Правовая позиция верховного суда Российской Федерации по вопросу квалификации расчетных форвардных контрактов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Национальный исследовательский университет Высшая школа экономики

Правовая позиция верховного суда Российской Федерации по вопросу квалификации расчетных форвардных контрактов

Экономические науки

№10-1

Иванова-Паленова Екатерина Викторовна, кандидат наук, доцент

06.01.2013

Аннотация

Необходимо отметить, что решений судов общей юрисдикции по делам, так или иначе затрагивающим вопрос квалификации расчетного форварда и ряда других производных финансовых деривативов, значительно меньше, чем у арбитражных судов. Однако позиция правоприменительной практики в отношении этих институтов ничем не отличается. Строго повторяя позицию ВАС РФ в отношении РФК, Верховный Суд РФ также относит расчетный форвард, по совокупности указанных выше трех признаков, к договорам пари.

Россия, РФ, форвардный контракт, контракт, срочная сделка, квалификация, верховный суд, правовая позиция, расчетный форвард, условная сделка, рисковая сделка, алеаторная сделка.

Необходимо отметить, что решений судов общей юрисдикции по делам, так или иначе затрагивающим вопрос квалификации расчетного форварда и ряда других производных финансовых деривативов, значительно меньше, чем у арбитражных судов. Однако позиция правоприменительной практики в отношении этих институтов ничем не отличается. Строго повторяя позицию ВАС РФ в отношении РФК, Верховный Суд РФ также относит расчетный форвард, по совокупности указанных выше трех признаков, к договорам пари.

Все основания отнесения РФК к пари, как уже отмечалось, можно свести к трем основным моментам, которые и составляют понятие «сделка на разницу»:

1. РФК, как и пари, является условной сделкой;

2. РФК-алеаторная (рисковая) сделка;

3. Отсутствие положительного социального эффекта (т.е. РФК не сопровождается ни производством, ни оказанием услуг).

Остановимся подробнее на опровержении каждого из приведенных аргументов.

Расчетный форвард как условная сделка

Е.П. Губин и А.Е. Шерстобитов утверждают, что расчетные форвардные контракты не являются условными и рисковыми сделками, а следовательно, не являются и пари -- на том основании, что «пари представляет собой сделку, в рамках которой между сторонами существует спор о том, имеет ли место определенное событие». А в рассматриваемых правоотношениях подлежит уточнению лишь размер обязательства, а не факт его наступления или ненаступления.

Однако противники указанной позиции весьма аргументированно утверждают, что такой вывод объясняется сужением понятия «обстоятельство» как основания возникновения обязательства. В целом представленные аргументы сводятся к следующему.

В случае единовременной выплаты вариационной маржи следует говорить об одной условной сделке; если же вариационная маржа начисляется на ряд последовательных дат, речь идет о ряде последовательных условных сделок. Обстоятельством, в зависимость от которого поставлено возникновение обязательства по уплате вариационной маржи, служит факт отличия курса базисного актива от цены расчетного форвардного контракта. Размер превышения является выигрышем (проигрышем) стороны. Сами же расчетные форвардные контракты являются условными сделками с отлагательным условием.

Но не весь расчетный форвардный контракт является условной сделкой. Е.П. Губин и А.Е. Шерстобитов справедливо отмечают, что «договор купли-продажи РФК состоит из двух различных и самостоятельных по своей сути договоров (договора купли-продажи РФК и самого РФК). Договор купли-продажи РФК является фьючерсным контрактом, предметом которого выступает срочный договор (расчетный форвардный контракт). Из этого вытекает, что договор купли-продажи РФК в целом вообще никакого отношения к играм и пари не имеет и регулируется нормами параграфа 1 гл. 30 ГК РФ "Купля-продажа", с особенностями, установленными п. 4 ст. 454 ГК РФ, так как покупаются и продаются права и обязанности, вытекающие из РФК».

Остановимся более подробно на особенностях используемой терминологии. «Договор "купли-продажи контракта" в действительности, очевидно, подразумевает возмездную передачу (уступку) прав по договору», замечает Е.А. Суханов. В таком случае особенностями специфики являются, например, правила, которые позволяют увеличить оборачиваемость расчетного форвардного контракта (известно, что обязательственные права в силу условности обязательств по их передаче обладают гораздо меньшей оборотоспособностью, чем права вещные).

К таким отличительным чертам следует отнести, например, необходимость уведомления должника о состоявшемся переходе прав (впрочем, если другой стороной по сделке будет организатор торгов, такого уведомления, согласно п. 3 ст. 382 ГК РФ, не требуется). Затруднения могут быть вызваны возложением на нового кредитора обязанности доказывания состоявшегося перехода прав (п. 1 ст. 385 ГКРФ).

Еще одной особенностью является требование фактической передачи материального объекта документа, удостоверяющего право требования. Затруднения в данном случае могут возникнуть, если акцепт по договору сделан конклюдентно или сделка совершена посредством электронной связи. Не разрешен вопрос о значении личности кредитора в передаваемом обязательстве, связанном с рассматриваемой областью предпринимательской деятельности (п. 2 ст. 388 ГК РФ). Однако на действительность сделки все перечисленные обстоятельства в общем случае не влияют.

Следовательно, необходимо рассмотреть природу самого расчетного форвардного контракта. Денежное обязательство из расчетного форвардного контракта возникает не при заключении договора купли-продажи форвардного контракта (обязательства принять и передать товар), а в момент выплаты вариационной маржи. Расчетный форвардный контракт по своей правовой природе не имеет ничего общего с играми и пари. При заключении такой сделки выигрыш или проигрыш сторон поставлен в зависимость не от факта наступления событий, а от стечения обстоятельств и от поведения участников. Так, стороны контракта могут реально воздействовать на цену погашения расчетного форвардного контракта посредством заключения сделок на реальных рынках: изменившаяся цена на реальный товар будет служить базисом расчета в расчетном контракте. Такое поведение сторон будет считаться добросовестным и оправданным, в отличие, например, от использования участниками отношений инсайдерской информации. Хотя большинство участников этого рынка на исход торгов влияния не оказывают и реально оказать не могут, следует учесть, что гипотетически такие шансы у них все же есть. Крупные же участники финансовых рынков такое влияние действительно оказывают. правоприменительный форвард финансовый

Относительно спора о происшествии или непроисшествии события следует заметить, что при заключении расчетной форвардной сделки обязательства сторон по выплате вариационной маржи с определенным сроком расчетов еще не возникают, они могут возникнуть в будущем.

Однако при определенных условиях (совпадении начальной цены контракта и цены его погашения) обязательства сторон могут полностью отсутствовать. М.И. Брагинский в отношении условных сделок (игр и пари) справедливо заметил, что «возникновение прав и обязанностей поставлено в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит ли оно». Хотя указанный случай маловероятен, однако он вполне реален, и это помогает понять природу расчетных форвардных контрактов. На возражение о том, что «при заключении условной сделки стороны не знают, наступит ли соответствующее обстоятельство, а потому исключается участие сторон в наступлении или ненаступлении данного события», следует заметить, что положения ГК РФ не содержат ограничений по факту добросовестного содействия сторон наступлению события, что не было отмечено Е.П. Губиным и А.Е. Шерстобитовым. Таким образом, сделка все-таки будет являться условной.

К данному тезису аналогичным путем приходит в указанной работе и Г.В. Мельничук, однако выводы из этого им были сделаны, на взгляд автора, не вполне корректные. Условная сделка, каковой бесспорно является расчетный форвардный контракт, не означает автоматического приравнивания ее к играм и пари.

Возможность существования сделок, совершенных под условием, традиционно признается российским гражданским законодательством. Такие сделки совершенно идентично закреплялись законодательством дореволюционной России, ст. 41-43 ГК РСФСР 1922 г., ст. 60 ГК РСФСР 1964 г. и ст. 157 ГК РФ.

Условной называется сделка, стороны которой ставят возникновение или прекращение прав и обязанностей в зависимость от какого-либо обстоятельства, которое может наступить или не наступить в будущем.

В качестве условия могут выступать как события, так и действия граждан и юридических лиц. При этом в качестве условия могут рассматриваться как действия третьих лиц, так и действия самих участников сделки.

События и действия, относимые к условиям, должны обладать определенными признаками:

1. в момент совершения сделки ее участникам не должно быть известно, наступит или не наступит в будущем обстоятельство, включенное в сделку в качестве условия;

2. произвольность установления условия;

3. условие не должно противоречить закону, основам правопорядка и нравственности.

Следовательно, расчетный форвард действительно является условной сделкой, что ни в коей мере не должно влиять на его охраноспособность. В противном случае, если ссылаться на условность расчетного форвардного контракта как основания для отказа в его судебной защите, следующим логичным и неизбежным шагом будет отказ в судебной защите любым обязательствам, в которых, например, момент возникновения прав и обязанностей или перехода права собственности поставлен в зависимость от наступления некоторого события, подпадающего под приведенные выше признаки. Данная посылка вполне очевидно является абсурдом.

Условность РФК не является даже косвенным основанием для его квалификации как пари и, соответственно, для отказа в его судебной защите.

Обратимся к другим особенностям РФК, которые зачастую представляются в качестве подобных оснований.

Расчетный форвард как алеаторная (рисковая) сделка

Выгода, приобретаемая стороной расчетного форвардного договора, как и выгода, приобретаемая участником пари, всецело зависит от случайного события. Это характерный признак рисковых договоров, к которым Кодекс Наполеона, объединяющий эти договоры в титул XII гл. III, относит, помимо игры и пари, договор страхования, морской заем и договор пожизненной ренты (ст. 1964). Термин «рисковый» характеризует договор с точки зрения выраженной в нем воли сторон и не касается существа возникающих у сторон прав и обязанностей, никак не характеризует эти права и обязанности. Поэтому в литературе совершенно справедливо употребляется термин «рисковые сделки», а не «рисковые договоры».

Однако практически любой предпринимательский договор (сделка) носит рисковый характер. Одни из них прямо характеризуются как полностью или частично алеаторные (в частности, договор постоянной ренты с определенными ограничениями, предусмотренными, например, п. 1 ст. 592 ГК РФ), другие являются таковыми по сути, т.к. любой договор поставки может быть не исполнен в силу недобросовестности контрагента либо воздействия непреодолимой силы, что повлечет убытки одной из сторон.

В таком контексте представляется логичным либо отказать в судебной защите всем предпринимательским договорам, либо не ссылаться на рисковый характер РФК как основания для отказа в предоставлении такой защиты.

Отсутствие положительного социального эффекта

Именно этот мотив приводили авторы объяснений к российскому проекту Гражданского уложения 1899 г. применительно не только к играм и собственно пари, но и к любым сделкам на разницу. Его же приводит в отношении расчетных форвардов и современная российская судебная практика, формулируя его иногда как «отсутствие интереса государства и общества» к расчетным форвардам, а иногда как «отсутствие хозяйственной цели» у участников расчетных форвардов.

Говоря об отсутствии хозяйственной цели у участников расчетных форвардных договоров, суды имеют в виду, конечно же, не хозяйственную цель, преследуемую стороной, заключающей расчетный форвард. Хозяйственная цель любой сделки, совершаемой хозяйственным обществом в процессе предпринимательской деятельности, очевидна и прямо названа в законе -- это извлечение прибыли.

Ссылаясь на отсутствие хозяйственной цели у участников расчетного форварда, российские суды имеют в виду не бесполезность расчетного форварда для самих его участников, а отсутствие у его участников такой цели, достижение которой было бы существенно для общества в целом, для успешного функционирования общественного хозяйства, для развития хозяйственного оборота. То есть речь идет об общественной пользе, о значении расчетного форварда для удовлет-порения потребностей экономики всего общества, а не только для экономического благополучия самих участников сделки.

В свое время отсутствие общественной пользы от сделок на разницу было веским мотивом для обоснования отказа в судебной защите требований, возникающих из них. Хотя и тогда существовали серьезные возражения против этого. Г.Ф. Шершеневич писал, что практически невозможно отличить чистую биржевую спекуляцию от сделки на разницу, вызванной необходимостью страхования рисков.

Конечно, данный тезис является абсолютным абсурдом, во-первых, потому, что экономическая заинтересованность субъектов предпринимательской деятельности в РФК очевидна (иначе они не заключали бы такого количества договоров, которые, даже если не учитывать факт отсутствия судебной защиты, и так содержат в себе значительную долю риска); во-вторых, полностью отсутствует какой-либо неблагоприятный эффект для общества или государства; и в-третьих, учитывая первые два тезиса, отказ в судебной защите является фактическим ограничением свободы договора и напрямую противоречит приведенной статье ГК РФ. Однако попытаемся оценить подобные действия российской законодательной и судебной власти с формально-юридической точки зрения -- соответствия их Конституции России.

Глава 2 Конституции России, содержащая перечень прав человека и гражданина, открывается ст. 17, ч. 2 которой провозглашает, что «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения». Смысл этой нормы состоит в том, что осуществление человеком его основных прав и свобод является выражением его индивидуальности, утверждением ценности его личности. Осуществление человеком его конституционных прав и свобод не обусловлено пользой, которую оно может приносить или не приносить при тех или иных обстоятельствах обществу и государству. Основанием приобретения человеком конституционных прав и свобод является факт его рождения, и ничто иное.

Интересно, что Конституция СССР 1936 г. стояла на диаметрально противоположных позициях -- ст. 125 предоставляла гражданам СССР свободу слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций исключительно «в целях укрепления социалистического строя», а ст. 126 обеспечивала гражданам СССР право объединения в общественные организации «в целях развития организационной самодеятельности и политической активности народных масс». Это означало, что конституционные права не обладали в глазах тогдашнего законодателя самостоятельной ценностью, а были всего лишь средством достижения каких-то внешних по отношению к человеческой индивидуальности целей.

Это принципиальное различие показывает, что ч. 3 ст. 55 Конституции России не может содержать такого мотива ограничения прав и свобод человека и гражданина, как отсутствие общественной значимости, отсутствие интереса общества и государства к осуществлению лицом своего конституционного права. Интерес государства или общества не может быть условием осуществления гражданином его конституционного права; наоборот, основные права и свободы человека и гражданина гарантируются независимо и несмотря на возможное отсутствие интереса государства или общества к осуществлению этих прав.

Отсутствие заинтересованности государства и общества в расчетных форвардных договорах ни в коем случае не может служить в современной России основанием для лишения расчетных форвардных договоров судебной защиты.

Размещено на Allbest.ru