С течением времени измерение социальных явлений становится все более точным и обширным. До 1930 года официальная статистика о преступности в США не публиковалась. Но в конце 1920-х Международная ассоциация начальников полиции (International Association of Chiefs of Police - IACP) начала разработку Единого отчета о преступлениях (Uniform Crime Reports - UCR). В результате усилий Международной ассоциации начальников полиции первый ежемесячный отчет о ставших известными правоохранительным органам преступлениях был опубликован в январе 1930 года. Ассоциация продолжила публиковать эти ежемесячные отчеты до сентября 1930 года, когда эта работа вошла в обязанности ФБР.

Даже в первые годы существования программы UCR отчеты были предметом проверки со стороны ФБР, и данные из нескольких юрисдикций были отклонены из-за неточностей. Кроме того, некоторые полицейские департаменты неохотно составляли и публиковали отчеты об объеме преступности в своих юрисдикциях из-за опасений, что общественность будет использовать эти сведения для критики действий правоохранительных органов. Критики этой программы также были осведомлены о возможных искажениях данных о преступности со стороны полицейских департаментов с целью получить дополнительное финансирование. Как было отмечено Национальной комиссией по правоприменению и соблюдению закона (National Commission on Law Observance and Enforcement) в 1930 году, "лишь небольшого опыта, который мы имеем в использовании такой криминальной статистики, достаточно, чтобы сделать вывод о существовании серьезных нарушений при ее составлении" [4, c.36].

Хотя официальные данные о преступности на основе UCR или других источников повсеместно использовались криминологами, учеными в области общественных наук и журналистами для высказываний по поводу динамики преступности и ее причин, многие исследователи стали обращать внимание на недостатки этих данных. В работе Beattie отмечено, что полицейской статистикой можно манипулировать в политических целях, поэтому ее надежность вызывает сомнения. "Традиционно, департаменты полиции озабочены тем, чтобы обеспечить хороший результат в своих годовых показателях, следовательно, у них есть естественное стремление регистрировать и сообщать те факты, которые показывают хорошие административные данные со стороны департамента" [1, c.21]. Известный криминолог Селлин утверждал, что данные о преступности в основном отражают деятельность сотрудников правоохранительных органов, поэтому не могут рассматриваться как показатели конкретных тенденций в преступности. Селлин, пожалуй, наиболее известен своим предположением, что ценность данных об уровне преступности обратно пропорциональна процессуальной дистанции от совершения преступления до его регистрации в качестве статистической единицы [7, c.346]. Этот ученый считал, что криминологам следует изучать нарушения "норм поведения", а не только деяния, которые попадают под юридическое определение преступления. Это стало одним из доводов в пользу того, что предмет изучения науки должен определяться самими учеными, а не государством.

Одной из наиболее важных попыток объяснить различия в уровне распространенности преступного поведения среди разных слоев общества стала теория аномии Роберта Мертона. Также как и Дюркгейм, который до него попытался проиллюстрировать, как уровень самоубийств в обществе можно объяснить социологически, Мертон предпринял попытку объяснить причины противоправного поведения рассогласованием между провозглашенными в культуре общества целями и социально одобряемыми средствами их достижения. Однако, в отличие от Дюркгейма, Мертон не уделял существенного внимания статистике. К 1950 году Мертон был знаком с концепцией беловоротничковой преступности и использовал данные одного из самых ранних самоотчетов населения, в котором была сделана попытка оценки уровня преступности независимо от официальной статистики. Однако, он не считал, что эти работы имеют серьезное значение для проведенного им анализа, в котором низшие классы общества по-прежнему рассматривались как главные участники преступной деятельности [5, c.144]. Взгляды Мертона были типичны для этого времени, он признавал существование латентной преступности, но не считал ее последствия слишком опасными.

В начале XX века многие криминологи также понимали, что на официальный уровень преступности могут влиять методика и практика работы отдельных полицейских департаментов. Например, изменения в процессе учета преступлений полицией в Нью-Йорке в 1950 году имели следствием увеличение числа зарегистрированных ограблений на 400%, краж - на 700% и краж со взломом - более чем на 1300% за один год [2, c.122].

Одним из наиболее важных исследований в США, которое обратило внимание ученых на существование латентной преступности и указало на возможность предвзятости уголовно-правовой системы при создании полицейской и судебной статистики, стало исследование Робинсон о противоправном поведении молодежи в Нью-Йорке. Она оспорила распространенное мнение о том, что существует фундаментальная связь между бедностью, расой или национальностью и преступностью. Вместо этого она утверждала, что причиной этой взаимосвязи было разное отношение к лицам, имеющим разный социальноэкономический статус или принадлежащим к разным национальностям, со стороны должностных лиц уголовно-правовой системы. Робинсон отметила, что принадлежность к определенной национальности или культурной группе влияла на шанс того, что несовершеннолетний будет официально считаться преступником. Поэтому различия в поведении родителей и органов власти при столкновении с "проблемными детьми", возможно, были более важны в определении официального уровня преступности, чем настоящее количество преступников в этих социальных группах. Как писала Робинсон, "полицейский более склонен подозревать ребенка бедных родителей в воровстве, а ребенка богатых родителей - в розыгрыше" [6, c.30].

Другим видным критиком достоверности официальной статистики о преступлениях был Эдвин Сатерленд, который высказал несколько важных соображений о недостатках этих данных. Он был одним из первых ученых, кто отметил, что для целей сравнения статистика преступности должна вычисляться в пропорции к количеству населения или к другому важному основанию. Исследователь предложил вносить коррективы в процесс оценки уровня преступности в зависимости от возрастного, полового, национального состава населения и соотношения между количеством сельского и городского населения.

Сатерленд известен своей критикой объяснения причин преступности, так как они сделаны на основе официальных данных, которые не учитывают беловоротничковую преступность [9, c.4]. Беловоротничковую преступность, по его мнению, составляли преступления, совершенные уважаемыми людьми с высоким социальным статусом во время исполнения профессиональных обязанностей. Сатерленд утверждал, что в собираемых правоохранительными органами данных не содержится достоверной информации о преступности этого вида. Для латентности беловоротничковой преступности существовал ряд причин. Судебное преследование зачастую отменялось из-за важности вовлеченных сторон, кажущейся незначительности обвинений и проблем в получении достаточного количества улик. Что еще более важно, против высокопоставленных преступников часто применялись любые меры, кроме уголовного преследования, например, подавались иски по гражданским делам, в исключительных случаях на них налагался штраф. Сатерленд полагал, что именно беловоротничковая преступность является наиболее опасной по масштабам своих последствий. Он подтверждал свои заключения исследованием нарушений закона в 70 крупнейших корпораций в США [8, c.80].

Новаторская работа Сатерленда не была лишена некоторых недостатков. Многие исследователи сочли приведенное им определение беловоротничковой преступности недостаточно точным в формулировке: в частности, оно не разделяет преступления, совершенные против организации от преступлений, совершенных в ее интересах [3, c.11].

Несмотря на то, что вопросы определения понятия и видов латентной преступности американскими криминологами практически не рассматривались, их исследования послужили основой для более поздних разработок и усовершенствований в измерении преступности и способствовали появлению методов оценки уровня латентной преступности.

латентная преступность официальная статистика

Литература