Оценка доказательств и обоснование выводов по уголовному делу: гносеологические и правовые аспекты

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российский государственный университет правосудия

ОЦЕНКА ДОКАЗАТЕЛЬСТВ И ОБОСНОВАНИЕ ВЫВОДОВ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ: ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ

Тоцкий А.А.

Оценка доказательств по своему содержанию не может и не должна рассматриваться в отрыве от иных элементов процесса доказывания, что позволяет позиционировать ее как логическое продолжение проверки доказательств и определять как мыслительную деятельность лица, ведущего производство по уголовному делу. В доктрине доказательственного права отсутствует единство мнений относительно исключительности гносеологической природы оценочного этапа уголовно-процессуального доказывания. Если подавляющее большинство ученых-процессуалистов не отрицают того факта, что оценка как вид мыслительной деятельности подчинена общим закономерностям формальной логики, то наличие у нее правового компонента признается далеко не всеми специалистами. Например, С.В. Курылев указывает, что «как мыслительный процесс оценка доказательств не может регулироваться законом ни по содержанию, ни по форме, и подчинение судебной оценки (мышления) законам логики существовало бы даже в том случае, если бы это не было установлено правовыми нормами…» [1, с. 37]. Аксиологическую природу оценочного этапа доказывания поддерживает и Г.М. Резник, по утверждению которого в качестве целей мыслительно-логической деятельности выступают установление допустимости, относимости, достоверности и достаточности доказательств для признания доказанными искомых фактов по делу [2, с. 77]. Думается, что приведенные суждения не свободны от критики по двум причинам. Во-первых, они характеризуют оценку доказательств исключительно как логическую операцию, осуществляемую в сознании субъекта доказывания и не находящую никакого внешнего выражения. При таком подходе названный этап доказывания утрачивает связь с иными его элементами и не имеет никакой юридической силы, что не соответствует общей цели доказывания. Во-вторых, за пределами подобных рассуждений остается иная, особенно значимая сторона оценки доказательств - совершение уполномоченным лицом процессуальных действий, через которые мыслительная деятельность находит внешнее выражение. К таковым могут быть отнесены, например, привлечение лица в качестве обвиняемого, составление итогового документа, завершающего стадию предварительного расследования (обвинительного заключения, обвинительного акта, обвинительного постановления), поддержание государственного обвинения в судебном разбирательстве, осуществление защиты, постановление приговора. Именно совершение предусмотренных законом процессуальных действий и принятие решений, как промежуточных, так и итоговых, указывают на взаимосвязь оценки доказательств и обоснования выводов по уголовному делу, через которые «мыслительная деятельность объективируется и становится достоянием иных участников процесса» [3, с. 49]. Таким образом, оценка доказательств представляет собой диалектическое единство гносеологической и уголовно-процессуальной деятельности.

Отсутствие унифицированного подхода к вопросу о содержании рассматриваемого этапа доказывания предопределяет тот факт, что в специальной литературе нет единства и в толковании соответствующей дефиниции. Сторонники отсутствия у данного этапа доказывания правового компонента определяют оценку доказательств как мыслительную деятельность, логическую операцию, выражающуюся в оценочных суждениях [4, с. 84]. Их оппоненты говорят о ней как о правовой, регламентированной законом деятельности, вкладывая в соответствующее понятие несколько смысловых значений - «итоговый решающий вывод» [5, с. 14] и «процесс формирования этих выводов» [6, с. 463]. Как уже было отмечено, мы солидаризируемся с «компромиссной позицией», суть которой заключается в единстве мыслительного и процессуально-правового компонентов оценки доказательств. В связи с чем в ее содержании выделяют внутреннюю и внешнюю стороны [7, с. 13]. Первая заключается в том, что в процессе оценочной деятельности участники уголовного процесса производят логические операции по анализу таких свойств доказательства как относимость и допустимость. Внешняя сторона оценки доказательств выражается в том, что названные логические операции производятся в рамках уголовно-процессуальных отношений, соответственно, оценке подлежат лишь те фактические данные, которые получены в установленном законом порядке. Кроме того, как уже было отмечено, результаты оценки подлежат объективному выражению в процессуальных документах. В этой связи, полагаем, что обоснование выводов по уголовному делу может детерминироваться как неотъемлемая часть оценки доказательств, характеризующая ее внешнюю сторону и предшествующая принятию определенного процессуального решения.

Все вышеизложенное позволяет утверждать, что оценка доказательств представляет собой мыслительную деятельность субъектов доказывания, направленную на установление относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, осуществляемую в установленной уголовно-процессуальным законом форме с последующим изложением ее результатов в соответствующих уголовно-процессуальных актах.

Если гносеологическая сторона оценки доказательств подчиняется общим законам теории познания, то правовая ее сторона находит формальное выражение в нормах уголовно-процессуального закона. В основе правового регулирования всего процесса доказывания лежит принцип свободы оценки доказательств, закрепленный в ст. 17 УПК РФ. С точки зрения анализа уголовно-процессуальной составляющей этапа оценки доказательств, представляется целесообразным рассмотреть содержание данного принципа более подробно.

В соответствии с ч. 1 ст. 17 УПК РФ субъектами оценки доказательств законодатель считает судью, присяжных заседателей, прокурора, следователя и дознавателя. Подобный подход, на наш взгляд, обусловлен тем, что обоснование выводов по уголовному делу, а также принятие процессуальных решений входят в круг полномочий указанных лиц. Однако даже с этих позиций приведенный перечень является не полным, поскольку в нем отсутствуют руководитель следственного органа и начальник подразделения дознания, которые наделены правом, давать указания, определяющие ход расследования, осуществляя при этом оценку доказательств, имеющихся в уголовном деле. доказательство уголовный процессуальный убеждение

Возможность оценки доказательств иными субъектами доказывания, которые отстаивают в уголовном процессе свой личный или представляемый интерес, законодателем не предусмотрена. В специальной литературе подобный подход подвергается критике [8, с. 108], которая аргументируется общими положениями теории доказательств, предполагающими участие в доказывании всех субъектов, чей процессуальный статус предусматривает право тем или иным способом представлять доказательства. Думается, что в пользу указанной точки зрения можно привести следующие аргументы.

Во-первых, состязательная форма современного уголовного процесса предполагает равенство сторон обвинения и защиты (ст. 15 УПК РФ), что применительно к доказыванию конкретизируется путем предоставления подозреваемому, обвиняемому, защитнику, а также потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику и их представителям возможности участвовать в собирании доказательств или объектов, которые впоследствии могут быть признаны доказательствами (ч. 2, 3 ст. 86 УПК РФ).

Во-вторых, отсутствие у них легальной возможности оценивать доказательства выглядит не логично в связи с реализацией указанными лицами иных прав (например, заявлять ходатайства, обжаловать действия и решения лица, ведущего производство по уголовному делу, участвовать в судебном заседании и т.д.), где неизбежно осуществляется оценка доказательств, с целью аргументации своей позиции. Так, заявляя ходатайства о допросе свидетелей, производстве экспертизы, предоставляя следователю или суду предметы и документы, обвиняемый и потерпевший исходят из оценки изученных ими доказательств, как недостаточных для принятия законного и обоснованного решения. Или же, принося жалобы по поводу нарушений процессуального порядка производства следственных действий, они тем самым ставят под сомнение допустимость доказательств, полученных в их результате [9, с. 82].

В-третьих, отсутствие в числе субъектов оценки доказательств частного обвинителя, который самостоятельно поддерживает обвинение в судебном заседании путем; представления доказательств и участия в их исследовании; изложения суду своего мнения по существу обвинения, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства; реализации права высказывать суду предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания и т.д. (ч. ч. 4, 5, 6 ст. 246 УПК РФ) выглядит очевидным законодательным пробелом.

Мы разделяем точку зрения В.М. Быкова о необходимости существенного расширения законодательного перечня субъектов оценки доказательств [10, с. 66-69], и предлагаем изложить часть 1 статьи 17 УПК РФ в следующей редакции: «Участники уголовного процесса оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью».

Основой оценки доказательств в теории доказательственного права признается внутреннее убеждение, которое рассматривается в двух аспектах: как метод оценки доказательств и как ее результат. При этом следует отметить, что подобный подход разделяется не всеми учеными-процессуалистами, часть из которых толкуют его исключительно как результат оценочной деятельности [11, с. 266] . Мы полагаем, что внутреннее убеждение является, прежде всего, методом оценки доказательств, который имеет универсальный характер, т.к. четко регламентирован законом в статусе принципиального положения и является единым для всех стадий уголовного процесса. Императивность рассматриваемого метода подчеркивается Конституционным Судом РФ, указавшим, что «статья 17 УПК РФ, предписывая осуществлять оценку доказательств по внутреннему убеждению, не содержит каких-либо положений, допускающих возможность произвольной оценки доказательств. Напротив, в ней содержится указание судье, присяжным заседателям, прокурору, следователю и дознавателю при оценке доказательств не только исходить из своего внутреннего убеждения и совести, но и основываться на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствоваться законом, что должно исключать принятие произвольных, необоснованных решений» [12]. Формирование внутреннего убеждения осуществляется на основе предписаний закона, в частности о предмете доказывания (ст. 73 УПК РФ), средствах доказывания (ст. 74 УПК РФ), а также правилах оценки доказательств (ст. 88 УПК РФ). Выражение внутреннего убеждения вопреки указанным нормам и предписаниям, влечет за собой постановление незаконного приговора. Совершенно очевидно, что игнорирование объективной составляющей метода внутреннего убеждения делает процесс познания обстоятельств уголовного дела иррациональным, а его дальнейшее движение - незаконным и необоснованным. Вместе с тем немаловажную роль в формировании внутреннего убеждения играет и субъективная составляющая, поскольку познающий субъект - это личность со своей жизненной позицией, социальной активностью, отношением к праву и законности. С учетом данной составляющей, законодатель предписывает субъекту доказывания оценивать доказательства, руководствуясь законом и совестью. Такой субъективный критерий оценки доказательств как совесть неоднозначно воспринимается специалистами. Некоторые трактуют это положение закона как внутренний критерий соблюдения правил, обеспечивающих независимость и свободу при выражении своего убеждения, уверенность в беспристрастности и справедливости своего решения [13, с. 8]. Другие, подвергают его критике на том основании, что использование на законодательном уровне сложной с социальных и этических позиций категории, является неуместным [14, с. 19]. Нельзя не согласиться с тем, что понятие «совесть» является достаточно абстрактным уже в силу того, что каждый индивид вкладывает в его содержание собственные представления о базовых этических принципах, соответствующие его мировоззрению, уровню культуры и интеллекта. В этой связи вызывают удивление попытки придать рассматриваемому понятию статус юридического термина лишь на том основании, что он входит в лексикон законодателя [15, с. 81]. Более того, некоторые процессуалисты определяют содержание «правовой совести», которая, по их мнению, понимается как «способность лица оценивать свое поведение с точки зрения соответствия морали, но в пределах норм права» [16, с. 106]. Мы полагаем, что в данном случае имеет место искусственная адаптация нравственной категории к правовой сфере, в связи с чем, считаем ее использование в тексте УПК РФ не оправданным.

Как уже было отмечено, внутреннее убеждение является не только методом, но и результатом оценки доказательств. С этих позиций оно не обладает свойством универсальности, поскольку зависит от того, на какой стадии уголовного процесса осуществляется соответствующая деятельность. Это такое состояние сознания субъекта доказывания, когда он считает собранные доказательства достаточными для принятия того или иного процессуального решения, уверен в правильности своего вывода и готов к практическим действиям в соответствии с полученными знаниями. Уверенность в достоверности установления обстоятельств дела характерна не для всех стадий уголовного процесса. В частности для возбуждения уголовного дела достаточно обоснованного предположения о наличии в деянии, о котором поступило заявление (сообщение), признаков преступления. В то же время о предварительной и окончательной оценке можно говорить применительно к доказыванию на разных этапах производства в рамках одной стадии процесса. Так, дознаватель, следователь дают окончательную оценку лишь в итоге предварительного расследования. В ходе досудебного производства, при отсутствии всей совокупности доказательств, необходимых для составления обвинительного заключения (обвинительного акта, обвинительного постановления) указанные должностные лица прибегают лишь к предварительной оценке доказательств, которая обычно выражает вероятное знание.

Еще одной составляющей принципа свободы оценки доказательств являются положения ч. 2 ст. 17 УПК РФ, в соответствии с которыми юридическая сила доказательств считается равной. В силу этого положения, законодатель формулирует лишь общие правила оценки доказательств, в то время как значение каждого из них определяется субъектом доказывания самостоятельно по своему внутреннему убеждению.

Список использованной литературы

1. Курылев С.В. Доказывание и его место в процессе судебного познания / С.В. Курылев // Труды Иркутского государственного университета им. А.А. Жданова. Иркутск: Кн. изд-во, 1955. Т. 13. С. 37-67.

2. Резник Г.М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств / Г.М. Резник. М.: Юридическая литература, 1977. 118с.

3. Маслова М.В. Сущность уголовно-процессуального доказывания в условиях состязательного судопроизводства / М.В. Маслова // Современное право. 2015. № 6. С. 48-50.

4. Костенко Р.В. Проблемы правовых последствий нарушения правил допустимости доказательств в уголовном процессе / Р.В. Костенко Р.В. // Современное право. 2014. № 8. С. 83-89.

5. Громов Н.А. Оценка доказательств в уголовном процессе / Н.А. Громов, С.А. Зайцева. М.: Приор, 2002. 128с.

6. Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. ред. Н.В. Жогин. М.: Юридическая литература, 1973. 736с.

7. Бозров В.М. Оценка доказательств в уголовном судопроизводстве / В.М. Бозров, Н.В. Костовская // Мировой судья. 2012. № 9. С. 9-18.

8. Орлов Ю.К. Проблемы теории доказательств в уголовном процессе / Ю.К. Орлов. М.: Юрист, 2009. 175с.

9. Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования / С.А. Шейфер. М.: Норма, 2008. 175с.

10. Быков В.М. Свобода оценки доказательств по уголовно-процессуальному кодексу РФ / В.М. Быков // Право и политика. 2004. № 9. С. 66 - 69.

11. Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. ред. Г.М. Миньковский, А.Р. Ратинов, В.Г. Танасевич, А.А. Эйсман. 2-е изд., испр. и доп. М.: Юридическая литература, 1973. 736c.

12. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шулятьева А.В. на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 17 УПК РФ: Определение Конституционного Суда РФ от 27 мая 2004 года № 183-О «// СПС КонсультантПлюс (Дата обращения: 13.02.2017 г.).

13. Лупинская П.А. Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе / П.А. Лупинская // Российская юстиция. 2002. № 7. С. 5 - 8.

14. Баев М.О. УПК РФ 2001 года: достижения, лакуны, коллизии; возможные пути заполнения и разрешения последних: Учебное пособие / М.О. Баев, О.Я. Баев. Воронеж: ВГУ, 2002. 55с.

15. Румянцева И.В. Этические аспекты оценки судом доказательств / И.В. Румянцева // Бюллетень Уральского отделения Международной ассоциации содействия правосудию. 2009. № 2 (2). С. 80-84.

16. Яцишина О.Г. Внутреннее убеждение как основание свободы оценки доказательств в российском уголовном процессе: Монография / О.Г. Яцишина. Челябинск, 2006. 219с.

Аннотация

В настоящей статье, на основе изучения обширной библиографии, автор анализирует оценку доказательств, как один из этапов процесса доказывания в рамках производства по уголовному делу. Проведенное исследование позволяет ему предложить авторское определение оценки доказательств и сделать конкретные предложения по совершенствованию действующего уголовно-процессуального законодательства.

Ключевые слова: доказательство, процесс доказывания, субъект доказывания, оценка доказательств, уголовный процесс, доказательственное право.

In this article, based on an examination of the extensive bibliography, the author examines the evaluation of evidence, as one of the stages of the process of proof in a criminal case. The study allows him to offer author's definition of the evaluation of evidence and to make specific proposals to improve the existing legislation on criminal procedure.

Keywords: proof, proof process, the subject of proof, the evaluation of evidence, criminal procedure, evidence law.

Размещено на Allbest.ru