Процессуальные гарантии прав обвиняемого в стадии предварительного расследования

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российский государственный университет правосудия,

Центральный филиал

ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ГАРАНТИИ ПРАВ ОБВИНЯЕМОГО В СТАДИИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ

Баева Н.А. доцент кафедры

уголовно-процессуального права, к.ю.н., доцент,

Зарытова А. А. магистрант

Аннотация

Статья посвящена рассмотрению процессуальных гарантий прав обвиняемого в стадии предварительного расследования, направленных на охрану и обеспечение законных прав и интересов обвиняемого.

Ключевые слова: презумпция невиновности, право на защиту, права обвиняемого, уголовный процесс.

Abstract

the Article is devoted to consideration of the procedural guarantees of the rights of the accused in the preliminary investigation stage, aimed at protecting and ensuring the legitimate rights and interests of the accused.

Key words: presumption of innocence, right to defence, rights of the accused, a criminal trial.

Основная часть

В системе процессуальных гарантий, предусмотренных законодателем для обеспечения прав и законных интересов обвиняемого, особое место занимают такие принципы уголовного процесса как право на защиту и презумпция невиновности, что обусловлено положением лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование. Право на защиту декларируется в ст.ст. 48, 49 Конституции РФ, как гарантированное государством оказание квалифицированной юридической помощи, которая в предусмотренных законом случаях предоставляется бесплатно. Этот принцип закреплен в уголовно-процессуальном законе в качестве сквозного положения, реализуемого на всех стадиях производства по уголовному делу, в отношении всех лиц, обладающих статусом, идентичным обвиняемому (подозреваемого, подсудимого, осужденного, оправданного). При этом нарушение положений, составляющих содержание права на защиту, рассматривается как фундаментальное, влекущее за собой отмену вынесенного судебного решения (п.4 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ).

Принцип обеспечения права на защиту структурно складывается из нескольких элементов, которые, по замечанию Г.И. Загорского, «встроены» в механизм уголовно-процессуального регулирования. К их числу относятся: 1) обязанность должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу, обеспечить обвиняемому право на защиту; 2) осуществления права на защиту лично, c помощью защитника, c помощью законного представителя; 3) возможность осуществлять защиту всеми, не запрещенными законом средствами и способами; 4) наличие у обвиняемого совокупности прав, реализация которых позволяет эффективно осуществлять функцию защиты.

Как уже было отмечено, в основе рассматриваемого права обвиняемого лежат конституционные положения, обязывающие государство обеспечить обвиняемого квалифицированной юридической помощью. В рамках уголовного судопроизводства соответствующая обязанность возлагается на дознавателя, следователя и суд [1, с. 121]. При этом законодатель исчерпывающим образом регламентирует временные рамки вступления защитника в уголовный процесс (ст. 49 УПК РФ), которые сопряжены c принятием названными выше лицами решений, влияющих на ход уголовного дела (например, постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого), либо ограничивающих конституционные права и свободы обвиняемого (например, постановление о назначении судебно-психиатрической экспертизы). Исполнение положений ст. 49 УПК РФ невозможно без предварительного уведомления обвиняемого о возможности воспользоваться услугами защитника до начала осуществления тех процессуальных действий, которые могут ограничить его права и свободы. Таковое в настоящее время разъясняется в совокупности c иными правами, предусмотренными ст. 47 УПК РФ, о чем делается отметка в протоколе соответствующего процессуального действия.

Право на выбор формы защиты законодатель предоставляет самому обвиняемому. При этом необходимо учитывать несколько принципиально важных моментов [2, с. 26]. Во-первых, право на самозащиту не относится к числу абсолютных, поскольку ограничено случаями обязательного участия защитника в производстве по уголовному делу (ст. 51 УПК РФ). В данном контексте публичные интересы доминируют над диспозитивным началом, когда: защита право процессуальный гарантия

1) обязательное участие защитника обусловлено защитой прав и законных интересов самого обвиняемого: он не в состоянии защищать себя самостоятельно в силу физических, психических недостатков; незнание обвиняемым языка судопроизводства; не достижение возраста 18-ти лет; у обвиняемого отсутствуют финансовые возможности для заключения соглашения об оказании квалифицированной юридической помощи;

2) обязательное участие защитника обусловлено интересами правосудия: лицо обвиняется в совершении тяжкого и особо тяжкого преступления; судебное разбирательство осуществляется в упрощенной форме, предусмотренной гл. 40, 40.1 УПК РФ; уголовное дело будет рассматриваться c участием присяжных заседателей.

Как справедливо отмечается в специальной литературе, фактически существует еще один случай ограничения права на самозащиту, обусловленный необходимостью допроса обвиняемого в присутствии защитника на этапе предварительного расследования[4, с. 124], дабы избежать применения положений ст. 75 УПК РФ о возможном признании показаний недопустимым доказательством[1, с. 12]. Мы полагаем, что в указанном случае законодатель создал для обвиняемого дополнительную гарантию защиты на этапе предварительного расследования, когда его интересы в ходе вербального следственного действия представляет профессиональный юрист, обладающий навыком общения c должностными лицами органов уголовной юстиции, выстраивающий определенную тактику защиты, формирующий доказательственную базу будущего судебного разбирательства.

Во-вторых, право на выбор защитника также не может относиться к числу абсолютных, поскольку законодатель не предусматривает такой возможности при осуществлении защиты по назначению. В данном случае соответствующие правоотношения регламентируются п. 3 ст. 31 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»[4], в соответствии c которой порядок оказания юридической помощи в рассматриваемом случае определяется адвокатской палатой и доводится до сведения должностных лиц органов уголовной юстиции. В специальной литературе неоднократно высказывались предложения о предоставлении обвиняемому возможности выбора конкретного адвоката по назначению, которые до настоящего времени не нашли поддержки законодателя. Верховный Суд РФ по данному вопросу придерживается противоположной позиции, указывая, что отсутствие свободы выбора конкретного адвоката при осуществлении защиты по назначению обусловлено позицией государства, которое, исполняя обязанность по предоставлению обвиняемому квалифицированной юридической помощи при отсутствии у него финансовых средств для приглашения защитника по соглашению, не может гарантировать назначение конкретного адвоката[5].На наш взгляд, предусмотренный ст. 51 УПК РФ порядок назначения защитника не является нарушением конституционного права на защиту, является определенной гарантий отсутствия злоупотреблений правом со стороны обвиняемого, a также со стороны должностного лица, ведущего производство по уголовному делу.

Анализ судебной практики в Воронежской области показал, что право обвиняемого на защиту, несмотря на его значимость, зачастую нарушается в ходе производства по уголовному делу.

В частности в стадии предварительного расследования обвиняемым не предоставляется достаточно времени для ознакомления c материалами уголовного дела, при этом следователи, реализуя полномочия предоставленные ч. 3 ст. 217 УПК РФ, ограничивают такое время, ссылаясь на умышленное затягивание стороной защиты сроков расследования. Суды, принимая во внимание положения ст. 47 УПК РФ, a также обстоятельства конкретного уголовного дела, признают указанные нарушения существенными, удовлетворяя жалобы стороны защиты. Кроме того, значительное количество апелляционных и кассационных жалоб, поданных стороной защиты в качестве оснований для отмены вынесенных приговоров содержит такие существенные нарушения права на защиту как: допрос обвиняемого в отсутствие защитника c последующим исследованием этого доказательства в судебном заседании в нарушение положений ст. 75 УПК РФ; отказ следователя ознакомить сторону защиты c постановлением о назначении экспертизы, a также в удовлетворении ходатайств о постановке перед экспертом дополнительных вопросов; производство следственных действий, сопряженных c применением мер принуждения в отсутствие защитника и т.д.

В судебных стадиях уголовного процесса имеются случаи пропуска судом процессуальных сроков при назначении уголовного дела к слушанию и извещении об этом обвиняемого и его защитника. При этом, как отмечает Верховный Суд РФ, установленный законом 5-ти суточный срок в данном случае важен не только c точки зрения соблюдения общих условий судебного разбирательства, но и c позиции предоставления стороне защиты времени для подготовки к нему. Апелляционным судам рекомендуется трактовать указанное нарушение как существенное, влекущее отмену приговора, поскольку, если будет установлено, что обвиняемый не имел достаточно времени для подготовки к защите, то по его просьбе во исполнение требований ч. 3 ст. 47 УПК РФ судом должен был быть объявлен перерыв в судебном заседании либо оно отложено на неопределенный срок [6]. Например, Воронежский областной суд, отменяя решение Центрального районного суда г. Воронежа, в своем решении указал, что нарушение установленного пятисуточного срока извещения сторон о месте, дате и времени судебного разбирательства, который является минимально необходимым для подготовки к защите, является основанием для отмены приговора, поскольку нарушает конституционное право на защиту [7].

В некоторых случаях судами нарушаются положения ч. 2 ст. 123 Конституции РФ, a также ч. 1 ст. 247 УПК РФ об обязательном участии подсудимого в судебном заседании. На этот факт неоднократно обращалось внимание Верховным Судом РФ, в том числе и при вынесении решений по конкретным уголовным делам. Например, по изложенному основанию был отменен приговор Кемеровского областного суда от 3 июня 2014 г., поскольку Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ установила, что подавляющее большинство следственных действий в судебном заседании было проведено в отсутствие подсудимых, что повлекло за собой нарушение права на защиту и постановление незаконного и необоснованного приговора. В апелляционном определении было указано, что «заочное рассмотрение уголовного дела в данном случае является нарушением, неустранимым в суде апелляционной инстанции, поскольку допрос свидетелей, оглашение протоколов следственных действий в суде второй инстанции в присутствии подсудимых не восстановит нарушения права на защиту, допущенного судом первой инстанции». При этом, как справедливо отмечает Т.Н. Долгих, даже при наличии ходатайства обвиняемого о рассмотрении уголовного дела в его отсутствие, оно не является обязательным для суда, поскольку может быть признано вынужденным, в его удовлетворении отказано и назначено судебное заседание c участием обвиняемого либо приостановить производство по уголовному делу.

Наряду c правом обвиняемого на защиту базовым c точки зрения его процессуального статуса является принцип презумпции невиновности, что подтверждается конституционным уровнем его правовой регламентации (ст. 49 Конституции РФ), a также детализацией основных положений в отраслевом законодательстве (ст. 14 УПК РФ). Анализ совокупности положений уголовно-процессуального закона позволяет выделить несколько правил, составляющих содержание рассматриваемой опровержимой презумпции: обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда; обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность: бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, лежит на стороне обвинения; все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном законом, толкуются в пользу обвиняемого; обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ст. 14 УПК РФ).

На протяжении всего исторического периода развития уголовно-процессуального права в России легальное толкование презумпции невиновности, a также механизм ее реализации неоднократно подвергались осмыслению и корректировке. Изучение обширной библиографии вопроса позволяет обобщить имеющиеся суждения следующим образом. [3, с. 16]. Существует определенная радикальная позиция, в соответствии c которой названный принцип не может существовать в рамках производства по уголовному делу, поскольку при отсутствии вины невозможно уголовное преследование как таковое ввиду отсутствия его предмета. Традиционной в этом смысле можно считать приведенную еще в советский период развития уголовного процесса аргументацию К.А. Мокичева, который пишет, что «обвинение предъявляется невиновным лицам, в отношении них прокурор утверждает обвинительное заключение, суд принимает уголовное дело к слушанию».

Проводя лексический анализ формулировки, содержащейся в ст. 49 Конституции РФ, часть ученых-процессуалистов отстаивает компромиссную позицию, указывая, что термин «считается» обезличивает презумпцию, акцентируя внимание на ее универсальном характере, в то время как уголовное преследование обвиняемого всегда персонифицировано хотя бы в силу самой процедуры предъявления обвинения. В этой связи представляется целесообразным отметить, что наряду c общим характером формулы о признании лица виновным, в содержании ст. 14 УПК РФ речь идет об обязанности должностного лица, ведущего производство по уголовному делу считать обвиняемого (подозреваемого) невиновным до того момента, пока презумпция не будет опровергнута имеющимися уголовном дела доказательствами в установленном законом порядке. При таком подходе актуализируется познавательный аспект проблемы, поскольку если доказательств вины нет, «факт остается под вопросом, но не отвергается, ибо нужны доказательства и для того, чтобы отказаться от начального предположения о виновности обвиняемого».

Таким образом, рассмотрев вопрос о процессуальных гарантиях прав обвиняемого в стадии предварительного расследования, направленных на охрану и обеспечение его законных прав и интересов, следует отметить, что в системе процессуальных гарантий, предусмотренных законодателем, такие принципы уголовного процесса, как право на защиту и презумпция невиновности, занимают особое место, что обусловлено положением лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование.

Литература

1. Андреева О.И. Право на защиту должно быть реальным, практически осуществимым и неиллюзорным // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 4. С. 12.

2. Беляева Г.С. Процессуально-правовые средства: понятие, признаки и виды // Lex russica. 2015. № 3. С. 19-27.

3. Зинатуллин 3.3. Зинатуллин T.3 Общие проблемы обвинения и защиты по уголовным делам. Ижевск: Изд-во Удм. университета, 1997. 79 с.

4. Карнеева Л.М. Привлечение к уголовной ответственности. М.: Юридическая литература, 1971. 136 с.

5. Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации: Федеральный закон от 31.05.2002 № 63-ФЗ (ред. от 29.07.2017).

6. О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2015 г. № 29 // СПС «КонсультантПлюс» (Дата обращения: 07.06.2017 г.).

7. О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2015 г. № 29 // СПС «КонсультантПлюс» (Дата обращения: 07.06.2017 г.).

Размещено на Allbest.ru