В соответствии с п.55 ст.5 УПК РФ под уголовным преследованием понимается процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. В то же время, несмотря на нормативное закрепление, в теории уголовного процесса отсутствует единство во мнении относительно содержания и сущности данного вида процессуальной деятельности.

Так, например, в части определения субъектов, уполномоченных на осуществление уголовного преследования, В.М. Савицкий считал, что таковыми могут быть только суд, прокурор, следователь и лицо производящее дознание [1]. Очевидно, что данная точка зрения не противоречит действующему, закрепленному в УПК РФ понятию уголовного преследования, поскольку указанные субъекты также отнесены к стороне обвинения. Однако в число субъектов уголовного преследования ученым не включены частный обвинитель и гражданский истец, необходимость отнесения которых к стороне обвинения была продиктована более поздним этапом развития уголовно-процессуального законодательства.

А.Г. Халиулин, рассматривая вопрос о сущности уголовного преследования, предлагал различать данный вид деятельности в зависимости от формы ее осуществления, считая, что в качестве таковых выступают: уголовное преследование в форме познания; уголовное преследование при осуществлении производства в протокольной форме; уголовное преследование при осуществлении производства с применением мер медицинского характера, а также уголовное преследование в форме обвинения [2].

А.Б. Соловьев предлагает рассматривать уголовное преследование как "осуществляемую от имени государства в установленном законом порядке процессуальную деятельность дознавателя, начальника органа дознания, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, а также потерпевшего в пределах их компетенции, направленную на обеспечение неотвратимости наказания по делам публичного и частно-публичного обвинения и реализуемую при расследовании преступлений путем возбуждения уголовного дела, задержания, применения меры пресечения до и после предъявления обвинения, производства процессуальных действий, ограничивающих конституционные права подозреваемых и обвиняемых и способствующих получению доказательств их виновности, привлечение к уголовной ответственности, составление обвинительного заключения либо акта, и передачи прокурором уголовного дела в суд для осуществления правосудия" [3].

Следует отметить, что данное определение базировалось на законодательных конструкциях, в которых на тот период отсутствовало дознание в сокращенной форме.

В настоящее время перечень органов дознания нормативно закреплен ч.1 ст.40 УПК РФ, в соответствии с которой они условно разделены на государственные органы дознания и органы дознания, представленные должностными лицами, которые не наделены полномочиями по производству дознания в полном объеме. Следовательно, процессуальная деятельность по осуществлению уголовного преследования органами дознания, которые представлены должностными лицами, отчасти разграничена законодателем, что позволяет конкретизировать субъект со стороны дознания.

Таким образом, осуществление уголовного преследования в данном контексте является исключительной прерогативой государственных органов дознания.

Отправной точкой для понимания уголовного преследования на современном этапе развития уголовно-процессуального законодательства можно считать решение Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 года № 11-П, который постановил, что "факт уголовного преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность, могут подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении него следственных действий, а также иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения" [4].

Данным постановлением обозначается факт уголовного преследования, подтверждающийся обвинительной деятельностью, которая в свою очередь есть не что иное, как составление процессуальных документов в отношении лица на которое направлены действия государственного обвинения и иные меры в целях изобличения лица.

Обратив внимание на данное постановление, авторы предполагают, что не является правильным ставить знак равенства по целеполаганию между мерами принуждения и следственными действиями, или иными мерами, предпринимаемыми в целях изобличения лица.

Подтверждением данного предположения является действующий УПК РФ, в котором основания для избрания меры принуждения или пресечения (как разновидности меры принуждения) по своим целям сводятся к тому, чтобы помешать лицу, подлежащему изобличению скрыться, продолжать заниматься преступной деятельностью и т.д.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что меры принуждения не являются обвинительной деятельностью, удостоверяющей факт уголовного преследования.

Анализ содержания п.55 ст.5 УПК РФ позволяет сделать вывод, что "уголовное преследование" является комплексным понятием, которое требует более детального рассмотрения вопросов, связанных с определением субъектов и объектов уголовного преследования, процессуальной деятельности, а также цели уголовного преследования.

Также очевидно, что сущность и содержание уголовного преследования имеет некоторые различия в зависимости от стадии уголовного процесса, а также видов уголовного преследования.

уголовное преследование досудебное производство

В зависимости от вида уголовного преследования, различен субъектный состав уголовного преследования. Так, например, очевидно, что частный обвинитель осуществляет уголовное преследование только по делам частного обвинения.

Следуя буквальному толкованию п.55 ст.5 УПК РФ, объектами уголовного преследования являются подозреваемый и обвиняемый. В то же время, необходимо отметить следующее.

Во-первых, не представляется возможным наделение статусом подозреваемого или обвиняемого "неустановленное лицо", как объекта уголовного преследования.

Во-вторых, дискуссионным является вопрос о возможности наделения статусом подозреваемого или обвиняемого лица, обладающего иммунитетом и в отношении которого регламентирован особый порядок уголовного преследования.

Понятие "неустановленное лицо", широко используемое в практической деятельности, представляет собой правовую конструкцию, подменяющую собой признаки субъекта преступления в тех случаях, когда правоохранительным органам не удается установить виновное в совершении преступления лицо [5]. Одним из примеров является выделение уголовного дела в отдельное производство с отсылкой к п.1 ч.1 ст.46 УПК РФ.

В то же время, в уголовно-процессуальном законе "неустановленное лицо" как термин не закреплен. В результате, на практике имеют место случаи злоупотребления положениями ст.46 УПК РФ, следствием которых является принятие необоснованного решения об отказе в возбуждении уголовного дела или приостановлении предварительного следствия на основании ч.1 ст. 208 УПК РФ, что, в свою очередь, влечет нарушение прав потерпевшего.

В этой связи считаем необходимым закрепить понятие "неустановленное лицо" в УПК РФ и включить его в понятие "уголовное преследование" в качестве объекта осуществления данного вида процессуальной деятельности, наряду с обвиняемым и подозреваемым.

В отношении лиц, пользующихся иммунитетом по возбужденному производству, законодателем предусмотрена возможность приостановления предварительного расследования на основании ч.1 ст. 208 УПК РФ.

Анализ практической деятельности органов предварительного расследования свидетельствует о том, что результат частого применения данной нормы на практике является следствием злоупотребления законодательством, так как по определению не может быть неустановленным лицом объект, для производства процессуальных действий в отношении которого, необходимо согласие МИД России.

Суммируя изложенное, под уголовным преследованием предлагается понимать обвинительную деятельность в отношении подозреваемого, обвиняемого или неустановленного лица, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения лица в совершении преступления.

Дискуссионным также является вопрос об определении момента начала и окончания уголовного преследования.

Анализ норм УПК РФ, регламентирующих стадию возбуждения уголовного дела, позволяет предположить, что уголовное преследования фактически может осуществляться и до принятия решения о возбуждении уголовного дела.

Если исходить из того, что весь уголовный процесс разграничен на досудебное производство и судебное производство, исходя из содержания п.9 ст.55 УПК РФ, согласно которому "досудебное производство" - уголовное судопроизводство с момента получения сообщения о преступлении до направления прокурором уголовного дела в суд для рассмотрения по существу, можно предположить, что началом уголовного преследования и является получение сообщения о преступления.

Подтверждением данного предположения является перечень процессуальных действий, закрепленных в ч.1 ст.144 УПК РФ, которые вправе осуществлять должностные лица, осуществляющие проверку.

Учитывая изложенное, считаем, что не всякая деятельность со стороны обвинения может быть началом уголовного преследования в досудебном производстве, а только та деятельность, которая имеет свое подкрепление обвинительной деятельностью государственных органов. Завершается уголовное преследование в досудебном производстве деятельностью объекта со стороны защиты и обвинительной деятельностью со стороны государственных органов. Тем самым мы можем обозначить, что обвинительная деятельность не может завершится без деятельности объекта уголовного преследования.

В частно-публичном и публичном уголовном преследовании моментом его начала уголовного преследования в досудебном производстве является момент получения сообщения о преступлении, а моментом окончания уголовного преследования в досудебном производстве являются действия субъекта до направления уголовного дела в суд для рассмотрения его по существу.

Как отмечает В.И. Качалов, "во всех случаях понятие "обвинение" должно рассматриваться как одна из составных частей уголовного преследования" [6]. Прекращение уголовного преследования в досудебной стадии возможно на основании действующего законодательства, в том числе и случаях умаления принципа неотвратимости наказания, на основании отсутствия законодательного закрепления "неустановленного лица" как объекта. В остальных же случаях моментом окончания уголовного преследования будет являться момент направления субъектом, осуществляющим обвинительную деятельность, постановления с окончательным обвинением или принятия процессуального решения о прекращении уголовного преследования в отношении объекта. Именно в этот момент уголовное преследование как факт подтверждающейся обвинительной деятельностью завершается в досудебной стадии.

Само по себе право субъекта со стороны государственных органов на прекращение обвинительной деятельности в досудебной стадии, по нашему мнению, наделяет такого субъекта лично - властными полномочиями, а предоставление субъектам со стороны государственных органов почвы в виде многосменных дискреционных оснований порождает сращивание исполнительной и судебной властей.

Таким образом, уголовное преследование, осуществляемое в досудебном производстве, начинается с момента поступления сообщения о преступлении и завершается с момента направления обвинительного заключения или принятия процессуального решения о прекращении уголовного преследования.

Список литературы