективы развития региона, и препятствуют их увязки по горизонтали и по вертикали с соответствующими документами других регионов. Демьяненко А.Н. Еще раз о стратегическом планировании социально-экономического развития регионов // Пространственная экономика. 2005. - № 1. - С 162-171.

Выявление новых направлений совершенствования методологии стратегирования и обоснование необходимости системного подхода принято связывать с появлением Концепции долгосрочного развития до 2020 г. (Стратегия 2020) 2008 года, провозглашающей инновационное развитие России в качестве ведущего приоритета национальной политики и определяющей масштабность задач государственного управления территориями. Подобное видение решения проблем социально-экономического развития России требовало увязки воедино задач построения системы государственного управления и комплексной оценки потенциала интеграции стратегирования, раскрывающегося в преемственности целеполагания в структуре всех компонентов стратегического планирования через взаимосвязь мероприятий по региональной безопасности, охватывающей все уровни региональной экономики. Очерченный круг проблем методологии предопределял необходимость формирования единого понятийного аппарата стратегирования. Объект государственного стратегического планирования объединяет государство, российские регионы, муниципальные образования, отрасли экономики и крупные компании (монополии) с государственным участием, а в качестве предмета планирования выступает развитие государства, регионов, муниципальных образований, отраслей экономики и крупных компаний.

Определение объекта и предмета стратегирования, задаваемого его методологической логикой, вызывала необходимость установления места и роли всех элементов планирования, перераспределения функций между ними в соответствии с проявляющими задачами. От новой схемы ожидалось бесперебойное функционирование системы планирования в целом, по принципу ее адекватности внешним изменениям посредством совокупности мер, определяющих расширение и вариативность комплекса средств планирования, и соответствующих им документов планирования, ориентированных не только на формальное исполнение функций государственного управления, но и на реализацию актуальных задач развития регионов. Исходя их этого, артикулирована согласованность взаимодействия стратегических решений национальной политики, конкретизирующихся на региональном уровне в концептуальной преемственности принципов и структурном единстве разрабатываемых документов. Благодаря усилению пространственных соответствий обеспечивается «симметричность» форм идентичных видов документов федерального и регионального уровней планирования.

На протяжении последующего десятилетия проблема развития теории и методологии стратегического планирования рассматривается через призму реформирования системы государственного управления. Успешное функционирование и развитие системы стратегического планирования требует постоянного совершенствования институционального пространства страны, определяемого действиями факторов как внешней, так и внутренней институциональной среды. Если понимать и определять институциональное пространство как не противоречивое по отношению к социально-экономическому пространству, то становится очевидным факт зависимости осуществления последовательных структурных и инфраструктурных трансформаций от степени рациональности системы стратегического управления, рассматриваемого в таких его срезах как многоуровневость формирования, многоаспектность существования и наличие множественности целей развития.

При смене парадигмы управления социально-экономическим развитием в России стратегическое планирование является необходимым условием инновационной модернизации. Исходя из этого, выполнение всех стадий планирования (текущего, среднесрочного, долгосрочного) следует понимать не как формальное увеличение горизонта планирования и не как простое расширение круга планируемых показателей с использованием некого сценарного варианта, а как эволюционный переход от «планирования индикаторов» к планированию институциональных изменений. Предлагаемая модель планирования определяет основной «вектор» формирования и функционирования федерального звена в системе стратегического планирования, преемственно развиваемый субъектами региональной экономики.

Определяя условия обеспечения процессов формулирования, формирования, осознания и реализации стратегического планирования, следует выделить необходимость постоянного обновление институциональной среды посредством структурного и функционального наполнения следующих ее элементов: Клейнер Г.Б. Проблемы стратегического государственного планирования и управления в современной России // Материалы научного семинара. Вып. 5 (43). - М.: Научный эксперт, 2011.

· институтов разработки, обсуждения и принятия стратегических планов;

· институтов стратегического контроля, реализующих управленческие механизмы проверки и обеспечения соответствия принимаемых решений стратегии;

· институтов стратегического мониторинга, имеющих целью анализ степени реализации стратегии, а также выявление моментов необходимости корректировки стратегии;

· институтов горизонтальной и вертикальной координации текущих решений в связи с разработкой и реализацией стратегии;

· институтов согласования текущих и будущих решений между собой и с решениями, принятыми ранее;

· институтов стратегической коммуникации экономических агентов между собой и с руководством страны;

· когнитивных институтов (институтов управления знаниями), формирующих, аккумулирующих и транспортирующих знания, связанных с процессом стратегического планирования.

Структурирование институциональной среды обеспечивает переход к следующему этапу формирования современной методологии стратегирования, раскрывающейся в положениях:

· обеспечения эволюционных преобразований в системе государственного управления посредством увеличения потенциала стратегического планирования;

· совокупности установленных, последовательно и систематически осуществляемых процедур по формированию, реализации и корректировки стратегических планов как непрерывной «технологической цепочки» обоснования стратегических приоритетов;

· позиционирование региональной безопасности как ведущего интегративного признака, обеспечивающего объединение и преемственность императивов общественного развития и региональную идентичность территорий любого иерархического уровня, реализуемую в вариативных пространственных формах.

При определении перспектив формирования современной методологии стратегирования повышается значение принципов стратегического планирования, Смирнова О.О. о. 2012. Правовые основы стратегического планирования в Российской Федерации // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2012. - Т. 5, № 2. - С. 106-113. Смирнова О. О. Стратегическое планирование в Российской Федерации. Системность и качество федеральных документов // Экономические стратегии. - М., 2012. - № 11. - С. 34-43. понимаемых не только как формальные основания и требования осуществления прогрессивных изменений в вопросах государственного управления территориями, но, главным образом, как концептуальная основа обеспечения устойчивого и безопасного регионального развития:

· принцип системности, предполагающий подчиненность процесса выработки и обоснования любого решения определению общей цели системы и подчиненности деятельности всех подсистем достижению этой цели;

· принцип непрерывности, означающий последовательность раскрытия прогнозов и планов различного временного горизонта в их увязке между собой так, чтобы перспективные направления, отражаемые в содержании долгосрочных планов, корректируемых в соответствии с новыми потребностями общества, крупными изменениями в технологиях, комплексным анализом демографической ситуации, получали развитие в содержании среднесрочных и краткосрочных планов;

· принцип целенаправленности и приоритетности, требующий направленности планов всех уровней и видов на достижение определенных целей, позволяя сосредоточить ресурсы на главных направлениях развития экономики, решении проблем общегосударственного значения и безопасности страны в целом;

· принцип комплексности решения социальных и экономических проблем территорий, предусматривающий сохранение баланса развития регионов и отраслей, в основном посредством выявлении и стимулирования инновационных и технологичных видов экономической деятельности для обеспечения потребности развития социальной сферы;

· принцип оптимальности, предусматривающий максимальную реализацию стратегических задач при имеющихся ресурсах с учетом их рационального использования и реализуемый через инструменты экономико-математического моделировании и решения оптимизационных задач;

· принцип сбалансированности и пропорциональности, заключающийся в балансовой увязке показателей, установлении пропорций и обеспечении их соблюдения;

· принцип сочетания отраслевого и регионального аспектов планирования, требующий соотношения интересов данной территории, рационального использования местных ресурсов и содержания отраслевых планов.

Предполагалось, что на стадии подготовки закона о государственном стратегическом планировании, процесс разработки которого охватывает, в целом, более 15 лет, наличие методологических основ позволит приблизить его к идеальному представлению о правовых основаниях государственного управления. Однако это не избавило его от рамочной декларативности, Сухарев О. Государственное стратегическое планирование и направления развития экономики России // Экономическое возрождение России. 2014. - № 2 (40). - С. 26-36. раскрывающейся в неукоснительном выполнении требований к организации процедур планирования, к дополнительным актам и распоряжениям, принимаемым правительством и органами субъектов РФ. О стратегическом планировании в Российской Федерации: федер. закон (проект). - www.duma.gov.ru Система государственного стратегического планирования определяется как совокупность участников этого процесса, представляющих органы, ответственные за проведение соответствующей политики и планирующие эту политику на основе действующего законодательства. Она не предполагает образования специализированной планирующей структуры, допуская лишь реализацию возникающих дополнительных функций в рамках существующих структур системы управления.

В таком случае эффект планирования зависит исключительно от режима координации и самой «парадигмы» планирования. При условии ее подчиненности бюджетной логике, когда целевые установки будут определяться исходя из макроэкономической стабилизации, система планирования окажется несостоятельной равно как многие федеральные и региональные программы в период 1990-2000 гг., которые вынужденно прекратили свое существование по причине недофинансирования. Планирование, становясь нагрузкой для органов исполнительной власти всех уровней, не способно приводить к позитивным результатам. Традиционное для системы государственного управления мнение о большей значимости бюджета по сравнению с целями и задачами планирования, ставит последнее в зависимость от объема бюджетирования, рассматриваемого как ограниченный ресурс, определяющий параметры планируемых изменений. Планирование, подчиненное бюджету, не способно стать определяющим инструментом управления изменениями. Для кардинальных сдвигов в государственном управлении необходима новая парадигма стратегирования, согласующаяся с системным подходом. Сухарев О. Возможности и ограничения государственного стратегического планирования // Национальные интересы приоритеты и безопасность. - М., 2014. - № 27 (264). - С. 19-28.

Не меньшее значение для качественного улучшения процесса стратегирования имеет вопрос установления сущности разрабатываемых решений (прогнозов, планов, программ). В случае если они понимаются как директивы, предельно ограничиваются их управляющие возможности. Гагарина Г.Ю. Развитие системы стратегического планирования пространственной интеграции экономики регионов // Транспортное дело России. 2012. - № 5. - С. 62-63. Стратегические планы способны оказывать реальное влияние на процесс развития территорией только при условии, что их разрабатывают как сводку согласованных решений, признанных разумными требований предприятий и населения к администрации, договоренностей о конкретных действиях, имеющих стратегическое значение для региона, показывающих перспективу всему местному сообществу, властям, бизнесу, жителям, возможным внешним инвесторам.

Принятие Федерального закона «О стратегическом планировании в Российской Федерации» в 2014 году О стратегическом планировании в Российской Федерации: федер. закон от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 20 июня 2014 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 25 июня 2014 г. // Российская газета. - М., 2014. - 3 июля. является необходимым шагом для формирования единой системы стратегического планирования, охватывающей федеральный, региональный и муниципальный уровни. Целесообразность ее формирования именно в таком концептуальном единстве долгое время высказывалась многими российскими учеными, а наличие комплекса соответствующих предпосылок позволяет утверждать то, что именно такое ее концептуальное решение обеспечивает переход в плоскость практических действий по территориальному управлению. Решение данной задачи возможно с использованием имеющихся на сегодняшний день средств за счет упорядочивания и грамотного распределения полномочий органов публичной власти в стране -- федеральной, региональной и местной, которые в соответствии с законом образуют «вертикаль» стратегического планирования на единой нормативно-правовой и методологической базе. Из анализа этой схемы вытекает формирование в перспективе трехмерной развернутой «матрицы» стратегического планирования, построенной на интегративных принципах, позволяющих образовать не только типологическую множественность документов, определяемое пространственными и отраслевыми особенностями, но и заложить в их содержание оптимальные механизмы, приемы и инструментарий управления.

Систематизация результатов реализации федерального закона в части практической апробации вариантов стратегического планирования на всех уровнях государственного и муниципального управления в конкретных региональных ситуациях представляется особенно важной. Эти результаты свидетельствуют о том, что сбалансированное функционирование социально-экономической системы на всех уровнях ее пространственной организации, не вызывающее серьезных, неразрешимых, противоречий в межуровневых взаимодействиях, существующих в практике территориального управления, не способно обеспечиваться только за счет разработанной системы документов. На практике, даже если строго следовать заданному «шаблону» действий по их составлению, гарантии достижения их концептуальной согласованности не очень высоки. Соответственно, простая сумма разрозненных, концептуально несопоставимых и не сведенных в единую систему юридических норм и положений о разработке перспективных направлений территориального развития не в состоянии решить стоящих перед государственной системой управления задач. Одним из аспектов данной проблемы является разрешение противоречий в системе стратегического планирования посредством укрепления стратегических позиций национальной безопасности в ее региональной проекции -- региональной безопасности, до настоящего времени не получившей однозначных способов решения. Наделение вопросов национальной безопасности первостепенным значением обеспечивается «встречным» процессом как со стороны соответствующего федерального закона, О стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 г. № 683. -www.consultant.ru так и со стороны закона о стратегическом планировании. В последнем в этой связи представлена конструкция документов, идентифицирующая место и роль стратегии национальной безопасности в определении структурных взаимосвязей как обеспечивающей целеполагание стратегирования как системы, подчиняющее себе, по сути, структурное наполнение остальных элементов и блоков государственного управления. Вопросы региональной безопасности в указанных законодательных актах, регламентирующих отношения субъектов национальной и региональной экономики, не определяются.

Вместе с тем, возможности методологического обоснования подобной взаимосвязи существуют. Известно, что до настоящего времени не принято специального федерального закона, комплексно освещающего процессы регионального развития, однако утверждены «Основы государственной политики регионального развития Российской Федерации на период до 2025 года». Об утверждении основ государственной политики регионального развития Российской Федерации на период до 2025 года Указ Президента Российской Федерации от 16 января 2017 г. № 13. - - www.consultant.ru Анализ показывает, что в окончательной редакции они существенно отличаются от проектных вариантов, так, в частности, отсутствует понятие «региональная безопасность». Однако оно было закреплено в структуре проектов «Основ…» 2015 года и 2016 года стало абсолютной новацией. Региональная безопасность рассматривается как состояние защищенности региона от внешних и внутренних факторов воздействия, при котором возможно сбалансированное и устойчивое развитие региона на принципах финансовой эффективности и учета особенностей региона. Очевидно, что определение механизмов и процедур обеспечения региональной безопасности не является предметом рассмотрения «Основ…» (2017). В свою очередь, закон о стратегическом планировании не указывает на определение таких направлений развития принципов стратегирования, которые бы обозначили содержание и функциональные возможности региональной безопасности в решении вопросов государственного управления.

Авторы большинства существующих современных научных исследований по проблемам региональной безопасности (Гук С.В., Кирьянов А.Ю., Куклин А.А., Мельников В.И., Пашковский П.В., Полосин А.В., Селиванов А.И., Солонина В.П., Стрельченко В.В., Юрченко И.В.) тяготеют преимущественно к рассмотрению ее правовых и политических аспектов, в то время как социально-экономические аспекты освещаются в этих работах в недостаточной степени. Кроме того, практика принятия и использования новейших законодательных и нормативно-правовых актов, определяющих деятельность органов исполнительной власти Российской Федерации, и, особенно, субъектов федерации, свидетельствует о том, что при разработке прогнозов, концепций, стратегий, программ комплексного социально-экономического развития субъектов Российской Федерации значимость вопросов региональной безопасности недооценивается.

Все это открывает определённые перспективы для обоснования новых направлений исследования проблем функционирования и развития социально-экономических систем и рассмотрения требований, условий, факторов и особенностей обеспечения безопасности на национальном, региональном и муниципальном уровнях в их взаимосвязи. Если понимать безопасность как научную категорию, имеющую синтетическую природу, то возможно существенное обогащение методологии стратегирования.

Возможности их развития обусловлены, в том числе, и обоснованием степени преемственности принципов национальной безопасности при их «переносе», например, на региональный уровень государственного управления. Для определения «региональной безопасности» могут быть проанализированы, в том числе, и так называемые «характеристики безопасности», включающие децильный коэффициент; уровень безработицы; уровень ежегодного обновления вооружения, военной и специальной техники уровень обеспеченности военными и инженерно-техническими кадрами; уровень инфляции; удовлетворенность граждан степенью защищенности своих конституционных прав и свобод, личных и имущественных интересов, ожидаемая продолжительность жизни; валовой внутренний продукт на душу населения; доля расходов в валовом внутреннем продукте на развитие науки, технологий, образования и культуры; доля территории Российской Федерации, не соответствующая экологическим нормативам. О стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 г. № 683. - www.consultant.ru

В то же время, при обращении к тексту «Основ…» (2017) Об утверждении основ государственной политики регионального развития Российской Федерации на период до 2025 года Указ Президента Российской Федерации от 16 января 2017 г. № 13. -www.consultant.ru возможности исследователя ограничиваются определением некоторых приоритетных задач, таких как: инфраструктурное обеспечение пространственного развития экономики и социальной сферы Российской Федерации; привлечение частных инвестиций в негосударственный сектор экономики на региональном и местном уровнях; совершенствование механизмов регулирования внутренней и внешней миграции; совершенствование механизмов стимулирования субъектов Российской Федерации и муниципальных образований к наращиванию собственного экономического потенциала; уточнение полномочий федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления.

Даже при самом поверхностном анализе этих законодательных актов легко обнаружить отсутствие системных либо устойчивых связей между их базовыми положениями. В то же время нельзя недооценивать тот факт, что наличие данной зависимости закреплено действующим федеральным законом о стратегическом планировании, согласно которому стратегия национальной безопасности Российской Федерации и стратегии социально-экономического развития Российской Федерации и субъектов федерации формируют ядро системы стратегирования, реализуя функцию целеполагания. В этом смысле, основы политики регионального развития являются связующим звеном указанных стратегических разработок, осуществляемых в функциональных блоках: целеполагание по отраслевому и территориальному принципу, а также планирования и программирования. Иными словами «Основы…» являются неотъемлемым элементом, реализующим в системе стратегического планирования принцип преемственности целей и задач национальной безопасности, раскрываемой на уровне субъекта федерации в стратегии социально-экономического развития и схемах территориального планирования. Соответственно, при разработке содержания последних стратегических документов, даже если ограничиться только правовыми аспектами их формирования, необходимо устанавливать характеристики угроз для региональных интересов и определять меры по их предотвращению. А это неизбежно повлечет за собой необходимость осуществления соответствующих разработок, направленных на адаптацию принципов, формирующих методологию обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, к уровню федеральных округов и субъектов федерации посредством комплексного и всестороннего анализа факторов, условий и ограничений территориального развития в их конкретике.

Размещено на Allbest.ru