Правовая позиция конституционного суда Российской Федерации и проблема защиты прав участников РФК

Размещено на http://www.allbest.ru/

Национальный исследовательский университет Высшая школа экономики

Правовая позиция конституционного суда Российской Федерации и проблема защиты прав участников РФК

Экономические науки

№10-1

Иванова-Паленова Екатерина Викторовна, кандидат наук, доцент

08.01.2013

Аннотация

В Конституционный Суд РФ «Банком Сосьете Женераль Восток» была подана жалоба на несоответствие ст. 1062 ГК РФ части 1 ст. 34 и части 3 ст. 55 Конституции РФ по приведенным выше основаниям. Однако по прошествии весьма долгого периода после подачи указанной жалобы Конституционный Суд вынес определение от 16 декабря 2002 г. «О прекращении производства по делу о проверке конституционности ст. 1062 Гражданского кодекса РФ в связи с жалобой коммерческого акционерного банка "Банк Сосьете Женераль Восток", в котором практически дословно, как было сказано выше, воспроизвел постановление ВАС РФ от 1996 г.

Россия, РФ, форвардный контракт, контракт, срочная сделка, РФК, правовая позиция, конституционный суд, проблема защиты, права участников.

В Конституционный Суд РФ «Банком Сосьете Женераль Восток» была подана жалоба на несоответствие ст. 1062 ГК РФ части 1 ст. 34 и части 3 ст. 55 Конституции РФ по приведенным выше основаниям. Однако по прошествии весьма долгого периода после подачи указанной жалобы Конституционный Суд вынес определение от 16 декабря 2002 г. «О прекращении производства по делу о проверке конституционности ст. 1062 Гражданского кодекса РФ в связи с жалобой коммерческого акционерного банка "Банк Сосьете Женераль Восток", в котором практически дословно, как было сказано выше, воспроизвел постановление ВАС РФ от 1996 г.

Конституционный Суд РФ определил, что ст. 1062 ГК РФ не препятствует предоставлению судебной защиты требованиям, вытекающим из расчетного форвардного контракта, если по своему существу он соответствует гражданско-правовым критериям сделок, требования по которым подлежат защите в судебном порядке, -- и как таковая не может рассматриваться как нарушающая право на судебную защиту.

Ранее суды отказывали в удовлетворении исковых требований по форвардным контрактам, в том числе заключенным до кризиса 1998 г., мотивируя это тем, что заключенные сторонами сделки являются игровыми сделками, подпадающими под действие ст. 1062 ГК РФ, в соответствии с которой требования, связанные с организацией игр и пари или с участием в них, не подлежат судебной защите.

Таким образом, представленная позиция Конституционного Суда ни в коей мере не разрешила существующую проблему, а явилась скорее уходом от нее.

Согласно ст. 1062 действующего ГК РФ требования из игр и пари не подлежат судебной защите. Согласно ст. 1063 правила ст. 1062 не распространяются на лотереи, тотализаторы (взаимные пари) и другие основанные на риске игры, проводимые Российской Федерацией, ее субъектами, муниципальными образованиями или лицами, получившими соответствующие лицензии от уполномоченного государственного или муниципального органа.

О расчетных форвардных договорах ГК РФ ничего специально не говорит, поскольку расчетный форвардный договор содержит в себе все признаки пари как «основанного на риске и заключенного между двумя или несколькими лицами, как физическими, так и юридическими, соглашения о выигрыше, исход которого зависит от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет», сформулированные российским законодательством (ст. 2 Федерального закона «О налоге на игорный бизнес»). Не упоминая расчетный форвардный договор в ст. 1062 ГК РФ, российский законодатель тем самым не делает для расчетного форварда никаких исключений из общего правила ст. 1062 ГК РФ.

Российский законодатель, в отличие от западноевропейского, не придает значения субъектному составу расчетного форвардного договора. Он оставляет без внимания возможность дифференцированного правового регулирования сделок на разницу в зависимости от выполняемых этими сделками социальных функций.

Попытка восполнения этого существенного пробела делается конституционным законодательством. Право на судебную защиту (право на иск в материальном смысле) является неотъемлемым свойством гражданского субъективного права. Это означает, что без возможности судебной защиты субъективное право просто не существует.

Лишение субъективного права, как вещного, так и обязательственного, судебной защиты влечет за собой уничтожение самого субъективного права.

По мнению М.М. Агаркова, обязательство, исполнение которого невозможно требовать в принудительном порядке (натуральное обязательство), не является обязательством в собственном смысле (того слова. Невозможность требовать обратно переданное во исполнение «натурального обязательства» означает лишь то, что в данном случае имеется законное основание для перехода имущества от одного лица к другому. Утверждение М.М. Агаркова полностью соответствует норме параграфа 762 Германского гражданского уложения: «из игры или пари обязательств не возникает».

Германский закон не говорит о лишении судебной защиты требований из игр и пари: он прямо указывает на отсутствие самого обязательства.

Таким образом, отсутствие у требований из игр и пари судебной защиты означает, что соглашения об игре и пари не влекут за собой возникновения у их сторон каких-либо обязательств по отношению друг к другу, то есть такие соглашения не являются гражданско-правовыми договорами. А формально-юридическое признание этих договоров (отсутствие их прямого запрета или признания ничтожными с момента заключения) представляется исключительно демагогической посылкой.

Отказывая в правовых последствиях играм и пари, норма ст. 1062 Г К РФ ограничивает тем самым право сторон свободно выражать свою волю и порождать своим согласованным волеизъявлением правовые последствия, то есть ограничивает свободу договора, состоящую в праве «заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами» (п. 2 ст. 421 ГК РФ).

Конституционный Суд РФ своим постановлением от 23 февраля 1999 г. № 4-П по делу о проверке конституционности положения ч. 2 ст. 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 г. «О банках и банковской деятельности» отнес свободу договора, как непосредственно вытекающую из конституционной свободы экономической деятельности, гарантированной ст. 8, 34 и 35 Конституции России, к числу конституционных свобод.

Если же говорить о расчетных форвардных договорах, заключаемых юридическими лицами, то Конституционный Суд РФ в постановлении от 24 октября 1996 г. № 17-П по делу о проверке конституционности ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 7 марта 1996 г. «О внесении изменений в закон РФ "Об акцизах" сформулировал правовую позицию, согласно которой в случае, если конституционные права граждан реализуются в деятельности юридического лица, созданного для этой цели, то соответствующие права и свободы самого юридического лица приобретают статус конституционных.

Лишение судебной защиты требований, возникающих из расчетных форвардных договоров, заключаемых банками в процессе своей предпринимательской деятельности, представляет собой также ограничение конституционной свободы предпринимательской деятельности, гарантированной ч. 1 ст. 34 Конституции России.

Для разрешения этой конституционной коллизии необходимо обратиться к мотивам, по которым законодатель лишает требования из игр и пари судебной защиты. Часть 3 ст. 55 Конституции России допускает ограничение конституционных прав и свобод «в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Следовательно, условием допустимого ограничения федеральным законом конституционных прав и свобод должно обязательно быть обеспечение перечисленных в ч. 3 ст. 55 Конституции России целей. Только в этом случае ограничение не может считаться антиконституционным. конституционный правовой суд

Для того чтобы установить, не противоречит ли Конституции России лишение судебной защиты расчетных форвардов, заключаемых банками между собой, необходимо выяснить, можно ли в отношении расчетных форвардов руководствоваться теми же мотивами, какими руководствуется законодатель, лишая судебной защиты требования, возникающие из игр и пари.

Первый мотив лишения требований из игр и пари судебной защиты -- это азарт, лишающий участников игр и пари способности трезво и спокойно взвешивать последствия своих действий и отдавать себе отчет в их серьезности, а также возможность одних игроков злоупотреблять слабостью и легкомыслием других. Однако банками, заключающими расчетные форвардные договоры, не движут ни азарт, ни инакомыслие. Они заключают расчетные форвардные договоры на основании анализа рынка, отчетливо представляя себе существующие на этом рынке риски. При этом банки принимают все необходимые меры для страхования своих рисков.

Второй мотив -- высокая вероятность злоупотреблений и недобросовестного поведения участников при заключении и исполнении )тих договоров -- также несостоятелен. Недобросовестность банков, подлежащих специальному банковскому контролю, значительно менее вероятна, чем недобросовестность любых других участников гражданского оборота при заключении каких-либо сделок.

Третий мотив -- безнравственность зарабатывания денег лицом без всяких усилий со своей стороны, исключительно по воле случая. Такой мотив вряд ли оправдан по отношению к банкам, которым законодательно предписано зарабатывать деньги в интересах своих клиентов, а также вкладывать их в экономику. С таким же успехом можно было бы считать безнравственной выдачу банками кредитов под проценты.

Эти мотивы вполне оправданны по отношению к играм и собственно пари. Лишение требований, вытекающих из игр и собственно пари, судебной защиты по этим мотивам, -- то есть с целью защиты, во-первых, прав и законных интересов их участников и, во-вторых, общественной нравственности, -- если и является ограничением проявления человеческой индивидуальности, как вполне справедливо считает В.А. Белов, то ограничением, вполне допускаемым ч. 3 ст. 55 Конституции России.

Однако эти мотивы совершенно не годятся для обоснования лишения судебной защиты расчетных форвардных договоров, заключаемых банками между собой, поскольку они предполагают совсем другой круг участников правоотношений и другие социальные условия заключения и исполнения этих договоров и еще раз подтверждают, что РФК не является ни игрой, ни пари.

Четвертый мотив -- отсутствие в расчетном форварде какой-либо пользы для общества, его бессмысленность с точки зрения потребностей гражданского оборота, незаинтересованность в нем государства и общества -- уже не связан ни с составом участников сделки, ни с конкретными условиями ее заключения и исполнения. Он детально рассмотрен выше.

РФК схож по своей правовой природе и экономической сущности с играми и пари не более, чем любой другой предпринимательский договор.

Следует также добавить, что в литературе высказывалась точка зрения, что РФК является пари или игрой особого рода, вследствие чего ему должна быть предоставлена судебная защита. В частности, А.В. Рахмилович и Э.Э. Сергеева считают, что норма ст. 1062 ГК РФ, лишающая судебной защиты требования, возникающие из всех без исключения игр и пари, оказывается сформулированной слишком широко. В той мере, в какой норма ст. 1062 ГК РФ дает возможность судам отказывать в судебной защите требований, возникающих из расчетных форвардных договоров, заключаемых банками между собой, она противоречит Конституции России.

С их точки зрения выход из ситуации имелся в случае признания Конституционным Судом содержания ст. 1062 ГК РФ необоснованно широким. Сузив содержание ст. 1062 ГК РФ, Конституционный Суд РФ тем самым предоставил бы судебную защиту требованиям, возникающим из расчетных форвардных договоров, заключаемых банками друг с другом.

Размещено на Allbest.ru